Диккенс Чарльз - Домби и сын

ина, надѣленный отъ природы значительнымъ запасомъ расторопности и смѣтливости, столь необходимыхъ при его гуманическихъ занят³яхъ. Какъ Мар³й на развалинахъ Карѳагена, возсѣдалъ онъ на развалинахъ чужого счастья, очень веселый и довольный судьбой, неизмѣнно къ нему благосклонной во всѣхъ начинан³яхъ и предпр³ят³яхъ. По временамъ онъ заглядывалъ въ лавку Соломона понавѣдаться насчетъ дѣлишекъ многоуважаемаго мастера всѣхъ морскихъ инструментовъ, и Вальтеръ вообще зналъ его довольно, чтобы раскланиваться съ нимъ при встрѣчѣ на улицахъ. Знакомство съ маклеромъ самого Соломона Гильса тоже не простиралось далѣе этой шапочной дружбы, и потому Вальтеръ былъ оченъ изумленъ, когда, вѣрный своему обѣщан³ю, забѣжалъ изъ конторы въ лавку и увидѣлъ м-ра Брогли; глубокомысленно сидящаго въ гостиной съ руками въ карманахъ.

   - Здравствуй, дядя Соль! - сказалъ Вальтеръ, - какъ ты теперь себя чувствуешь?

   Старикъ неподвижно сидѣлъ на противоположной сторонѣ стола съ очками на глазахъ (а не на лбу, какъ обыкновенно) и въ глубокомъ раздумьи. При входѣ племянника, онъ приподнялъ голову и безмолвно указалъ на маклера. Вальтеръ оторопѣлъ.

   - У васъ дѣла съ моимъ дядей, сэръ? - спросилъ онѣ, едва переводя духъ.

   - Не безпокойтесь, важнаго ничего нѣтъ, - отвѣчалъ м-ръ Брогли.

   Вальтеръ въ безмолвномъ изумлен³и смотрѣлъ на маклера и на дядю.

   - Вотъ видите ли, - сказалъ м-ръ Брогли, - за вашимъ дядюшкой небольшой должокъ, триста семьдесятъ фунтовъ стерлинговъ съ небольшимъ. Срокъ-то, знаете, прошелъ, и y меня документецъ. Надо съ вашего позволен³я вступить во владѣн³е.

   - Во владѣн³е! - вскричалъ Вальтеръ, поводя глазами вокругъ комнаты,

   - Да, - чжазалъ м-ръ Брогли вкрадчивымъ голосомъ, бросая дружелюбные взоры, - вы не безпокойтесь, пожалуйста. Мы сдѣлаемъ теперь опись этимъ вещицамъ, и больше ничего; сами сдѣлаемъ, полюбовно и безъ шуму. Вы видите, я пришелъ безъ полиц³и - зачѣмъ намъ полиц³я? обойдемся и безъ нея. Вы меня знаете.

   - Ахъ, дядюшка! - пролепеталъ Вальтеръ.

   - Милый Валли! - сказалъ дядя, - первый разъ Богъ послалъ на меня такое несчастье, a я уже старткъ и всю жизнь прожилъ честно.

   Съ этими словами онъ сбросилъ очки, потому что безполезно было скрывать свое волнен³е, закрылъ рукой глаза и заплакалъ навзрыдъ, проливая слезы на свой кофейный жилетъ. Вальтеръ, въ свою очередь, первый разъ въ жизни увидѣлъ ужасающую картину рыдающаго старика. Онъ оцѣпенѣлъ и долго не могь произнести ни одного слова.

   - Дядюшка, милый дядюшка! - проговорилъ онъ, наконецъ. - Не плачь, о, Бога ради, не плачь! успокойся! - м-ръ Брогли, что мнѣ дѣлать?

   - Я бы совѣтовалъ вамъ, - сказалъ м-ръ Брогли, - пр³искать какого-нибудь пр³ятеля и переговорить сь нимъ.

   - Именно такъ! - вскричалъ Вальтеръ, ухватившись за эту мысль, какъ за послѣднюю надежду, - благодарю васъ, сэръ. Дядюшка, я с³ю минуту побѣгу къ капитану Куттлю и мигомъ ворочусь назадъ. A вы, г. маклеръ, поберегите старика, сдѣлайте милость; утѣшьте его, какъ можете. Не отчаивайся, дядюшка! Богъ дастъ, все сойдетъ съ рукъ.

   Съ этими словами Вальтеръ, не слушая больше старика, опрометью бросился изъ комнаты и, забѣжавъ на минуту въ контору извиниться, подъ предлогомъ внезапной дядиной болѣзни, помчался во всю прыть къ жилищу капитана Куттля.

   Всѣ предметы въ глазахъ его приняли иной видъ, когда онъ бѣжалъ по шумнымъ улицамъ города. Телѣги, омнибусы, дороги, кареты, дилижансы, пѣшеходы, - все это двигалось, толкалось, шумѣло, какъ и всегда; но бѣда, обрушившаяся на деревяннаго мичмана, представляла эти предметы въ какомъ-то странномъ и новомъ свѣтѣ. Дома и магазины были вовсе не то, что прежде, и Вальтеръ читалъ на стѣнахъ огромныя буквы маклерскаго документа. М-ръ Брогли угораздился со своимъ обвинительнымъ актомъ взгромоздиться на самыя церкви, потому-что главы ихъ поднимались къ облакамъ съ какимъ-то необыкновеннымъ видомъ. Самый горизонтъ удивительно измѣнился, не отъ облаковъ, разумѣется, a вслѣдств³е судебной описи имущества въ магазинѣ мастера всѣхъ морскихъ инструментовъ.

   Капитанъ Куттль жилъ на краю небольшого канала, подлѣ инд³йскихъ доковъ, гдѣ находился подъемный мостъ, открывавш³йся по временамъ для проведен³я кораблей и барокъ съ различнымъ грузомъ. Постепенный переходъ отъ земли къ водѣ, по мѣрѣ приближен³я къ резиденц³и капитана Куттля, былъ довольно любопытенъ. Перспектива начиналась разноцвѣтными трактирными флагами, за которыми непосредственно слѣдовали платяныя лавки съ матросскими рубахами, куртками, шляпами, парусинными панталонами. Немного подальше выставлялись кузницы, гдѣ неутомимый громадный молотокъ отъ утра до ночи колотилъ раскаленное желѣзо, выдѣлывая якоря и цѣпные канаты. Затѣмъ слѣдовалъ рядъ домовъ съ флюгеромъ надъ мачтами и вывѣсками, возвѣщавшими о продажѣ турецкихъ бобовъ, затѣмъ канавы, затѣмъ мельницы, затѣмъ опять канавы, a затѣмъ невообразимыя скопища грязной воды, запруженной кораблями. Потомъ въ воздухѣ распространялось благоухан³е отъ сырыхъ щепокъ, и всякое торговое движен³е поглощалось мачтами, веслами, дѣлан³емъ блоковъ, стройкою лодокъ. Потомъ, почва становилась болотистою и почти непроходимою. Потомъ, обонян³е уже исключительно наслаждалось запахомъ рому и сахару. Потомъ, прямо передъ вашими глазами, во всей красотѣ открывалась резиденц³я капитана Куттля, вмѣстѣ бельэтажъ и нижн³й этажъ.

   Капитанъ принадлежалъ къ разряду тѣхъ вѣчнонеизмѣнныхъ, какъ-будто выстроганныхъ изъ дерева мужчинъ, которыхъ при самомъ пылкомъ воображен³и невозможно представлять себѣ отдѣльно безъ какой-нибудь частицы въ ихъ обыкновенномъ костюмѣ. Когда Вальтеръ постучался y дверей, капитанъ выставилъ изъ окошка голову и закричалъ: "Здорово, любезный!". На немъ была вылощенная клеенчатая шляпа и всегдашн³й син³й балахонъ, изъ подъ котораго, на подоб³е паруса, выставлялись толстые высок³е воротники его рубашки. Все, какъ обыкновенно. Въ этомъ костюмѣ Вальтеръ, между милл³онами разнообразныхъ фигуръ, мигомъ различилъ бы капитана Куттля, какъ рѣдкую заморскую птицу, y которой всегда одинаковыя перья.

   - Послушай-ка, Валли, - сказалъ капитанъ Куттль, - ты постучись еще, и погоди немножко. Сегодня, сегодня, видишь ты, моютъ бѣлье. Стукни хорошенько.

   И нетерпѣливый юноша стукнулъ такъ, какъ, вѣроятно, еще никто не стучался въ скромную дверь капитанской квартиры.

   - Это уже черезчуръ! - сказалъ Куттль, и тотчасъ же спряталъ голову, какъ будто ожидалъ бури..

   Ожидан³е основательное. Черезъ минуту въ судорожномъ волнен³и прибѣжала къ дверямъ степенная вдовица съ рукавами, засученными по плечи, вся въ мыльной пѣнѣ и съ передникомъ, забрызганнымъ горячей водой. Не обращая вниман³я на Вальтера, она оглядѣла сперва дверной молотокъ, и потомъ, осматривая юношу съ ногъ до головы, проговорила, что не надивится, какъ молотокъ еще цѣлъ.

   - Капитанъ Куттль y себя, - сказалъ Вальтеръ съ примирительной улыбкой, - я его видѣлъ.

   - Право? - возразила интересная вдовица, - вы его видѣли?

   - Я даже говорилъ съ нимъ, - сказалъ Вальтеръ, торопясь объяснен³емъ.

   - Даже говорили съ нимъ - возразила вдовица. - Вотъ какъ! Потрудитесь же засвидѣтельствовать капитану почтен³е отъ м-съ Макъ Стингеръ и скажите, что если ему угодно разговаривать съ гостями изъ окошка, такъ я покорнѣйше прошу его впередъ самому отворять двери.

   М-съ Макъ Стингеръ говорила громко и вслушивалась, не будетъ ли какихъ замѣчан³й или возражен³й изъ ближайшаго окна.

   - Исполню ваше поручен³е, - сказалъ Вальтеръ, - только благоволите впустить меня, сударыня.

   Входъ былъ загороженъ деревяннымъ запоромъ, и Вальтеръ не осмѣливался перескочить, изъ опасен³я еще болѣе раздосадовать степенную вдовушку.

   - Если вы, сударь, осмѣлились разбивать дверь, - сказала м-съ Макъ Стингеръ гнѣвнымъ и пронзительнымъ тономъ, - вамъ ничего не стоитъ перепрыгнуть черезъ запоръ.

   Вальтеръ принялъ эту выходку за позволен³е войти и немедленно перескочилъ. M-съ Макъ Стингеръ пришла въ величайшее негодован³е и разразилась страшнымъ вопросомъ: давно ли законы разрѣшили оскорблять домъ свободной англичанки, и кто далъ позволен³е всякой сволочи врываться въ ея жилище? Но Вальтеръ уже не считалъ нужнымъ разрѣшать эти недоумѣн³я, и, пробираясь по лѣстницѣ черезъ искусственный, туманъ, образовавш³йся отъ испарен³й щелоку и горячей воды, вбѣжалъ въ комнату капитана Куттля и нашелъ этого джентльмена въ засадѣ передъ дверью.

   - Никогда не былъ ей долженъ ни одной копейки, - проговорилъ тихонько капитанъ Куттль, - да еще сколько сдѣлалъ добра и ей и дѣтямъ! Лисица непутная!

   - Я бы на вашемъ мѣстѣ перемѣнилъ квартиру, - сказалъ Вальтеръ.

   - Нельзя, нельзя, - возразилъ капитанъ, - она отыскала бы меня на днѣ океана. - Садись, Вальтеръ. Какъ поживаетъ Соломонъ?

   Капитанъ, не снимая шляпы, принялся за свой обѣдъ, состоявш³й изъ холодной баранины, бутылки портера и варенаго картофеля, который онъ обыкновенно приготовлялъ самъ на плитѣ въ большой кастрюлѣ, откуда, по мѣрѣ надобности, вытаскивалъ, по одной штукѣ. Передъ обѣдомъ онъ отвинчивалъ свой желѣзный крюкъ, и вмѣсто него придѣлывалъ къ черенку свой столовый ножикъ, которымъ теперь началъ лупить одну картофелину для Вальтера. Его комнаты, сильно пропитанныя табачнымъ запахомъ, были очень невелики, но довольно уютны, a порядокъ въ мебели былъ такого рода, какъ будто за полчаса передъ этимъ происходило землетрясен³е.

   - Какъ поживаетъ Соломонъ? - снросилъ капитанъ.

   При этомъ повторенномъ вопросѣ Вальтеръ живо представилъ цѣль своего посѣщен³я и заплакалъ навзрыдъ.

   - Ахъ, капитанъ Куттль! - сказалъ онъ, . едва переводя духъ.

   Никакое перо не опишетъ ужаснаго испуга Куттля. Онъ бросилъ картофель, вилку, - бросилъ бы, разумѣется ножикъ, если бы могъ, - и съ неописаннымъ испугомъ смотрѣлъ на молодого человѣка, какъ будто Вальтеръ принесъ ему вѣсть о всеобщемъ разрушен³и Сити, какъ будто страшная бездна поглотила его стараго друга вмѣстѣ съ кофейнымъ камзоломъ, свѣтлыми пуговицами, хронометромъ, очками, со всѣмъ магазиномъ.

   Но когда Вальтеръ объяснилъ дѣло, Куттль, послѣ минутнаго размышлен³я, вскочилъ со стула и заметался во всѣ стороны съ необыкновенной торопливостью. Онъ открылъ комодъ, стащилъ съ верхней полки жестяную чайницу, и, высыпавъ оттуда весь запасъ наличныхъ денегъ - тринадцать фунтовъ стерлинговъ съ полкроной, положилъ ихъ въ огромный карманъ своего синяго сюртука, и потомъ въ это же влагалище засунулъ вынутыя изъ шкатулки двѣ чайныя ложки, серебрянные щипчики и огромные серебрянные часы, которые напередъ осмотрѣлъ съ большимъ вниман³емъ, чтобы опредѣлить ихъ настоящую цѣнность. Сдѣлавъ всѣ эти приготовлен³я, онъ привинтилъ неизбѣжный крюкъ къ правой рукѣ, схватилъ свою толстую сучковатую палку и попросилъ Вальтера идти.

   Но, несмотря на чрезвычайную хлопотливость, капитанъ вспомнилъ, наконецъ, что м-съ Макъ Стингеръ, вѣроятно, дожидается его внизу для нѣкоторыхъ объяснен³й. Пораженный этой мыслью, онъ въ нерѣшимости подошелъ къ отворенному окну и, казалось, разсуждалъ: не лучше ли прямо выпрыгнуть на мостовую, чѣмъ наткнуться въ дверяхъ на своего ужаснаго врага. Однако-жъ, постоявъ немного, онъ выдумалъ весьма замысловатую хитрость.

   - Послушай-ка, Валли, - сказалъ кадитанъ, - ты ступай впередъ, мой другъ, и спускаясь съ лѣстницы, закричи погромче: "Прощайте, капитанъ Куттль!" да затвори дверь. Потомъ остановись на улицѣ за угломъ и подожди меня. Я мигомъ выйду.

   Успѣхъ этой стратагемы основывался на предварительномъ изучен³и непр³ятельской тактики. Когда Вальтеръ сходилъ съ лѣстницы, м-съ Макъ Стингеръ дѣйствительно невидимкой подкралась изъ кухни, но не видя, сверхъ ожидан³я, своего жильца, удовольствовалась намекомъ на неучтивый стукъ въ двери, и опять юркнула въ свою засаду.

   Прошло минутъ пять, прежде, чѣмъ Куттль отважился на тайное бѣгство, и Вальтеръ уже начиналъ выходить изъ терпѣн³я, не видя никакихъ признаковъ лощеной шляпы. Наконецъ, храбрый воинъ вдругь, съ быстротой бомбы, выскочилъ изъ дверей, зашагалъ форсированнымъ маршемъ, и ни разу не оглидываясь назадъ, ободрился совершеннѣйшимъ образомъ, только когда подошелъ къ Вальтеру, и даже затянулъ какую-то пѣсню.

   - Ну что, Валли, - спросилъ, наконецъ, капитанъ, когда они удалились на значительное разстоян³е отъ квартиры, - дядя Соль, я думаю, того...

   - Ахъ, если бы видѣли его нынѣшнимъ утромъ! - отвѣчалъ Вальтеръ. - Никогда мнѣ не забыть этой ужасной сцены. Я боюсь...

   - Живѣй, Валли, живѣй! - возразилъ капитанъ, ускоряя шаги. - Всегда такъ поступай, дружочекъ мой, и долголѣтень будешь на земли. Справься, какъ объ этомъ сказано въ Писан³и.

   Капитанъ Куттль, слишкомъ занятый собственными мыслями о Соломонѣ Гильсѣ и, быть можетъ, нѣкоторыми размышлен³ями насчетъ послѣдняго бѣгства, не привелъ болѣе ни одной цитаты для улучшен³я нравственности молодого Вальтера. Во всю дорогу они не обмѣнялись ни однимъ словцомъ, пока, наконецъ, подошли къ деревянному мичману, обозрѣвавшему, казалось, черезъ свой телескопъ весь горизонтъ въ надеждѣ отыскать друга-спасителя, который бы вывелъ его изъ напасти.

   - Гильсъ! - вскричалъ капитанъ, поспѣшно вбѣжавъ въ комнату и нѣжно пожимая руку печальнаго друга, - держи голову прямо на вѣтеръ, и мы пойдемъ на проломъ. Все, что могу сказать тебѣ, дружище, - продолжалъ капитанъ торжественнымъ тономъ, какъ философъ, которому удалось наконецъ привести въ ясность одно изъ главнѣйшихъ правилъ человѣческой мудрости, - такъ это одно: держи голову прямо противъ вѣтра, и мы полетимъ на проломъ.

   Старикъ Соль, въ свою очередь, крѣпко пожалъ руку добраго пр³ятеля, и благодарилъ за совѣтъ.

   Тогда капитанъ Куттль съ подобающей важностью выгрузилъ изъ кармана пару чайныхъ ложекъ, сахарные щипчики, серебряные часы и наличныя деньги. Положивъ все это на столъ, онъ съ гордымъ и самонадѣяннымъ видомъ обратился къ м-ру Брогли.

   - Ну, что вы теперь скажете, господинъ маклеръ и присяжный оцѣнщикъ?

   - Неужели вы серьезно думаете, сэръ, возразилъ маклеръ, - что весь этотъ хламъ теперь годится на что-нибудь?

   - Почему же нѣтъ?

   - Да потому, что вашъ почтенный другь долженъ слишкомъ триста семьдесятъ фунтовъ стерлинговъ.

   - Экая штука! - возразилъ капитанъ, струхнувъ порядкомъ при такомъ огромномъ счетѣ, - триста фунтовъ! Да вѣдь и это чего-нибудь стоитъ. Всякая рыба хороша, коль на уду пошла, говоритъ пословица.

   - Есть еще пословица, капитанъ, получше этой, возразилъ присяжный оцѣнщикъ, - курица не птица, карась не рыба, олово не деньги.

   Эта философ³я сразила наповалъ капитана. Поглядѣвъ на страшнаго противника, какъ на Мефистофеля, онъ безмолвно прошелся по комнатѣ, и, махнувъ рукою, отозвалъ въ сторону мастера морскихъ инструментовъ.

   - Гильсъ! - сказалъ капитанъ, - какъ это тебя угораздило попасть въ такой просакъ? Кто настоящ³й кредиторъ?

   - Молчи, молчи! - возразилъ старикъ. - Пойдемъ сюда. Надо быть скромнѣе передъ Валыеромъ. Это, видишь ты, поручительство за его отца, старинное поручительство. Я уже таки довольно выплатилъ, Недъ; но теперь пришли худыя времена, и силъ моихъ не хватаетъ. Сказать правду, я все это предвидѣлъ, да что прикажешь дѣлать? Ради Бога, ни слова передъ Вальтеромъ. Ни гу-гу?

   - Да вѣдь y тебя, казалось, были деньжонки? - прошепталъ капитанъ.

   - Ну да, да, - отвѣчалъ старикъ Соль, опуская руки въ карманы и сдавливая свой валл³йск³й парикъ, какъ будто выжималъ оттуда золото, - я скопилъ-таки малую толику, но изъ этой суммы, милый Недъ, нельзя взять ни полушки. Я, видишь ты, старѣлъ и отсталъ отъ времени, a Вальтеру нужны деньги. Вѣдь ему не по м³ру идти, когда я умру. Нѣтъ, объ этихъ деньгахъ ни полслова. Все равно, какъ бы ихъ и не было. Да y меня таки и нѣтъ ихъ. Что я заврался, старый дуракъ? Гдѣ y меня деньги? гдѣ?

   И онъ дико повелъ глазами вокругъ комнаты, какъ полоумный скряга, который совершенно забылъ, куда запряталъ свои деньги. Въ самомъ дѣлѣ, капитанъ начиналъ думать, что пр³ятель его того и гляди полѣзетъ въ трубу или въ погребъ и вытащитъ оттуда нѣсколько фунтовъ золота и серебра, но Соломонъ Гильсъ выдумалъ другую штуку.

   - Я отсталъ отъ времени, любезный другъ, - скаалъ онъ, - далеко отсталъ. Поздно, да и не къ чему догонять его. Продамъ всѣ вещи, выплачу долгъ, да и пойду куда-нибудь положить свои старыя кости. Духъ мой ослабѣлъ, силы меня остаили, и я чувствую, что начинаю выживать изъ ума. Лучше все покончить разомъ... и баста! Пусть его возьметъ инструменты, возьметъ и его, - съ усил³емъ проговорилъ старикъ, указывая на деревяннаго мичмана, - видно, прошли наши красные дни. A и то сказать, пожили довольно; пора костямъ на мѣсто.

   - Полно, дружище, полно! - сказалъ капитанъ, - На кого-жъ ты Вальтера-то оставишь? забылъ? Посиди тутъ, Соломонь, a я за тебя подумаю... Ахъ, чортъ побери, не сталъ бы я долго думать, если бы панс³онъ былъ побольше. Дѣло вотъ въ чемъ, скажу я тебѣ: держи голову прямо на вѣтеръ, и все пойдетъ, какъ по маслу.

   Старикъ Соль поблагодарилъ его отъ всего сердца и прислонился головой къ камину.

   Капитанъ Куттль скорымъ шагомъ и съ самымъ рѣшительнымъ видомъ началъ маршировать по комнатѣ, опустивъ густыя брови до самаго носа и заложивъ лѣвую руку назадъ. Вальтеръ притаилъ дыхан³е и не смѣлъ пошевелиться, изъ опасен³я остановить потокъ глубокихъ размышлен³й. Напротивъ, м-ръ Брогли, не считая нужнымъ церемониться съ почтенной компан³ею, преспокойно разгуливалъ по всѣмъ направлен³ямъ магазина, и, насвистывая какую-то веселую мелод³ю, заглядывалъ въ телескопы, барометры, ощупывалъ компасы, магнитныя стрѣлки, и вообще старался показать видъ человѣка, въ совершенствѣ знакомаго съ устройствомъ и употреблен³емъ всѣхъ этихъ инструментовъ,

   - Валли! - воскликнулъ, наконецъ, Куттль, - теперь я знаю, что дѣлать.

   - Неужели? - вскричалъ Вальтеръ съ величайшимъ одушевлен³емъ.

   - Поди-ка сюда, любезный, - продолжалъ капитанъ. - Магазинъ одно обезпечен³е; мои вещи - другое. Твой адмиралъ дастъ намъ денегъ.

   - Кто, м-ръ Домби? - спросилъ Вальтеръ, поблѣднѣвъ, какъ полотно.

   Капитанъ съ важностью кивнулъ головой, и, указывая на Соломона Гильса, продолжалъ:

   - Взгляни-ка на него, любезный; пристальнѣе взгляни. На немъ лица нѣть. Если продать всѣ эти вещи, онъ умеръ непремѣнно - я его знаю. Мы должны перепробовать всѣ средства и, теперь тебѣ надо ухватиться...

   - За м-ра Домби! Ахъ, Боже мой! - воскликнулъ Вальтеръ.

   - Ты прежде всего сбѣгай въ контору, и справься, тамъ ли онъ, - сказалъ капитанъ, толкая въ спину озадаченнаго юношу. - Живѣй!

   Взглядъ на дядю окончательно убѣдилъ молодого человѣка въ необходимости слѣпого повиновен³я капитанской командѣ. Онъ побѣжалъ со всѣхъ ногъ, и чрезъ нѣсколько минутъ воротился съ печальнымъ извѣст³емъ, что м-ра Домби нѣтъ ни дома, ни въ конторѣ. Была суббота, и онъ уѣхалъ въ Брайтонъ.

   - Вотъ что, Валли! - сказалъ капитанъ, по-видимому, приготовивш³й себя къ этому извѣст³ю. - Мы поѣдемъ въ Брайтонъ. Я самъ провожу, и, если нужно, представлю тебя твоему адмиралу. Мы поѣдемъ послѣ обѣда въ первомъ дилижансѣ.

   При всемъ уважен³и къ личнымъ достоинствамъ капитана Куттля, Вальтеръ видѣлъ на этотъ разъ настоятельную необходимость отказаться отъ его обязательныхъ услугъ, думая, не безъ основан³я, что м-ръ Домби, грозный и страшный Домби, не могъ придать большого вѣса рекомендац³и добраго моряка. Тѣмъ не менѣе, молодой человѣкъ удержался отъ всякаго намека на неумѣстность такой выходки, потому что самъ капитанъ былъ о себѣ совершенно противныхъ мыслей и, вѣроятно, счелъ бы непростительной дерзостью, если бы молокососъ въ настоящемъ случаѣ вздумалъ ему указывать. Простившись на скорую руку съ Соломономъ Гильсомъ, капитанъ Куттль опять сложилъ въ свой карманъ наличныя деньги, ложечки, щипчики и серебряные часы - съ очевиднымъ намѣрен³емъ, какъ съ ужасомъ думалъ Вальтеръ, произвести этими вещицами оглушительное впечатлѣн³е на м-ра Домби - и немедленно побѣжалъ къ дилижансу, безпрестанно повторяя на дорогѣ, что онъ ни на мииуту не покинетъ своего Валли.

  

  

   Часто и долго съ безпримѣрнымъ усерд³емъ майоръ Багстокъ производилъ на Княгининомъ Лугу наблюден³я надъ маленькимъ Павломъ черезъ свою д_в_у_х_с_т_в_о_л_ь_н_у_ю т_р_у_б_у. Коренной туземецъ, вступивш³й для этой цѣли въ дружеск³я сношен³я съ горничной миссъ Токсъ, доставлялъ своему барину ежедневные, еженедѣльные и ежемѣсячные рапорты относительно разныхъ разностей, происходившихъ въ скромномъ жилищѣ спѣсивой сосѣдки. Плодомъ всѣхъ этихъ разыскан³й было твердое намѣрен³е познакомиться съ м-ромъ Домби, и ужъ, конечно, старичина Джой, если нужно, могъ завязать знакомство съ самимъ чортомъ.

   Миссъ Токсъ постоянно держала себя весьма осторожно и холодно уклонялась отъ всякихъ объяснен³й, когда храбрый воинъ съ обыкновеннымь лукавствомъ намекалъ ей о своемъ планѣ. Несмотря, однако-жъ на врожденную хитрость и чудную изобрѣтательность, онъ не видѣлъ никакихъ средствъ привести въ исполнен³е коварный замыселъ, и рѣшился нѣкоторымъ образомъ оставить его на произволъ случая, который, какъ говорилъ майоръ въ клубѣ, былъ покорнѣйшимъ слугою старикашки Джоза съ той поры, какъ старш³й братъ его умеръ въ Вестъ-Инд³и отъ желтой горячки.

   Дѣйствительно, п_о_к_о_р_н_ы_й с_л_у_г_а хотя нескоро, но и на этотъ разъ не измѣнилъ своему господину. Когда коренной туземецъ въ одно прекрасное утро отрапортовалъ, что миссъ Токсъ отлучилась въ Брайтонъ по дѣламъ м-ра Домби, душой майора внезапно овладѣло нѣжнѣйшее воспоминан³е о закадычномъ другѣ Билѣ Байтерстонѣ, который письмомъ изъ Бенгал³и просилъ навѣщать по временамъ его единственнаго сына въ Брайтонѣ. Когда черный герольдъ возвѣстилъ, что Павелъ проживаетъ съ сестрой y м-съ Пипчинъ, майоръ увидѣлъ безподобный случай войти въ пр³ятельск³я сношен³я со всей фамил³ей богатаго негоц³анта, и тутъ же обратилъ отеческ³й взоръ на байтерстоново письмо, о которомъ прежде ни разу не подумалъ; но, къ несчастью, въ эту самую минуту, сверхъ всякаго ожидан³я, съ нимъ сдѣлался ужасный подагрическ³й пароксизмъ, и онъ пришелъ въ такое яростное бѣшенство, что схватилъ подножную скамейку и со всего размаху пустилъ ее въ бѣднаго туземца, угрожая убить бездѣльника, если впередъ онъ будетъ столько же неисправенъ, хотя, собственно говоря, на этотъ разъ онъ заслуживалъ щедрой награды за вѣрнѣйшую службу.

   Въ первую же субботу майоръ Багстокъ, освобожденный отъ подагры, летѣлъ въ Брайтонъ въ сопровожден³и кореннаго туземца. Во всю дорогу онъ безъ умолку толковалъ самъ съ собою о миссъ Токсъ, и заранѣе поздравлялъ себя съ побѣдой надъ знаменитымъ другомъ, изъ-за котораго его оставили и которому миссъ Токсъ придавала столько таинственности.

   - Что, сударыня, много взяли, много? - говорилъ майоръ, надуваясь изо всѣхъ силъ, для выражен³я удовлетворенной мести. - Вы хотѣли дать отставку старичинѣ Джою: не удастся вамъ, матушка, не удастся. Старикашка Джозъ еще живъ, сударыня, живъ онъ, чортъ побери, и держитъ ухо востро. Вамъ не провести его, сударыня. Старина Джой смотритъ во всѣ глаза, и теперь-то вы узнаете, теперь-то увидите, какова y него грудь, каково y него сердце. Жестокъ онъ, матушка, ой, ой, какъ жестокъ старичина Джозефъ. Да-съ, жестокъ и чертовски хитеръ.

   И дѣйствительно, молодой Байтерстонъ нашелъ майора чрезвычайно жестокимъ, когда тотъ, по пр³ѣздѣ въ Брайтонъ вывелъ его на прогулку. Онъ держалъ вверхъ и внизъ свое лицо, очень похожее на стильтонск³й сыръ, выпучивалъ немилосерднымъ образомъ свои раковые глаза и, казалось, не обращалъ ни малѣйшаго вниман³я на молодого Байтерстона. Было ясно, что онъ отыскивалъ м-ра Домби съ его дѣтьми.

   Получивъ на этотъ счетъ предварительныя свѣдѣн³я огь м-съ Пипчинъ, майоръ скоро завидѣлъ вдали Павла и Флоренсу съ величавымъ джентльменомъ, въ которомъ, разумѣется, не трудно было угадать ихъ отца. Онъ полетѣлъ къ нимъ на всѣхъ парусахъ и втолкнулъ молодого Байтерстона въ самую середину маленькой эскадры, такъ, что бѣдный мученикъ м-съ Пипчинъ поневолѣ долженъ былъ вступить въ разговоръ съ своими товарищами. Майоръ остановился, и любуясь на дѣтей, съ изумлен³емъ припомнилъ, что онъ, кажется, имѣлъ удовольств³е ихъ видѣть и говорить съ ними на Княгининомъ Лугу y своей добрѣйшей сосѣдки миссъ Токсъ. При этомъ онъ очень кстати замѣтилъ, что Павелъ чертовски умный мальчикъ и спросилъ, помнитъ ли онъ своего стараго друга, Джозъ Багстока, майора; но не дожидаясь отвѣта, тотчасъ же обратился къ м-ру Домби.

   - Мнѣ бы надобно прежде всего вамъ засвидѣтельствовать мое глубокое почтен³е, сэръ, но что же прикажете дѣлать? мой маленьк³й другъ дѣлаетъ изъ меня настоящаго ребенка. Старый солдатъ, сэръ, майоръ Багстокъ, къ вашимъ услугамъ, не стыдится въ этомъ признаться, особенно передъ вами, сэръ, счастливѣйшимъ изъ отцовъ.

   Здѣсь майоръ снялъ шляпу и отвѣсилъ низк³й поклонъ.

   - Чертъ меня побери, - вскричалъ онъ потомъ съ величайшимъ воодушевлен³емъ, - я завидую вамъ, сэръ, чрезвычайно завидую. - Тутъ онъ какъ-будто одумался и прибавилъ: - извините стараго солдата за вольное обращен³е.

   М-ръ Домби просилъ не безпокоиться.

   - Старый служака, сэрь, - продолжалъ майоръ, - окуренный дымомъ, закаленный въ бою, обожженный солнцемъ, избитый временемъ, дряхлый инвалидный песъ, майоръ Багстокъ, сэръ, смѣетъ надѣяться, что его не осудитъ такой почтенный, именитый мужъ, какъ м-ръ Домби. Я, конечно, имѣю счастье говорить съ мромъ Домби?

   - Точно такъ. Имѣю честь рекомендоваться недостойнымъ представителемъ этой фамил³и, господинъ майоръ, - смиренно отвѣчалъ м-ръ Домби.

   - Фамил³я, охъ, какая фамил³я! - сказалъ майоръ, - Домби - именитые люди во всей Англ³и! Это, сэръ, скажу я вамъ, такая фамил³я, которую знаютъ и съ почтен³емъ призносятъ во всѣхъ англ³йскихъ колон³яхъ. Да, сэръ, Домби - именитые люди: это берусь я вамъ доказать письменно, даже печатно, коль хотите. О, сэръ, y меня бойкое перо: я все докажу. Фамил³я Домби - великая фамил³я, которую должно произносить не иначе какъ съ уважен³емъ и гордостью. Джозефъ Багстокъ не льститъ, сэръ, да и не умѣетъ льстить. Его королевское высочество герцогь йоркск³й не разъ изволилъ говорить, что майоръ Джозъ прямой человѣкъ, никогда не льститъ и при всякомъ случаѣ говоритъ правду. Да, сэръ, истина для меня дороже всего; за истину я пойду въ огонь и въ воду. Домби! Доммби! Это, скажу я вамъ, именитые люди, убей меня Богь, именитые люди древнѣйшаго рода! - заключилъ майоръ самымъ торжественнымъ тономъ.

   - Вы слишкомъ добры, г. майоръ, - возразилъ м-ръ Домби, - наша фамил³я, быть можетъ, не заслуживаетъ такой высокой чести.

   - Нѣтъ, сэръ, - сказалъ майоръ - вотъ и маленьк³й мой другь засвидѣтельствуетъ, что майоръ Багстокъ прямой человѣкъ, старый козырь, сэръ, который всегда и вездѣ рѣжетъ правду-матку. Этотъ мальчикъ сэръ, - сказалъ майоръ тихимъ голосомъ, - будетъ жить въ истор³и. Мальчикъ этотъ, скажу я вамъ, необыкновенное произведен³е. Берегите его, м-ръ Домби, какъ зѣницу ока.

   М-ръ Домби намекнулъ, что понимаетъ свои обязанности въ отношен³и къ сыну.

   - A вотъ, сэръ, - продолжалъ майоръ довѣрчивымъ тономъ, толкая палкой молодого Байтерстона, - рекомендую вамъ этого мальчишку. Сынъ Байтерстона изъ Бенгал³и. Я и отець его были закадычными друзьями. Служили въ одномъ полку. Куда бы вы ни пошли, сэръ, вамъ вездѣ прожужжали бы уши о Билѣ Байтерстонѣ и Джоѣ Багстокѣ. A взгляните-ка на него, сэръ: вѣдь дуракъ, пошлый дуракъ! Вы думаете, я не вижу его недостатковъ? Помилуй Богъ!

   М-ръ Домби взглянулъ на оклеветаннаго Байтерстона, о которомъ, по-крайней мѣрѣ, онъ зналъ столько же, сколько и самъ майоръ, видѣвш³й его въ первый разъ, и воскликнулъ ласковымъ тономъ:

   - Неужто?

   - Я вамъ говорю, - подтвердилъ майоръ, - онъ набитый дуракъ. Джозефъ Багстокъ, сэръ не былъ никогда ни подлымъ льстецомъ, ни подлѣйшимъ порицателемъ беззащитныхъ людей. Сынъ моего стараго друга Биля Байтерстона изъ Бенгал³и, скажу я вамъ, дуракъ отъ природы, сэръ.

   Затѣмъ майоръ захохоталъ изо всей мочи, такъ что лицо его почернѣло.

   - Мой маленьк³й другъ, - спросилъ онъ потомъ, - конечно, назначенъ для публичной школы?

   - Я еще не рѣшился, - отвѣчалъ м-ръ Домби, - впрочемъ, не думаю: y него здоровье слишкомъ слабое.

   - Это другое дѣло, - сказалъ майоръ, - если онъ слабъ здоровьемъ, такъ нечего и толковать о публичныхъ школахъ. Вы правы, сэръ. Для учебныхъ заведен³й нужно желѣзное здоровье, свинцовая грудь. Тамъ, скажу я вамъ, безъ всякой жалости мучатъ бѣдныхъ дѣтей. Бывало, насъ жарили на медленномъ огнѣ и вывѣшивали вверхъ ногами изъ оконъ третьяго этажа. Джой Багстокъ прошелъ сквозь огонь и воду: все знаетъ, все испыталъ. Бывало, его возьмутъ за каблуки, да и стянутъ изъ окошка: виситъ, бѣдняга, минутъ тринадцать, даже больше!

   Въ подтвержден³е этихъ словъ майоръ Багстокъ очень кстати могъ бы сослаться на свое совершенно синее лицо.

   - Зато и вышли изъ насъ молодцы, - продолжалъ майоръ, поправляя галстухъ и воротники своей рубашки, - мы, что называется, всѣ какъ-будто выдѣланы были изъ желѣза и ковали насъ безъ всякаго милосерд³я. Вы надолго останетесь здѣсь, м-ръ Домби?

   - Я, по обыкновен³ю, пр³ѣзжаю сюда одинъ разъ въ недѣлю, - отвѣчалъ м-ръ Домби, - и останавливаюсь въ гостиницѣ "Бедфордъ".

   - Мнѣ будетъ очень пр³ятно зайти въ Бедфордъ, если позволите, сэръ, - сказалъ майоръ, - старичина Джой вообще не любитъ навязываться на знакомства; но ваше имя, м-ръ Домби, не то, что какое-нибудь имя. Я крайне одолженъ моему маленькому другу, что имѣлъ счастье удостоиться вашего вниман³я.

   М-ръ Домби благоволилъ дать совершенно удовлетворительный отвѣтъ. Майоръ Багстокъ погладилъ Павла по головкѣ и сказалъ Флоренсѣ, что ея глазки скоро станутъ сводить съ ума мдлодыхъ людей и даже стариковъ, если дойдетъ до того дѣло, прибавилъ онъ, ухмыляясь наилюбезнѣшимь образомъ. Потомъ, поднявъ голову вверхъ, старичина Джой толкнулъ молодого Байтерстона и побѣжалъ съ этимъ джентльменомъ легкой рысцой, прикашливая и подпрыгивая съ отмѣннымъ достоинствомъ, какъ человѣкъ, который знаетъ, что не ударилъ лицомъ въ грязь.

   Вѣрный своему обѣщан³ю, майоръ не замедлилъ явиться къ м-ру Домби; a м-ръ Домби, пробѣжавъ напередъ списокъ военныхъ офицеровъ, не замедлилъ сдѣлать визитъ майору. Потомъ майоръ навѣстилъ м-ра Домби въ его лондонскомъ домѣ и въ слѣдующую субботу имѣлъ удовольств³е отправиться съ нимъ въ Брайтонъ въ одной каретѣ. Словомъ, м-ръ Домби и майоръ Багстокъ вполнѣ оцѣнили другъ друга и въ непродолжительномъ времени стали на самую короткую ногу. М-ръ Домби замѣтилъ сестрѣ, что майоръ удивительный человѣкъ: - кромѣ того, что ему въ совершенствѣ извѣстна военная дисциплина, онъ имѣетъ превосходное понят³е и о такихъ вещахъ, въ которыхъ нѣтъ ничего общаго съ военнымъ ремесломъ. A это, какъ извѣстмо, большая рѣдкость въ наше время. Онъ совершенно меня понялъ, - прибавилъ Домби.

   Черезъ нѣсколько времени м-ръ Домби повезъ къ своимъ дѣтямъ миссъ Токсъ и м-съ Чиккъ. Майоръ опять былъ въ Брайтонѣ. М-ръ Домби пригласилъ его откушать въ Бедфордъ, поздравивъ напередъ миссъ Токсъ съ такимъ пр³ятнымъ знакомствомъ. Сильно забилось сердце прелестной дѣвы при этомъ намекѣ, и она казалась чрезвычайно разсѣянной во весь день. Это, однако жъ, поидавало ей еще болѣе интереса, и она, по-видимому, была чрезвычайно рада вожделѣнному случаю обнаруживать волнен³я дѣвственнаго сердца, особенно, когда майоръ за столомъ началъ произносить горьк³я жалобы на то, что миссъ Токсъ безжалостно оставила Княгининъ Лугъ, гдѣ она была свѣтозарнымъ солнцемъ для всѣхъ чувствительныхъ сердецъ.

   Майоръ, по-видимому, находилъ невыразимое наслажден³е распространяться объ этомъ предметѣ. Онъ говорилъ безъ умолку во весь обѣдъ и въ то же время ѣлъ по крайней мѣрѣ за четверыхь, наполняя желудокъ различными лакомствами, которыя, казалось, еще болѣе воспламеняли его краснорѣч³е. М-ръ Домби, ни на минуту не измѣнявш³й своему обычному хладнокров³ю, слушалъ однако-жъ плодовитаго оратора съ замѣчательнымъ удовольств³емъ, и майоръ чувствовалъ, что онъ блистаетъ теперь самымъ яркимъ свѣтомъ. Сознавая вполнѣ свой завидный талантъ, ораторъ одушевлялся постепенно и въ порывѣ истиннаго восторга выдумалъ по крайней мѣрѣ десятка два совершенно новыхъ и оригинальныхъ прилагательныхъ къ своему собственному имени. Словомъ, майоръ превзошелъ на этотъ разъ самого себя, и вся компан³я была имъ чрезвычайно довольна. Послѣ обѣда сѣли за вистъ, и когда сыгранъ былъ одинъ оченъ длинный роберъ, майоръ поспѣшилъ раскланяться съ именитой фамил³ей, и м-ръ Домби, провожая дорогого гостя, еще разъ обратился съ комплиментами къ миссъ Токсъ, которая зардѣлась, какъ маковъ цвѣтъ, и потупила глаза въ землю.

   По выходѣ изъ Бедфорда, майоръ Багстокъ не замедлилъ обратиться къ самому себѣ и во всю дорогу повторялъ: "хитеръ братъ ты, старичина Джой,, чертовски хитеръ!". Когда пришелъ онъ въ свою гостиницу и усѣлся на стулъ, съ нимъ сдѣлался молчаливый припадокъ смѣха, до того безобразный и страшный, что коренной туземецъ, наблюдавш³й это явлен³е на значителыюмъ разстоян³и, два или три раза начиналъ думать, что баринъ его совсѣмъ рехнулся. Вся его фигура, особенно лицо и голова раздулись необыкновеннымъ образомъ и представили изумленнымъ глазамъ чернаго слуги какую-то пухлую массу индиговой краски. Мало-по-малу истерическ³й смѣхъ превратился въ пароксизмъ удушливаго кашля, и когда, наконецъ, прошелъ этотъ припадокъ, майоръ разразился такими восклицан³ями:

   - Что, сударыня, много взяли? а? М-съ Домби, сударыня! такъ ли-съ? Хе, хе, хе! Погодите, матушка, погодите немножко. Старичина Джой запуститъ спичку въ ваше колесо, славную спичку! Теперь мы сквитались, сударыня. Вамъ не удалось провести Джоза. Хитры вы, матушка, очень хитры, да только старикашка похитрѣе. Видали мы виды и теперь не спимъ. Старичище проснулся и глядитъ во всѣ глаза.

   И точно, глаза майора чуть не лопались отъ ужаснаго напряжен³я. Большую часть ночи бѣсновался онъ самымъ неистовымъ образомъ: кричалъ, хохоталъ, кашлялъ, стучалъ и никому не давалъ спать.

   На другой день, въ воскресенье, когда м-ръ Домби, м-съ Чиккъ и миссъ Токсъ сидѣли за завтракомъ, продолжая разговаривать о вчерашнемъ гостѣ, Флоренса вдругъ вбѣжала въ комнату съ разгорѣвшимся лицомъ и съ глазами, проникнутыми живѣйшей радостью.

   - Папенька! - вскричала она, - папенька! Вальтеръ здѣсь! Онъ не смѣетъ войти.

   - Кто? - вскричалъ м-ръ Домби. - Что это значитъ? о комъ говоришь ты?

   - Вальтеръ, папа, - сказала робко Флоренса, испуганная суровымъ видомъ отца. - Тотъ самый, что нашелъ меня, когда я пропадала.

   - Это, должно быть, молодой Гэй, Луиза, - сердито проговорилъ м-ръ Домби, обращаясь къ сестрѣ и нахмуривъ брови. - Обращен³е этой дѣвочки ни на что не похоже. Неужели она помнитъ молодого Гэя? Справься, что тамъ такое.

   М-съ Чиккъ поспѣшила въ переднюю и черезъ минуту воротилась съ отвѣтомъ, что тамъ стоитъ молодой Гэй съ какимъ-то очень сграннымъ мужчиной. Гэй сказалъ, что они не смѣютъ войти, узнавъ, что м-ръ Домби завтракаетъ. Они рѣшились подождать.

   - Пусть мальчикъ войдетъ с³ю-же минуту, сказалъ м-ръ Домби. - Что вамъ надобно, Гэй? зачѣмъ васъ послали? Развѣ кромѣ васъ некому пр³ѣхать ко мнѣ?

   - Извините, сэръ, - отвѣчалъ Вальтеръ, - меня никто не посылалъ. Я осмѣлился пр³ѣхать по собственной надобности; надѣюсь, вы простите меня, когда узнаете, почему я васъ безпокою.

   Но м-ръ Домби, не обращая вниман³я на эти слова, съ нетерпѣн³емъ старался разглядѣть какой-то предметъ, стоявш³й позади Вальтера.

   - Что тамъ такое? - сказалъ онъ, наконсцъ. - Кто это съ вами, молодой человѣкъ? Эй, сэръ! Вы, кажется, не туда зашли, куда вамъ надо. Вы ошиблись дверью.

   - Мнѣ очень непр³ятно, что я не одинъ васъ безпокою, - поспѣшилъ сказать Вальтеръ, - но это, сэръ, это капитанъ Куттль...

   - Не робѣй, Валли! не робѣй, дружокъ! - замѣтилъ капитаыъ Куттль басистымъ голосомъ.

   Въ эту самую минуту изъ за спины Вальтера выдвинулась интересная фигура въ синемъ камзолѣ и въ рубашкѣ съ высочайшими воротниками. Капитанъ Куттль учтиво поклонился м-ру Домби и еще учтивѣе махнулъ передъ дамами желѣзнымъ крюкомъ, держа въ лѣвой рукѣ клеенчатую шляпу, отъ которой обозначались на лбу самые свѣж³е знаки, на подоб³е краснаго экватора.

   М-ръ Домби съ изумлен³емъ и негодован³емъ осматривалъ этотъ феноменъ и въ то же время обратился взорами къ м-съ Чиккъ, какъ будто требовалъ отчета, зачѣмъ она впустила такого чучелу. Маленьк³й Павелъ, вошедш³й за Флоренсой, остановился между миссъ Токсъ и капитаномъ, какъ будто хотѣлъ защитить свою надзирательницу отъ нападен³я, когда капитанъ началъ размахивать желѣзнымъ крюкомъ.

   - Говорите же, молодой человѣкъ, - сказалъ м-ръ Домби, - что вамъ надобно?

   Въ эту критическую минуту капитанъ Куттль еще разъ счелъ за нужное ободрить робкаго юношу.

   - Не робѣй, мой милый, - сказалъ онъ - держись крѣпче!

   - Я очень опасаюсь, - началъ Вальтеръ дрожащимъ голосомъ, опустивъ глаза въ землю, - что вы сочтете большою дерзостью мою просьбу, но мнѣ непремѣнно должно предложить ее вамъ, сэръ. Быть можетъ, я никакъ бы не осмѣлился войти сюда и спросить объ васъ, если бы не имѣлъ счастья встрѣтить миссъ Домби и ...

   - Безъ предислов³й! - сказалъ м-ръ Домби, пристально слѣдя глазами за Флоренсой, которая между тѣмъ ласковой улыбкой ободряла молодого человѣка, - говорите прямо, что вамъ нужно.

   - Да, да, хорошо сказано! - замѣтилъ капитанъ, считая нужнымъ поддержать м-ра Домби, какъ человѣкъ, знающ³й толкъ въ хорошемъ обращен³и, - говори прямо, Валли, что тебѣ нужно.

   Если бы видѣлъ капитанъ, какимъ взглядомъ подарилъ его м-ръ Домби, о если бы онъ видѣлъ это!.. Но, къ счастью, почтемный другъ мастера всѣхъ морскихъ инструментовъ не замѣчалъ ничего и, обращаясь къ м-ру Домби, значительно прищурилъ лѣвый глазъ, давая знать, что молодой малый еще очень застѣнчивъ, но это скоро пройдетъ.

   - Меня привело сюда, сэръ, совершенно частное дѣло, которое лично касается до меня одного, - сказалъ Вальтеръ, запинаясь на каждомъ словѣ, - и капитанъ Куттль...

   - Здѣсь я! - вскричалъ капитанъ, давая понять, что ужъ онъ не покинетъ молодого человѣка.

   - Каиитанъ Куттль - предобрѣйш³й человѣкъ и старый другъ моего дяди, - продолжалъ Вальтеръ, поднимая глаза съ видомъ просьбы за капитана, - былъ такъ добръ, что вызвался ѣхать со мною, и мнѣ никакъ нельзя было отказаться...

   - Еще бы! - замѣтилъ снисходительно капитанъ, - конечно нельзя. Хорошо, Вальтеръ: продолжай.

   - И поэтому, сэръ, - началъ рѣшительнымъ тономъ Вальтеръ, видя неизбѣжную необходимость скорѣе подойти къ развязкѣ, - поэтому я вынужденъ былъ пр³ѣхать вмѣстѣ съ капитаномъ Куттлемъ и сказать вамъ, что бѣдный мой дядя находится въ крайне затруднительныхъ обстоятельствахъ. Заведен³е его постепенно пришло въ упадокъ, и онъ не въ состоян³и выплатить долгъ по заемному письму, представленному ко взыскан³ю. Теперь въ магазинѣ его собираются дѣлать опись: онъ долженъ потерять все и, вѣроятно, не переживетъ этого несчастья. Между тѣмъ, сэръ, вы знаете моего дядю, какъ честнаго и почтеннаго человѣка; если бы вы благоволили вывести насъ изъ этой крайности, мы никогда бы не забыли вашего благодѣян³я.

   Вальтеръ заплакалъ. На глазахъ Флоренсы тоже засверкали слезы, и отецъ хорошо замѣтилъ это, хотя, по-видимому, смотрѣлъ только на Вальтера.

   - Сумма весьма значительная, - продолжалъ молодой человѣкъ, - больше трехсотъ фунтовъ. Дядя мой совершенно упалъ духомъ и ничего не способенъ предпринять. Ему даже неизвѣстно, что я теперь имѣю честь говорить