Диккенс Чарльз - Домби и сын

енно холодная весна, - замѣчаетъ м-ръ Домби, чтобы отвлечь вниман³е свѣта.

   - Дьяволъ меня возьми, сударь мой, - отвѣчаетъ майоръ, согрѣтый пламенемъ дружескаго чувства, - вы хотите провести насъ, Домби... наше почтен³е! Джозефъ Багстокъ, скажу я вамъ, собаку съѣлъ на эти штуки! Если вамъ угодно, Домби, подцѣпить на удочку своихъ друзей, совѣтую поискать карася не такого, какъ старикашка Джой. Эхъ, Домби, Домби! развѣ ты забылъ меня, пр³ятель? Нѣтъ, чортъ побери, стариканища Джозъ всегда былъ и всегда будетъ продувной бест³ей, которая, съ вашего позволен³я, въ одно ухо влѣзетъ, a въ другое вылѣзетъ. Недаромъ его высочество, герцогъ ³оркск³й удостоилъ меня титуломъ... ну, заслуженно или незаслуженно, это другой вопросъ, a онъ говорилъ тысячу разъ: "Если есть на свѣтѣ человѣкъ, на котораго въ крайнемъ случаѣ можно положиться, такъ этотъ человѣкъ - старикашка Джой, то есть, майоръ Джозефъ Багстокъ".

   М-ръ Домби кланяется.

   - Ну, Домби, - продолжаетъ майоръ, - я человѣкъ свѣтск³й, честь имѣю рекомендоваться. Пр³ятель нашъ Фениксъ... если смѣю назвать его...

   - Сдѣлайте милость, - отвѣчаетъ Фениксъ.

   - Ну, такъ видите ли, Домби, пр³ятель нашъ Фениксъ - тоже свѣтск³й человѣкъ. О васъ, Домби, нечего и толковать: вы и подавно свѣтск³й человѣкъ. Такъ истор³я, собственно, вотъ какая: какъ скоро три свѣтскихъ человѣка сходятся вмѣстѣ, и какъ скоро всѣ они пр³ятели - вѣдь мы, разумѣется, всѣ пр³ятели, не правда ли? - продолжалъ майоръ, обращаясь опять къ кузену Фениксу.

   - Конечно, конечно, - отвѣчалъ кузенъ Фениксъ.

   - Нечего, стало быть, и хлопотать свѣтскимъ людямъ: рыбакъ рыбака видитъ издалека, и Джозефъ Багстокъ утверждаетъ напрямикъ, что вы оба, господа, очень хорошо знаете въ настоящемъ случаѣ мнѣн³е свѣта.

   - Безъ сомнѣн³я, - говоритъ кузенъ Фениксъ, - дѣла такого рода, словомъ сказать, очевидны сами по себѣ. Мнѣ весьма прискорбно, майоръ, обнаруживать въ присутств³и друга моего Домби мое великое изумлен³е и душевное сожалѣн³е, что моя любезная и совершеннѣйшая родственница, владѣвшая всѣми средствами и талантами составить счастье своего мужа, забыла въ настоящемъ случаѣ до такой степени свои обязанности въ отношен³и.... словомъ сказать, въ отношен³и къ свѣту... что отважилась позволить себѣ такое совершенно, можно сказать, необычайное поведен³е. Съ этого рокового происшеств³я я, что называется, нахожусь въ чертовски-непр³ятномъ состоян³и духа, и не далѣе какъ вчера вечеромъ долговязому Сексби - верзила слишкомъ въ три аршина, другъ мой Домби, разумѣется, знакомъ съ нимъ - я говорилъ, что это приключен³е взволновало всю мою внутренность и сдѣлало меня, словомъ сказать, желчнымъ. Невольно, что называется, призадумаешься надъ подобной катастрофой и, самъ собою, придешь къ заключен³ю, что все на семъ свѣтѣ происходитъ правильной чередой по премудро устроенному плану; ибо, еслибы, почтенная моя тетка, м-съ Скьютонъ, имѣла несчастье дожить до настоящаго времени, она, нѣтъ никакого сомнѣн³я, сдѣлалась бы жертвой этого бѣдственнаго, событ³я и съ печали сошла бы въ могилу; a вы знаете, джентльмены, м-съ Скьютонъ была чертовски живучая и, что называется, двужильная баба.

   - Ну, Домби, что ты на это скажешь? - воо клицаетъ майоръ со страстнымъ одушевлен³емъ.

   - Прошу извинить, - прерываетъ кузенъ Фениксъ. - Еще нѣсколько словъ. Другъ мой Домби, само собою разумѣется, позволитъ мнѣ сказать, что если какое обстоятельство увеличиваетъ, что называется, нравственную пытку, въ которой нахожусь я по настоящему поводу, то это только очень натуральное изумлен³е свѣта, что моя любезная и совершеннѣйшая родственница - вы, конечно, джентльмены, еще не осудите меня, что я называю ее этимъ именемъ - отважилась на такое необычайное поведен³е съ человѣкомъ... словомъ сказать, y него бѣлые и, въ нѣкоторомъ родѣ, прекрасные зубы... съ человѣкомъ, говорю я, который по своему положен³ю въ свѣтѣ гораздо ниже ея супруга. При всемъ томъ, джентльмены, я долженъ въ нѣкоторомъ родѣ требовать, и довольно настоятельно, чтобы друтъ мой Домби, словомъ сказать, не отваживался обвинять мою любезную и совершеннѣйшую родственницу, пока ея вина не будетъ юридически утверждена и доказана на законномъ основан³и. Наконецъ, я считаю своей обязанностью увѣрить друга моего Домби, что фамил³я, которую я представляю, и которая теперь почти исчезаетъ - демонически печальная и совершенно безотрадная мысль, джентльмены - эта благородная и древнѣйшая фамил³я отнюдь не станетъ противопоставлять ему препятств³й и съ радостью согласится на всякую форму процесса, какую только ему будетъ угодно назначить. Надѣюсь, другъ мой Домби отдастъ справедливость намѣрен³ямъ, какими я одушевленъ въ этомъ горестномъ дѣлѣ и... словомъ сказать, я принужденъ, что называется, безпокоить друга моего Домби еще нѣкоторыми дальнѣйшими замѣчан³ями.

   М-ръ Домби кланяется не поднимая глазъ и хранитъ глубокое молчан³е.

   - Ну, Домби, что ты на это скажешь? - возглашаетъ майоръ. - A я, съ своей стороны, признаюсь откровенно: въ жизнь не слыхалъ оратора краснорѣчивѣе друга нашего Феникса, ей, ей же не слыхалъ, клянусь вамъ... - здѣсь майоръ, посинѣвш³й, какъ удавленникъ, схватилъ палку и въ порывѣ одушевлен³я началъ махать вокругъ своей головы. - Теперь, благодаря нашему другу, вы, Домби, понимаете очень ясно, что относится собственно къ леди, a я, съ своей стороны, какъ истинный другъ, долженъ два-три слова сказать насчетъ васъ самихъ, м-ръ Домби. Свѣтъ, вы понимаете, сударь мой, - продолжалъ майоръ, отфыркиваясь, какъ надсаженная лошадь, - имѣетъ въ этихъ дѣлахъ свои мнѣн³я, которыя должны быть удовлетворены.

   - Знаю, - отвѣчалъ м-ръ Домби.

   - Конечно, вы знаете, Домби, - продолжалъ майоръ. - Чортъ меня побери, сударь мой, если я не зналъ, что вы это знаете. Невѣроятно, чтобы человѣкъ вашего калибра не зналъ этихь вещей.

   - Надѣюсь, - говоритъ м-ръ Домби.

   - Домби! остальное вы угадаете. Я говорю напрямки, такъ какъ порода Багстоковъ, съ вашего позволен³я, всегда говорила напрямки. Мало, сударь мой, мы выигрываемъ отъ этихъ вещей, да ужъ такова наша натура: кутить такъ кутить, чтобы чертямъ сдѣлалось тошно... пуфъ, пуфъ, бацъ въ бѣлые зубы. При васъ будетъ неизмѣнный друтъ вашъ, старикашка Джозъ и ... благослови васъ Богъ, Домби!

   - Майоръ, благодарю васъ. Я не премину положиться на васъ, когда придетъ время. Но такъ какъ время еще не пришло, я не считаю необходимымъ заранѣе васъ безпокоить.

   - Никакихъ извѣст³й о немъ?

   - Никакихъ.

   - Домби, я поздравляю васъ. Я чертовскм радуюсь за тебя, другъ ты мой, Домби.

   - Извините, даже вы, майоръ, извините, если я не войду въ дальнѣйш³я подробности. Извѣст³е я имѣю, но весьма странное и полученное необыкновеннымъ путемъ. Можетъ, изъ него ничего не выйдетъ, a можетъ, и выйдетъ очень много. Больше ничего не могу сказать. Мое объяснен³е впереди.

   Сухой и довольно неопредѣленный отвѣтъ на пламенный энтуз³азмъ майора; однако, майоръ принимаетъ его грац³озно и съ восторгомъ представляетъ, что мнѣн³я свѣта въ скоромъ времени будутъ удовлетворены блистательнѣйшимъ образомъ. Затѣмъ кузенъ Фениксъ получаетъ свою долю признательности отъ супруга своей любезной и совершеннѣйшей родственницы, и, наконецъ, майоръ Багстокъ и кузенъ Фениксъ удаляются по своимъ дѣламъ, оставляя опять м-ра Домби въ добычу этому неумолимому свѣту, который преслѣдуетъ его и терзаеть, какъ злой демонъ, безъ милосерд³я и пощады.

   Но кто это сидитъ и плачетъ въ комнатѣ ключницы, разговаривая вполголоса съ м-съ Пипчинъ? Это какая-то леди, грустная и томная, съ поднятыми къ небу руками. Ея лицо почти совсѣмъ закрыто черной шляпой, которая, очевидно, принадлежитъ не ей. Это миссъ Токсъ въ костюмѣ своей горничной. Она тайно приходитъ такимъ образомъ съ Княгинина Луга, возобновляетъ знакомство съ м-съ Пипчинъ и разспрашиваетъ о м-рѣ Домби.

   - Какъ онъ, бѣдняжка, переноситъ свое горе?

   - Ничего, онъ довольно спокоенъ, - отвѣчаетъ м-съ Пипчинъ брюзгливымъ тономъ.

   - Снаружи, можетъ быть, a что y него внутри?

   Оловяный глазъ м-съ Пипчинъ сдѣлалъ нѣсколько энергичныхъ прыжковъ, прежде чѣмъ она произнесла свой отвѣтъ:

   - Внутри? Ничего. Я увѣрена. Сказать тебѣ по правдѣ, любезная Лукрец³я, потеря для него не слишкомъ-то велика. Худая трава изъ поля вонъ. Мнѣ и самой, признаться, надоѣли здѣсь эти мѣдные лбы.

   Должно замѣтить, м-съ Пипчинъ обращалась очень фамильярно съ миссъ Токсъ, такъ какъ ея первые педагогическ³е эксперименты въ воспитательно-образовательномъ заведен³и обращены были на эту леди, когда она была еще худенькой и чахлой дѣвочкой нѣжныхъ лѣтъ.

   - Конечно, y ней мѣдный лобъ; ваша правда м-съ Пипчинъ. Оставить его, такого благороднаго мужчину!..

   И миссъ Токсъ горько зарыдала.

   - Благороденъ онъ или нѣтъ, я этого не знаю и знать не хочу, - возражаетъ м-съ Пипчинъ, гнѣвно потирая переносицу, - но я вотъ что знаю весьма хорошо: когда искушен³я посѣщаютъ насъ въ жизни, мы должны переносить ихъ равнодушно. Прахомъ бы васъ побрало! Да я сама натерпѣлась въ жизни побольше всякаго другого! Эк³я напасти, подумаешь! Ушла, такъ туда ей и дорога! никто, я думаю, не погонится вслѣдъ!

   При этомъ намекѣ на перув³анск³е рудники, миссъ Токсъ встаетъ, раскланивается, и м-съ Пипчинъ звонитъ Таулисона, чтобы тотъ проводилъ ея гостью. М-ръ Таулисонъ, давненько не имѣвш³й удовольств³я видѣть миссъ Токсъ, ухмыляется, привѣтствуетъ и надѣется, что она совершенно здорова, при чемъ замѣчаетъ, что давеча онъ никакъ не могъ признать ее въ этомъ капорѣ.

   - Благодарю васъ, Таулисонъ, - отвѣчаетъ миссъ Токсъ. - Живу, пока Богъ грѣхамъ терпитъ; a вы, почтеннѣйш³й, если этакъ еще когда увидите меня здѣсь, не говорите пожалуйста никому. Я прихожу сюда только къ м-съ Пипчинъ.

   - Слушаю, сударыня.

   - Больш³я y васъ непр³ятности, Таулисонъ?

   - Очень больш³я, сударыня.

   - Смотрите же, Таулисонъ, я надѣюсь, мой другъ, что все это послужитъ для васъ урокомъ. - Миссъ Токсъ, занимаясь воспитан³емъ маленькихъ Тудлей, пр³обрѣла привычку дѣлать назидан³я, соотвѣтствующ³я случаю. - Прощайте, Таулисонъ.

   - Прощайте, сударыня. Покорно васъ благодарю.

   Казалось, м-ръ Таулисонъ погрузился въ раздумье относительно того, какой бы вывести для себя урокъ изъ всѣхъ этихъ обстоятельствъ, какъ вдругъ м-съ Пипчинъ прервала его размышлен³я нетерпѣливымъ восклицан³емъ:

   - Что вы тамъ дѣлаете, долговязый? Зачѣмъ не показываете дверей этой леди?

   И м-ръ Таулисонъ немедленно выпроводилъ миссъ Токсъ, которая, прокрадываясь на цыпочкахъ мимо кабинета м-ра Домби, закрыла всю свою голову огромной черной шляпой. И нѣтъ еще въ цѣломъ м³рѣ ни одного существа, которое бы такъ искренно горевало о судьбѣ м-ра Домби, какъ эта скромная дѣвица, закутанная шалью и бѣжавшая теперь изо всей силы въ свой уединенный пр³ютъ на Княгининомъ Лугу.

   Но миссъ Токсъ не допускается въ общество свѣтскихъ людей м-ра Домби. Каждый вечеръ приходитъ она въ его домъ, надѣвая калоши и прикрываясь зонтикомъ въ мокрую погоду; она переноситъ шутки Таулисона и брюзгливыя вспышки м-съ Пипчинъ, все переноситъ, чтобы узнать, въ какомъ состоян³и м-ръ Домби.

   Писаря и чиновники конторы разсматриваютъ бѣдственное приключен³е со всевозможныхъ пунктовъ, но главнѣйшимъ образомъ ихъ занимаетъ вопросъ: кто заступитъ мѣсто м-ра Каркера. Преобладаетъ общее мнѣн³е, что управительское мѣсто будетъ лишено значительныхъ привилег³й, и тѣ господа, которые не имѣютъ на него никакой надежды, утверждаютъ довольно рѣшительнымъ тономъ, что имъ оно не нужно даромъ, и что они отнюдь не намѣрены завидовать смѣлому и счастливому кандидату. Такой суетливости не бывало въ конторѣ со времени кончины маленькаго Домби; но всѣ эти волнен³я принимаютъ особый характеръ и ведутъ къ укрѣплен³ю связей товарищества и дружбы. При этомъ благопр³ятномъ случаѣ утверждена на прочномъ основан³и мировая между первымъ признаннымъ острякомъ конторнаго заведен³я и назойливымъ соперникомъ, съ которымъ онъ былъ въ смертельной враждѣ нѣсколько мѣсяцевъ сряду. Это счастливое событ³е рѣшились съ общаго соглас³я отпраздновать въ ближайшемъ трактирѣ со всею торжественностью, свойственною политическимъ лицамъ трехъ Соединенныхъ королевствъ. Острякъ назначенъ президентомъ, назойливый соперникъ - вице-президентомъ. Немедленно послѣ послѣдняго блюда, убраннаго со стола, президентъ открылъ засѣдан³е слѣдующею рѣчью:

   - Джентльмены, не могу скрыть, ни отъ васъ, ни отъ себя самого, что въ настоящее время между нами отнюдь не могутъ имѣть мѣста частные раздоры и личные разсчеты. Недавн³я событ³я, которыхъ мнѣ нѣтъ надобности исчислять здѣсь передъ вами, но которыя, однако, уже были изложены со всѣми подробностями и колкими замѣчан³ями въ нѣкоторыхъ воскресныхъ газетахъ {Въ англ³йскихъ воскресныхъ газетахъ (Sunday Papers) всегда по большей части рѣчь идетъ о семейыхъ дѣлахъ. Политика въ сторонѣ.} и даже въ одномъ ежедневномъ листкѣ. Вы его знаете, джентльмены...

   - Знаемъ, знаемъ, знаемъ! - раздалось со всѣхъ сторонъ вокругъ краснорѣчиваго вит³и.

   - Эти печальныя событ³я, - говорю я, - приводятъ меня, точно такъ-же, какъ и васъ, джентльмены, къ размышлен³ямъ очень неутѣшительнымъ и даже въ нѣкоторомъ родѣ безотраднымъ...

   Здѣсь ораторъ остановился, вынулъ карманный платокъ, вздохнулъ, вытеръ наморщенное чело, и, окинувъ собран³е проницательными глазами, продолжалъ такимъ образомъ:

   - Понимаю, джентльмены, и глубоко чувствую, что продолжать въ настоящее время мои личныя несоглас³я съ Робинзономъ, значило бы однажды навсегда уничтожить или, по крайней мѣрѣ, поколебать доброе мнѣн³е, какимъ всегда и во всѣхъ случаяхъ пользовались въ глазахъ свѣта всѣ безъ исключен³я джентльмены, принадлежащ³е къ знаменитому торговому дому, который пр³обрѣлъ громкую и прочную извѣстность на всѣхъ островахъ и континентахъ Европы, Америки и Аз³и. Мой искренн³й другъ, почтенный Робинзонъ, надѣюсь, ничего не имѣетъ сказать противъ этихъ истинъ, ясныхъ, какъ день, для всякаго разсудительнаго джентльмена, обогащеннаго удовлетворительнымъ запасомъ опытности въ дѣлахъ свѣта.

   М-ръ Робинзонъ не замедлилъ отвѣчать въ такомъ же точно тонѣ и говорилъ долго, краснорѣчиво, говорилъ для удовольств³я всей компан³и. Послѣ этой рѣчи президентъ и вице-президентъ подали другъ другу руки, обнялись и поцѣловались, какъ братья. Затѣмъ опять всходили на каѳедру болѣе или менѣе замѣчательные ораторы, и между ними особенно отличился одинъ джентльменъ, котораго собирались раза три выгнать изъ конторы за непростительные промахи по счетной части. Но въ этотъ разъ его осѣнило внезапное вдохновен³е, и рѣчь его патетически началась словами:

   - Да минуетъ на будущее время главу нашего дома с³я горькая чаша, излившаяся съ такимъ бѣдственнымъ обил³емъ на его очагъ!

   И такъ далѣе, все въ этомъ родѣ. Этотъ и мног³е друг³е пер³оды, начинавш³еся словами. "Да минуетъ горькая чаша" удостоились всеобщаго одобрен³я, и ораторъ заслужилъ громк³я рукоплескан³я. Словомъ, вечеръ былъ превосходный, и всѣ наслаждались вдоволь физически и нравственно. Только подъ конецъ повздорили немножко насчетъ Каркера два молодыхъ дженльмена, начавш³е бросать другъ въ друга пуншевыми стаканами; но ихъ розняли во время и благополучно вывели изъ трактира. На другой день поутру содовые порошки истреблялись дюжинами въ конторѣ Домби и сына, и мног³е изъ джентльменовъ были очень недовольны, когда трактирный мальчикъ явился къ нимъ со счетомъ, который, очевидно, былъ преувеличенъ.

   Перчъ, разсыльный, между тѣмъ кутитъ въ эти дни напропалую. Онъ опять постоянно засѣдаетъ y прилавковъ въ харчевняхъ и трактирахъ, гдѣ его угощаютъ, и гдѣ онъ лжетъ безъ всякаго милосерд³я, Оказывается, что онъ встрѣчался со всѣми особами, запутанными въ послѣднемъ дѣлѣ, и говорилъ имъ: "сэръ", или "миледи" - смотря по надобности - "отчего вы такъ блѣдны?" При этомъ особы дрожали всѣми членами: "охъ, Перчъ, Перчъ!" и, махнувъ руками, отбѣгали прочь. Угрызен³е совѣсти тутъпричиной или естественная реакц³я послѣ употреблен³я крѣпкихъ напитковъ, только м-ръ Перчъ возвращается вечеромъ на Чистые Пруды въ крайне уныломъ расположен³и духа, м-съ Перчъ начинаетъ безпокоиться, что довѣр³е его къ женѣ, очевидно, поколебалось, и что онъ какъ будто подозрѣваетъ, не собирается ли она убѣжать отъ него съ какимъ-нибудь лордомъ.

   Въ ту же пору слуги м-ра Домби ведутъ разсѣянную жизнь и теряютъ способность ко всякимъ дѣламъ. Каждый вечеръ они угощаются горячимъ ужиномъ, бесѣдуютъ дружелюбно, курятъ и выпиваютъ полные бокалы. Къ девяти часамъ м-ръ Таулисонъ всегда подъ куражомъ и часто желаетъ знать, сколько разъ онъ говорилъ, что нечего ждать добра отъ угольныхъ домовъ. Вся компан³я перешептывается насчетъ миссъ Домби и недоумѣваетъ, куда бы она скрылась. Думаютъ вообще, что это извѣстно м-съ Домби, хотя м-ръ Домби едва ли знаетъ. Это обстоятельство наводитъ рѣчь на бѣжавшую леди, и кухарка того мнѣн³я, что м-съ Домби величава, какъ пава, но ужъ слишкомъ горда, Богъ съ ней. Всѣ согласны, что она слишкомъ горда, и по этому поводу возлюбленная Таулисона, дѣвица добродѣтельная, покорнѣйше проситъ, чтобы не толковали передъ ней объ этихъ гордянкахъ, которыя всегда подымаютъ голову кверху, какъ будто уже нѣтъ земли подъ ихъ ногами.

   Вездѣ и всюду разсуждаютъ о дѣлахъ м-ра Домби дружелюбной массой и хоромъ. Только м-ръ Домби пребываетъ въ своемъ кабинетѣ, и не вѣдаетъ свѣтъ, что творится въ его душѣ.

  

  

   Бабушка Браунъ и дочь ея Алиса держали въ своей хижинѣ тайное совѣщан³е. Это проиоходило въ первые часы вечера и въ послѣдн³е дни весны. Уже нѣсколько дней прошло съ той поры, какъ м-ръ Домби сказалъ майору Багстоку о своемъ странномъ извѣст³и, полученномъ весьма странными путями. Извѣст³е, разсуждалъ онъ, могло быть вздорное, a пожалуй, могло быть и очень невздорное.

   Мать и дочь сидѣли очень долго, не говоря ни слова и почти безъ всякаго движен³я. На лицѣ старухи отражалось тревожное и какое-то замысловатое ожидан³е; физ³оном³я дочери, проникнутая также ожидан³емъ, не выражала рѣзкаго нетерпѣн³я, и въ облакахъ, собиравшихся на ея лицѣ, можно было читать недовѣрчивость и опасен³е неудачи. Старуха чавкала и жевала, не спуская глазъ со своей дочери, и съ большимъ вниман³емъ прислушивалась ко всякому шороху.

   Ихъ жилище, бѣдное и жалкое, не имѣло, однако, прежняго вида, когда бабушка Браунъ обитала здѣсь одна. Нѣкоторыя потуги на чистоту и опрятность обличали съ перваго разу присутств³е молодой женщиньд, несмотря на цыганск³й и вовсе не поэтическ³й безпорядокъ, бросавш³йся въ глаза изъ всѣхъ угловъ. Вечерн³я тѣни сгущались и углублялись среди молчан³я двухъ женщинъ, и, наконецъ, темныя стѣны почти потонули въ преобладающемъ мракѣ.

   Алиса Марвудъ прервала продолжительное молчан³е такимъ образомъ:

   - Угомонись, матка; онъ не придетъ.

   - Придетъ онъ, придетъ, говорю тебѣ!

   - Увидимъ.

   - Разумѣется, увидимъ его.

   - На томъ свѣтѣ развѣ.

   - Ты меня считаешь, Алиса, набитой дурой, спасибо тебѣ, дочка! Вотъ и дождалась на старости лѣтъ привѣта да почета. Но я еще не совсѣмъ выжила изъ ума, дѣтище ты неблагодарное, и онъ придетъ, какъ Богъ святъ. Когда на этихъ дняхъ я поймала его на улицѣ за фалды.... ухъ! онъ взглянулъ на меня, какъ на жабу, и, Господи Владыко! посмотрѣла бы ты, какъ скорчилась его рожа, когда я назвала ихъ по именамъ и сказала, что знаю, гдѣ они.

   - Что? онъ осердился? - спросила дочь, заинтересованная подробностями разсказа.

   - Осердился?... спроси лучше, окровенился ли онъ. Осердился, - ха-ха-ха? Нѣтъ, живчикъ ты мой, - продолжала старуха, подпрыгивая къ шкафу и зажигая сальный огарокъ, мгновенно освѣтивш³й нескончаемую работу ея губъ, - нѣтъ, когда ты вотъ о нихъ думаешь или говоришь, никто авось не скажетъ, что ты только осерчала.

   И точно, Алиса въ эти минуты представляла истинное подоб³е тигрицы, сторожившей добычу.

   - Тсс! - зашипѣла старуха торжественнымъ шипомъ. - Чьи-то шаги! Такъ не ходитъ наша брат³я, и ужъ, конечно, это не сосѣдъ. Слышишь, Алиса?

   - Слышу. Ты не ошиблась, мать. Отвори дверь.

   Говоря это, Алиса поспѣшно накинула шаль на свои плечи и оправила волосы; старуха между тѣмъ прихрамывая и припрыгивая, впустила м-ра Домби, который, переступивъ черезъ порогъ, остановился y дверей и съ недовѣрчивымъ видомъ озирался вокругъ.

   - Что, сэръ? - сказала старуха, дѣлая книксенъ. - Бѣдненько здѣсь для вашей милости? Ничего, никто васъ не укуситъ.

   - Это кто? - спросилъ м-ръ Домби, указывая на молодую женщину.

   - Дочка моя, сэръ, смирная дочка. Не бойтесь, она все знаетъ.

   Мрачная тѣнь, пробѣжавшая по его лицу, выразительнѣе всякаго вздоха обнаруживала его мысль. "Кто же этого не знаетъ?" думалъ м-ръ Домби, впившись глазами въ молодую женщину, которая, въ свою очередь, безъ всякаго смущен³я смотрѣла на него. Тѣнь на его лицѣ сдѣлалась еще мрачнѣе, когда онъ отвернулъ свой взоръ, который, впрочемъ, черезъ минуту опять устремился на нее, какъ будто прикованный къ ея смѣлымъ глазамъ, пробуждавшимъ въ его душѣ какое-то воспоминан³е.

   - Женщина, - сказалъ м-ръ Домби, обращаясь къ старой вѣдьмѣ, которая между тѣмъ ухмылялась и моргала изъ-подъ его локтя и, указывая на свою дочь, самодовольно потирала руками, - женщина, я позволилъ себѣ унизиться слишкомъ много, входя въ твою берлогу, но ты знаешь, зачѣмъ я пришелъ, и помнишь, что ты мнѣ обѣщала, когда остановила меня на этихъ дняхъ среди дороги. Что имѣешь ты сказать относительно того, что мнѣ необходимо знать, и какъ случилось, что я могу найти разгадку тайны въ этомъ логовищѣ, послѣ того, какъ истощилъ всю свою власть и средства, чтобы открыть ее другими путями? - М-ръ Домби на минуту пр³остановился и бросилъ вокругъ себя гнѣвный взглядъ. - Не думаю, - продолжалъ онъ, - чтобы ты осмѣлилась шутить со мною или вздумала нахально меня обмануть; но если въ этомъ твое намѣрен³е, я совѣтую тебѣ остановиться и ни шагу впередъ.

   - Охъ, какой вы гордый! - ухмыляясь мямлила старуха, мотая головой и потирая морщинистыя руки, - нечего сказать, горячая y васъ голова; a впрочемъ, страшенъ сонъ, да милостивъ Богъ; вы будете смотрѣть собственными глазами и слышать собственными ушами, a не нашими, и если попадете на ихъ слѣдъ, то сколько намѣрены вы заплатить намъ, дорогой сэръ?

   - Деньги, я знаю, производятъ иной разъ невѣроятныя вещи, - возразилъ м-ръ Домби, очевидно успокоенный этимъ вопросомъ. - При деньгахъ становятся годными всяк³я средства. Да, за всякое полезное извѣст³е я готовъ платить; но надо, чтобы это извѣст³е дошло до моихъ ушей, иначе какь же я стану судить о его цѣнности?

   - Неужели, думаеге вы, нѣтъ ничего могущественнѣе денегъ? - спросила молодая женщина, не перемѣняя своей наблюдательной позы.

   - Не здѣсь, до крайней мѣрѣ, - сказалъ м-ръ Домби.

   - Не здѣсь? почему же? Найдутся, я полагаю, и здѣсь вещицы посильнѣе вашихъ денегъ. Что, напримѣръ, вы думаете о гнѣвѣ женщины?

   - Я думаю, что y васъ дерзк³й языкъ, - сказалъ м-ръ Домби.

   - Напрасно, - отвѣчала Алиса спокойнымъ тономъ, - я говорю такъ для того, чтобы вы лучше съ нами познакомились и вполнѣ могли на насъ положиться. Гнѣвъ женщины столько же значитъ въ бѣдной хижинѣ, какъ и въ раззолоченныхъ хоромахъ ббгача. Я, рекомендуюсь вамъ, очень сердита, и уже давно. Причины моего гнѣва, смѣю сказать, равносильны вашимъ, и предметъ его - одинъ и тотъ же человѣкъ.

   М-ръ Домби стремительно отпрянулъ съ мѣста и посмотрѣлъ на нее съ величайшимъ изумлен³емъ.

   - Да, сэръ, - продолжала Алиса, - какъ ни велико между нами разстоян³е, но я говорю правду. Какъ это вышло, нѣтъ надобности знать: это моя тайна, и я не навязываюсь со своими тайнами. Мнѣ хочется поставить васъ съ нимъ на одну доску, потому что я смертельно его ненавижу. Моя мать скупа, бѣдна и готова продать за деньги всяк³я вѣсти. Въ этомъ ея промыселъ. Можете платить ей, сколько угодно, и пожалуй, чѣмъ больше, тѣмъ лучше. Но я хлопочу тутъ не изъ-за денегъ, и для меня рѣшительно все равно, за что бы вы ни купили этотъ секретъ. Довольно. Мой дерзк³й языкъ не скажетъ больше ничего, хотя бы вы простояли здѣсь до утра.

   Во время этой рѣчи, клонившейся къ уменьшен³ю ожидаемыхъ барышей, старуха обнаруживала безпокойство и безпрестанно подталкивала локтемъ м-ра Домби, чтобы тотъ не обращалъ вниман³я на ея дочь. Онъ поперемѣнно смотрѣлъ на нихъ обѣихъ дикими глазами и сказалъ взволнованнымъ голосомъ:

   - Говорите же, что вы знаете?

   - О, не будьте такъ торопливы, - отвѣчала старуха, - мы поджидаемъ человѣчка, котораго нужно напередъ скрутить, пощипать, навинтить....

   - Это что значитъ?

   - Погодите немножко, - каркала вѣдьма, положивъ свою костяную лапу на его плечо, - погодите! мы знаемъ, гдѣ раки зимуютъ, и уже что я сказала, то свято. Будетъ намъ пожива. Если онъ заартачится малую толику, - продолжала м-съ Браунъ, растопыривая свои пятерни, - мы сумѣемъ развязать его язычекъ!

   М-ръ Домби слѣдилъ за ней глазами, когда она подпрыгнула къ дверямъ, и потомъ его взоръ обратился на ея дочь; но Алиса хранила глубокое, безстрастное молчан³е и не обращала на него никакого вниман³я.

   - Какъ я долженъ понимать васъ? - сказалъ м-ръ Домби, когдя фигура м-съ Браунъ, пошатываясь и прихрамывая, отскакивала отъ дверей. - Вы, кажется, кого-то ждете?

   - Да!

   - Человѣка, отъ, котораго можетъ быть, вы надѣетесь вырвать ожидаемую вѣсть?

   - Да.

   - Я его не знаю?

   - Тсс! - прошипѣла старуха съ пронзительнымъ хохотомъ. - Зачѣмъ объ этомъ спрашивать? Человѣкъ вамъ знакомый, но онъ не долженъ васъ видѣть. Парнюга слишкомъ робокъ и не сказалъ бы вамъ ни словечка. Мы запрячемъ васъ за эту дверь, и вы будете, если хотите, смотрѣть во всѣ глаза и слушать обоими ушами. Мы не требуемъ и не просимъ, чтобы вѣрили намъ на честное слово. Какъ? вы изволите сомнѣваться насчетъ этой комнаты за дверью? Загляните въ нее, если угодно.

   Острый глазъ старушенки открылъ въ м-рѣ Домби невольное выражен³е подозрительности, которая на этотъ разъ была очень кстати. Она поднесла къ дверямъ сальный огарокъ, и м-ръ Домби убѣдился, что тамъ была пустая комната. Онъ сдѣлалъ знакъ, чтобы огонь былъ унесенъ на свое мѣсто.

   - Скоро ли придетъ сюда этотъ человѣкъ?

   - Скоро. Вы потрудитесь посидѣть здѣсь минутъ десятокъ.

   Не давъ никакого отвѣта, м-ръ Домби началъ ходить по комнатѣ взадъ и впередъ съ нерѣшительнымъ видомъ, недоумѣвая, остаться ему или уйти назадъ. Но скоро походка его сдѣлалась медленнѣе и тяжелѣе, и суровое лицо приняло задумчивый видъ; было ясно, въ умѣ м-ра Домби утвердилась рѣшимость дождаться окончательныхъ результатовъ своего страннаго визита.

   Между тѣмъ, какъ онъ ходилъ такимъ образомъ взадъ и впередъ, съ глазами, опущенными въ землю, м-съ Браунъ снова усѣлась на свой стулъ и принялась слушать. Однообраз³е его походки или дряхлый возрастъ были причиной, только старуха на этотъ разъ до того окрѣпла на ухо, что наружные шаги давно раздавались въ ушахъ ея дочери, и она нѣсколько разъ быстрымъ взглядомъ старалась предварить свою мать о приближен³и ожидаемаго человѣка. Но, какъ скоро, наконецъ, ея вниман³е было пробуждено, она стремительно вскочила со стула, прошептала "идетъ!" и, указавъ своему гостю на его наблюдательный постъ, поспѣшно поставила на столъ бутылку со стаканомъ и бросилась къ дверямъ, гдѣ уже появился Точильщикъ, котораго она встрѣтила съ распростертыми лапами, обвиваясь, какъ г³ена, вокругъ его шеи.

   - Вотъ и мой голубчикъ! - завопила м-съ Браунъ. - Наконецъ! ого! ого! какой ты милашка, сынокъ ты мой, Робби!

   - О, миссисъ Браунъ! - отвѣчалъ озадаченный Точильщикъ. - Перестаньте пожалуйста! Развѣ нельзя любить парня, не царапая его шеи? Вотъ видите ли, въ рукахъ y меня клѣтка, съ птицей клѣтка, миссисъ Браунъ!

   - Птичья клѣтка для него дороже, чѣмъ я! - вопила старуха, озираясь на потолокъ. - Изволь тутъ быть для него матерью! чего матерью? я бы должна быть для тебя милѣе всякой матери, разбойникъ ты безпардонный!

   - Оно вѣдь такъ и есть, миссисъ Браунъ: я вамъ очень обязанъ, - отвѣчалъ несчастный Точильщикъ, - да вы ужъ слишкомъ ревнуете бѣднаго парня. Я вотъ и самъ люблю тебя, бабушка Браунъ, право люблю, a все же не душу. Зачѣмъ же душить?

   Точильщикъ говорилъ и смотрѣлъ такимъ образомъ, какъ будто противная сторона имѣла явныя подозрѣн³я, что онъ радъ бы дождаться благопр³ятнаго случая отправить на тотъ свѣтъ свою названную мать.

   - A и что вамъ клѣтка, миссисъ Браунъ? Развѣ бѣда какая, что я заговорилъ о клѣткѣ? Глядите сюда, вѣдь эта клѣтка - знаете чья?

   - Твоего хозяина, голубчикъ?

   - Въ томъ-то вотъ и штука! - отвѣчалъ Точильщикъ, уставляя на столѣ огромную, завернутую въ простыню клѣтку и развязывая ее руками и зубами. - Это нашъ попугай.

   - Попугай м-ра Картера, касатикъ?

   - Да будешь ли ты держать свой языкъ на привязи, миссисъ Браунъ? Какое тебѣ дѣло до назван³я? Ты, ей Богу, съ ума сведешь бѣднаго парня! - заключилъ Точильщикъ, ухватившись въ припадкѣ отчаян³я обѣими руками за свои волосы.

   - Что? ты вздумалъ колоть меня, неблагодарный скотъ? - завизжала старуха въ порывѣ остервенѣн³я.

   - Да нѣтъ-же, бабушка Браунъ, ей Богу, нѣтъ! - возразилъ Точилыдикъ со слезами на глазахъ. - Ахъ, ты Господи твоя воля, что это за.... Развѣ я не люблю тебя миссисъ Браунъ?

   - A и вправду, Робинъ, ты меня очень любишь, цыпленочекъ ты мой!

   И говоря это, м-съ Браунъ еще разъ заключила его въ свои нѣжныя объят³я, изъ которыхъ онъ вырвался только послѣ продолжительной борьбы руками и ногами, при чемъ волосы его взъерошились и стали дыбомъ.

   - Ну, признаться, - говорилъ Точильщикъ, задыхаясь отъ крайней усталосги послѣ продолжительной возни, - отъ этой любви бѣги хоть на каторгу... какъ ваше здоровье, миссисъ Браунъ?

   - И не быть y меня цѣлую недѣлю, мошенникъ ты этак³й! - говорила старуха тономъ дружескаго упрека.

   - Что съ тобою, бабушка Браунъ? Развѣ я не сказалъ, что приду къ вамъ черезъ недѣлю въ этотъ самый вечеръ. Вотъ я и пришелъ. Ну что, какъ твои дѣлишки, бабуся? Все ли этакъ-того.... понимаешь? Не мѣшало бы тебѣ быть немножко поумнѣе, миссисъ Браунъ. Я, право, охрипъ, толкуя съ тобой, и мое лицо, я думаю, побагровѣло отъ твоей ласки.

   Говоря это, Точильщикъ утирался рукавами, какъ будто хотѣлъ стереть съ своего лица нѣжную полировку.

   - Выпей винца, Робинъ, - сказала старуха, подавая ему налитый стаканъ, - теперь тебѣ очень не мѣшаетъ.

   - Да таки и правда, миссисъ, Браунъ, покорно благодарю. За твое здоровье, бабушка, мног³я тебѣ лѣта, и да будетъ y тебя на томъ свѣтѣ... и прочая, и прочая.

   Чего желалъ Точильщикъ, судить трудно, но на его лицѣ просвѣчивались не совсѣмъ добрыя пожелан³я. Затѣмъ онъ обратился къ Алисѣ, которая сидѣла неподвижно и какъ будто устремила глаза на Точильщика, но на самомъ дѣлѣ смотрѣла позади его на лицо м-ра Домби, выставлявшееся изъ-за двери.

   - И за ваше здоровье, сударыня! Тысячу вамъ лѣтъ съ полтысячью да съ четвертью; - аминь!

   Послѣ этихъ двухъ комплиментовъ онъ опустошилъ стаканъ и поставилъ на столъ.

   - Ну, такъ дѣла вотъ как³я, миссисъ Браунъ, - началъ Точильщикъ. - Во-первыхъ, тебѣ прежде всего не мѣшаетъ малую толику поумнѣть, a потомъ, ты вѣдь отличный знатокъ въ птицахъ и чуть ли не говоришь по-птичьи, это я знаю на свою бѣду.

   - На бѣду! - повторила м-съ Браунъ.

   - На свои радости, бабуся, - возразилъ Точильщикъ; - слушай хорошенько... тебѣ бы все ловить бѣднаго парнюгу. - Что, бишь, я хотѣлъ сказать?

   - Я знатокъ въ птицахъ, Робинъ, подсказала старуха.

   - Ну да; такъ вотъ видишь, на моихъ рукахъ этотъ попугай.... извѣстныя деньги, что приходились, получены сполна, извѣстное мѣсто лопнуло, и я, что называется, теперь линяю; поэтому, бабушка, ты ужъ возьми подъ свое покровительство эту птицу, недѣли этакъ на полторы, и дай ей квартиру и столъ. Мнѣ вѣдь, чортъ побери, надобно же къ тебѣ слоняться, - бормоталъ Точильщикъ съ отчаяннымъ лицомъ, - ну, такъ, по крайности, было бы зачѣмъ.

   - Вотъ что! такъ тебѣ не зачѣмъ бывать y меня, распрешельма ты окаянный! - завизжала старуха.

   - Что ты опять взъѣлась, бабушка Браунъ? Я говорю, чтобы имѣть поводъ приходить къ тебѣ чаще, когда эта птица будетъ y тебя гостить. Я всегда радъ тебя видѣть бабуся.

   - Онъ не заботится обо мнѣ! ему и дѣла нѣтъ до меня! - визжала м-съ Браунъ, ломая костлявыя руки. - Какъ же ты хочешь, чтобы я заботилась о твоей птицѣ? Такъ и быть, мошенникъ ты этак³й, я стану за ней ухаживать.

   - Спасибо, миссисъ Браунъ. И, пожалуйста, обходись съ ней осторожнѣй, - говорилъ Точильщикъ вкрадчивымъ тономъ. - Все будетъ узнано, если этакъ даже погладишь ее не по шерсти.

   - Будто онъ такъ проницателенъ, Робинъ!

   - Ужъ и не говори, бабушка, проведетъ и надуетъ самого чорта! Только объ этомъ не надо толковать.

   Прервавъ себя такимъ образомъ, Точильщикъ бросилъ боязливый взглядъ вокругъ комнаты, налилъ стаканъ, выпилъ залпомъ, покачалъ головой и началъ разсѣянно барабанить по клѣткѣ, стараясь предать забвен³ю опасный предметъ, котораго такъ неосторожно коснулся.

   Старуха съ лукавымъ видомъ пододвинула къ нему свой стулъ и, взглянувъ на попугая, который въ эту минуту спускался съ своего вызолоченнаго купола, сказала:

   - Безъ мѣста теперь, Робинъ?

   - Ничего, миссисъ Браунъ, ничего, только помалчивай!

   - A что, развѣ много далъ на харчи, касатикъ?

   - Попинька! попка! - говорилъ Точильщикъ.

   Занятый этимъ обращен³емъ къ попугаю, Робинъ, къ счастью для себя, не замѣчалъ грозныхъ жестовъ и дикаго взгляда старухи.

   - Отчего это онъ не взялъ тебя съ собой, Робинъ? - сказала м-съ Браунъ вкрадчивымъ тономъ, который однако едва скрывалъ ея возрастающее негодован³е. - Хозяинъ-то твой, говорю я... почему бы ему не взять тебя съ собою?

   Робинъ былъ такъ погруженъ въ разсматриван³е попугая и съ такимъ усерд³емъ перебиралъ проволоки его клѣтки, что не могъ дать никакого отвѣта на этотъ повторенный вопросъ.

   - Я говорю, отчего бы этакь хозяину-то не взять тебя съ собою?

   - Попинька! Попка дуракъ!

   Старуха сдѣлала движен³е, чтобы впустить свои когти въ его взъерошенные волосы, однако удержалась и, подавляя негодован³е, еще разъ повторила свой вопросъ.

   - Отвяжитесь, пожалуйста, бабушка Браунъ.

   М-съ Браунъ мгновенно запустила когти своей правой руки въ его волосы, обхватила лѣвой лапой его горло и принялась душить своего любимца съ такимъ неистовствомъ, что лицо его почернѣло.

   - Пустите, ой, пустите, Бога ради, - вопилъ Точильщикъ. - Чтотыдѣлаешь миссисъ Браунъ? ай! миссисъ Брау - Бра -! Помогите!

   Но молодая женщина, неподвижная при этомъ обращен³и къ ней, оставалась совершенно нейтральною до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, Робинъ, послѣ неимовѣрныхъ усил³й, не высвободился кое-какъ изъ тисковъ своей непр³ятельницы. Забившись въ уголъ, онъ дышалъ, какъ надорванный заяцъ, отгородившись собственными локтями, между тѣмъ какъ старуха, запыхавшаяся не меньше его, неистово топала ногами и, по-видимому, собиралась съ новыми силами для отчаянной аттаки. При этомъ кризисѣ Алиса возвысила свой голосъ, но не въ пользу Точильщика :

   - Хорошо, матушка, продолжай! Въ куски его, собаку!

   - Какъ? - вопилъ Точилыдикъ, - неужели и вы противъ меня? Что я вамъ сдѣлалъ? За что меня въ куски, желалъ бы я знать? Зачѣмъ заманить и душить парнюгу, который не сдѣлалъ вамъ ни малѣйшаго зла? Вотъ тебѣ и женщины! Куда дѣвалась ваша женская нѣжность? ума не приложу!

   - Песъ смердящ³й! - шипѣла м-съ Браунъ, - сорванецъ безстыдный, заб³яка непотребный!

   - Чѣмъ я тебя обидѣлъ, миссисъ Браунъ? Взъѣлась, какъ волчица, чортъ знаетъ за что, a еще хвасталась, что любитъ меня, какъ сына!

   - Отдѣлываться отъ меня обиняками! взбрехивать на меня нахальными словами!... Ахъ, ты, мошенникъ этак³й, да за кого ты меня принимаешь, бест³я! Вздумала ощупать его малую толику на счетъ его хозяина и этой леди, a онъ и давай со мною въ жмурки да въ горѣлки! Хорошо, щенокъ, ты припомнишь это, отольются кошкѣ мышкины слезки! Проваливай теперь, ты мнѣ не нуженъ!

   - Да развѣ я намекалъ, что хочу идти, миссисъ Браунъ? О, не говори этого, бабушка, пожалуйста!

   - Я и вовсе не стану говорить, щенокъ ты паршивый! - сказала м-съ Браунъ, растопыривая свои ногти, отчего Точильщикъ съежился въ углу и присѣлъ, какъ напуганный заяцъ. - Ни слова теперь не сорвется съ моихъ губъ. Надо его прогнать. Пусть его идетъ! Я напущу на него ребятъ, которые споютъ ему славную пѣсню; они пристанутъ къ нему, какъ п³явки, и вскарабкаются ему на шею, какъ лисицы. Онъ ихъ знаетъ. Онъ знаетъ всѣ ихъ старыя забавы и залихватск³я продѣлки. Если онъ забылъ ихъ, они сумѣютъ себя напомнить скоро. Пусть его идетъ, чертъ съ нимъ! Увидимъ, какъ онъ будетъ заниматься хозяйскими дѣлами и хранить хозяйск³е секреты въ этой забубенной компан³и сорванцовъ. Не увидимъ, такъ услышимъ. Ха, ха, ха! Онъ поразгуляется съ ними не такъ, какъ съ нами, Алиса, чортъ съ нимъ! Пусть его идетъ, пусть его.

   И старуха, къ невыразимому огорчен³ю Точильщика, прыгала взадъ и впередъ, какъ вѣдьма, махая вокругъ головы сжатымъ кулакомъ, неутомимо работая губами и безпрестанно повторяя: чортъ съ нимъ, пусть его идетъ!

   - Миссисъ Браунъ, - началъ умоляющимъ голосомъ Точильщикъ, выступая понемногу изъ своего угла, - зачѣмъ ты обижаешь такъ безжалостно невиннаго парнюгу? Подумай хорошенько, что я тебѣ сдѣлалъ?

   - Не болтай со мной, щенокъ! - говорила м-съ Браунъ, продолжая неистово размахивать кулакомъ. - Пусть его идетъ, пусть его!

   - Миссисъ Браунъ, - продолжалъ измученный Точильщикъ, - я и не думалъ.... то есть, тутъ просто сломя голову идешь въ капканъ!... это вѣдь уже мое обыкновен³е, миссисъ Браунъ, не заикаться о немъ лишнимъ словомъ, такъ какъ, видишь ли, ему извѣстна вся подноготная. Ну, да ужъ такъ и быть, я увѣренъ, миссисъ Браунъ, никто не вынесетъ сору изъ этой избы. Малую толику изволь, я вовсе не прочь. Да, пожалуйста, не вертись такъ, миссисъ Браунъ, перестань, сдѣлай милость. Неужели вы не хотите замолвить словечка за бѣднаго парнюгу? - говорилъ Точильщикъ, обращаясь съ отчаян³емъ къ молодой женщинѣ.

   - Перестань, матушка; слышишь, что онъ говоритъ? - сказала строгимъ голосомъ Алиса, дѣлая нетерпѣливое движен³е головой, - пощупай его еще, и если онъ не поддастся, можешь з