Диккенс Чарльз - Домби и сын

въ самомъ дѣлѣ былъ прекраснѣйш³й человѣкъ, и что, если бы судьба благовременно столкнула ее съ нимъ, благородный супругъ ея, охраняемый этимъ ген³емъ, вѣроятно, не сломилъ бы себѣ шеи на перув³анскихъ рудникахъ.

   Корнел³я выразительно взглянула черезъ очки на м-ра Домби, какъ будто y нея было пламенное желан³е привести нѣсколько цитатъ изъ произведен³й безсмертнаго ген³я. Но нечаянный стукъ въ двери помѣшалъ ей привести въ исполнен³е это намѣрен³е.

   - Кто тамъ? - сказал ь докторъ. - Войди, Тутсъ, войди. Ты видишь м-ра Домби.

   Тутсъ поклонился.

   - Какое странное стечен³е обстоятельствъ! - продолжалъ д-ръ Блимберъ. - Передъ нами теперь начало и конецъ, альфа и омега. Это глава нашего заведен³я, м-ръ Домби.

   Не только глава, даже и плечи, могъ бы прибавить д-ръ Блимберъ, потому что молодой Тутсъ былъ гигантскаго роста, въ сравнен³и съ прочими воспитанниками заведен³я. Онъ растерялся, покраснѣлъ и оскалилъ зубы, увидѣвъ себя среди незнакомыхъ людей.

   - Прибавлен³е къ нашей маленькой академ³и, любезный, - сказалъ докторъ. - Это сынъ м-ра Домби.

   Молодой Тутсъ покраснѣлъ опять, и такъ какъ вслѣдъ за тѣмъ воцарилаеь торжественная тишина, то онъ счелъ необходимымъ сказать что-нибудь съ своей стороны.

   - Какъ ваше здоровье? - воскликнулъ онъ, наконецъ, обращаясь къ Павлу, и воскликнулъ такимъ басистымъ, но вмѣстѣ робкимъ, чуть не овечьимъ голосомъ, что если бы вдругъ ягненокъ зарычалъ, какъ левъ или тигръ, это чудо не озадачило бы такъ удивленныхъ зрителей.

   - Объяви, Тутсъ, магистру Фидеру, - сказалъ д-ръ Блимберъ, - чтобы онъ приготовилъ необходимыя книги для сына м-ра Домби и назначилъ ему приличное мѣсто въ классной залѣ. Милая моя, - продолжалъ докторъ, обращаясь къ женѣ, - м-ръ Домби, кажется, еще не видалъ дѣтскихъ опочиваленъ?

   - Если м-ру Домби угодно взойти наверхъ, - сказала м-съ Блимберъ, - я очень рада показать ему владѣн³я Морфея.

   Съ этими словами м-съ Блимберъ, дама очень услужливая, съ чепчикомъ на головѣ изъ матер³и небеснаго цвѣта, вышла изъ дверей въ сопровожден³и м-ра Домби и Корнел³и. М-съ Пипчинъ послѣдовала за ними, озираясь во всѣ стороны въ надеждѣ встрѣтить негоднаго лакея груб³яна.

   Пока они ходили, Павелъ продолжалъ сидѣть на столѣ, держа за руку Флрренсу и робко устремивъ пытливый взоръ на Блимбера, который, между тѣмъ, облокотившись на кресла и заложивъ руку за пазуху, держалъ передъ собою книгу на разстоян³и протянутой руки отъ своихъ глазъ. Онъ читалъ, и было что-то ужасное въ этой манерѣ чтен³я, безстрастной, хладнокровной, рѣшительной. При этомъ лицо его было совершенно открыто, и когда докторъ благосклонно улыбался своему автору или хмурилъ брови и дѣлалъ гримасы, какъ будто говорилъ: "Не разсказывай, любезный, знаю я получше тебя", - фигура и всѣ пр³емы его поражали зрителя невольнымъ страхомъ.

   Молодой Тутсъ, которому тоже нечего было дѣлать наверху, остался въ комнатѣ и самодовольно осматривалъ колеса въ своихъ часахъ, пересчитывая въ то же время свои серебряныя деньги. Но это продолжалось недолго: когда докторъ, перемѣняя положен³е, поворотилъ свои толстыя ноги, Тутсъ тихонько вынырнулъ изъ комнаты и уже болѣе не показывался.

   Между тѣмъ м-ръ Домби, обозрѣвъ владѣн³я Морфея, воротился въ докторск³й кабинетъ.

   - Надѣюсь, м-ръ Домби, - сказалъ докторъ, положивъ книгу на столъ, - нашъ порядокъ удостоился вашего одобрен³я.

   - Превосходный порядокъ! - сказалъ м-ръ Домби.

   - Очень хорош³й, - тихонько сказала м-съ Пипчинъ, вообще нерасположенная къ преувеличеннымъ похваламъ.

   - М-съ Пипчинъ, - сказалъ м-ръ Домби, озираясь вокругъ, - съ вашего позволен³я, докторъ, и также съ вашего, м-съ Блимберъ, хотѣла бы по временамъ навѣщать здѣсь моего сына.

   - Можетъ во всякое время, - замѣтилъ докторъ.

   - Мы всегда рады видѣть м-съ Пипчинъ, - благосклонно сказала докторша.

   - Стало быть, - сказалъ м-ръ Домби, - теперь всѣ распоряжен³я окончены, и вы позволите проститься съ вами.

   Тутъ онъ близко подошелъ къ Павлу, который все еще сидѣлъ на столѣ.

   - Прощай, милое дитя! - сказалъ м-ръ Домби.

   - Прощай, папа.

   Лицо ребенка, небрежно протянувшаго руку отцу, приняло тревожное, заботливое выражен³е. Но не отецъ былъ предметомъ этой заботы, и не на него обратилось печальное личико. Нѣтъ, Флоренсу искалъ маленьк³й Павелъ, и только Флоренсу, всегдашн³й предметъ своей нѣжной привязанности.

   Если бы м-ръ Домби, въ своемъ безумномъ высокомѣр³и гордаго богача, нажилъ себѣ врага, жестокаго, мстительнаго, непримиримаго, даже такой врагъ въ настоящую минуту забылъ бы о мщен³и, вполнѣ довольный мучительною скорбью, раздиравшею сердце его обидчика.

   Онъ нагнулся и поцѣловалъ ребенка. Если глаза его въ эту минуту о_т_ч_е_г_о-т_о потускнѣли, и онъ не могъ хорошенько разглядѣть маленькое личико, зато, быть можетъ, умственный взоръ его прояснился теперь болѣе, чѣмъ когда-либо.

   - Скоро мы увидимся, Павелъ. По субботамъ и воскресеньямъ ты свободенъ.

   - Знаю, папа, - отвѣчалъ Павелъ, взглянувъ на сестру, - по субботамъ и воскресеньямъ я свободенъ.

   - И ты будешь учиться хорошо, - продолжалъ м-ръ Домби, - не правда ли?

   - Постараюсь, папа, - отвѣчалъ ребенокъ тономъ слишкомъ уставшаго человѣка.

   - И теперь ты скоро вырастешь большой, - сказалъ м-ръ Домби.

   - Охъ, очень скоро! - проговорилъ ребенокъ, и взоръ его, старый, очень старый взоръ, обращенный на м-съ Пипчинъ, замеръ и потухъ въ ея черномъ бомбазиновомъ платьѣ. Она тоже, съ своей стороны, подошла проститься и оторвать отъ него Флоренсу. Движен³е, ею произведенное, разбудило м-ра Домби, глаза котораго были неподвижно обращены на Павла. Еще разъ онъ погладилъ его по головѣ, пожалъ его маленькую руку и, холодно разкланявшись съ докторскимъ семействомъ, поспѣшно вышелъ изъ кабинета.

   Д-ръ Блимберъ, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ спѣшили проводить дорогого гостя въ залу, хотя тотъ просилъ ихъ не безпокоиться, и когда они побѣжали за м-ромъ Домби, м-съ Пипчинъ завязла между докторомъ и его женой и вмѣстѣ съ ними вышмыгнула изъ комнаты, прежде чѣмъ успѣла захватить Флоренсу. Этому счастливому обстоятельству Павелъ былъ впослѣдств³и обязанъ пр³ятнымъ воспоминан³емъ, что Флоренса еще разъ воротилась съ нимъ проститься и обвить руками его шею. Оставаясь послѣднею въ дверяхъ, она посылала милому брату улыбку одобрен³я, ярко заблиставшую черезъ слезы на ея глазахъ.

   И тяжело стало дѣтскому сердцу, когда исчезла, наконецъ, эта улыбка! Глобусы, книги, слѣпой Гомеръ и Минерва, - все запрыгало и закружилось вокругъ маленькаго Павла; но вдругъ эти предметы остановились, и тогда онъ снова услышалъ громк³й бой часовъ, которые, какъ и прежде, съ важностью спрашивали: "ка-ко-въ-мой-ма-лень-к³й-другъ-ка-ко-въ...", и такъ далѣе до безконечности.

   И онъ молча прислушивался къ этимъ звукамъ, сидя на своемъ пьедесталѣ со сложенными руками. Но ему можно было бы отвѣчать: "скучно мнѣ, скучно, одинокому, усталому, больному!" И по болѣзненной пустотѣ въ его молодомъ сердцѣ, всѣ предметы были такъ холодны, такъ дики, такъ пусты!

  

  

   Черезъ нѣсколько минуть, показавшихся ужасно длинными для маленькаго Павла Домби, сидѣвшаго на столѣ, воротился д-ръ Блимберъ, вышагивая важнымъ и величественнымъ образомъ, вѣроятно, для того, чтобы произвести торжественное впечатлѣн³е на юношескую душу. Эта походка была похожа на маршъ, и когда д-ръ выставлялъ правую ногу впередъ, онъ величественно поворачивался на своей оси, выписывая налѣво полукругъ, и когда выставлялась впередъ лѣвая нога, онъ дѣлалъ точно такой же поворотъ къ правой. Казалось, при каждомъ шагѣ, онъ осматривался кругомъ и какъ будто говорилъ: "Пусть попытается кто-нибудь и гдѣ-нибудь указать мнѣ на предметъ, котораго я не знаю! Не удастся!"

   М-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ также воротились вмѣстѣ съ докторомъ. Педагогъ поднялъ со стола новаго питомца и передалъ его миссъ Блимберъ.

   - Корнел³я, - сказалъ д-ръ, - Домби будетъ покамѣстъ подъ твоимъ надзоромъ. Веди его впередъ, моя милая, впередъ и впередъ.

   Корнел³я приняла изъ рукъ д-ра молодого питомца, и Павелъ потупилъ глаза, когда почувствовалъ, что его наблюдали очки.

   - Сколько тебѣ лѣтъ, Домби? - спросила миссъ Блимберъ.

   - Шесть, - отвѣчалъ Павелъ и, осматривая молодую милэди, удивлялся, почему y нея волосы не такъ длинны, какъ y Флоренсы, и отчего она похожа на мальчика.

   - Далекъ ли ты въ латинской грамматикѣ, Домби? - спросила миссъ Блимберъ.

   - Я не знаю латинской грамматики, - отвѣчалъ Павелъ. Чувствуя, что этотъ отвѣтъ непр³ятно подѣйствовалъ на миссъ Блимберъ, онъ взглянулъ вверхъ на три лица, смотрѣвш³я на него внизъ, и сказалъ:

   - Я былъ слабымъ и больнымъ ребенкомъ, Мнѣ нельзя было думать о латинской грамматикѣ, когда каждый день старикъ Глыббъ вывозилъ меня на морской берегъ. Вы ужъ позвольте приказать старому Глыббу навѣщагь меня здѣсь.

   - Какое низкое, варварское имя! - сказала м-съ Блимберъ, - что это за чудовище, мой милый?

   - Какое чудовище? - спросилъ Павелъ.

   - Да этотъ Глыббъ, - сказала м-съ Блимберъ съ превеликимъ отвращен³емъ.

   - Онъ такое же чудовище, какъ и вы, - возразилъ Павелъ.

   - Какъ! - вскричалъ докторъ ужаснымъ голосомъ, - что, что-о-о ты сказалъ? Ай, ай, ай!

   Дрожь побѣжала по всѣмъ членамъ маленькаго Павла; но, несмотря на испугъ, онъ рѣшился защищать отсутствующаго Глыбба.

   - Глыббъ очень почтенный старикъ, - сказалъ Павелъ, - онъ, бывало, возилъ мою коляску, гдѣ я могъ лежать и спать, когда и какъ мнѣ угодно. Онъ знаетъ все о глубокомъ морѣ и о рыбахъ, которыя живутъ тамъ, и о великихъ чудовищахъ, которыя выходятъ оттуда и лежатъ, и грѣются на скалахъ подъ зноемъ солнечныхъ лучей, и которыя опять уходятъ въ море, когда ихь испугаютъ. При этомъ, говоритъ Глыббъ, они издаютъ такой шумъ, что можно ихъ слышать за нѣсколько миль. Есть еще чудища, не знаю, какъ они длинны - только очень длинны - и я не помню, какъ зовутъ ихъ - Флоренса все это знаетъ; они притворяются несчастными и плачутъ, будто маленьк³я дѣти, a когда кто-нибудь подойдетъ къ нимъ изъ сострадан³я, они разѣваютъ свои огромныя челюсти и нападаютъ. Тутъ одно средство спастись, - сказалъ Павелъ, смѣло сообщая это познан³е самому дру Блимберу, - надо отбѣжать на нѣкоторое разстоян³е и потомъ вдругъ поворотить назадъ; имъ нельзя такъ скоро поворотиться, потому-что они ужасно длинны. Тутъ ихъ легко побѣдить, говоритъ Глыббъ. Вообще онъ много, очень много знаетъ о морѣ, хотя и не можетъ растолковать, отчего всегда говорятъ, одно и то же всегда говорятъ морск³я волны, и почему я такъ часто думаю о своей мамѣ, когда смотрю на море. Моя мать умерла. Я бы желалъ, - заключилъ ребенокъ, вдругъ теряя одушевлен³е и обративъ робк³й взоръ на три незнакомыя лица, - чтобы старикъ Глыббъ по временамъ заходилъ сюда навѣщать меня, потому что я знаю его очень хорошо, и онъ меня знаетъ.

   - Дурное направлен³е! - сказалъ докторъ, - но наука должна истребить негодныя сѣмена.

   М-съ Блимберъ съ какимъ-то ужасомъ подумала, что это былъ необыкновенный ребенокъ. Она смотрѣла на него съ, такимъ же вниман³емъ, какъ нѣкогда м-съ Пипчинъ, хотя физ³оном³я ея не имѣла ничего общаго съ старой вѣдьмой.

   - Поводи его по дому, Корнел³я, - сказалъ докторъ, - и познакомь съ новой сферой. Домби, ступай съ этой милэди.

   Домби повиновался. Онь подалъ руку Корнел³и и съ робкимъ любопытствомъ принялся разсматривать ее съ боку, когда они пошли. Ея очки показались для него ужасно таинственными, и онъ никакъ не могъ разузнать, были ли y нея глаза за этими ярко блестящими стеклами.

   Корнел³я повела его сперва въ классную комнату, расположенную позади залы, и въ которую вели двѣ двери, обитыя фризомъ для того, чтобы заглушить голоса молодыхъ джентльменовъ. Въ комнатѣ находилось восемь воспитанниковъ въ различныхъ положен³яхъ умственнаго бичеван³я: всѣ сидѣли за дѣломъ и работали съ большою важностью. Тутсъ, какъ старш³й между воспитанникамя, имѣлъ для себя въ углу комнаты особую конторку.

   Магистръ Фидеръ, сидѣвш³й за другой небольшой конторкой, вертѣлъ на этотъ разъ на своемъ единственномъ валу Виргил³я, и эту ар³ю унылымъ голосомъ тянули передъ нимъ четыре молодыхъ джентльмена. Изъ остальныхъ воспитанниковъ двое съ напряженнымъ вниман³емъ занимались рѣшен³емъ математическихъ задачъ; одинъ употреблялъ судорожныя усил³я перекарабкаться до обѣда черезъ безнадежное число строкъ, и, наконецъ, послѣдн³й питомецъ безмолвно смотрѣлъ на свою работу съ окаменѣлымъ оцѣпенѣн³емъ и отчаян³емъ.

   Появлен³е новаго мальчика не произвело на эту компан³ю никакого впечатлѣн³я. М-ръ Фидеръ съ щетиной на головѣ, которую онъ имѣлъ обыкновен³е брить изъ опасен³я простуды, подалъ маленькому Домби костлявую руку и сказалъ, что весьма радъ его видѣть. Павелъ, съ своей стороны, былъ бы очень радъ сказать ему то же, если бы могъ это сдѣлать хоть съ малѣйшею искренностью. Наученный Корнел³ей, онъ поздоровался сперва съ четырьмя джентльменами, распѣвавшими Виргил³я, потомъ подалъ руку подвижникамъ математическихъ задачъ, раскланялся съ несчастнымъ ратоборцемъ противъ времени, запачканнымъ въ чернилахъ, и, наконецъ, точно такимъ же образомъ познакомился съ оцѣпенѣлымъ джентльменомъ, отъ котораго вѣяло ужаснымъ холодомъ смерти.

   Молодой Тутсъ, уже представленный Павлу, только перевелъ духъ и оскалилъ зубы при его приближен³и и молча продолжалъ прерванное занят³е. Работа его была немногосложна и имѣла даже поэтическ³й интересъ: онъ по большей части занимался сочинен³емъ къ самому себѣ писемъ отъ знатнѣйшихъ особъ, адресуя на конвертѣ: "М-ру Тутсу, эсквайру, въ Брайтонѣ". Такую привиллег³ю Тутсъ получилъ изъ уважен³я къ своимъ прежнимъ очень усиленнымъ занят³ямъ, которыя, какъ уже сказано, остановили его умственный ростъ въ самую пору расцвѣтающей весны. Всѣ эти письма онъ хранилъ съ большимъ тщан³емъ въ своемъ столѣ.

   По соблюден³и этихъ церемон³й, Корнел³я повела Павла въ верхн³й этажъ; это путешеств³е совершалось съ нѣкоторымъ затруднен³емъ, потому что Павелъ принужденъ былъ ставить обѣ ноги на каждую ступень. Когда они достигли конца трудной дороги, Корнел³я повела своего кл³ента въ переднюю комнату, выходившую фасадомъ на бурное море, и показала ему хорошенькую постель y самаго окна, гдѣ на прибитой карточкѣ прекраснымъ круглымъ почеркомъ было написанно: Д_о_м_б_и. На двухъ другихъ постеляхъ въ той же комнатѣ красовались имена: Б_р_и_г_г_с_ъ и Т_о_з_е_р_ъ.

   Лишь только они спустились съ лѣстницы и вошли въ залу, Павелъ съ изумлен³емъ увидѣлъ, что подслѣповатый малый, смертельно оскорбивш³й м-съ Пипчинъ, вдругъ схватилъ барабанную палку и началъ безъ милосерд³я колотить въ мѣдный тазъ (gong), повѣшенный въ углу комнаты, какъ будто онъ хотѣлъ этимъ способомъ выместить на комъ-то свою обиду. Павелъ ожидалъ, что его посадятъ въ карцеръ или, по крайней мѣрѣ, дадутъ выговоръ за такое буйство; но ничего этого не случилось, и молодой парень, надѣлавш³й шуму по всему дому, спокойно положилъ палку и остановился, какъ ни въ чемъ не бывало. Тогда Корнел³я растолковала Домби, что черезъ четверть часа станутъ обѣдать, и что ему теперь должно отправиться въ классную комнату къ "своимъ друзьямъ".

   Домби тихонько прошелъ мимо стѣнныхъ часовъ, безъ умолку освѣдомлявшхся о его здоровьи, еще тише пр³отворилъ дверь въ классную комнату и прокрался туда, какъ потерянный мальчикъ, искавш³й какого-нибудь пристанища. Его друзья разсѣялись по всѣмъ направлен³ямъ комнаты, за исключен³емъ окаменѣлаго пр³ятеля, неподвижнаго, какъ и прежде. М-ръ Фидеръ потягивался во всю длину въ своемъ сѣромъ дорогомъ халатѣ, какъ будто хотѣлъ сорвать рукава.

   - Охх-хо-хо! Господи твоя воля! - воп³ялъ м-ръ Фидлеръ, вытягиваясь, какъ ломовая лошадь, - ай-ахъ-ай-ихёхъ!

   Павелъ былъ чрезвычайно встревоженъ зѣваньемъ м-ра Фидера, доходившимъ до огромныхъ размѣровъ, и которое въ самомъ дѣлѣ было ужасно. Всѣ мальчики, за исключен³емъ Тутса, были до крайности изнурены, и приготовлялись къ обѣду. Одинъ навязывалъ свой галстухъ, другой вымывалъ руки, трет³й расчесывалъ волосы, и всѣ, казалось, съ нетерпѣн³емъ ожидали, пока позовутъ въ столовую.

   Молодой Тутсъ, уже совсѣмъ готовый, подошелъ, отъ нечего дѣлать, къ маленькому Павлу и съ неуклюжимъ добродуш³емъ сказалъ:

   - Садись, Домби.

   - Покорно благодарю, - отвѣчалъ Павелъ.

   И онъ началъ карабкаться на окно, чтобы сѣсть, но никакъ не могъ подняться на такую высоту. Это обстоятельство пробудило новую мысль въ умѣ Тутса.

   - Какой ты маленьк³й! - сказалъ м-ръ Тутсъ.

   - Да, - отвѣчалъ Павелъ, - я очень малъ. Покорно благодарю.

   Благодарность относилась къ услужливости Тутса, который пособилъ ему взобраться на окно.

   - Кто y тебя портной? - спросилъ Тутсъ, посмотрѣвъ на него нѣсколько минутъ.

   - На меня шьетъ женщина, - сказалъ Павелъ, - та же, что и на сестрицу.

   - A мой портной - Борджесъ и компан³я, - сказалъ Тутсъ, - молодой портной, да только очень дорогой.

   У Павла достало смыслу покачать головой, какъ-будто онъ хотѣлъ сказать: "Это и видно".

   - Богатъ y тебя отецъ? - спросилъ Тутсъ.

   - Богатъ, - отвѣчалъ Павелъ, - отецъ мой Домби и Сынъ.

   - И кто? - спросилъ Тутсъ.

   - И сынъ, - повторилъ Павелъ.

   М-ръ Тутсъ нѣсколько разъ повторилъ про себя эту фамил³ю, стараясь хорошенько запомнить; но, не надѣясь на свою память, сказалъ, что завтра поутру онъ опять объ этомъ спроситъ, какъ будто фирма Домби и Сына особенно его интересовала. И дѣйствительно, онъ уже занимался составлен³емъ плана дружескаго письма къ своей особѣ отъ имени Павлова отца.

   Въ это время друг³е воспитанники, все-таки за исключен³емъ окаменѣлаго мальчика, собрались въ кучу. Всѣ они были очень блѣдны, говорили тихо, и головы ихъ были забиты до такой степени, что молодой Байтерстонъ могъ служить для нихъ образцомъ остроум³я.

   - Ты спишь въ моей комнатѣ, не правда ли? - спросилъ торжественно молодой джентльменъ, y котораго воротничекъ изъ подъ рубашки доставалъ до самыхъ ушей.

   - Тебя зовутъ Бриггсъ? - спросилъ Павелъ.

   - Нѣтъ, Тозеръ, - отвѣчалъ молодой джентльменъ.

   - Все равно: я сплю въ твоей комнатѣ.

   - Вотъ его зовутъ Бриггсомъ, - продолжалъ Тозеръ, указывая на окаменѣлаго джентльмена, - a какъ твое здоровье, Домби?

   Павелъ отвѣчалъ, что онъ довольно слабъ. Тозеръ сказалъ, что это и видно по глазамъ; - a очень жаль, - прибавилъ онъ, - потому что тутъ нужно желѣзное здоровье. - Потомъ спросили Павла, не съ Корнел³ей ли онъ будетъ учиться? и когда тотъ отвѣчалъ: "да", всѣ молодые джентльмены, кромѣ Бриггса, выразили глубокое сожалѣн³е.

   Опять раздался страшный звонъ мѣднаго таза, и въ ту же минуту воспитанники гурьбой пошли въ столовую, все таки однако-жъ за исключен³емъ Бриггса, окаменѣлаго мальчика, который остался на своемъ мѣстѣ въ томъ же положен³и, какъ былъ. Павелъ увидѣлъ, что для него въ комнату принесли на тарелкѣ ломоть хлѣба съ серебряной вилкой, положенной подъ салфетку.

   Д-ръ Блимберъ уже сидѣлъ въ столовой на своемъ обыкновенномъ мѣстѣ, на переднемъ концѣ стола, a м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ занимали мѣста подлѣ него. На заднемъ концѣ стола, насупротивъ доктора, усѣлся магистръ Фидеръ, явивш³йся къ обѣду въ черномъ фракѣ. Стулъ Павла поставили подлѣ миссъ Блимберъ, но когда онъ сѣлъ, оказалось, что его брови не возвышались надъ уровнемъ столовой скатерти, и потому распорядились подложить подъ это сѣдалище нѣсколько книгь, принесенныхъ изъ докторскаго кабинета. Съ той поры Павелъ всегда приходилъ съ этими книгами, и его мѣсто подлѣ миссъ Корнел³и утвердилось на законномъ основан³и.

   Докторъ прочиталъ молитву, и обѣдъ начался. Первымъ блюдомъ былъ супъ, за которымъ слѣдовали жареная говядина, вареная говядина, зелень, пирогъ и сыръ. За столомъ вся сервировка была прекрасна и величественна. Передъ каждымъ молодымъ джентльменомъ лежали солфетка и массивная серебряная вилка. Буфетчикъ въ синемъ фракѣ съ свѣтлыми пуговицами разносилъ кушанья и величественно разливалъ по стаканамъ пиво, какъ будто въ рукахъ его была бутылка съ дорогимъ виномъ.

   Никто, если не былъ спрошенъ, не говорилъ ни слова, кромѣ д-ра Блимбера, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ. Какъ скоро молодой джентльменъ не былъ занятъ вилкой, ножомъ или ложкой, глаза его по какомуто невольному притяжен³ю обращались на доктора, на докторшу или докторскую дочь. Одинъ Тутсъ составлялъ исключен³е изъ этого правила. Занимая мѣсто на одной сторонѣ съ Павломъ подлѣ м-ра Фидера, онъ безпрестанно выставлялъ голову впередъ или назадъ и старался поймать взоръ новаго пришельца.

   Разъ только во время обѣда завязался разговоръ, въ которомъ, по непредвидѣнному случаю, принялъ невольное участ³е молодой джентльменъ. Это было за сыромъ, когда докторъ, выкушавъ стаканъ портеру, кашлянулъ два или три раза и началъ такимъ образомъ:

   - Достойно замѣчан³я, м-ръ Фидеръ, что римляне ...

   При имени этого ужаснаго народа, непримиримаго врага всей молодой компан³и, джентльмены устремили глаза на доктора, приготовившись выслушать ученую рѣчь съ почтительнымъ вниман³емъ. Въ это время одинъ изъ воспитанниковъ, допивая пиво, случайно встрѣтился съ глазами доктора, и вдругъ, поставивъ стаканъ, почувствовалъ судорожные припадки перхоты. Докторъ долженъ былъ пр³остановиться.

   - Достойно замѣчан³я, м-ръ Фидеръ, началъ онъ снова прерванную рѣчь, - что римляне во времена императоровъ, когда роскошь достигла необыкновенной высоты, прежде неслыханной, и когда штатгальтеры опустошали цѣлыя провинц³и и разоряли жителей единственно для того, чтобы добыть средства для одного императорскаго обѣда ...

   Здѣсь несчастный воспитанникъ, который долго раздумывалъ и пыхтѣлъ, чтобы пересилить судорожный припадокъ, разразился, наконецъ, самымъ громкимъ кашлемъ.

   - Джонсонъ, - сказалъ м-ръ Фидеръ тономъ легкаго упрека, - выпей воды.

   Докторъ бросилъ суровый взглядъ и дожидался, пока Джонсону подавали стаканъ. Потомъ онъ началъ опять:

   - И когда, м-ръ Фидеръ ...

   Но м-ръ Фидеръ не могь оторвать глазъ отъ Джонсона, который снова готовился разразиться, какъ бомба.

   - Извините, сэръ, - сказалъ магистръ.

   - И когда, - сказалъ докторъ, возвышая голосъ, - когда братъ Вителл³я - дѣйствительность факта, совершенно, впрочемъ, невѣроятнаго для толпы нашего времени, подтверждается современными писателями, заслуживающими полнаго довѣр³я - и когда, говорю я, братъ Вителл³я приготовилъ обѣдъ, за которымъ подано было двѣ тысячи рыбныхъ блюдъ...

   - Выпей воды, Джонсонъ... Рыбныхъ блюдъ господинъ докторъ, - сказалъ м-ръ Фидеръ.

   - Пять тысячъ блюдъ изъ различныхъ сортовъ домашней птицы ...

   - Или закуси коркой хлѣба, - сказалъ м-ръ Фидеръ.

   - И одно блюдо, - продолжалъ д-ръ Блимберъ, еще болѣе возвышая голосъ и озираясь вокругъ стола, - блюдо, названное по причинѣ его огромной величины "щитомъ Минервы", и приготовленное, между прочими дорогими приправами, изъ фазаньихъ мозговъ.

   - Кхи, кхи, кхи! (восклицан³е Джонсона)

   - Изъ мозговъ куликовъ...

   - Кхи, кхи, кхи!

   - Изъ внутреннихъ частей рыбы, называемой scari ...

   - У тебя лопнетъ жила на головѣ, - сказалъ м-ръ Фидеръ, - ты ужъ лучше дай себѣ волю.

   - И еще изъ внутренностей миноги, добытой въ Карпатскомъ морѣ, - продолжалъ докторъ строгимъ голосомъ, - когда мы читаемъ объ этихъ роскошныхъ пирахъ и сверхъ того припомнимъ еще, что Титъ ...

   - Что подумаетъ бѣдная мать, когда съ тобой сдѣлается апоплексическ³й ударъ! - сказалъ м-ръ Фидеръ.

   - Домиц³анъ ...

   - Ты весь посинѣлъ, - сказалъ м-ръ Фидеръ.

   - Неронъ, Тибер³й, Калигула, Гел³огабалъ и мног³е друг³е, - продолжалъ докторъ, - это, однако-жъ, замѣчательно, сэръ, если вамъ угодно меня слушать, очень замѣчательно.

   Но съ воспитанникомъ въ эту минуту сдѣлался такой ужасный припадокъ кашля, что товарищи начали колотить его въ спину, м-ръ Фидеръ поднесъ къ его губамъ стаканъ воды, a буфетчикъ долженъ былъ нѣсколько разъ провести его по комнатѣ. Суматоха продолжалась не менѣе пяти минутъ, и когда, наконецъ, Джонсонъ началъ мало-по-малу приходить въ нормальное положен³е, въ комнатѣ воцарилось глубочайшее молчан³е.

   - Господа, - сказалъ дръ Блимберъ, - вставайте на молитву! Корнел³я, сними Домби. Джонсонъ, завтра поутру передъ завтракомъ ты прочтешь мнѣ наизусть по греческому тексту изъ Новаго завѣта первое послан³е Павла къ Ефесеямъ. Наши занят³я, м-ръ Фидеръ, начнутся черезъ полчаса.

   Молодые джентльмены поклонились и ушли. М-ръ Фидеръ сдѣлалъ то же. Въ этотъ коротк³й промежутокъ времени до начат³я уроковъ воспитанники стали бродить попарно рука объ руку по небольшой площадкѣ за домомъ, a нѣкоторые напрасно покушались засвѣтить отрадный лучъ надежды въ омертвѣломъ сердцѣ Бриггса; но никто не позволилъ себѣ унизиться до игры. Въ условленное время снова раздался громк³й бой мѣднаго таза, и классная комната наполнилась учениками, подъ предводительствомъ доктора Блимбера и м-ра Фидера.

   Такъ какъ послѣобѣденный отдыхъ, по милости Джонсона, продолжался нынѣшн³й день менѣе обыкновеннаго, то вечеромъ передъ чаемъ воспитанники вышли гулять, и на этотъ разъ даже Бриггсъ принялъ участ³е въ общемъ развлечен³и. Вмѣстѣ съ питомцами вышелъ и самъ д-ръ Блимберъ, ведя подъ руку маленькаго Павла.

   Чайная церемон³я была столько же великолѣпна, какъ и обѣденная. По окончан³и ея, молодые джентльмены встали изъ-за стола, раскланялись и пошли повторять свои уроки, a м-ръ Фидеръ удалился въ свою комнату. Павелъ, между тѣмъ, забился въ уголокъ и старался угадать, что-то теперь думаетъ о немъ Флоренса. Въ этомъ убѣжищѣ его отыскалъ м-ръ Тутсъ, задержанный на нѣсколько минутъ чрезвычайно важнымъ письмомъ отъ герцога Веллингтона. Долго смотрѣлъ онъ на него, не говоря ни слова, соображая, по-видимому, какъ бы начать разговоръ.

   - Любишь ли ты жилеты, Домби? - спросилъ онъ наконецъ.

   - Да, - сказалъ Домби.

   - И я люблю, - сказалъ Тутсъ.

   Больше ничего не придумалъ сказать м-ръ Тутсъ, не перестававш³й весь вечеръ разсматривать маленькаго Павла, который, по-видимому, очень ему нравился. Павелъ, съ своей стороны, тоже не хотѣлъ начинать разговора, такъ какъ молчан³е больше соотвѣтствовало его цѣлямъ.

   Въ восемь часовъ молодое общество снова собралось въ столовую на молитву, передъ которой буфетчикъ предложилъ хлѣбъ, сыръ и пиво джентльменамъ, желавшимъ прохладить себя этими лакомствами. Церемон³я окончилась словами доктора: "Господа, завтра поутру занят³я наши начнутся въ семь часовъ". Тутъ только маленьк³й Павелъ въ первый разъ замѣтилъ y Корнел³и глазъ, который теперь былъ обращенъ прямо на него. Когда докторъ произнесь эти слова: "Господа, завтра поутру занят³я наши начнутся въ семь часовъ", молодые джентльмены раскланялись и пошли въ спальни.

   Облегчая душу откровеннымъ разговоромъ, Бриггсъ сказалъ въ спальной своимъ товарищамъ, что y него ужасно разломило голову, и что онъ очень бы желалъ умереть, если бы не жаль было матери и чернаго дрозда, который остался y него дома. Тозеръ говорилъ мало, зато много вздыхалъ и совѣтовалъ Павлу держать ухо востро, потому что завтра и до него дойдетъ очередь. Послѣ этихъ пророческихъ словъ онъ раздѣлся и легъ въ постель. Когда Бриггсъ и Павелъ тоже накрылись одѣялами, въ спальню вошелъ подслѣповатый парень, потушилъ огонь и пожелалъ джентльмечамъ спокойной ночи и пр³ятнаго сна. Но это искреннее желан³е не принесло своихъ плодовъ. Павелъ, который долго не могъ заснуть, да и послѣ часто просыпался, замѣтилъ, что Бриггса ужасно давитъ его урокъ, какъ домовой, a Тозеръ, подавляемый во снѣ такими же впечатлѣн³ями, хотя въ меньшей степени, разговаривалъ на неизвѣстныхъ языкахъ, бормоталъ греческ³я и латинск³я фразы, равно непонятныя для Павла. Все это среди ночного безмолв³я производило какое-то дикое и крайне непр³ятное впечатлѣн³е.

   Наконецъ, сладк³й сонъ сомкнулъ утомленные глаза маленькаго Павла, и пригрезилось ему, будто гуляетъ онъ подъ руку съ Флоренсой въ прекрасномъ саду, будто любуются они цвѣтами и подходятъ къ огромному подсолнечнику, который вдругъ вревратился въ мѣдный тазъ и загудѣлъ престрашнымъ образомъ надъ самымъ ухомъ. Открывъ глаза, онъ увидѣлъ пасмурное зимнее утро съ мелкимъ дождемъ и въ то же время дѣйствительно услышалъ громк³е звуки таза, подававшаго страшные сигналы къ приготовлен³ю въ классъ.

   Товарищи его уже встали. У Бриггса отъ печали и ночного кошмара лицо опухло и раздулось до такой степени, что почти не видно было глазъ. Онъ надѣвалъ сапоги и казался въ самомъ дурномъ расположен³и духа, точно такъ же, какъ Тозеръ, который былъ уже совсѣмъ одѣтъ и стоялъ передъ окномъ, вздрагивая и подергивая плечами. Бѣдный Павелъ, отъ непривычки, не могъ одѣться самъ собою и попросилъ товарищей сдѣлать милость подтянуть ему снурки; но Бриггсъ сказалъ только: "пошелъ прочь", a Тозеръ проговорилъ: "убирайся" и отвернулся къ окну. Ребенокъ кое-какъ снарядился и сошелъ въ нижн³й этажъ, гдѣ увидѣлъ красивую молодую женщину въ кожаныхъ перчаткахъ, выгребавшую золу изъ камина. Казалось, она была чрезвычайно изумлена появлен³емъ ребенка, и спросила, гдѣ его мать. Когда Павелъ сказалъ, что она умерла, молодая женщина скинула перчатки, сдѣлала, что для него было нужно, отогрѣла его руки, поцѣловала его и сказала, что если еще когда-нибудь окажется въ чемъ нужда - разумѣется относительно платья, - то ему стоитъ только позвать Мел³ю, и она сейчасъ къ его услугамъ. Павелъ поблагодарилъ отъ всего сердца и тихонько поплелся въ классъ, гдѣ молодьге джентльмены готовились къ своимъ урокамъ; но проходя мимо одной непритворенной комнаты, он³ услышалъ голосъ.

   - Ты ли это, Домби?

   - Я, миссъ.

   Это была Корнел³я, и Павелъ узналъ ее по голосу.

   - Войди сюда, Домби, - сказала миссъ Блимберъ.

   И Павелъ вошелъ. Миссъ Блимберъ была точно въ такомъ же костюмѣ, какъ и наканунѣ, за исключен³емъ шали на ея плечахъ. Очки уже красовались на ея носу, и Павелъ спрашивалъ себя, неужели она и спитъ въ нихъ. У нея была особая маленькая комната съ книжнымъ шкафомъ и безъ камина; но миссъ Блимберъ никогда не чувствовала холоду и расположен³я къ сонливости.

   - Ну, Домби, теперь я выхожу, - сказала миссъ Блимберъ.

   Павелъ удивился, куда и зачѣмъ идетъ она въ такую дурную погоду и почему вмѣсто себя не пошлетъ слугу, но онъ не сдѣлалъ никакого замѣчан³я и обратилъ все свое вниман³е на маленькую кипу новыхъ книгъ, лежавшихъ на столикѣ миссъ Блимберъ.

   - Это твои книги, Домби, - сказалэ миссъ Блимберъ.

   - Всѣ мои, миссъ?

   - Всѣ, - отвѣчала Корнел³я. - М-ръ Фидеръ скоро купитъ для тебя еще, если будешь хорошо учиться.

   - Покорно благодарю, - сказалъ Павелъ.

   - Такъ теперь я иду, - продолжала миссъ Блимберъ, - и пока я хожу, то есть, съ этого часа до завтрака, ты долженъ прочесть все, что здѣсь отмѣчено карандашемъ, и послѣ скажешь, все ли. ты хорошо понялъ. Не теряй времени, Домби; тебѣ надобно торопиться.. Ступай внизъ и начинай.

   - Слушаю, миссъ, - отвѣчалъ Павелъ.

   Книгъ было такъ много, что хотя Павелъ ухватился за нихъ обѣими руками, придерживая верхнюю подбородкомъ, средняя книга выскользнула, прежде чѣмъ онъ дошелъ до двери, и тогда весь этотъ грузъ попадалъ на полъ.

   - Ахъ, Домби, Домби, какой ты неосторожный! - сказала миссъ Блимберъ и нагрузила его снова. На этотъ разъ Павелъ, тщательно соблюдая равновѣс³е, благополучно вышелъ изъ комнаты; но на дорогѣ онъ уронилъ двѣ книги на лѣстницѣ, одну на полъ въ первомъ этажѣ и еще одну передъ классной комнатой. Положивъ остальныя на свой столикъ, онъ долженъ былъ воротиться и подобрать растерянное сокровище. Когда, наконецъ, вся библ³отека была собрана, онъ вскарабкался на свое мѣсто и принялся за работу, ободренный замѣчан³емъ Тозера, который сказалъ - только: "Попался, любезный", и ужъ болѣе ничего не говорилъ ни онъ, ни его товарищи, вплоть до самаго завтрака. Когда завтракъ, продолжавш³йся съ обыкновенной торжественностью, былъ оконченъ, Павелъ поплелся наверхъ за миссъ Корнел³ей.

   - Ну, Домби, - сказала миссъ Блимберъ, - что ты здѣлалъ съ книгами?

   Книги были англ³йск³я, но больше латинск³я, объяснявш³я употреблен³е членовъ, торговлю древнихъ карѳагенянъ, склонен³е существительныхъ, крестовые походы, правила орѳограф³и, построен³е Рима и бѣглый взглядъ на ходъ образован³я вообще, съ приложен³емъ таблицы умножен³я. Когда Павелъ разобралъ урокъ подъ номеромъ вторымъ, онъ нашелъ, что ничего не знаетъ изъ перваго номера, и когда потомъ добрался до номеровъ третьяго и четвертаго, въ головѣ его образовались понят³я вродѣ слѣдующихъ: трижды четыре - Аннибалъ, пять изъ двѣнадцати - Hic, haec, hoc, глаголъ согласуется съ древнимъ британцемъ, a существительныя должны стоять въ одномъ падежѣ съ крестовыми походами.

   - Ахъ, Домби, Домби, - сказала миссъ Блимберъ, - какой ты безтолковый!

   - Вотъ если бы позвать сюда старика Глыбба, - сказалъ Павелъ, - я бы лучше сталъ понимать. Прикажите позвать его, миссъ.

   - Как³я глупости! - проговорила миссъ Блимберъ. - Не смѣй никогда говорить о Глыббѣ, тутъ не мѣсто этимъ уродамъ. Впередъ бери съ собой, Домби, только по одной книгѣ, и, когда выучишь одинъ урокъ, приходи за другимъ. Возьми теперь верхнюю книгу и ступай въ классъ.

   Миссъ Блимберъ выразилась насчетъ безтолковости Павла съ видимымъ удовольств³емъ и, казалось, была рада, что будетъ имѣть съ нимъ постоянныя сообщен³я. Павелъ удалился, какъ ему велѣли, съ верхней книгой, и началъ долбить урокъ. Иной разъ ему удавалось прочесть его наизусть слово въ слово, въ другой - онъ не помнилъ ни одного слова; но, наконецъ, онъ отважился явиться съ отчетомъ къ миссъ Блимберъ, которая, закрывъ и бросивъ поданную ей книгу на столъ, - проговорила: "Ну, Домби, читай; я слушаю". Павелъ былъ такъ озадаченъ этой, неожиданной выходкой, что рѣшительно забылъ вытверженный урокъ и смотрѣлъ съ глубочайшимъ изумлен³емъ на ученую дѣвицу, y которой всѣ печатныя книги были въ головѣ.

   При всемъ томъ, ему удалось выказать себя съ весьма хорошей стороны, и миссъ Блимберъ, сдѣлавши теперь лестный отзывъ о его способностяхъ, снабдила его другимъ урокомъ, a потомъ еще другимъ, такъ что до обѣда онъ вытвердилъ всего четыре урока, но зато чувствовалъ, послѣ этой головоломной работы, величайшее головокружен³е и ходилъ, какъ сонный, точно такъ же, какъ и друг³е молодые джентльмены, за исключен³емъ, разумѣется, Тутса, который, получивъ письмо отъ какого-то владѣтельнаго князя, былъ въ очень веселомъ расположен³и духа. Павелъ дивился, отчего стѣнные часы, безъ устали повторяя одинъ и тотъ же вопросъ, никогда не говорили: "Господа, мы начнемъ теперь свои занят³я": эта фраза безпрестанно произносилась передъ ними. Ученье двигалось и кружилось, какъ могучее колесо, вытягивая и растягивая умственныя фибры молодыхъ джентльменовъ.

   Послѣ чаю, при свѣтѣ лампъ, опять начались уроки и приготовлен³я къ завтрашнему дню: все зубрило и долбило до той поры, пока сладк³й сонъ на нѣсколько часовъ не приводилъ въ забвен³е этого умственнаго бичеван³я.

   О суббота, вожделѣнная, трикраты вожделѣнная суббота! день весел³я, день блаженства, когда Флоренса, въ извѣстный часъ, въ извѣстную минуту, незадерживаемая никакой погодой, никакими препятств³ями, хотя м-съ Пипчинъ грызла и терзала ее безъ всякаго милосерд³я, приходила въ учебное заведен³е д-ра Блимбера. Эти субботы были истинными днями обѣтованнаго успокоен³я для двухъ маленькихъ израильтянъ между христ³анами, для брата и сестры, соединенныхъ священнымъ чувствомъ любви.

   Даже воскресные вечера - тяжелые вечера, тѣнь которыхъ омрачала уже воскресныя утра - не могли испортить этой драгоцѣнной субботы. Тогда, гдѣ бы ни бродили они, гдѣ бы ни сидѣли, на привольномъ морскомъ берегу или въ душной комнатѣ м-съ Пипчинъ, для Павла это все равно: съ нимъ была Флоренса, и больше ни въ комъ онъ не нуждался! съ нимъ была Флоренса, которая напѣвала ему нѣжную пѣсенку или покоила его утомленную голову на своихъ колѣняхъ, и когда, наконецъ, въ роковой воскресный вечеръ темная докторская дверь поглощала бѣднаго Павла на другую недѣлю, онъ прощался только съ Флоренсой, и ни съ кѣмъ болѣе!

   Когда м-съ Виккемъ была выписана изъ Брайтона въ Лондонъ, мѣсто ея въ домѣ м-съ Пипчинъ заняла Сусанна Нипперъ Выжига, теперь молодая и очень красивая женщина, расторопная и бойкая, которая какъ разъ пришлась подъ пару м-съ Пипчинъ, встрѣтившей первый разъ въ жизни приличную для себя парт³ю. Въ первый же день по прибыт³и въ Брайтонъ, миссъ Нипперъ объявила ей войну, непримиримую войну на жизнь и смерть, и въ короткое время уже дала нѣсколько сражен³й съ блистательнымъ успѣхомъ. Она не просила и не давала пощады. Она сказала: "Будетъ война", и война была, и м-съ Пипчинъ съ этой поры жила среди нечаянныхъ нападен³й, непредвидѣнныхъ засадъ, смѣлыхъ вызововъ. Сусанна тормошила и опустошала своего непр³ятеля всегда и вездѣ: за котлетами, за сладкими пирогами, въ залѣ, въ столовой, въ спальнѣ.

   Однажды, вечеромъ въ воскресенье, послѣ окончательнаго прощанья съ Павломъ, Флоренса, воротившись домой, вынула изъ ридикюля небольшой лоскутокъ бумаги, на которомъ было написано нѣсколько словъ карандашомъ.

   - Смотрите сюда, Сусанна, - сказала она, - вотъ это заглав³я тѣхъ книжекъ, что Павелъ приноситъ домой. Я списала ихъ прошлую ночь, когда онъ читалъ, бѣдняжка, несмотря на крайнюю усталость.

   - Съ чего вы взяли показывать ихъ мнѣ, мисеъ Флой? - возразила Сусанна. - Я скорѣе соглашусь смотрѣть на м-съ Пипчинъ.

   - Вы потрудитесь, пожалуйста, Сусанна, купить для меня эти книги завтра поутру. У меня довольно денегъ, - сказала Флоренса.

   - Это что за новости, миссъ Флой? - съ живостью возразила миссъ Нипперъ. - Какъ вы можете говорить такой вздоръ, когда y васъ и безъ того цѣлыя груды книгъ, и когда м-ръ Домби, по вашей милости, нагналъ сюда цѣлую свору учителей и учительницъ - чортъ бы ихъ побралъ - хотя, сказать правду, вашему папенькѣ никогда бы не пришло въ голову выучить васъ чему-нибудь, если бы вы сами ему не надоѣли; но согласиться на просьбу и предложить безъ просьбы - двѣ вещи разныя, миссъ Флой. Вотъ если бы ко мнѣ посватался какой-нибудь красивый парень и сказалъ: "Сусанна, будь моей женой". - "Изволь", отвѣчала бы я; но вѣдь это не то, что сказать: "Полюби меня, любезный, мнѣ хочется замужъ".

   - Пожалуйста, купите, Сусанна, мнѣ очень нужны эти книги.

   - A зачѣмъ вамъ ихъ, миссъ Флой? - спросила Нипперъ и прибавила немножко потише, - если вы хотите размозжить ими. голову м-съ Пипчинъ, я, по жалуй, накуплю ихъ цѣлую телѣгу.

   - Мнѣ кажется, я могу немного пособлять бѣдному Павлу, когда y меня будутъ эти книги, и облегчать его недѣльныя занят³я. По крайней мѣрѣ, попытаюсь. Купите, пожалуйста, я никогда не забуду этой услуги.

   И Флоренса сопровождала свою просьбу такимъ умоляющимъ взоромъ, что Сусанна, не дѣлая болѣе никакихъ возражен³й, взяла изъ ея рукъ маленьк³й кошелекъ и тутъ же отправилась рысью исполнять поручен³е.

   Добыть это сокровище было не такъ легко. Въ одной ла