Диккенс Чарльз - Домби и сын

, какъ новая банковая ассигнац³я, и которые, по-видимому, вспрыснуты золотымъ дождемъ.

   - Есть y васъ сынъ? - спросилъ м-ръ Домби.

   - Четыре, сэръ. Четверо сыновей и одна дочь. Всѣ живехоньки.

   - Вамъ, я думаю, довольно трудно содержать ихъ? - продолжалъ м-ръ Домби.

   - Трудновато, сэръ; но еще было бы труднѣе...

   - Что такое?

   - Потерять ихъ, сэръ.

   - Умѣете вы читать? - спросилъ м-ръ Домби.

   - Не бойко, сэръ.

   - A писать?

   - Мѣломъ, сэръ?

   - Чѣмъ-нибудь.

   - Мѣломъ немножко маракаю, когда мнѣ показываютъ, - сказалъ Тудль послѣ нѣкотораго размышлен³я.

   - A вѣдь вамъ, я думаю, будетъ около тридцати двухъ или трехъ лѣтъ.

   - Да, около этого, сэръ, - отвѣчалъ Тудль, подумавъ немного побольше.

   - Отчего же вы не учитесь? - спросилъ м-ръ Домби.

   - Я ужъ подумываю объ этомъ, сэръ. Вотъ видите ли, одинъ изъ моихъ мальчугановъ скоро будетъ ходить въ школу, и тогда мы станемъ учиться вмѣстѣ... то есть, онъ будетъ мнѣ показывать,

   - Хорошо! - сказалъ м-ръ Домби, внимательно и не совсѣмъ благосклонно посмотрѣвъ на своего собесѣдника, который между тѣмъ, разиня ротъ, осматривалъ комнату, особенно потолокъ. - Вы слышали, что я сказалъ вашей женѣ?

   - Полли все слышала, сэръ, - сказалъ Тудль, указывая черезъ плечо шляпой къ дверямъ, съ видомъ совершеннѣйшаго довѣр³я къ дражайшей половинѣ. - Все будетъ ладно.

   - Такъ какъ вы во всемъ полагаетесь на свою жену, - продолжалъ м-ръ Домби, обманутый въ намѣрен³и яснѣйшимъ образомъ изложить свои услов³я мужу, какъ главному лицу въ этой сдѣлкѣ, - то я думаю, мнѣ не о чемъ больше толковать съ вами.

   - Совершенно не о чемъ, сэръ, - отвѣчалъ Тудль. - Полли все слышала, a ужъ она не дастъ промаху.

   - Такъ я не хочу дольше васъ удерживать, - сказалъ м-ръ Домби, озадаченный неожиданнымъ отвѣтомъ. - A гдѣ вы работали?

   - Сперва, сэръ, подъ землею, пока не былъ женатъ. A теперь работаю наверху. Я хожу на желѣзныя дороги, когда ихъ совсѣмъ отдѣлываютъ.

   Какъ послѣдняя соломенка подавляетъ своей тяжестью спину навыоченнаго верблюда, такъ это послѣднее извѣст³е о подземельной работѣ окончательно разстроило гордую ду³иу м-ра Домби. Онъ молча указалъ на дверь будущему кормильцу своего сына, и тотъ вышелъ, по-видимому, очень охотно. Потомъ, заперевъ комнату, м-ръ Домби началъ ходить взадъ и впередъ, погруженный въ горькое раздумье. Несмотря на непоколебимое достоинство и умѣнье владѣть собою, слезы невольно текли изъ его глазъ, и часто въ сильномъ волнен³и онъ повторялъ: "бѣдное, бѣдное дитя"! Этой горести, этого разстроеннаго вида м-ръ Домби ни за что въ свѣтѣ не обнаружилъ бы передъ другими людьми.

   Довольно характеристическая черта въ гордости нашего героя, что онъ въ своемъ сынѣ жалѣлъ самого себя. "И такъ", говорилъ онъ, "я принужденъ ввѣрить своего сына женѣ грубаго рабочаго, всю жизнь работавшаго подъ землею!... A между тѣмъ смерть ни разу не постучалась въ двери этого рабочаго, a за столомъ его ежедиевно обѣдаютъ четверо сыновей. Что будетъ съ тобою, бѣдное дитя мое"?

   Эти слова шевелились на его губахъ, какъ вдругъ пришло ему въ голову, - и здѣсь опять новое доказательство притягательной силы, по которой всѣ его надежды, опасен³я, мысли постоянно стремились къ одному общему центру, - что эта женщина подвергалась въ его домѣ великому искушен³ю. Собственный ея ребенокъ былъ еще въ пеленкахъ: что, если она задумаетъ подмѣнить его на мѣсто маленькаго Домби?

   Хотя эту мысль онъ тотчасъ же отвергнулъ какъ романическую и невѣроитную, - впрочемъ безспорно возможную, - однако, воображен³е его невольно продолжало рисовать картину такого подмѣна. Что мнѣ дѣлать, думалъ онъ, если обманъ откроется, когда ребенокъ уже вырастетъ? Въ состоян³и ли буду я, послѣ многихъ лѣтъ, лишить обманщика своей заботливости, довѣр³я и привычной нѣжности, и перенесть все это на родного сына, который между тѣмъ сдѣлается для меня совершенно чужимъ?

   Впрочемъ, это необыкновенное волнен³е скоро прошло, и опасен³я совершенно исчезли. Тѣмъ не менѣе м-ръ Домби рѣшился на всяк³й случай строго присматривать за кормилицей, не давая ей этого замѣтить. На душѣ y него стало легко, и теперь былъ онъ очень радъ, что заранѣе выговорилъ услов³е, отстранявшее тѣсную связь между этой женщиной и его сыномъ.

   Между тѣмъ услов³я между м-съ Чиккъ и Ричардсъ, при содѣйств³и миссъ Токсъ, были заключены, и Ричардсъ съ большими церемон³ями, какъ будто давали ей орденъ, получила маленькаго Домби, передавъ въ то же время, послѣ многихъ слезъ и поцѣлуевъ, своего ребенка Джемимѣ. Потомъ принесли вина, чтобы развеселить печальныхъ гостей.

   - Не хотите ли рюмку вина, сэръ? - сказала миссъ Токсъ, когда вошелъ Тудль.

   - Благодарствую, сударыня, - отвѣчалъ кочегаръ, - почему же нѣтъ? Выпить можно, когда подносятъ.

   - Не правда ли, вамъ очень пр³ятно оставить свою милую жену въ такомъ почтенномъ домѣ? - продолжала миссъ Токсъ, лукаво прищуривая глаза и кивая головой въ его сторону.

   - Вовсе нѣтъ, сударыня, - отвѣчалъ Тудль, - мнѣ пр³ятнѣе было бы увезти ее назадъ.

   При этомъ Полли заплакала навзрыдъ. М-съ Чиккъ, по женскому инстинкту, поняла, что такая неумѣренная печаль можетъ сдѣлаться вредною для маленькаго Домби, и немедленно поспѣшила на выручку.

   - О чемъ тужить, моя милая? - сказала она. - Вашъ ребенокъ вырастетъ безъ горя и безъ нужды подъ надзоромѣ тетушки Джемимы, и вы здѣсь будете совершенно счастливы. Что дѣлать? Безъ горя на этомъ свѣтѣ ничего не бываетъ; надо владѣть собою. Не сняли ли съ васъ мѣрку, Ричардсъ, для траурнаго платья?

   - Сняли, сударыня, - рыдая отвѣчала Полли.

   - A платье будетъ чудесное, - продолжала м-съ Чиккъ, - эта мадамъ шьетъ и для меня. Безподобная матер³я!

   - Вы будете такъ хороши, - прибавила миссъ Токсъ, - что и мужъ васъ не узнаетъ: не правда ли, сэръ?

   - Неправда, - угрюмо возразилъ Тудль, - я угадаю ее вездѣ и во всемъ.

   Ясно, кочегаръ отъ рукъ отбивался.

   - Что касается до кушанья, Ричардсъ, - сказала м-съ Чиккъ, - самыя лучш³я блюда будутъ въ вашемъ распоряжен³и. Вы сами станете заказывать обѣдъ, и все, чего ни захотите, мигомь для васъ приготовятъ.

   - О, разумѣется! - сказала миссъ Токсъ, усердно поддерживая подругу. - И пива она можетъ также пить сколько душѣ угодно. Не правда ли, Луиза?

   - Конечно, конечно, - отвѣчала м-съ Чиккъ такимъ же тономъ. - Только вамъ нужно будетъ, моя милая, немножко воздержаться отъ зелени.

   - И еще, можетъ быть, отъ соленаго, - подхватила миссъ Токсъ.

   - A кромѣ зелени и соленаго, - продолжала Луиза, - вы будете получать все, что хотите, безъ всякаго ограничен³я.

   - Вы знаете, разумѣется, - сказала миссъ Токсъ, - что она горячо любитъ своего собствеинаго ребенка, и вы, я увѣрена, Луиза, не станете ее бранить за это?

   - О, безъ сомнѣн³я! - благосклонно отвѣчала м-съ Чиккъ.

   - Но ей, конечно, - продолжала миссъ Токсъ, - нужно обратить все вниман³е, всю заботливость на своего маленькаго воспитанника. Она должна считать величайшимъ счастьемъ, что этртъ херувимчикъ, такъ тѣсно связанный съ высшимъ обществомъ, будетъ на ея глазахъ расцвѣтать съ каждымь днемъ. Не правда ли, Луиза?

   - Безъ всякаго сомнѣн³я! - сказала м-съ Чиккъ. - Вы видите, душа моя, она ужъ совершенно успокоилась и думаетъ только, какъ бы съ веселымъ сердцемъ и улыбкой проститься со своей сестрицей Джемимой, съ дѣтками и съ честнымъ мужемъ. Не такъ ли, моя милая?

   - Ну, да, - вскричала миссъ Токсъ, - видно по глазамъ, что ей хочется проститься.

   Бѣдная Полли съ отчаян³емъ въ душѣ обняла всѣхъ членовъ семейства и потомъ хотѣла скрыться въ своей комнатѣ, чтобы избѣжать горестной разлуки съ дѣтьми. Но хитрость не удалась: младш³й сынъ, угадывая намѣрен³е матери, ухватился за ея платье и побѣжалъ вмѣстѣ съ ней, между тѣмъ какъ старш³й, прозванный въ семействѣ котломъ, въ воспоминан³е паровой машины, забилъ ногами яростную тревогу, и его примѣру послѣдовали проч³е члены семейства.

   Нѣсколько апельсиновъ и мелкихъ денегъ усмирили маленькихъ Тудлей, и семейство немедленно отправилось домой въ наемной каретѣ, дожидавшейся y подъѣзда. Дѣти, подъ надзоромъ Джемимы, стали y окна и бросали оттуда апельсины и деньги. Самъ м-ръ Тудль расположился на запяткахъ, считая этотъ родъ ѣзды удобнѣе всѣхъ другихъ.

  

  

   Когда похороны покойной леди были окончены къ совершенному удовольств³ю гробовщика и вообще всѣхъ сосѣдей, очень взыскательныхъ на этотъ счетъ и готовыхъ обижаться за всяк³я упущен³я при такихъ церемон³яхъ, различные члены въ хозяйствеиномъ департаментѣ м-ра Домби заняли свои мѣста по домашнему управлен³ю. С_е_й м_а_л_ы_й м_³_р_ъ - увы! - какъ и большой, отличался похвальною способностью скоро забывать своихъ мертвецовъ. Когда кухарка сказала, что покойница - вѣчная ей память! - была очень тихаго характера, a ключница прибавила, что таковъ есть общ³й жреб³й всѣхъ человѣковъ; когда буфетчикъ сказалъ: "кго бы могъ это подумать!", a горничная съ лакеемъ проговорили, что имъ все это мерещится какъ будто во снѣ; тогда назидательный предметъ совершенно истощился, и всѣ единодушно рѣшили, что траурное платье слишкомъ скоро износилось.

   Что касается до кормилицы Ричардсъ, заключенной наверху въ качествѣ почетной плѣнницы, заря новой ея жизни, казалось, разсвѣтала холодно и угрюмо. Огромный домъ м-ра Домби стоялъ на тѣнистой сторонѣ высокой, темной и во всѣхъ отношен³яхъ модной улицы между Портлендской площадью и Брайэнстонскимъ скверомъ. Это былъ угольный домъ, занятый внизу погребами съ желѣзными рѣшетками и кривыми дверями, искоса поглядывающими на мусорныя ямы, печальный домъ съ круглыми флигелями назади, содержащими цѣлый рядъ парадныхъ комнатъ, обращенныхъ на дворъ, устланный щебнемъ, гдѣ торчали два тощихъ дерева съ почернѣвшими пнями и вѣтвями, съ закоптѣлыми листьями, которые немилосердно трещали при малѣйшемъ дуновен³и вѣтра. Лѣтнее солнце появлялось на улицѣ только во время завтрака вмѣстѣ съ водовозами, ветошниками, починщиками старыхъ зонтиковъ, цвѣточниками и продавцами стѣнныхъ часовъ, возвѣщавшими о своемъ появлен³и звонкой трелью колокольчика. Но скоро дневное свѣтило исчезало, a за нимъ выступали на сцену бродяч³я труппы музыкантовъ, шарманщики съ куклами и обезьянами, продавцы бѣлыхъ мышей, a иногда, для довершен³я спектакля, появлялся балагуръ, промышлявш³й ежами. Въ сумерки, когда вся эта компан³я съ дневной добычей убиралась во свояси, выходили къ воротамъ лакеи, если господа ихъ обѣдали не дома, и фонарщикъ, по заведенному обычаю, употреблялъ суетныя усил³я освѣтить улицу газомъ.

   Огроменъ и пустъ былъ домъ м-ра Домби снаружи и внутри. Тотчасъ же, послѣ похоронъ негоц³антъ приказалъ накрыть чехлами всю мебель - быть можетъ, для того, чтобы сберечь ее для сына - и физ³оном³я комнатъ измѣнилась, за исключен³емъ тѣхъ, которыя оставлены были для самого хозяина въ нижнемъ этажѣ. Среди уединенныхъ залъ и гостиныхъ явились таинственныя фигуры изъ стульевъ и столовъ, собранныхъ въ одну кучу и нахлобученныхъ большими саванами. На колокольчикахъ, столахъ, зеркалахъ, окутанныхъ газетными и журнальнвми листами, мелькали отрывочныя извѣст³я о смертяхѣ и страшныхъ уб³йствахъ. Каждая люстра, обернутая въ голландское полотно, казалась огромной чудовищной слезою, висѣвшей изъ потолочнаго глаза. Изъ каждаго камина несло сыростью и затхлымъ воздухомъ, какъ изъ могильнаго склепа. Умершая и похороненная леди смотрѣла изъ картинной рамы, какъ страшное привидѣн³е въ бѣломъ саванѣ. Вѣтеръ между тѣмъ безпрестанно развѣвалъ полусгнивш³е клочки соломы, настланной подлѣ дома, когда хозяйка была больна: эти клочки, по какому-то невидимому притяжен³ю, постоянно летѣли къ порогу противоположнаго грязнаго дома, который отдавался внаймы, и, казалось, посылали оттуда печальную рѣчь къ окнамъ м-ра Домби.

   Комнаты, назначенныя негоц³антомъ для собственнаго употреблен³я, примыкая къ большой залѣ, состояли изъ кабинета, библ³отеки и столовой, въ которую превращена маленькая стекляная горница, обращенная окнами къ означеннымъ сухопарымъ деревьямъ, гдѣ по обыкновен³ю разгуливали кошки. Библ³отека была въ то же время и гардеробною, такъ что запахъ веленевой бумаги, пергамента, кожи и русскаго сафьяна смѣшивался въ ней съ запахомъ ваксы и сапоговъ. Эти три комнаты соединялись бдна съ другого. Поутру, когда м-ръ Домби изволилъ кушать свой обыкновенный завтракъ, и вечеромъ, когда онъ возвращался домой къ обѣду, мадамъ Ричардсъ должна была, по звону колокольчика, являться въ стекляную комнату и расхаживать взадъ и впередъ со своимъ маленькимъ питомцемъ. Бросая по временамъ украдкой бѣглые взоры на м-ра Домби, который сидѣлъ въ далекомъ углублен³и и безмолвно посматривалъ на ребенка изъ-подъ темной тяжелой мебели - домъ былъ прадѣдовск³й, старомодный и угрюмый - кормилица мало-по-малу начала приходить къ заключен³ю, что хозяинъ ея очень похожъ на арестанта въ тюремномъ замкѣ, или на странное привидѣн³е, на выходца съ того свѣта безъ способности говорить и понимать языкъ живыхъ людей.

   Уже нѣсколько недѣль кормилица вела такую жизнь и носила маленькаго Павла. По временамъ выходила она со двора, но отнюдь не одна: по обыкиовен³ю въ хорошую погоду заходила за ней м-съ Чиккъ въ сопровожден³и миссъ Токсъ: онѣ приглашали ее съ ребенкомъ освѣжиться чистымъ воздухомъ, или, другими словами, церемонно ходить по мостовой взадъ и впередъ на подоб³е погребальнаго конвоя. Разъ, когда послѣ одной изъ такихъ процесс³й Ричардсъ возвратилась къ себѣ наверхъ и сѣла съ ребенкомъ подлѣ окна, дверь въ ея комнату потихоньку отворилась, и на порогѣ остановилась черноглазая маленькая дѣвочка.

   - Это, вѣроятно, миссъ Флоренса воротилась отъ своей тетки, - подумала Ричардсъ, еще не видавшая хозяйской дочери. - Что вамъ угодно, миссъ?

   - Это мой братъ? - спросила дѣвочка, указывая на ребенка.

   - Да, моя красавица, - отвѣчала Ричардсъ, - подойдите, поцѣлуйте его.

   Но дѣвочка, не двигаясь съ мѣста, задумчиво посмотрѣла на лицо кормилицы и сказала:

   - Что вы сдѣлали сь моей мамой?

   - Господи, помилуй! - вскричала Ричардсъ, - Какой печальный вопросъ! Что я сдѣлала? Ничего,миссъ

   - Что о_н_и сдѣлали съ моей мамой? - повторила Флоренса.

   - Въ жизнь не видала такой жалости! - проговорила Ричардсъ, невольно поставивъ себя въ положен³е покойной леди и вспоминая о собственныхъ дѣтяхъ. - Подойдите поближе, моя милая, не бойтесь меня!

   - Я не боюсь васъ, - отвѣчала дѣвочка, входя въ комнату, - но мнѣ надобно знать: что они сдѣлали съ моей мамой?

   - Голубушка, - скааала Ричардсъ, - это черное платьице вы носите въ воспоминан³е о своей маменькѣ.

   - Я могу помнить свою маменьку во всякомъ платьѣ, - проговорилъ ребенокъ со слезами на глазахъ.

   - Но ужъ такъ заведено надѣвать черное платье, когда отходятъ.

   - Куда отходятъ?

   - Сядьте здѣсь, моя милая, - сказала растроганная женщина, - я раскажу, какъ и что однажды случилось.

   Въ живой увѣренности получить отвѣтъ на свой вопросъ, Флоренса положила шляпку, которая до сихъ поръ была y нея въ рукахъ, сѣла на маленькую скамейку y ногъ кормилицы и пристально уставила на нее глаза.

   - Жила-была, - начала Ричардсъ, - одна леди, очень добрая леди, и была y ней маленькая дочь, и эта дочка нѣжно любила ее.

   - Очень добрая леди, и маленькая дочка нѣжно любила ее, - повторила Флоренса.

   - И угодно стало Богу, чтобы захворала добрая леди, захворала и умерла.

   Ребенокъ вздрогнулъ.

   - И умерла добрая леди, и никто не увидитъ ее здѣсь, и похоронили добрую леди въ сырой землѣ, гдѣ деревья растутъ.

   - Въ сырой землѣ! - проговорила дѣвочка, затрепетавъ всѣмъ тѣломъ.

   - Нѣтъ, нѣтъ, я ошиблась: не въ сырой, a въ теплой землѣ, гдѣ дурныя, грязныя сѣмена превращаются въ прекрасные цвѣточки, и въ траву, и въ колосья, и ужъ не знаю, во что еще, гдѣ добрыя души превращаются въ свѣтлыхъ ангеловъ и улетаютъ на небеса!

   Ребенокъ, опустивш³й передъ этимъ головку, поднялъ ее опять и внимательно началъ смотрѣть на разсказчицу.

   - Ну, такъ.... дай Богъ память! - сказала Полли, сильно взволнованная этимъ пытливымъ взоромъ, своимъ желан³емъ утѣшить дитя внезапнымъ успѣхомъ и слабымъ довѣр³емъ къ собственнымъ силамъ. - Ну, такъ когда эта добрая леди умерла, куда бы ни дѣвали ее, гдѣ бы ни положили, она отошла къ Богу! И она молится Ему, эта добрая леди, - продолжала Полли, растроганная до глубины души, - чтобы онъ научилъ ея маленькую дочку вѣрить, что она счастлива на небесахъ и любитъ по прежнему свое дитя, - научилъ надѣяться. - Охъ, всю жизнь надѣяться, - что и она, эта маленькая дочка, свидится съ нею на небесахъ, свидится и не разстанется никогда, никогда, никогда!

   - Это моя мама! - закричала дѣвочка, вскочивъ съ мѣста и обиимая кормилицу.

   - И сердце этого дитяти, - говорила Полли, прижимая Флоренсу къ своей груди, - сердце этой маленькой дочки наполнилось такою нѣжностью, такою вѣрою, что даже когда она услышала объ этомъ отъ чужой посторонней женщины, не умѣвшей хорошенько разсказывать, но которая сама была бѣдная мать и больше ничего, - она нашла утѣшен³е въ ея словахъ, перестала чувствовать себя одинокою, зарыдала и прижалась къ груди этой женщины, нѣжно прильнула къ младенцу, что на ея колѣняхъ, и - тогда, тогда, тогда, - продолжала Полли, лаская кудри дѣвочки и обливая ихъ слезами, - тогда, мое милое, бѣдное дитя....

   - Эй, миссъ Флой? Куда вы затесались? Развѣ не знаете, какъ папаша будетъ сердиться? - закричалъ y дверей громк³й, пронзительный голосъ, и вслѣдъ за тѣмъ вошла низенькая, смуглая, курносая дѣвочка лѣтъ четырнадцати, съ выразительными черными глазами, сверкавшими какъ бусы. - Вѣдь вамъ крѣпко-накрѣпко запрещено сюда таскаться! Зачѣмъ вы тормошите кормилицу?

   - Она нисколько не безпокоитъ меня, - отвѣчала изумленная Полли, - я очень люблю дѣтей.

   - Не въ томъ дѣло, не въ томъ дѣло, м-съ Ричардсъ, - возразила черноглазая дѣвчонка съ такимъ колкимъ видомъ, какъ будто хотѣла проглотить свою жертву, - прошу извинить - какъ бишь васъ? - м-съ Ричардсъ; я, вотъ видите ли, м-съ Ричардсъ, очень люблю бисквиты, да вѣдь мнѣ не подаютъ ихъ къ чаю.

   - Не въ этомъ дѣло, - сказала въ свою очередь Полли.

   - A въ чемъ же этакъ, по вашему, любезная моя м-съ Ричардсъ? Не худо бы вамь зарубить хорошенько на носъ, что вы ходите за м-ромъ Павломъ, a миссъ Флой подъ моимъ надзоромъ.

   - Къ чему же намъ ссориться? - возразила Полли.

   - Не къ чему, совершенно не къ чему, несравненная моя м-съ Ричардсъ, вотъ-таки рѣшительно не къ чему, - скороговоркой отвѣчала Выжига, - я вовсе не желаю ссориться; миссъ Флой y меня всегда, м-ръ Павелъ y васъ на время.

   Выжига выражалась сжато и сильно, употребляя по-видимому, только запятыя, и выстрѣливая одной сентенц³ей, не переводя духу, все, что вертѣлось у нея на языкѣ.

   - Миссъ Флоренса только что воротилась домой: не правда ли? - спросила кормилица.

   - Ну, да, м-съ Ричардсъ, она только что воротилась домой, a вы, миссъ Флой, не успѣли повернуться, и ужъ нашли время выпачкать дорогое траурное нлатье, которое м-съ Ричардсъ носитъ по вашей матери.

   Съ этими словами Выжига, которой настоящее имя было Сусанна Нипперъ, оторвала дѣвочку отъ ея новаго друга съ такимъ сильнымъ и крутымъ порывомъ, какъ будто вырывала зубъ. Но все это, казалось, дѣлала она не столько по обдуманной злости, сколько отъ усерднаго желан³я выполнить свою обязанность надзирательницы.

   - Теперь, когда миссъ Флоренса воротилась домой, - сказала Полли, бросая ободрительную улыбку на здоровое лицо дѣвочки, - она будетъ совершенно счастлива и увидитъ нынче своего милаго папеньку.

   - Что-оо? Что вы сказали, м-съ Ричардсъ? - закричала во все горло Сусанна Нипперъ. - Она увидитъ милаго папеньку? Вотъ новости! Хотѣла бы я посмотрѣть, какъ она его увидитъ!

   - Почему же нѣтъ? - спросила Полли.

   - Да потому.... ахъ, какая вы странная, м-съ Ричардсъ! У папеньки ея теперь есть кого видѣть; да и прежде, какъ никѣмъ онъ не былъ занятъ, миссъ Флой никогда не была его любимицей, такъ какъ, вотъ видите ли, м-съ Ричардсъ, женщина въ этомъ домѣ ничего не значитъ, право ничего.

   Дѣвочка быстро взглянула на собесѣдницъ, какъ будто понимала и чувствовала этотъ разговоръ.

   - Вы удивляете меня! - сказала Полли. - Неужели м-ръ Домби не видалъ ее съ тѣхъ поръ?

   - Не видалъ, не видалъ, - прервала Сусанна Нипперъ. - Да и прежде того онъ не видалъ ее мѣсяцевъ пять-шесть, и если бы передъ тѣмъ онъ встрѣтился съ ней на улицѣ, онъ не угадалъ бы въ ней миссъ Флой, да и что тутъ толковать? Встрѣть онъ ее хоть завтра, право, не узнаетъ, что это его дочь. Такъ-то, м-съ Ричардсъ! Ну, и что касается до меня, - продолжала Выжига, не переводя духу и помирая со смѣху, - бьюсь объ закладъ, м-ръ Домби вовсе не знаетъ, что живетъ на свѣтѣ Сусанна Нипперъ Выжига, его покорная слуга.

   - Бѣдненькая! - сказала Ричардсъ, думая о маленькой Флоренсѣ.

   - Такъ-то, любезная моя Ричардсъ! - продолжала Сусанна Нипперъ. - Нашъ хозяинъ настоящ³й велик³й моголъ, который живетъ отъ насъ за тридевять земель въ тридесятомъ царствѣ, право, такъ. Ну, прощайте, Ричардсъ! A вы, миссъ Флой, идите-ка со мной, да смотрите, впередъ ведите себя хорошенько, не такъ, какъ невоспитанная, глупая дѣвчонка, что всѣмъ вѣшается на шею.

   Ho, несмотря на строг³й выговоръ, несмотря даже на опасность вывихнуть правое плечо, если Сусанна Нипперъ по-прежнему рванетъ за руку, маленькая Флоренса вырвалась отъ своей надзирательницы и нѣжно поцѣловала кормилицу.

   - Прощайте, - говорила дѣвочка, - прощайте. моя добрая! Скоро я опять къ вамъ приду, a не то вы приходите ко мнѣ. Сусанна намъ позволитъ видѣться: не правда ли, Сусанна?

   Собственно говоря, Выжига въ сущности была довольно добрая дѣвушка и вовсе не злого характера; только она принадлежала къ разряду тѣхъ воспитателей юношества, которые думаютъ, что надобно толкать и трясти дѣтей, какъ звонкую монету, чтобы они сохранили свой первоначальный блескъ. Когда Флоренса обратилась къ ней съ умоляющимъ и кроткимъ взоромъ, она сложила свои коротеньк³я руки, покачала головой, и больш³е, открытые черные глаза ея приняли ласковое выражен³е.

   - Напрасно вы объ этомъ просите, миссъ Флой. Отказать вамъ, вы знаете, я не могу, вотъ мы посмотримъ съ кормилицей, что надобно дѣлать; мнѣ бы хотѣлось съѣздить въ Чансю, да только не знаю, какъ оставить Лондонъ; хорошо, если бы м-съ Ричардсъ на это время согласилась за вами смотрѣть.

   Полли согласилась на предложен³е.

   - Въ этомъ домѣ веселье никогда не ночевало, - продолжала Выжига, - и намъ было бы глупо съ своей стороны дичиться другъ друга и увеличивать скуку. Если бы какая-нибудь Токсъ, или какая-нибудь Чиккъ вздумала для потѣхи вырвать y меня два переднихъ зуба, я была бы дура, когда бы подставила ей всю свою челюсть.

   Полли не сочла нужнымъ опровергать этой сентенц³и.

   - И выходитъ, - заключила Сусанна Нипперъ, - что мы должны жить но пр³ятельски, м-съ Ричардсъ, пока вы возитесь y насъ съ маленькимъ Павломъ, только, разумѣется, не надо нарушать порядка, который тутъ заведенъ. Эй, миссъ Флой, вы еще по сю пору не раздѣлись? Ахъ, вы глупое, неразумное дитя, ступайте домой!

   Съ этими словами Выжига схватила свою воспитанницу и вышла изъ комнаты.

   На лицѣ и во всѣхъ движен³яхъ бѣдной сиротки выражалось столько грусти и кроткаго, безропотнаго самоотвержен³я, что кормилица маленькаго Домби почувствовала глубокое сострадан³е, когда осталась опять одна. Сердце несчастной дѣвочки горѣло пламеннымъ желан³емъ любви - и некого было любить ей! Ея душа проникнута была болѣзненной тоскою - и никто не раздѣлялъ ея горя! Никто не брался облегчить бремя ея страдан³й! Все это какъ нельзя лучше постигало материнское сердце м-съ Ричардсъ, и она почувствовала, что съ этой поры между ней и безпр³ютной сироткой утверждается родъ довѣренности, важной и необходимой для обѣихъ. Флоренса, въ свою очередь, инстинктивно поняла это искреннее участ³е, такъ неожиданно встрѣченное въ незнакомой женщинѣ.

   Несмотря на высокое мнѣн³е кочегара о своей супругѣ, его Полли, такъ же, какъ и онъ, не имѣла никакого понят³я о житейскомъ благоразум³и. Но она представляла изъ себя простой, безыскусственный образецъ тѣхъ женскихъ натуръ, которыя въ общей массѣ живѣе, благороднѣе, вѣрнѣе, возвышеннѣе чувствуютъ и гораздо долѣе сохраняютъ въ душѣ всю нѣжность и сожалѣн³е, самоотвержен³е и преданность, нежели грубыя натуры мужчинъ. Быть можетъ, при всей необразованности, ей удалось бы своевременно забросить лучъ сознан³я въ черствую душу м-ра Домби, и это сознан³е впослѣдств³и не поразило бы его подобно яркой молн³и.

   Но мы удаляемся отъ предмета. Полли въ это время думала только о томъ, какъ бы потѣснѣе сблизиться съ бойкой Сусанной и повести дѣла такъ, чтобы можно было видѣться съ маленькой Флоренсой безъ бунта и на законномъ основан³и. Случай представился въ тотъ же вечеръ.

   Въ обыкновенное время кормилица, по звону колокольчика, явилась въ стеклянную комнату и начала ходить взадъ и впередъ съ младенцемъ на рукахъ, какъ вдругъ, къ величайшему ея изумлен³ю и страху, м-ръ Домби нечаянно вышелъ изъ своей засады и остановился передъ ней.

   - Добрый вечеръ, Ричардсъ.

   И теперь это былъ тотъ же суровый, угрюмый, неподвижный джентльменъ, какимъ она видѣла его въ первый день. Онъ уставилъ на воспитательницу своего сына холодный и безжизненный взоръ, и бѣдная женщина, въ одно и то же время, по невольному движен³ю, потупила глаза и сдѣлала книксенъ.

   - Здоровъ ли м-ръ Павелъ, Ричардсъ?

   - Совершенно здоровъ, сэръ, и растетъ очень скоро.

   - Это замѣтно, - сказалъ м-ръ Домби, съ большимъ участ³емъ разсматривая крошечное личико, открытое для его наблюден³я. - Надѣюсь, вамъ даютъ все, что нужно?

   - Покорно благодарю, сэръ, я очень довольна.

   Но вдругъ, послѣ этого отвѣта, на лицѣ ея выразилось такое тревожное колебан³е, что м-ръ Домби, уже повернувш³й въ свою комнату, оборотился опять и устремилъ на нее вопросительный взглядъ.

   - Я думаю, сэръ, ребенокъ былъ бы живѣй и веселѣй, если бы вокругъ него играли друг³я дѣти, - сказала Полли ободрившись.

   - Когда вы пришли сюда, Ричардсъ, - отвѣчалъ м-ръ Домби, нахмуривъ брови, - я, кажется, говорилъ вамъ, чтобы дѣтей вашихъ не было въ моемъ домѣ. Можете продолжать свою прогулку.

   Съ этими словами м-ръ Домби скрылся въ свою комнату, и Полли имѣла удовольств³е видѣть, что онъ совершенно не понялъ ея намѣрен³я, и она ни за что ни про что попала въ немилость.

   Вечеромъ на другой день, когда она сошла внизъ, м-ръ Домби расхаживалъ по стеклянной комнатѣ. Озадаченная этимъ необыкновеннымъ видѣн³емъ, она остановилась y дверей и не знала идти ей или воротиться назадъ. Домби далъ знакъ войти.

   - Если вы точно думаете, что нѣкоторое общество необходимо для моего сына, - поспѣшно сказалъ онъ, какъ-будто ни минуты не прошло иослѣ ея предложен³я, - то гдѣ же миссъ Флоренса?

   - Ничего не можетъ быть лучше, какъ миссъ Флоренса, - съ жаромъ отвѣчала Полли, - но я слышала отъ ея дѣвушки, что не ...

   М-ръ Домби позвонилъ и молча продолжалъ ходить по комнатѣ, пока не явился слуга.

   - Сказать, чтобы миссъ Флоренсу пускали къ Ричардсъ когда она хочетъ, чтобъ она ходила съ ней гулять, сидѣла въ ея комнатѣ, и такъ далѣе, Сказать, чтобы дѣти были вмѣстѣ, когда потребуетъ Ричардсъ.

   Желѣзо было горячо, и Ричардсъ съ усерд³емъ принялась ковать. Смѣло продолжала она доброе дѣло, хотя инстинктивно и боялась м-ра Домби.

   - Миссъ Флоренсѣ, - сказала она, - не худо бы по временамъ заходить и сюда, въ эту комнату, чтобы она привыкала любить братца.

   Когда слуга ушелъ передавать приказан³е господина, кормилица притворилась, будто няньчитъ ребенка, но въ то же время ей показалось, что физ³оном³я м-ра Домби совершенно измѣнилась и лицо его поблѣднѣло. Онъ поспѣшно оборотился назадъ, и какъ-будто хотѣлъ уничтожить всѣ эти распоряжен³я, да только стыдъ удерживалъ его.

   И она не ошиблась. Онъ видѣлъ въ послѣдн³й разъ отвергнутое дитя въ печальныхъ объят³яхъ умирающей матери, и эта сцена служила для него вмѣстѣ откровен³емъ и упрекомъ. Какъ ни были его мысли исключительно заняты сыномъ и его блистательною будущностью, тѣмъ не менѣе онъ не могъ забыть этой поразительной сцены. Не могъ онъ забыть, что здѣсь, въ этомъ предсмертномъ прощаньи матери и дочери, для него не было никакой доли. Передъ нимъ, передъ его глазами, были два прекрасныя создан³я, тѣсно заключенныя въ объят³я другъ друга, a онъ стоялъ подлѣ нихъ какъ отторженный посторонн³й зритель, и не позволили ему принять участ³я въ этомъ свѣтломъ проявлен³и глубокой истины и безпредѣльной нѣжности!

   Такъ какъ всѣ эти образы, со всѣмн мрачными оттѣнками, невольно протѣснялись въ его гордую душу, и никакая сила неспособна была удалить отъ него этихъ воспоминан³й, прежнее его равнодуш³е къ маленькой Флоренсѣ измѣнилось теперь въ какое-то странное, необыкновенное безпокойство. Онъ почти чувствовалъ, какъ-будто она наблюдаетъ его, не довѣряетъ ему, какъ-будто въ рукахъ ея ключъ отъ той задушевной тайны, въ которой онъ и самъ не отдавалъ себѣ яснаго отчета. Ему казалось, наконецъ, будто въ ней таится врожденное понят³е объ этой неправильно-настроенной струнѣ его души, и будто могла она однимъ дыхан³емъ привести ее въ движен³е.

   Его отношен³я къ дочери, съ самаго ея рожден³я, имѣли отрицательный характеръ. Онъ никогда не чувствовалъ къ ней отвращен³я, но зато никогда и не думалъ о ней. Она прежде не была для него положительно непр³ятнымъ иредметомъ; но теперь онъ чувствовалъ изъ-за нея какую-то неловкость, и она возмутила покой его души. Онъ желалъ бы вовсе о ней не думать, да только не зналъ какъ. Быть можетъ, - кто разрѣшитъ эти тайны человѣческаго сердца! - онъ боялся, что со временемъ принужденъ будетъ ненавидѣть ее.

   Когда маленькая Флоренса робко вошла въ стеклянную комнату, м-ръ Домби пересталъ ходить, остановился и взглянулъ на свою дочь. Если бы посмотрѣлъ онъ на нее съ большимъ участ³емъ и глазами отца, онъ прочелъ бы въ ея свѣтлыхъ взорахъ разнообразныя впечатлѣн³я нерѣшительности, надежды и страха. Онъ увидѣлъ бы въ нихъ страстное желан³е побѣжать къ нему, броситься въ его объят³я и воскликнуть: "отецъ! попытайся любить меня! У меня никого нѣтъ кромѣ тебя!". И вмѣстѣ онъ прочелъ бы опасен³е быть оттолкнутой, страхъ показаться слишкомъ смѣлою и оскорбить отца, умилительную потребность въ ободрен³и и успокоен³и, и, наконецъ, онъ увидѣлъ бы въ этихъ ясныхъ глазахъ, съ какимъ тревожнымъ безпокойствомъ ея переполненное юное сердце отыскивало естественнаго пр³юта для своей нѣжности и подавляющей печали. Но онъ увидѣлъ только, какъ она нерѣшительно остановилась y дверей и взглянула на него. Больше ничего не увидѣлъ м-ръ Домби!

   - Войди, - сказалъ онъ, - войди; чего ты боишься?

   Она вошла, и, посмотрѣвъ вокругъ себя, съ нерѣшительнымъ видомъ, остановилась y дверей, и крѣпко сложила руки.

   - Подойди сюда, Флоренса! - холодно сказалъ отецъ. - Знаешь ли, кто я?

   - Знаю, папа.

   - Не хочешь ли сказать что-нибудь?

   Флоренса подняла на отца заплаканные глаза и слезы ея оледенѣли на щекахъ, когда она встрѣтила суровое выражен³е на его лицѣ. Она опять опустила голову и робко протянула дрожащую руку.

   М-ръ Домби небрежно взялъ руку дѣвочки и безмолвно простоялъ нѣсколько минутъ сь опущенной головой. По-видимому, онъ такъ же, какъ и она, не зналъ, что дѣлать или говорить.

   - Ну, будь же доброй дѣвочкой, - сказалъ онъ наконецъ, потрепавъ ее по головкѣ и какъ будто украдкой бросая на нее тревожный и сомнительный взглядъ. - Ступай къ Ричардсъ, ступай!

   Но Флоренса еще съ минуту простояла на одномъ мѣстѣ. По-видимому, ей все еще хотѣлось броситься въ объят³я отца, и она не переставала надѣяться, что онъ возьметъ ее на руки и поцѣлуетъ. Она еще разъ взглянула на его лицо. М-ръ Домби нашелъ, что физ³оном³я ея получила точно такое же выражен³е, какъ и въ гу роковую ночь, когда она смотрѣла на доктора. Онъ машинально выпустилъ ея руку и отворотился.

   Нетрудно понять, что Флоренса своею наружностью и обращен³емъ произвела на отца очень невыгодное впечатлѣн³е. Не только въ ея душѣ, но и во всѣхъ ея движен³яхъ выказывалось принужден³е, и она совершенно утратила естественную живость и грац³озность. Полли между тѣмъ съ надеждой продолжала смотрѣть на эту сцену, и, судя о м-рѣ Домби по самой себѣ, она много разсчитывала на нѣмой языкъ траурнаго платьица маленькой Флоренсы. "Не жестоко ли будетъ, - думала она, - если онъ обратитъ всю привязанность на одного сына, тогда какъ другое дитя, дѣвочка-сиротка, стоитъ передъ его глазами!".

   Полли какъ можмо долѣе продержала дѣвочку на глазахъ отца и распорядилась такъ, что маленьк³й Павелъ дѣйствительно повеселѣлъ въ присутств³и сестры. Когда пришло время идти на верхъ, она хотѣла послать Флоренсу въ комнату отца, чтобы пожелать ему доброй ночи; но дѣвочка робко отступила назадъ, и, когда кормилица начала ее принуждать, она поднесла обѣ руки къ глазамъ, какъ-будто скрывая отъ себя собственное унижен³е, и сказала: "о нѣтъ! нѣтъ! онъ не хочетъ меня! онъ не хочетъ меня!".

   Этотъ маленьк³й споръ обратилъ на себя вниман³е м-ра Домби, который между тѣмъ сидѣлъ за столомъ и пилъ вино.

   - Что тамъ такое? - спросилъ онъ.

   - Миссъ Флоренса, - отвѣчала Ричардсъ, - желаетъ съ вами проститься, да только боится васъ обезпокоить.

   - Ничего, ничего, - возразилъ м-ръ Домби. - Пусть идетъ не смотря на меня.

   Выслушавъ этотъ двусмысленный отвѣтъ, Флоренса проворно ускользнула изъ комнаты, прежде чѣмъ кормилица успѣла оглянуться.

   Какъ бы то ни было, добрая Полли чрезвычайно радовалась успѣху своей хитрости и обо всемъ тотчасъ же разсказала Выжигѣ, когда та пришла въ ея комнату. Но, сверхъ ожидан³я, миссъ Нипперъ довольно холодно приняла это доказательство дружеской довѣренности, и вовсе не пришла въ восторгъ, когда м-съ Ричардсъ объявила, что съ этой поры имъ можно видѣться во всякое время.

   - Я думала, вамъ будетъ это пр³ятно, - сказала Полли.

   - Мнѣ очень пр³ятно, очень пр³ятно, м-съ Ричардсъ, покорно благодарю, - отвѣчала Сусанна, вдругъ вытянувшись въ струнку, какъ-будто вставили новую кость въ ея корсетъ.

   - Этого однако-жъ не видно, - замѣтила Полли.

   - Я живу здѣсь всегда, м-съ Ричардсъ, a не на время, какъ вы, - отвѣчала Сусанна, - мнѣ было бы глупо болтать все, что ни подвернется подъ языкъ. Сосѣдн³й домъ можетъ быть очень хорошъ, вѣроятно, даже лучше, чѣмъ здѣшн³й; но y меня нѣтъ никакой охоты бросать свое мѣсто и идти куда бы то ни было. Такъ-то м-съ Ричардсъ!

  

  

   Контора Домби и Сына находится въ Сити, въ главной торговой части Лондона, тамъ, гдѣ слышенъ звонъ баустритскихъ колоколовъ, если не заглушаетъ его ученый шумъ. Гогъ и Магогъ, двѣ знаменитыя городск³я статуи, отстояли отъ нея минутъ на десять обыкновенной ходьбы; королевская биржа еще ближе, a великолѣпнымъ сосѣдомъ ея былъ англ³йск³й банкъ съ его подземными подвалами, набитыми золотомъ и серебромъ.

   На углу улицы возвышался богатый домъ остиндской компан³и, котораго имя напоминало драгоцѣнные камни и ткани, тигровъ, слоновъ, гуки, зонтики, пальмовыя деревья, паланкины, и смуглыхъ, разодѣтыхъ князьковъ, съ важностыо засѣдающихъ на коврахъ въ своихъ золотыхъ туфляхъ. Почти тутъ же кое-гдѣ виднѣлись картины кораблей, плывущихъ на всѣхъ парусахъ во всѣ части свѣта; магазины со всѣми возможными товарами, готовые нагрузить въ полчаса всякой всячиной всякую денежную душу, и, наконецъ, тутъ же, для полноты эффекта, на дверяхъ лавокъ съ навигац³онными инструментами выставлены были маленьк³е деревянные мичманы въ старинныхъ морскихъ мундирахъ, какъ-будто для наблюден³й за проѣзжающими экипажами.

   Одна изъ такихъ деревянныхъ вывѣсокъ представляла фигуру въ чудовищномъ камзолѣ въ башмакахъ съ пряжками, съ огромнымъ оптическимъ инструментомъ передъ правымъ глазомъ. Творецъ и единственный властитель этого мичмана, пожилой джентльменъ въ валл³йскомъ парикѣ, справедливо гордивш³йся своимъ произведен³емъ, уже очень давно платилъ квартирныя, гильдейск³я и пошлинныя деньги, такъ давно, что еще до рожден³я самаго стараго изъ всѣхъ мичмановъ, a извѣстно, что въ англ³йскомъ флотѣ нѣтъ недостатка въ мичманахъ очень почтеннаго возраста.

   Лавка этого пожилого джентльмена наполнена была хронометрами, барометрами, телескопами, компасами, секстантами, квадрантами и всякаго рода инструментами, необходимыми въ навигац³онномъ дѣлѣ для управлен³я кораблемъ, морскихъ вычислен³й и открыт³й. Мѣдныя и стеклянныя вещи въ строгой симметр³и разложены были въ ящики и на полки, такъ что непосвященному въ тайны этихъ инструментовъ никогда бы не удалось ни отгадать ихъ употреблен³я, ни уложить по мѣстамъ, если бы вздумалось ихъ вынуть и разсмотрѣть. Каждая вещь укладывалась въ футляръ краснаго дерева такъ плотно, что малѣйш³й уголокъ ея крѣпко прижимался къ вырѣзкѣ, обклеенной сукномъ, - и все это было заперто для предохранен³я отъ порчи или безпорядка при морской качкѣ. Относительно сбережен³я мѣста и плотнѣйшей укладки инструментовъ взяты были так³я необыкновенныя мѣры, - такъ много нужнаго для практическаго мореплаван³я было уложено и заперго въ каждомъ ящикѣ, что лавка, какъ самые инструменты, имѣла удивительно-компактный характеръ и скорѣе походила на пловуч³й футляръ, которому недоставало только морской воды, чтобъ безопасно пуститься на какой-нибудь отдаленный, необитаемый островъ.

   Подробности домашней жизни почтеннаго хозяина морскихъ инструментовъ, гордаго своимъ деревяннымъ мичманомъ, еще болѣе подтверждали эту мысль. Обширный кругъ его знакомыхъ состоялъ изъ однихъ шкиперовъ, кушавшихъ за его столомъ настоящ³е корабельные сухари и копченое мясо. Соленые припасы подавались въ кувшинахъ съ надписью: "торговля корабельной провиз³ей", a горяч³е напитки обыкновенно приносились въ низенькихъ, съ короткими горлышками бутылкахъ, употребляемыхъ только на морѣ. По стѣнамъ, въ симметрическомъ порядкѣ, висѣли рисунки кораблей, съ алфавитнымъ описан³емъ ихъ мистер³й; каминъ украшенъ былъ рѣдкими раковинами, мохомъ и морскими растен³ями; a небольшая контора позади лавки освѣщалась, на подоб³е корабельной каюты, стекляннымъ люкомъ.