Диккенс Чарльз - Домби и сын

олевскому высочеству герцогу Кентскому, что это рука майора Джозефа, тертаго стараго заб³яки, который прошелъ на своемъ вѣку сквозь огонь и воду. Домби, да будетъ настоящая минута счастливѣйшею въ жизни насъ обоихъ. Благослови васъ Богъ!

   Затѣмъ приходитъ м-ръ Каркеръ, великолѣпный и улыбающ³йся наиторжественнѣйшимъ образомъ. Онъ едва можетъ выпустить руку м-ра Домби: такъ радушенъ его привѣтъ! и въ то же время онъ съ такимъ чистосердеч³емъ пожимаетъ руку майора Багстока, что голосъ его дрожитъ отъ полноты благоговѣн³я и восторга.

   - Самый день с³яетъ счастьемъ, и солнце пламенѣетъ лучами любви, - говоритъ м-ръ Каркеръ. - Погода великолѣпная! Надѣюсь, я не опоздалъ?

   - Акуратенъ и точенъ какъ всегда! - замѣтилъ майоръ. - Минута въ минуту, какъ назначено.

   - Очень радъ, - сказалъ Каркеръ. - Я боялся промедлить нѣсколькими секундами дольше назначеннаго времени, такъ какъ дорога была загромождена длиныыми обозами. Я принялъ смѣлость, м-ръ Домби, ѣхать черезъ Брукъ-Стритъ съ тѣмъ, чтобы приготовить скромный букетъ цвѣтовъ дли м-съ Домби. Такой человѣкъ, какъ я, удостоенный высокаго приглашеи³я, гордится, если можетъ обнаружить слабый знакъ своей признательности. Такъ какъ я не сомнѣваюсь, что м-съ Домби окружена теперь всѣмъ, что есть въ м³рѣ драгоцѣннаго и великолѣпнаго, то я осмѣливаюсь надѣяться, что и мое скромное приношен³е будетъ принято съ нѣкоторою благосклонностью.

   - Я увѣренъ, Каркеръ, м-съ Домби, то есть будущая м-съ Домби, оцѣнитъ достойнѣйшимъ образомъ знакъ вашего усерд³я, - сказалъ м-ръ Домби снисходительнымъ тономъ.

   - И если ей нынѣшнимъ утромъ должно превратиться въ м-съ Домби, - замѣтилъ майоръ, допивая чашку кофе и взглянувъ на часы, - то намъ нельзя больше медлить ни минуты. Маршъ, маршъ!

   Ѣдутъ, въ одной каретѣ ѣдутъ м-ръ Домби, майоръ Багстокъ и м-ръ Каркеръ по направлен³ю къ церкви, гдѣ долженъ совершиться священный обрядъ. М-ръ Саундсъ на церковной паперти уже давно стоитъ на ногахъ и ждетъ торжественнаго поѣзда со шляпою въ рукѣ. М-съ Миффъ дѣлаетъ книксенъ и предлагаетъ джентльменамъ посидѣть въ ризницѣ. Домби предпочитаетъ остаться въ церкви. Когда онъ смотритъ на органъ, м-съ Токсъ прячется на галлереѣ за толстою ногою какой-то фигуры на одномъ памятникѣ. Напротивъ, капитанъ Куттль стоитъ прямо и машетъ своимъ крюкомъ въ знакъ привѣтств³я и одобрен³я. М-ръ Тутсъ изъ-подъ руки даетъ знать Лапчатому Гусю, что джентльменъ въ панталонахъ оленьяго цвѣта - это и есть отецъ его возлюбленной. Гусь отвѣчаетъ хриплымъ шепотомъ, что такихъ "стоячихъ" молодцовъ не много на свѣтѣ, и только наука боксированья можетъ перегнуть ихъ на двое, поддавъ исправнаго тумака въ средину жилета.

   М-ръ Саундсъ и м-съ Миффъ созерцаютъ м-ра Домби на почтительномъ разстоян³и; но когда послышался шумъ колесъ подъѣзжавшаго экипажа, м-ръ Саундсъ выбѣгаетъ на паперть. М-съ Миффъ, уловивъ взоръ м-ра Домби, дѣлаетъ книксенъ и почтительно докладываетъ, что, кажется, изволила пр³ѣхать его "добрая леди". Толпа прихлынула къ дверямъ, и черезъ минуту, среди общаго шепота, величественно выступила по мраморнымъ плитамъ "добрая леди", сопровождаемая своей свитой.

   Нѣтъ на ея лицѣ ни малѣйшаго слѣда страдан³й прошлой ночи, и никто бы не узналъ въ обворожительной невѣстѣ вчерашнюю женщину на колѣняхъ передъ постелью спящей дѣвочки. Прямая, гордая, стройная непреклонная, гордо смотритъ она на толпу, изумленную ея прелестями, и взоръ ея рѣдко падаетъ на эту же дѣвочку, нѣжную и любящую, которая въ разительномъ контрастѣ стоитъ подлѣ нея.

   Всѣ заняли мѣста. Пасторъ и кистеръ еще не явились. Въ это время м-съ Скьютонъ обращается къ м-ру Домби и съ большою выразительностью говоритъ:

   - Любезный Домби, сверхъ чаян³я, кажется, я принуждена буду лишиться милой нашей Флоренсы и отпустить ее домой, какъ сама она предложила. Послѣ сегодняшняго лишен³я, любезный Домби, y меня, я чувствую, не хватитъ силъ даже для ея общества.

   - Не лучше ли ей остаться при васъ? - возразилъ женихъ.

   - Не думаю, любезный Домби, никакъ не думаю. Мнѣ гораздо лучше одной. При томъ Эдиѳь, послѣ вашего возвращен³я, сдѣлается ея естественнымъ и постояннымъ опекуномъ, и мнѣ, можетъ быть, благоразумнѣе не вмѣшиваться въ ея распоряжен³я. Пожалуй, еще она будетъ ревновать. Не такъ ли, милая Эдиѳь?

   При этихъ словахъ осторожная маменька пожимаетъ руку своей дочери, можетъ быть, серьезно вымаливая ея посредничества.

   - Серьезно, любезный Домби, я рѣшилась проводить нашу малютку и не навязывать своей скуки. Мы объ этомъ только что сейчасъ разсуждали. Она хорошо понимаетъ эти вещи. Не правда ли, милая Эдиѳь, - она понимаетъ?

   И опять добрая маменька пожимаетъ руку своей дочери. М-ръ Домби не представляетъ дальнѣйшихъ восражен³й, потому что въ эту минуту вошли пасторъ и кистеръ. М-ръ Саундсъ и м-съ Миффъ разставляютъ посѣтителей въ приличныхъ мѣстахъ за перилами подлѣ алтаря.

   - Кто эту женщину вручаетъ въ жены этому мужу? - говоритъ пасторъ, начиная вѣнчальный обрядъ.

   Вручаетъ кузенъ Фениксъ. Онь нарочно прискакалъ изъ Баденъ-Бадена для этой цѣли.

   - Чортъ побери, - думаетъ кузенъ Фениксъ, - если принимать этого туза въ нашу фамил³ю, такъ надобно для него что-нибудь сдѣлать, Покажемъ ему наше вниман³е.

   - Я эту женщину вручаю въ жены этому мужу, - отвѣчалъ кузенъ Фениксъ.

   Но при вручательствѣ вышло неопредѣленное qui pro quo. Кузенъ Фениксъ, думая идти по прямой лин³и, немного промахнулся и, ухвативъ за руку невѣстину подругу, годами десятью помоложе м-съ Скьютонъ, поспѣшилъ вручить оную въ жены м-ру Домби. Но м-съ Миффъ, поправляя ошибку, проворно повернула спину почтеннаго кузена и наткнула его на "добрую леди", которую кузенъ Фениксь и вручилъ надлежащимъ порядкомъ.

   - Хочешь ли ты эту женщину взять себѣ, какъ вѣнчанную жену твою?

   - Хочу, - отвѣчаетъ м-ръ Домби.

   Подобный же вопросъ предложенъ Эдиѳи; она отвѣчаетъ утвердительно.

   Итакъ - они обвѣнчаны!

   Твердою, свободною рукою невѣста беретъ перо и подписываетъ свое имя въ свадебномъ реестрѣ, когда, послѣ обряда, общество удалилось въ ризницу.

   - Не много найдется невѣстъ, которыя бы такъ подписывали свои имена! - восклицаетъ м-съ Миффъ, дѣлая книксенъ при каждомъ обращен³и на нее чьего-нибудь взгляда.

   М-ръ Саундсъ положительно удостовѣряется, что новобрачная - лихая баба, но покамѣстъ не высказываетъ никому этой сентенц³и.

   Флоренса также подписывается, но ея рука дрожитъ, и робкой дѣвушкѣ никто не аплодируетъ. Всѣ подписываются и послѣднимъ, кузенъ Фениксъ; но его благородная рука невзначай попала въ другую графу, и оказалось по этой подписи, что его в-пр-во родился сегодня поутру.

   Майоръ цѣлуетъ новобрачную съ величайшею любезностью и акуратно выполняетъ эту вѣтвь военной тактики въ отношен³и ко всѣмъ дамамъ, за исключен³емъ м-съ Скьютонъ, которая съ дѣвической стыдливостью поспѣшила укрыться въ церкви. Примѣру майора послѣдовалъ кузенъ Фениксъ и даже м-ръ Домби. Наконецъ, подходитъ къ Эдиѳи м-ръ Каркеръ со своими бѣлыми блестящими зубами, какъ будто имѣетъ намѣрен³е скорѣе укусить новобрачную, чѣмъ вкусить сладость ея губъ.

   Пылаютъ гордыя щеки новобрачной, и сверкаютъ ея глаза, какъ-будто хотятъ остановить дерзновеннаго, однако, не останавливаютъ. М-ръ Каркеръ цѣлуетъ ее такъ же, какъ друг³е и желаетъ всякаго блага.

   - Если только, - прибавляетъ онъ тихимъ голосомъ, - желан³я не совершенно излишни послѣ такого союза.

   - Благодарю васъ, сэръ, - отвѣчаетъ Эдиѳь, и губы ея дрожатъ, и грудь высоко подымается при этомъ отвѣтѣ.

   Но неужели Эдиѳь чувствуетъ опять, что Каркеръ видитъ ее насквозь, читаетъ ея сокровенныя мысли, и что это сознан³е унижаетъ ее больше, чѣмъ всякое другое? Отчего же иначе гордость ея корчится и таетъ подъ его улыбкой, какъ снѣгъ подъ рукою, которая его сжимаетъ? Отчего же повелительный взоръ ея падаетъ на землю при встрѣчѣ съ его проницательными глазами?

   - Я въ восторгѣ, - говоритъ м-ръ Каркеръ, наклоняя свою шею съ униженностью раба, проникнутаго ложью и обманомъ съ головы до нотъ, - я въ восторгѣ при настоящемъ радостномъ событ³и видѣть свое скромное приношен³е въ прелестной рукѣ м-съ Домби и буду всю жизнь гордиться такимъ лестнымъ вниман³емъ.

   Въ отвѣтъ м-ру Каркеру Эдиѳь склоняетъ свою голову, но въ рукѣ ея замѣтно судорожное движен³е, какъ-будто она хочетъ измять букетъ и съ презрѣн³емъ разбросать по полу ненавистные цвѣты. Но не больше одного мгновенья продолжалась эта тревога. Подавъ руку своему супругу, который стоялъ подлѣ, разговаривая съ майоромъ, Эдиѳь опять горда, опять величава и спокойна.

   Кареты опять стоятъ y церковныхъ дверей. М-ръ Домби, подъ руку съ новобрачной, проходитъ черезъ два ряда маленькихъ женщинъ, и каждая изъ нихъ съ этой мимуты разъ навсегда удерживаетъ въ памяти фасонъ и цвѣтъ каждой статьи невѣстина костюма, и все это, по возвращен³и домой, возобновляется на куклѣ, которой вѣчно суждено выходить замужъ. Клеопатра и кузенъ Фениксъ садятся въ одну карету. Въ другой каретѣ помѣстилась Флоренса съ невѣстиной подругой, которую чуть не вручили жениху по ошибкѣ вмѣсто Эдиѳи, майоръ Багстокъ и м-ръ Каркеръ. Лошади приплясываютъ и припрыгиваютъ; кучера и лакеи с³яютъ гирляндами и новыми ливреями. Весело потянулся торжественный поѣздъ по улицамъ города, и тысячи любопытныхъ глазѣютъ на него изъ своихъ оконъ; тысячи степенныхъ холостяковъ сь завистью смотрятъ на счастливую чету, но утѣшаютъ себя мыслью, что такое счастье - увы! - не можетъ быть продолжительнымъ.

   М-съ Токсъ выступаетъ, наконецъ, изъ-за памятника и тихонько пробирается изъ галлереи. Красны глаза y прелестной дѣвы, и платокъ ея омочень слезами. Глубока рана въ ея сердцѣ, но она надѣется, что молодые будутъ счастливы. Она совершенно признаетъ блистательную красоту новобрачной и смиренно допускаетъ, что ея собственныя прелести сравиительно довольно слабы; но величественный образъ м-ра Домби, его сиреневый жилетъ, его панталоны оленьяго цвѣта глубоко запали въ ея душу, и м-съ Токсъ плачетъ навзрыдъ, возвращаясь домой на Княгининъ Лугъ. Капитанъ Куттль еще слышитъ стройные звуки божественной службы; сотни разъ повторяетъ аминь и чувствуетъ замѣтную склонность къ благоговѣйнымъ размышлен³ямъ. Въ такомъ расположен³и духа ходитъ онъ по всей церкви съ лощеною шляпою въ рукахъ и съ умилен³емъ читаетъ надпись на гробницѣ маленькаго Павла. М-ръ Тутсъ, сопровождаемый вѣрнымъ Гусемъ, оставляетъ Бож³й храмъ въ лютомъ припадкѣ мучительной страсти. Гусь еще не построилъ надежнаго плана относительно пр³обрѣтен³я Флоренсы, думаетъ, однако, что на первый случай не мѣшаетъ дать хорошаго пинка м-ру Домби. Служанки м-ра Домби выходятъ изъ потаенныхъ мѣстъ и располагаются бѣжать въ Брукъ-Стритъ, но ихъ задерживаютъ новые припадки м-съ Перчъ, которой нуженъ стаканъ холодной воды. Наконецъ м-съ Перчъ оправилась, и всѣ побѣжали, куда слѣдуетъ. М-съ Миффъ и м-ръ Саундсъ сидятъ на церковной паперти, разговариваютъ и считаютъ собранныя деньги. Могильщикъ идетъ на колокольню встрѣчать новаго покойника похороннымъ звономъ.

   Наконецъ кареты подъѣхали къ резиденц³и м-съ Скьютонъ, и трубачи съ куклами и плясунами встрѣтили счастливый поѣздъ торжественнымъ маршемъ. Густыя толпы прихлынули со всѣхъ сторонъ, когда м-ръ Домби, подъ руку съ новобрачной, торжественно входилъ въ чертогъ кузена Феникса. За ними въ стройномъ порядкѣ слѣдуютъ свадебные гости. Но зачѣмъ въ эту минуту м-ръ Каркеръ, пробиваясь черезъ толпу, вспомнилъ нищую старуху, которая остановила его въ лемингтонской рощѣ? Зачѣмъ Флоренса, въ эту же минуту, выходя изъ кареты, съ трепетомъ припомнила отвратительное лицо доброй бабушки, ограбившей ее въ дѣтствѣ.

   Привѣтств³ямъ, поздравлен³ямъ, комплиментамъ нѣтъ и счету въ этотъ счастливый день. Оставляя гостиную, общество усаживается за столомъ въ темнобурой залѣ, которой никак³я усил³я декоратора не могли сообщить веселаго вида, - нѣтъ нужды, что сухопарые негры подлѣ канделябровъ убраны роскошными цвѣтами и бантами.

   Завтракъ - великолѣпный, честь и слава моднаго ресторатора. М-ръ и м-съ Чиккъ также присутствуютъ среди гостей. М-съ Чиккъ съ удивлен³емъ находитъ, что природа какъ будто нарочно истощила всѣ свои дары, чтобы олицетворить въ обворожительной Эдиѳи настоящую Домби. М-съ Скьютонъ чувствуетъ большое облегчен³е и выпиваетъ даже очень исправно свою долю шампанскаго. Высочайш³й лакей, страдавш³й поутру мигренью, теперь въ добромъ здоровьи, пасмуренъ, угрюмъ и смертельно ненавидитъ другого высочайшаго лакея, y котораго вырываетъ изъ рукъ тарелки съ очевидною яростью. Компан³я холодна, спокойна и отнюдь не раздражаетъ избыткомъ веселости черные гербы и картины, погруженные на стѣнахъ въ глубочайш³й трауръ. Кузенъ Фениксъ и майоръ Багстокъ веселятся за всѣхъ; м-ръ Каркеръ улыбается во все время, и особенно при взглядѣ на м-съ Домби, которая, однако, не обращаетъ на него ни малѣйшаго вниман³я.

   Завтракъ кончился, и слуги удалились, кузенъ Фениксъ величаво подымается со своего мѣста и обращаетъ на себя всеобщ³е взоры. Его манжеты бѣлы, какъ снѣгъ; его щеки послѣ обильныхъ изл³ян³й шипучей влаги рдѣютъ свѣжими розами. Кузенъ Фениксъ смотритъ настоящимъ лордомъ.

   - Милостивые государыни и государь! - начинаетъ кузенъ Фениксъ. - Хотя, быть можетъ, въ домѣ частнаго джентльмена это есть вещь не совсѣмъ обыкновенная, однако, я долженъ просить позволен³я напомнить вамъ, что приходитъ, наконецъ, пора предлагать то, что обыкновенно называется... словомъ сказать, предлагать тосты.

   Майоръ аплодируетъ. М-ръ Каркеръ, выставивъ голову впередъ черезъ столъ по направлен³ю къ особѣ кузена Феникса, улыбается и дѣлаетъ одобрительные жесты.

   - Это, смѣю вамъ напомнить, есть... словомъ сказать...

   - Слушайте! слушайте! - восклицаетъ майоръ энергическимъ тономъ убѣжден³я.

   М-ръ Каркеръ слегка хлопаетъ руками и, опять, наклонившись впередъ черезъ столъ, улыбается и дѣлаетъ самые одобрительные жесты, какъ будто онъ особенно былъ пораженъ этимъ послѣднимъ замѣчан³емъ и лично желалъ выразить оратору благодарность за доставленное удовольств³е.

   - Это есть, милостивые государыни и государи, такой случай, когда, не опасаясь нарушен³я общихъ прилич³й, можно и должно дѣлать отступлен³я отъ обыкновенныхъ формъ и услов³й свѣтской жизни. Въ жизнь свою я не былъ ораторомъ и не отличался даромъ слова. Когда, какъ членъ палаты депутатовъ, я имѣлъ честь поддерживать адресъ и долженъ былъ при этомъ случаѣ говорить рѣчь, то, сознавая въ себѣ свой природный недостатокъ, я принужденъ былъ на двѣ недѣли сдѣлаться больнымъ...

   Майоръ и м-ръ Каркеръ пришли въ яростный восторгъ отъ этой черты изъ автоб³ограф³и лорда. Поощренный ораторъ обращается теперь лично къ нимъ и продолжаетъ такимъ образомъ:

   - И, словомъ сказать, несмотря на то, что я былъ двѣ недѣли чертовски боленъ, я чувствую, вы понимаете, на мнѣ лежитъ обязанность. A какъ скоро англичанинъ чувствуетъ, что на немъ лежитъ обязанность, онъ долженъ, во что бы то ни стало, выполнить ее наивозможно лучшимъ способомъ, какой только ему извѣстенъ. Итакъ, джентльмены, сегодня благороднѣйшая британская фамил³я имѣла удовольств³е соединиться въ лицѣ моей возлюбленнѣйшей и совершеннѣйшей родственницы, которую теперь я вижу присутствующею, словомъ сказать... присутствующею...

   Общ³я рукоплескан³я.

   - Присутствующею вмѣстѣ съ тѣмъ... словомъ сказать, съ человѣкомъ, на котораго никогда печать презрѣн³я... словомъ сказать, присутствующею съ почтеннымъ моимъ другомъ Домби, если онъ позволитъ мнѣ называть его этимъ именемъ.

   Кузенъ Фениксъ кланяется м-ру Домби. М-ръ Домби торжественно кланяется кузену Фениксу. Всѣ счастливы и довольны. Ораторъ продолжаетъ:

   - До сихъ поръ я не имѣлъ вожделѣнныхъ случаевъ наслаждаться личнымъ знакомствомъ друга моего Домби и еще не изучилъ тѣхъ высокихъ качествъ, которыя равномѣрно дѣлаютъ честь его уму и... словомъ сказать, его сердцу, ибо я былъ подверженъ несчаст³ю все это время находиться... словомъ сказать, находиться въ другомъ мѣстѣ.

   Майоръ свирѣпѣетъ отъ полноты восторга.

   - Однако, джентльмены, я довольно знаю друга моего Домби, чтобы имѣть совершеннѣйшее понят³е о томъ,, что онъ есть... словомъ сказать, выражаясь, нѣкоторымъ образомъ, вульгарнымъ слогомъ, что онъ есть негоц³антъ, британск³й негоц³антъ и... словомъ сказать, и... человѣкъ. И хотя я нѣсколько лѣтъ сряду жилъ въ чужихъ краяхъ... мнѣ весьма пр³ятно будетъ принять друга моего Домби въ Баденъ-Баденѣ и воспользоваться честью представить его великому герцогу... и хотя я жилъ въ чужихъ краяхъ, однако, я довольно знаю и ласкаю себя надеждой, что моя возлюбленная и совершеннѣйшая родственница владѣетъ всѣми принадлежностями, чтобы сдѣлать своего мужа счастливымъ, и что ея супружеск³й союзъ съ другомъ моимъ Домби есть соединен³е нѣжныхъ наклонностей сердца съ обѣихъ сторонъ.

   Улыбка и жесты м-ра Каркера принимаютъ чудовищные размѣры.

   - Итакъ, я поздравляю благородную фамил³ю, которой имѣю счастье быть членомъ, съ пр³обрѣтен³емъ друга моего Домби. Поздравляю друга моего Домби отъ всей души и радуюсь его союзу съ моею совершеннѣйшею родственницею, которая владѣетъ всѣми средствами, чтобы сдѣлать счастливымъ своего мужа. Принимаю смѣлость, джентльмены, напомнить, что каждый изъ васъ обязанъ въ настоящемъ случаѣ привѣтствовать какъ друга моего Домби, такъ и совершеннѣйшую мою родственницу.

   Общ³я рукоплескан³я. М-ръ Домби, принимая поздравлен³я, благодаритъ за себя и за м-съ Домби. Майоръ Багстокъ предлагаетъ, наконецъ, тостъ въ честь и славу м-съ Скьютонъ, и этимъ достойнымъ тостомъ оканчивается торжество. М-съ Домби уходитъ въ будуаръ и надѣваетъ дорожное платье.

   Прислуга между тѣмъ завтракаетъ въ нижнемъ этажѣ. Шампанское льется черезъ край въ рюмкахъ и бокалахъ; жареныя курицы, жирные пироги, раковый салатъ, бифштексы, пуддинги - въ изобил³и. Высочайш³й лакей чувствуетъ опять ужасную "м_и_ш_е_н_ь" и прислоняетъ головку къ стѣнѣ. Глаза y его товарища прыгаютъ по всѣмъ сторонамъ и нигдѣ не находятъ точки опоры. Дамы раскраснѣлись какъ свѣж³я клюквы. М-съ Перчъ с³яетъ лучами радости, и всѣ заботы убѣгаютъ прочь изъ ея головы: если бы въ эту минуту спросили ее, куда дорога къ Чистымъ Прудамъ, гдѣ скрыты ея заботы, м-съ Перчъ, безъ сомнѣн³я, пришла бы въ очевидное сомнѣн³е относительно существован³я чистыхъ или грязныхъ прудовъ. М-ръ Таулисонъ предлагаетъ тостъ за здравье и благоденств³е счастливой четы, и сребровласый буфетчикъ отъ полноты восторга пожимаетъ ему руку, ибо онъ дѣйствительно убѣжденъ въ эту минуту, что онъ - старый слуга семьи, и совершивш³яся перемѣны слишкомъ близки его сердцу. Вся компан³я, дамы въ особенности, чувствуетъ себя въ благодатномъ состоян³и духа. Душа и сердце веселаго общества, кухарка м-ра Домби, озаренная счастливою идеей, предлагаетъ всѣмъ вмѣстѣ отправиться въ театръ, и всѣ съ восторгомъ принимаютъ предложен³е, не исключая м-съ Перчъ и даже туземца, который поглощаетъ вино, и какъ тигръ пугаетъ всю компан³ю выкатывающимися гдазами. Легкая размолвка произошла только между горничной и м-ромъ Таулисономъ: она, основываясь на старинномъ изречен³и, доказывала, что браки заключаются на небесахъ; онъ, не основываясь ни на чемъ, утверждалъ, что въ аду. Главнѣйшимъ опровержен³емъ м-ра Таулисона было предположен³е, что горничная потому такъ думаетъ, что сама собирается замужъ, a она отвѣчала: "Боже сохрани! ужъ если и выйду, такъ не за васъ"! Въ этотъ споръ вмѣшался среброглавый буфетчикъ и, предлагая тостъ за здоровье м-ра Таулисона, остроумно замѣтилъ, что знать м-ра Таулисона - значитъ уважать его, a уважать м-ра Таулисона - значитъ желать ему всѣхъ благъ вмѣстѣ съ его суженою, гдѣ бы она ни была; здѣсь сребровласый буфетчикъ лукаво подмигнулъ возлюбленной м-ра Таулисона. На всѣ эти комплименты м-ръ Таулисонъ отвѣчаетъ съ достоинствомъ и чувствомъ. Рѣчь заходитъ, наконецъ, объ иностранцахъ, и м-ръ Таулисонъ рѣшительно того мнѣн³я, что всѣ они негодяи, хотя - случается иногда - умѣютъ пр³обрѣтать благосклонность въ такихъ головахъ, y которыхъ, по пословицѣ, длиненъ волосъ да умъ коротокъ. Одного желаетъ м-ръ Таулисонъ, чтобы не пришлось, напримѣръ, услышать о какомъ-нибудь французѣ, который бы, напримѣръ, обокралъ карету какого-нибудь путешественника. При этомъ взглядъ м-ра Таулисона принимаетъ такое свирѣпое выражен³е, что съ горничной дѣлается истерика. Вдругъ распространилась вѣсть, что молодая уѣзжаетъ, и вся компан³я выбѣгаетъ на лѣстницу, чтобы видѣть собственными глазами, какъ она уѣзжаетъ.

   Карета y воротъ. Молодая сходитъ въ залу, гдѣ ее встрѣчаетъ м-ръ Домби въ дорожномъ костюмѣ. Флоренса также готова къ отъѣзду, и миссъ Сусанна Нипперъ, занимавшая среднее положен³е между гостиной и кухней, собирается вмѣстѣ съ нею. Выходитъ Эдиѳь, и Флоренса бросается къ ней съ прощальными объят³ями.

   Отчего же Эдиѳь дрожитъ въ этихъ объят³яхъ? Развѣ ей холодно? Или въ объят³яхъ Флоренсы заключена таинственная сила, распространяющая невольный трепетъ по прекраснымъ членамъ? Отчего, наконецъ, съ такою судорожною поспѣшностью Эдиѳь вырывается изъ этихъ объят³й, выбѣгаетъ изъ залы и садится въ карету?

   Уѣхала м-съ Домби, и не слышно болѣе шуму отъ колесъ дорожнаго экипажа. М-съ Скьютонъ, пораженная въ чувствительное сердце матери, сидитъ на софѣ въ положен³и Клеопатры и проливаетъ горьк³я слезы. Майоръ, выходя съ гостями изъ столовой, старается утѣшить ее; но всѣ усил³я безполезны, и онъ оставляетъ неутѣшную мать. Кузенъ Фениксь также прощается съ Клеопатрой, и м-ръ Каркеръ слѣдуетъ его примѣру. Нѣтъ болѣе гостей. Оставшись одна, Клеопатра чувствуетъ легкое головокружен³е и, удалившись въ спальню, засыпаетъ крѣпкимъ сномъ.

   Въ нижнемъ этажѣ y всѣхъ страшное головокружен³е. Высочайш³й джентльменъ, страдающ³й "мишенью", по-видимому, приклеилъ свою голову къ столу и никакъ не можетъ ее оторвать. Бурный переворотъ совершился въ мозгу y м-съ Перчъ, и она, въ порывѣ негодован³я противъ м-ра Перча, жалуется кухаркѣ, что онъ уже не такъ привязанъ къ своей семьѣ, какъ въ прежнее время, когда ихъ было только десятеро. У Таулисона звенитъ въ ушахъ, и около его головы кружится какое-то огромное колесо. Горничную мучитъ сомнѣн³е, грѣшно или нѣтъ желать чьей-либо смерти.

   М-съ Скьютонъ почиваетъ наверху уже два часа, но въ кухнѣ отдыхъ еще не начинался. Черные гербы въ столовой комнатѣ съ негодован³емъ взираютъ на хлѣбныя крошки, грязныя блюда, винные брызги, полурастаявш³й ледъ, раковую скорлупу, объѣдки куриныхъ ножекъ и на мягкое желе, постепенно превратившееся въ тепловатый гуммиластическ³й супъ. Свадебное торжество почти такъ же потеряло всю свою прелесть, какъ и завтракъ. Служанки м-ра Домби вдаются въ нравственныя назидан³я, жалѣютъ о невинномъ препровожден³и времени подлѣ домашняго очага за чайнымъ столикомъ, и къ восьми часамъ вечера всѣ вообще настраиваютъ себя на самый серьезный тонъ. Въ это время прибылъ м-ръ Перчъ въ бѣломъ жилетѣ и сизомъ фракѣ, подъ куражемъ и въ самомъ веселомъ расположен³и духа, съ полною готовностью прокутить цѣлую ночь; но его, къ величайшеу изумлен³ю, принимаютъ очень холодно и навязываютъ ему м-съ Перчъ, больную и разслабленную, съ которою онъ тотчасъ же и отпрабляется на Чистые Пруды въ первомъ омнибусѣ.

   Ночь. Осмотрѣвъ великолѣпныя залы преобразованнаго дома, Флоренса уходитъ въ свою комнату, гдѣ заботливость Эдиѳи окружила ее роскошнымъ комфортомъ. Она сбрасываетъ съ себя пышные наряды, надѣваетъ прежнее простое черное платьице и садится читать въ присутств³и Д³огена, который моргаетъ и косится на свою хозяйку. Но Флоренса не можетъ читать въ этотъ вечеръ. Домъ ей кажется страннымъ, и громкое эхо пугаетъ ее. Какое-то унын³е давитъ сердце, и ей тяжело, хотя она сама не понимаетъ отчего. Флоренса закрываетъ книгу, и невѣжливый Д³огенъ, принимая такое дѣйств³е за поданный сигналъ, кладетъ къ ней на колѣни свои лапы и трется ушами о ея ласкающ³я руки. Но Флоренса на этотъ разъ не видитъ его ясно: туманъ въ ея глазахъ, и проносятся въ немъ въ видѣ свѣтоносныхъ ангеловъ ея покойный братъ и ея покойная мать. A Вальтеръ, бѣдный, плавающ³й по бурному морю племянникъ дяди Соля, о, гдѣ бѣдный Вальтеръ?

   Майоръ, конечно, ничего этого не знаетъ. Всхрапнувъ часика два, три послѣ полудня, майоръ Багстокъ пообѣдалъ въ своемъ клубѣ и теперь сидитъ за бутылкою вина, осаждая скромнаго молодаго человѣка безчисленными анекдотами о Багстокѣ, сударь мой, который былъ y Домби на свадьбѣ и подружился съ лордомъ Фениксомъ, анаѳемски лукавымъ джентльменомъ. Молодой человѣкъ готовъ бы дать порядочную сумму, чтобы откупиться отъ этихъ анекдотовъ, но... увы! краснорѣч³е брызжетъ фонтанами изъ устъ майора, и онъ, бѣдный юноша съ розовыми щеками, принужденъ сидѣть и слушать. Кузенъ Фениксъ между тѣмъ сидитъ за игорнымъ столомъ въ одномъ почтенномъ домѣ, куда, быть можетъ, ненарокомъ завели его упрямыя ноги.

   Ночь, какъ несокрушимый гигантъ, вторгается въ церковь и распространяетъ свое владычество среди безмолвныхъ стѣнъ. Блѣдный разсвѣтъ опять заглядываетъ въ окна и, уступая мѣсто дню, подсматриваетъ, какъ ночь удаляется подъ своды, идетъ за нею, прогоняетъ ее и самъ скрывается среди мертвецовъ. Робк³я мыши опять собираются вмѣстѣ, заслышавъ шумъ y церковныхъ дверей. М-съ Миффъ и м-ръ Саундсъ, неразлучные какъ супруги, связанные несокрушимой цѣпью, входятъ въ безмолвный храмъ для своихъ обычныхъ занят³й. Въ условный часъ опять они на церковной паперти ожидаютъ новаго жениха и новую невѣсту, и опять сей мужъ беретъ с³ю женщину, и с³я женщина беретъ онаго мужа, дабы, какъ гласитъ англиканская формула:

   "Отъ сего часа любить и содержать въ болѣзни и въ здоровьи, въ богатствѣ и нищетѣ, въ лѣпотѣ и безобраз³и, дондеже смерть ихъ не разлучитъ".

   Эти именно слова повторяетъ м-ръ Каркеръ, проѣзжая на другой день въ Сити своей обыкновенной доро³ой.

  

  

   Прошли цѣлыя недѣли безъ всякой тревоги въ укрѣпленномъ гарнизонѣ, но честный капитанъ Куттль не ослабилъ ни одной изъ благоразумныхъ мѣръ, принятыхъ на случай непр³ятельскаго нападен³я. Настоящая тишина, разсуждалъ капитанъ, была слишкомъ глубока и чудесна, чтобы разсчитывать на ея продолжителыюсть: погода совсѣмъ неожиданно могла перемѣниться, и буйный вѣтеръ утащилъ бы лощеную шляпу на тотъ конецъ свѣта. Постигая въ совершенствѣ неустрашимый и рѣшительный характеръ м-съ Макъ Стингеръ, капитанъ не сомнѣвался, что эта героиня посвятитъ себя его преслѣдован³ю въ самыхъ сокровенныхъ и недоступныхъ убѣжищахъ. По всѣмъ этимъ причинамъ, капитанъ велъ уединенную и почти затворническую жизнь. Онъ выходилъ только по сумеркамъ, да и то позволялъ себѣ гулять не иначе, какъ по глухимъ и безлюднымъ переулкамъ. Женск³я шляпки наводили на него паническ³й страхъ, какъ будто ихъ носили яростныя львицы. По воскресеньямъ капитанъ не выходилъ никуда, ни по какому поводу.

   Возможность сопротивлен³я, въ случаѣ несчастной встрѣчи съ м-съ Макъ Стингеръ, доброму капитану не приходила и въ голову. Онъ чувствовалъ, что при такой бѣдѣ станетъ вести себя какъ смирная овечка и заранѣе видѣлъ умственнымъ окомъ, какъ его, раба Бож³я, сажаютъ въ наемную карету и везутъ на Корабельную площадь. Разъ заключенный въ девятый номеръ, онъ погибнетъ на вѣки вѣчные: его шляпу унесутъ, и строжайш³й арестъ будетъ его удѣломъ день и ночь подъ бдительнымъ присмотромъ самой м-съ Макъ Стингеръ. Упреки на его голову посыплются въ присутств³и невинныхъ дѣтей, безъ пощады и безъ милосерд³я. Самъ для себя онъ сдѣлается преступнымъ предметомъ раскаян³я и безполезныхъ угрызен³й: невинные птенцы станутъ его чуждаться какъ дикаго буки, a мать ихъ въ пойманномъ измѣнникѣ будетъ видѣть ожесточеннаго злодѣя.

   Потъ лилъ градомъ съ широкаго чела капитана, какъ скоро эта мрачная картина представлялась его воображен³ю, и вообще передъ вечеромъ имъ овладѣвало страшное безпокойство, когда онъ готовился выходить изъ своей крѣпости по дѣламъ. Сознавая всю опасность предстоявшаго путешеств³я, Куттль, по обыкновен³ю, торжественно прощался съ Точильщикомъ, какъ человѣкъ, который не долженъ болѣе воротиться. Въ эти торжественныя минуты онъ уговаривалъ Робина неуклонно идти по стезямъ добродѣтели, чистить магазинъ, содержать въ исправности мѣдные инструменты и не поминать его лихомъ, если, паче чаян³я, онъ пропадетъ безъ вѣсти.

   Но чтобы не прекратилось всякое сообщен³е съ внѣшнимъ м³ромъ въ случаѣ предполагаемаго плѣна, капитанъ, послѣ тяжкихъ и продолжительныхъ размышлен³й, возымѣлъ, наконецъ, счастливую идею научить Точильщика нѣкоторымъ тайнымъ сигналамъ, которыми тотъ, въ годину бѣдств³я, долженъ былъ свидѣтельствовать свое присутств³е и неизмѣнную вѣрность своему командиру. Нѣсколько дней сряду Робинъ, подъ руководствомъ добраго капитана, учился приличнымъ образомъ насвистывать припѣвъ матросской пѣсни: "То-то люли, то-то люли!" И когда, наконецъ, безтолковый ученикъ достигъ въ этомъ искусствѣ удовлетворительнаго совершенства, какое только возможно для сухопутнаго человѣка, капитанъ старался запечатлѣть въ его душѣ слѣдующ³я таинственныя инструкц³и:

   - Ну, любезный, такъ слушай же теперь хорошенько! Какъ скоро меня арестуютъ...

   - Арестуютъ, капитанъ? - возразилъ Точильщикъ, вытаращивъ глаза.

   - Да слушай же, говорятъ тебѣ! Если когда я выйду со двора съ тѣмъ, чтобы къ ужину воротиться домой, и, паче чаян³я, не ворочусь, то ты черезъ двадцать четыре часа бѣги на Корабельную площадь и просвисти какъ слѣдуетъ эту пѣсню прямо передъ окнами моей каюты - такъ, разумѣется, какъ будто бы невзначай очутился въ этомъ мѣстѣ, a не то, чтобы нарочно. Понимаешь?

   - Понимаю, капитанъ.

   - Потомъ, если я отвѣчу тебѣ этимъ же припѣвомъ, ты сейчасъ же отваливай и приходи опять назадъ, черезъ двадцать четыре часа; a если отвѣчу другимъ припѣвомъ, ты лавируй немного поодаль взадъ и впередъ, пока не услышишь дальнѣйшихъ сигналовъ. Понимаешь?

   - Не совсѣмъ капитанъ. Что такое лавировать взадъ и впередъ?

   - Вотъ тебѣ разъ! Хорошъ дѣтина! Глупъ ты, я вижу, любезный, какъ оселъ! - возгласилъ Куттль съ нѣкоторою горячностью. - Не понимаетъ, что называется, ни аза въ глаза. Ну, ты отойди отъ оконъ, да походи взадъ и впередъ по дорогѣ или по мостовой, a потомъ подойди опять. Понимаешь теперь?

   - Понимаю, капитанъ.

   - Хорошо, мой милый, очень хорошо, - проговорилъ капитанъ, очевидно, раскаиваясь въ своей горячности.

   Но чтобы нагляднымъ образомъ убѣдиться въ понятливости своего ученика, капитань по временамъ, когда вечеромъ двери магазина запирались, дѣлалъ живыя репетиц³и этой сцены. Гостиная въ такомъ случаѣ представляла квартиру y м-съ Макъ Стингеръ, a комната съ инструментами Корабельную площадь. Удаляясь въ гостиную, Куттль, черезъ отверст³е, просверленное въ стѣнѣ, наблюдалъ за всѣми изворотами своего союзника, распѣвавшаго матросскую пѣсню, лавировавшаго по предписанной инструкц³и и дѣлавшаго таинственные сигналы. Всѣ эти опыты оказались чрезвычайно удачными, и капитанъ, весьма довольный смышленостью Робина, по временамъ, въ знакъ совершеннѣйшаго своего благоволен³я, жаловалъ ему шиллинги и полушиллинги, обѣщая впереди еще большую награду за вѣрную службу. Принявъ, такимъ образомъ, всѣ возможныя мѣры на случай предстоящей бѣды, капитанъ чувствовалъ душевное спокойств³е какъ человѣкъ, приготовивш³й себя ко всѣмъ ударамъ рока.

   При всемъ томъ Куттль не искушалъ судьбы ни малѣйшею оплошностью и жилъ, какъ прежде, въ совершенномъ затворничествѣ. На свадьбу м-ра Домби, разумѣется, нельзя было не ѣхать: какъ человѣкъ воспитанный и какъ общ³й другъ семьи, капитанъ считалъ непремѣннымъ долгомъ засвидѣтельствовать м-ру Домби свое личное уважен³е и ободрить его въ эту торжественную минуту, требовавшую, конечно, присутств³я всѣхъ силъ его духа. Со стороны м-съ Макъ Стингеръ нападен³я не предвидѣлось, такъ какъ въ тотъ день ей надлежало слушать поучен³я достоуважаемаго отца Мельхиседека. На всяк³й случай, однако-жъ, капитанъ, отправляясь въ церковь, наглухо закрылъ окна извозчичьей кареты съ обѣихъ сторонъ.

   Возвратившись домой въ совершенной безопасности, Куттль началъ свою обыкновенную жизнь, не встрѣчая открытыхъ нападен³й со стороны непр³ятеля и подверженный только ежедневнымъ фальшивымъ тревогамъ со стороны женскихъ шляпокъ, мелькавшихъ передъ окнами магазина. Но друг³е предметы начинали безпокоить капитана и тяжелымъ бременемъ ложились на его душу. О кораблѣ Вальтера никакихъ извѣст³й. О Соломонѣ Гильсѣ ни слуху, ни духу. Флоренса еще не знала, что старикъ пропалъ безъ вѣсти, и капитанъ не рѣшался сообщить ей горестное извѣст³е. Его собственныя надежды съ каждымъ днемъ начинали увядать, и опасен³я за прекраснаго юношу, котораго онъ любилъ со всею горячностью великодушнаго сердца, сдѣлались до того мучительными, что онъ чувствовалъ въ себѣ совершенную неспособность вступить въ переговоры съ миссъ Домби. Если бы получены были добрыя вѣсти, честный капитанъ безъ сомнѣн³я, храбро вступилъ бы въ пышный чертогъ и улучилъ бы счастливую минуту повидаться съ Флоренсой, несмотря на новую м-съ Домби, которая вообще казалась ему очень страшною и неприступною. Такимъ образомъ, мрачный горизонтъ съ каждымъ днемъ больше и больше помрачалъ ихъ общ³я надежды, и капитанъ почти чувствовалъ, что онъ собственною особою сдѣлался для нея предметомъ новаго горя. При такомъ ходѣ вещей для него было почти столько же трудно навѣстить Флоренсу, какъ и м-съ Макъ Стингеръ.

   Былъ темный холодный осенн³й вечеръ, и капитанъ приказалъ развести огонь въ маленькой гостиной, которая теперь, больше чѣмъ когда-либо, походила на корабельную каюту. Крупныя дождевыя капли стучали въ окна, и вѣтеръ дулъ пронзительно вокругъ магазина. Капитанъ взобрался на кровлю спальни своего стараго друга для атмосферическихь наблюден³й, и сердце его болѣзненно сжималось, когда онъ прислушивался къ завыван³ю бури. Настоящ³й ураганъ не могъ, конечно, имѣть прямого отношен³я къ судьбѣ бѣднаго Вальтера: если Провидѣн³е предопредѣлило ему погибнуть, то, безъ сомнѣн³я, онъ погибъ уже давно. Капитанъ зналъ это, и тѣмъ не менѣе, завывающ³й вѣтеръ заглушалъ его послѣдн³я надежды.

   Буря между тѣмъ свирѣпствовала съ удвоенной силой, и капитанъ напрасно искалъ вокругъ себя предмета, когорый успокоилъ бы его. Окружающая перспектива не представляла ничего отраднаго. Въ грязныхъ ящикахъ подъ его ногами голуби Точильщика ворковали какимъ-то зловѣщимъ тономъ. Деревянный мичманъ, съ телескопомъ на глазу, едва видимый съ улицы, визжалъ и стоналъ на своей заржавѣвшей петлѣ, и пронзительный вѣтеръ, какою-то злобною шуткой, тормошилъ его безъ пощады. Холодныя дождевыя капли на синемъ камзолѣ капитана сверкали какъ стальныя бусы, и самъ онъ едва могъ держаться въ наклонномъ положен³и сѣвернаго вѣтра, который каждое мгновен³е грозилъ столкнуть его съ перилъ и перебросить на каменную мостовую. Если оставалась въ этотъ вечеръ какая-нибудь живая надежда, - думалъ капитанъ, ухватившись обѣими руками за лощеную шляпу, - ее, конечно, надобно искать не на улицѣ, и на этомъ основан³и, сдѣлавъ отчаянный жестъ, онъ отправился за надеждой въ спокойную каюту.

   Медленно и тихо спустился капитанъ въ маленькую гостиную и, усѣвщись въ креслахъ передъ каминомъ, искалъ надежду въ разведенномъ огнѣ, но не находилъ, хотя огонь горѣлъ ярко. Онъ взялъ табакъ, раскурилъ трубку, пустилъ на воздухъ густые клубы дыму, но и въ его кольцахъ не видѣлось ничего, похожаго на якорь надежды. Онъ сдѣлалъ стаканъ грогу, но и тамъ, на днѣ этого кладезя, выставлялась истина съ печальнымъ лицомъ, и капитанъ не кончилъ стакана. Два, три раза онъ прошелся по магазину, отыскивая надежду между инструментами, но инструменты, дѣлая безжалостныя вычислен³я, краснорѣчиво и упорно говорили, что надежда погибла на днѣ моря.

   Буря свирѣпѣла съ необыкновеннымъ неистовствомъ, и пронзительный вѣтеръ не умолкалъ ни на минуту. Деревянный мичманъ стоялъ теперь на прилавкѣ. Капитанъ, осушая его своими рукавами, погрузился въ грустное раздумье. Сколько лѣтъ, думалъ онъ, этотъ офицеръ былъ свидѣтелемъ тихихъ радостей и безмятежнаго спокойств³я въ этомъ богоспасаемомъ пр³ютѣ! Проходили мѣсяцы, годы, десятки годовъ, и не было здѣсь никакихъ или почти никакихъ перемѣнъ; a потомъ вдругъ въ одинъ, почти въ одинъ день, все перевернулось вверхъ дномъ, и нѣтъ болѣе слѣдовъ счастливой жизни! Куда дѣвалось это общество маленькой гостиной, радушное, веселое, счастливое настоящимъ и еще болѣе будущимъ? въ прахъ разсѣялось оно, и не соберетъ его человѣческая сила. Куда дѣвались слушатели торжественной оды о любовныхъ похожден³яхъ капитанской дочки? Нѣтъ ихъ, и бѣдный пѣвецъ, круглый сирота среди милл³она людей, ни для кого въ м³рѣ не станетъ пѣть теперь эту балладу, и для свѣта погибнутъ навсегда эти высок³е мотивы, которыхъ никто и никогда не воспроизведетъ вѣрнѣе и эффектнѣе Куттля. Куда сокрылось теперь ясное лицо Вальтера Гэя? - Здѣсь капитанъ перенесъ свои рукава отъ мичманскаго мундира на собственныя щеки. Фамильный парикъ и пуговицы дяди Соля канули въ бездну вѣчности; Ричардъ Виттингтонъ полетѣлъ къ чорту; всѣ планы и проекты, въ связи съ деревяннымъ мичманомъ, лежатъ въ дрейфѣ, среди океана, безъ мачты и руля.

   Такъ разсуждалъ капитанъ, поглаживая юнаго мичмана, отчасти въ забытьи, отчасти лаская его какъ стараго знакомца. Робъ, сидя на прилавкѣ, смотрѣлъ во всѣ широк³е глаза на своего хозяина и пятьсотъ разъ спрашивалъ себя, отчего y него такая безпокойная совѣсть? Нѣтъ сомнѣн³я, думалъ Робинъ, много уб³йствъ лежитъ на этой душѣ, и зарѣзанныя жертвы не даютъ ей покоя. Внезапный стукъ въ дверь пробудилъ обоихъ мыслителей отъ нравственнаго усыплен³я.

   - Что такое? - спросилъ капитанъ тихимъ голосомъ.

   - Кто-то стучится въ дверь, капитанъ.

   Встревоженный капитанъ немедленно прокрался на цыпочкахъ въ гостиную и поспѣшно заперся на ключъ. Робинъ имѣлъ предписан³е встрѣтить посѣтителя на порогѣ, если бы онъ оказался въ женскомъ платьѣ; но такъ какъ стучавшая фигура прииадлежала, очевидно, къ мужскому полу, то Благотворительный Точильщикъ отворилъ дверь, и молодой джентльменъ, щегольски одѣтый, проворно вбѣжалъ въ магазинъ, довольный тѣмъ, что укрывается, наконецъ, отъ проливного дождя.

   - Чортъ побери! шутить тутъ нечего: работа Борджесъ и компан³и, - проговорилъ вбѣжавш³й джентльменъ, съ сострадан³емъ осматривая свои панталоны, запачканные брызгами и грязью. - О, какъ ваше здоровье, м-ръ Гильсъ?

   Привѣтств³е относилось^къ капитану, который теперь выплывалъ изъ гостиной, стараясь показать, но весьма неудачно, что выходитъ оттуда случайно.

   - Благодарю васъ, - продолжалъ джентльменъ, не дожидаясь отвѣта, - я, слава Богу, совершенно здоровъ, и премного вамъ обязанъ. Мое имя - Тутсъ.

   Капитанъ припомнилъ, что видѣлъ этого джентльмена въ церкви во время свадьбы, и сдѣлалъ ему поклонъ. М-ръ Тутсъ отвѣчалъ любезной улыбкой, но тутъ же пришелъ въ крайнее замѣшательство и, не зная, что дѣлать, ухватилъ капитанскую руку и пожималъ ее очень долго; затѣмъ, опять не зная, что дѣлать, схватилъ руку Точильщика и пожималъ ее самымъ дружескимъ образомъ.

   - Ну такъ видите ли, м-ръ Гильсъ, если вамъ угодно, - началъ опомнивш³йся Тутсъ, - я пришелъ съ вами поговорить отъ имени Д. О. М., вы, разумѣется, знаете?

   Капиганъ, сохраняя таинственный видъ, немедленно махнулъ крюкомъ въ маленькую гостиную, куда и послѣдовалъ за нимъ м-ръ Тутсъ.

   - О, прошу извинить, совсѣмъ забылъ, - проговорилъ Тутсъ, между тѣмъ какъ капитанъ усаживался подлѣ камина, - вамъ не случалось слышать о Лапчатомъ Гусѣ, м-ръ Гильсъ?

   - О какомъ гусѣ?

   - О Лапчатомъ, м-ръ Гильсъ. Не знакомы ли вы съ нимъ?

   Капитанъ отрицательно покачалъ головой. М-ръ Тутсъ объяснилъ, что упомянутый джентльментъ извѣстенъ во всей Англ³и своимъ необыкновеннымъ искусствомъ, и есть тотъ знаменитый боксеръ, который опрокинулъ на повалъ шропшейрскаго силача. Но и это истолкован³е, по-видимому, не вразумило капитана.

   - A вотъ онъ стоитъ на мостовой, если вамъ угодно, м-ръ Гильсъ. Вѣдь я съ нимъ пришелъ. Да ничего, пусть себѣ стоитъ; авось не промокнетъ!

   - Сейчасъ прикажу его позвать, - сказалъ капитанъ.

   - Ну, если вы такъ добры, что позволите ему посидѣть въ магазинѣ съ вашимъ молодымъ человѣкомъ, такъ оно, конечно, я очень радъ, потому что, видите ли, ему надобно беречь свои кости, a погода не совсѣмъ хороша. Въ костяхъ y него вся сила, м-ръ Гильсъ. Я кликну его самъ: онъ мигомъ явится.

   М-ръ Тутсъ, выбѣжавъ къ дверямъ, послалъ на воздухъ соловьиный свистъ, и немедленно за этимъ сигналомъ вошелъ въ комнату стоическ³й джентльментъ въ косматой бѣлой бекеши, съ короткими волосами, со сплюснутымъ носомъ и значительной лысиной на головѣ.

   - Садитесь-ка, Гусь, - сказалъ м-ръ Тутсъ.

   Послушный Гусь выплюнулъ частицу соломы, ко торой онъ себя угощалъ, и забралъ въ ротъ остатокъ этого же лакомства.