Диккенс Чарльз - Домби и сын

рь, прислать мнѣ изъ Инд³и кувшинъ хорошаго инбирю по дешевой цѣнѣ? Оно, вотъ видите, жена моя недавно родила, и не мѣшало бы ее попотчивать инбирнымъ вареньемъ. Это, говорятъ, очень пользительно.

   Итакъ, это былъ не сонъ!

  

  

   Когда приближались лѣтн³я каникулы, время вожделѣнное для всякаго школьника, велемудрые питомцы дра Блимбера не обнаруживали никакихъ внѣшнихъ признаковъ неблагопристойной радости. Бурное выражен³е "разгула", разумѣется, совершенно не могло согласоваться съ такимъ классическимъ заведен³емъ. Молодые джентльмены по два раза въ годъ степенно и чинно расплывались по домамъ и отнюдь не распускались, a были увольняемы по методѣ, истинно классической.

   Должно, впрочемъ, замѣтить, что нѣкоторые изъ этихъ господъ вовсе не имѣли положительныхъ причинъ приходить въ восторгъ при мысли о скоромъ свидан³и съ дражайшими родственниками. Воспитанникъ Тозеръ, не будучи дерзкимъ вольнодумцемъ, говорилъ прямо, что если бы въ его волѣ было выбирать изъ двухъ золъ меньшее, то онъ ужъ лучше предпочелъ бы остаться въ учебной теплицѣ дра Блимбера, чѣмъ ѣхать на свою любезную родину. Такая декларац³я, по-видимому, весьма рѣзко противорѣчила ученой диссертац³и м-ра Тозера, заслужившей громкую и совершенно справедливую похвалу отъ всего ученнаго синклита. Онъ писалъ, между прочимъ:

   "Воспоминан³я о родинѣ, или, правильнѣе, о родномъ пепелищѣ, пробуждаютъ въ моей душѣ сладчайш³я волнен³я чудной неземной радости и дивнаго неизреченнаго восторга. Живо представляю себѣ того римскаго вождя, который, одержавъ рѣшительную побѣду надъ карѳагенянами, возвращался, наконецъ, съ блистательнымъ тр³умфомъ въ собственное отечество. Вотъ уже вѣчный городъ, urbs aeterna, открывается передъ его глазами; еще нѣсколкко минутъ военнаго марша, и онъ въ Капитол³и, н слава встрѣчаетъ его съ неувядаемымъ вѣнкомъ, и любовь согражданъ несетъ его на раменахъ своихъ въ храмъ безсмерт³я. Счастливые римляне, счастливый вождь! Но Сцип³онъ, Сцип³онъ! я не завидую тебѣ. Скоро и для меня наступятъ минуты торжества, равнаго твоему. Скоро и моя нога еще разъ ступитъ на родное пепелище. Съ какимъ, о! съ какимъ восторгомъ буду взирать я на своихъ родственниковъ! съ какимъ радостнымъ трепетомъ брошусь въ объят³я той, которая, по могучему мановен³ю неисповѣдимой судьбы, воззвала меня изъ небыт³я къ быт³ю!"... и т. д.

   При всемъ томъ бѣдный ораторъ былъ гораздо искреннѣе въ откровенномъ разговорѣ съ товарищами. Матушка его, м-съ Тозеръ, назначала сынка для духовнаго знан³я и очень благоразумно разсуждала, что приготовлен³е къ такому высокому назначен³ю требуетъ трудовъ неутомимыхъ, дѣятельности безпрерывной. По ея непреложной волѣ, будущ³й пастырь словесныхъ овецъ постоянно носилъ туго накрахмаленный батистовый галстухъ, который дѣлалъ изъ него истиннаго страдальца. Притомъ былъ y него дядюшка, человѣкъ очень наблюдательный и ученый, который находилъ высокое наслажден³е проэкзаменовывать въ продолжен³е каникулъ своего племянника изъ самыхъ трудныхъ и отвлеченныхъ предметовъ. Иногда для этой цѣли онъ пользовался событ³емъ или случаемъ, по-видимому, самымъ невиннымъ, и радовался отъ всего сердца, когда нападалъ врасплохъ на вѣтреннаго юношу. Случалось, онъ ѣздилъ съ нимъ въ театръ или вывозилъ его поглазѣть на какого-нибудь великана, карлика, фокусника, и какъ скоро любезный племянничекъ въ самомъ дѣлѣ начиналъ глазѣть, хитрый дядя вдругъ раскрывалъ передъ нимъ сокровища своей учености, и м-ръ Тозеръ долженъ былъ готовиться къ объяснен³ю цѣлой коллекц³и классическихъ цитатъ.

   Другой воспитанниикъ докторской теплицы, м-ръ Бриггсъ терпѣлъ не меньшую пытку отъ своего возлюбленнаго родителя, который считалъ за особую честь и славу держать сынка въ ежовыхъ рукавицахъ. Его умственныя истязан³я въ каникулярное время были такъ многочисленны и строги, что друзья фамил³и, проживавш³е въ Бэйсватерѣ близъ Лондона, рѣдко подъѣзжали къ красивымъ прудамъ кенсингтонскихъ садовъ безъ смутной надежды увидѣть на поверхности воды скомканную шляпу молодого Бриггса и неоконченныя упражнен³я въ высокомъ слогѣ, возлежавш³я на скамейкѣ. Такимъ образомъ м-ръ Бриггсъ не слишкомъ радовался приближен³ю каникулъ, да и вообще никто изъ молодыхъ джентльменовъ не ощущалъ въ себѣ пламеннаго желан³я освободиться на это время изъ-подъ ферулы Блимбера, доктора всѣхъ наукъ, и Фидера, магистра всѣхъ искусствъ.

   Но изъ всей этой компан³и маленьк³й Павелъ составлялъ самое рѣзкое исключен³е. Каникулы рисовались его воображен³ю безпрерывной перспективой свѣтлыхъ праздниковъ, и хотя конецъ былъ отравленъ мыслью о разлукѣ съ Флоренсой, которая уже не поѣдетъ болѣе въ Брайтонъ, но Павелъ старался по возможности отстранить отъ себя эту мысль. Да и къ чему думать о концѣ праздниковъ, которые еще не начинались? Передъ ихъ наступлен³емъ львы и тигры, свирѣпствовавш³е по стѣнамъ дѣтской, спальни, вдругъ сдѣлались ручными и веселыми до крайности. Уродливыя гримасы на коврахъ приняли очень ласковое выражен³е и нѣжной улыбкой изъявляли сочувств³е къ своему наблюдателю. Гордые стѣнные часы, очевидно, смягчили выражен³е и съ большимъ участ³емъ освѣдомлялись о здоровьи маленькаго друга. Только бурное море по прежнему продолжало по ночамъ распѣвать свою меланхолическую пѣсню; но въ этой меланхол³и отражалась теперь какая-то особенная нѣжность, и морская волна, какъ заботливая нянька, пр³ятно убаюкивала маленькаго Павла на его постели.

   М-ръ Фидеръ разсчитывалъ въ каникулярное время на особыя истинно классическ³я наслажден³я, a м-ръ Тутсъ готовился начать блистательный рядъ нескончаемыхъ торжествъ, которыя послѣдуютъ немедленно по выходѣ изъ докторской теплицы. Въ этомъ году онъ уже оканчивалъ курсъ своего образован³я, о чемъ и докладывалъ Павлу разъ по семидесяти въ сутки, объявляя вмѣстѣ съ тѣмъ, что онъ немедленно вступитъ во владѣн³е наслѣдственнымъ имѣн³емъ.

   Очевидно, м-ръ Тутсъ и маленьк³й Домби сдѣлались закадычными друзьями, несмотря на нѣкоторую разницу въ лѣтахъ и умственныхъ способностяхъ. Передъ наступлен³емъ каникулъ м-ръ Тутсъ почти не отходилъ отъ своего пр³ятеля и смотрѣлъ на него съ особой выразительностью.

   Д-ръ Блимберъ, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ, точно такъ же, какъ и всѣ молодые джентльмены, замѣтили, что м-ръ Тутсъ нѣкоторымъ образомъ принялъ на себя должность защитника и опекуна Павла, и это обстоятельство въ скоромъ времени дошло до свѣдѣн³я самой м-съ Пипчинъ, старушки очень ревнивой и весьма набожной, которая по этому поводу вознснавидѣла м-ра Тутса всѣмъ сердцемъ своимъ и всею душою и, разговаривая о немъ въ своемъ замкѣ, называла его не иначе, какъ "скалозубымъ болваномъ". Невинный Тутсъ никакъ не подозрѣвалъ, что возбудилъ противъ себя такой ужасный гнѣвъ м-съ Пипчинъ, и въ простотѣ сердца продолжалъ считать ее почтенной дамой, заслуживавшей всякаго уважен³я. По этой причинѣ, каждый разъ, какъ м-съ Пипчинъ дѣлала визиты маленькому Павлу, онъ улыбался очень учтиво и съ такимъ добродушнымъ усерд³емъ навѣдывался по нѣскольку разъ о состоян³и ея драгоцѣннаго здоровья, что почтенная дама, выведенная изъ терпѣн³я, однажды вечеромъ объявила ему напрямикъ, что онъ дуракъ, и что она вовсе не расположена сносить обидныя дерзости отъ всякаго молокососа. Озадаченный такими совершенно неожиданными выговорами, м-ръ Тутсъ робко забился въ отдаленный уголъ и уже съ той поры ни разу не смѣлъ явиться на глаза рыцарственной дамѣ.

   Однажды, за двѣ или за три недѣли до каникулъ, Корнел³я Блимберъ призвала Павла къ себѣ въ комнату и сказала:

   - Домби, я намѣрена отправить въ Лондонъ твой "analysis."

   - Покорно благодарю, миссъ, - отвѣчалъ Павелъ.

   - Понимаешь ли ты, что тако analysis? - спросила Корнел³я, пристально всматриваясь черезъ очки въ своего ученика.

   - Нѣтъ, миссь, не понимаю, - отвѣчаль Павелъ.

   - Ахъ, Домби, Домби, - сказала миссъ Блимберъ, - я начинаю думать, что ты очень дурной мальчикъ. Отчего ты не хочашь спросить, какъ скоро не понимаешь ученаго выражен³я?

   - М-съ Пипчинъ, говорила, что я не долженъ дѣлать вопросовъ, - отвѣчалъ Павелъ.

   - Запрещаю тебѣ однажды навсегда упоминать мнѣ о м-съ Пипчинъ по какому бы то ни было поводу, - возразила съ большимъ достоинствомъ миссъ Блимберъ. - Это изъ рукъ вонъ. Курсъ наукъ здѣсь слишкомъ удаленъ отъ понят³й какой-нибудь м-съ Пипчинъ. Если ты еще разъ заикнешься этимъ именемъ, я принуждена буду завтра поутру прослушать тебя изъ латинской грамматики! отъ verbum personale до simillima cygno всключительно...

   - Я никакъ не хотѣлъ, миссъ... - началъ маленьк³й Павелъ.

   - Я вовсе не желаю знать, чего ты хотѣлъ или не хотѣлъ. Прошу впередъ не употреблять такихъ отговорокъ.

   Павелъ замолчалъ. Миссъ Корнел³я Блимберъ, покачавъ головою, съ важностью взяла бумагу и прочитала заглав³е: "Analysis характера Павла Домби".

   - Слушай же, Домби, - сказала она. - Слово "Analysis," первонально происшедшее отъ простѣйшихъ корней въ древнемъ греческомъ языкѣ, безъ малѣйшаго измѣнен³я перешло въ латинск³й и съ течен³емъ времени утвердилось въ англ³йскомъ языкѣ. Теперь, если не ошибаюсь, оно получило право гражданства во всѣхъ европейскихъ языкахъ и нарѣч³яхъ. Знаменитый нашъ соотечественникъ, Уокеръ, обезсмертивш³й себя издан³емъ превосходнаго англ³йскаго лексикона, объясняетъ это слово такимъ образомъ: "Analysis есть разложен³е предмета, подлежащаго внутреннему или внѣшнему чувству, на его составные элементы." Я, съ своей стороны, для большаго уяснен³я, считаю нужнымъ прибавить, что анализь, въ логическомъ отношен³и, всегда противополагается синтезу. Понялъ ли ты теперь?

   Казалось, ярк³й свѣтъ yченаго о_б_ъ_я_с_н_е_н_³_я не провелъ слишкомъ замѣтнаго потрясен³я въ мозгу малеиькаго Домби. Онъ поклонился и молчалъ.

   - Итакъ, - продолжала Корнел³я Блимберъ - "Analysis характера Павла Домби". - Я нахожу, что природныя способности Домби чрезвычайно хороши и, если не ошибаюсь, его общая склонность къ образован³ю состоитъ въ такой же пропорц³и. Такимъ образомъ, принимая, по заведенному y насъ обычаю, число восемь за maximum, или за высшее мѣрило при оцѣнкѣ интеллектуальныхъ и моральныхъ способностей индивидуума, я могу опредѣлить каждый изъ этихъ аттрибутовъ въ шесть и три четверти.

   Миссъ Блимберъ пр³остановилась, чтобы видѣть произведенное впечатлѣн³е. Бѣдный Павелъ никакъ не могъ постигнуть, что тутъ слѣдовало разумѣть подъ шестью и тремя четвертями: шесть ли фунтовъ стерлинговъ и пятнадцать шиллинговъ, или шесть пенсовъ и три фартинга, или шесть футовъ и три дюйма, или безъ четверти семь часовъ, или какой-нибудь неизвѣстный предметъ, сличенный съ другимъ предметомъ, котораго онъ не изучалъ. Напрасно ломая голову, онъ потиралъ руками и безмолвно смотрѣлъ на миссъ Блимберъ. Увѣренная, между тѣмъ, что все это ясно, какъ день, Корнел³я продолжала:

   - Буянство - два. Гордость - два. Склонность къ низкому обществу, проявившаяся. особенно по поводу нѣкоего Глыбба, первоначально семь, но впослѣдств³и сократилась до четырехъ съ половиной. Джентльменское обращен³е покамѣстъ четыре, но впослѣдств³и увеличится... Теперь, Домби, я желаю обратить твое вниман³е на общ³я замѣчан³я въ концѣ анализа.

   Павелъ приготовился слушать.

   - Вообще должно замѣтить о Домби, - начала громкимъ голосомь миссъ Блимберъ, взглядывая на мальчика при каждомъ второмъ словѣ, - что его способности и наклоиности весьма хороши, и что онъ, при данныхъ обстоятельствахъ, оказалъ очень удовлетворительные успѣхи. Но, къ несчастью, надобно прибавить объ этомъ молодомъ джентльменѣ, что онъ очень страненъ въ своемъ характерѣ и поведен³и, такъ что не безъ основан³я его называютъ чудакомъ, и хотя, строго говоря, нельзя въ немъ указать ни на что, достойное положительнаго осужден³я, однако-жъ, очень часто онъ вовсе бываетъ непохожъ на своихъ ровесниковъ и товарищей по наукамъ... Ну Домби, хорошо ли ты понялъ?

   - Кажется, миссъ, - отвѣчалъ Павелъ.

   - Этотъ анализъ, - продолжала миссъ Блимберъ, - я намѣрена отослать въ Лондонъ къ почтенному твоему родителю, и, конечно, ему больно будетъ узнать, что въ его сынѣ развивается характеръ чудака. Это, любезный, и для насъ очень непр³ятно, потому что при такихъ свойствахъ мы не можемъ любить тебя такъ, какъ бы хотѣли.

   Корнел³я задѣла теперь за самую чувствительную струну бѣднаго мальчика, и онъ съ этого достопамятнаго дня началъ употреблять всевозможныя усил³я, чтобы его полюбили въ докторскомъ домѣ. По какому-то тайному побужден³ю, совершенно непостижимому и для него самого, онъ непремѣнно хотѣлъ въ этомъ мѣстѣ оставить по себѣ добрую память. Мысль, что къ отъѣзду его будутъ равнодушны, была для него невыносима. Онъ рѣшился, во что бы то ни стало, заслужить любовь всего дома, и для это цѣли помирился даже съ огромной цѣпной собакой, хриплой и шаршавой, которой прежде терпѣть не могъ: " Пусть, - думалъ онъ, - и этотъ песъ не жалуется на меня".

   Не подозрѣвая, что и другими выходками онъ опять-таки рѣзко отличался отъ всѣхъ своихъ товарищей, бѣдняжка не разъ приставалъ къ миссъ Корнел³и и убѣдительно просилъ сдѣлать милость полюбить его, несмотря на страшный анализъ. Эту же покорнѣйшую просьбу онъ предъявилъ и м-съ Блимберъ, когда та пришла въ комнату дочери. Почтенная лэди даже въ его присутств³и повторила общее мнѣн³е насчетъ его странностей. Павелъ не противорѣчилъ и, совершенно соглашаясь съ нею, замѣтилъ только, что это, вѣроятно, происходитъ отъ его больныхъ костей или Богъ знаетъ отчего, но, во всякомъ случаѣ, онъ надѣется, что добрая м-съ Блимберъ извинить его, потому-что онъ всѣхъ ихъ любитъ.

   - Конечно, м-съ, - сказалъ Павелъ, тономъ совершенной откровенности, составлявшей прекраснѣйшую черту въ его характерѣ, - конечно я люблю васъ не такъ, какъ сестрицу Флоренсу, этого, м-съ, разумѣется, вы не потребуете и сами, не такъ ли?

   - Что это за оригинальный мальчикъ! - прошептала м-съ Блимберъ, - удивительный чудакъ!

   - Но все-таки я очень, очень люблю и васъ, и всѣхъ, кто живетъ въ этомъ домѣ, - продолжалъ Павелъ, - и я буду ужасно огорченъ, если кто-нибудь обрадуется моему отъѣзду. Ради Бога, м-съ, попробуйте полюбить меня.

   М-съ Блимберъ теперь окончательно убѣдилась, что въ цѣломъ свѣтѣ не сыскать ребенка страннѣе Павла, и когда это мнѣн³е, съ надлежащими объяснен³ями, было сообщено м-ру Блимберу, почтенный докторъ утвердилъ мысль своей супруги на прочныхъ основан³яхъ науки и прибавилъ, что эрудиц³я современемъ все можетъ исправить. Потомъ, обращаясь къ дочери, онъ съ особой выразительностью сказалъ: "Веди его впередъ, Корнел³я, впередъ и впередъ!"

   И Корнел³я что есть мочи тащила его черезъ терн³и и волчцы классической дороги. Павелъ трудился неутомимо, выбивался изъ силъ, и при всемъ томъ ни на минуту не выпускалъ изъ виду своей задушевной цѣли: пр³обрѣсть благосклонность всего дома. Онъ сдѣлался ласковымъ, услужливымъ, нѣжнымъ, предупредительнымъ, и хотя иной разъ по прежнему онъ сидѣлъ одиноко на ступеняхъ лѣстницы или задумчиво смотрѣлъ на волны и облака изъ своего уединеннаго окошка, но уже не чуждался болѣе товарищей, гулялъ съ ними и скромно оказывалъ имъ разныя услуги безъ всякой просьбы или понужден³я съ ихъ стороны. Вожделѣнная цѣль была, наконецъ, достигнута съ блистательнымъ успѣхомъ. Его полюбили, какъ хрупкую маленькую игрушку, требовавшую деликатнаго обхожден³я. Но все же бѣдный мальчикъ не могъ перестроить своей природы, или переписать рокового анализа, и назван³е чудака утвердилось за нимъ навсегда.

   Это, однако-жъ, не мѣшало ему пользоваться такими привилег³ями, какихъ не имѣлъ ни одинъ изъ его товарищей, и даже самыя странности теперь обратились для него въ пользу. Всѣ молодые джентльмены, уходя въ спальни, только кланялись доктору и его семейству, a Павелъ Домби смѣло протягивалъ свою маленькую руку и д-ру Блимберу, и м-съ Блимберъ, и миссъ Корнели Блимберъ. Если кому-нибудь грозило наказан³е, Павелъ отправлялся депутатомъ въ докторск³й кабинетъ и нерѣдко вымаливалъ прощен³е. Подслѣповатый малый одинъ разъ держалъ съ нимъ важное совѣщан³е по поводу разбитой фарфоровой чашки, и даже носились темные слухи, будто самъ буфетчикъ - человѣкъ очень суровый, не имѣвш³й особеннаго расположен³я ни къ единому смертному - обратилъ благосклонное вниман³е на маленькаго Домби и по временамъ примѣшивалъ въ его столовое пиво значительную часть портеру, чтобы укрѣпить слабаго ребснка.

   Кромѣ этихъ обширныхъ привилег³й, маленьк³й Павелъ имѣлъ свободное право входить во всякое время въ комнату м-ра Фидера, откуда ему два раза удалось вывести на открытый воздухъ м-ра Тутса, близкаго къ обмороку отъ неудачнаго покушен³я выкурить крѣпкую сигару, вынутую изъ огромной пачки, купленной этимъ джентльменомъ на морскомъ берегу y одного отчаяннаго контрабандиста, который сообщилъ ему тайну, что лондонская таможня назначила за его голову, живую или мертвую, двѣсти фунтовъ стерлинговъ чистоганомъ. М-ръ Фидеръ занималъ очень уютную комнату съ крошечной спальней за перегородкой. Надъ каминомъ y него висѣла флейта, на которой онъ еще не игралъ, но имѣлъ намѣрен³е выучитьси играть при первомъ удобномъ случаѣ. Тутъ же, на самомъ видномъ мѣстѣ, красовалась удочка со всѣми принадлежностями рыболовства, ибо м-ръ Фидеръ имѣлъ твердое намѣрен³е выучиться ловить рыбу, хотя еще ни разу не упражнялся въ этомъ искусствѣ. Между книгами на большой полкѣ особенно бросались въ глаза испанская грамматика и шахматная доска: м-ръ Фидеръ покамѣстъ еще не игралъ въ шахматы и не разумѣлъ по-испански, но имѣлъ непремѣнное намѣрен³е въ наискорѣйшемъ времени выучиться по-испански и овладѣть важнымъ искусствомъ шахматной игры. Съ этой же цѣлью y м-ра Фидера пр³обрѣтены были и разставлены въ приличныхъ мѣстахъ: рисовальныя кисточки съ разными сортами дорогихъ красокъ, круглый подержанный охотнич³й рожокъ съ клапанами и пара отличныхъ боксерскихъ перчатокъ. - Искусство самозащищен³я, - говорилъ м-ръ Фидеръ, - есть одно изъ важнѣйшихъ искусствъ, необходимыхъ для всякаго мужчины, сознающаго чувство чести. Не владѣющ³й этимъ искусствомъ не можетъ, въ случаѣ надобности, оказать покровительства слабой и беззащитной женщинѣ. Я непремѣнно выучусь боксировать.

   Но самою важною драгоцѣнностью въ кабинетѣ м-ра Фидера былъ огромный зеленый кувшинъ съ нюхательнымъ табакомъ, подаренный ему въ концѣ послѣднихъ каникулъ м-ромъ Тутсомъ, который пр³обрѣлъ это сокровище за весьма высокую цѣну, такъ какъ оно принадлежало первоначально ею свѣтлости принцу регенту. М-ръ Фидеръ и м-ръ Тутсъ, нюхая этотъ табакъ, даже въ самыхъ малыхъ дозахъ, чихали до упаду, и носы ихъ испытывали всѣ признаки судорожнаго пароксизма, имѣвшаго, впрочемъ, свою особую прелесть. Они приступали къ этому наслажден³ю не иначе, какъ послѣ предварительныхъ церемон³й, соблюдавшихся со всею строгостью. Разложивъ на столѣ огромный листъ бумаги первѣйшаго сорта, они высыпали потребное количество табаку, смачивали его зеленымъ чаемъ, мѣшали ложечкой или перочинными ножами и потомъ уже, насыпавъ полныя табакерки, начинали разнюхивать. Набивая такимъ образомъ носы, они выносили ужасную пытку съ удивительнымъ самоотвержен³емъ, и потомъ, для вящщаго наслажден³я, чтобы разомъ испытать всѣ прелести разврата, распивали бутылку крѣпкаго портеру.

   Маленьк³й Павелъ, засѣдавш³й иногда въ ихъ обществѣ подлѣ своего главнаго патрона, м-ра Тутса, чувствовалъ при этомъ к_у_т_е_ж_ѣ какое-то странное очарован³е, и когда м-ръ Фидеръ, разговаривая о лондонскихъ тайнахъ, сказалъ м-ру Тутсу, что онъ намѣренъ нынѣшн³я каникулы наблюдать ихъ вблизи во всѣхъ мельчайшихъ подробностяхъ и оттѣнкахъ и уже нанялъ для этой цѣли квартиру со столомъ y двухъ старыхъ дѣвицъ въ Пеккгемѣ, Павелъ смотрѣлъ на него, какъ на таинственнаго героя фантастическихъ приключен³й, и почти начиналъ бояться такого головорѣза.

   Однажды вечеромъ, передъ самымъ наступлен³емъ каникулъ, Павелъ, войдя въ ихъ комнату, засталъ Фидера и Тутса за огромной пачкой литографированныхъ билетовъ; м-ръ Фидеръ вписывалъ имена въ оставленные пробѣлы и дѣлалъ адреса, a м-ръ Тутсъ складывалъ и запечатывалъ.

   - Ага, Домби! - вскричалъ м-ръ Фидеръ - ты здѣсь, дружище? славно, братъ, славно.

   Они всегда обращались ласково съ маленькимъ Павломъ и рады были его видѣть. Бросивъ къ нему одинъ изъ билетиковъ, м-ръ Фидеръ продолжалъ:

   - Держи, Домби: это твой.

   - Мой? - сказалъ Павелъ.

   - Твой пригласительный билетъ на балъ.

   Билетикъ былъ напечатанъ съ мѣдной доски отличнымъ шрифтомъ, за исключен³емъ имени и числа, надписанныхъ рукою м-ра Фидера. Павелъ ирочиталъ.

   "Д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ, свидѣтельствуя свое совершенное почтен³е эсквайру Павлу Домби, имѣютъ честь покорнѣйше просить его удостоить ихъ своимъ посѣщен³емъ въ будущую среду, семнадцатаго числа, въ половинѣ восьмого пополудни. Вечеръ начнется кадрилью".

   М-ръ Тутсъ, бросаясь въ объят³я Павла, также сообщилъ ему радостную вѣсть, что докторъ и докторша, свидѣтельствуя ему, м-ру Тутсу, совершенное почтен³е, покорнѣйше просятъ его на балъ въ среду вечеромъ, семнадцатаго числа, въ половинѣ восьмого. Оказалось вообще, что д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ свидѣтельствовали свое совершенное почтен³е всей компан³и молодыхъ джентльменовъ и покорнѣйше просили ихъ на балъ. Иначе и быть не можетъ въ классическомъ заведен³и.

   Потомь м-ръ Фидеръ, къ величайшей радости Павла, объявилъ, что его сестрица, Флоренса Домби, также приглашена на балъ, и такъ какъ въ этотъ же день, то есть семнадцатаго числа, оканчивается ихъ учебный семестръ, то онъ, если ему угодно, можетъ тотчасъ же послѣ бала уѣхать съ сестрою домой, на что Павелъ немедленно отвѣчалъ, что ему это очень угодно. Далѣе, м-ръ Фидеръ сообщилъ, что докторь и м-съ Блимберъ ждутъ отъ него отвѣта, который долженъ быть написанъ мельчайшимъ почеркомъ на тонкой бумагѣ такимь образомъ: "Павелъ Домби, свидѣтельствуя свое глубочайшее почтен³е ихъ высокород³ямъ д-ру Блимберу и м-съ Блимберъ, имѣетъ честь извѣстить, что онъ сочтетъ непремѣннымъ и весьма пр³ятнымъ долгомъ воспользоваться ихъ обязательнымъ приглашен³емъ, a посему не замедлитъ къ нимъ явиться въ будущую среду, семнадцатаго числа, ровно въ половинѣ восьмого пополудни". Наконецъ, м-ръ Фидеръ далъ совѣтъ не заикаться объ этихъ распоряжен³яхъ ни полсловомъ въ присутств³и д-ра и м-съ Блимберъ, ибо, по правиламъ классическаго воспитан³я и высокаго тона, предполагается, что д-ръ Блимберъ, съ одной стороны, a молодые джентльмены, съ другой, не имѣютъ ни малѣйшаго понят³я о предстоящемъ торжествѣ.

   Поблагодаривъ м-ра Фидера за всѣ эти совѣты, онъ спряталъ пригласительный билетъ въ карманъ и усѣлся по обыкновен³ю на стулѣ подлѣ м-ра Тутса; но голова его, уже давно слабая и тяжелая, такъ разболѣлась въ этотъ вечеръ, что онъ принужденъ былъ подпереть ее руками и черезъ нѣсколько минутъ вдругъ, какъ снопъ, повалился на колѣни м-ра Тутса.

   Казалось, онъ былъ не глухъ, однако-жъ, немного погодя, Павелъ почувствовалъ, что м-ръ Фидеръ кричитъ ему на ухо и слегка треплетъ по плечу, чтобы пробудить его вниман³е. Онъ поднялъ голову въ совершенномъ испугѣ и, къ величайшему изумлен³ю, увидѣлъ, что въ комнату вошелъ д-ръ Блимберъ, что окно было отворено, что лобъ y него вспрыснуть холодной водой. Какъ все это случилось и зачѣмъ все это случилось, онъ никакъ не могъ понятъ.

   - Очнулся, очнулся! Ну, слава Богу. Теперь ничего, - сказалъ дръ Блимберъ. - Какъ ты себя чувствуешь, мой маленьк³й другъ?

   - Очень хорошо, покорно благодарю, - сказалъ Павелъ.

   Но ему показалось, что комната и всѣ предметы въ ней пришли въ какое-то странное положен³е. Полъ шатался, стѣны кружились и прыгали, a м-ръ Тутсъ раздулся до таксй степени, что голова его, очевидно, стала походить на бочку, и когда онъ взялъ своего любимца на руки, чтобы снести наверхъ, Павелъ пришелъ въ неописанное изумлен³е, увидѣвъ очень ясно, что м-ръ Тутсъ карабкался съ нимъ прямо въ трубу.

   Но вмѣсто трубы, м-ръ Тутсъ благополучно снесъ его въ спальню, чего прежде не дѣлалъ никогда, и Павлу показалась очень удивительною такая необыкновенная учтивость. Онъ поблагодарилъ. Но м-ръ Тутсъ сказалъ, что этимъ еще не ограничатся его ласки, и Павелъ увидѣлъ, что дѣйствительно не ограничились: онъ раздѣлъ его, разулъ и уложилъ нѣжнѣйшимъ образомъ въ постель, сѣлъ подлѣ кровати и началъ ухмыляться очень любезно, между тѣмъ какъ м-ръ Фидеръ, расположившись насупротивъ м-ра Тутса, презабавно взъерошивалъ щетину на своей головѣ, улыбался и, наконецъ, въ припадкѣ необыкновеннаго восторга, выскочилъ на самую середину комнаты и принялся выдѣлывать преуморительные жесты, дѣлая видъ, что боксируетъ. Все это ужасно озадачило Павла и, не зная, плакать ему или смѣяться, онъ заплакалъ и засмѣялся вмѣстѣ.

   Но вдруъ м-ръ Тутсъ растаялъ, a м-ръ Фидеръ какимъ-то чудомъ иревратился въ м-съ Пипчинъ. Павелъ уже не спрашивалъ, какъ это случилось, и не обнаружилъ ни малѣйшихъ признаковъ изумлен³я.

   - М-съ Пипчинъ, - сказалъ онъ, - пожалуйста, не сказывайте Флоренсѣ.

   - Чего не сказывать, мой милый? - проговорила м-съ Пипчинъ, обходя вокругъ постели и усаживаясь на стулъ.

   - Обо мнѣ не сказывайте.

   - Нѣтъ, нѣтъ. Будь спокоенъ.

   - A какъ вы думаете, м-съ Пипчинъ: что я стану дѣлать, когда вырасту? - спросилъ Павелъ, поворачивая голову на подушкѣ и подпирая руками подбородокъ.

   М-съ Пипчинъ никакъ не могла угадать.

   - A вотъ что, - сказалъ Павелъ. - Я положу свои деньги въ банкъ, брошу всякую торговлю, уѣду съ сестрицей въ деревню, разведу прекрасный садъ и стану гулять съ нею всю свою жизнь.

   - Неужто? - вскричала м-съ Пипчинъ.

   - Непремѣнно, - сказалъ Павелъ. - Вотъ только что... когда я...

   Онъ остановился и съ минуту не говорилъ ни слова. Сѣрый глазъ м-съ Пипчинъ скользилъ по его лицу.

   - Е_с_л_и только я вырасту, - сказалъ онъ оканчивая фразу.

   Потомъ онъ принялся разсказывать м-съ Пипчинъ о разныхъ подробностяхъ насчетъ предстоящаго бала, о приглашен³и Флоренсы, о томъ, какъ молодые джентльмены станутъ ею любоваться, какъ это будетъ ему пр³ятно и, наконецъ, о томъ, какъ всѣ его любятъ, и какъ онъ этому радъ. Далѣе онъ разсказалъ м-съ Пипчинъ о своемъ анализѣ, о томъ, что миссъ Блимберъ отмѣтила его страннымъ, о томъ, что и м-съ Блимберъ, да и всѣ считаютъ его чудакомъ, о томъ, что онъ этого вовсе не понимаетъ, и потому теперь убѣдительно проситъ м-съ Пчпчинъ объяснить ему, почему онъ чудакъ и что такое чудакъ? М-съ Пипчинъ отвѣчала коротко и ясно, что все это вздоръ; но Павелъ далеко не удовлетворился этимъ отвѣтомъ и бросилъ на м-съ Пипчинъ такой пытливый взоръ, что она сочла нужнымъ отвернуться и подойти къ окну.

   Жилъ въ Англ³и скромный аптекарь и вмѣсѣ лѣкарь {Должность лѣкаря и аптекаря въ Англ³и часто соединяются въ одномъ лицѣ.}, прикомандированный къ учебному заведен³ю д-ра Блимбера, который теперь очутился въ дѣтской спальнѣ вмѣстѣ съ м-съ Пипчинъ. Какъ они пришли, и зачѣмъ они пришли, и давно ли они пришли, Павелъ никакъ не могъ себѣ растолковать; но, увидѣвъ ихъ y своей постели, онъ привсталъ и иачалъ весьма обстоятельно отвѣчать на всѣ вопросы домашняго врача, которому, наконецъ, шепнулъ на ухо, чтобы онъ сдѣлалъ милость ничего не говорилъ Флоренсѣ, такъ какъ скоро будетъ балъ, и она приглашена. Вообще онъ очень много говорилъ съ лѣкаремъ, и они разстались превосходными друзьями. Положивъ голову на подушку, Павелъ закрылъ глаза; но ему послышалось или, быть можетъ, пригрезилось, будто лѣкарь говорилъ, что въ мальчикѣ замѣтны большой недостатокъ жизненной силы (что бы это такое? - думалъ Павелъ) и большая слабость въ организмѣ. "Такъ какъ ребенокъ, - говорилъ еще аптекарь, - забралъ себѣ въ голову, что семнадцатаго числа онъ будетъ на балу и уѣдетъ домой, то ужъ пусть дозволятъ ему эту фантаз³ю, чтобы не сдѣлалось хуже. Это хорошо, что дитя скоро ѣдетъ къ родственникамъ, какъ говоритъ м-съ Пипчинъ. Я самъ напишу къ м-ру Домби, какъ скоро лучше ознакомлюсь еъ ходомъ болѣзни. Покамѣстъ, кажется, еще нѣтъ большой..." Но чего нѣтъ, Павелъ не разслышалъ. Въ заключен³е лѣкарь сказалъ, что это прелестное, но только очень странное дитя.

   Как³я-то дались имъ странности! - думалъ Павелъ и никакъ не могъ постигнуть, отчего онъ имъ всѣмъ бросается въ глаза. Между тѣмъ м-съ Пипчинъ какъ-то опять очутилась подлѣ него, а, быть можетъ, она и не уходила, хотя, кажется, онъ видѣлъ, будто она вышла съ докторомъ изъ дверей или, пожалуй, это такъ пригрезилось. Теперь въ рукахъ y нея, Богъ знаетъ зачѣмъ, появилась какаято странная бутылка и рюмка, и она подносила рюмку Павлу. Потомъ м-съ Пипчинъ изъ собственныхъ рукъ поподчивала его какимъ-то сладкимъ желе, и ему сдѣлалось такъ хорошо, что м-съ Пипчинъ, по его настоятельной просьбѣ, отправилась домой, a Бриггсъ и Тозеръ подошли къ его постели. Бѣдный Бриггсъ ужасно ворчалъ на свой анализъ, гдѣ его съ безпощаднымъ искусствомъ опытнаго химика разложили на всѣ составныя части. При всемъ томъ онъ былъ ласковъ съ Павломъ, какъ и Тозеръ, какъ и всѣ молодые джентльмены, потому что каждый изъ нихъ, отходя ко сну, заходилъ напередъ къ Павлу и спрашивалъ: "Каковъ ты, Домби? какъ ты себя чувствуешь, Домби? Будь веселъ, Домби, не робѣй!" и такъ далѣе. Бриггсъ долго метался въ постели и безъ умолку жаловался на свой анализъ, говоря, что тутъ нѣтъ ни на волосъ правды и что его р_а_з_л_о_ж_и_л_и, какъ разбойника.

   - Что бы сказалъ д-ръ Блимберъ, - говорилъ онъ, - если бы его самого такъ разложили? Вѣдь отъ этого зависятъ карманныя деньги! Как³я штуки! Цѣлыхъ полгода мучили бѣднаго парня, какъ конторщика, да потомъ его же отрекомендовали лѣнивцемъ! Хорошъ лѣнивецъ! Не давали по два раза въ недѣлю обѣдать, да еще называли жаднымъ! Посмотрѣлъ бы я, какъ онъ не сталъ бы жадничать на моемъ мѣстѣ. О! А!

   Утромъ на другой день, подслѣповатый малый, собираясь, по обыкновен³ю, колотить въ мѣдный тазъ, сказалъ Павлу, чтобы онъ не безпокоился и почивалъ себѣ спокойно, когда друг³е джентльмены будутъ одѣваться. Павелъ обрадовался. Скоро пришла м-съ Пипчинъ, a за нею лѣкарь, a за лѣкаремъ Мел³я, та женщина, что выгребала золу изъ камина въ первое утро по прибыт³и вла въ докторск³й домъ, - охъ, какъ давно, давно это было! Всѣ эти особы посмотрѣли на Павла, спросили, какъ онъ себя чувствуетъ, и пошли въ другую комнату на консультац³ю, а, пожалуй, что все это пригрезилось. Потомъ лѣкарь воротился уже съ д-ромъ Блимберомъ и м-съ Блимберъ. Онъ сказалъ:

   - Да, господинъ докторъ, я совѣтую вамъ освободить этого джентльмена отъ всякихъ занят³й. Да вѣдь ужъ и каникулы недалеко.

   - Само собою разумѣется, - отвѣчалъ д-ръ Блимберъ. - Душенька, извѣсти объ этомъ Корнел³ю.

   - Очень хорошо, - сказала м-съ Блимберъ.

   Лѣкарь съ такимъ участ³емъ и заботливостью щупалъ пульсъ, сердце и смотрѣлъ въ глаза маленькаго пац³ента, что Павелъ невольно проговорилъ:

   - Покорно васъ благодарю, сэръ.

   - Маленьк³й нашъ другъ, - замѣтилъ дръ Блимберъ, - кажется, никогда не жаловался.

   - О, я думаю! - отвѣчалъ докторъ.

   - Такъ вамъ кажется, что ему лучше? - спросилъ д-ръ Блимберъ.

   - Значительно лучше, - отвѣчалъ лѣкарь какимъ-то двусмысленнымъ тономъ.

   Павелъ углубился въ размышлен³е насчетъ того, что бы такое думалъ аптекарь, такъ загадочно отвѣтивш³й на два вопроса д-ра Блимбера. Но когда аптекарь, уловивш³й взоръ маленькаго пац³ента, бросилъ на него ободрительную и дружескую улыбку, Павелъ тоже разсѣялся и уже болѣе не предпринималъ своего заоблачнаго путешеств³я.

   Весь этотъ день онъ пролежалъ въ постели, дремалъ, грезилъ и по временамъ смотрѣлъ на м-ра Тутса; но на другое утро онъ всталъ очень рано, спустился съ лѣстницы во второй этажъ, вошелъ въ залу, остановился передъ часами и.... вотъ чудесато! - часы уже не спрашивали болѣе: "Ка-ко-въ-мой-ма-лень-к³й-другъ". Циферблатъ былъ снятъ, и часовой мастеръ, стоявш³й на передвижной лѣстницѣ, засовывалъ как³е-то инструменты во внутренность машины. Это обстоятельство ужасно удивило Павла: онъ сѣлъ на нижней ступенькѣ подвижной лѣстницы и принялся наблюдать очень внимательно за всѣми операц³ями, взглядывая по временамъ на циферблатъ, который какъ будто за что-то косился на него со стѣны.

   Часовой мастеръ былъ человѣкъ ласковый и не замедлилъ спросить Павла, какъ его здоровье, на что Павелъ тоже не замедлилъ отвѣтить, что, кажется, его находятъ не слишкомъ здоровымъ, а, впрочемъ, ничего. Когда такимъ образомъ разговоръ начался, Павелъ надавалъ мастеру множество вопросовъ насчетъ колокольнаго звона и боя часовъ. Нужно было знать, стоитъ ли кто на колокольнѣ по ночамъ, когда бьютъ часы, или часовой колоколъ приводится въ движен³е самъ собою, и какъ все это устроено? Отчего это колокола иначе звонятъ при похоронахъ, и совсѣмъ иначе на свадьбѣ, или они звонятъ одинаково, a это только такъ кажется, и почему именно такъ кажется? "А не лучше ли было бы, - спросилъ еще Павелъ, - измѣрять время сожиган³емъ свѣчъ, какъ хотѣлъ это сдѣлать король Альфредъ? Вы вѣдь знаете короля Альфреда?" - Часовщикъ отвѣчалъ, что не знаетъ, но думаетъ, однако-жъ, что это было бы очень дурно, потому-что тогда нечѣмъ было бы жить часовымъ мастерамъ. Вообще бесѣда была очень интересная, и Павелъ продолжалъ дѣлать наблюден³я до тѣхъ поръ, пока циферблатъ не пришелъ въ свое обыкновенное положен³е. Часовщикъ положилъ свои инструменты въ корзину, раскланялся съ любознательннымъ собесѣдникомъ и, выходя изъ дверей, не преминулъ сдѣлать замѣчан³е: "Какой странный мальчикъ! чудакъ, да и только!" Павелъ хорошо разслышалъ эти слова.

   - Что это они всѣ сговорились называть меня чудакомъ! - сказалъ онъ. - Чудакъ да чудакъ, - рѣшительно не понимаю!

   Не имѣя теперь уроковъ, онъ часто объ этомъ размышлялъ, и конечно размышлялъ бы еще чаще, если бы друг³е предметы не лежали y него на душѣ. Ему было о чемъ думать.

   Прежде всего - Флоренса пр³ѣдетъ на балъ. Флоренса увидитъ, что всѣ мальчики его любятъ, и это будетъ очень пр³ятно Флоренсѣ. Это было главной темой его размышлен³й. Пусть Флоренса узнаетъ, что всѣ джентльмены ласковы съ нимъ и добры, что онъ сдѣлался ихъ маленькимъ любимцемъ: тогда она станетъ думать, что онъ не слишкомъ станетъ тужить, когда послѣ каникулъ его опять повезутъ въ панс³онъ.

   Повезутъ опять! Разъ пятьдесятъ въ этотъ день заходилъ онъ въ свою комнатку, собиралъ книги, тетради, лоскутья, каждую бездѣлицу, и все это увязывалъ, укладывалъ, упаковывалъ, чтобы взять домой. Ни малѣйшей мысли о возвращен³и назадъ, ни малѣйшаго приготовлен³я къ этому и, думая о концѣ каникулъ, онъ только останавливался на Флоренсѣ!

   Проходя по верхнимъ комнатамъ, онъ думалъ, какъ онѣ опустѣютъ, когда не будетъ его, и сколько потомъ еще пройдетъ безмолвныхъ дней, недѣль, мѣсяцевъ, годовъ между этими стѣнами. Кто то заступитъ его мѣсто? Найдется ли когда-нибудь еще такой же мальчикъ, какъ и онъ?

   Онъ думалъ о портретѣ, висѣвшемъ на стѣнѣ, который всегда какъ-то задумчиво смотрѣлъ на Павла, когда онъ проходилъ мимо, и если случалось, что онъ проходилъ съ товарищемъ, портретъ - чудное дѣло! - смотрѣлъ только на него одного. Много онъ думалъ объ этомъ и почти въ то же время размышлялъ еще объ одной картинѣ, прелестной, удивительной картинѣ, гдѣ, среди группы различныхъ фигуръ, Павелъ зналъ только одну женщину, нѣжную, кроткую, сострадательную, съ какимъ-то чуднымъ свѣтомъ вокругъ головы. Эта женщина тоже какъ будто смотрѣла на Павла и всегда указывала ему наверхъ.

   Въ своей спальнѣ, облокотившись на окно, онъ тоже думалъ безпрестанно, и его мысли смѣняли одна другую, какъ морск³я волны, которыя онъ по прежему наблюдалъ съ одинаковымъ вниман³емъ. Гдѣ живутъ эти дик³я птицы, что летаютъ надъ моремъ въ бурную погоду? Отчего зарождались облака, и куда они спѣшили, перегоняя одно другое? Откуда брался вѣтеръ, и куда онъ шелъ? Берегъ, ио которому они такъ часто гуляли съ Флоренсой и наблюдали море, и говорили о многихъ вещахъ, останется ли такимъ же, когда ихъ не будетъ, или онъ опустѣетъ? A если бы Флоренса гуляла здѣсь одна, и они бы разлучились, о чемъ и какъ бы стала она думать и что бы всего больше ее занимало?

   Онъ думалъ еще о м-рѣ Тутсѣ, о м-рѣ Фидерѣ, о всѣхъ мальчикахъ; и о д-рѣ Блимберѣ, о м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ; о домѣ, и о тетушкѣ Чиккъ, и о миссъ Токсъ; о своемъ отцѣ Домби и Сынѣ, о Вальтерѣ съ его бѣднымъ дядей, которому онъ далъ денегъ, и о басистомъ капитанѣ съ его желѣзной рукой. Кромѣ того, въ этотъ день ему надлежало сдѣлать множество визитовъ - въ класную комнату, въ кабинетъ д-ра Блимбера, въ спальню м-съ Блимберъ, въ уборную миссъ Блимберъ и въ каморку цѣпной собаки. Ему дали теперь полную волю бродить вездѣ въ домѣ и около дома, и онъ на прощаньи хотѣлъ угодить всѣмъ. Онъ отыскивалъ для Бриггса въ учебныхъ книгахъ мѣста, которыя тотъ всегда забывалъ, пр³искивалъ въ словарѣ слова для другихъ молодыхъ джентльменовъ, слишкомъ занятыхъ своимъ дѣломъ, приводилъ въ порядокъ бумаги для миссъ Корнел³и, a иногда пробирался въ кабинетъ самого доктора и, усаживаясь подлѣ его ученыхъ ногь, ворочалъ потихоньку глобусы, совершалъ мысленныя путешеств³я по земнымъ и небеснымъ пространствамъ.

   Словомъ въ эти послѣдн³е дни передъ каникулами, всѣ друг³е молодые джентльмены работали изо всѣхъ силъ, повторяя уроки за цѣлый семестръ, Павелъ былъ привиллегированнымъ воспитанникомъ, какого не видывали въ этомъ домѣ. Едва и самъ онъ вѣрилъ такому счастью; но свобода его увеличивалась съ часу на часъ, со дня на день, и всѣ ласкали маленькаго Домби. Д-ръ Блимберъ былъ такъ къ нему внимателенъ, что однажды выслалъ Джонсона изъ-за стола, когда тотъ необдуманно проговорилъ за обѣдомъ; "бѣдненьк³й Домби!" Павелъ дивился и находилъ, что докторъ поступилъ очень жестоко, хотя краска вспыхнула y него на лицѣ, и онъ никакъ не могъ понять, отчего товарищъ называлъ его бѣдненькимъ. Эта чрезмѣрная строгость казалась тѣмъ несправедливѣе, что Павелъ очень хорошо слышалъ, какъ докторъ въ прошлый вечеръ согласился съ мнѣн³емъ м-съ Блимберъ, которая сказала напрямикъ, что бѣдный маленьк³й Домби сдѣлался теперь еще страннѣе. Теперь Павелъ начиналъ догадываться, за что его называли чудакомъ, - конечно, за то, что онъ былъ слабъ, блѣденъ, тонокъ, скоро уставалъ и готовъ былъ во всякое время повалиться, какъ снопъ, и отдыхать.

   Наконецъ, наступило семнадцатое число. Д-ръ Блимберъ, послѣ завтрака, обращаясь къ молодымъ джентльменамъ, сказалъ:

   - Господа, наши лекц³и начнутся въ будущемъ мѣсяцѣ двадцать пятаго числа.

   М-ръ Тутсъ немедленно надѣлъ кольцо, принялъ гордый видъ а_н_г_л_³_й_с_к_а_г_о г_р_а_ж_д_а_н_и_н_а и, разговаривая съ товарищами о своемъ бывшемъ начальникѣ, безъ церемон³и назвалъ его Блимберомъ. Старш³е воспитанники съ изумлен³емъ и завистью взглянули на гражданина, a младш³е никакъ не могли понять, какимъ образомъ Тутсъ не сгинулъ съ лица земли за такую неслыханную дерзость.

   За столомъ никто не закинулъ ни полсловомъ насчетъ вечерняго торжества; но въ домѣ во весь этотъ день происходила страшная суматоха, и Павелъ въ своихъ уединенныхъ прогулкахъ познакомился съ какими-то странными скамейками и подсвѣчниками, a что всего забавнѣе, при входѣ въ залу онъ увидѣлъ арфу, одѣтую въ зеленый сюртукъ. За обѣдомъ голова y м-съ Блимберъ приняла какую-то странную форму, какъ будто она завинтила свои волосы, и хотя y миссъ Корнел³и Блимберъ на каждомъ вискѣ красовался прелестный букетъ завитыхъ волосъ, но ея маленьк³я кудри, неизвѣстно по какой причинѣ, были завернуты кусочками театральной афиши, и Павелъ съ изумлен³емъ прочелъ y ней на лбу "королевск³й театръ", a за лѣвымъ ухомъ "Брайтонъ".

   Къ вечеру спальня молодыхъ джентльменовъ превратилась въ магазинъ бѣлыхъ жилетовъ и галстуховъ, откуда на весьма значительное пространство несло запахомъ опаленныхъ волосъ, и д-ръ Блимберъ, посылая своимъ питомцамъ нижайшее почтен³е, велѣлъ кстати спросить, не пожаръ ли въ ихъ комнатѣ. Но слуга, возвращаясь съ отвѣтомъ, объявилъ, что парикмахеръ, завивая господамъ волосы, слишкомъ распалилъ щипцы въ жару своего усерд³я.

   Несмотря на слабость и расположен³е ко сну, Павелъ одѣлся на скорую руку и сошелъ въ гостиную, гдѣ д-ръ Блимберъ ходилъ взадъ и впередъ съ величавымъ и совершенно беззаботнымъ видомъ, какъ будто онъ ждалъ не больше двухъ, трехъ человѣкъ, которые, быть можетъ, завернутъ къ нему случайно, немного погодя. Вскорѣ явилась м-съ Блимберъ въ самомъ веселомъ расположен³и духа и съ такимъ длиннымъ шлейфомъ, что прогулка вокругъ ея особы составила для Павла препорядочное путешеств³е. Послѣ маменьки пришла и дочка, немного перетянутая, но чрезвычайно очаровательная.

   Изъ гостей прежде всѣхъ явились м-ръ Тутсъ и м-ръ Фидеръ. Оба джентльмена держали въ рукахъ шляпы, какъ будто пр³ѣхали издалека, и когда буфетчикъ, при торжественномъ докладѣ, произнесъ ихъ имена, д-ръ Блимберъ сказалъ: "Прошу покорно, господа, добро пожаловать", и, казалось, былъ чрезвычайно радъ видѣть дорогихъ гостей. М-ръ Тутсъ, великолѣпно с³явш³й булавкой, колечкомъ и пуговицами, истинно джентльменскимъ образомъ раскланялся съ дамами и величаво протянулъ руку д-ру Блимберу. Проникнутый глубокимъ сознан³емъ собственнаго достоинства, онъ тутъ же отвелъ Павла въ сторону и съ особой выразительностью спросилъ:

   - Что ты думаешь объ этомъ, Домби?

   Но несмотря на совершенную увѣренность въ себѣ самомъ, м-ръ Тутсъ надолго погруженъ былъ въ раздумье относительно того обстоятельства, должно ли застегивать на жилетѣ нижн³я пуговицы, или нѣтъ, и какъ прил