Диккенс Чарльз - Домби и сын

тъ

   " XLVI. Глубок³я соображен³я и нечаянная встрѣча

   " XLVII. Громовой ударъ

   " XLVIII. Бѣгство Флоренсы

   " XLIX. Мичманъ дѣлаетъ открыт³е

   " L. Жалоба мистера Тутса

   " LI. Мистеръ Домби и свѣтск³е люди

   " LII. Таинственная вѣсть

   " LIII. Еще извѣст³е

   " LIV. Бѣглецы

   " LV. Благотворительный точильщикъ потерялъ свое мѣсто

   " LVI. Радость за радостью и досада Лапчатаго Гуся

   " LVII. Другая свадьба

   " LVIII. Время идетъ сердитой стопой

   " LIX. Часъ пробилъ

   " LX. Судьба - веревка

   " LXI. Кузенъ Фениксъ

   " LXII. Заключен³е

  

  

   Флоренса, уже давно пробужденная отъ сна, исполненнаго прекрасными видѣн³ями, замѣчала теперь съ отчаян³емъ въ душѣ, что ея отецъ и Эдиѳь - чуж³е другъ для друга. Она видѣла, что это отчужден³е возрастаеть постепенно, и знала, что взаимная вражда укореняется съ каждымъ днемъ. Ея любовь и надежды съ каждымъ днемъ затмевались новою тѣнью, старая печаль, усыпленная на время, пробудилась съ новою силой, и тяжело становилось ея сердцу, гораздо тяжелѣе, чѣмъ въ былыя времена.

   Пусть никто и никогда не знаетъ, кромѣ Флоренсы, на какую пытку осуждено сердце, лишенное естественной любви и встрѣчающее суровый отпоръ или обидное пренебрежен³е тамъ, гдѣ должно находить нѣжнѣйшее покровительство и внимательныя заботы. Но были для Флоренсы и друг³я не менѣе мучительныя пытки. Сомнѣваясь въ своемъ отцѣ, она въ то же время сомнѣвалась и въ Эдиѳи, столь ей преданной, и думала о своей къ нимъ любви со страхомъ, недовѣрчивостью, изумлен³емъ.

   Видѣн³я, дик³я и странныя, которыя, однако, были слѣдств³емъ невинности сердца, возникали въ ея душѣ и быстро смѣнялись одно другимъ. Она видѣла, что ея отецъ суровъ и холодень къ Эдиѳи точно такъ же, какъ и къ ней, что онъ жестокъ, непреклоненъ, неуступчивъ. Неужели, - думала она, заливаясь горькими слезами, - неужели ея собственная родная мать, несчастная отъ такого обхожден³я, зачахла и увяла вслѣдств³е безсильной борьбы съ нравственною пыткой? Потомъ она живо представляла, какъ Эдиѳь была горда и высокомѣрна со всѣми, кромѣ нея, и съ какимъ презрѣн³емъ она сама обращалась съ ея отцомъ, не удостаивая его ни малѣйшей лаской, ни однимъ благосклоннымъ взглядомъ. Вслѣдъ за тѣмъ Флоренса сь ужасомъ, считая это преступлен³емъ, думала, что она любитъ особу, враждебную ея отцу, и что отецъ, узнавъ объ этомъ въ своемъ уединенномъ кабинетѣ, естественно, считаетъ ее чудовищною дочерью. Прежде она была виновата лишь въ томъ, что отъ самаго рожден³я не умѣла найти дороги къ отеческому сердцу, a вотъ теперь къ этой винѣ прибавилось новое и, конечно, непростительное преступлен³е. Но одно ласковое слово, одинъ ласковый взглядъ Эдиѳи, и всѣ эти мысли опрокидывались вверхъ дномъ, и бѣдная дѣвушка начинала упрекать себя въ черной неблагодарности, потому что развѣ не Эдиѳь оказывала сочувств³е страждущему сердцу Флоренсы? Развѣ не она была ея лучшимъ другомъ, утѣшителемъ?

   Такимъ образомъ, пылая любовью къ обоимъ, чувствуя и раздѣляя несчаст³е обоихъ, и безпрестанно сомнѣваясь въ своихъ собственныхъ обязанностяхъ въ отношен³и къ обоимъ, Флоренса и подлѣ Эдиѳи терпѣла невыносимую пытку, гораздо мучительнѣе той, какая въ былыя времена раздирала ея сердце, когда она одиноко страдала въ заколдованномъ домѣ, еще не озаренномъ торжественнымъ вступлен³емъ ея новой прекрасной матери.

   Было, однако же, одно несчастье утонченнаго рода, отъ котораго судьба еще спасала бѣдную дѣвушку. Она не имѣла ни малѣйшаго подозрѣн³я о томъ, что Эдиѳь своею нѣжностью къ ней еще болѣе отдалялась отъ ея отца и доставляла ему новые поводы къ негодован³ю. Богу извѣстно, на как³я новыя страдан³я было бы обречено ея истерзанное сердце, если бы она могла представить, что отъ такой причины можетъ произойти такое страшное дѣйств³е. Но она не знала ничего на этотъ счетъ; хорошо, что не знала!

   Обо всѣхъ этихъ предметахъ между Флоренсой и Эдиѳью не было произнесено ни одного слова. Разъ навсегда Эдиѳь сказала, что въ этомъ отношен³и между ними должно существовать всегдашнее молчан³е, подобное могилѣ. Флоренса чувствовала, что Эдиѳь была права.

   Таково было положен³е дѣлъ, когда м-ръ Домби, изувѣченный и страждущ³й, былъ привезенъ домой и отнесенъ въ свои собственные аппартаменты подъ непосредственнымъ надзоромъ почтенной ключницы, прославившейся по всему хозяйству перув³анскими рудниками. Эдиѳь и Флоренса получили предписан³е уволить себя отъ горестной обязанности навѣщать больного. Кромѣ м-съ Пипчинъ, къ нему имѣлъ свободный доступъ только м-ръ Каркеръ, единственный его другъ и собесѣдникъ, который обыкновенно просиживалъ до полночи.

   - Ну да, миссъ Флой, нечего и говорить, славный онъ собесѣдникъ, славный, славввный, чортъ бы его взялъ! Такого не найти и со свѣчой среди бѣлаго дня. A ужъ если понадобится отмѣтка, миссъ Флой, аттестатъ за вѣрную службу, миссъ Флой, - пусть онъ не показывается мнѣ на глаза. Вотъ все, что я скажу!

   Такъ повела рѣчь Сусанна Нипперъ Выжига, уже часа два сидѣвшая въ комнатѣ Флоренсы съ головою, опущенною внизъ, и руками, сложенными на груди.

   - Перестаньте, Сусанна! - съ кротостью отвѣчала Флоренса.

   - Вамъ хорошо говорить "перестаньте", миссъ Флой, - возразила Сусанна Нипперъ съ необыкновенной запальчивостью, - a вѣдь ужъ мы, съ вашего позволен³я, доходимъ до такихъ пассажей, что y честной христ³анки вся кровь уйдетъ подъ пятки, если колоть ихъ иголкой или булавкой. Мое дѣло сторона, миссъ Флой, a все-таки мнѣ нечего сказать противъ вашей мачехи: она обходится со мной, какъ слѣдуетъ. Горда она, правда, очень горда, да мнѣ до этого нѣтъ никакого дѣла. A вотъ, когда командуютъ надъ нами как³я-нибудь мистриссы Пинчинсисы и стоятъ въ дверяхъ вашего папа, какъ крокодилы (хорошо еще, что не кладутъ онѣ яицъ), то ужъ извините, миссъ Флой, вѣдь я не каменная!

   - Папа хорошаго мнѣн³я о м-съ Пипчинъ, - возразила Флоренса, - и онъ вправѣ назначать ключницъ. Пожалуйста перестаньте, Сусанна!

   - Извольте, миссъ Флой, я замолчу, если вамъ угодно. Только, что прикажете дѣлать? М-съ Пипчинъ, на мой вкусъ, кислѣе всякаго неспѣлаго крыжовника. Было бы вамъ это извѣстно.

   Этотъ замѣчательный разговоръ происходилъ въ тотъ самый вечеръ, когда м-ръ Домби, послѣ бѣдственнаго приключен³я, только что привезенъ былъ домой. Сусанна была особенно не въ духѣ, и не безъ причины: ее послали внизь навѣдаться насчетъ драгоцѣннаго здоровья м-ра Домби, и она принуждена была адресоваться съ этимъ поручен³емъ къ своему смертельному врагу, м-съ Пипчинъ, которая, не передавъ ея словъ м-ру Домби, приняла на свою отвѣтственность дать нахальный отвѣтъ, какъ выразилась Сусанна въ донесен³и Флоренсѣ. Такое нахальство миссъ Нипперъ объяснила обиднымъ и дерзкимъ невниман³емъ къ Флоренсѣ, a этого, само собою разумѣется, простить было невозможно. Вотъ почему она была не въ духѣ въ этотъ вечеръ. Впрочемъ, еще со времени свадьбы въ этой дѣвицѣ началъ развиваться безпокойный духъ подозрительности: какъ и всѣ особы съ ея характеромъ, получающ³я искреннюю и сильную привязанность къ лицамъ, высшимъ по своему общественному положен³ю, Сусанна была очень ревнива, и ея ревность теперь естественно обратилась на Эдиѳь, которая раздѣлила ея прежнюю власть и вл³ян³е на миссъ Домби. Обрадованная отъ всей души и справедливо гордая тѣмъ, что Флоренса заняла, наконецъ, приличное мѣсто на сценѣ своего прежняго унижен³я и нашла себѣ естественную покровительницу въ прекрасной женѣ м-ра Домби, Сусанна Нипперъ не хотѣла однакожъ уступить Эдиѳи ни шагу изъ своихъ прежнихъ владѣн³й безъ внутренней борьбы и скрытой досады, которая, безсознательно для нея самой и съ видимымъ безкорыст³емъ, высказывалась въ ея довольно рѣзкихъ указан³яхъ на гордый и запальчивый характеръ молодой леди. Такимъ образомъ, съ послѣдняго плана въ фамильной картинѣ, на который она по необходимости снизошла послѣ свадьбы, миссъ Нипперъ вообще смотрѣла на семейныя дѣла съ рѣшительнымъ убѣжден³емъ, что нечего ждать добра отъ м-съ Домби. Ho высказавъ эту сентенц³ю, она при каждомъ возможномъ случаѣ спѣшила объяснить и доказать, что лично отъ себя она ничего не имѣетъ сказать противъ прекрасной леди.

   - Ужъ поздно, Сусанна. Мнѣ ничего не нужно, - сказала Флоренса, сидѣвшая задумчиво за своимъ столомъ.

   - Вотъ какъ, миссъ Флой! A помните, мы бывало просиживали съ вами напролетъ ночи, вы за работой, я за дремотой. Тогда Сусаннѣ никогда не было поздно. Ну, да что было, то прошло. Теперь при васъ есть маменька, которая сидитъ вмѣсто меня. Оно и лучше. Я рада. Мнѣ нечего сказать противъ нея.

   - Повѣрьте, Сусанна, я никогда не забуду, кто дѣлилъ со мною мое прежнее сиротство, никогда, моя милая, никогда!

   И говоря это, Флоренса обвила рукою шею своей скромной подруги и, поцѣловавъ ее въ щеку, пожелала ей доброй ночи. Это до такой степени разнѣжило миссъ Нипперъ, что она зарыдала.

   - Милая, ненаглядная моя, миссъ Флой, - сказала Сусанна, - позвольте мнѣ опять навѣдаться къ вашему папа. Я знаю, моя душечка, вы очень безпокоитесь; я сама войду въ его спальню и разспрошу отъ вашего имени, гдѣ, что и какъ. Позвольте, миссъ Флой!

   - Нѣтъ, Сусанна, ступайте спать. Завтра мы все узнаемъ. Утромъ я сама пойду. Маменька, я думаю, ходила туда, a можетъ, она и теперь тамъ. Прощайте, мой другъ. Спокойной ночи.

   Сусанна удалилась, не говоря ни слова. Взволнованная слишкомъ нѣжными воспоминан³ями, она удержалась отъ изложен³я собственнаго мнѣн³я насчетъ присутств³я м-съ Домби при особѣ ея супру³а, да и не было нужды: Флоренса не вѣрила сама своему предположен³ю, и Сусанна замѣтила это по яркой краскѣ, выступившей на ея лицѣ, когда она произносила послѣдн³я слова. Оставшись одна, Флоренса скоро опустила голову на свои руки, какъ это она дѣлывала въ былыя времена, и не удерживала слезъ, полившихся обильнымъ потокомъ изъ ея глазъ. Домашн³я бѣдств³я и раздоры, погасавшая надежда отыскать когда-либо дорогу къ отцовскому сердцу, сомнѣн³е и страхъ за участь матери и отца, пламенная любовь къ нимъ обоимъ, тяжкое разочарован³е въ настоящемъ и предчувств³е большихъ несчаст³й въ будущемъ, - все это одно за другимъ тѣснилось въ ея душѣ и падало уб³йственнымъ бременемъ на ея измученное сердце. Ея мать и братъ, сокрытые ранней могилой, непреклонный отецъ, Эдиѳь, презирающая его гордость и высокомѣр³е, но любящая ее и любимая ею, - казалось, куда бы и на что бы ни обратилась ея привязанность, нигдѣ не могла она пустить глубокихъ корней и возрасти до полнаго расцвѣта.

   И среди этихъ размышлен³й, отравившихъ спокойств³е ночи, вдругъ со всею живостью предсталъ передъ нею образъ отца, изувѣченнаго и страждущаго, который лежалъ въ комнатѣ одинъ, безь родныхъ и друзей, близкихъ его сердцу. Страшная мысль, что онъ можетъ и умереть въ этомъ положен³и, не увидѣвъ своей дочери, не сказавъ ей предсмертнаго прости, острымъ кинжаломъ впилась въ чя грудь и заставила ее, всплеснувъ руками, судорожно отпрянуть отъ своего мѣста. Взволнованная и трепещущая, она задумала - и эта дума скоро перешла въ твердое рѣшен³е - попытаться еще спуститься по темной лѣстницѣ въ нижн³й этажъ и войти въ комнату м-ра Домби.

   Она подошла къ дверямъ своей комнаты и начала внимательно прислушиваться. Во всемъ домѣ ни малѣйшаго шороха, и свѣчи были давно потушены. Какъ много, много, - думала она, - прошло времени съ той поры, какъ первый разъ она предприняла свое ночное путешеств³е къ дверямъ отцовскаго кабинета! И тогда, какъ теперь, она въ глубокую полночь подкрадывалась къ его комнатѣ, откуда онъ тотчасъ же вывелъ ее назадъ.... но это было давно, давно... a теперь?.. но вотъ увидимъ.

   Съ тѣмъ же дѣтскимъ сердцемъ, какъ и прежде, съ тѣми же робкими глазами и распущенными волосами, Флоренса теперь, какъ и тогда, робко спустилась съ лѣстницы, прислушиваясь къ шуму собственныхъ шаговъ, и подошла къ его комнатѣ. Въ домѣ никто не шевелился. Дверь была пр³отворена, и все вокругъ такъ было тихо, что она могла слышать трескъ каминнаго огня и считать бой часовъ, стоявшихъ на каминѣ.

   Она отважилась заглянуть въ комнату. Ключница, закутанная въ одѣяло, дремала съ закрытыми глазами въ вольтеровскомъ креслѣ передъ каминомъ. Дверь въ другую комнату была пр³отворена и заставлена ширмами; но оттуда свѣтился огонекъ, и свѣча, казалось, стояла передъ постелью отца. Все тихо, все спокойно, и по дыхан³ю больного можно было судить, что онъ спитъ. Это придало ей духу пробраться за ширмы и заглянуть въ его комнату.

   Она на цыпочкахъ прокралась къ его постели, взглянула на спящее лицо и.... задрожала всѣмъ тѣломъ, какъ будто вовсе не ожидала его увидѣть. Проснись онъ въ эту минуту или сдѣлай инстинктивное движен³е, Флоренса осталась бы прикованною къ мѣсту.

   На его лицѣ былъ глубок³й шрамъ. Вспрыснутые цолосы неправильными прядями разбросались по подушкѣ. Одна рука, свѣсившаяся съ постели, была перевязана. М-ръ Домби былъ очень блѣденъ. Но не это приковало къ мѣсту робкую дѣвушку, послѣ того какъ она бросила быстрый взглядъ на отца и увѣрилась, что онъ спигь. Была въ его глазахъ и во всей фигурѣ какая-то рѣзкая особенность, вовсе незнакомая Флоренсѣ.

   Во всю жизнь ни разу не видала она его лица свободнымъ отъ какойто дикой угрюмости, близкой къ негодован³ю. Вездѣ и всегда отражался на немъ этотъ дик³й отпечатокъ, и при взглядѣ на него, Флоренса невольно потупляла глаза, и всякая надежда замирала въ ея сердцѣ передъ этимъ суровымъ, отталкивающимъ, нелюдимымъ взоромъ. Но теперь... первый разъ теперь это лицо было свободно отъ облака, омрачившаго всю жизнь отверженнаго дѣтища. Тихая, спокойная ночь отражалась на немъ, и, казалось, онъ заснулъ, благословивъ наиередъ свою дочь.

   Пробудись, чудовищный отецъ! Пробудись теперь, чопорный варваръ! Время летитъ быстро, и часъ идетъ сердитою стопою. Пробудись!

   Никакой перемѣны на лицѣ. Его неподвижное спокойств³е напомнило наблюдавшей дѣвушкѣ милыя лица, которыхъ уже нѣтъ. Вотъ какъ бывало смотрѣли они, такъ и онъ бы могъ смотрѣть! A почемъ знать? можетъ, и придетъ пора, когда она, бѣдная сиротка, встрѣтитъ ласковый взоръ отца, и когда вмѣстѣ съ тѣмъ прояснѣютъ пасмурныя лица всѣхъ, окружающихъ м-ра Домби. Какъ скоро наступитъ это блаженное время, ему, конечно, не будетъ тяжелѣе оттого, что теперь хотѣлось бы ей сдѣлать, a она - Боже мой - какъ она была бы счастлива!

   Она ближе подкралась къ его постели и, притаивъ дыхан³е, тихонько поцѣловала его въ щеку. Потомъ она осмѣлилась даже на короткое время положить свое лицо подлѣ его головы и обвить рукою подушку, на которой онъ лежалъ.

   Пробудись, обреченная жертва, пока дочь твоя близко! Время летитъ быстро, и часъ идетъ сердитою стопою. Вотъ уже онъ шагаетъ въ твоемъ домѣ. Пробудись!

   Она мысленно молилась Богу, чтобы онъ благословилъ ея отца и смягчилъ его сердце, если можно; a если нельзя, то чтобы онъ простилъ ему его вину и простилъ ей самой ея молитву, быть можетъ, безразсудную. Потомъ, взглянувъ еще разъ на спящее лицо, она робко прокралась изъ комнаты и незамѣтно прошла назадъ мимо дремавшей ключницы.

   Спи теперь, м-ръ Домби, спи спокойно, сколько хочешь и можешь! Но ты проснешься, чудовищный отецъ, и благо тебѣ, если тотъ же взоръ, исполненный любви и грусти, встрѣтитъ твое пробужден³е!

   Тоскливо и болѣзненно сжималось сердце Флоренсы, когда она опять взбиралась наверхъ. Спокойный домъ, казалось, сдѣлался еще угрюмѣй и мрачнѣй. Общее усыплен³е среди глубокой полночи имѣло для нея торжественность смерти и жизни. Таинственность ея собственной поступи усугубляла стѣснительный ужасъ ночи. Ея ноги дрожали, подкашивались, и она не смѣла пройти въ свою спальню. Отворивъ двери гостиной, куда прокрадывался черезъ сторы блѣдный свѣтъ луны, она сѣла подъ окномъ и смотрѣла на безлюдную улицу.

   Вѣтеръ уныло завывалъ передъ окнами сонныхъ домовъ. Фонари блѣднѣли и дрожали, какъ будто отъ стужи. На высокомъ небѣ мерещилось что-то такое, чего нельзя назвать ни мракомъ, ни свѣтомъ, и ночь, чреватая зловѣщимъ предчувств³емъ, безпокоилась и дрожала, какъ нечестивецъ, испускающ³й въ предсмертныхъ судорогахъ послѣднее грѣшное дыханье. Было пасмурно, очень пасмурно, a Флоренса чувствовала какую-то враждебную антипат³ю къ другой погодѣ.

   Ея прекрасная мама не заходила въ этотъ вечеръ въ ея комнату, и вотъ почему, между прочимъ, она такъ долго не ложилась въ постель. Томимая сколько общимъ безпокойствомъ, столько и пламенной жаждой съ кѣмъ-нибудь поговорить, чтобы разрушить эти страшныя чары молчан³я и мрака, Флоренса направила свои шаги къ той комнатѣ, гдѣ спала Эдиѳь.

   Незапертая дверь легко уступила усил³ю слабой руки. Комната была ярко освѣщена, и Флоренса чрезвычайно изумилась, увидѣвъ, что ея мать, раздѣтая только вполовину, сидѣла подлѣ камина, гдѣ искрился и хрустѣлъ перегорѣлый пепелъ. Въ ея пламенѣвшемъ взорѣ, обращенномъ на потолокъ, ея лицѣ, въ манерѣ, съ какой она облокотилась на ручку креселъ, во всей ея фигурѣ, Флоренса увидѣла такое гордое выражен³е, которое привело ее въ трепетъ.

   - Мама! Что съ вами?

   При звукѣ этого голоса Эдиѳь быстро вскочила съ мѣста и взглянула съ такимъ страннымъ изумлен³емъ, что Флоренеа испугалась еще болѣе.

   - Мама, милая мама! что съ вами? - повторила Флоренса, поспѣшно подвигаясь впередъ.

   - Мнѣ нездоровилось, - сказала Эдиѳь, продолжая смотрѣть на нее тѣмъ же страннымъ образомъ. - Мнѣ грезились дурные сны, мой ангелъ.

   - Тогда какъ вы не ложились въ постель, мама?

   - Сны наяву. Полугрезы, гадк³е призраки.... Ты не понимаешь, мой ангелъ.

   Черты ея лица постепенно приняли ласковое выражен³е, и, когда Флоренса бросилась въ ея объят³я, она спросила съ нѣжностыо:

   - Но что сдѣлалось съ моей птичкой? Чего здѣсь надобно моей птичкѣ?

   - Мнѣ грустно, мама. Сегодня вы не заходили ко мнѣ, и я не знаю, что тамъ съ папенькой...

   Флоренса остановилась.

   - Поздно теперь? - спросила Эдиѳь, лаская кудри дѣвушки, разсыпавш³яся по ея лицу.

   - Очень поздно, мама. Уже свѣтаетъ.

   - Свѣтаетъ?! - съ изумлен³емъ повторила Эдиѳь.

   - Что вы сдѣлали съ вашей рукою, маменька? - спросила Флоренса.

   Эдиѳь быстро отняла руку и взглянула съ какимъ-то страннымъ испугомъ на робкую дѣвушку. Вскорѣ, однако, она оправилась и сказала:

   - Ничего, мой ангелъ, ничего. Ударъ.... царапина.... О Флоренса, милая Флоренса!

   И грудь ея волновалась, и горьк³я слезы полились изъ ея глазъ.

   - Что мнѣ дѣлать, мама?.. о, скажите, милая мама, что мнѣ дѣлать? Неужели мы не будемъ счастливѣе? Неужели я не могу помочь? Неужели нѣтъ никакихъ средствъ?

   - Никакихъ! - отвѣчала Эдиѳь.

   - Увѣрены ли вы въ этомъ, милая мама? Неужели все и навсегда останется такъ? Если бы теперь, несмотря на ваше запрещен³е, я высказала, что y меня на душѣ... вы не станете бранить меня, милая мама, не станете?

   - Безполезно, мой другъ. Это ни къ чему не поведетъ. Я сказала, что мнѣ грезились страшные сны. Они могутъ воротиться опять, и ничто ихъ не измѣнитъ!

   - Я васъ не понимаю, - сказала Флоренса, устремивъ глаза на ея взволнованное лицо, которое теперь, казалось, принимало мрачное выражен³е.

   - Грезилась мнѣ гордость, безсильная въ добрѣ, всемогущая въ злѣ, гордость, пропитанная желчью, накопившеюся въ продолжен³е многихъ годовъ, гордость, подавившая грудь, гдѣ она гнѣздилась сознан³емъ глубокаго унижен³я, и никогда не одушевлявшая ее рѣшимостью избѣгнуть поводовъ къ этому унижен³ю и сказать въ свое время: "этого не должио быть!" И видѣла я спутниковъ этой гордости, тащившихся по ея пятамъ съ крикомъ и проклят³ями, и имя этимъ спутникамъ - самопрезрѣн³е, ожесточен³е, гибель.

   Она не смотрѣла болѣе ма Флоренсу и продолжала такъ, какъ будто разговаривала сама съ собой.

   - И грезилось мнѣ окаменѣлое равнодуш³е, которое родилось отъ этого самопрезрѣн³я. И вотъ оно, обхвативъ желѣзными когтями свою жертву, ведетъ ее впередъ и впередъ по горячимъ углямъ, ведетъ до самаго алтаря по мановен³ю дрожащей, дряхлой и безстыдной материнской руки! О мать моя, мать моя! встрепенутся ли грѣшныя кости твои въ глубинѣ могильнаго склепа!

   Ея глаза налились кровью, и рука съ грознымъ жестомѣ протямулась къ камину.

   - И грезилось мнѣ, что подлая, презрѣнная нога попираетъ эту проклятую гордость при ея первомъ усил³и поднять голову. И вотъ она затоптана, изранена, опозорена, и цѣлая стая борзыхъ собакъ ждетъ мгновен³я, чтобы вцѣпиться въ нее острыми клыками. Но еще барахтается истерзанная жертва и не хочетъ уступить. Она встаетъ, должна встать, она не можетъ не встать; и пусть милл³онъ проклят³й разразится надъ извергомъ, который осмѣлится явиться предъ ней со своимъ презрѣннымъ вызовомъ!

   Она судорожно сжала трепещущую руку молодой дѣвушки и, прижавъ ее къ своей груди, успокоилась мало-по-малу.

   - О Флоренса! - сказала она. - Мнѣ казалось сегодня, что я съ ума сойду!

   И склонивъ свою гордую голову на шею сироты, она горько заплакала.

   - Не оставляй меня, мой другъ! Будь подлѣ меня! Вся моя надежда лишь въ тебѣ одной! О, не оставляй меня!

   Эти восклицан³я много разъ повторялись.

   Скоро она успокоилась и, проникнутая материнской нѣжностью, сжалилась надъ слезами Флоренсы и надъ тѣмъ, что она принуждена бодрствовать въ так³е неурочные часы. Разсвѣтъ между тѣмъ съ своимъ блѣднымъ, безстрастнымъ лицомъ уже смѣло заглядывалъ въ окна. Эдиѳь взяла ее на руки, положила на постель и, усѣвшись подлѣ, уговаривала ее заснуть.

   - Ты устала, мой ангель, ты несчастна! Тебѣ нуженъ покой.

   - Сегодня я точно несчастна, милая мама. Но и вы также устали, и вы несчастны.

   - Да, но не теперь, когда ты спишь подлѣ меня.

   Онѣ поцѣловались, и Флоренса мало-по-малу погрузилась въ тих³й сонъ. Ея лицо сохранило задумчивое выражен³е, и рука во снѣ часто прижималась къ Эдиѳи, но съ какою-то робостью, какъ будто этимъ движен³емъ она боялась оскорбить отца. Казалось, она старалась помирить ихъ обоихъ и показать, что любитъ ихъ обоихъ, но не знала, какъ это сдѣлать. Такъ и во снѣ тревожное состоян³е духа отразилось на ея печальной фигурѣ.

   Эдиѳь сидѣла подлѣ и съ болѣзненнымъ замиран³емъ сердца смотрѣла на эти темныя вѣки, омоченныя слезами. Эдиѳь знала истину. Блѣдный разсвѣтъ смѣнился яснымъ днемъ, и солнечный лучъ прокрался чрезъ сторы, но Эдиѳь не ложилась и не смыкала глазъ. Часто она цѣловала руку спящей дѣвушки и еще чаще шепотомъ повторяла:

   - Будь подлѣ меня, Флоренса! На тебя вся моя надежда!

  

  

   Миссъ Сусанна Нипперъ встала очень рано, хотя не съ разсвѣтомъ. Черные глаза этой дѣвицы отчего-то посоловѣли и, казалось, неохотно смотрѣли на окружающ³е предметы. Надъ ними была красная опухоль, несомнѣнный признакъ обильныхъ слезъ, пролитыхъ во время ночи. Но не упалъ мужественный духъ Сусанны Нипперъ; она была чрезвычайно проворна и смѣла, и всѣ ея способности, казалось, были обращены на какоето великое дѣло. Это было замѣтно даже по ея платью, перетянутому донельзя и нарядному до чрезвычайности. Притомъ, расхаживая по всему дому, она безпрестанно мотала головой, a это ясно говорило о работѣ ея мыслительной машины.

   Словомъ, миссъ Сусанна Нипперъ рѣшилась - можете вообразить? - рѣшилась на отчаянное предпр³ят³е: пробраться въ комнату м-ра Домби и объясниться наединѣ съ этимъ джентльменомъ. Поднявшись съ постели этимъ утромъ, она сдѣлала грозный жестъ и сказала самой себѣ съ необыкновенной энерг³ей:

   - Хочу и сдѣлаю! Желала бы я знать, кто мнѣ помѣшаетъ?

   Пришпоривая себя безъ отлагательства исполнить отчаянный планъ, Сусанна Нипперъ цѣлое утро шмыгала по лѣстницѣ взадъ и впередъ, напрасно отыскивая благопр³ятный случай къ рѣшительному нападен³ю. Так³я неудачи, раздражая ея нетерпѣн³е, еще болѣе увеличивали бдительность храброй дѣвицы, и, наконецъ, къ вечеру ей удалось открыть, что заклятый ея врагъ, м-съ Пипчинъ, подъ предлогомъ прошлой безсонной ночи, легла на часикъ всхрапнуть въ своей собственной комнатѣ, и что м-ръ Домби покоился одинъ на софѣ безъ своей обычной свиты.

   Вожделѣнное открыт³е привело въ движен³е не только голову, но и всѣ суставы отважной героини. Она на цыпочкахъ подошла къ дверямъ м-ра Домби и постучалась.

   - Войдите? - сказалъ м-ръ Домби.

   Сусанна еще разъ мотнула головой, для окончательнаго возбужден³я умственныхъ способностей, и вошла.

   М-ръ Домби, обращенный лицомь къ камину, съ величайшимъ изумлен³емъ взглянулъ на нежданную гостью и привсталъ немного съ постели. Миссъ Нипперъ сдѣлала книксенъ.

   - Что вамъ надобно? - сказалъ м-ръ Домби.

   - Мнѣ надобно, сэръ, поговорить съ вами, если это вамъ угодно.

   Губы м-ра Домби пошевелились, какъ-будто для повторе.н³я этихъ словъ, но, озадаченный дерзкой отвагой молодой женщины, онъ, казалось, не могъ произнесть ихъ вслухъ.

   - Вотъ уже, сэръ, если вамъ угодно, ровно двѣнадцать лѣтъ прошло, какъ я нахожусь въ услужен³и при миссъ Флой. Она была ребенкомъ, когда я пришла сюда въ первый разъ, и ужъ я давно жила здѣсь, когда поступила сюда м-съ Ричардсъ. Я не Маѳусаилъ, съ вашего позволен³я, но все же и не грудной ребенокъ.

   М-ръ Домби смотрѣлъ во всѣ глаза, но не сдѣлалъ никакого замѣчан³я на это предварительное изложен³е фактовъ.

   - Не было, нѣтъ и не будетъ дѣвицы милѣе, добрѣе, привлекательнѣе миссъ Флоренсы, сэръ, если вамъ угодно слышать это отъ вашей покорной слуги. Я ее знаю билл³онъ разъ лучше, чѣмъ нѣкоторые друг³е люди, потому что я видѣла ее въ ея печальные дни, и видѣла ее въ ея радостные дни (какъ мало ихъ было!), видѣла ее и въ одиночествѣ, когда она жила затворницей, a нѣкоторые друг³е люди не видѣли ея никогда и нигдѣ. Уже давно я хотѣла сказать этимъ нѣкоторымъ людямъ, и вотъ теперь говорю, - здѣсь черноокая вѣщунья для усилен³я эффекта притопнула ногой - говорю, что миссъ Флой - прекраснѣйш³й, прелестнѣйш³й, благодатнѣйш³й ангелъ, какого не было, нѣтъ и не будетъ на землѣ. Я это говорила, говорю и буду говорить, сэръ, хотя бы разорвали меня въ мелк³е куски. Конечно, я не блаженная мученица Фокса {Цитата изъ Fox's book of martyrs - сочинен³я, гдѣ изложены б³ограф³и христ³анскихъ мучениковъ. Книга эта пользуется въ Англ³и такою же популярностью, какъ y насъ Четьи-минеи. Прим. перев.}, но все же я христ³анка, къ вашимъ услугамъ. Да-съ!

   М-ръ Домби, взволнованный негодован³емъ, сдѣлался теперь еще блѣднѣе, чѣмъ при паден³и съ лошади. Онъ не вѣрилъ своимъ глазамъ, и ему казалось, что его уши не на своемъ мѣстѣ.

   - Моя двѣнадцатилѣтняя служба тутъ не идетъ въ разсчетъ, сэръ, - продолжала Сусанна, - всяк³й отдастъ справедливость миссъ Флой; да и какъ не отдать, когда она такой ангелъ? Но я люблю ее больше всѣхъ на свѣтѣ, между тѣмъ какъ нѣкоторые друг³е люди о ней и знать не хотятъ. Вотъ объ этомъ-то именно я и пришла теперь сказать нѣкоторымъ другимъ людямъ. - Здѣсь она опять притопнула ногой и сдѣлала энергическ³й жестъ. - И еще бы я стала молчать послѣ двѣнадцатилѣтней безпорочной службы? Я, конечно, не крикунья площадная, сэръ, ну да все же я и не рыба, съ вашего позволен³я.

   - Что вы подъ этимъ разумѣете? - проговорилъ м-ръ Домби, вперивъ въ нее гнѣвный взглядъ. - Какъ вы смѣете это говорить?

   - Что я подъ этимъ разумѣю? A ничего. Я пришла говорить съ вами, какъ покорная ваша слуга, говорить съ плеча. A какъ я смѣю, такъ этого, съ вашего позволен³я, я и сама не знаю. Смѣю, да и только. О, вы не знаете миссъ Флоренсы, не знаете, - вотъ и все тутъ!

   М-ръ Домби, въ бѣшенствѣ, протянулъ руку къ снурку колокольчика, но по эту сторону камина не было снурка, a онъ не могъ безъ посторонней помощй перейти на другую сторону. Быстрый глазъ Сусанны мигомъ принялъ къ свѣдѣн³ю такое обстоятельство, и теперь-то, какъ она разсказывала послѣ, Домби уже совершенно былъ въ ея рукахь.

   - Миссъ Флой, осмѣлюсь вамъ доложить, самая покорная, послушная, прекрасная и, по милости нѣкоторыхъ людей, самая несчастная изъ всѣхъ дочерей на бѣломъ свѣтѣ. Желала бы я знать, какой джентльменъ - будь y него цѣлые амбары съ золотыми мѣшками, цѣлые погреба съ изумрудами и алмазами - дасъ, какой господинъ не сталъ бы гордиться миссъ Флоренсой? Онъ будетъ гордиться, долженъ, онъ не можетъ не гордиться. A узнай онъ ея настоящую цѣну, пойми хорошенько ея добрую душу, такъ онъ, я вамъ скажу, скорѣе бы спалилъ свои амбары и разгромилъ погреба, скорѣе бы одѣлся въ лохмотья и сталъ таскаться со двора на дворъ, чѣмъ допустилъ бы ее мучиться и горевать въ этомъ домѣ, гдѣ, съ вашего позволен³я, крушится, тоскуетъ и ноетъ ея нѣжное сердце.

   Здѣсь Сусанна заплакала навзрыдъ и уже изо всей силы притопнула ногой.

   - Женщина! - вскричалъ м-ръ Домби, - оставьте комнату.

   - Прошу извинить, сэръ; если бы мнѣ даже пришлось оставить это мѣсто, гдѣ я столько лѣть служила вѣрой и правдой, гдѣ я такъ много видѣла и слышала... Да это пустяки, сэръ: y васъ не достанетъ духу изъзза такой бездѣлицы разлучить меня съ миссъ Флой... то есть, я вамъ скажу, вы непремѣнно должны выслушать меня до конца, и выслушаете. Я вѣдь, слава Богу, не въ Инд³и живу... ну, a если и въ Инд³и, такъ вотъ я овдовѣла и рѣшилась спалить себя на кострѣ съ протухлымъ тѣломъ гадкаго мужа. И спалю, если рѣшилась, это вѣрно точно такъ же, какъ вотъ теперь я ни за что въ свѣтѣ не выйду изъ этой комнаты.

   Энергическ³е жесты Сусанны Нипперъ, столько же, какъ и ея слова, подтвердили дѣйствительность высказанной сентенц³и.

   - Ужъ зато могу поручиться, сэръ, - продолжала она, - что въ цѣломъ домѣ никто васъ столько не робѣетъ и не труситъ, какъ я, ваша покорная слуга. Повѣрите ли? я разъ тысячу собиралась съ вами объясниться, да все не хватало духу. A вотъ въ прошлую ночь я рѣшилась, да и пошла; такъ прошу извинить, я сдѣлаю, что надо.

   М-ръ Домби, въ порывѣ бѣшеной досады, еще разъ хотѣлъ схватиться за колокольный снурокъ и, за отсутств³емъ снурка, ухватился за свою голову.

   - Я видѣла, какъ миссъ Флой мучилась и тосковала въ своемъ дѣтствѣ безъ укоровъ и безъ жалобъ; я видѣла потомъ, какъ она просиживала напролетъ цѣлыя ночи, помогая въ занят³яхъ своему маленькому братцу; я видѣла, какъ она, не смыкая глазокъ, день и ночь сидѣла подлѣ него въ другое время - этого впрочемъ не могли не замѣтить и нѣкоторые друг³е люди - я видѣла, какъ она, безъ помощи, безъ одобрен³й, безъ ласковаго слова, достигла возраста прекрасной дѣвицы, которая можетъ составить честь и гордость всякаго общества; я видѣла, какъ ее оскорбляли обиднымъ невниман³емъ, и какъ она, бѣдняжка, принимала это къ сердцу; но никогда, смиренный и кротк³й агнецъ, она не роптала мыслью, ни словомъ, ни дѣлами, напротивъ, она любила и любитъ нѣкоторыхъ людей со всей горячностью нѣжнаго сердца, она обожаетъ ихъ и поклоняется имъ, a они молчатъ и хмурятъ брови, эти нѣкоторые люди. Желала бы я знать, развѣ нѣтъ y нихъ языка? Развѣ они истуканы? Вѣдь миссъ Флой не идолопоклонница, надѣюсь.

   - Эй! кто-нибудь! - закричалъ м-ръ Домби изо всей силы. - Куда запропастилась ключница? Эй! кто-нибудь!

   - Вчера я очень поздно оставила миссъ Флоренсу, - продолжала неумолимая Сусанна, - и она не хотѣла лечь въ постель, потому что вы больны, и вотъ только поэтому надорвалось съ печали ея бѣдное сердце. Я вѣдь не павлинъ, y котораго на хвостѣ цѣлыя дюжины зоркихъ глазъ, но все же, съ вашего позволен³я, я и не кротъ, y котораго нѣтъ ни одного глаза. Я стала сидѣть и дожидаться въ своей комнатѣ, думая, что она соскучится и позоветъ меня, и вотъ смотрю: она, бѣдный агнецъ, потихоньку спускается съ лѣстницы и на цыпочкахъ подкрадывается къ этой комнатѣ, какъ будто, съ вашего позволен³я, нѣжная дочь не имѣетъ права навѣщать больного отца! Какъ будто за это ее стали бы судить, какъ преступницу! И потомъ она опять, бѣдняжка, робкими шагами побрела по лѣстницѣ и, войдя въ гостиную, зарыдала, да такъ зарыдала, сэръ, что y меня сердце надорвалось отъ жалости. Желаю теперь знать: будетъ этому конецъ или нѣтъ? - продолжала Сусанна Нипперъ, вытирая свои черные глаза и неустрашимо устремивъ ихъ на бѣшеное лицо м-ра Домби. - Я видѣла это не въ первый разъ! Я слышала это не чужими ушами! Вы не знаете, сэръ, вашей дочери! Вы не знаете, сэръ, что вы дѣлаете! Разъ навсегда рѣшаюсь напомнить вамъ, что это и грѣшно, и стыдно, и безсовѣстно. Вотъ зачѣмъ я пришла, и вотъ что мнѣ хотѣлось, съ вашего позволен³я, объяснить нѣкоторымъ людямъ! - заключила миссъ Сусанна Нипперъ, дѣлая выразительные жесты и руками, и головой.

   - Ахти, ахти! как³я напасти! - послышался голосъ м-съ Пипчинъ, когда черное бомбазиновое платье этого прекраснаго перув³анскаго рудокопа зашелестѣло въ комнатѣ. - Это что значитъ?

   Сусанна привѣтствовала м-съ Г²ипчинъ такимъ взоромъ, который она нарочно изобрѣла для нея при первомъ съ нею знакомствѣ, и предоставила отвѣчать самому м-ру Домби.

   - Это что значитъ? - повторилъ м-ръ Домби, выходя изъ себя. - Что это значитъ, сударыня? Вы завѣдываете здѣсь всѣмъ хозяйствомъ и смотрите за порядкомъ; кого же объ этомъ спрашивать, если не васъ? Знаете ли вы эту женщину?

   - Я знаю о ней очень мало хорошаго, сэръ, - каркала м-съ Пипчинъ. - Какъ вы сюда попали? Ступайте вонъ.

   Непреклонная миссъ Нипперъ опять удостоила м-съ Пипчинъ своимъ выразительнымъ взглядомъ и осталась на мѣстѣ.

   - Такъ-то вы управляете моимъ домомъ, сударыня! - гнѣвно продолжалъ м-ръ Домби. - Входятъ ко мнѣ безъ позволен³я и осмѣливаются разговаривать со мною! Какъ? Джентльмену въ его собственной комнатѣ нѣтъ покою отъ его же служанокъ!

   - Извините, сэръ, - возразила Пипчинъ, сверкая своимъ сѣрымъ мстительнымъ глазомъ. - Я чрезвычайно жалѣю объ этомъ случаѣ: это ни на что не похоже, это изъ рукъ вонъ; но я, къ сожалѣн³ю, принуждена сказать, сэръ, что эта молодая женщина не признаетъ надъ собою никакой управы. Ее избаловала миссъ Домби, и она не слушается никого. Вы это сами знаете, негодница, - язвительно продолжала м-съ Пипчинъ, кивнувъ головою на Сусанну Нипперъ. - Вонъ отсюда, срамница, вонъ!

   - Если вы находите здѣсь людей, которые не хотятъ надъ собой признавать никакой управы, - сказалъ м-ръ Домби, оборачиваясь къ камину, - то вы, я думаю, должны знать, м-съ Пипчинъ, что дѣлать съ такими людьми. Въ чемъ же иначе, смѣю спросить, ваши обязанности въ этомъ домѣ? Велите ей убираться прочь.

   - Сэръ, я понимаю свои обязанности, и, слѣдовательно, знаю, какъ распорядиться, - возразила м-съ Пипчинъ, бросивъ въ то же мгновен³е мстительный взглядъ на свою жертву. - Сусанна Нипперъ! Мѣсяцъ вамъ сроку съ этого часа!

   - О? право? - вскричала Сусанна, выпрямившись во весь ростъ.

   - Ну да, мѣсяцъ съ этого часа! Да что вы смѣетесь? Вотъ вы y меня нахохочетесь! Съ глазъ долой с³ю же минуту!

   - С³ю же минуту я и уйду; на это вы можете положиться, - скороговоркой отвѣчала Сусанна. - Я служила въ этомъ домѣ двѣнадцать лѣтъ при своей молодой госпожѣ, a подъ командой какой-нибудь Пипчинъ часу не хочу остаться. Было бы вамъ это извѣстно, матушка моя, м-съ Пипчинъ.

   - Да уберетесь ли вы отсюда? - кричала разъяренная старуха. - Вонъ, вонъ, или я велю васъ вытолкать.

   - Мое единственное утѣшен³е въ томъ, - продолжала Сусанна, уставивъ острые глаза на м-ра Домби, - что я высказала нѣкоторымъ людямъ чатицу истины, которую давно слѣдовало бы высказать, ясно и честно. Пусть теперь нагонятъ сюда цѣлую свору мистриссовъ Пипчинсисовъ... Надѣюсь, впрочемъ, такихъ красавицъ не много на бѣломъ свѣтѣ....

   Здѣсь м-съ Пипчинъ испустила пронзительный вой и съ яростью повторила: "Ступайте вонъ"! Сусанна не сдѣлала ни шагу.

   - Пусть, говорю я, нагонятъ сюда цѣлую свору какихъ-нибудь мистриссинъ Пипчинсинъ, ни одного слова не взять имъ назадъ изъ того, что я теперь высказала, хотя бы онѣ кричали цѣлый годъ отъ десяти часовъ утра до двѣнадцати вечера, и хотя бы онѣ издохли отъ надсады, что было бы очень весело!

   И съ этими словами миссъ Сусанна Нипперъ бодро пошла изъ комнаты въ сопровожден³и своего смертельнаго врага. Войдя въ свою комнату въ верхнемъ этажѣ, она тотчасъ же заперлась, къ прлному отчаян³ю взбѣшенной Пипчинъ, и, усѣвшись между своими сундуками, принялась рыдать.

   Голосъ м-съ Пипчинъ, стоявшей за дверями, скоро вывелъ ее изъ этого умилительнаго состоян³я духа.

   - Останется ли пучеглазая дура доживать до мѣсяца, или уйдетъ сейчасъ?

   Миссъ Нипперъ отвѣчала изъ своей засады, что такой особы здѣсь не имѣется, a что живетъ она въ нижнемъ этажѣ, въ комнатѣ ключницы. Спросите старуху Пипчинъ.

   - Ахъ, безстыдница, срамница, сволочь водяная! - неистовствовала за дверями м-съ Пипчинъ. - Убирайтесь вонъ с³ю же минуту. Захватывайте свои вещи, и чтобъ духу вашего здѣсь не пахло. Какъ вы смѣете говорить такъ съ леди, которая видала лучш³е дни.

   На это миссъ Нипперъ отвѣчала, что она очень жалѣетъ объ этихъ лучшихъ дняхъ, которые видала м-съ Пипчинъ; a что касается до водяной сволочи, то она, какъ извѣстно, кишмя-кишитъ въ перув³анскихъ рудникахъ, куда и слѣдуетъ отправиться за ней на первомъ кораблѣ съ бомбазиновымъ флагомъ.

   - Да что вы тамъ бѣснуетесь за моей дверью? - сказала Сусанна Нипперъ. - Нечего поганить мой замокъ своимъ гадкимъ глазомъ. Вы видите, что я укладываюсь и сейчасъ ѣду; можете въ этомъ присягнуть.

   Перув³анская вдовица выразила живѣйшее удовольств³е при этомъ извѣст³и и, сдѣлавъ нѣсколько общихъ замѣчан³й насчетъ низкой породы, особенно, когда ее испортятъ фамил³арнымъ обращен³емъ, отправилась приготовить жалованье Нипперъ. Тогда Сусанна начала приводить въ порядокъ свои сундуки, чтобы достойнымъ образомъ выѣхать изъ дому, гдѣ она служила двѣнадцать лѣтъ вѣрой и правдой. По временамъ, когда она думала о Флоренсѣ, эти занят³я прерывались громкимъ рыдан³емъ.

   Скоро по всему дому распространился слухъ, что Сусанна Нипперъ поссорилась съ м-съ Пипчинъ, что онѣ ходили жаловаться къ м-ру Домби, что по этому поводу произошелъ большой шумъ въ комнатѣ м-ра Домби, и, что, наконецъ, Сусанна уѣзжаетъ. Все это, съ разными пояснен³ями, достигло до ушей Флоренсы, и она до того принила къ сердцу послѣдн³й пунктъ этой молвы, что мигомъ бросилась изъ гостиной въ комнату своей черноокой пр³ятельницы. Сусанна, между тѣмъ, уложивь послѣдн³й ящикъ, сидѣла на немъ, скрестивъ руки и съ дорожною шляпою на головѣ.

   - Сусанна, милая Сусанна! Неужели и вы оставляете меня? И вы?

   - О, ради Бога, миссъ Флой! - отвѣчала Сусанна рыдая, - не говорите мнѣ ни слова, или я принуждена буду унизиться передъ этими Чинпипчисами, a мнѣ бы ни за что на свѣтѣ не хотѣлось имъ показывать свои слезы, миссъ Флой!