Диккенс Чарльз - Замогильные записки Пикквикского клуба

й костюмъ, послѣ чего отправилась къ своей госпожѣ.

   - Я отлучусь, сэръ, не больше, какъ на день, много на два,- сказалъ Самуэль, сообщивъ м-ру Пикквику извѣст³е о потерѣ, понесенной отцомъ его.

   - Вы можете быть въ отлучкѣ, сколько угодно, Самуэль,- отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.- даю вамъ мое полное позволен³е.

   Самуэль поклонился.

   - Скажите своему отцу,- продолжалъ м-ръ Пикквикь,- что, если его настоящее положен³е требуетъ какой нибудь помощи съ моей стороны, я готовъ охотно и радушно оказать ему всякое посильное содѣйств³е.

   - Благодарю васъ, сэръ. Я не забуду сказать ему объ этомъ.

   И съ этими выражен³ями взаимнаго доброжелательства и участ³я слуга и господинъ разстались.

   Было семь часовъ вечера, когда м-ръ Уэллеръ вышелъ изъ доркинскаго дилижанса и остановился во ста шагахъ отъ трактирнаго заведен³я, извѣстнаго въ этомъ предмѣстьѣ подъ именемъ "Маркиза Гренби". Вечеръ былъ темный и холодный. Улица имѣла видъ мрачный и печальный. Сторы y маркиза Гренби были опущены, ставни заколочены въ нѣкоторыхъ мѣстахъ. У воротъ не стояло больше ни одного изъ многочисленныхъ гулякъ, посѣщавшихъ этотъ трактиръ. Все, казалось, было пусто и безмолвно.

   Не видя ни одной живой души, къ которой бы можно было обратиться съ предварительными разспросами, Самуэль тихонько отворилъ дверь и тотчасъ же замѣтилъ въ отдален³и фигуру своего отца.

   Вдовецъ сидѣлъ одиноко - за круглымъ столикомъ въ маленькой комнатѣ за буфетомъ, курилъ трубку, и глаза его неподвижно обращены были на каминъ. Похороны, очевидно, совершились въ этотъ самый день, потому что осиротѣлый супругъ имѣлъ на своей головѣ траурную шляпу, обвитую чернымъ крепомъ. Въ настоящую минуту онъ былъ, казалось, весь погруженъ въ созерцательное состоян³е духа. Напрасно Самуэль, постепенно возвышая голосъ, нѣсколько разъ произносилъ его имя: не видя и не слыша ничего, старикъ продолжалъ курить съ глубокомысленнымъ спокойств³емъ философа, отрѣшеннаго отъ всѣхъ треволнен³й житейской суеты, и вниман³е его пробудилось не прежде, какъ сынъ положилъ свою могучую руку на его плечо.

   - Самми,- сказалъ м-ръ Уэллеръ старш³й,- здравствуй, сынъ мой.

   - Здравствуй, старецъ,- отвѣчалъ Самуэль.- Я звалъ тебя около полдюжины разъ; но ты, кажется, не слышалъ меня.

   - Не слышалъ, Самми,- сказалъ м-ръ Уэллеръ, устремивъ опять задумчивый взоръ на пылающ³й каминъ.- Я былъ въ эмпиреяхъ, другъ мой Самми.

   - Гдѣ?- спросилъ Самуэлв, усаживаясь подлѣ отца.

   - Въ эмпиреяхъ, сынъ мой, между небомъ и землею. Я думалъ о ней, Самми.

   Здѣсь м-ръ Уэллеръ старш³й поворотилъ голову въ направлен³и къ доркинскому кладбищу, давая такимъ образомъ замѣтить, что слова его относились къ покойной м-съ Уэллеръ.

   - Я думалъ, другъ мой Самми,- сказалъ м-ръ Уэллеръ, бросая на своего сына выразительно серьезный и глубокомысленный взглядъ, какъ будто въ ознаменован³е, что настоящее его объяснен³е, несмотря на видимую странность, исполнено глубочайшей и чистѣйшей правды,- я думалъ, Самми, что мнѣ все-таки очень жаль, что она скончалась.

   - Это такъ и должно быть,- отвѣчалъ Самуэль.- Я не удивляюсь.

   М-ръ Уэллеръ старш³й одобрительно кивнулъ головой, затянулся, выпустилъ изъ своихъ губъ облако дыма и опять устремилъ неподвижный взоръ на каминъ.

   - Признан³я ея были очень трогательны, Самми,- сказалъ м-ръ Уэллеръ послѣ продолжительнаго молчан³я, разгоняя рукою сгустивш³йся дымъ.

   - Как³я признан³я?

   - Тѣ, что она сдѣлала мнѣ въ продолжен³е своей болѣзни.

   - Что-жъ это такое?

   - A вотъ что, сынъ мой.- "Уэллеръ,- говорила она,- мнѣ приходитъ въ голову, что я едва-ли добросовѣстно выполнила свои супружественныя обязанности передъ тобою. Ты человѣкъ простой и добросердечный, и моимъ непремѣннымъ долгомъ было - устроить твое домашнее счастье. Теперь, когда уже слишкомъ поздно, я начинаю думать, что призван³е замужней женщины состоитъ главнымъ образомъ въ исполнен³и разныхъ обязанностей, которыя относятся къ ея собственному дому, и небрежное исполнен³е ихъ нельзя оправдывать страстной приверженностью къ религ³и, частыми посѣщен³ями церквей и часовенъ. Я не обращала должнаго вниман³я на свои домашн³я обязанности и расточала свои достатки внѣ дома, что вело только къ разстройству нашего домашняго счастья и огорчало тебя, Уэллеръ. Теперь поправить этого нельзя; но я надѣюсь, Уэллеръ, что ты не помянешь меня зломъ послѣ моей смерти. Думай обо мнѣ, какъ о женщинѣ, которую ты зналъ прежде, чѣмъ она связалась съ этими людьми".- "Сусанна",- говорю я,- надобно признаться тебѣ, другъ мой Самми, что эта рѣчь пронзила всю мою голову, въ этомъ я не запираюсь, сынъ мой,- "Сусанна,- говорю я,- ты была доброю женой, хотя мало-ли что, кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ, и, стало быть, нечего распространяться объ этомъ. Крѣпись и будь мужественна, душа ты моя, и вотъ ты увидишь собственными глазами, какъ я вытолкаю въ зашеекъ этого пройдоху Стиджинса."- Она улыбнулась при этихъ словахъ, другъ мой Самми, и тутъ же испустила духъ,- заключилъ старый джентльменъ съ глубокимъ вздохомъ.

   Послѣдовало продолжительное молчан³е. Старецъ раскурилъ новую трубку и погрузился всей душой въ печальныя размышлен³я, вызванныя послѣдними воспоминан³ями.

   - Дѣлать нечего!- сказалъ наконецъ Самуэль, рѣшившись пролить посильное утѣшен³е въ отцовское сердце.- Всѣ мы будемъ тамъ, рано или поздно. Это есть, такъ сказать, общ³й человѣческ³й жреб³й.

   - Правда твоя, Самми, правда.

   - Ужъ если это случилось, такъ и значить, что должно было случиться.

   - И это справедливо,- подтвердилъ старикъ, дѣлая одобрительный жестъ.- И то сказать, что было бы съ гробовщиками, Самми, если бы люди не умирали?...

   Выступивъ на огромное поле соображен³й и догадокъ, внезапно открытыхъ этой оригинальной мыслью, м-ръ Уэллерь старш³й положилъ свою трубку на столъ, взялъ кочергу и принялся разгребать уголья съ озабоченнымъ видомъ.

   Когда старый джентльменъ быль занять такимъ образомъ, въ комнату проскользнула веселая и зоркая леди въ траурномъ платьѣ, кухарка ремесломъ, которая все это время суетилась въ отдаленномъ апартаментѣ за буфетомъ. Бросивъ нѣжную и ласковую улыбку на Самуэля, она остановилась молча за спинкой кресла, гдѣ сидѣлъ м-ръ Уэллерь, и возвѣстила о своемъ присутств³и легкимъ кашлемъ; но такъ какъ старецъ не обратилъ ни малѣйшаго вниман³я на этотъ сигналъ, она прокашлянула громче и сильнѣе:

   - Это что еще?- сказалъ м-ръ Уэллеръ старш³й, опуская кочергу и поспѣшно отодвигая кресло.- Ну, чего еще надобно?

   - Не угодно-ли чашечку чайку, м-ръ Уэллеръ?- спросила веселая леди вкрадчивымъ тономъ.

   - Не хочу,- отвѣчалъ м-ръ Уэллеръ довольно грубо и брезгливо.- Убирайтесь... знаете куда?

   - Ахъ, Боже мой! Вотъ какъ несчастья-то перемѣняютъ людей!- воскликнула леди, поднимая глаза кверху.

   - Зато ужъ не будетъ авось другихъ перемѣнъ: до этого мы не допустимъ,- пробормоталъ м-ръ Уэллеръ.

   - Въ жизнь я не видывала такой печали!- проговорила веселая леди.

   - Какая тутъ печаль?- возразилъ старый джентльменъ.- Все авось къ лучшему, какъ сказалъ однажды мальчишка въ школѣ, котораго учитель высѣкъ розгами.

   Веселая леди покачала головой съ видомъ соболѣзнован³я и симпат³и и, обращаясь къ Самуэлю, спросила: неужели отецъ его не сдѣлаетъ никакихъ усил³й надъ собою?

   - A я вотъ и вчера, и третьяго дня говорила ему, м-ръ Самуэль,- сказала сердобольная леди,- что, дескать, печалиться не къ чему, м-ръ Уэллеръ, и горемъ не воротишь потери. Не унывайте, говорю, и пуще всего не падайте духомъ. Что дѣлать? Мы всѣ жалѣемъ о немъ и рады Ботъ знаетъ что для него сдѣлать. Отчаяваться еще нечего: нѣтъ такихъ напастей въ жизни, которыхъ бы нельзя было поправить, какъ говорилъ мнѣ одинъ почтенный человѣкъ, когда умеръ добрый мужъ мой.

   Кончивъ эту утѣшительную рѣчь, сердобольная леди прокашлялась три раза сряду и обратила на м-ра Уэллера взглядъ, исполненный безконечной преданности и симпат³и.

   - А не угодно-ли вамъ выйти отсюда вонъ, сударыня?- сказалъ старый джентльменъ голосомъ рѣшительнымъ и твердымъ.- Чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше.

   - Извольте, м-ръ Уэллеръ,- отвѣчала сердобольная леди.- Я говорила вамъ все это изъ сожалѣн³я, сэръ.

   - Спасибо, тетушка, спасибо,- отвѣчалъ м-ръ Уэллеръ.- Самуэль, вытури ее вонъ и запри за нею дверь.

   Не дожидаясь исполнен³я этой угрозы, сердобольная леди стремительно выбѣжала изъ комнаты и захлопнула за собою дверь. М-ръ Уэллеръ старш³й вытеръ потъ со своего лба, облокотился на спинку креселъ и сказалъ:

   - Надоѣли, проклятыя! Вотъ что, другъ мой Самми; останься я здѣсь еще на одну только недѣльку, эта женщина силой заставитъ меня жениться на себѣ.

   - Будто бы! Развѣ она такъ влюблена въ тебя?- спросилъ Самуэль.

   - Влюблена! Какъ не такъ! Просто блажитъ, чортъ бы ее побралъ. Сколько ни гони ее, она все увивается здѣсь, какъ змѣя. Будь я запертъ въ патентованномъ браминскомъ сундукѣ, она въ состоян³и вытащить меня даже оттуда, Самми.

   - Неужели! Что-жъ она такъ льнетъ?

   - A вотъ поди ты, спрашивай ее,- отвѣчалъ м-ръ Уэллеръ старш³й, разгребая съ особенной энерг³ей уголья въ каминѣ.- Ужасное положен³е, другъ мой Самми! Я принужденъ сидѣть y себя дома, словно какъ въ безвыходной тюрьмѣ. Лишь только мачеха твоя испустила духъ, одна старуха прислала мнѣ окорокъ ветчины, другая горшокъ съ похлебкой, третья собственными руками приготовила мнѣ кипятку съ ромашкой. Бѣда, да и только! И вѣдь всѣ онѣ вдовицы, Самми, кромѣ вотъ этой послѣдней, что принесла ромашку. Это - одинокая молодая леди пятидесяти трехъ лѣтъ.

   Самуэль бросилъ, вмѣсто отвѣта, комическ³й взглядъ. Старый джентльменъ между тѣмъ, снова вооружившись кочергой, ударилъ со всего размаха по углямъ, какъ будто онъ собирался поразить ненавистную голову какой-нибудь вдовы.

   - Я чувствую, Самми, что одно мое спасен³е - на козлахъ,- замѣтилъ старецъ.

   - Это отчего?

   - Да оттого, другъ мой, что кучеръ можетъ знакомиться съ тысячами женщинъ на разстоян³и двадцати тысячъ миль и при всемъ томъ никто не имѣетъ права думать, что онъ намѣренъ жениться на которой-нибудь изъ нихъ.

   - Да, тутъ есть частица правды,- замѣтилъ Самуэль.

   - Если бы, примѣромъ сказать, старшина твой былъ кучеромъ или извощикомъ, думаешь-ли ты, что на судѣ присяжныхъ произнесли бы противъ него этотъ страшный приговоръ? Нѣтъ, другъ мой, плоха тутъ шутка съ нашимъ братомъ. Присяжные непремѣнно обвинили бы безсовѣстную вдову.

   - Ты увѣренъ въ этомъ?

   - Еще бы!

   Съ этими словами м-ръ Уэллеръ набилъ новую трубку табаку и послѣ глубокомысленнаго молчан³я продолжалъ свою рѣчь въ такомъ тонѣ:

   - И вотъ, другъ мой, чтобы не попасть въ просакъ и не потерять привилег³й, присвоенныхъ моему зван³ю, я хочу покинуть это мѣсто разъ навсегда, жить себѣ на ямскихъ дворахъ, въ своей собственной стих³и.

   - Что-жъ станется съ этимъ заведен³емъ?- спросилъ Самуэль.

   - Распродамъ все какъ есть и изъ вырученныхъ денегъ двѣ сотни фунтовъ положу на твое имя въ банкъ для приращен³я законными процентами. Этого именно хотѣла твоя мачеха: она вспомнила о тебѣ дня за три до смерти.

   - Очень ей благодаренъ,- сказалъ Самуэль.- Двѣсти фунтовъ авось мнѣ пригодятся на черный день.

   - A остальную выручку также положу въ банкъ на собственное свое имя,- продолжалъ м-ръ Уэллеръ старш³й;- и ужъ, разумѣется, какъ скоро протяну я ноги, другъ мой Самми, всѣ эти денежки, и съ процентами, перейдутъ въ твой собственный карманъ. Только ты не истрать ихъ за одинъ разъ, не промотай, сынъ мой, и пуще всего берегись, чтобы не поддедюлила тебя и съ этимъ наслѣдствомъ какая-нибудь вдовушка. Это главное: если спасешься отъ вдовы, можно будетъ надѣяться, что изъ тебя выйдетъ хорош³й человѣкъ.

   Этотъ спасительный совѣтъ, казалось, облегчилъ тяжкое бремя на душѣ м-ра Уэллера, и онъ принялся за свою трубку съ прос³явшимъ лицомъ.

   - Кто-то стучится въ дверь,- сказалъ Самуэль.

   - A пусть себѣ стучится,- отвѣчалъ отецъ.

   Оба замолчали. Стукъ между тѣмъ повторился и не умолкалъ въ продолжен³е трехъ или четырехъ минутъ.

   - Отчегожъ ты не хочешь впустить?- спросилъ Самуэль.

   - Тсс, тсс!- отвѣчалъ отецъ, боязливо мигая на своего сына.- Не обращай вниман³я, Самми: это, должно быть, опять какая-нибудь вдова.

   Отчаявшись, наконецъ, получить отвѣтъ на многократно повторенный стукъ, невидимый посѣтитель, послѣ кратковременной паузы, пр³отворилъ дверь и заглянулъ. То была не женская фигура. Между дверью и косякомъ выставились длинные черные локоны и жирное красное лицо достопочтеннаго м-ра Стиджинса. Трубка м-ра Уэллера выпала изъ рукъ.

   Отверст³е между косякомъ и дверью постепенно становилось шире и шире. Наконецъ, достопочтенный джентльменъ осторожно перешагнулъ черезъ порогъ и тщательно заперъ за собою дверь. Сдѣлавъ необходимое обращен³е къ Самуэлю и поднявъ къ потолку свои руки и глаза въ ознаменован³е неизреченной скорби по поводу рокового бѣдств³я, разразившагося надъ фамил³ей, м-ръ Стиджинсъ придвинулъ къ камину кресло съ высокой спинкой, сѣлъ, вздохнулъ, вынулъ изъ кармана сѣрый шелковый платокъ и приставилъ его къ своимъ заплывшимъ глазамъ.

   Пока совершалась эта церемон³я, м-ръ Уэллеръ старш³й оставался неподвижнымъ, будто прикованный къ своему мѣсту: онъ смотрѣлъ во всѣ глаза, обѣ руки его лежали на колѣняхъ, и вся его физ³оном³я выражала необъятную степень изумлен³я, близкаго къ остолбенѣн³ю. Самуэль сидѣлъ безмолвно насупротивъ отца и, казалось, ожидалъ съ нетерпѣливымъ любопытствомъ, чѣмъ кончится эта сцена.

   Нѣсколько минутъ м-ръ Стиджинсъ держалъ сѣрый платокъ передъ своими глазами, вздыхалъ, всхлипывалъ, стоналъ; преодолѣвъ, наконецъ, душевное волнен³е, онъ положилъ платокъ въ карманъ и застегнулся на всѣ пуговицы. Затѣмъ онъ помѣшалъ огонь, потеръ руки и обратилъ свой взоръ на Самуэля.

   - О, другъ мой, юный другъ!- сказалъ м-ръ Стиджинсъ, прерывая молчан³е весьма слабымъ и низкимъ голосомъ.- Что можетъ быть ужаснѣе этой поистинѣ невозвратимой потери?

   Самуэль слегка кивнулъ головой.

   - Извѣстно-ли вамъ, другъ мой,- шепнулъ м-ръ Стиджинсъ, придвигаясь къ Самуэлю,- что она оставила нашей церкви?

   - Кому?

   - Почтенной нашей церкви, м-ръ Самуэль.

   - Ничего она не оставила,- отвѣчалъ Самуэль рѣшительнымъ тономъ.

   М-ръ Стиджинсъ лукаво взглянулъ на Самуэля, оглядѣлъ съ ногъ до головы м-ра Уэллера, сидѣвшаго теперь съ закрытыми глазами, какъ будто въ полузабытьи, и, придвинувъ свой стулъ еще ближе, сказалъ:

   - И мнѣ ничего не оставила, м-ръ Самуэль?

   Самуэль сдѣлалъ отрицательный кивокъ.

   - Едва-ли это можетъ быть,- сказалъ поблѣднѣвш³й Стиджинсь.- Подумайте, юный другъ мой: неужели ни одного маленькаго подарка на память?

   - Ни одного лоскутка,- отвѣчалъ Самуэль.

   - А, можетъ быть,- сказалъ м-ръ Стиджинсъ послѣ колебан³я, продолжавшагося нѣсколько минутъ,- можетъ быть, она поручила меня попечен³ю этого закоснѣлаго нечестивца, отца вашего, м-ръ Самуэль?

   - Очень вѣроятно, судя по его словамъ,- отвѣчалъ Самуэль.- Онъ вотъ только-что сейчасъ говорилъ объ васъ.

   - Право? Такъ онъ говорилъ?- подхватилъ м-ръ Стиджинсъ съ прос³явшимъ лицомъ.- Стало быть, великая перемѣна совершилась въ этомъ человѣкѣ. Радуюсь за него душевно и сердечно. Мы теперь можемъ жить съ нимъ вмѣстѣ дружелюбно и мирно, м-ръ Самуэль.- Не правда ли? Я стану заботиться о его собственности, какъ скоро вы уйдете отсюда, и ужъ вы можете составить понят³е, какъ здѣсь все пойдетъ въ моихъ опытныхъ рукахъ.

   И затѣмъ, испустивъ глубочайш³й вздохъ, м-ръ Стиджинсъ пр³остановился для отвѣта. Самуэль поклонился. М-ръ Уэллеръ старш³й произнесъ какой-то необыкновенный звукъ, не то стонъ, не то вой, не то скрежетъ, не то зыкъ, но въ которомъ, однакожъ, страннымъ образомъ сочетались всѣ эти четыре степени звука.

   Осѣненный внезапнымъ вдохновен³емъ, м-ръ Стиджинсъ прозрѣлъ въ этомъ звукѣ явственное выражен³е сердечнаго раскаян³я, соединеннаго съ угрызен³емъ. На этомъ основан³и онъ оглянулся вокругъ себя, потеръ руки, прослезился, улыбнулся, прослезился опять и затѣмъ, тихонько подойдя къ хорошо знакомой полочкѣ въ извѣстномъ углу, взялъ стаканчикъ и осторожно положилъ четыре куска сахару. Совершивъ эту предварительную операц³ю, онъ еще разъ испустилъ глубок³й вздохъ и устремилъ на потолокъ свои глаза. Затѣмъ, переступая незамѣтно съ ноги на ногу, онъ побрелъ въ буфетъ и скоро воротился съ бутылкой рому въ рукахъ. Отдѣливъ отъ него обыкновенную порц³ю въ стаканъ, онъ взялъ чайную ложечку, помѣшалъ, прихлебнулъ, еще помѣшалъ и уже окончательно расположился въ креслахъ кушать пуншъ.

   М-ръ Уэллеръ старш³й не произнесъ ни одного звука въ продолжен³е всѣхъ этихъ приготовлен³й; но какъ только м-ръ Стиджинсъ усѣлся въ креслахъ, онъ вдругъ низринулся на него стрѣлою, вырвалъ стаканъ y него изъ руки, выплеснулъ остатокъ пунша на его лицо и разбилъ стаканъ о его лобъ. Затѣмъ, схвативъ достопочтеннаго джентльмена за шиворотъ, онъ повалилъ его могучею рукой, далъ ему пинка и, произнося энергическ³я проклят³я, потащилъ его къ дверямъ.

   - Самми,- сказалъ м-ръ Уэллеръ,- надѣнь на меня шляпу. Живѣй!

   И лишь только Самуэль нахлобучилъ своего родителя, старый джентльменъ вытащилъ Стиджинса изъ дверей въ коридоръ, изъ коридора на крыльцо, съ крыльца на дворъ, со двора на улицу, продолжая все это время давать ему пинки, одинъ другого сильнѣе и безпощаднѣй.

   Уморительно и вмѣстѣ отрадно было видѣть, какъ красноносый джентльменъ кувыркался, метался, барахтался и хрипѣлъ въ могучихъ объят³яхъ раздраженнаго старца, который, наконецъ, въ довершен³е потѣхи, погрузилъ его голову въ корыто, наполненное водою для утолен³я жажды лошадей.

   - Вотъ тебѣ, пастырь, вотъ тебѣ!- сказалъ м-ръ Уэллеръ, поддавая окончательнаго туза въ спину м-ра Стиджинса.- Скажи всѣмъ этимъ своимъ негоднымъ товарищамъ, лицемѣрамъ, тунеядцамъ и ханжамъ, что я боюсь, при случаѣ, перетопить всѣхъ до одного, если не въ корытѣ, такъ въ помойной ямѣ.

   - Пойдемъ домой, Самми. Налей мнѣ стаканъ водки. Совсѣмъ измучился съ этимъ негодяемъ.

  

   Когда, послѣ приличныхъ приготовлен³й, м-ръ Пикквикъ извѣстилъ Арабеллу о неудовлетворительныхъ послѣдств³яхъ своей поѣздки въ Бирмингэмъ и началъ увѣрять ее, что нѣтъ покамѣстъ ни малѣйшаго повода къ огорчен³ю или печали, молодая леди залилась горькими слезами и выразила въ трогательныхъ терминахъ свою жалобу, что она, по непростительной вѣтренности, сдѣлалась несчастной причиной охлажден³я и, быть можетъ, вѣчнаго разрыва между сыномъ и отцомъ.

   - Вы совсѣмъ не виноваты, дитя мое,- сказалъ м-ръ Пикквикъ съ трогательно.ю нѣжностью.- Заранѣе никакъ нельзя было предвидѣть, что старый джентльменъ будетъ питать такое неожиданное предубѣжден³е противъ женитьбы своего сына. Я увѣренъ,- прибавилъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на ея хорошенькое личико,- онъ и понят³я не имѣетъ объ удовольств³и, отъ котораго отказывается теперь съ такимъ безразсудствомъ.

   - Ахъ, добрый м-ръ Пикквикъ!- сказала Арабелла.- Что намъ дѣлать, если онъ не перестанетъ сердиться на насъ?

   - Авось все это перемелется, мой другъ, и выйдетъ мука,- сказалъ м-ръ Пикквикъ добродушнымъ тономъ; - посидимъ покамѣстъ y моря и подождемъ погоды.

   - Но вѣдь вы разсудите сами, м-ръ Пикквикъ: что будетъ съ Натан³элемъ, если отецъ откажется помогать ему?

   - Въ такомъ случаѣ, мой ангелъ, я могу предсказать, что, вѣроятно, найдется y него какой-нибудь другъ, который готовъ будетъ оказать ему всякое содѣйств³е и помощь.

   Арабелла быстро поняла и сообразила настоящ³й смыслъ и значен³е его отвѣта. Поэтому она бросилась въ объят³я м-ра Пикквика, поцѣловала его очень нѣжно и зарыдала очень громко.

   - Ну, полно, полно!- сказалъ м-ръ Пикквикъ, пожимая ея маленькую ручку.- Мы вотъ подождемъ здѣсь нѣсколько дней и посмотримъ, что вздумаетъ онъ написать вашему мужу. Если, сверхъ чаян³я, онъ не перемѣнитъ своихъ мыслей, въ головѣ y меня вертится, по крайней мѣрѣ, полдюжины плановъ, изъ которыхъ тотъ или другой составитъ ваше счастье - успокойтесь, мой ангелъ.

   Затѣмъ м-ръ Пикквикъ порекомендовалъ ей осушить свои глазки и не огорчать прежде времени своего супруга. Прелестная Арабелла, кроткая и послушная, какъ благовоспитанное дитя, уложила свой платочекъ въ ридикюль и, къ возвращен³ю мужа, вызвала на свое личико цѣлый рядъ лучезарныхъ улыбокъ, которыя оказывали столь могущественное вл³ян³е на его чувствительное сердце.

   - Признаться, я не вижу впереди никакого добра для этихъ молодыхъ людей,- сказалъ м-ръ Пикквикъ, одѣваясь поутру на другой день.- Пойду къ Перкеру и посовѣтуюсь съ нимъ.

   Планъ идти къ Перкеру и посовѣтоваться съ нимъ насчетъ финансовыхъ обстоятельствъ возникъ въ головѣ м-ра Пикквика еще прежде. Теперь онъ позавтракалъ на свою руку и отправился на Грэйск³й скверъ съ великою поспѣшностью.

   Еще не было десяти часовъ, когда онъ взошелъ на лѣстницу по направлен³ю къ аппартаментамъ, занимаемымъ канцеляр³ею адвоката. Писаря еще не явились. М-ръ Пикквикъ, для препровожден³я времени, принялся смотрѣть изъ окна галлереи.

   Живительный свѣтъ прекраснаго октябрьскаго утра весело отражался даже на грязныхъ домахъ этого околодка. Конторщики и писаря длинной вереницей выступали по скверу, ускоряя или замедляя свои шаги, при взглядѣ на башенные часы. И лишь только пробило десять, каждый изъ нихъ, съ необыкновенною торопливостью, поспѣшилъ къ мѣсту своей ежедневной службы. Разнообразные голоса раздались со всѣхъ сторонъ, замки защелкали, двери застучали, головы повыставились изъ каждаго окна, привратники одинъ за другимъ стали на своихъ постахъ, почтальонъ суетливо началъ перебѣгать изъ дома въ домъ, и дѣятельность закипѣла своимъ обычнымъ чередомъ во всѣхъ этихъ юридическихъ палатахъ.

   - Раненько пожаловали вы, м-ръ Пикквикъ,- сказалъ чей-то голосъ позади этого джентльмена.

   - А! м-ръ Лоутонъ,- сказалъ м-ръ Пикквикъ, оглядываясь назадъ.- Какъ ваше здоровье, сэръ?

   - Такъ себѣ, покорно васъ благодарю, отвѣчалъ Лоутонъ, вытирая потъ со своего лица.- Бѣжалъ чуть не со всѣхъ ногъ. Думалъ, что опоздаю. Усталъ какъ собака. Хорошо, по крайней мѣрѣ, что пришелъ раньше его.

   Утѣшивъ себя этимъ размышлен³емъ, м-ръ Лоутонъ вынулъ изъ кармана ключъ, отперъ дверь, взялъ письма, опущенныя почтальономъ въ ящикъ, и ввелъ м-ра Пикквика въ контору. Здѣсь, въ одно мгновен³е ока, онъ скинулъ свой фракъ, надѣлъ поношенный сюртукъ, повѣсилъ шляпу, взялъ пачку бумагъ, воткнулъ перо за ухо и потеръ руки съ величайшимъ наслажден³емъ.

   - Вотъ я готовъ, какъ видите,- сказалъ м-ръ Лоутонъ.- Канцелярское платье y меня всегда тутъ остается, въ конторѣ. Нѣтъ-ли y васъ табачку, м-ръ Пикквикъ?

   - Нѣтъ, я не нюхаю табаку.

   - Жаль, очень жаль. Ну, да такъ и быть, я пошлю за бутылкой содовой воды, будетъ все равно. Какъ вы думаете, въ глазахъ моихъ нѣтъ ничего страннаго, м-ръ Пикквикъ?

   М-ръ Пикквикъ отступилъ на нѣсколько шаговъ, обозрѣлъ внимательно всѣ черты вопрошающаго джентльмена и объявилъ утвердительно, что никакой особенности онъ не замѣчаетъ въ его глазахъ.

   - Радъ слышать это,- сказалъ Лоутонъ.- A мы, знаете, вчера вечеромъ немножко покутили въ заведен³и "Сороки", и голова y меня покамѣстъ все еще не на мѣстѣ. Авось пройдетъ.- А, кстати, Перкеръ ужъ началъ заниматься вашимъ дѣломъ.

   - Какимъ? Издержками вдовы Бардль?

   - Нѣтъ, покамѣстъ еще не этимъ. Я разумѣю вотъ этого голубчика, за котораго мы, по вашему желан³ю, заплатили десять шиллинговъ на фунтъ, чтобы выручить его изъ тюрьмы. Теперь вѣдь, знаете, идетъ рѣчь объ отправлен³и его въ Демерару.

   - Ахъ, да, вы говорите о м-рѣ Джинглѣ,- сказалъ м-ръ Пикквикъ скороговоркой.- Ну, такъ что же?

   - Ничего, все идетъ, какъ слѣдуетъ,- сказалъ Лоутонъ, починяя перо.- Мы ужъ обдѣлали эту статью. Ливерпульск³й агентъ сказалъ, что изъ благодарности къ вамъ онъ очень радъ посадить его на свой корабль по вашей рекомендац³и. Вѣдь вы ему, говоритъ онъ, оказали как³я-то благодѣян³я, когда сами состояли на дѣйствительной службѣ?

   - Бездѣлица, любезнѣйш³й, бездѣлица. Такъ онъ согласенъ взять Джингля?

   - Согласенъ.

   - Это очень хорошо,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.- Мнѣ пр³ятно это слышать.

   - A этотъ другой парень, должно быть, удивительный прощалыга!- замѣтилъ Лоутонъ, продолжая чинить перо.

   - Какой парень?

   - Ну, да, какъ его, слуга, что ли, другъ, однокашникъ или собутыльникъ этого Джингля?

   - Вы говорите о Троттерѣ?

   - Да. Вообразите, м-ръ Пикквикъ, вѣдь и онъ тоже просится въ Демерару!

   - Неужели!

   - Именно такъ. Онъ отказался наотрѣзъ отъ выгодныхъ предложен³й, которыя Перкеръ сдѣлалъ ему отъ вашего имени.

   - Какъ? Отказался отъ восемнадцати шиллинговъ въ недѣлю?

   - Въ томъ-то вотъ и штука. Не нужно, говоритъ, мнѣ никакого мѣста, если разлучатъ меня съ моимъ другомъ. Нечего было дѣлать: мы принуждены были вести, по его милости, новую переписку, и онъ согласенъ ѣхать на правахъ конвикта въ Новый Южный Валлисъ.

   - Глупый парень!- сказалъ м-ръ Пикквикъ съ радостной улыбкой.- Глупый парень!

   - A подите вотъ толкуйте съ нимъ!- замѣтилъ Лоутонъ, обрѣзывая кончикъ пера съ презрительною миной. - Наладилъ одно и то же. Одинъ, дескать, другъ и есть y него въ этомъ м³рѣ, и ужъ онъ не разстанется съ нимъ до гробовой доски. Дружба хорошая вещь, нечего сказать, да только благоразумный человѣкъ долженъ во всемъ наблюдать мѣру. Вотъ, напримѣръ, мы всѣ друзья и пр³ятели за общимъ столомъ "Сороки", гдѣ каждый платитъ изъ собственнаго кармана за свой пуншъ; но осудить себя на добровольную ссылку съ кѣмъ-нибудь изъ этихъ пр³ятелей - нѣтъ, наше почтен³е, чортъ бы ихъ побралъ! У всякаго человѣка, сэръ, только двѣ искренн³я привязанности: первая къ самому себѣ, вторая - къ хорошенькимъ леди. Это ужъ по нашей части. Ха, ха!

   Въ эту минуту послышались на лѣстницѣ шаги м-ра Перкера. Лоутонъ замолчалъ, схватилъ бумагу и принялся писать съ замѣчательною скоростью.

   Привѣтств³е между м-ромъ Пикквикомъ и его адвокатомъ имѣло самый искренн³й и дружелюбный характеръ. Но лишь только Перкеръ усадилъ своего кл³ента, въ дверяхъ послышался стукъ, и чей-то голосъ спрашивалъ: здѣсь-ли господинъ адвокатъ?

   - Чу!- сказалъ Перкеръ.- Это, должно быть, одинъ изъ вашихъ праздношатающихся пр³ятелей, м-ръ Джингль, если не ошибаюсь. Хотите его видѣть, почтеннѣйш³й?

   - Вы какъ объ этомъ думаете?- спросилъ м-ръ Пикквикъ.

   - Мнѣ кажется, вамъ не мѣшаетъ взглянуть на него. Эй, сэръ, какъ бишь васъ? Можете войти.

   Повинуясь этому безцеремонному приглашен³ю, Джингль и Троттеръ вошли въ комнату и, увидѣвъ м-ра Пикквика, остановились съ нѣкоторымъ смущен³емъ y порога.

   - Чу?- сказалъ Перкеръ.- Знаете-ли вы этого джентльмена?

   - О, вѣчно не забыть!- отвѣчалъ Джингль, выступая впередъ.- М-ръ Пикквикъ... безцѣнный благодѣтель... спаситель жизни... сдѣлалъ изъ меня человѣка... не раскаетесь въ этомъ, сэръ.

   - Очень радъ слышать это,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.- Вы, кажется, поправились въ своемъ здоровьѣ, м-ръ Джингль?

   - Всѣмъ вамъ обязанъ, сэръ... великая перемѣна... въ тюрьмѣ было душно... воздухъ нездоровый... очень,- сказалъ Джингль, качая головой.

   Онъ былъ одѣтъ прилично и опрятно, такъ же какъ неразлучный его пр³ятель, ²овъ Троттеръ, который стоялъ позади, вытянувшись въ струнку и устремивъ оловянные глаза на м-ра Пикквика.

   - Когда-жъ они ѣдутъ въ Ливерпуль?- спросилъ м-ръ Пикквикъ, обращаясь къ адвокату.

   - Сегодня вечеромъ, сэръ, въ семь часовь,- сказалъ ²овъ, дѣлая шагъ впередъ.- Мы отправляемся изъ Сити, сэръ, въ дилижансѣ.

   - Билеты на мѣста взяты?

   - Да, сэръ.

   - Вы твердо рѣшились ѣхать?

   - Да, сэръ,- отвѣчалъ ²овъ

   - Что касается до экипировки, необходимой для Джингля,- сказалъ Перкеръ, громко, обращаясь къ м-ру Пикквику:- я уже принялъ на себя устроить это дѣло. Мы выдали ему впередъ третное жалованье изъ той ежегодной суммы, которую онъ будетъ получать въ Демерарѣ. Этого достанетъ на всѣ его издержки, и я рѣшительно не одобряю всякой дальнѣйшей помощи съ вашей стороны, какъ скоро она не будетъ основываться на собственныхъ его трудахъ и хорошемъ поведен³и, сэръ.

   - Безъ сомнѣн³я,- подхватилъ Джингль съ великою твердостью.- Свѣтлая голова... человѣкъ дѣловой... справедливо, сэръ... да.

   - Вы удовлетворили его кредитора, выкупили его платье y ростовщика, освободили его изъ тюрьмы, заплатили за него на кораблѣ,- продолжалъ Перкеръ, не обращая никакого вниман³я на замѣчан³е Джингля: - все это стоило вамъ около пятидесяти фунтовъ, сэръ и потеря этой суммы - вещь немаловажная.

   - Потери не будетъ,- сказалъ Джингль скороговоркой.- Все заплачу... займусь дѣлами... накоплю... возвращу все до фарсинга. Желтая горячка развѣ... нечего дѣлать... не то...

   Здѣсь м-ръ Джингль остановился, ударилъ тулью своей шляпы, провелъ рукою по глазамъ и сѣлъ.

   - Онъ хочетъ сказать,- замѣтилъ ²овъ, выступивъ впередъ,- что онъ заплатитъ всѣ эти деньги, если не сдѣлается жертвой желтой горячки. И я увѣренъ, что онъ сдержитъ это слово, м-ръ Пикквикъ, вотъ увидите. Если угодно, я готовъ подтвердить это подъ клятвой,- заключилъ ²овъ съ великой энерг³ей.

   - Хорошо, хорошо,- сказалъ м-ръ Пикквикъ,- не станемъ распространяться объ этомъ. Совѣтую вамъ, м-ръ Джингль, не заводить знакомства съ такими господами, какъ сэръ Томасъ Блазо, съ которымъ вы играли въ криккетъ. Иначе легко станется, что вы опять разстроите свое здоровье.

   Джингль улыбнулся при этой выходкѣ, но тѣмъ не менѣе, на лицѣ его отразилась высшая степень разстройства. М-ръ Пикквикъ поспѣшилъ перемѣнить разговоръ.

   - A не знаете-ли вы, что случилось съ тѣмъ вашимъ пр³ятелемъ, съ которымъ вы познакомили меня въ Рочестерѣ?

   - Съ горемычнымъ Яшей?

   - Да.

   Джингль покачалъ головой.

   - Мошенникъ первой степени... ген³й плутовства... ²ову родной братъ.

   - Братъ ²ова!- воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.- Да, да, сходство между ними дѣйствительно есть.

   - Да, сэръ, насъ всегда считали похожими другъ на друга,- сказалъ ²овъ, бросая вокругъ себя косвенные взгляды: - только характеръ y меня всегда былъ серьезный, a его считали весельчакомъ. Онъ переселился въ Америку, сэръ, вслѣдств³е крайней запутанности своихъ дѣлишекъ на здѣшней почвѣ. Съ той поры мы ничего не слыхали о немъ.

   - А! Такъ вотъ почему я не получилъ отъ него "страницы изъ романа дѣйствительной жизни", которую онъ обѣщалъ мнѣ въ ту пору на другой день поутру, когда, повидимому, мелькала y него мысль броситься въ рѣку съ Рочестерскаго моста!- сказалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь.- Не знаю только, притворялся-ли онъ, или нѣтъ.

   - Разумѣется притворялся,- подхватилъ ²овъ.- Онъ мастеръ на всѣ руки. Это еще слава Богу, что вы отдѣлались отъ него такъ дешево. При другихъ обстоятельствахъ, онъ могъ быть для васъ опаснѣе, чѣмъ,- ²овъ взглянулъ на Джингля, засѣменилъ ногами, и окончательно прибавилъ: - чѣмъ... чѣмъ даже я самъ.

   - Благодатная семейка!- сказалъ Перкеръ, запечатывая письмо, которое онъ только что окончилъ.

   - Да, сэръ, отвѣчалъ ²овъ,- мы таки можемъ похвастаться своей породой.

   - Это и видно,- сказалъ адвокатъ, улыбаясь.- Передайте это письмо нашему агенту въ Ливерпулѣ, и совѣтую вамъ остепениться, господа, какъ скоро вы будете въ Вестъ-Инд³и. Подумайте объ этомъ серьезнѣе теперь, когда время не ушло: иначе васъ повѣсятъ на первой висѣлицѣ, какъ, впрочемъ, я нисколько не сомнѣваюсь въ этомъ. Можете теперь идти, если хотите: мы должны потолковать съ м-ромъ Пикквикомъ о многихъ другихъ дѣлахъ, и время для насъ драгоцѣнно. Ступайте.

   Сказавъ это, Перкеръ указалъ на дверь, въ изъявлен³е того, что визитъ этихъ господъ долженъ быть приведенъ къ концу. Джингль еще колебался нѣсколько минутъ; но ²овъ Троттеръ взялъ его за руку и пошелъ съ нимъ изъ дверей.

   - Достойная чета!- сказалъ Перкеръ, когда дверь за ними затворилась.

   - Какъ вы думаете, Перкеръ,- спросилъ м-ръ Пикквикъ,- можно-ли надѣяться на ихъ исправлен³е?

   Перкеръ сомнительно пожалъ плечами; но, замѣтивъ безпокойство м-ра Пикквика, сказалъ:

   - Надѣяться можно, въ этомъ спору нѣтъ, почтеннѣйш³й. Оба они въ настоящую минуту весьма искренно раскаиваются въ своихъ поступкахъ: но здѣсь надобно взять въ разсчетъ, что на нихъ еще сильно дѣйствуетъ воспоминан³е о невыгодахъ тюремной жизни. Придетъ пора, когда это воспоминан³е исчезнетъ мало-по-малу, и что именно тогда выйдетъ изъ нихъ - этого ни я, ни вы, почтеннѣйш³й, сказать не въ состоян³и. Но, какъ бы то ни было, почтеннѣйш³й,- прибавилъ Перкеръ, положивъ руку на плечо м-ра Пикквика,- благодѣян³е ваше заслуживаетъ всякаго уважен³я, какими бы послѣдств³ями оно ни сопровождалось. Не берусь рѣшить, лучше или хуже поступаютъ тѣ господа, которые, изъ опасен³я быть обманутыми, никогда, или почти никогда не протягиваютъ руки страждущему ближнему; но если бы эти два человѣка отличились какимъ-нибудь мошенничествомъ сегодня или завтра - и тогда я ни на волосъ не измѣнилъ бы своего мнѣн³я о вашемъ великодушномъ поступкѣ.

   Окончивъ эти замѣчан³я, Перкеръ придвинулъ свой стулъ къ письменному столу и выслушалъ съ напряженнымъ вниман³емъ разсказъ м-ра Пикквика объ упрямствѣ старика Винкеля въ Бирмингэмѣ.

   - Дайте ему одуматься недѣльку,- сказалъ Перкеръ, многозначительно кивая головой.

   - И вы думаете, что онъ дѣйствительно одумается?- спросилъ м-ръ Пикквикъ.

   - Я надѣюсь. A если нѣтъ, мы должны будемъ употребить личное ходатайство самой молодой леди. Съ этого, собственно говоря, всяк³й бы и началъ на вашемъ мѣстѣ. Поѣздка ваша въ Бирмингэмъ вовсе не оправдывалась здравымъ смысломъ, почтеннѣйш³й.

   Въ эту минуту кто-то постучался въ дверь.

   - Войдите!- сказалъ Перкеръ.

   Вошелъ м-ръ Лоутонъ съ таинственнымъ и озабоченнымъ видомъ.

   - Что такое?- спросилъ Перкеръ.

   - Васъ спрашиваютъ, сэръ.

   - Кто?

   Лоутонь взглянулъ на м-ра Пикквика и кашлянулъ.

   - Кто меня спрашиваетъ? Отчего вы не говорите, м-ръ Лоутонъ?

   - Вотъ, видите ли, сэръ,- сказалъ Лоутонъ,- пришелъ къ вамъ... м-ръ Додсонъ и съ нимъ... м-ръ Фоггъ.

   - Ахъ, Боже мой,- сказалъ адвокатъ,- я и забылъ, что назначилъ имъ быть здѣсь въ половинѣ одиннадцатаго, чтобы покончить эти разсчеты по дѣлу г. Пикквика! Надо взять y нихъ квитанц³ю. Какъ это вышло некстати! Что вы станете дѣлать, м-ръ Пикквикъ? Не хотите-ли покамѣстъ выйти въ другую комнату?

   Но въ этой другой комнатѣ уже стояли господа Додсонъ и Фоггъ. М-ръ Пикквикъ объявилъ, что намѣренъ остаться на своемъ мѣстѣ, тѣмъ болѣе, что не онъ, a господа Додсонъ и Фоггъ должны горѣть со стыда при этой внезапной встрѣчѣ. Это послѣднее обстоятельство онъ особенно рекомендовалъ вниман³ю м-ра Перкера, при чемъ благородное лицо его выражало всѣ признаки самаго жгучаго негодован³я.

   - Очень хорошо, почтеннѣйш³й, очень хорошо,- отвѣчалъ Перкеръ.- Я могу только сказать, что если Додсонъ или Фогтъ обнаружатъ как³е-нибудь признаки замѣшательства или стыда при взглядѣ на ваше лицо, то вы будете однимъ изъ самыхъ кровожадныхъ джентльменовъ, какихъ только я видѣлъ. Зовите ихъ, м-ръ Лоутонъ.

   Лоутонъ исчезъ, и черезъ минуту воротился въ сопровожден³и господъ Додсона и Фогга.

   - Вы, я полагаю, видѣли м-ра Пикквика?- сказалъ Перкеръ Додсону, указывая пальцемъ по тому направлен³ю, гдѣ сидѣлъ этотъ джентльменъ.

   - А! Здравствуйте, м-ръ Пикквикъ!- сказалъ Додсонъ громкимъ голосомъ.

   - Ахъ, Боже мой! Васъ-ли я вижу, м-ръ Пикквикъ?- подхватилъ Фоггъ.- Надѣюсь, вы совершенно здоровы, сэръ. Лицо ваше, кажется, немножко измѣнилось; но я все-таки угадалъ васъ съ перваго взгляда, сказалъ Фоггъ, придвигая стулъ и озираясь вокругъ себя съ пр³ятной улыбкой.

   Въ отвѣтъ на эти привѣтств³я, м-ръ Пикквикъ слегка наклонилъ голову и, замѣтивъ, что Фоггъ вытащилъ изъ своего кармана пачку бумагъ, всталъ и подошелъ къ окну.

   - М-ру Пикквику, кажется, незачѣмъ безпокоиться, м-ръ Перкерь,- сказалъ Фоггъ, развязывая и продолжая улыбаться пр³ятнѣйшимъ образомъ: - м-ръ Пикквикъ хорошо знакомъ съ этими дѣлами; между нами, я полагаю, нѣтъ секретовъ. Ха! ха! ха!

   - Как³е секреты!- подхватилъ Додсонъ.- Мы вѣдь стоимъ съ нимъ на дружеской ногѣ. Ха, ха, ха!

   И затѣмъ еще разъ оба засмѣялись, какъ самые веселые джентльмены, привыкш³е часто получать деньги.

   - Вотъ, стало быть, мы и разсчитываемся,- сказалъ Фоггъ.- Вся сумма издержекъ, м-ръ Перкеръ, сто тридцать три фунта, шесть шиллинговъ и четыре пенса.

   Фоггъ и Перкеръ принялись сравнивать, сличать и подводить окончательные итоги. Въ продолжен³е этого занят³я Додсонъ, обратившись къ м-ру Пикквику, сказалъ ласковымъ тономъ:

   - Вы, кажется, немножко похудѣли, м-ръ Пикквикъ, съ той поры, какъ я имѣлъ удовольств³е видѣть васъ въ послѣдн³й разъ.