Диккенс Чарльз - Замогильные записки Пикквикского клуба

изъ тѣхъ неутомимыхъ тружениковъ, которые посвящаютъ свою жизнь головоломнымъ кабинетнымъ трудамъ, сухимъ, безжизненнымъ, убивающимъ душу. Лорнетъ, висѣвш³й y него на черной широкой лентѣ, служилъ для посторонняго наблюдателя несомнѣннымъ доказательствомъ, что м-ръ Сноббинъ былъ близорукъ. Волосы были y него чрезвычайно рѣдки и торчали клочками на его головѣ: это могло зависѣть, во-первыхъ, оттого, что почтенный юристъ не имѣлъ привычки заботиться о своей прическѣ, а, во-вторыхъ, оттого, что онъ цѣлую четверть вѣка носилъ судейск³й парикъ, который теперь висѣлъ подлѣ него на деревянномъ гвоздѣ. Слѣды свѣжей пудры на воротникѣ его фрака и дурно вымытый бѣлый галстухъ, въ измятомъ и скомканномъ видѣ торчавш³й на его шеѣ, свидѣтельствовали, что м-ръ Сноббинъ, по возвращен³и изъ суда, еще не успѣлъ сдѣлать приличной перемѣны въ своемъ костюмѣ. Остальныя статьи его туалета обличали также высшую степень небрежности и неряшества, свойственныхъ всѣмъ великимъ людямъ юридической професс³и. Дѣловыя книги съ ременными застежками, груды бумагъ разной величины и разныхъ цвѣтовъ, письма и куверты всевозможныхъ форматовъ были разбросаны по всему пространству огромнаго стола безъ всякаго покушен³я на комфортъ и порядокъ. Кабинетная мебель страдала отъ чрезмѣрной ветхости англ³йской болѣзнью; дверцы книжныхъ шкафовъ подернулись плѣсенью и спокойно гнили на своихъ заржавѣлыхъ петляхъ; пыль на коврахъ подымалась облаками при каждомъ шагѣ; оконныя сторы покрылись желтизной отъ дряхлости и грязи, и вообще всѣ предметы въ кабинетѣ дѣлового человѣка свидѣтельствовали неоспоримымъ образомъ, что м-ръ сержантъ Сноббинъ, погруженный тѣломъ и душою въ свои головоломныя занят³я, не обращалъ ни малѣйшаго вниман³я на внѣшн³я удобства жизни.

   При входѣ кл³ентовъ онъ писалъ, и перо его скрипѣло немилосердно, быстро перебѣгая отъ одной строки къ другой. Когда Перкеръ поклонился и представилъ его вниман³ю своего кл³ента, м-ръ Сноббинъ осторожно воткнулъ въ чернильницу свое перо, пригласилъ гостей садиться и, погладивъ свою лѣвую ногу, сдѣлалъ знакъ, что они могутъ говорить.

   - Имя моего кл³ента - Пикквикъ,- началъ Перкеръ, сдѣлавъ предварительно подобострастный поклонъ.

   - Ну?

   - Онъ отвѣтчикъ по дѣлу вдовы Бардль.

   - Ну?

   - Вамъ, кажется, извѣстны отчасти подробности этого дѣла.

   - Меня ангажировали защищать его на спец³альномъ судѣ присяжныхъ?

   - Такъ точно.

   - И деньги внесены въ мою контору?

   - Всѣ сполна.

   Сержантъ понюхалъ табаку и приготовился ожидать дальнѣйшихъ объяснен³й.

   - Прежде, чѣмъ вы окончательно примете на себя оффиц³альную обязанность нашего защитника, сэръ,- сказалъ Перкеръ,- м-ръ Пикквикъ желаетъ лично васъ удостовѣрить, что жалоба противъ него, съ нравственной точки зрѣн³я, не имѣетъ ни малѣйшихъ основан³й и онъ идетъ на судъ съ чистымъ сердцемъ и чистыми руками; въ противномъ случаѣ, еслибъ на совѣсти его лежало какое-нибудь пятно, онъ бы прекратилъ этотъ процессъ въ самомъ началѣ, удовлетворивъ справедливымъ требован³ямъ вдовы Бардль. Такъ-ли я излагаю ваши мысли, почтеннѣйш³й?- заключилъ маленьк³й адвокатъ, обращаясь къ м-ру Пикквику.

   - Совершенно такъ,- отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.

   Вооружившись очками, сержантъ Сноббинъ осмотрѣлъ ученаго мужа съ ногъ до головы, при чемъ едва замѣтная улыбка проскользнула по его морщинистому лицу. Затѣмъ, обращаясь къ Перкеру, онъ проговорилъ:

   - Запутанное дѣло?

   Перкеръ пожалъ плечами.

   - Вы намѣрены пригласить свидѣтелей?

   - Нѣтъ.

   Улыбка на лицѣ сержанта приняла болѣе опредѣленный смыслъ. Онъ энергически погладилъ свою ногу и потомъ, облокотившись на спинку креселъ, кашлянулъ два-три раза съ выражен³емъ очевиднаго сомнѣн³я.

   Эти зловѣщ³е признаки отнюдь не ускользнули отъ вниман³я ученаго мужа. Сдѣлавъ судорожное движен³е, онъ поправилъ очки на своемъ носу и, несмотря на предостерегательные жесты Перкера, самъ обратился къ великому юристу съ выразительною рѣчью:

   - Я не сомнѣваюсь, сэръ, что мое желан³е воспользоваться въ настоящемъ случаѣ вашею опытностью и талантами можетъ для такого джентльмена, какъ вы, показаться страннымъ и даже необыкновеннымъ.

   М-ръ Сноббинъ обнаружилъ готовность принять степенный видъ, но улыбка опять незамѣтно пробѣжала по лицу его.

   - Джентльмены вашей професс³и, сэръ,- продолжалъ м-ръ Пикквикъ,- видятъ по большей части изнанку человѣческой природы, и передъ вами, во всей наготѣ, открывается ея дурная сторона. Какъ судья и адвокатъ, вы знаете по собственному опыту, какъ часто судьба честнаго человѣка зависитъ отъ юридическихъ эффектовъ. Почемъ знать, можетъ быть, даже вамъ, сэръ, случалось употреблять обоюдоострое оруж³е закона противъ особъ, совершенно непорочныхъ и чистыхъ передъ судомъ своей собственной совѣсти. Само-собою разумѣется, вы, какъ и друг³е велик³е юристы, увлекаетесь въ подобныхъ случаяхъ единственнымъ желан³емъ облагодѣтельствовать своихъ кл³ентовъ, не обращая вниман³я на то, что они, можетъ быть, руководствуются исключительно эгоистическими побужден³ями, заглушающими въ нихъ врожденное чувство совѣсти и долга. Вотъ почему въ общемъ мнѣн³и почтенное сослов³е юристовъ считается подозрительнымъ, недовѣрчивымъ и даже криводушнымъ. Имѣя въ виду всѣ эти соображен³я, я былъ бы, конечно, не въ правѣ сѣтовать, еслибъ вы, въ свою очередь, подозрѣвали во мнѣ, какъ въ будущемъ своемъ кл³ентѣ, низк³я побужден³я и мысли, недостойныя честнаго джентльмена; тѣмъ не менѣе, однакожъ, я считаю своей обязанностью разсѣять так³я подозрѣн³я, если уже они закрались въ вашу душу. Итакъ, сэръ, позвольте еще разъ повторитъ вмѣстѣ съ моимъ адвокатомъ, что я совершенно невиненъ въ этихъ гнусныхъ кляузахъ, которыя взводятъ противъ меня вдова Бардль и ея безчестные адвокаты. Знаю очень хорошо и заранѣе увѣренъ, что содѣйств³е ваше на судѣ присяжныхъ будетъ для меня безцѣнно; но если, сверхъ чаян³я вы еще сколько нибудь сомнѣваетесь въ моемъ благородствѣ, я готовъ великодушно отказаться отъ вашей помощи и даже прошу васъ покорнѣйше не принимать въ такомъ случаѣ никакого участ³я въ моемъ дѣлѣ.

   Прежде чѣмъ м-ръ Пикквикъ добрался до половины своей рѣчи, сержантъ Сноббинъ пересталъ его слушать, и замѣтно было по всѣмъ признакамъ, что мысль его бродила далеко отъ назидательныхъ сентенц³й, излагаемыхъ ученымъ мужемъ. Повидимому, онъ совсѣмъ забылъ о своихъ кл³ентахъ и уже снова взялся за перо, чтобы излить на бумагу юридическ³я мнѣн³я, накопивш³яся въ его головѣ; но м-ръ Перкеръ снова пробудилъ его вниман³е, предложивъ къ его услугамъ свою золотую табакерку.

   - Кто-жъ будетъ моимъ помощникомъ въ этомъ дѣлѣ?- спросилъ Сноббинъ, нюхая табакъ.

   - М-ръ Функи,- отвѣчалъ Перкеръ.

   - Функи... Функи... никогда я не слыхалъ такой фамил³и,- проговорилъ сержантъ.- Это, должно быть, еще молодой человѣкъ.

   - Да, онъ очень молодъ,- отвѣчалъ Перкеръ.- Онъ былъ въ судѣ только одинъ разъ.

   - Когда?

   - Не помню хорошенько... этому, кажется, будетъ уже два или три года.

   М-ръ Сноббинъ позвонилъ, и черезъ минуту вошелъ въ кабинетъ его конторщикъ.

   - М-ръ Моллардъ, потрудитесь немедленно послать за господиномъ... какъ, бишь, его?

   - Функи,- подхватилъ Перкеръ.- Онъ живетъ въ Гольборнской палатѣ, на Грейскомъ скверѣ. Велите сказать, что я очень желаю его видѣть.

   М-ръ Моллардъ отправился исполнить возложенное на него поручен³е. Сержантъ Сноббинъ впалъ въ задумчивость, изъ которой онъ вышелъ не прежде, какъ по прибыт³и самого м-ра Функи.

   Это былъ совершенно взрослый и развитый мужчина огромнаго размѣра, хотя въ дѣлѣ юриспруденц³и онъ могъ казаться совершеннымъ младенцемъ Обращен³е м-ра Функи отличалось чрезвычайной застѣнчивостью, и онъ говорилъ, безпрестанно заикаясь, что, впрочемъ, отнюдь не было его природнымъ недостаткомъ. Робк³й, степенный и стыдливый, онъ сознавалъ свою юридическую неопытность и очень хорошо понималъ, что его взяли здѣсь на подмогу за неимѣн³емъ лучшаго юриста. Онъ трепеталъ передъ сержантомъ и до крайности былъ вѣжливъ съ адвокатомъ ученаго мужа.

   - Кажется, я никогда не имѣлъ удовольств³я васъ видѣть, м-ръ Функи,- сказалъ съ надменнымъ снисхожден³емъ сержантъ Сноббинъ.

   М-ръ Функи поклонился. Онъ имѣлъ удовольств³е видѣть великаго юриста и привыкъ съ дѣтскихъ лѣтъ завидовать его громкой славѣ.

   - Если не ошибаюсь, вы назначены помощникомъ моимъ въ процессѣ вдовы Бардль противъ Пикквика?- сказалъ сержантъ.

   Еслибъ м-ръ Функи былъ философъ въ юридическомъ смыслѣ, онъ не преминулъ бы при этомъ вопросѣ приставить ко лбу указательный палецъ и припомнить, точно-ли было къ нему препровождено такое назначен³е въ ряду другихъ безчисленныхъ дѣлъ, которыми онъ постоянно былъ занятъ отъ ранняго утра до глубокой ночи. Но невинный, какъ младенецъ, м-ръ Функи покраснѣлъ и поклонился въ другой разъ.

   - Читали вы эти бумаги, м-ръ Функи?- спросилъ сержантъ.

   На это слѣдовало отвѣчать, что онъ еще не удосужился до сихъ поръ вникнуть въ сущность дѣла; но м-ръ Функи читалъ эти бумаги денно и нощно, только о нихъ и думалъ и во снѣ и на яву съ той поры, какъ его сдѣлали нѣсколько недѣль тому назадъ помощникомъ сержанта, a потому ничего нѣтъ удивительнаго, если онъ теперь покраснѣлъ еще больше и поклонился въ трет³й разъ.

   - Вотъ это м-ръ Пикквикъ,- сказалъ Сноббинъ, указывая перомъ на ученаго мужа.- Познакомьтесь съ нимъ.

   М-ръ Функи поклонился м-ру Пикквику съ тѣмъ глубокимъ почтен³емъ, съ какимъ обыкновенно молодой юристъ привѣтствуетъ своего перваго кл³ента. Затѣмъ онъ опять обратилъ свои взоры на сержанта.

   - Вамъ, я полагаю, не мѣшаетъ посовѣтоваться съ м-ромъ Пикквикомъ,- сказалъ сержантъ.- Возьмите его съ собой и постарайтесь внимательнѣе выслушать, что станетъ говорить м-ръ Пикквикъ. Консультац³я будетъ y насъ послѣ.

   Съ этими словами м-ръ сержантъ Сноббинъ махнулъ рукой и, не обращая больше вниман³я на своихъ гостей, погрузился всей душой въ огромную кипу бумагъ, лежавшихъ передъ нимъ. Въ бумагахъ разбирался процессъ великой важности относительно одного, умершаго лѣтъ за сто, джентльмена, который осмѣлился запахать большую дорогу, ведущую къ какому-то неизвѣстному пункту изъ другого, тоже неизвѣстнаго пункта.

   М-ръ Функи никакъ не хотѣлъ первымъ выйти изъ дверей великаго юриста и скромно потащился сзади, когда Перкеръ и его кл³ентъ, оставивъ кабинетъ, выбрались на площадь передъ домомъ. Долго ходили они взадъ и впередъ и долго разсуждали о процессѣ ученаго мужа. Результатъ ихъ конференц³и не имѣлъ положительнаго характера, и юристы остались при томъ мнѣн³и, что заранѣе никакъ нельзя угадать приговоръ суда присяжныхъ. Хорошо, по крайней мѣрѣ, то, что на ихъ сторонѣ былъ сержантъ Сноббинъ: это, утверждали юристы, должно было служить великимъ утѣшен³емъ для м-ра Пикквика.

   Послѣ конференц³и, продолжавшейся около двухъ часовъ, м-ръ Пикквикъ забѣжалъ опять въ квартиру своего адвоката, разбудилъ Самуэля, спавшаго все это время безмятежнымъ сномъ, и потомъ они оба отправились въ Сити.

  

  

   Миръ и тишина въ кварталѣ Боро, въ улицѣ Лантъ, разливаютъ меланхолическое спокойств³е на всякую чувствительную душу. Здѣсь вы всегда найдете цѣлые десятки домовъ, отдаваемыхъ внаймы за самую филантропическую цѣну. Домъ въ Лантской улицѣ никакъ не подойдетъ, въ строгомъ смыслѣ слова, подъ разрядъ резиденц³й перваго сорта; но тѣмъ не менѣе Лантская улица - самое вожделѣнное мѣсто для всякаго смертнаго съ философской натурой. Если вы желаете уединиться отъ шумной толпы и удалить себя отъ соблазновъ лукаваго свѣта, я готовъ, по чистой совѣсти, рекомендовать вамъ Лантскую улицу, какъ единственное убѣжище въ цѣломъ Лондонѣ, гдѣ вы иной разъ не увидите ни одной человѣческой души, хотя бы пришлось вамъ отъ утра до вечера просидѣть y открытаго окна.

   Въ этомъ счастливомъ захолустьи пр³ютились съ незапамятныхъ временъ праздношатающ³еся переплетчики и букинисты, дюжины двѣ прачекъ, два-три тюремныхъ агента по части неоплатныхъ должниковъ, небольшое количество домовладѣльцевъ, занятыхъ работами на докахъ, пять-шесть модистокъ и столько же художниковъ по части портняжнаго искусства. Большинство жителей промышляетъ преимущественно отдачею меблированныхъ покойчиковъ внаймы или посвящаетъ свою дѣятельность здоровому и сердцекрѣпительному занят³ю мытья и катанья многосложныхъ принадлежностей мужского и женскаго туалета. Главнѣйш³я черты осѣдлой жизни въ этой улицѣ съ ея внѣшней стороны: зеленыя ставни, билетики на окнахъ, мѣдныя дощечки на дверяхъ и ручки колокольчиковъ на косякахъ; главнѣйш³е виды животнаго царства: трактирный мальчикъ, юноша съ горячими пирогами и бородатый мужъ съ лукошкомъ картофеля на своихъ могучихъ плечахъ. Народонаселен³е ведетъ кочевую жизнь и по большей части исчезаетъ по ночамъ въ концѣ каждой четверти года {Тогда, то-есть, когда надобно платить за квартиру. Дни трехмѣсячнаго срока въ Лондонѣ расчисляются обыкновенно на 25-е марта 23-е ³юня, 29-е сентября и 25-е декабря. Прим. перев.}. Казенные доходы собираются очень рѣдко въ этой уединенной долинѣ, поземельная пошлина сомнительна, и водяное сообщен³е весьма часто прерывается.

   М-рь Бобъ Сойеръ и неизмѣнный другъ его Бенъ Алленъ сидѣли задумавшись передъ каминомъ въ скромной квартирѣ перваго этажа. Былъ вечеръ, и они ожидали м-ра Пикквика съ его друзьями. Приготовлен³я къ принят³ю гостей были, повидимому, окончены. Зонтики изъ коридора были взяты и поставлены въ темный уголокъ за дверью гостиной, шаль и шляпка хозяйской служанки не украшали болѣе лѣстничныхъ перилъ; на половикѣ передъ наружной дверью были одни только калоши, забрызганныя грязью. Въ коридорѣ на окнѣ весело горѣла сальная свѣча, озаряющая мрачный путь въ квартиру студента медицины. М-ръ Бобъ Сойеръ самолично путешествовалъ за крѣпкими напитками въ погребъ иностранныхъ винъ и воротился домой сопутствуемый мальчикомъ, который, чтобъ не ошибиться домомъ, шелъ по его слѣдамъ съ корзинкою бутылокъ. Горяч³й пуншъ, приготовленный въ спальнѣ, уже давно шипѣлъ въ объемистомъ сосудѣ изъ красной мѣди; маленьк³й столикъ для карточной игры, покрытый зеленымъ сукномъ, былъ поставленъ въ гостиной на приличномъ мѣстѣ. Рюмки и стаканы, взятые на этотъ случай изъ ближайшаго трактира и y хозяйки, были разставлены въ симметрическомъ порядкѣ на подносѣ, который скрывался до времени за дверью на площадкѣ.

   Но несмотря на эти въ высшей степени удовлетворительные признаки домашняго комфорта, лобъ м-ра Боба Сойера, сидѣвшаго передъ каминомъ, былъ омраченъ какимъ-то зловѣщимъ облакомъ думы, гнетущей его мозгъ. Выражен³е дружеской симпат³и проглядывало также весьма рѣзко въ чертахъ м-ра Бена Аллена, когда онъ пристально смотрѣлъ на уголья въ каминѣ.

   Послѣ продолжительнаго молчан³я, м-ръ Аллень открылъ бесѣду такимъ образомъ:

   - Ну, да, это нехорошо, что она заартачилась какъ нарочно на этотъ случай. Что бы ей подождать до завтрашняго утра?

   - Поди, вотъ, толкуй съ ней,- отвѣчалъ м-ръ Бобъ Сойеръ: - если она разбушуется, самъ чортъ ее не уломаетъ. Презлокачественная натура!

   - Ты бы ее какъ-нибудь подмаслилъ.

   - Подмаслилъ, да что въ этомъ толку? Она говоритъ, что если я сзываю гостей и намѣренъ задавать балы, такъ мнѣ, дескать, ничего бы не стоило уплатить ей "этотъ маленьк³й счетецъ".

   - Неужто она не понимаетъ, что балы можно благоразумному джентльмену давать экономически, особыми средствами, не истративъ ни гроша?

   - Я говорилъ ей то же самое, да она рѣшительно ничего не хочетъ слушать: наладила одно и тоже!

   - A сколько ты ей долженъ?

   - Бездѣлицу! Всего только за одну треть съ небольшимъ,- отвѣчалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, махнувъ съ отчаян³я обѣими руками.

   Бенъ Алленъ кашлянулъ совершенно безнадежнымъ образомъ и устремилъ пытливый взглядъ на желѣзные прутья каминной рѣшетки.

   - Непр³ятная истор³я!- сказалъ наконецъ Бенъ Алленъ.- Что, если ей вздумается при гостяхъ снять дверь или выставить рамы I На что это будетъ похоже?

   - Ужасно, ужасно!- проговорилъ Бобъ Сойеръ.

   Послышался легк³й стукъ въ наружную дверь.

   М-ръ Бобъ Сойеръ выразительно взглянулъ на своего друга, и вслѣдъ за тѣмъ въ комнату просунула свою голову черномазая дѣвочка въ грязныхъ стоптанныхъ башмакахъ и черныхъ бумажныхъ чулкахъ Можно было подумать, что это - заброшенная дочь какого-нибудь престарѣлаго поденщика, который всю свою жизнь сметалъ пыль съ тротуаровъ и чистилъ сапоги прохожимъ.

   - Прошу извинить, м-ръ Сойеръ,- сказала дѣвочка, дѣлая книксенъ.- М-съ Раддль желаетъ съ вами переговорить.

   Прежде, чѣмъ м-ръ Бобъ Сойерь произнесъ свой отвѣтъ, дѣвочка вдругъ исчезла съ такою быстротой какъ будто кто-нибудь влѣпилъ ей сзади сильный толчокъ, и, едва только окончился этотъ мистическ³й выходъ, послышался опять другой стукъ въ дверь, сильный стукъ, краснорѣчиво выражавш³й сентенц³ю слѣдующаго рода:

   - Здѣсь я! Иду на васъ!

   Еще разъ м-ръ Бобъ Сойеръ бросилъ безпокойный взглядъ на своего друга и проговорилъ нерѣшительнымъ тономъ:

   - Войдите!

   Но позволен³е войти было, казалось, совершенно лишнимъ. Лишь только м-ръ Бобъ Сойеръ произнесъ это слово, въ комнату вломилась малорослая особа женскаго пола, съ ухарскими ухватками и блѣдная отъ злости. Явлен³е ея предвѣщало неминуемую бурю.

   - Ну, м-ръ Сойеръ,- сказала маленькая женщина, стараясь принять по возможности спокойный видъ,- если вы потрудитесь покрыть теперь этотъ маленьк³й счетецъ, я буду вамъ очень благодарна, потому что мнѣ надобно сейчасъ отнести хозяину квартирныя деньги. Хозяинъ дожидается меня внизу.

   Здѣсь маленькая женщина принялась потирать руки и устремила черезъ голову Боба Сойера пристальный взглядъ на противоположную стѣну.

   - Мнѣ очень непр³ятно, сударыня, что я обезпокоилъ васъ нѣкоторымъ образомъ,- началъ м-ръ Бобъ Сойеръ,- но ...

   - Ничего, м-ръ Сойеръ,- перебила маленькая женщина,- большихъ безпокойствъ тутъ не было. Деньги мнѣ понадобились собственно нынѣшн³й день потому что я обѣщалась заплатить хозяину за прошлую треть. Мы съ нимъ, знаете, на такой же ногѣ, какъ вы со мною. Вы обѣщались уплатить этотъ счетецъ сегодня вечеромъ, м-ръ Сойеръ, и я не сомнѣваюсь, что вы, какъ честный джентльменъ, сдержите свое слово. Вы вѣдь не то, чтобъ какой-нибудь надувало, м-ръ Сойеръ,- я это знаю.

   Выразивъ это мнѣн³е, м-съ Раддль закинула голову назадъ, закусила свои губы и принялась еще крѣпче потирать руки и пристальнѣе смотрѣть на противоположную стѣну. Это значило, какъ выразился впослѣдств³и Бобъ Сойеръ, что хозяйка его "заводила паровую машину своей злобы".

   - Право, мнѣ очень совѣстно,- началъ опять м-ръ Сойеръ чрезвычайно смиреннымъ тономъ,- но дѣло въ томъ, сударыня, что со мною еще до сихъ поръ продолжаются непредвидѣнныя неудачи въ Сити. Терпѣть я не могу это Сити. Какъ много людей въ англ³йскомъ м³рѣ, которые всю жизнь встрѣчаютъ непредвидѣнныя неудачи въ этомъ странномъ мѣстѣ!

   - Очень хорошо, м-ръ Сойеръ,- сказала м-съ Раддль, твердо становясь на пурпурные листья цвѣтной капусты, изображенной на киддерминистерскомъ коврѣ,- a мнѣ-то, позвольте спросить, какая нужда до вашихъ неудачъ?

   - Но ужъ теперь... право, м-съ Раддль, не можетъ быть никакого сомнѣн³я, что въ половинѣ будущей недѣли я обдѣлаю аккуратно всѣ свои дѣла. Тогда мы сквитаемся, и, авось, впередъ ужъ не будетъ больше никакихъ недоразумѣн³й между нами.

   Этого только и добивалась м-съ Раддль. Она вломилась въ комнату студента именно за тѣмъ, чтобъ дать просторъ своимъ взволнованнымъ чувствамъ, и еслибъ, сверхъ чаян³я, м-ръ Сойеръ заплатилъ ей свои деньги, это, вѣроятно, озадачило бы ее чрезвычайно непр³ятнымъ образомъ... Нѣсколько предварительныхъ комплиментовъ, сказанныхъ на кухнѣ м-ру Раддлю, совершенно приготовили ее къ этой высоко-трагической сценѣ.

   - Неужели вы думаете, м-ръ Сойеръ,- начала м-съ Раддль, постепенно возвышая свой голосъ, такъ, чтобъ на всяк³й случай могли ее слышать всѣ ближайш³е сосѣди,- неужели вы думаете, что я перебиваюсь со дня на день для того, чтобъ держать въ своей квартирѣ тунеядца, который и не думаетъ платить денегъ? Да развѣ одна тутъ квартира идетъ въ расчетъ? Я покупаю для него яйца, сахаръ, масло, молоко, и ему не прожить бы безъ меня ни одного дня. Что-жъ, сударь мой, долго-ли вы намѣрены разсчитывать на чужой карманъ? Неужто вы думаете, что трудолюбивая и работящая женщина, которая лѣтъ двадцать прожила на одной и той же улицѣ... да, сударь мой, ровно двадцать безъ трехъ мѣсяцевъ: десять лѣтъ насупротивъ черезъ улицу и девять лѣтъ да девять мѣсяцевъ съ двумя днями въ этомъ самомъ домѣ ... неужто я должна распинаться изъ за какихъ-нибудь праздношатающихся бродягъ, которые только и дѣлаютъ, что курятъ да пьянствуютъ, да повѣсничаютъ, да собакъ бьютъ, вмѣсто того, чтобъ заняться какимъ-нибудь честнымъ ремесломъ? Неужели вы...

   - Позвольте, сударыня,- перебилъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

   - Вамъ что угодно? Можете поберечь свои замѣчан³я для себя самого,- сказала м-съ Раддль, внезапно пр³останавливая быстрый потокъ своей рѣчи и обращаясь къ гостю своего постояльца съ медленною и величественною торжественностью.- Я и не знала, сэръ, что вы имѣете какое-нибудь право ввязываться въ чужой разговоръ. Вы, кажется, еще не нанимали моихъ комнатъ, сэръ.

   - Разумѣется, не нанималъ,- сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

   - Очень хорошо,- подхватила м-съ Раддль,- въ такомъ случаѣ, молодой человѣкъ, продолжайте рубить и рѣзать кости бѣдныхъ людей въ своемъ госпиталѣ и держите языкъ свой за зубами, не то здѣсь найдутся особы, которыя порасквитаются съ вами, сэръ.

   - Ахъ, какая неразсудительная женщина,- пробормоталъ м-ръ Бенъ Алленъ.

   - Прошу извинить, молодой человѣкъ,- сказала м-съ Раддль, съ трудомъ удерживая новый припадокъ гнѣва,- не угодно-ли вамъ повторить, что вы сейчасъ изволили сказать?

   - Ничего, сударыня, я не имѣлъ намѣрен³я васъ обидѣть,- отвѣчалъ Бенъ Алленъ, уже начинавш³й нѣсколько безпокоиться на свой собственный счетъ.

   - Прошу извинить, молодой человѣкъ,- повторила м-съ Раддль громкимъ и повелительнымъ тономъ.- Кого, сэръ, вы назвали сейчасъ неразсудительной женщиной? Ко мнѣ, что ли, вы относите это замѣчан³е, сэръ!

   - Что это за напасти, право!- проговорилъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

   - Я спрашиваю васъ еще разъ, ко мнѣ или нѣтъ относится ваше замѣчан³е, сэръ?- перебила м-съ Раддль, возвышая голосъ на цѣлую октаву и растворяя настежь обѣ половинки наружной двери.

   - Конечно къ вамъ,- отвѣчалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

   - Ну, да, разумѣется, ко мнѣ,- сказала м-съ Раддлъ, отступая постепенно къ дверямъ и возвысивъ свой голосъ до самой верхней ноты, чтобы доставить живѣйшее удовольств³е своему супругу, укрывавшемуся на кухнѣ.- Разумѣется, разумѣется, и всему свѣту извѣстно, что всяк³й шарамыжникъ можетъ безнаказанно обижать меня въ моемъ собственномъ домѣ, потому что муженекъ мой лежитъ себѣ, какъ байбакъ, не обращая никакого вниман³я на свою жену, какъ будто я y него то же, что собака на улицѣ. Нѣтъ въ немъ ни чести, ни стыда (м-съ Раддль зарыдала), ему и горя мало, что два головорѣза вздумали буянить въ его собственной квартирѣ... злословить его жену... срамить... позорить... какая ему нужда? Онъ спитъ себѣ, негодный трусъ... боится глаза показать... трусъ ... трусъ...

   Здѣсь м-съ Раддль пр³остановилась, желая, повидимому, удостовѣриться, пробудился ли ея горемычный супругъ; но видя, что попытки ея не произвели желаннаго эффекта, она медленно начала спускаться съ лѣстницы, заливаясь горючими слезами. Въ эту минуту вдругъ раздался громк³й двойной стукъ въ уличную дверь. Раддль застонала и зарыдала во весь голосъ, заглушая всяк³й шорохъ и движен³е на всемъ этомъ пространствѣ. Когда, наконецъ, стукъ, усиливаясь постепенно, повторился до десяти разъ, она быстро прошмыгнула въ свою комнату и неистово захлопнула дверь.

   - Не здѣсь-ли живетъ м-ръ Сойеръ?- спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда калитка отворилась.

   - Здѣсь,- отвѣчала дѣвушка,- въ первомъ этажѣ. Взойдя на лѣстницу, поверните направо; - тутъ и есть.

   Сдѣлавъ это наставлен³е, дѣвушка, принадлежавшая, вѣроятно, къ аборигенамъ этого захолустья, побѣжала на кухню со свѣчою въ рукахъ, совершенно довольная тѣмъ, что выполнила аккуратно все, что могли отъ нея требовать въ подобномъ случаѣ неизвѣстные пришельцы.

   М-ръ Снодграсъ, которому досталось войти послѣднимъ, принялъ на себя обязанность запереть калитку желѣзнымъ болтомъ, что задержало его на нѣсколько минутъ, такъ какъ болтъ не вдругъ подчинился усил³ямъ его неопытной руки. Затѣмъ почтенные друзья ощупью поплелись наверхъ, гдѣ ихъ принялъ весьма радушно и учтиво м-ръ Бобъ Сойеръ, который, однакожъ, побоялся сойти внизъ изъ опасен³я наткнуться на неугомонную м-съ Раддль.

   - Здравствуйте, господа!- сказалъ горемычный студентъ.- Очень радъ васъ видѣть. Поостерегитесь: тутъ стаканы.

   Предостережен³е относилось къ м-ру Пикквику, который собирался положить свою шляпу на подносъ.

   - Ахъ, что я дѣлаю!- сказалъ м-ръ Пикквикъ.- Прошу извинить.

   - Ничего, ничего,- сказалъ Бобъ Сойеръ.- Квартира, какъ видите, не совсѣмъ обширна; но вы этого должны были ожидать, когда собирались навѣстить молодого холостяка. Прошу покорно. Съ этимъ джентльменомъ вы ужъ, кажется, знакомы, если не ошибаюсь?

   М-ръ Пикквикъ пожалъ руку Бенжамену Аллену, и этому примѣру немедленно послѣдовали его друзья. Лишь только они заняли свои мѣста, послышался опять двойной стукъ.

   - Это, я думаю, Джекъ Гопкинсъ,- сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ.- Тсс! Такъ и есть. Ну, Джекъ, пошевеливайся скорѣе.

   По лѣстницѣ раздались тяжелые шаги, и чрезъ минуту въ комнату вошелъ Джекъ Гопкинсъ. На немъ былъ черный бархатный жилетъ съ блестящими мѣдными пуговицами и пестрая рубашка съ бѣлыми фальшивыми воротничками.

   - Отчего такъ поздно, Джекъ?- спросилъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

   - Задержали въ клиникѣ,- отвѣчалъ Гопкинсъ.

   - Что новаго?

   - Ничего особеннаго. Два, три кадавера и одинъ переломанный субъектъ.

   - Что?- спросилъ м-ръ Пикквикъ.

   - Переломанный субъектъ. Кто-то, видите ли, упалъ изъ окна четвертаго этажа, его подняли и привезли къ намъ въ клинику. Случай весьма счастливый, и мы очень рады.

   - Вы хотите сказать, что пац³ентъ y васъ выздоровѣетъ?- спросилъ м-ръ Пикквикъ.

   - Нѣтъ,- отвѣчалъ Гопкинсъ безпечнымъ тономъ.- Нѣтъ, онъ умретъ непремѣнно, но завтра поутру y насъ будетъ блистательная операц³я. Можно залюбоваться, когда дѣлаетъ операц³ю Слешеръ. Спектакль великолѣпный!

   - Стало быть, м-ръ Слешеръ - хорош³й операторъ?- сказалъ м-ръ Пикквикъ.

   - Знаменитость!- отвѣчалъ Гопкинсъ.- Недавно онъ сдѣлалъ ампутац³ю мальчику - нужно было отрѣзать ногу повыше колѣна. Что-жъ вы думаете? Мальчикъ въ продолжен³е операц³и скушалъ пять яблоковъ и тминную коврижку. Потомъ уже, когда все было кончено, онъ спросилъ преспокойно, долго-ли будутъ играть съ его ногой?- A нога ужъ закупорена была въ банку.

   - Ахъ, Боже мой!- воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, въ величайшемъ изумлен³и.

   - Э, полноте! Да это y насъ нипочемъ,- возразилъ Джекъ Гопкинсъ.- Не правда ли, Бобъ?

   - Трынъ-трава,- подтвердилъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

   - Кстати, Бобъ,- сказалъ Гопкинсъ, бросая едва замѣтный взглядъ на внимательное лицо м-ра Пикквика,- вчера вечеромъ y насъ былъ прелюбопытный случай. Въ клинику привезли ребенка, который проглотилъ ожерелье.

   - Проглотилъ что, сэръ?- прерваль м-ръ Пикквикъ.

   - Ожерелье,- повторилъ Джекъ Гопкинсъ,- но, разумѣется, не вдругъ,- Это было бы слишкомъ много и для васъ, не только для ребенка. Такъ ли, м-ръ Пикквикъ? Ха, ха, ха!

   М-ръ Гопкинсъ былъ, очевидно, въ веселомъ расположен³и духа. Получивъ отъ ученаго мужа утвердительный отвѣтъ и еще разъ позабавившись надъ своею остротою, онъ продолжалъ:

   - Дѣло происходило вотъ какъ. Родители ребенка, о которомъ я имѣлъ честь доложить вамъ, люди бѣдные. Сестра его купила себѣ ожерелье - простое ожерелье изъ большихъ черныхъ бусъ. Ребенокъ, до страсти любивш³й игрушки, подтибрилъ это ожерелье, спряталъ, поигралъ съ нимъ, разрѣзалъ нитку, на которой были нанизаны бусы, и проглотилъ сперва одну бусу. Это показалось ему превосходною забавой, и на другой день онъ проглотилъ еще одно зерно.

   - Ахъ, Боже мой!- воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.- Какой страшный случай! Прошу извинить, сэръ. Продолжайте.

   - На трет³й день утромъ ребенокъ проглотилъ уже двѣ бусы, a тамъ, еще черезъ день, угостилъ себя тремя, и такъ далѣе. Въ продолжен³е недѣли онъ скушалъ все ожерелье, ровно двадцать пять бусъ. Сестра, между тѣмъ, дѣвушка смѣтливая, промышлявшая трудами своихъ рукъ, скоро догадалась, что пропало ея ожерелье, которое, должно замѣтить, было почти единственнымъ ея сокровищемъ. Можете представить, что она выплакала всѣ глаза, отыскивая свою драгоцѣнность. Всѣ поиски, разумѣется, были безполезны. Черезъ нѣсколько дней семейство сидѣло за столомъ и кушало жареную баранину подъ картофельнымъ соусомъ. Ребенокъ былъ сытъ, и ему позволили играть тутъ же въ комнатѣ. Вдругъ послышался страшный шумъ, какъ будто отъ крупинокъ града.- "Что ты тамъ возишься?" спросилъ отецъ.- "Я ничего, папенька",- отвѣчалъ ребенокъ.- "Ну, такъ перестань же,"- сказалъ отецъ. Послѣдовало кратковременное молчан³е, и затѣмъ въ комнатѣ опять поднялся страшный шумъ.- "Если ты не перестанешь, чертенокъ,- сказалъ отецъ,- я упрячу тебя въ темный чуланъ на хлѣбъ да на воду." - И когда вслѣдъ затѣмъ онъ скрѣпилъ свою угрозу толчкомъ, шумъ и стукотня увеличились, по крайней мѣрѣ, во сто разъ.- "Тьфу ты, пропасть,- сказалъ отецъ,- эта суматоха чуть-ли не въ немъ самомъ". "Во мнѣ самомъ,- подхватилъ ребенокъ,- я проглотилъ сестрицыно ожерелье". Ну, само собою разумѣется, отецъ тотчасъ-же схватилъ ребенка и побѣжалъ съ нимъ въ госпиталь, a бусы, можете представить, забарабанили такую тревогу, что ротозѣи принялись таращить свои глаза и вверхъ и внизъ, желая разгадать, откуда поднимался такой необычайный шумъ. Этотъ интересный субъектъ теперь y насъ въ госпиталѣ,- заключилъ Джекъ Гопкинсъ,- и его принуждены были закутать солдатскою шинелью, чтобъ онъ не безпокоилъ другихъ пац³ентовъ этимъ демонскимъ шумомъ.

   - Необыкновенный, страшный случай!- вскричалъ м-ръ Пикквикъ, ударяя по столу сжатымъ кулакомъ.

   - О, это пустяки!- сказалъ Джекъ Гопкинсъ.- Не правда ли, Бобъ?

   - Разумѣется, пустяки,- отозвался м-ръ Бобъ Сойеръ.

   - Въ нашей професс³и, могу васъ увѣрить, сэръ, бываютъ иной разъ довольно странныя явлен³я,- замѣтилъ Джекъ Гопкинсъ.

   - Можно вообразить!- сказалъ м-ръ Пикквикъ.

   За другимъ стукомъ въ дверь вошелъ широкоголовый молодой человѣкъ въ черномъ парикѣ, a за нимъ появился скорбутный юноша съ величайшими, тугонакрахмаленными брыжжами. Слѣдующимъ гостемъ былъ джентльменъ въ ситцевой рубашкѣ, украшенной розовыми якорями, и по слѣдамъ его пришелъ блѣдный юноша, съ огромными серебряными часами. Прибыт³е щеголеватаго джентльмена въ батистовой рубашкѣ и лакированныхъ сапогахъ довершило окончательнымъ образомъ комплектъ ожидаемыхъ гостей.

   Вечеръ открылся приличнымъ образомъ - стаканами пуншу, благоухавшаго ромомъ и лимономъ. Затѣмъ среди комнаты поставили зеленый фризовый столикъ, и послѣдующ³е три часа посвящены были ученымъ соображен³ямъ по части виста и бостона. Все шло чинно, и разъ только, послѣ одного роббера, вышла весьма незначительная размолвка, неимѣвшая, впрочемъ, никакихъ послѣдств³й: скорбутный юноша вступилъ въ серьезный разговоръ съ тѣмъ самымъ джентльменомъ, y котораго грудь украшалась эмблематическими изображен³ями якорей надежды, и намекнулъ ему деликатно и тонко, что руки его чешутся непреодолимымъ желан³емъ надавать, въ нѣкоторомъ смыслѣ, зуботычинъ всякому заносчивому джентльмену съ якорями на ситцахъ, на что якорный джентльменъ отвѣчалъ немедленно, что ладони его зудятъ лихорадочнымъ стремлен³емъ "учинить выпляску" на жирныхъ щекахъ скорбутистаго молокососа. Тѣмъ дѣло и кончилось.

   Когда, наконецъ, приведенъ былъ въ извѣстность окончательный результатъ всѣхъ робберовъ и пулекъ, м-ръ Бобъ Сойеръ, къ удовольств³ю всѣхъ и каждаго, объявилъ, что наступилъ приличный часъ для скромнаго ужина, изготовленнаго на холостую руку. Гости встали и разбрелись по уголкамъ, чтобъ не мѣшать готовить ужинъ.

   Но приготовлен³я къ ужину совершались отнюдь не съ такою быстротой, какъ, можетъ быть, воображаетъ неопытный читатель. Надлежало прежде всего разбудить черномазую дѣвицу, уснувшую на кухнѣ за столомъ,- за этой церемон³ей прошло около десяти минутъ; но, хотя она встала и даже протерла глаза,- нужно было употребить еще четверть часа, чтобы разъяснить ей сущность дѣла. Человѣкъ, котораго посылали за устрицами, къ несчастью, не получилъ предварительнаго наставлен³я откупорить ихъ на самомъ мѣстѣ, a извѣстно, что откупоривать устрицы столовымъ ножомъ совсѣмъ не такъ удобно, какъ двузубой вилкой. Устрицъ достали весьма немного, и еще менѣе оказалось жареной говядины и ветчины, хотя мальчишка для закупки этой провиз³и былъ заблаговременно отправленъ въ "магазинъ германскихъ сосисокъ". Зато портеру было вдоволь, и каждый съ превеликимъ аппетитомъ кушалъ сыръ, потому что портеръ былъ очень крѣпокъ. Такимъ образомъ ужинъ оказался вообще весьма удовлетворительнымъ, и компан³я насытилась.

   Послѣ ужина устроили жжонку и подали нѣсколько бутылокъ спиртуозныхъ напитковъ. Гости закурили сигары и приготовились пить; но тутъ вышло одно довольно непр³ятное обстоятельство, обыкновенное на холостыхъ квартирахъ. Между столовой посудой, взятой изъ трактира, замѣшались четыре хозяйскихъ стакана, заимствованные y м-съ Раддль. Черномазой дѣвицѣ вдругъ, ни съ того ни съ сего, пришло въ голову отбирать эти стаканы для мытья, и на этотъ конецъ она обошла всю честную компан³ю, интересуясь знать, изъ какой посудины, хозяйской или трактирной, пилъ свой пуншъ тотъ или другой джентльменъ. Это было нехорошо, даже очень нехорошо, потому что послѣ этой церемон³и отбиранья четыре джентльмена остались вовсе безъ стакановъ. Къ счаст³ю, Бобъ Сойеръ, обнаруживая находчивость, рѣдкую въ этихъ случаяхъ, вооружилъ джентльменовъ откупоренными бутылками и предложилъ каждому изъ нихъ тянуть изъ горлышка, сколько душѣ угодно.

   Между тѣмъ щеголеватый джентльменъ въ лакированныхъ сапожкахъ, уже давно изъявлявш³й безполезную готовность потѣшить публику своимъ неистощимымъ остроум³емъ, рѣшился теперь, пользуясь удобнымъ случаемъ, выставить себя въ приличномъ свѣтѣ. Лишь только черномазая дѣвица унесла стаканы, онъ началъ разсказывать длинную истор³ю объ одномъ политическомъ героѣ, котораго фамил³ю онъ совсѣмъ забылъ, хотя она вертѣлась y него на языкѣ. Для пояснен³я дѣла онъ пустился въ мелочныя подробности относительно многихъ постороннихъ обстоятельствъ, тѣсно соединенныхъ съ настоящимъ анекдотомъ, котораго, однакожъ, онъ, какъ нарочно, никакъ не могъ припомнить въ эту минуту, хотя эту же самую истор³ю онъ разсказывалъ болѣе тысячи разъ въ послѣдн³я десять лѣтъ.

   - Это, однакожъ, удивительно; вѣдь просто, еслибъ вы знали, вертится на языкѣ, a никакъ не поймаю,- сказалъ щеголеватый джентльменъ въ лакированныхъ сапогахъ.

   - Очень жаль, что вы забыли,- сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, прислушиваясь между тѣмъ, какъ дѣвушка стучала стаканами внизу,- очень жаль!

   - Конечно, жаль, потому что, могу васъ увѣрить, истор³я презанимательная,- сказалъ щеголеватый джентльменъ;- ну, да ничего, стоитъ подумать какихъ-нибудь полчаса, и я все припомню.

   Наконецъ, къ великому удовольств³ю хозяина, стаканы, подвергнутые операц³и вымыванья, снова воротились изъ кухни. Лицо м-ра Боба Сойера быстро прояснилось, и онъ повеселѣлъ въ одну минуту.

   - Ну, Бетси,- вскричалъ Бобъ Сойеръ съ величайшею живостью,- вы, я вижу, предобрая дѣвушка, Бетси. Давайте намъ горячей воды, живѣй!

   - Нѣтъ горячей воды,- отвѣчала Бетси.

   - Какъ нѣтъ?

   - Нѣтъ, да и нѣтъ,- сказала дѣвушка, дѣлая головою такой отрицательный жестъ, который могъ быть краснорѣчивѣе всякихъ голословныхъ возражен³й; - м-съ Раддль запретила давать вамъ горячую воду.

   Изумлен³е, отразившееся яркими чертами на лицахъ всѣхъ гостей, сообщило хозяину новую бодрость.

   - Послушайте, Бетси, принесите горячей воды, сейчасъ принесите, не то...- сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ съ отчаянною суровостью.

   - Неоткуда мнѣ взять,- возразила черномазая дѣвица,- м-съ Раддль, передъ тѣмъ, какъ ложиться спать, залила весь огонь въ кухнѣ и заперла котелъ.

   - О, это ничего, ничего. Не извольте безпокоиться о такой бездѣлицѣ,- сказалъ м-ръ Пикквикъ, замѣтивъ борьбу страстей, выразившихся на лицѣ отуманеннаго хозяина,- холодная вода, въ этомъ случаѣ, ничуть не хуже горячей.

   - Я совершенно согласенъ съ вами,- сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

   - Хозяйка моя страдаетъ, господа, пер³одическимъ разстройствомъ умственныхъ способностей,- замѣтилъ Бобъ Сойеръ съ кислою улыбкой.- Кажется, мнѣ придется проучить ее немного.

   - Ну, полно, стоитъ-ли хлопотать изъ-за этого,- сказалъ Бенъ Алленъ.

   - Очень стоитъ,- сказалъ Бобъ съ мужественною рѣшимостью;- заплачу ей свои деньги и завтра же постараюсь дать ей такой урокъ, котораго она долго не забудетъ.

   Бѣдный юноша! Чего бы онъ не сдѣлалъ, чтобъ быть вполнѣ искреннимъ въ эту минуту!

   Грозное настроен³е чувствъ и мыслей Боба Сойера сообщилось мало-по-малу его гостямъ, которые теперь, для подкрѣплен³я своихъ силъ, принялись съ большимъ усерд³емъ за холодную воду, перемѣшанную пополамъ съ ямайскимъ ромомъ первѣйшаго сорта. Вл³ян³е сердцекрѣпительнаго напитка обнаружилось въ скоромъ времени возобновлен³емъ непр³язненныхъ дѣйств³й между скорбутнымъ юношей и джентльменомъ въ эмблематической рубашкѣ. Сперва они хмурились и только фыркали другъ на друга; но, наконецъ, скорбутный юноша счелъ своей обязанностью принять болѣе положительныя мѣры для выражен³я душевнаго презрѣн³я къ своему врагу. Послѣдовало объяснен³е слѣдующаго рода:

   - Сойеръ!- сказалъ скорбутный юноша громкимъ голосомъ.

   - Что, Нодди?

   - Мнѣ очеиь непр³ятно, Соейръ,- сказалъ м-ръ Нодди,- безпокоить чѣмъ-нибудь дружескую компан³ю,- особенно за твоимъ столомъ, любезный другъ, очень непр³ятно; но я вынужденъ, скрѣпя сердце, объявить вамъ, милостивые государи, что м-ръ Гонтеръ - не джентльменъ, и вы жестоко ошибались, если считали его джентльменомъ.

   - Мнѣ очень непр³ятно обезпокоить чѣмъ-нибудь жителей улицы, гдѣ живешь ты, Сойеръ,- сказалъ м-ръ Гонтеръ,- но, кажется, я принужденъ буду потревожить твоихъ сосѣдей, выбросивъ изъ окна господина, который сейчасъ обращался къ вамъ со своей дерзкой рѣчью, милостивые государи.

   - Что вы подъ этимъ разумѣете, сэръ?- спросилъ м-ръ Нодди.

   - То сам