Диккенс Чарльз - Замогильные записки Пикквикского клуба

,- отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ.

   Онъ готовъ былъ согласиться на всякое предложен³е, потому что ровно ничего не смыслилъ въ этихъ дѣлахъ. Офицеръ подошелъ къ доктору Слеммеру; м-ръ Снодграсъ, машинально слѣдуя его примѣру, подошелъ къ м-ру Винкелю.

   - Все готово,- сказалъ онъ, подавая пистолетъ своему несчастному другу.- Давай мнѣ свою шинель.

   - Ты не забылъ, милый другъ, о письмѣ къ моему отцу?

   - Нѣтъ, нѣтъ все будетъ исполнено. Ступай, подстрѣли его?

   Легко сказать! Для бѣднаго Винкеля это значило почти то же, еслибъ рекомендовали ему схватить луну за рога. Совѣтъ очень хорошъ; но еще лучше, еслибъ онъ зналъ, какъ выполнить его, не подставляя подъ пулю своего собственнаго лба! Какъ бы то ни было, онъ скинулъ шинель, и молча взялъ пистолетъ. Секунданты удалились отъ мѣста дѣйств³я; джентльменъ на походномъ стулѣ послѣдовалъ ихъ примѣру, и противники медленными шагами начали приближаться другъ къ другу.

   М-ръ Винкель имѣлъ чрезвычайно нѣжное сердце, и любовь къ ближнему составляла благороднѣйшую черту его характера. Мысль о предстоящемъ уб³йствѣ была, безъ сомнѣн³я, единственною причиною, заставившею его крѣпко зажмурить глаза, когда онъ остановился на барьерѣ: это помѣшало ему разглядѣть необыкновенные и загадочные поступки своего противника. Докторъ Слеммеръ вздрогнулъ, обомлѣлъ, вытаращилъ глаза, протеръ ихъ, вытаращилъ опять и, наконецъ, закричалъ громовымъ голосомъ:

   - Стой! Стой!

   Офицеръ и м-ръ Снодграсъ немедленно бросились къ нему.

   - Что это значитъ?- воскликнулъ докторъ Слеммеръ.- Это не тотъ.

   - Не тотъ!- воскликнулъ докторск³й секундантъ.

   - Не тотъ!- подхватилъ м-ръ Снодграсъ.

   - Не тотъ!- воскликнулъ статный джентльменъ съ походнымъ стуломъ въ рукѣ.

   - Ну, да, я вамъ говорю,- продолжалъ докторъ Слеммеръ,- это совсѣмъ не тотъ джентльменъ, который обидѣлъ меня вчера на балу.

   - Странно! очень странно!- замѣтилъ офицеръ.

   - Конечно, странно!- повторилъ джентльменъ съ походнымъ стуломъ.- Вамъ, господа секунданты, во избѣжан³е всякихъ недоразумѣн³й, надлежало прежде всего привести въ извѣстность, точно ли этотъ почтенный господинъ, стоящ³й теперь на барьерѣ передъ нашими глазами, дѣйствительно и несомнѣнно есть тотъ самый неучтивый и наглый джентльменъ, который вчера вечеромъ имѣлъ непростительную неосторожность обидѣть общаго нашего друга, м-ра Слеммера, доктора девяносто седьмого полка. Таково мое мнѣн³е!

   И, высказавъ эти слова съ глубомысленнымъ и таинственнымъ видомъ, статный джентльменъ снова усѣлся на свой походный стулъ, раскрылъ табакерку, понюхалъ и посмотрѣлъ на секундантовъ съ торжествующимъ лицомъ.

   М-ръ Винкель широко открылъ теперь свои глаза и съ неизреченнымъ удовольств³емъ услышалъ, что враждебныя дѣйств³я, по волѣ неисповѣдимой судьбы, не будутъ имѣть пагубныхъ послѣдств³й. Мигомъ онъ смекнулъ, что въ этомъ дѣлѣ скрывалась какая-нибудь ошибка, и съ быстротою молн³и сообразилъ, что репутац³я его между сочленами Пикквикскаго клуба неизбѣжно получитъ значительное приращен³е, если онъ скроетъ настоящую причину, заставившую его принять вызовъ доктора Слеммера. Поэтому Винкель бодро выступилъ впередъ и сказалъ:

   - Да, я не тотъ, милостивые государи: чего вамъ отъ меня угодно? Знаю, что я не тотъ.

   - Все равно, милостивый государь,- сказалъ джентльменъ съ походнымъ стуломъ,- вы обидѣли доктора Слеммера принят³емъ его вызова; и, стало-быть, дуэль немедленно должна состояться во всей силѣ и на прежнемъ основан³и.

   - Погоди, Пайнъ,- сказалъ докторск³й секундантъ.- Отчего вы, сэръ, не потрудились объясниться со мною сегодня поутру?

   - Ну, да, отчего, сэръ, отчего?- сказалъ скороговоркой джентльменъ съ походнымъ стуломъ.

   - Замолчи, пожалуйста, Пайнъ,- перебилъ офицеръ.- Могу ли я повторить свой вопросъ, сэръ?

   - Очень можете,- отвѣчалъ м-ръ Винкель, имѣвш³й довольно времени сообразить и обдумать свой отвѣтъ.- Вы заподозрили, сэръ, въ пьянствѣ и неприличныхъ поступкахъ особу въ такомъ костюмѣ, который исключительно присвоенъ членамъ Пикквикскаго клуба. Я изобрѣлъ эту форму и я же первый имѣлъ честь сшить себѣ свѣтло-голубой фракъ съ вызолоченными пуговицами, на которыхъ изображенъ портретъ достопочтеннаго нашего президента. Вы понимаете, что я обязанъ былъ всѣми силами поддерживать честь этого мундира, и вотъ почему, сэръ, безъ дальнѣйшихъ разспросовъ я поспѣшилъ принять нашъ вызовъ.

   - Сэръ,- воскликнулъ маленьк³й докторъ, выступая впередъ съ протянутой рукой,- любезность ваша заслуживаетъ уважен³я со стороны всякаго благороднаго человѣка. Позвольте мнѣ сказать, сэръ, и доказать самымъ дѣломъ, что я высоко цѣню ваше поведен³е и крайне сожалѣю, что имѣлъ несчаст³е потревожить васъ этой встрѣчей.

   - Не извольте безпокоиться, - сказалъ м-ръ Винкель.

   - Мнѣ было бы очень пр³ятно короче познакомиться съ вами, сэръ,- продолжалъ миньятюрный докторъ.

   - Мнѣ также вы доставите величайшее наслажден³е вашимъ знакомствомъ,- отвѣчалъ м-ръ Винкель, радушно пожимая руку своему великодушному противнику.

   Затѣмъ подпоручикъ Теппльтонъ (докторск³й секундантъ) и джентльменъ съ походнымъ стуломъ поперемѣнно подошли къ нашему герою съ изъявлен³емъ глубочайшаго почтен³я и удостоились отъ него самыхъ дружескихъ привѣтств³й. М-ръ Снодграсъ безмолвно любовался этою поэтическою сценою, и душа его проникнута была благоговѣн³емъ къ высокому подвигу неустрашимаго друга.

   - Теперь, я думаю, мы можемъ раскланяться,- сказалъ подпоручикъ Теппльтонъ.

   - Разумѣется,- прибавилъ докторъ.

   - Но, быть можетъ, м-ръ Винкель чувствуетъ себя обиженнымъ, возразилъ съ нѣкоторой запальчивостью джентльменъ съ походнымъ стуломъ,- по моему, онъ имѣетъ полное право требовать удовлетворен³я.

   М-ръ Винкель, съ великимъ самоотвержен³емъ, объявилъ, что онъ не имѣетъ никакихъ претенз³й.

   - Но, быть можетъ, секундантъ вашъ обидѣлся нѣкоторыми изъ моихъ замѣчан³й при первой нашей встрѣчѣ,- продолжалъ неугомонный джентльменъ съ походнымъ стуломъ,- въ такомъ случаѣ мнѣ будетъ пр³ятно дать ему немедленное удовлетворен³е.

   М-ръ Снодграсъ поспѣшилъ принести искреннюю благодарность за прекрасное предложен³е, которое, по его мнѣн³ю, дѣлало великую честь неустрашимости и благородству джентльмена съ походнымъ стуломъ. Затѣмъ оба секунданта уложили свои ящики, и компан³я двинулась съ мѣста въ самомъ пр³ятномъ и веселомъ расположен³и духа.

   - Вы здѣсь надолго остановились?- спросилъ докторъ Слеммеръ м-ра Винкеля, когда они перебрались за ограду.

   - Послѣзавтра мы разсчитываемъ оставить вашъ городъ,- былъ отвѣтъ.

   - Мнѣ было бы очень пр³ятно видѣть васъ и вашего друга въ своей квартирѣ,- продолжалъ миньятюрный докторъ.- Вы не заняты сегодня вечеромъ?

   - У насъ тутъ друзья,- отвѣчалъ м-ръ Винкель,- и мнѣ бы не хотѣлось разставаться съ ними нынѣшнюю ночь. Не угодно ли вамъ самимъ навѣстить насъ въ гостиницѣ "Золотого Быка"?

   - Съ большймъ удовольств³емъ. Въ такомъ случаѣ не будетъ поздно, если мы на полчаса завернемъ къ вамъ въ половинѣ десятаго?

   - О, нѣтъ, это совсѣмъ не поздно,- сказалъ м-ръ Винкель.- Я буду имѣть честь представить васъ почтеннымъ членамъ нашего клуба, м-ру Пикквику и м-ру Топману.

   - Это, безъ сомнѣн³я, доставитъ мнѣ большое наслажден³е,- отвѣчалъ докторъ Слеммеръ, нисколько не подозрѣвая, кто таковъ былъ м-ръ Топманъ.

   - Такъ вы придете?- спросилъ м-ръ Снодграсъ.

   - Непремѣнно.

   Этимъ временемъ они вышли на большую дорогу и послѣ дружескихъ пожат³й разошлись въ разныя стороны. Докторъ Слеммеръ и пр³ятели его отправились въ Четемск³я казармы; м-ръ Винкель и неразлучный его другъ воротились въ свою гостиницу.

  

   М-ръ Пикквикъ уже начиналъ серьезно безпокоиться насчетъ необыкновеннаго отсутств³я двухъ своихъ пр³ятелей и припоминалъ теперь съ замиран³емъ сердца, что они все утро вели себя чрезвычайно страннымъ и нѣсколько загадочнымъ манеромъ. Тѣмъ сильнѣе была его радость, когда онъ увидѣлъ ихъ опять, невредимыхъ, здоровыхъ и даже способныхъ къ поэтическому изл³ян³ю своихъ чувствъ. Очень естественно, что онъ позаботился разспросить прежде всего, гдѣ они пропадали цѣлый вечеръ. Обнаруживая полную готовность отвѣчать на эти вопросы, м-ръ Снодграсъ собирался представить подробный историческ³й отчетъ обо всемъ, что происходило за крѣпостью Питта на закатѣ солнца, какъ вдругъ вниман³е его было привлечено неожиданнымъ замѣчан³емъ, что въ комнатѣ присутствовали не только м-ръ Топманъ и дорожный ихъ товарищъ вчерашняго дня но еще какой-то другой незнакомецъ замѣчательной наружности. То былъ джентльменъ, очевидно знакомый съ горькимъ опытомъ жизни. Его померанцевое лицо и глубоко впалые глаза казались чрезвычайно выразительными отъ рѣзкаго контраста съ черными густыми волосами, падавшими въ поэтическомъ безпорядкѣ на его лобъ и щеки. Взоръ его искрился почти неестественно пронзительнымъ и яркимъ блескомъ; высок³я его скулы страшно выдались впередъ по обѣимъ сторонамъ лица, и челюсти его были до того длинны и отвислы, что съ перваго раза можно было подумать, что вся кожа сползла съ его лица вслѣдств³е какихъ-нибудь конвульс³й, еслибъ въ то же время полуоткрытый ротъ и неподвижная физ³оном³я не доказывали убѣдительнымъ образомъ, что такова была его обычная наружность. На шеѣ красовалась y него зеленая шаль съ огромными концами, подвернутыми подъ грудь, и выставлявшимися наружу изъ подъ изорванныхъ петель его стараго жилета. Верхнимъ его одѣян³емъ былъ длинный черный сюртукъ, нижнимъ - широк³е штаны изъ толстаго сѣраго сукна и огромные сапоги съ заостренными носками.

   На этой-то особѣ сосредоточился взглядъ м-ра Винкеля при входѣ въ комнату президента. М-ръ Пикквикъ спѣшилъ рекомендовать:

   - Почтенный другъ нашего друга. Сегодня мы узнали, что общ³й другъ нашъ состоитъ на службѣ въ здѣшнемъ театрѣ, хотя онъ собственно не желаетъ приводить это въ извѣстность. Почтенный джентльменъ принадлежитъ тоже къ обществу актеровъ. Онъ собирался разсказать намъ маленьк³й анекдотъ изъ жизни людей этой професс³и.

   - Кучу анекдотовъ!- подхватилъ зеленофрачный незнакомецъ вчерашняго дня. Онъ подошелъ къ м-ру Винкелю и продолжалъ вполголоса дружескимъ тономъ.- Славный малый... тяжкая професс³я... не то, чтобъ актеръ... всѣ роды бѣдств³й... горемычный Яша... такъ мы его прозвали.

   М-ръ Винкель и м-ръ Снодграсъ учтиво раскланялись съ "Горемычнымъ Яшей" и, потребовавъ себѣ пунша, въ подражан³е членамъ остальной компан³и, усѣлись за общ³й столъ

   - Теперь, стало быть, вы можете разсказать намъ свою повѣсть,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.- Мы съ удовольств³емъ готовы слушать.

   "Горемычный Яша" вынулъ изъ кармана грязный свертокъ бумаги и, обращаясь къ м-ру Снодграсу, поспѣшившему вооружиться записной книгой,- спросилъ охриплымъ и басистымъ голосомъ:

   - Вы поэтъ?

   - Я... Я... немножко: поэз³я - мой любимый предметъ,- отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ, нѣсколько озадаченный неожиданнымъ вопросомъ.

   - О! поэз³я - то же для жизни, что музыка и свѣчи для театра: она животворитъ и просвѣщаетъ всякаго человѣка, выступающаго на сцену жизни. Отнимите y театра его искусственныя украшен³я, и лишите жизнь ея фантастическихъ мечтан³й: что тогда? Лучше смерть и безмолвная могила.

   - Совершенная правда, сэръ!- отвѣчалъ м-ръ Снодграсъ.

   - Сидѣть передъ сценой, за оркестромъ,- продолжалъ горемычный джентльменъ,- значитъ то же, что присутствовать на какомъ-нибудь блестящемъ парадѣ и наивно удивляться шелковымъ тканямъ мишурной толпы: быть на самой сценѣ, значитъ принадлежать къ дѣйствующимъ лицамъ, посвятившимъ свои способности и силы на забаву этой пестрой толпы. Неизвѣстность, голодная смерть, совершенное забвен³е - все можетъ случиться съ человѣкомъ. Такова судьба!

   - Истинно такъ!- проговорилъ м-ръ Снодграсъ.

   Такъ какъ впалые глаза горемычнаго джентльмена были исключительно обращены на его лицо, то онъ считалъ своей обязанностью сказать что-нибудь въ подтвержден³е его словъ.

   - Пошевеливайся, что ли!- сказалъ съ нетерпѣн³емъ испанск³й путешественникъ,- раскудахтался, какъ черноглазая Сусанна... тамъ въ переулкѣ... Ободрись и начинай!

   - Передъ началомъ не угодно ли еще стаканчикъ пунша?- спросилъ м-ръ Пикквикъ.

   - Не мѣшаетъ. Вино и поэз³я - родныя сестры, и я не думаю, чтобъ кто-нибудь изъ людей съ джентльменскими наклонностями сомнѣвался въ этой истинѣ, утвержденной вѣками.

   Горемычный джентльменъ, проглотивъ залпомъ полстакана пунша, принялся читать и въ то же время разсказывать слѣдующ³й анекдотъ, отысканный нами въ "Запискахъ клуба", подъ заглав³емъ:

  

  

   "Нѣтъ ничего чудеснаго въ моей истор³и,- сказалъ "Горемычный Яша",- ничего даже необыкновеннаго не найдетъ въ ней человѣкъ, хорошо знакомый съ разнообразными явлен³ями житейской суеты. Болѣзнь и нищета - обыкновенные спутники человѣческой жизни. Я набросалъ эти строки единственно потому, что лично зналъ несчастнаго героя своей незатѣйливой истор³и. За нѣсколько лѣтъ передъ этимъ я слѣдилъ за нимъ шагъ за шагомъ, до тѣхъ поръ, пока онъ, наконецъ, тѣломъ и душой, не погрузился въ мрачную бездну, откуда уже никогда не могъ выбраться на бож³й свѣтъ.

   "Человѣкъ, о которомъ намѣренъ я говорить, былъ скромный пантомимный актеръ, и слѣдовательно - горьк³й пьяница, какъ почти всегда бываетъ y насъ съ людьми этого разряда. Въ лучш³е дни, прежде чѣмъ ослабили его развратъ и болѣзнь, онъ получалъ порядочное жалованье и, при воздержной жизни, могъ бы, вѣроятно, получать его еще нѣсколько лѣтъ. Говорю н_ѣ_с_к_о_л_ь_к_о, потому что эти люди всего чаще оканчиваютъ свою карьеру ранней смертью, или вслѣдств³е неестественнаго изнурен³я и возбужден³я тѣлесныхъ силъ преждевременно утрачиваютъ тѣ физическ³я способности, на которыхъ единственно основываются ихъ средства къ существован³ю. Какъ бы то ни было, господствующая его страсть возрастала и усиливалась съ такой быстротой, что въ скоромъ времени оказалось невозможнымъ употреблять его въ тѣхъ роляхъ, гдѣ онъ исключительно былъ полезенъ для театра. Трактиръ имѣлъ для него чарующую силу, и никогда не могъ онъ устоять противъ искушен³й соблазнительной влаги. Запущенная болѣзнь и безнадежная нищета, сопровождаемыя преждевременной смертью, неизбѣжно должны были сдѣлаться его удѣломъ, еслибъ онъ упорно продолжалъ идти по той же дорогѣ. Однакожъ, онъ дѣйствительно шелъ по ней очертя голову, не оглядываясь назадъ и не видя ничего впереди. Послѣдств³я были ужасны: онъ очутился безъ мѣста и безъ хлѣба.

   "Случалось ли вамъ видѣть, какое полчище оборванныхъ и жалкихъ бѣдняковъ принимаетъ участ³е въ театральныхъ представлен³яхъ, какъ скоро разыгрывается какая нибудь пантомима, или пьеса въ восточномъ вкусѣ? Это собственно не актеры, правильно ангажированные, но балетная толпа, хористы, клоуны, паяцы, которыхъ распускаютъ тотчасъ же послѣ спектакля, до тѣхъ поръ, пока вновь не окажется нужда въ ихъ услугахъ. Къ такому-то образу жизни принужденъ былъ обратиться мой герой, и скудный заработокъ при одной ничтожной театральной группѣ, платившей нѣсколько шиллинговъ въ недѣлю, доставилъ ему снова несчастную возможность удовлетворять свою роковую страсть. Но и этотъ источникъ скоро изсякъ для него: трактирныя похожден³я, принимавш³я съ каждымъ днемъ самый безпорядочный и буйный характеръ, лишили его скуднаго заработка, и онъ буквально доведенъ былъ до состоян³я, близкаго къ голодной смерти. Изрѣдка только удавалось ему выманить взаймы какую-нибудь бездѣлицу отъ своихъ старыхъ товарищей, или зашибить копейку въ какомъ-нибудь балаганѣ, и пр³обрѣтен³е его, въ томъ и другомъ случаѣ, немедленно спускалось въ кабакѣ или харчевнѣ.

   "Около этого времени я былъ ангажированъ на одинъ изъ второстепенныхъ лондонскихъ театровъ, и здѣсь-то опять, сверхъ всякаго ожидан³я, встрѣтился я съ несчастнымъ героемъ, котораго уже давно выпустилъ изъ вида; потому что я странствовалъ по провинц³ямъ, a онъ скрывался въ грязныхъ захолустьяхъ Лондона, и никто изъ насъ не зналъ, чѣмъ и какъ онъ жилъ. Окончивъ свою роль, я переодѣвался за кулисами и собирался идти домой, какъ вдругъ кто-то ударилъ меня по плечу. Во всю жизнь не забыть мнѣ отвратительнаго вида, который встрѣтилъ мой взоръ, когда я обернулся назадъ. То былъ мой герой, одѣтый для пантомимы, со всею нелѣпостью клоунскаго костюма. Фантастическ³я фигуры въ "Пляскѣ смерти", уродливыя и странныя каррикатуры, нарисованныя когда-либо на полотнѣ искуснымъ живописцомъ, никогда не могли представить и въ половину такого ужаснаго, замогильнаго лица. Его пухлое тѣло и дрожащ³я ноги,- безобраз³е ихъ во сто разъ увеличилось отъ фантастическаго костюма,- стеклянные глаза, странно противорѣчивш³е толстому слою румянъ, которыми было испачкано его лицо; трясущаяся голова, карикатурно разукрашенная пестрой шапкой съ развѣвающимися перьями, длинныя костлявыя руки, натертыя и вылощенныя мѣломъ: все это сообщало его наружности отвратительный, гадк³й и такой неестественно-ужасный видъ, о которомъ я до сихъ поръ не могу и подумать безъ замиран³я сердца. Онъ отвелъ меня въ сторону и началъ дрожащимъ голосомъ исчислять длинный рядъ недуговъ и лишен³й, умоляя, какъ водится, ссудить ему нѣсколько шиллинговъ на самое короткое время. Получивъ отъ меня деньги, онъ опрометью бросился на сцену, и черезъ минуту я слышалъ оглушительный смѣхъ и дик³й ревъ, которыми сопровождались его первые прыжки и кувырканья.

   "Черезъ нѣсколько вечеровъ оборванный мальчишка опустилъ въ мою руку грязный лоскутокъ бумаги, гдѣ было нацарапано нѣсколько словъ карандашомъ, изъ которыхъ явствовало, что герой мой опасно боленъ, и что онъ, во имя человѣколюб³я и дружбы, покорнѣйше проситъ меня навѣстить его послѣ спектакля, въ такой-то улицѣ - я забылъ ея имя - недалеко, впрочемъ, отъ нашего театра. Я велѣлъ сказать, что приду, и въ самомъ дѣлѣ, лишь-только опустили занавѣсъ, я отправился на свой печальный визитъ.

   "Было поздно, потому что я игралъ въ послѣдней пьесѣ, и спектакль вообще тянулся очень долго вслѣдств³е бенефиса въ пользу главнаго актера. Была темная холодная ночь. Сырой и пронзительный вѣтеръ подгонялъ къ окнамъ и фасадамъ домовъ крупныя капли проливного дождя. Въ глухихъ и тѣсныхъ улицахъ накопились цѣлыя лужи, и какъ вѣтеръ загасилъ большую часть фонарей, то прогулка сдѣлалась въ самой высокой степени неудобною и опасною. Къ счастью, однакожъ, я пошелъ по прямой дорогѣ, и послѣ нѣкоторыхъ затруднен³й мнѣ удалось отыскать квартиру моего героя - угольный сарай съ надстройкой въ родѣ чердака: въ задней комнатѣ этого жилища лежалъ предметъ моего печальнаго визита.

   "На лѣстницѣ встрѣтила меня какая-то женщина - оборванное и жалкое создан³е, съ сальнымъ огаркомъ въ рукѣ. Она сказала, что мужъ ея лежитъ въ забытьи, и, отворивъ дверь, спѣшила поставить для меня стулъ y его постели. Лицо его было обращено къ стѣнѣ, и онъ не могъ замѣтить моего прихода. Отъ нечего дѣлать, я принялся разсматривать мѣсто, куда завлекла меня судьба.

   "Больной лежалъ на старой складной кровати, убиравшейся въ продолжен³е дня. Вокругъ изголовья торчали лоскутья грязнаго занавѣса, сгруппированные для защиты отъ вѣтра, который, однакожъ, свободно дулъ по всей комнатѣ, пробираясь черезъ щели въ стѣнахъ и двери. Въ развалившемся каминѣ, за изломанной рѣшеткой, перегорали и хрустѣли остатки каменнаго угля, и передъ рѣшеткой былъ поставленъ старый круглый столъ съ пузырьками изъ аптеки, разбитымъ зеркаломъ, щеткой и другими статьями домашняго хозяйства. На полу, среди комнаты, валялся ребенокъ на приготовленной для него постели, и подлѣ, y изголовья, на трехножномъ стулѣ, сидѣла его мать. Справа на стѣнѣ утверждены были двѣ полки, гдѣ виднѣлись тарелки, чашки, блюдечки и двѣ пары театральныхъ башмаковъ. Внизу, подъ этой полкой, висѣли двѣ рапиры, арлекинская куртка и шапка. Вотъ все, что я могъ замѣтить въ этомъ странномъ жилищѣ, за исключен³емъ, впрочемъ, нѣсколькихъ узловъ съ лохмотьями, безпорядочно разбросанныхъ по угламъ комнаты.

   "Долго я прислушивался къ тяжелому дыхан³ю и лихорадочнымъ вздрагиваньямъ больного человѣка, прежде чѣмъ узналъ онъ о моемъ присутств³и. Наконецъ, въ безполезномъ усил³и отыскать спокойное мѣсто для своей головы, онъ перебросилъ черезъ постель свою руку, и она упала на мою. Онъ вздрогнулъ и устремилъ на меня блуждающ³й взоръ.

   "- М-ръ Готли, Джонъ,- проговорила его жена, давая знать обо мнѣ,- м-ръ Готли, за которымъ ты посылалъ сегодня. Забылъ развѣ?

   "- А!- воскликнулъ больной, проводя рукою по лбу,- Готли... Готли ... кто, бишь, это ... дай Богъ память!

   Казалось, черезъ нѣсколько секундъ воспоминан³я его оживились и сознан³е воротилось. Онъ судорожно схватилъ мою руку и сказалъ:

   "- Не оставляй меня, старый товарищъ, не оставляй. Она убьетъ меня, я знаю.

   "- Давно онъ въ такомъ положен³и?- спросилъ я, обращаясь къ его плачущей женѣ.

   "- Со вчерашней ночи,- отвѣчала она.- Джонъ, Джонъ! Развѣ ты не узнаешь меня?

   "- Не пускай ее ко мнѣ!- вскричалъ больной, судорожно вздрагивая, когда она хотѣла склонить надъ нимъ свою голову.- Прогони ее, ради Бога! Мнѣ тошно ее видѣть.

   "Онъ дико вытаращилъ на нее глаза, исполненные тревожныхъ опасен³й, и принялся шептать мнѣ на ухо:

   "- Я билъ ее, Яковъ, жестоко билъ вчера и третьяго дня, часто билъ. Я морилъ ихъ голодомъ и холодомъ - ее и ребенка: теперь я слабъ и беззащитенъ ... Яковъ, она убьетъ меня, я знаю. Какъ она плакала, когда я ее билъ! О, еслибъ ты видѣлъ, какъ она плакала! Прогони ее, сдѣлай милость.

   "Онъ выпустилъ мою руку и въ изнеможен³и упалъ на подушку.

   "Я совершенно понялъ, что все это значило. Если бы еще оставались как³я нибудь сомнѣн³я въ моей душѣ, одинъ взглядъ на блѣдное лицо и костлявыя формы женщины могъ бы удовлетворительнымъ образомъ объяснить настоящ³й ходъ этого дѣла.

   "- Вамъ лучше отойти, я полагаю,- сказалъ я, обращаясь къ жалкому создан³ю.- Вы не можете принести пользы вашему супругу. Вѣроятно, онъ успокоится, если не будетъ васъ видѣть.

   "Бѣдная женщина отошла отъ своего мужа. Черезъ нѣсколько секундъ онъ открылъ глаза и съ безпокойствомъ началъ осматриваться вокругъ себя.

   "- Ушла ли она?- спросилъ онъ съ нетерпѣн³емъ.

   "- Да, да,- сказалъ я,- тебѣ нечего бояться.

   "- Вотъ что, старый другъ,- сказалъ онъ тихимъ голосомъ,- и больно мнѣ, и тошно, и гадко видѣть эту женщину. Это - олицетворенная кара для меня. Одинъ взглядъ на нее пробуждаетъ такой ужасный страхъ въ моемъ сердцѣ, что я готовъ съ ума сойти. Всю прошлую ночь ея огромные глаза и блѣдное лицо кружились надо мной: куда бы я ни повернулся, вертѣлась и она, и всяк³й разъ какъ я вздрагивалъ и просыпался отъ своего лихорадочнаго бреда, она торчала y моего изголовья и дико, и злобно озирала меня съ ногъ до головы.

   "Онъ ближе наклонился къ моему уху, и продолжалъ глухимъ, взволнованнымъ шепотомъ:

   "- Это вѣдь, собственно говоря, злой духъ, a не человѣкъ. Да, да, я знаю. Будь она женщина - ей давно бы слѣдовало отправиться на тотъ свѣтъ. Никакая женщина не можетъ вынести того, что она перенесла. Уфъ!

   " Съ ужасомъ воображалъ я длинный рядъ жестокостей и страдан³й, которыя должны были произвести такое впечатлѣн³е на этого человѣка. Отвѣчать мнѣ было нечего: кто могъ доставить утѣшен³е или надежду отверженному создан³ю, утратившему человѣческ³я чувства?

   "Часа два я просидѣлъ въ этомъ жилищѣ нищеты и скорби. Больной стоналъ, метался, бормоталъ невнятныя восклицан³я, исторгаемыя физической болью, забрасывалъ руки на голову и грудь и безпрестанно переворачивался съ боку на бокъ. Наконецъ, онъ погрузился въ то безсознательное состоян³е, гдѣ душа безпокойно блуждаетъ въ лабиринтѣ смутныхъ и разнообразныхъ сценъ, переходя съ одного мѣста въ другое, безъ всякаго участ³я со стороны разсудка, и безъ возможности освободиться изъ подъ неописаннаго чувства настоящихъ страдан³й. Имѣя причины думать, что горячка теперь невдругъ перейдетъ въ худшее состоян³е, я оставилъ несчастнаго страдальца, обѣщавшись его женѣ придти вечеромъ на другой день и просидѣть, если понадобится, всю ночь y постели больного.

   "Я сдержалъ свое слово. Въ послѣдн³я сутки произошла съ нимъ страшная перемѣна. Глаза, глубоко впалые и тусклые, сверкали неестественнымъ и ужаснымъ блескомъ. Губы запеклись, окровянились и растреснулись во многихъ мѣстахъ; сухая, жесткая кожа разгорѣлась по всему тѣлу, и дикое, почти неземное выражен³е тоски на лицѣ страдальца всего болѣе обнаруживало роковыя опустошен³я, произведенныя недугомъ. Ясно, что горячка достигла самой высшей степени.

   "Я занялъ свое прежнее мѣсто и неподвижно просидѣлъ нѣсколько часовъ, прислушиваясь къ звукамъ, способнымъ глубоко поразить даже самое нечувствительное сердце. То былъ неистовый бредъ человѣка, умирающаго преждевременною и неестественною смертью. Изъ того, что сказалъ мнѣ врачъ, призванный къ одру больного, я зналъ, что не было для него никакой надежды: надлежало быть свидѣтелемъ послѣдней отчаянной борьбы между жизнью и смертью. И видѣлъ я, какъ изсохш³е члены, которые, не дальше какъ часовъ за семьдесятъ кривлялись и вытягивались на потѣху шумнаго райка, корчились теперь подъ смертельной пыткой горячки; и слышалъ я, какъ пронзительный хохотъ арлекина смѣшивался съ тихими стонами умирающаго человѣка.

   "Трогательно видѣть и слышать обращен³е души къ обыкновеннымъ дѣламъ и занят³ямъ нормальной жизни, когда тѣло, между тѣмъ, слабое и безпомощное, поражено неисцѣлимымъ недугомъ; но какъ скоро эти занят³я, по своему характеру, въ сильнѣйшей степени противоположны всему, что мы привыкли соединять съ важными и торжественными идеями, то впечатлѣн³е, производимое подобнымъ наблюден³емъ, становится чрезвычайно поразительнымъ и сильнымъ. Театръ и трактиръ были главнѣйшими сценами похожден³й страждущей души по лабиринту прошедшей жизни. Былъ вечеръ, грезилось ему; y него роль въ нынѣшнемъ спектаклѣ. Поздно. Пора идти. Зачѣмъ они останавливаютъ его? Зачѣмъ не пускаютъ изъ трактира? Ему надобно идти: онъ потеряетъ жалованье. Нѣтъ! за него уцѣпились, не пускаютъ его. Онъ закрылъ свое лицо пылающими руками и горько принялся оплакивать свою безхарактерность и жестокость неутомимыхъ преслѣдователей. Еще минута, и онъ декламировалъ шутовск³я вирши, выученныя имъ для послѣдняго спектакля. Онъ всталъ и выпрямился на своей постели, раздвинулъ изсохш³е члены и принялся выдѣлывать самыя странныя фигуры: онъ былъ на сценѣ; онъ игралъ. Послѣ минутной паузы, онъ проревѣлъ послѣдн³й куплетъ какой-то оглушительной пѣсни. Вотъ онъ опять въ трактирѣ: ухъ, какъ жарко! Ему было дурно, боленъ онъ былъ, очень боленъ; но теперь ничего: онъ здоровъ и счастливъ. Давайте вина. Кто же вырвалъ рюмку вина изъ его рукъ? Опять все тотъ же гонитель, который преслѣдовалъ его прежде. Онъ опрокинулся навзничь, заплакалъ, застоналъ, зарыдалъ.

   "Слѣдовалъ затѣмъ пер³одъ кратковременнаго забытья. Усталые члены успокоились, онѣмѣли, и въ комнатѣ распространилась тишина, прерываемая только удушливымъ дыхан³емъ чахоточной жены. Но вотъ онъ опять воспрянулъ и душой, и тѣломъ и снова обратился къ занят³ямъ прошедшей жизни. На этотъ разъ пробирается онъ впередъ и впередъ, черезъ длинный рядъ сводчатыхъ комнатъ и каморокъ, тѣсныхъ, узкихъ, мрачныхъ и низкихъ до того, что ему на карачкахъ надобно отыскивать дорогу. Душно, грязно, темно. Куда ни повернетъ онъ голову или руку, вездѣ и все заслоняетъ ему путь. Мир³ады насѣкомыхъ жужжатъ и прыгаютъ въ спертомъ и затхломъ пространствѣ, впиваются въ уши и глаза, въ ротъ и ноздри, кусаютъ, жалятъ, высасываютъ кровь. Пресмыкающ³еся гады гомозятся и кишатъ на потолкѣ и стѣнахъ, взбираются на его голову, прыгаютъ и пляшутъ на его спинѣ. Прочь, прочь, кровоп³йцы! И вдругъ мрачный сводъ раздвинулся до необъятной широты и высоты, воздухъ прояснился, насѣкомыя исчезли, гады провалились; но мѣсто ихъ заступили фигуры мрачныя и страшныя, съ кровожадными глазами, съ распростертыми руками. Все это старые пр³ятели, мошенники и злодѣи, сговоривш³еся погубить его. Вотъ они смѣются, фыркаютъ, дѣлаютъ гримасы, и вотъ - прижигаютъ его раскаленными щипцами, скручиваютъ веревкой его шею, тянутъ, давятъ, душатъ, и онъ вступаетъ съ ними въ неистовую борьбу за свою жизнь. "Наконецъ, послѣ одного изъ этихъ пароксизмовъ, когда мнѣ стоило неимовѣрныхъ трудовъ удерживать его въ постели, онъ впалъ, повидимому, въ легк³й сонъ. Утомленный продолжительнымъ и безпокойнымъ бодрствован³емъ, я сомкнулъ глаза на нѣсколько минутъ; но вдругъ сильный толчекъ въ плечо пробудилъ опять мое усыпленное вниман³е. Больной всталъ и, безъ посторонней помощи, усѣлся на своей постели: страшная перемѣна была на его лицѣ; но сознан³е, очевидно, воротилось къ нему, потому что онъ узналъ меня. Ребенокъ, бывш³й до этой поры безмолвнымъ и робкимъ свидѣтелемъ неистовыхъ порывовъ страждущаго безумца, быстро вскочилъ на ноги и съ пронзительнымъ крикомъ бросился къ своему отцу. Мать поспѣшно схватила его на руки, опасаясь, чтобы бѣшеный мужъ не изуродовалъ дитя; но, замѣтивъ страшную перемѣну въ чертахъ его лица, она остановилась, какъ вкопанная, подлѣ постели. Онъ судорожно схватился за мое плечо и, ударивъ себя въ грудь, розинулъ ротъ, дѣлая, повидимому, отчаянныя усил³я для произнесен³я какихъ-то словъ. Напрасный трудъ! Онъ протянулъ правую руку къ плачущему младенцу и еще разъ ударилъ себя въ грудь. Мучительное хрипѣн³е вырвалось изъ горла - глаза сверкнули и погасли - глухой стонъ замеръ на посинѣлыхъ устахъ, и страдалецъ грянулся навзничь - мертвый!"

   Намъ было бы весьма пр³ятно представить нашимъ читателямъ мнѣн³е м-ра Пикквика насчетъ истор³и, разсказанной странствующимъ актеромъ; но, къ несчаст³ю, мы никакъ не можемъ этого сдѣлать вслѣдств³е одного совершенно непредвидѣннаго обстоятельства.

   Уже м-ръ Пикквикъ взялъ стаканъ и наполнилъ его портвейномъ, только-что принесеннымъ изъ буфета; уже онъ открылъ уста для произнесен³я глубокомысленнаго замѣчан³я: "именно такъ",- въ путевыхъ запискахъ м-ра Снодграса объяснено точнѣйшимъ образомъ, что маститый президентъ дѣйствительно открылъ уста,- какъ вдругъ въ комнату вошелъ лакей и доложилъ:

   - Как³е-то джентльмены, м-ръ Пикквикъ.

   Это ничтожное обстоятельство и было причиною того, что свѣтъ лишился дополнительныхъ замѣчан³й великаго мужа, которымъ, безъ сомнѣн³я, суждено было объяснить мног³е загадочные пункты психолог³и и метафизики. Бросивъ суровый взглядъ на слугу, м-ръ Пикквикъ окинулъ испытующимъ взоромъ всѣхъ присутствующихъ членовъ, какъ будто требуя отъ нихъ извѣст³й относительно новыхъ пришельцевъ.

   - Я знаю, кто это, сказалъ м-ръ Винкель,- ничего! Это мои новые пр³ятели, съ которыми я сегодня познакомился по весьма странному стечен³ю обстоятельствъ. Прекраснѣйш³е люди, офицеры девяносто седьмого полка. Надѣюсь, вы ихъ полюбите.

   - Мы очень рады ихъ принять,- добавилъ онъ, обращаясь къ слугѣ.

   М-ръ Пикквикъ успокоился, и физ³оном³я его совершенно прояснилась. Между тѣмъ отворилась дверь, и въ комнату, одинъ за другимъ, вошли три джентльмена.

   - Подпоручикъ Теппльтонъ,- сказалъ м-ръ Винкель,- подпоручикъ Теппльтонъ, м-ръ Пикквикъ, докторъ Пайнъ, м-ръ Пикквикъ - Снодграса вы уже видѣли: другъ мой Топманъ, докторъ Слемм...

   Здѣсь м-ръ Винкель долженъ былъ остановиться, потому что на лицахъ Топмана и доктора выразилось сильнѣйшее волнен³е.

   - Я уже встрѣчался съ этимъ джентльменомъ,- сказалъ докторъ многозначительнымъ тономъ.

   - Право!- воскликнулъ м-ръ Винкель.

   - Да, и съ этимъ также, если не ошибаюсь,- продолжалъ докторъ, бросая пытливый взглядъ на незнакомца въ зеленомъ фракѣ.

   - Ну, тѣмъ лучше, докторъ. Я радъ.

   - Вчера вечеромъ этотъ джентльменъ получилъ отъ меня весьма важное приглашен³е, отъ котораго, однакожъ, онъ счелъ нужнымъ уклониться.

   Сказавъ это, докторъ Слеммеръ бросилъ на незнакомца величественный взглядъ и шепнулъ что-то на ухо своему пр³ятелю, подпоручику Теппльтону.

   - Неужто!- проговорилъ тотъ.

   - Увѣряю тебя.

   - Въ такомъ случаѣ скорѣй къ развязкѣ,- сказалъ съ большою важностью владѣлецъ походнаго стула.

   - Погоди, Пайнъ, перебилъ подпоручикъ.- Позвольте спросить васъ, сэръ,- продолжалъ онъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, начинавшему уже приходить въ крайнее разстройство отъ этихъ таинственныхъ и неучтивыхъ переговоровъ,- позвольте спросить, къ вашему ли обществу принадлежитъ этотъ джентльменъ въ зеленомъ фракѣ?

   - Нѣтъ, сэръ,- отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.- Онъ нашъ гость.

   - Онъ членъ вашего клуба, если не ошибаюсь?- продолжалъ подпоручикъ вопросительнымъ тономъ.

   - Совсѣмъ нѣтъ.

   - И онъ не носитъ форменнаго фрака съ вашими пуговицами?

   - Нѣтъ, сэръ, никогда!- отвѣчалъ озадаченный м-ръ Пикквикъ.

   Подпоручикъ Теппльтонъ повернулся къ доктору Слеммеру и сомнительно пожалъ плечами. Маленьк³й докторъ бѣсновался и бросалъ вокругъ себя яростные взгляды, м-ръ Пайнъ злобно смотрѣлъ на лучезарную физ³оном³ю безсознательнаго Пикквика.

   - Сэръ,- сказалъ докторъ, вдругъ повернувшись къ м-ру Топману, при чемъ этотъ джентльменъ привсталъ и вздрогнулъ, какъ будто кольнули его булавкой въ ногу,- сэръ, вы были вчера вечеромъ на балу?

   М-ръ Топманъ слабымъ и нерѣшительнымъ голосомъ пролепеталъ утвердительный отвѣтъ.

   - И этотъ джентльменъ былъ вашимъ товарищемъ,- продолжалъ докторъ, указывая на неподвижнаго незнакомца.

   - Точно такъ,- проговорилъ м-ръ Топманъ.

   - Въ такомъ случаѣ, сэръ,- сказалъ докторъ, обращаясь къ незнакомцу,- еще разъ спрашиваю васъ въ присутств³и всѣхъ этихъ господъ: угодно ли вамъ дать мнѣ свой адресъ, или я долженъ здѣсь же немедленно наказать васъ какъ презрѣннаго труса? Выбирайте одно изъ двухъ.

   - Остановитесь, сэръ,- воскликнулъ м-ръ Пикквикъ тономъ сильнѣйшаго негодован³я,- ваше поведен³е требуетъ немедленнаго объяснен³я или я заставлю васъ имѣть дѣло съ собою. Топманъ, объяснись!

   М-ръ Топманъ изложилъ все дѣло въ нѣсколькихъ словахъ, причемъ слегка упомянулъ о займѣ винкелевскаго фрака, упирая преимущественно на то важное обстоятельство, что все это случилось "послѣ обѣда". Остальныя подробности, заключилъ онъ, долженъ объяснить самъ незнакомецъ, и тотъ, вѣроятно, представилъ бы удовлетворительный отчетъ, еслибъ, сверхъ всякихъ ожидан³й, не вмѣшался подпоручикъ Теппльтонъ, который уже давно искоса поглядывалъ на владѣльца зеленаго фрака.

   - Не видѣлъ ли я васъ на здѣшней сценѣ?- спросилъ онъ незнакомца презрительнымъ тономъ.

   - Можетъ статься... мудренаго нѣтъ... человѣкъ замѣтный.

   - Ну, докторъ, игра не стоитъ свѣчъ,- продолжалъ подпоручикъ.- Этотъ господинъ - кочующ³й актеръ, и ему надо завтра играть въ пьесѣ, которую поставили на здѣшнюю сцену офицеры пятьдесятъ второго полка. Вамъ нельзя драться, Слеммеръ, нельзя.

   - Разумѣется!- подхватилъ съ достоинствомъ м-ръ Пайнъ.

   - Извините, что я поставилъ васъ въ такое непр³ятное положен³е,- сказалъ подпоручикъ Теппльтонъ, обращаясь къ м-ру Пикквику,- совѣтую вамъ на будущее время быть осторожнѣе въ выборѣ вашихъ друзей, если вы желаете избѣжать подобныхъ сценъ. Прощайте, сэръ!

   И съ этими словами подпоручикъ Теппльтонъ, бросивъ гордый взглядъ, выбрался изъ комнаты.

   - Позвольте, сэръ, и мнѣ сдѣлать нѣсколько замѣчан³й въ вашу пользу,- сказалъ раздражительный докторъ Пайнъ.- Будь я Теппльтонъ или будь я Слеммеръ, я вытянулъ бы вамъ носъ, милостивый государь,- всѣмъ бы вытянулъ вамъ носы, милостивые государи, всѣмъ, всѣмъ. Имя мое - Пайнъ, сэръ, докторъ Пайнъ сорокъ третьяго полка. Спокойной ночи, сэръ!

   И, заключивъ эту фразу, грознымъ жестомъ, онъ величественно вышелъ изъ комнаты, сопровождаемый докторомъ Слеммеромъ, который, не сказавъ ничего, ограничился только презрительнымъ взглядомъ на раскраснѣвш³яся щеки почтеннаго президента Пикквикскаго клуба.

   Бѣшенство и ярость закипѣли въ благородной груди м-ра Пикквика съ такою неимовѣрной силой, что пуговицы чуть не порвались на его жилетѣ. Съ минуту онъ стоялъ неподвижно на своемъ мѣстѣ, задыхаясь отъ напора взволнованныхъ чувствъ. Наконецъ, лишь только затворилась дверь послѣ ухода нежданныхъ гостей, онъ мигомъ пришелъ въ себя и опрометью бросился впередъ съ яркимъ пламенемъ во взорахъ. Уже рука его ухватилась за дверной замокъ, и черезъ минуту, нѣтъ сомнѣн³я, онъ вцѣпился бы въ горло своего дерзкаго обидчика, доктора Пайна, еслибъ м-ръ Снодграсъ, сохранивш³й, къ счаст³ю, полное присутств³е духа въ продолжен³е всей этой сцены, не ухватился заблаговременно за фрачныя фалды своего президента.

   - Удержите его!- кричалъ м-ръ Снодграсъ.- Топманъ, Винкель ... допустимъ ли мы погибнуть этой драгоцѣнной жизни?

   - Пустите меня, пустите!- кричалъ м-ръ Пикквикъ, неистово порываясь изъ дверей.

   - За руки его, за ноги!.. такъ, такъ, плотнѣе, крѣпче!- ревѣлъ м-ръ Снодграсъ.

   И, благодаря соединеннымъ усил³ямъ всей этой компан³и, м-ръ Пикквикъ былъ, наконецъ, посаженъ на кресло.

   - Оставьте его,- сказалъ зеленофрачный незнакомецъ,- воды и коньяку ... задорный старичишка ... пропасть прорѣхъ ... жаль ... выпейте ... превосходное сукно!

   Съ этими словами незнакомецъ приставилъ къ губамъ м-ра Пикквика стаканъ крѣпкаго пунша, заранѣе приготовленнаго Горемычнымъ Яшей.

   Послѣдовала кратковременная пауза. Живительная влага не замедлила произвести свое спасительное дѣйств³е: почтенная физ³оном³я м-ра Пикквика озарилась лучами совершеннѣйшаго спокойств³я.

   - Не стоитъ думать о нихъ,- замѣтилъ горемычный джентльменъ.

   - Ну да, разумѣется,- отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.- Я раскаиваюсь, что вышелъ изъ себя: надобно быть разсудительнѣе въ мои лѣта. Придвиньте сюда вашъ стулъ, сэръ, поближе къ столу.

   Горемычный Яша немедленно занялъ свое мѣсто, и черезъ нѣсколько минутъ все общество усѣлось за круглымъ столомъ. Общее соглас³е возстановилось еще разъ. Слѣды нѣкоторой раздражительности оставались на короткое время на геройскомъ лицѣ м-ра Винкеля, изъявившаго замѣтную досаду на своевольное заимствован³е форменнаго платья; но и онъ, скоро успокоился разсудивъ основательно, что никакъ не слѣдуетъ думать о такихъ пустякахъ. Вечеръ, какъ и слѣдовало ожидать, окончился очень весело, и всѣ члены почтенной компан³и остались совершенно довольны другъ другомъ.

  

   Мног³е писатели придерживаются обыкновен³я скрывать отъ взоровъ публики тѣ источники, откуда почерпаются ихъ свѣдѣн³я. За нами отнюдь не водится такихъ грѣховъ, и совѣсть наша прозрачна, какъ кристаллъ. Мы стараемся только добросовѣстно выполнить принятую на себя обязанность издателей, и больше ничего. Разумѣется, что и говорить, намъ пр³ятно было бы похвастаться первоначальнымъ изобрѣтен³емъ всѣхъ этихъ приключен³й; но глубокое уважен³е къ истинѣ заставляетъ насъ признаться откровенно, что мы просто - чужими руками жаръ загребаемъ. Дѣловыя бумаги Пикквикскаго клуба всегда были и будутъ нашею главною рѣкою, откуда чистыми и свѣтлыми струями изливаются въ нашу книгу самые важные и назидательные факты, которые мы, къ удовольств³ю читателя, обязаны приводить въ самый строг³й, систематическ³й порядокъ.

   Дѣйствуя въ этомъ добросовѣстномъ духѣ, мы считаемъ своимъ непремѣ