Диккенс Чарльз - Замогильные записки Пикквикского клуба

sp;   - Да, какъ видите, я промокъ порядкомъ, хотя, можетъ быть, не до костей,- сказалъ Бобъ, стряхивая съ себя дождевыя капли на подоб³е ньюфаундленской собаки, только что вынырнувшей изъ воды.

   - Дальше, я думаю, намъ нельзя ѣхать въ такую позднюю пору,- сказалъ Бенъ.

   - Это ужъ само собою разумѣется,- подтвердилъ Самуэль Уэллеръ, присоединяя свои наблюден³я къ общему совѣщан³ю,- лошади измучатся по-пустякамъ, и толку не будетъ никакого. Въ этой гостиницѣ, сэръ, превосходныя постели,- продолжалъ Самуэль, обращаясь къ своему господину,- все чисто, опрятно и уютно, какъ нельзя больше. Въ полчаса, не больше, здѣсь могутъ приготовить маленьк³й обѣдъ первѣйшаго сорта: пару цыплятъ, куропатокъ, телячьи котлеты, французск³е бобы, пироги съ дичью, жареный картофель на закуску. Мой совѣтъ, сэръ: переночевать здѣсь, если вы сколько-нибудь дорожите жизнью и здоровьемъ.

   Здѣсь кстати подоспѣлъ содержатель "Сарациновой головы" и вполнѣ подтвердилъ показан³я м-ра Уэллера относительно комфортабельности своего заведен³я, способнаго выдержать соперничество съ первыми гостиницами столицы. Къ этому онъ прибавилъ нѣсколько печальныхъ догадокъ относительно пресквернаго состоян³я дорогъ и рѣшительной невозможности добыть лошадей на слѣдующей станц³и.

   - Къ тому же, господа, вы должны взять въ разсчетъ, что этотъ неугомонный дождь зарядилъ, по всей вѣроятности, на всю ночь, тогда какъ завтра, безъ сомнѣн³я, будетъ прекрасная погода,- заключилъ убѣдительнымъ тономъ содержатель "Сарациновой головы"

   - Ну, хорошо,- сказалъ м-ръ Пикквикъ,- мы переночуемъ. Только мнѣ надобно послать въ Лондонъ письмо такъ, чтобы завтра поутру оно могло быть доставлено по принадлежности, иначе, во что бы ни стало, мы должны ѣхать впередъ.

   Содержатель улыбнулся. Ничего, разумѣется, не могло быть легче, какъ завернуть письмо въ листъ сѣрой бумаги и отправить его или по почтѣ, или съ кондукторомъ вечерняго дилижанса, который проѣдетъ изъ Бирмингэма.

   - И если, сэръ, вы хотите, чтобы оно было доставлено какъ можно скорѣе, вамъ стоитъ только надписать на конвертѣ: "вручить немедленно". Или, всего лучше, извольте надписать, чтобы подателю за немедленное доставлен³е вручили полкроны. Это ужъ будетъ вѣрно, какъ нельзя больше.

   - Очень хорошо,- сказалъ м-ръ Пикквикъ,- въ такомъ случаѣ мы останемся здѣсь.

   - Эй, Джонъ!- закричалъ содержатель одному изъ своихъ слугъ.- Свѣчей въ солнечный нумеръ {Въ нѣкоторыхъ англ³йскихъ гостиницахъ и трактирахъ каждый нумеръ имѣетъ свое особое назван³е. Прим. перев.}. Развести огонь въ каминѣ. Джентльмены перезябли.- Сюда пожалуйте, господа. Не безпокойтесь насчетъ вашего ямщика, сэръ: я пришлю его, когда вамъ угодно будетъ позвонить.- Ну, Джонъ, пошевеливайтесь.

   Принесли свѣчи, развели огонь, накрыли на столъ, занавѣсы опустили, зеркала заблистали, каминъ запылалъ, и черезъ десять минутъ всѣ предметы въ отведенномъ нумерѣ приняли такой благообразный, праздничный видъ, какъ будто путешественниковъ ожидали здѣсь давнымъ-давно и заранѣе дѣлали всевозможныя приготовлен³я для ихъ комфорта. Честь и слава содержателямъ англ³йскихъ гостиницъ!

   М-ръ Пикквикъ сѣлъ за круглый столъ и наскоро набросалъ нѣсколько словъ м-ру Винкелю, извѣщая, что, вслѣдств³е дурной погоды, онъ остался переночевать на полдорогѣ въ Лондонъ и откладываетъ всѣ дальнѣйш³я объяснен³я до личнаго свидан³я. Это письмецо, завернутое въ пакетъ, онъ поручилъ Самуэлю Уэллеру отнести въ буфетъ.

   Самуэль, какъ и слѣдуетъ, отдалъ его молодой леди за буфетомъ, погрѣлся y камина и уже хотѣлъ воротиться въ солнечный нумеръ за господскими сапогами, какъ вдругъ, заглянувъ случайно въ полу-отворенную дверь, увидѣлъ рыжеватаго джентльмена почтенныхъ лѣтъ, обложеннаго огромною кипою газетъ, лежавшихъ передъ нимъ на столѣ. Рыжеватый джентльменъ читалъ какую-то статью съ напряженнымъ вниман³емъ, читалъ и улыбался, улыбался и вздергивалъ по временамъ свой носъ, при чемъ всѣ черты его лица принимали величественное выражен³е гордости и рѣшительнаго презрѣн³я.

   - Эге!- воскликнулъ Самуэль.- Этотъ господинъ мнѣ что-то слишкомъ знакомъ: я отлично помню и этотъ носъ, и эту лысину, и этотъ знаменитый лорнетъ. Если онъ не итансвилльск³й заб³яка, такъ я, что называется, самъ пропащ³й человѣкъ.

   Самуэль кашлянулъ два или три раза, чтобы обратить на себя вниман³е читающаго джентльмена. При этихъ звукахъ джентльменъ съ безпокойствомъ поднялъ голову и лорнетъ и представилъ глазамъ посторонняго наблюдателя выразительно-задумчивыя черты м-ра Потта, издателя и редактора "Итансвилльской синицы".

   - Прошу извинить, сэръ,- сказалъ Самуэль, приближаясь къ нему съ низкимъ поклономъ,- мой господинъ остановился въ этой гостиницѣ, м-ръ Поттъ.

   - Тсс, тсс!- прошипѣлъ м-ръ Поттъ, приглашая Самуэля войти въ комнату и затворяя дверь съ видомъ таинственнаго ужаса и страха.

   - Что такое, сэръ?- спросилъ Самуэль, озираясь вокругъ себя.

   - Тутъ не должно ни подъ какимъ видомъ произносить моего имени,- отвѣчалъ м-ръ Поттъ.- Я храню глубочайшее инкогнито.

   - Зачѣмъ это, сэръ?

   - Это мѣстечко - главный притонъ всѣхъ этихъ Желтыхъ негодяевъ. Бѣшеная чернь разорветъ меня въ куски, если узнаетъ, что я здѣсь.

   - Неужели!

   - Безъ малѣйшаго сомнѣн³я: одно только инкогнито можетъ упрочить мою безопасность.- Ну, теперь скажите, молодой человѣкъ, гдѣ вашъ господинъ?

   - Здѣсь, сэръ: въ солнечномъ нумерѣ. Онъ и два пр³ятеля остановились здѣсь переночевать проѣздомъ въ Лондонъ.

   - Не съ нимъ-ли и м-ръ Винкель?- спросилъ м-ръ Поттъ, слегка нахмуривъ брови.

   - Нѣтъ, сэръ. М-ръ Винкель живетъ теперь въ своей семьѣ,- отвѣчалъ Самуэль.- Онъ женился, сэръ.

   - Женился!- воскликнулъ Поттъ въ порывѣ величайшаго одушевлен³я. Затѣмъ онъ пр³остановился, бросилъ мрачную улыбку и прибавилъ вполголоса такимъ тономъ, въ которомъ ясно выражалось удовольств³е затаенной мести.- Подѣломъ ему, подѣломъ ему, подѣломъ!

   Насытивъ такимъ образомъ свою злобу надъ низверженнымъ врагомъ, м-ръ Поттъ пожелалъ узнать, кто были теперешн³е друзья м-ра Пикквика, Син³е или Желтые? Самуэль безъ запинки отвѣчалъ утвердительно и положительно, что оба они были Син³е съ ногъ до головы, хотя, натурально, никогда онъ и не думалъ справляться о политическихъ мнѣн³яхъ господъ Сойера и Аллена. Услышавъ такой успокоительный отвѣтъ, м-ръ Поттъ немедленно отправился въ солнечный нумеръ, гдѣ и былъ съ восторгомъ принятъ м-ромъ Пикквикомъ и его друзьями. Послѣ первыхъ привѣтств³й, рекомендац³й и разспросовъ, журналистъ охотно согласился раздѣлить съ путешественниками ихъ обѣдъ, заказанный въ огромнѣйшемъ размѣрѣ.

   - A какъ идутъ дѣла въ Итансвиллѣ?- спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда Поттъ сѣлъ y камина и путешественники, сбросивъ мокрые сапоги, надѣли туфли.- "Журавль" все еще продолжаетъ свое существован³е?

   - Да, сэръ, эта газета, къ стыду человѣчества, все еще влачитъ до времени свое жалкое и унизительное существован³е, справедливо презираемая даже тѣми, которые знаютъ о ея позорномъ быт³и,- отвѣчалъ м-ръ Поттъ, очевидно, обрадованный тѣмъ, что вошелъ, наконецъ, въ свою обычную колею. - Да, сэръ, "Журавль" хрипитъ еще, и не только хрипитъ, но даже дерзновенно поднимаетъ свою гнусную голову, забывая всяк³й стыдъ и совѣсть; но съ нѣкотораго времени, можно сказать, онъ завязъ по уши въ своей собственной грязи и захлебывается мутной и ядовитой влагой, которую самъ же изрыгаетъ изъ своей гнусной пасти.

   Разразившись этими сентенц³ями, журналистъ остановился перевести духъ и бросилъ величественный взглядъ на Боба Сойера.

   - Вы еще молодой человѣкъ, сэръ,- замѣтилъ м-ръ Поттъ.

   М-ръ Бобъ Сойеръ поклонился.

   - И вы тоже,- продолжалъ Поттъ, обращаясь къ м-ру Бену Аллену.

   Бенъ не противорѣчилъ.

   - При всемъ томъ, господа, вы уже напоены и пропитаны этими синими принципами, что, конечно, дѣлаетъ честь и уму вашему, и сердцу. Я, съ своей стороны, поклялся поддерживать эти принципы для благосостоян³я трехъ соединенныхъ королевствъ, и свѣтъ знаетъ, умѣю-ли я держать свою клятву.

   - Я, признаться, не совсѣмъ понимаю эти вещи,- отвѣчалъ Бобъ Сойеръ:- я...

   - Не Желтый, конечно, м-ръ Пикквикъ,- прервалъ Поттъ, безпокойно повернувшись въ креслахъ.- Пр³ятель вашъ не изъ Желтыхъ, сэръ?

   - Нѣтъ, нѣтъ,- отвѣчалъ Бобъ,- я слишкомъ пестръ въ настоящую минуту и, можетъ быть, соединяю въ себѣ самую разнообразную коллекц³ю цвѣтовъ.

   - То есть, сэръ, вы еще находитесь въ переходномъ состоян³и,- подхватилъ м-ръ Поттъ торжественнымъ тономъ.- Колебан³е вашего духа можетъ, смотря по обстоятельствамъ, принести вамъ пользу или вредъ. Поэтому, сэръ, я бы желалъ прочесть вамъ рядъ послѣднихъ моихъ статей, появившихся въ "Итансвилльской синицѣ". Нѣтъ никакого сомнѣн³я, что послѣ этого чтен³я колебан³е ваше пройдетъ и мнѣн³я ваши, однажды навсегда, получатъ твердый и опредѣленный характеръ.

   - Я посинѣю, вѣроятно, и, можетъ быть, даже побагровѣю, прежде чѣмъ вы успѣете прочесть эти статьи,- отвѣчалъ Бобъ.

   М-ръ Поттъ искоса взглянулъ на Боба Сойера и потомъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, сказалъ:

   - Вы, конечно, видѣли литературныя статьи, которыя въ послѣдн³е три мѣсяца помѣщались въ "Итансвилльской синицѣ". Онѣ, смѣю сказать, обратили на себя всеобщее вниман³е и произвели во всѣхъ единодушный восторгъ.

   - Я долженъ сказать вамъ откровенно,- отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ_; приведенный въ нѣкоторое затруднен³е этимъ вопросомъ:- въ послѣднее время были y меня занят³я, не имѣвш³я никакого отношен³я къ литературѣ, и я никакъ не удосужился прочесть вашихъ статей.

   - Напрасно, сэръ, напрасно,- сказалъ м-ръ Поттъ, дѣлая очень строгую мину.- Это очень жаль.

   - Я прочту ихъ,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.

   - Прочитайте непремѣнно. Онѣ появлялись подъ однимъ общимъ заглав³емъ "О китайской метафизикѣ", сэръ.

   - А!- замѣтилъ м-ръ Пикквикъ.- И все это, натурально, произведен³е вашего пера, сэръ?

   - Нѣтъ, произведен³е моего сотрудника въ отдѣлѣ критики, сэръ,- отвѣчалъ Поттъ съ большимъ достоинствомъ.

   - Предметъ, должно быть, очень трудный,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.

   - Чрезвычайно трудный и удивительно интересный,- отвѣчалъ Поттъ съ глубокомысл³емъ истиннаго философа.- Сотрудникъ мой, по моему указан³ю, воспользовался всѣми источниками, как³е только могъ найти въ Британской Энциклопед³и.

   - Это однакожъ странно,- замѣтилъ м-ръ Пикквикъ.- Я не зналъ до сихъ поръ, что въ Британской Энциклопед³и помѣщены как³е-нибудь матер³алы относительно китайской метафизики.

   - Ничего нѣтъ страннаго,- отвѣчалъ Поттъ, положивъ одну руку на колѣно м-ра Пикквика и бросая вокругъ себя многозначительную улыбку.- Разумѣется, вы не найдете тамъ отдѣльнаго трактата о метафизическихъ воззрѣн³яхъ китайцевъ, за то сыщете статью о метафизикѣ подъ буквой М. и статью о Китаѣ подъ буквой К. Все это надобно сравнить, сличить, взвѣсить, сообразить и переварить въ горнилѣ чистаго, абсолютнаго размышлен³я, и все это, дѣйствительно, подъ моимъ непосредственнымъ наблюден³емъ и руководствомъ, сдѣлалъ мой неутомимый сотрудникъ. Дѣло мастера боится, м-ръ Пикквикъ.

   И при этихъ ученыхъ соображен³яхъ физ³оном³я м-ра Потта приняла такое всеобъемлющее выражен³е необыкновенной мудрости, что м-ръ Пикквикъ не осмѣливался возобновить разговора въ продолжен³е нѣсколькихъ минутъ, и уже не прежде, какъ черты журналиста разгладились до степени обыкновеннаго джентльмена, онъ возобновилъ бесѣду такимъ образомъ:

   - Позволительно-ли спросить, какой велик³й предметъ завлекъ васъ въ эту сторону, столько отдаленную отъ постояннаго поприща вашихъ дѣйств³й?

   - Этотъ велик³й предметъ, сэръ,- благо моего отечества,- отвѣчалъ м-ръ Поттъ съ кроткою улыбкой,- то самое благо, которое обыкновенно вдохновляетъ и одушевляетъ меня при всѣхъ этихъ гигантскихъ трудахъ.

   - Вѣроятно, вы имѣете какое-нибудь важное поручен³е отъ вашего общества?- спросилъ м-ръ Пикквикъ.

   - Да, сэръ, вы угадали,- отвѣчалъ Поттъ и, наклоняясь къ уху м-ра Пикквика, прибавилъ таинственнымъ шопотомъ,- Желтые завтра вечеромъ даютъ балъ въ Бирмингемѣ.

   - Неужели!

   - Да, сэръ, балъ и ужинъ!

   - Возможно-ли это?

   - Очень возможно, если я вамъ говорю.

   Но, несмотря на необычайное изумлен³е при этой оглушительной вѣсти, м-ръ Пикквикъ, почти незнакомый съ мѣстною политикою, не могъ составить ни малѣйшаго понят³я о важности желтыхъ замысловъ и желтыхъ плановъ, имѣвшихъ отношен³е къ этому политическому балу. Замѣтивъ это обстоятельство, м-ръ Поттъ вынулъ изъ кармана послѣдн³й нумеръ "Итансвилльской синицы" и для общаго назидан³я громогласно прочиталъ слѣдующ³й параграфъ.

  

  

   "Одинъ изъ нашихъ соотечественниковъ, олицетворяющ³й въ себѣ гнусную и пресмыкающуюся гадину, отрыгнулъ недавно змѣиный ядъ безсильнаго бѣшенства и злобы противъ знаменитаго и славнаго представителя нашего въ парламентѣ, достопочтеннаго м-ра Сломки,- того самаго Сломки, о которомъ мы предсказали въ свое время,- и кто не видитъ, что предсказан³е наше оправдалось и сбылось блистательнѣйшимъ образомъ,- что онъ сдѣлается украшен³емъ и честью своей нац³и, ея защитникомъ и могущественной опорой во всѣхъ начинан³яхъ, клонящихся къ общественному благу. И что же? Этотъ змѣевидный соотечественникъ, говоримъ мы, позволилъ себѣ издѣваться по поводу издержекъ, употребленныхъ на покупку великолѣпной угольницы изъ чистаго серебра, которую благодарные сограждане вознамѣрились поднести своему достойнѣйшему сочлену. Отринувъ всяк³й стыдъ и совѣсть, этотъ безымянный извергъ, готовый кощунствовать надъ всякими благороднѣйшими движен³ями сердца, вздумалъ съ безпримѣрною дерзостью увѣрять, будто достопочтенный м-ръ Сломки самъ, черезъ одного изъ пр³ятелей своего домоуправителя, подписалъ на три четверти всей суммы, какой долженъ былъ стоить этотъ вышеозначенный подарокъ. Жалкая тварь! Неужели, спрашиваемъ мы, не видитъ этотъ пресмыкающ³йся гадъ, что, предположивъ даже дѣйствительность этого факта, достопочтенный м-ръ Сломки выставляется еще въ болѣе выгодномъ и блистательнѣйшемъ свѣтѣ, если только это возможно? Думаетъ-ли онъ, что этотъ великодушный поступокъ въ состоян³и отвратить отъ него умы и сердца благородныхъ согражданъ, если только они не хуже какихъ-нибудь свиней, или, другими словами, не столь низки и презрѣнны, какъ этотъ гнусный извергъ?... Но это еще не все: желтая сволочь, продолжая свои интриги, думаетъ на этихъ дняхъ прибѣгнуть къ самому отчаянному пронырству, какое только когда-либо рождалось въ узколобыхъ головахъ. Утверждаемъ смѣло и рѣшительно, что въ настоящую минуту совершаются скрытымъ и тайнымъ образомъ приготовлен³я къ желтому балу, и этотъ балъ данъ будетъ въ желтомъ городѣ, въ самомъ центрѣ, или, правильнѣе, въ самомъ гнѣздѣ желтаго народонаселен³я, которое на этотъ случай избираетъ желтаго церемон³ймейстера, приглашаетъ четырехъ ультражелтыхъ членовъ изъ парламента и заготовляетъ для входа только желтые билеты! Но... ожидаетъ-ли этого безстыдный соотечественникъ? Пусть онъ томится и крушитъ себя въ безсильной злобѣ, когда перо наше начертываетъ эти слова: "Мы будемъ тамъ!"

  

   - Будемъ и дадимъ себя знать,- сказалъ Потть, складывая газету и вытираясь платкомъ.- Вотъ, сэръ, цѣль моего путешеств³я. Понимаете?

   - Понимаю,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.

   Въ эту минуту содержатель и трактирный слуга принесли въ комнату обѣдъ: журналистъ съ безпокойствомъ приставилъ палецъ къ своимъ губамъ, въ ознаменован³е, что жизнь его находится теперь въ рукахъ м-ра Пикквика, зависитъ отъ его скромности. Бенжаменъ и Бобъ Сойеръ, дремавш³е въ продолжен³е чтен³я краснорѣчиваго отрывка изъ "Итансвилльской синицы", мгновенно встрепенулись при одномъ словѣ "обѣдъ" и поспѣшили сѣсть за столъ съ веселымъ духомъ и превосходнѣйшимъ аппетитомъ.

   За столомъ послѣ обѣда, когда разговоръ спустился мало-по-малу на обыкновенные житейск³е предметы, журналистъ извѣстилъ м-ра Пикквика, что супруга его, вслѣдств³е злокачественности итансвилльскаго воздуха, путешествуетъ въ настоящее время по разнымъ минеральнымъ заведен³ямъ съ цѣлью поправлен³я здоровья и возстановлен³я прежней веселости духа. Это, собственно говоря, служило поэтическимъ прикрыт³емъ дѣйствительнаго факта, состоявшаго въ томъ, что м-съ Поттъ, не разъ угрожавшая разводомъ своему супругу, привела наконецъ, при содѣйств³и своего брата, лейтенанта, въ исполнен³е свою угрозу, заключивъ напередъ юридическую сдѣлку, по которой м-ръ Поттъ обязался ежегодно выдавать ей половину дохода, доставляемаго подписчиками "Итансвилльской синицы".

   Между тѣмъ какъ журналистъ разсуждалъ объ этихъ и многихъ другихъ интересныхъ предметахъ, безпрестанно приводя цитаты изъ собственныхъ своихъ литературныхъ произведен³й, какой-то суровый незнакомецъ, высунувшись изъ окна дилижанса, остановившагося y подъѣзда "Сарациновой головы" для передачи писемъ и пакетовъ, заботливо освѣдомлялся, можетъ-ли онъ, съ нѣкоторымъ комфортомъ, провести ночь въ этой гостиницѣ.

   - Безъ всякаго сомнѣн³я, сэръ,- отвѣчалъ содержатель.

   - Есть y васъ хорошая постель?

   - Да, сэръ.

   - И ужинъ?

   - Все будетъ къ вашимъ услугамъ, сэръ.

   - Очень хорошо,- сказалъ суровый незнакомецъ.- Кучеръ, я здѣсь выйду. Кондукторъ, достаньте мой чемоданъ.

   Пожелавъ другимъ пассажирамъ счастливаго пути, незнакомецъ вышелъ изъ кареты. Это былъ низеньк³й, приземистый джентльменъ съ густыми черными волосами, поднимавшимися щетиной на его головѣ. Видъ его былъ повелителенъ и грозенъ, обращен³е надменно и надуто, глаза его выражали какую-то неугомонную юркость и внутреннее безпокойство, и всѣ его манеры обличали чувство величайшей увѣренности въ самомъ себѣ и сознан³е неизмѣримаго превосходства передъ всѣми другими людьми.

   Этому господину отвели ту самую комнату, которая первоначально назначена была м-ру Потту. Вниман³е трактирнаго служителя поражено было необыкновеннымъ и страннымъ сходствомъ между этими двумя джентльменами. Лишь только принесены были свѣчи и поставлены на столъ, незнакомецъ тотчасъ же вынулъ газету и принялся читать ее съ выражен³емъ того же самаго негодующаго презрѣн³я, какое за часъ передъ этимъ отражалось на величественныхъ чертахъ м-ра Потта. Существенная разница между ними, по замѣчан³ю служителя, состояла только въ томъ, что презрѣн³е Потта вызвано было газетой, носившей заглав³е "Итансвилльскаго журавля", тогда какъ настоящ³й джентльменъ озлобился на "Итансвилльскую синицу".

   - Послать содержателя гостиницы,- сказалъ незнакомецъ.

   - Слушаю, сэръ,- отвѣчалъ слуга.

   Содержатель явился черезъ нѣсколько минутъ.

   - Вы здѣсь хозяинъ?- спросилъ джентльменъ.

   - Я, сэръ.

   - Знаете вы меня?

   - Нѣтъ, сэръ.

   - Фамил³я моя - Слоркъ,- сказалъ джентльменъ.

   Содержатель слегка кивнулъ головою.

   - Слоркъ, сэръ,- повторилъ джентльменъ надменнымъ тономъ.- Теперь, надѣюсь, вы знаете меня?

   Содержатель почесалъ затылокъ, взглянулъ на потолокъ, на незнакомца и улыбнулся весьма слабо.

   - Знаете-ли вы меня теперь, сэръ?- повторилъ незнакомецъ сердитымъ тономъ.

   Содержатель сдѣлалъ надъ собою великое усил³е и, наконецъ, продолжая чесать затылокъ, проговорилъ сквозь зубы:

   - Нѣтъ, сэръ, не имѣю этой чести.

   - Велик³й Боже!- вскрикнулъ незнакомецъ, ударивъ по столу сжатымъ кулакомъ.- И вотъ вамъ популярность!

   Хозяинъ невольно попятился къ дверямъ; но м-ръ Слоркъ удержалъ его и, бросивъ на него свирѣпый взглядъ, продолжалъ такимъ образомъ:

   - Вотъ она вамъ, вотъ, вотъ благодарность толпы за цѣлые годы неутомимыхъ трудовъ, пожертвован³й, лишен³й, благороднѣйшихъ стремлен³й! Останавливаясь на полдорогѣ, выхожу изъ кареты, мокрый и усталый, и - ни одного восклицан³я, ни одного восторженнаго крика изъ этой низкой и презрѣнной толпы? Колокола безмолвствуютъ, и самое произнесен³е моего имени ни въ комъ не возбуждаетъ радостнаго чувства! Стоитъ изъ за чего тонуть всю свою жизнь въ этомъ океанѣ чернильныхъ парт³й и вражды!- заключилъ взволнованный м-ръ Слоркъ, расхаживая взадъ и впередъ.

   - Не угодно-ли водочки, сэръ?

   - Бутылку рому и воды!- сказалъ м-ръ Слоркъ, окидывая горделивымъ взглядомъ содержателя гостиницы.- Разведенъ-ли y васъ огонь гдѣ-нибудь?

   - Я прикажу развести его здѣсь, сэръ,- отвѣчалъ содержатель.

   - Въ этомъ каминѣ? Это будетъ слишкомь долго: комната не нагрѣется до полуночи,- возразилъ м-ръ Слоркъ.- Есть y васъ кто-нибудь въ кухнѣ?

   На кухнѣ не было ни души. Огонь горѣлъ тамъ великолѣпно. Гости всѣ разошлись, и дверь уже была заперта на ночь.

   - Въ такомъ случаѣ, я буду пить свой пуншъ на кухнѣ y камина,- сказалъ м-ръ Слоркъ.

   Путешественникъ взялъ шляпу и газету и торжественно послѣдовалъ за хозяиномъ въ этотъ скромный нумеръ. Здѣсь онъ помѣстился y камина на мягкой софѣ, развернулъ газету и принялся читать и прихлебывать пуншъ съ выражен³емъ величественнаго презрѣн³я и досады.

   Но ужъ, вѣроятно, по распоряжен³ямъ судьбы, какой то демонъ раздора пробѣжалъ въ эту самую минуту по всѣмъ апартаментамъ "Сарациновой головы" и, позавидовавъ обоюдному спокойств³ю господъ журналистовъ, рѣшился стравить ихъ, какъ борзыхъ собакъ, для собственнаго наслажден³я и потѣхи. Подъ вл³ян³емъ этого злого духа въ головѣ м-ра Боба Сойера сформировалась весьма странная мысль, которую онъ и выразилъ въ слѣдующей формѣ.

   - A вѣдь огонь-то y насъ потухъ, господа. Что мы станемъ дѣлать? Послѣ дождя тутъ и холодно, и сыро, не правда ли?

   - И холодно, и сыро,- подтвердилъ м-ръ Пикквикъ, подернутый судорожною дрожью.

   - Не дурно было бы теперь раскурить сигару на кухнѣ y камина: что вы на это скажете?- спросилъ Бобъ Сойеръ, подстрекаемый, конечно, тѣмъ же демономъ раздора.

   - Да, это было бы очень и очень недурно,- отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.- Что вы намъ скажете на это, м-ръ Поттъ?

   - Тутъ нечего и распространяться, господа: пойдемте въ кухню. Огонь тамъ превосходный,- сказалъ м-ръ Потъ.

   И на этомъ основан³и всѣ четверо путешественниковъ, каждый со своимъ стаканомъ въ рукѣ, отправились на кухню въ сопровожден³и м-ра Уэллера, который взялся показывать дорогу въ этотъ апартаментъ.

   Незнакомецъ продолжалъ читать. Вдругъ онъ поднялъ глаза и остолбенѣлъ. М-ръ Поттъ взглянулъ и обомлѣлъ.

   - Что съ вами?- прошепталъ м-ръ Пикквикъ.

   - Эта пресмыкающаяся гадина!- воскликнулъ м-ръ Поттъ.

   - Какая гадина?- сказалъ м-ръ Пикквикь, съ безпокойствомъ озираясь кругомъ, изъ опасен³я наступить на чернаго таракана или на паука.

   - Эта гадина,- прошепталъ Поттъ, схвативъ м-ра Пикквика за руку и указывая ему на незнакомца,- эта гадина - Слоркъ, издатель "Журавля".

   - Такъ уйдемте же отсюда назадъ,- шепнулъ м-ръ Пикквикъ!

   - О, нѣтъ, сэръ, никогда!- отвѣчалъ Поттъ.- Никогда!

   Съ этими словами журналистъ стремительно бросился впередъ, усѣлся на противоположной софѣ и, вынувъ одинъ нумеръ изъ толстой пачки газетъ, принялся читать насупротивъ своего врага.

   Само собою разумѣется, что м-ръ Поттъ читалъ "Журавля", a м-ръ Слоркъ - "Интансвильскую синицу". И само собою разумѣется, что оба журналиста выражали вслухъ свое обоюдное презрѣн³е и мнѣн³я ихъ появлялись въ такой отрывочной формѣ:

   - "Нелѣпо.- Дико.- Низко.- Грязно.- Безчестно.- Шарлатанъ.- Наглецъ.- Нравственный уродъ.- Змѣй.- Ид³отъ" и проч., и проч.

   М-ръ Бобъ Соейръ и Бенъ Алленъ смотрѣли съ невыразимымъ наслажден³емъ на эти энергическ³я выражен³я взаимной ненависти и соперничества двухъ журналистовъ, и, вдохновенные этой сценой, молодые люди покуривали и затягивались съ величайшимъ аппетитомъ. Наконецъ, Бобъ Сойеръ отважился подойти къ м-ру Слорку и сказалъ ему учтивымъ тономъ:

   - Не можете ли, сэръ, одолжить мнѣ эту газету, когда вы прочтете ее?

   - Съ моимъ удовольств³емъ, сэръ; только предупреждаю васъ, что вы ничего интереснаго не найдете въ этомъ презрѣнномъ листѣ,- отвѣчалъ Слоркъ, бросивъ сатанинск³й взглядъ на м-ра Потта.

   - A вотъ я скоро передамъ вамъ эту газету, если хотите,- сказалъ Поттъ, блѣдный и дрожащ³й отъ злости.- Ха, ха, ха! Дерзость этого г_р_у_б_³_я_н_а развеселитъ васъ на цѣлый вечеръ.

   Ужасныя слова "презрѣнный листъ" и "груб³янъ" были произнесены съ особенной выразительностью и эффектомъ. Лица обоихъ журналистовъ запылали неукротимымъ бѣшенствомъ и злобой.

   - Болтовня этого жалкаго писаки отвратительна въ полномъ смыслѣ,- сказалъ Поттъ, дѣлая видъ, что обращается исключительно къ Бобу Сойеру.

   Здѣсь м-ръ Слоркъ засмѣялся отъ чистаго сердца и сказалъ, что безстыдство этого шарлатана забавляетъ его, какъ нельзя больше.

   - Не могу и выразить своего отвращен³я къ этому бѣшеному груб³яну!- сказалъ Поттъ, побагровѣвш³й отъ злости.

   - Читали вы когда-нибудь глупое и пошлое маранье этого заб³яки?- спросилъ Слоркъ м-ра Боба Сойера.

   - Нѣтъ, не читалъ,- отвѣчалъ Бобъ.- A развѣ онъ пишетъ очень дурно?

   - Ужасно, ужасно!- отозвался м-ръ Слоркъ.

   - Поразительное безстыдство! - воскликнулъ м-ръ Поттъ, притворяясь углубленнымъ въ чтен³е "Журавля".

   - Конечно, вамъ непр³ятно будетъ видѣть эти безсмысленныя выходки низости, злобы, криводуш³я, клятвопреступничества, измѣны, варварской надутости въ мысляхъ и чувствахъ,- сказалъ Слоркъ, передавая "Синицу" м-ру Бобу Сойеру;- зато, вѣроятно, васъ очень позабавить и разсмѣшитъ уморительный слотъ этого безграмотнаго болтуна.

   - Что вы сказали, сэръ?- спросилъ Поттъ, озирая своего противника съ выражен³емъ неизреченной ярости.

   - A вамъ какая нужда до моихъ словъ? - отвѣчалъ м-ръ Слоркъ.

   - Вы назвали меня безграмотнымъ болтуномъ, сэръ?

   - Назвалъ и повторяю еще, что вы безграмотный болтунъ, сэръ, безсмысленный писака, сэръ, шарлатанъ, невѣжда, негодяй, сэръ. Довольно-ли съ васъ этого! Ха, ха, ха!

   М-ръ Поттъ не произнесъ ни одного слова въ отвѣтъ на эти оскорбительныя шутки, но, вставая торжественно со своего мѣста, скомкалъ нумеръ "Журавля", бросилъ его на полъ, придавилъ, притиснулъ, растопталъ и потомъ, безъ церемон³и, зашвырнулъ въ пылающ³й каминъ.

   - Вотъ мой отвѣтъ, милостивые государи! сказалъ Поттъ, величественно отступая отъ камина.- И точно такъ бы поступилъ я съ этой гадиной, если бы, къ счаст³ю для нея, не стѣсняли меня законы моего отечества!

   - Блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ!- вскричалъ Слоркъ, вставая съ мѣста.- Нѣтъ, господа, есть на свѣтѣ негодяи, для которыхъ ничего не значитъ покровительство отечественныхъ законовъ!

   - Слушайте, слушайте!- сказалъ Бобъ Сойеръ.

   - Вотъ это потѣха, такъ потѣха!- замѣтиль м-ръ Бенъ Алленъ.

   - Блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ!- повторилъ Слоркъ, постепенно возвышая свой голосъ.

   - Извергъ!.. Не хочется только рукъ марать!- отвѣчалъ Поттъ.

   - Слышите, господа? Ему не хочется только рукъ марать!- повторилъ м-ръ Слоркъ презрительнымъ тономъ.- Ха, ха, ха! Вѣдь это не то, чтобы онъ трусилъ или боялся,- нѣтъ, нѣтъ! Рукъ ему не хочется марать! Ха, ха!

   - Сэръ!- вскликнулъ м-ръ Поттъ, выведенный окончательно изъ себя этимъ ужаснымъ сарказмомъ.- Сэръ! Объявляю здѣсь передъ всѣми, что я считаю васъ пресмыкающейся гадиной, ехидной, ползучей змѣей. Своими безчестными и безстыдными выходками, сэръ, вы давно поставили себя внѣ всякаго покровительства законовъ, и раздавить васъ, какъ презрѣнную гадину, сэръ, значило бы...

   Но, не дожидаясь окончан³я этой рѣчи, взбѣшенный "Журавль" схватилъ свой дорожный чемоданчикъ, наполненный разными хрупкими вещами, и не-истово устремился къ тому мѣсту, гдѣ стоялъ его противникъ.

   - Господа!- вскричалъ м-ръ Пикквикъ, когда Поттъ въ свою очередь вооружился кочергой и мужественно приготовился къ оборонѣ.- Господа... ради Бога... помогите... Самуэль... сюда... Эй, кто-нибудь!

   И, произнося эти безсвязныя восклицан³я, м-ръ Пикквикъ ринулся между сражающимися весьма кстати для того, чтобы, съ одной стороны, принять на свое старческое тѣло брошенный чемоданъ, съ другой - сильный ударъ кочерги. Трудно рѣшить, как³я послѣдств³я могли бы произойти отсюда для великодушнаго мужа, тщетно старавшагося разнять изступленныхь представителей двухъ противоположныхь парт³й, если бы не подоспѣлъ на выручку м-ръ Самуэль Уэллеръ. Не говоря дурного слова, этотъ джентльменъ нахлобучилъ мучнымъ мѣшкомъ могущественнаго Потта и, отпихнувъ его въ сторону, вырвалъ сильною рукою чемоданъ изъ рукъ разъяреннаго Слорка.

   - Я задушу васъ, разбойники, если вы не уйметесь!- закричалъ громовымъ голосомъ м-ръ Уэллерь.- Вы что тутъ зѣвали, господа?

   Послѣднее обращен³е относилось къ господамъ Бену Аллену и Бобу Сойеру, не принимавшимъ никакого участ³я въ этой битвѣ. Имъ было очень весело, и притомъ впереди предстояла для нихъ отрадная перспектива пустить кровь первому джентльмену, который будетъ оглушенъ непр³ятельскимъ ударомъ.

   - Ступайте спать по своимъ нумерамъ - сказалъ м-ръ Уэллеръ, обращаясь къ обоимъ журналистамъ,- не то я скручу васъ обоихъ по рукамъ и по ногамъ и положу на одну постель. A вамъ, сэръ, тутъ нечего дѣлать съ сумасшедшими людьми. Пойдемте.

   Сказавъ это, Самуэль взялъ за руку своего господина и повелъ его въ солнечный нумеръ, между тѣмъ какъ разъяренные журналисты, продолжая изрыгать угрозы и проклят³я другъ противъ друга, были разведены по своимъ спальнямъ подъ руководствомъ хозяина "Сарациновой головы" и молодыхъ врачей, которые все еще не теряли надежды пустить кровь кому-нибудь изъ нихъ.

   Поутру на другой день журналисты встали очень рано и, не простившись ни съ кѣмъ, разъѣхались въ двухъ разныхъ дилижансахъ. Погода прояснилась, солнце заблистало, и наши путешественники еще разъ обратили свои лица къ британской столицѣ.

  

   Считая не совсѣмъ удобнымъ представить, безъ всякаго предварительнаго приготовлен³я, своихъ двухъ спутниковъ молодой четѣ и желая по возможности щадить деликатность нѣжныхъ чувствъ прекрасной Арабеллы, м-ръ Пикквккь рѣшился остановиться со своимъ слугою гдѣ-нибудь неподалеку отъ "Коршуна и Джорджа" и предложилъ молодымъ людямъ нанять особою квартиру, гдѣ они хотятъ. Согласившись на это предложен³е, м-ръ Бобъ Сойерь и Бенъ Алленъ удалились въ Боро и наняли комнатку въ одномъ довольно грязномъ трактирѣ, гдѣ за буфетомъ въ былыя времена имена ихъ появлялись довольно часто подъ длиннымъ и многосложнымъ счетомъ, который, для ясности и краткости, всегда писался бѣлымъ мѣломъ.

   - Ахъ, Боже мой! Вы-ли это, м-ръ Уэллеръ,- воскликнула смазливая дѣвушка, встрѣчая Самуэля y дверей.

   - Должно быть, что я,- отвѣчалъ Самуэль, отскакивая назадъ на такое разстоян³е, откуда разговоръ не могъ достигнуть до ушей его господина.- Какая вы хорошенькая, Мери!

   - Ахъ, не говорите этихъ глупостей, м-ръ Уэллеръ,- сказала Мери.- Нѣтъ, не дѣлайте этого.

   - Не дѣлайте чего, моя душечка?

   - Ну, да вотъ этого... полно, полно! Отстаньте, м-ръ Уэллеръ!

   Съ этими словами молодая дѣвушка съ улыбкой оттолкнула Самуэля къ стѣнѣ, объявляя, что онъ совсѣмъ разбилъ ея локоны.

   - И къ тому же помѣшали мнѣ сказать, что я хотѣла,- прибавила Мери.- Вотъ тутъ ожидаетъ васъ письмо ровно четыре дня. Я получила его черезъ полчаса послѣ вашего отъѣзда, и на конвертѣ надписано, чтобы доставили немедленно.

   - Гдѣ оно, моя милая?

   - Я сберегла его для васъ, м-ръ Уэллеръ, иначе, смѣю сказать, оно бы совсѣмъ потерялось. Вотъ оно, возьмите. Вы не стоите этого, сэръ.

   Говоря это, Мери вынула изъ-подъ лифа на груди маленьк³й кисейный платочекъ, развернула его, взяла письмо и передала м-ру Уэллеру, который поспѣшилъ поцѣловать его съ великою любезностью.

   - Ахъ, какой вздоръ!- сказала Мери, поправляя косынку и притворяясь простодушною невинностью.- Вы ужъ вдругъ и влюбились въ него, м-ръ Уэллеръ!

   Въ отвѣтъ на это м-ръ Уэллеръ подмигнулъ cъ такимъ лукавымъ видомъ, котораго мы никакъ не беремся изобразить своимъ слабымъ перомъ. Затѣмъ, усаживаясь на окнѣ подлѣ Мери, онъ открылъ письмо и бросилъ на него изумленный взглядъ.

   - Эге!- воскликнулъ Самуэль.- Что бы это могло значить!

   - Ничего, я надѣюсь?- сказала Мери, смотря черезъ его плечо.

   - Как³е y васъ хорошеньк³е глазки!- сказалъ Самуэль.

   - Вамъ нѣтъ нужды до моихъ глазъ, м-ръ Уэллеръ, читайте-ка лучше свое письмо, сэръ.

   И, сказавъ это, миссъ Мери замигала и заморгала съ такою побѣдительною миловидностью, что Самуэль счелъ неизбѣжно необходимымъ поцѣловать молодую дѣвицу. Затѣмъ онъ окончательно развернулъ письмо и началъ читать слѣдующ³я строки:

  

   "Маркизъ Гренби

   Доркенъ

   Пятница.

  

   "Съ прискорбиемъ я долженъ иметь удовольствие саабщить тебе дурную новость мачиха твая простудилась но такой причине што слишкомь долго панеосторожности просидѣла на мокрой и сырой траве подъ дажжемъ ана все слушала этаго жирнаго толстяка a онъ зарядилъ себя ромомъ и воткой и не мохъ никакимъ манеромъ астановитца пака не пратризвился a до евтыва прашло слишкомъ много часовъ дохтурь гаваритъ што еслибы она прахлатила ромку малую талику попрежи евтыва a ни после такъ оно накончилось бы все харашо евтимъ бы падмазались ее калесы и все бы накатилась какъ па маслецу a атецъ твой надеился пакамистъ што все ища авость разо³детца и поедитъ какъ слѣдуитъ но лишь только ана павернула за уголъ мой милый калеса разстроились и пакатились благимь матомъ подъ гору всамый овракъ такъ што ужь просто надыбна была махнуть рукой и сказать што почитай што все прапало a все жъ таки дохтуръ ухватился за аглобли и придержалъ дугу да ужъ поздно ничаво ни памагло и ана проехала последную заставу вполовине шестова часу вечера и вотъ такимъто манеромъ сынъ мой она соверишла свой последний путь слишкомъ преждевреминно и скоро кприскорбию твоево атца и ето говоритъ дохтуръ произошло аттаво што она черизчуръ мала взяла багажу на дорогу хаша к³битка была здаравенная отецъ твой гаваритъ шта если ты придешъ и навестишъ мена Самми такъ евто будитъ ему оченно пр³ятно и ты сдѣлаешъ мне большое адалжен³е потому шта я таперича совсѣмъ ужъ адинокъ Самуэль другъ ты мой любезный P. S. Онъ велелъ мнѣ еще праписать шта авось па такому важному делу старшина атпуститъ тебя патаму шта намъ нужно таперича або многомъ переговорить и ужъ я навѣрно знаю Самми шта онъ атпуститъ честне³шая душа и онъ приказываетъ тебе сказать ему старшине то твоему нижайшее почтение атъ нево засимъ желаю тебе всякова благополучия Самми и остаюсь на всегда любящ³й тебя отецъ.

  

   - Что это за дребедень!- воскликнулъ Самуэль, прочитавъ это хитрое и нѣсколько запутанное письмо.

   - Кто это къ вамъ пишетъ, м-ръ Уэллеръ?- спросила Мери.

   - Отецъ, должно быть, только вѣдь вотъ тутъ нѣсколько разъ говорится о немъ въ третьемъ липѣ. И почеркъ вовсе не его.

   - A подпись?

   - Ну да, подписался-то онъ самъ,- отвѣчалъ Самуэль, взглянувъ еще разъ на конецъ письма.

   - Такъ знаете что, м-ръ Уэллеръ?- подхватила догадливая дѣвушка.- Онъ упросилъ кого-нибудь сочинить это письмо вмѣсто себя, a самъ только подписался.

   - A вотъ посмотримъ,- отвѣчалъ Самуэль, пробѣгая еще разъ длинное послан³е и пр³останавливаясь, для необходимыхъ соображен³й, на нѣкоторыхъ мѣстахъ.- Такъ, такъ, ты угадала, Мери. Джентльменъ, писавш³й эту грамоту, разсказывалъ самъ отъ себя все, что относилось къ моей мачехѣ, a отецъ мой, должно быть, смотрѣлъ ему черезъ плечо и перепуталъ все собственными дополнен³ями. Иначе тутъ и быть не могло. Какая ты разумница, Мери!

   Разрѣшивъ такимъ образомъ, при содѣйств³и молодой дѣвушки, эту трудную задачу, м-ръ Уэллеръ снова прочиталъ письмо и получилъ на этотъ разъ ясное и отчетливое понят³е о его содержан³и, сдѣлалъ задумчивую мину, испустилъ глубок³й вздохъ и сказалъ:

   - И такъ, нѣтъ больше моей мачехи! Жаль. Все же она, въ сущности, была добрая женщина, хотя эти негодные кувыркатели испортили ее въ конецъ. Очень жаль.

   М-ръ Уэллеръ произнесъ эти слова съ такимъ глубокомысленнымъ видомъ, что молодая дѣвица пригорюнилась и потупила глазки.

   - Ну, и то сказать, чему быть, того не миновать,- проговорилъ Самуэль, укладывая письмо в ь карманъ.- Горю пособить нельзя: не такъ ли, моя ягодка?

   Мери опустила головку на грудь и вздохнула.

   - Надобно теперь обратиться къ старшинѣ за отпускомъ,- сказалъ Самуэль.

   Мери вздохнула опять: письмо было въ самомъ дѣлѣ слишкомъ трогательнаго содержан³я.

   - Прощай, душенька!- сказалъ Самуэль.

   - Прощайте, м-ръ Уэллеръ!- проговорила Мери, отворачивая головку.

   - Что-жъ это? Развѣ ужъ на прощаньи я не могу пожать твоей руки?

   Молодая дѣвушка протянула руку,- бѣленькую и нѣжную ручку, нѣтъ нужды, что она принадлежала скромной служанкѣ.

   - Я отлучаюсь теперь ненадолго, мой свѣтикъ,- сказалъ Самуэль.

   - Вы всегда въ отлучкѣ, м-ръ Уэллеръ. Только и знаете, что пр³ѣзжать да уѣзжать.

   И она хотѣла уйти, но м-ръ Уэллеръ заключилъ ее въ свои объят³я и между ними произошелъ нѣмой, но краснорѣчивый разговоръ, дливш³йся, впрочемъ, не долго. Послѣ этого разговора молодая дѣвушка вырвалась изъ рукъ своего обожателя и убѣжала въ свою комнату, чтобъ поправить свою прическу и смяты