Сервантес Мигель Де - Дон-Кихот Ламанчский (Часть вторая)

sp;    Секретарь запечаталъ письмо и въ ту же минуту отослалъ его съ курьеромъ. Между тѣмъ мистификаторы Санчо согласились насчетъ того, какъ имъ спровадить губернатора съ его губернаторства. Все время послѣ обѣда Санчо провелъ въ разсужден³яхъ и постановлен³яхъ, долженствовавшихъ упрочить благоденств³е жителей своего воображаемаго острова. Онъ велѣлъ превратить на немъ барышничество съѣстными припасами, разрѣшилъ ввозить отовсюду вино съ обязательствомъ объявлять откуда привозятъ его, чтобы назначать цѣну соотвѣтственно его добротѣ и извѣстности, а въ наказан³и за подлогъ и подмѣсь въ вино воды опредѣлилъ смертную казнь. Онъ понизилъ высокую, по его мнѣн³ю, цѣну на платье, въ особенности на башмаки, постановилъ таксу для прислуги, назначилъ тѣлесное наказан³е для пѣвцовъ неприличныхъ пѣсней, повелѣлъ, чтобы нищ³е, вымаливая милостыню, не пѣли про чудеса, достовѣрности которыхъ они не въ состоян³и доказать; - Санчо казалось, что чудеса эти вымышлены и только подрываютъ довѣр³е къ чудесамъ дѣйствительно бывшимъ. Онъ назначилъ особеннаго алгазила для бѣдныхъ, не съ цѣл³ю преслѣдовать ихъ, но чтобы открывать дѣйствительно бѣдныхъ, и лишить разныхъ пьяницъ и негодяевъ возможности укрываться въ тѣни поддѣльныхъ увѣч³й и ранъ. Наконецъ, онъ повелѣлъ столько хорошаго, что законы его сохраняются доселѣ подъ именемъ: Узаконен³й великаго губернатора Санчо Пансо.

  

  

   Сидъ Гамедъ говоритъ, что излечившись отъ царапинъ, Донъ-Кихотъ рѣшился проститься съ герцогомъ и герцогиней, находя, что въ замкѣ ихъ онъ ведетъ праздную, противную рыцарскимъ правиламъ, жизнь. Онъ намѣревался отправиться въ Сарагоссу, надѣясь получить на сарагосскихъ турнирахъ, время которыхъ приближалось, панцырь, назначенный въ награду побѣдителю. Сидя однажды за столомъ съ хозяевами, онъ готовъ было уже попросить у нихъ позволен³я уѣхать изъ замка, какъ вдругъ въ залу вошли двѣ женщины (ихъ скоро узнали) - одѣтыя въ черное съ головы до ногъ. Одна изъ нихъ подошла къ Донъ-Кихоту и, распростершись во весь ростъ, припала къ ногамъ его, съ такими горестными вздохами, что смутила всѣхъ. Хотя герцогъ и герцогиня думали, что это, вѣроятно, какая-нибудь новая шутка, которую слуги ихъ вздумали сыграть съ Донъ-Кихотомъ, но тяжелыя рыдан³я неизвѣстной женщины держали ихъ въ недоумѣн³я. Тронутый Донъ-Кихотъ приподнялъ рыдавшую женщину и снялъ покрывало съ ея увлаженнаго лица. Несчастная эта - кто бы могъ вообразить? - оказалась дуэньей герцогини донной Родригезъ; возлѣ нея въ траурномъ платьѣ стояла дочь ея, соблазненная сыномъ богатаго земледѣльца. Общее изумлен³е встрѣтило ихъ появлен³е; особенно удивлены были сами хозяева. Хотя они и считали дону Родригезъ порядочной дурой, все-таки не воображали ее способной на так³я глупости. - "Позвольте мнѣ, ваша свѣтлость", умиленно проговорила она герцогу и герцогинѣ, "сказать кое-что господину рыцарю Донъ-Кихоту; это необходимо мнѣ, чтобы съ честью выйти изъ того горестнаго положен³я, въ которомъ я очутилась по милости дерзкаго негодяя, соблазнившаго мою дочь".

   Герцогъ позволилъ ей сказать господину Донъ-Кихоту, что ей будетъ угодно. Поднявъ глаза на рыцаря и вознося въ нему свой голосъ, донна Родригезъ проговорила: "нѣсколько дней тому назадъ, храбрый рыцарь, я разсказала вамъ, какимъ подлымъ обманомъ негодный крестьянинъ соблазнилъ мою дорогую дочь; несчастная жертва эта теперь передъ вами Вы обѣщали сдѣлаться ея заступникомъ и исправить причиненное ей зло. Узнавши теперь, что вы собираетесь уѣхать изъ-замка и отправляетесь искать приключен³й,- да Господь пошлетъ ихъ вамъ, я пришла попросить васъ, чтобы вы прежде чѣмъ пуститесь странствовать по большимъ дорогамъ, наказали этого мерзавца и заставили его исполнить данное имъ обѣщан³е жениться на моей дочери. Искать правды у герцога - значило бы искать на дубѣ грушъ; я вамъ сказала по истинной правдѣ, почему онъ не хочетъ заступиться за меня. Да сохранитъ васъ Господь и да не покинетъ Онъ дочь мою и меня". - Строго и важно отвѣтилъ ей Донъ-Кихотъ: - "добрая дуэнья, осушите ваши слезы и умѣрьте ваши вздохи. Дочь вашу я беру подъ свою защиту, и скажу только, что она лучше бы сдѣлала, еслибъ не такъ легко вѣрила обѣщан³ямъ влюбленнаго; давать ихъ очень легко, но исполнять очень трудно. Съ позволен³я господина герцога, я с³ю же минуту отправлюсь за безчестнымъ соблазнителемъ, отыщу его, вызову на бой и убью, если онъ откажется исполнить свое обѣщан³е, ибо мой первый долгъ прощать смиреннымъ и карать горделивыхъ, или, говоря другими словами - возстановлять гонимыхъ и низвергать гонителей".

   - Вамъ не для чего искать негодяя, на котораго жалуется эта добрая дуэнья, и просить у меня позволен³я вызвать его на бой, сказалъ Донъ-Кихоту герцогъ. Я считаю его уже вызваннымъ и берусь самъ не только увѣдомить его обо всемъ, но и заставить его принять этотъ вызовъ. - Я призову его къ отвѣту въ мой замокъ, и предоставлю здѣсь обѣимъ сторонамъ полное и свободное поле для объяснен³й, съ тѣмъ, чтобы онѣ соблюли всѣ услов³я, предписываемыя исполнять въ подобныхъ обстоятельствахъ. Какъ всяк³й принцъ, дающ³й противникамъ свободное поле на своихъ владѣн³яхъ, я сдѣлаю для каждаго изъ нихъ то, что мнѣ велитъ справедливость.

   - Съ этой охранительной грамотой и съ позволен³я вашей свѣтлости, отвѣчалъ Донъ-Кихотъ, объявляю, что, отказываясь отъ привилег³й своего зван³я, я нисхожу до зван³я оскорбителя, и соглашаюсь сразиться съ нимъ, какъ равный съ равнымъ, и хотя его нѣтъ теперь здѣсь, я тѣмъ не менѣе вызываю его на бой за неблагодарный поступокъ съ этой бѣдной дамой, которая была дѣвушкой, но перестала быть ею, по винѣ ея соблазнителя. Вызывая на бой, я принуждаю его исполнить обѣщан³е, данное имъ этой дамѣ жениться на ней; если же онъ откажется, тогда пусть умретъ въ бою". Съ послѣднимъ словомъ рыцарь снялъ съ руки перчатку и бросилъ ее на средину залы. Герцогъ повторилъ, что онъ принимаетъ этотъ вызовъ отъ имени своего вассала и днемъ битвы назначаетъ шестой день отъ сего дня. Бой будетъ происходить на площади предъ замкомъ; противники должны быть вооружены рыцарскимъ оруж³емъ: копьемъ, щитомъ, кольчугой и проч., которое будетъ предварительно осмотрѣно посредниками; въ немъ не должно быть талисмановъ, подлога и вообще какого бы то ни было обмана. Но прежде всего, добавилъ герцогъ, эта добрая дуэнья и эта скверная дѣвушка должны передать свое дѣло въ руки господина Донъ-Кихота, иначе бой не можетъ состояться и вызовъ будетъ недѣйствителенъ.

   - Я передаю его, отвѣтила дуэнья.

   - И я тоже, прибавила смущенная, разстроенная, пристыженная дочь ея.

   По совершен³и всѣхъ формальностей вызова, явивш³яся съ жалобою женщины ушли, а герцогъ началъ обдумывать, что дѣлать ему? По приказан³ю герцогини, съ дуэньей и ея дочерью въ замкѣ должны были обращаться отнынѣ не какъ съ служанками, а какъ съ дамами, искательницами приключен³й, пришедшими въ замовъ искать правосуд³я; имъ отвели отдѣльное помѣщен³е и прислуживали, какъ гостямъ, въ великому удивлен³ю другихъ женщинъ, не знавшихъ къ чему приведетъ сумазбродная выходка безстыдной дуэньи и ея обманутой дочери.

   Въ эту минуту, какъ будто для того, чтобы блистательно окончить праздникъ и послѣ обѣда угостить великолѣпнымъ дессертомъ, въ залу вошелъ пажъ, носивш³й письмо и подарки Терезѣ Пансо, женѣ губернатора Санчо Пансо. Невыразимо обрадовались ему герцогъ и герцогиня, нетерпѣливо желавш³е узнать, что случилось съ нимъ въ дорогѣ, но пажъ сказалъ, что онъ не можетъ говорить при всѣхъ и передать всего въ нѣсколькихъ словахъ, поэтому онъ предложилъ ихъ с³ятельствамъ распросить его наединѣ, а тѣмъ временемъ прочесть принесенныя имъ письма, которыя онъ передалъ герцогинѣ. На одномъ изъ нихъ было написано: "Письмо госпожѣ такой-то, герцогинѣ, откуда - не знаю"; на другомъ: "Мужу моему Санчо Пансо, губернатору острова Баратор³и, да сохранитъ его Господь вмѣстѣ со много на мног³я лѣта".

   Нетерпѣливо желая поскорѣе прочесть ихъ, герцогиня быстро распечатала, пробѣжала одно письмо и, видя, что въ немъ нѣтъ никакихъ секретовъ, она громко прочла его герцогу и другимъ бывшимъ при ней лицамъ. Вотъ это письмо:

  

  

   "Много меня обрадовало письмо, написанное мнѣ вашимъ велич³емъ; правду сказать, я давно желала получить его. Коралловое ожерелье хорошо и красиво, а охотнич³е платье моего мужа таково, что и промѣнять его ни на что нельзя. Вся наша деревня чрезвычайно обрадовалась, узнавши, что вы изволили сдѣлать мужа моего, Санчо, губернаторомъ, хотя никто этому не вѣритъ, въ особенности же священникъ, цирюльникъ и бакалавръ Самсонъ Кирраско. Но это меня не безпокоитъ. Лишь бы все было, какъ есть, и тогда пусть каждый говоритъ, что ему угодно. Если сказать правду, такъ безъ коралловъ и охотничьяго платья я сама не повѣрила бы, что мужъ мой, котораго считаютъ здѣсь большимъ дуракомъ, - губернаторъ, и никто представить себѣ не можетъ его никакимъ другимъ губернаторомъ, кромѣ какъ губернаторомъ стада козъ. Но да не отступится отъ него только Богъ и да направляетъ Онъ стопы его, потому что въ этомъ нуждаются наши дѣти. Я же, дорогая госпожа души моей, чтобы осчастливить, какъ говорятъ, свой домъ, твердо рѣшилась, съ позволен³я вашей милости, отправиться, развалившись въ каретѣ, ко двору и уколоть этимъ глаза тысячѣ завистниковъ, которые явились уже у меня. Поэтому, прошу васъ, ваша свѣтлость, посовѣтуйте моему мужу прислать мнѣ сколько-нибудь денегъ, но только побольше: при дворѣ, я знаю, расходы велики. Хлѣбъ стоитъ реалъ, мясо тридцать мараведисовъ фунтъ, просто ужасъ. Если же мужъ мой не хочетъ, чтобы я пр³ѣзжала, такъ пусть онъ поскорѣе извѣститъ меня объ этомъ; у меня ноги просятся уже въ дорогу. Подруги и сосѣдки мои говорятъ, что если я съ дочерью явлюсь разодѣтой при дворѣ, то мужъ мой станетъ болѣе извѣстенъ черезъ меня, чѣмъ я черезъ моего мужа. Мног³я спросятъ тогда: "кто это ѣдетъ въ каретѣ", и одинъ изъ моихъ лакеевъ отвѣтитъ, "это дочь и жена Санчо Пансо, губернатора острова Баратор³и". Такимъ образомъ Санчо сдѣлается извѣстенъ; меня будутъ хвалить, а Римъ будетъ заботиться о васъ всѣхъ. Какъ мнѣ досадно, что въ этомъ году не уродилось у насъ жолудей, но я все-таки сама набрала ихъ полъ корзины въ лѣсу, на подборъ одинъ къ одному, и посылаю ихъ вамъ. Больше этихъ я не нашла, и хотѣла бы только, чтобы они были въ страусовое яйцо. Не забывайте, ваше велич³е, писать мнѣ, а я постараюсь отвѣтить и увѣдомить васъ о моемъ здоровьи и обо всемъ, что дѣлается у насъ въ селѣ, гдѣ я остаюсь молиться Богу за вашу свѣтлость, да хранитъ онъ васъ и не забываетъ меня. Дочь моя Саншета и сынъ мой цалуютъ руки вашей милости".

   "Та, которая больше желаетъ увидѣть вашу свѣтлость, чѣмъ писать вамъ.

  

   Письмо это всѣ прослушали съ большимъ удовольств³емъ, особенно герцогъ и герцогиня, попросившая у Донъ-Кихота позволен³я прочесть письмо къ губернатору, воображая, какъ оно должно быть хорошо. Чтобы угодить хозяевамъ, Донъ-Кихотъ самъ распечаталъ это письмо. Вотъ что писала губернатору жена его:

  

  

   "Я получила письмо твое, души моей Санчо мой, и какъ христ³анка католичка клянусь, что я чуть съ ума не сошла отъ радости, услыхавъ, что ты, отецъ мой, сталъ губернаторомъ, - право не знаю, какъ я на мѣстѣ не умерла; неожиданная радость, ты знаешь, также легко убиваетъ, какъ и неожиданное горе; Саншета же юбку замочила и не почувствовала этого отъ радости. Я видѣла платье, которое ты прислалъ мнѣ и надѣвала на шею коралловое ожерелье, присланное мнѣ госпожею герцогинею; письма были въ моихъ рукахъ; посланный герцогини стоялъ у меня передъ глазами; и не смотря на то, мнѣ все казалось, будто я вижу во снѣ все, что видѣла глазами и трогала руками; кто же таки могъ думать, что пастухъ сдѣлается губернаторомъ острова? Ты знаешь, милый мой, мать моя говорила, нужно много жить, чтобы много увидѣть. Говорю это потому, что надѣюсь еще больше увидѣть, если больше проживу, и думаю, что не успокоюсь, пока не увижу тебя откупщикомъ пошлинъ или сборщикомъ податей; это так³я должности, что хоть чортъ и беретъ тѣхъ, которые дурно ведутъ дѣла, но деньги все-таки наживаются. Госпожа герцогиня передастъ тебѣ о моемъ желан³и отправиться во двору. Подумай объ этомъ и извѣсти меня о твоемъ соглас³и; я постараюсь сдѣлать тебѣ честь, разъѣзжая въ каретѣ.

   Священникъ, цирюльникъ, бакалавръ и даже причетникъ вѣрить не хотятъ, что ты губернаторъ; они говорятъ, будто все это такой же обманъ или очарован³е, какъ все, что приключается съ твоимъ господиномъ Донъ-Кихотомъ. Самсонъ говоритъ еще, что онъ отправится выбить изъ головы твоей губернаторство, а изъ мозговъ Донъ-Кихота его глупость. Смотрю я на свое коралловое ожерелье, да только смѣюсь и снимаю мѣрку съ твоего платья, чтобы передѣлать его для дочери. Я послала жолудей госпожѣ герцогинѣ, и хотѣла бы, чтобы они были золотые. Пришли ты мнѣ какое-нибудь жемчужное ожерелье, если оно въ модѣ на твоемъ островѣ. Вотъ наши деревенск³я новости: Барруска выдалъ свою дочь за одного маляра, пр³ѣхавшаго сюда срисовывать все, что онъ найдетъ. Муниципальный совѣтъ поручилъ ему срисовать королевск³й гербъ, висящ³й надъ входомъ въ общинную управу; онъ спросилъ за эту работу два червонца, ему дали: онъ поработалъ восемь дней и черезъ восемь дней сказалъ, что онъ не можетъ нарисовать столько мелочей. Онъ возвратилъ деньги назадъ, и, не смотря на то, все-таки женился, какъ искусный маляръ; теперь, впрочемъ, онъ оставилъ уже кисть для заступа и отправляется съ нимъ въ поле; сынъ Педро Лобо постригся въ церковники и намѣренъ сдѣлаться священникомъ, объ этомъ узнала Монгольо, внучка Монсо Сальвато и затѣяла съ нимъ тяжбу, потому что онъ далъ слово жениться на ней; злые языки говорятъ даже, будто она тяжела отъ него, но онъ какъ будто ничего не знаетъ. На оливы въ этомъ году неурожай, и во всей деревнѣ нельзя найти ни одной капли уксусу. Черезъ нашу деревню проходила рота солдатъ, и увела съ собою трехъ дѣвокъ. Не скажу какихъ: онѣ, можетъ быть возвратятся и найдутся добрые люди, которые женятся на нихъ, не разбирая хороши онѣ или дурны. Саншета дѣлаетъ сѣтки и заработываетъ этимъ каждый день восемь мараведисовъ чистыми деньгами, бросаетъ ихъ въ копилку, и собираетъ себѣ приданое, но теперь, ставши губернаторомъ, ты дашь ей приданое, и ей не нужно будетъ доставать себѣ денегъ работой; фонтанъ у насъ испортился, а громъ разбилъ висѣлицу, кабы перебилъ онъ всѣ висѣлицы на свѣтѣ. Жду отвѣта на это письмо и твоего соглас³я на то, чтобы я отправилась ко двору. Да поможетъ тебѣ Богъ прожить дольше, или по крайней мѣрѣ столько же, какъ мнѣ; я не хотѣла бы оставить тебя на свѣтѣ одного".

  

   Письма эти были найдены достойными похвалъ, смѣха, удивлен³я и одобрен³я. Къ довершен³ю удовольств³я въ эту минуту прибылъ курьеръ отъ Санчо съ письмомъ къ Донъ-Кихоту. Письмо это прочли также вслухъ, и оно заставило нѣсколько усумниться въ глупости губернатора. Герцогиня между тѣмъ вышла изъ-залы и разспросила пажа о томъ, что случилось съ нимъ въ деревнѣ Санчо. Пажъ разсказалъ ей свое путешеств³е до малѣйшей подробности, не упустивъ рѣшительно ничего. Онъ отдалъ герцогинѣ жолуди и кромѣ того сыръ, посланный Терезой въ подарокъ герцогинѣ, такъ какъ ей казалось, что по своей нѣжности, онъ превзойдетъ всѣ сыры на свѣтѣ. Герцогиня приняла сыръ съ большимъ удовольств³емъ, и съ этимъ удовольств³емъ мы оставимъ ее, чтобы разсказать, какъ кончилось губернаторство великаго Санчо Пансо, красы и цвѣта губернаторовъ острововъ.

  

  

   Думать, что въ этой жизни все будетъ оставаться въ одномъ и томъ же положен³и, значило бы вѣрить въ невозможное. Все совершаетъ здѣсь круговое движен³е, за весной слѣдуетъ лѣто, за лѣтомъ - осень, за осенью - зима, за зимой - весна, и время постоянно вращается на этомъ вѣчно движущемся колесѣ. Только жизнь человѣческая, болѣе легкая чѣмъ время, съ каждымъ шагомъ близится къ своему концу съ надеждой возстановиться въ загробномъ м³рѣ, гдѣ не поставлено предѣла ничему. Такъ говоритъ магометанск³й философъ Сидъ Гамедъ; - ибо скоротечность и превратность этой жизни и вѣчности жизни будущей постигли мног³е люди, не просвѣтленные свѣтомъ истинной вѣры. О скоротечности этой жизни историкъ вспомянулъ по поводу скоротечности губернаторства Санчо, которое такъ быстро рушилось и обратилось въ дымъ.

   На седьмую ночь своего губернаторства, Санчо лежалъ въ постели, пресыщенный не виномъ и хлѣбомъ, но поданными имъ совѣтами, постановленными и обнародованными законами и сдѣланными имъ приговорами; и въ ту минуту, намъ сонъ, преодолѣвая голодъ, начиналъ смыкать вѣжды губернатора, онъ услышалъ такой страшный шумъ, какъ будто обрушивался весь островъ. Приподнявшись на постели, Санчо стадъ внимательно прислушиваться, чтобы разъузнать, что это за тревога? Но разузнать онъ ничего не могъ и только слышалъ шумъ голосовъ и колокльный звонъ, покрываемый звуками безчисленныхъ барабановъ и трубъ. Въ испугѣ, вскочилъ онъ съ постели, надѣлъ пантуфли, такъ какъ полъ былъ сырой, и не успѣвъ накинуть даже халата, подбѣжалъ къ дверямъ своей спальни. Въ эту минуту онъ увидѣлъ въ галлереяхъ толпу, больше чѣмъ въ двадцать человѣкъ съ обнаженными мечами и зажженными факелами. "Къ оруж³ю, къ оруж³ю, господинъ губернаторъ!" кричали она во все гордо, "враги въ безчисленномъ множествѣ ворвались на островъ, и мы погибли, если ваше искуство и мужество не помогутъ намъ." Съ этими криками они приблизились къ полумертвому отъ страха Санчо.

   "Ваша милость", сказалъ одинъ изъ нихъ губернатору, "беритесь скорѣе за оруж³е, если вы не хотите погубить себя и свой островъ."

   - А что я стану дѣлать съ оруж³емъ? сказалъ Санчо; развѣ я что-нибудь смыслю въ немъ. Всего лучше предоставить это дѣло господину моему Донъ-Кихоту, онъ разсѣетъ враговъ и освободитъ насъ двумя взмахами руки. А я грѣшникъ, ничего въ этомъ дѣлѣ не понимаю.

   - Полноте, господинъ губернаторъ, воскликнулъ другой голосъ, что за малодуш³е. Берите скорѣе оруж³е, - вотъ вамъ наступательное и оборонительное; спѣшите на мѣсто битвы и предводительствуйте нами, какъ губернаторъ этого острова.

   - Такъ вооружайте же меня, воскликнулъ Санчо, и помогай намъ Богъ.

   Въ ту же минуту губернатору, - онъ какъ былъ въ одной рубахѣ такъ и остался - привязали два большихъ щита: одинъ спереди, - другой сзади, продѣли сквозь отверст³я въ нихъ его руки и потомъ крѣпко привязали щиты эти веревками; втиснутый между двухъ досокъ Санчо не могъ ни согнуться, ни разогнуться, а долженъ былъ держаться прямо, какъ веретено. Въ руки ему всунули копье, на которое онъ оперся, чтобы держаться на ногахъ. Скрутивши такимъ образомъ, его попросили вести и одушевлять толпу, увѣряя губернатора, что пока онъ будетъ звѣздой, компасомъ и свѣтомъ своихъ островитянъ, до тѣхъ поръ дѣла будутъ идти хорошо.

   - Чортъ, какъ же я несчастный пойду, втиснутый въ эти доски, пришитыя къ моему тѣлу, воскликнулъ Санчо, когда я не могу даже согнуть колѣнъ. Понесите меня на рукахъ, продолжалъ онъ, и помѣстите, лежа или стоя, у какого-нибудь прохода, и я стану защищать его копьемъ или тѣлонъ своимъ.

   - Не щиты, а страхъ мѣшаетъ вамъ двигаться, господинъ губернаторъ, отозвался кто-то изъ толпы. Ступайте-ка и покончите скорѣе съ непр³ятелемъ, потому что ужъ поздно; силы его увеличиваются, крики усиливаются, опасность ростетъ.

   Слыша эти упреки и увѣщан³я, несчастный губернаторъ попытался было двинуться съ мѣста, но въ ту же минуту такъ тяжело упалъ, что ему показалось, будто онъ разбился въ дребезги; и онъ оставался въ своемъ панцырѣ, какъ черепаха или какъ кусокъ сала между двухъ квашней, или, наконецъ, вамъ лодка, опрокинутая на пескѣ. Безпощадная толпа не только не сжалилась надъ распростертымъ на землѣ губернаторомъ, а напротивъ, потушивъ "факелы, принялась кричать еще сильнѣе, стала ходить впередъ и назадъ по его тѣлу, ежеминутно ударяя оруж³емъ по губернаторскимъ щитамъ, такъ что если-бы Санчо не съежился и не спряталъ головы между щитами, такъ тутъ бы и покончили съ нимъ. Лежа въ своей мрачной темницѣ, потѣя кровью и водой, онъ изъ глубины души молилъ Бога освободить его отъ этой опасности. Между тѣмъ одни спотыкались на немъ, друг³е падали на него, а какой-то насмѣшникъ взобрался въ нему на спину и оттуда, какъ съ возвышен³я - отдавалъ приказан³я толпѣ: "сюда наши", кричалъ онъ во все горло, "непр³ятель напираетъ съ той стороны; обороняйте этотъ обвалъ, запереть тѣ ворота, баррикадовать эти ступени, принести горшковъ со смолой, чаны съ кипящимъ масломъ, покрыть улицы матрацами". И онъ называлъ, поочередно всѣ военныя оруд³я и снаряды, которыми обыкновенно отражаютъ штурмъ. Истоптанный ногами этого командира, чувствуя и слыша его приказан³я, бѣдный Санчо только бормоталъ про себя: "Господи, еслибъ поскорѣе взяли, наконецъ, этотъ островъ и умертвили или освободили меня отъ этихъ страшныхъ мучен³й". Небо сжалилось, наконецъ, надъ губернаторомъ, услышало его молитву, и въ ту минуту, когда онъ меньше всего надѣялся,онъ услышалъ крикъ: "побѣда, побѣда! непр³ятель отступаетъ. Вставайте, господинъ губернаторъ, вставайте! отпразднуйте побѣду и распредѣлите добычу, отнятую у врага, отраженнаго этой непобѣдимой рукой".

   "Подымите меня", сказалъ изнеможеннымъ голосомъ измятый Санчо, "и пригвоздите во лбу побѣжденнаго мною врага. Я согласенъ на это; я отказываюсь отъ раздѣла добычи и прошу объ одномъ друзей моихъ, если есть еще у меня хоть одинъ другъ, - дать мнѣ сначала глотокъ вина, чтобы промочить горло и потомъ вытереть меня, потому что я просто таю отъ поту". Его вытерли, принесли ему вина, отвязали щиты, послѣ чего губернаторъ отъ страха, тревоги и страдан³й, пережитыхъ имъ въ эту ночь, опустился безъ чувствъ на кровать. Шутники уже начинали раскаяваться въ томъ, что слишкомъ далеко довели свою шутку, но Санчо сталъ понемногу приходить въ себя и успокоиваться отъ испытанныхъ имъ бѣдств³й. Онъ спросилъ, который часъ? и ему сказали, что уже начинаетъ заниматься заря. Не отвѣтивъ ни слова, онъ молча сталъ одѣваться. Всѣ съ недоумѣн³емъ ожидали чѣмъ кончится это дѣло. Одѣвшись, Санчо медленно вышелъ (онъ былъ слишкомъ измятъ, чтобы ижти скорѣй) изъ дому, отправился въ конюшню, куда за нимъ послѣдовала его свита, подошелъ въ своему ослу и, поцаловавши его, сказалъ ему со слезами на глазахъ: "пойдемъ со мной, товарищъ мой, помогавш³й мнѣ переносить горести и труды. Когда я жилъ съ тобою въ мирѣ и соглас³и, когда не было у меня другихъ заботъ, какъ только починять твою сбрую и откармливать твое мягкое тѣло, тогда счастливо протекали дни и года мои. Но когда я покинулъ тебя, и на башняхъ тщеслав³я и гордости вознесся вверхъ, съ тѣхъ поръ меня постигли тысяча бѣдств³й, тысяча горестей и четыре тысячи безпокойствъ". Говоря съ своимъ осломъ, Санчо осѣдлывалъ его, и никто во все это время не сказалъ ему ни слова. Осѣдлавъ осла, Санчо съ трудомъ сѣлъ на него верхомъ, и обратясь къ мажордому, метръ-д'отелю, секретарю, Педро Черствому и окружавшей его толпѣ разныхъ другихъ лицъ сказалъ: "посторонитесь, господа, и дайте мнѣ возвратиться.къ прежней, свободной жизни; дайте мнѣ воскреснуть отъ этой смерти. Я не рожденъ быть губернаторомъ и не способенъ защищать ни острововъ, ни городовъ отъ вражескихъ нападен³й. Мое дѣло работать заступомъ. управлять телѣгой, ходить за виноградомъ, а не предписывать законы и защищать области и государства. Мѣсто святаго Петра въ Римѣ; а каждый изъ насъ бываетъ на своемъ мѣстѣ тогда, когда занимается своимъ дѣломъ. Мнѣ больше присталъ къ лицу серпъ, чѣмъ губернаторск³й скипетръ, и я съ большимъ удовольств³емъ стану кушать похлебку съ лукомъ, чѣмъ выносить наглость какого-то невѣжественнаго лекаря для того, чтобы умереть съ голоду" На свободѣ я лучше засну лѣтомъ подъ тѣнью дубоваго дерева, и зимою подъ толстымъ плащомъ, чѣмъ въ неволѣ на голландскихъ простыняхъ, подъ куницами и соболями. Покойной ночи, господа, передайте, прошу васъ, герцогу, моему господину, что голякомъ родился я, голякомъ остаюсь, ничего не выигралъ, не проигралъ, безъ гроша вступилъ на губернаторство и безъ гроша оставляю его, не такъ какъ друг³е губернаторы. Посторонитесь и пропустите меня; я отправлюсь натереть себѣ саломъ бока, потому что у меня, кажется, всѣ ребра, переломаны врагами, прогуливавшимися сегодня ночью по моему животу.

   - Не вымазывайте себя ничѣмъ, господинъ губернаторъ, воскликнулъ докторъ. Я дамъ вамъ такое лекарство противъ синяковъ и ушибовъ, которое во мгновенье ока возвратитъ вамъ прежнюю крѣпость и здоровье. И обѣщаю, отнынѣ позволю вамъ кушать, сколько и что вамъ будетъ угодно.

   - Поздно спохватились, отвѣтилъ Санчо; я такъ же останусь здѣсь, какъ сдѣлаюсь туркомъ, или улечу на крыльяхъ на небо. Довольно! есть так³я дѣла, за которыя не слѣдуетъ приниматься во второй разъ. Навсегда распростился я съ этимъ губернаторствомъ и со всякимъ другимъ, хотя бы мнѣ подали его между двухъ блюдъ. Я изъ рода Пансо, у насъ въ родѣ всѣ были упрямы, какъ чортъ; когда мы сказали нѣтъ, такъ ужъ такъ и будетъ нѣтъ, на перекоръ всему свѣту. Я оставляю въ этой конюшнѣ муравьиныя крылья, которыя подняли было меня на воздухъ, чтобы меня пожрали птицы. Спустимся же на землю и твердо пойдемъ на своихъ двухъ ногахъ; и если не будетъ у насъ сафьяновыхъ сапожковъ, такъ найдутся веревочныя сандал³и. Каждая овца для своего самца, по одежкѣ простирай ножки и прошу пустить меня, потому что ужъ поздно.

   - Господинъ губернаторъ, сказалъ ему въ отвѣтъ на это мажордомъ; мы охотно отпустили бы вашу милость, какъ ни тяжело намъ разстаться съ такимъ мудрымъ и христ³анскимъ губернаторомъ, но вы знаете, губернаторъ не можетъ бросить управлен³я, не отдавши отчета въ немъ. Поэтому и вашей милости слѣдуетъ отдать отчетъ о вашемъ десятидневномъ управлен³и, и тогда отправляйтесь съ Богомъ.

   - Никто не можетъ требовать отъ меня этого отчета, отвѣчалъ Санчо, кромѣ герцога, господина моего. Къ нему я отправляюсь теперь, и ему отдамъ полный отчетъ въ моихъ дѣйств³яхъ. Къ тому же, я покидаю губернаторство съ пустыми руками, какого же вамъ лучшаго доказательства, что я управлялъ, какъ ангелъ.

   - Клянусь Богомъ, велик³й Санчо правъ, воскликнулъ докторъ, и мы должны отпустить его, чтобы доставить удовольств³е герцогу.

   Всѣ согласились съ докторомъ и отпустили Санчо, предложивши сопутствовать ему и снабдивъ его всѣмъ, что нужно для его особы и что можетъ понадобиться ему въ дорогѣ. Санчо попросилъ только немного овса для своего осла и кусокъ хлѣба и сыру для него самого, говоря, что ему никакихъ другихъ запасовъ не нужно, потому что ему предстоитъ не Богъ знаетъ какая дорога. На прощан³е Санчо обнялъ всѣхъ окружавшихъ его лицъ, удививши ихъ и своею рѣчью и своимъ неожиданнымъ, энергическимъ рѣшен³емъ.

  

  

   Герцогъ и герцогиня не думали оставлять безъ вниман³я вызова, сдѣланнаго Донъ-Кихотомъ ихъ вассалу, соблазнившему дочь донны Родригезъ, но вызванный противникъ Донъ-Кихота былъ во Фландр³и, куда онъ бѣжалъ, спасаясь отъ такой тещи, какъ донна Родригезъ, и потому герцогъ задумалъ подставить вмѣсто его гасконскаго лакея Тозилоса, научивъ его, что долженъ онъ дѣлать на предстоявшемъ ему поединкѣ. На трет³й день герцогъ сказалъ Донъ-Кихоту, что вооруженный какъ слѣдуетъ противникъ рыцаря явится черезъ четыре дня принять предложенный ему бой и съ оруж³емъ въ рукахъ будетъ утверждать, что дочь донны Родригезъ лжетъ на половину и даже въ цѣломъ, говоря, будто онъ далъ слово жениться на ней. Съ невыразимымъ удовольств³емъ выслушалъ это Донъ-Кихотъ, обѣщая себѣ со славой выдержать этотъ бой. Онъ считалъ великимъ счаст³емъ для себя открывавшуюся ему возможность показать хозяевамъ замка, какъ велика сила его руки; съ восторженной радостью ожидая боя, ему казались четыре дня ожидан³я четырьмя вѣками. Но пусть проходятъ эти дни также, какъ многое прошло на свѣтѣ, мы оставимъ пока Донъ-Кихота и возвратимся къ полу-грустному, полу-довольному Санчо, возвращавшемуся къ своему господину, общество котораго омъ предпочиталъ управлен³ю всевозможными островами.

   Немного удалившись отъ своего острова, - Санчо, правду сказать, никогда не приходило въ голову справиться, гдѣ онъ губернаторствовалъ: на островѣ-ли, въ городѣ, въ мѣстечкѣ, въ деревнѣ,- онъ увидѣлъ на дорогѣ шесть нищихъ пилигримовъ съ ихъ странническими посохами, изъ тѣхъ, которые поя вымаливаютъ милостыню. Поровнявшись съ Санчо, они выстроились въ два ряда и принялись петь на своемъ языкѣ. Ничего не понимая въ немъ Санчо разобралъ только одно слово милостыня, объяснившее ему все остальное; человѣкъ, по словамъ Сидъ Гамеда, чрезвычайно сострадательный, онъ вынулъ изъ котомки ломоть хлѣба съ кускомъ сыра, которымъ запасся на островѣ, и подалъ его нищимъ, показавъ имъ знаками, что ничего другаго у него нѣтъ. Нищ³е съ радостью взяли подаян³е, восклицая: гельтъ, гельтъ.

   "Я не понимаю, что вамъ нужно, добрые люди", сказалъ Санчо. Въ отвѣтъ на это одинъ пилигримъ вынулъ изъ-за пазухи кошелекъ и показалъ Санчо, что брат³я проситъ денегъ. Приложивъ большой палецъ въ горлу и разставивъ въ воздухѣ остальные, Санчо далъ этимъ понять нищимъ, что въ карманѣ у него нѣтъ ничего; и пр³ударивъ затѣмъ своего осла поѣхалъ дальше. Но одинъ изъ нищихъ, оглядѣвъ его съ ногъ до головы, бросился въ слѣдъ за нимъ, схватилъ его за поясъ и громко закричалъ Санчо на чистомъ испанскомъ языкѣ: "Боже! кого я вижу, неужели это добрый сосѣдъ мой Санчо Пансо? Да, это онъ, безъ всякаго сомнѣн³я, потому что я не сплю и не пьянъ". Санчо былъ очень удивленъ, услышавъ, что его называютъ по имени и увидѣвъ, что его обнимаетъ какой-то нищ³й пилигримъ. Молча - долго и внимательно смотрѣлъ онъ на него, но не могъ узнать, кто это.

   - Братъ Санчо Пансо, сказалъ нищ³й, развѣ не узнаешь ты сосѣда твоего мориска Рикота, разнощика изъ твоей деревни?... Услышавъ это, Санчо сталъ пристально вглядываться въ нищаго, и мало-по-малу узналъ знакомыя черты своего земляка. Не сходя съ осла, онъ сказалъ, обнимая Рикота: "какой же чортъ могъ бы узнать тебя, Рикотъ, въ этомъ платьѣ? Кто это такъ нарядилъ тебя и какъ рѣшился ты пр³йти въ Испан³ю; - вѣдь если тебя поймаютъ здѣсь, не сдобровать тебѣ".

   - Если ты не выдашь меня, Санчо, отвѣтилъ пилигримъ, никто, я увѣренъ, не узнаетъ меня въ этомъ видѣ. Но сойдемъ съ дороги и отправимся въ этотъ лѣсокъ; тамъ мы отдохнемъ и закусимъ. Ты тоже закусишь съ моими хорошими товарищами, и я разскажу тебѣ, что случилось со мною, со дня моего ухода изъ деревни, послѣ приказа его величества, грозившаго послѣднимъ остаткамъ нашей несчастной нац³и.

   Санчо охотно согласился на это, и Рикотъ, переговоривъ съ своими товарищами, отправился въ лѣсокъ, расположенный недалеко отъ большой дороги. Тамъ пилигримы, все молодые, красивые люди, кромѣ престарѣлаго Рикота, сложили на землю посохи, скинули свои дорожные плащи и, оставшись въ однихъ камзолахъ, усѣлись на землѣ, вынули котомки, плотно набитыя провиз³ей, за двѣ версты возбуждавшей жажду, и разложили за тѣмъ на травяной скатерти хлѣбъ, соль, ножи, орѣхи, овечьи сыры и кости отъ окороковъ, которыя можно было если не грызть, то по крайней мѣрѣ сосать. Кромѣ того они достали икру, вещество сильно возбуждающее жажду и вдоволь оливъ, правда сухихъ и безъ всякой приправы, но вкусныхъ и удобныхъ и для жеван³я въ свободное время. Но всего ярче с³яли на этомъ банкетѣ шесть мѣховъ вина; - каждый пилигримъ досталъ изъ своей котомки по одному мѣху, и самъ добрый Рикотъ, преобразивш³йся изъ мориска въ нѣмца, досталъ также свой мѣхъ, - по величинѣ онъ могъ поспорить съ пятью остальными. За тѣмъ пилигримы принялись медленно, но съ большимъ апетитомъ закусывать, отвѣдывая куски разныхъ яствъ остр³емъ ножа. Закусивши они приподняли руки съ мѣхами вина, устремили глаза къ небу и, качая головами, приложили горлышки бутылокъ ко рту. Показывая этимъ сколько удовольств³я доставляетъ имъ такого рода занят³е, они оставались въ одномъ положен³и нѣсколько времени, вливая въ себя вино. Глядя на это, Санчо чувствовалъ себя какъ нельзя болѣе довольнымъ, и взявши у Рикота мѣхъ съ виномъ, принялся распивать его съ такимъ же удовольств³емъ, какъ и остальная компан³я. Четыре раза мѣха подносили во рту, въ пятый поднести ихъ было невозможно; въ общему горю они стали сухими и плоскими, какъ тростникъ. Отъ времени до времени каждый изъ пилигримовъ соединилъ правую руку свою съ рукою Санчо, говоря: "испанцы и нѣмцы въ дружеской компан³и, на что Санчо отвѣчалъ: клянусь Богомъ, правда. Послѣ чего онъ разражался смѣхомъ, продолжавшимся съ часъ времени и забывалъ тогда все, что приключилось съ нимъ во время его губернаторства. За питьемъ и ѣдой, дѣло извѣстное, забываются всяк³я невзгоды. Конецъ попойки сталъ началомъ сна, и пилигримы захрапѣли на травѣ, служившей имъ скатертью и столомъ. Не спали только Санчо и Рикотъ, потому что они больше ѣли, чѣмъ пили. Отошедши немного въ сторону, они усѣлись подъ букомъ, и тѣмъ временемъ, какъ товарищи его пилигримы сладко спали себѣ, Рикотъ чистымъ испанскимъ языкомъ, не примѣшивая ни одного маврскаго слова, разсказалъ Санчо Пансо свою истор³ю:

   - Ты очень хорошо знаешь, другъ мой и пр³ятель Санчо, говорилъ онъ, въ какой ужасъ привелъ насъ эдиктъ его величества, изданный противъ нашей бѣдной нац³и; мнѣ, по крайней мѣрѣ, казалось, что наказан³е со всею силою обрушилось на меня и на дѣтей моихъ ранѣе того времени, которое назначено было намъ для оставлен³я Испан³и. Какъ человѣкъ, знающ³й что его должны выпроводить изъ его дома, я благоразумно позаботился пр³искать себѣ другой, въ который бы я могъ переселиться. Раньше другихъ я рѣшился покинуть Испан³ю одинъ, и отправился отъискивать такое мѣсто, куда бы я могъ спокойно отвезти семейство, безъ той торопливости, съ какою приходилось отправляться изъ Испан³и другимъ Морискамъ. Я и друг³е старики наши догадались, что этотъ указъ былъ не простой угрозой, какъ думали нѣкоторые, но настоящимъ закономъ, который будетъ исполненъ въ свое время; въ особенности убѣдился я въ этомъ, узнавши о такихъ безумныхъ и преступныхъ замыслахъ нѣкоторыхъ Морисковъ, что энергическое рѣшен³е короля казалось мнѣ сдѣланнымъ по вдохновен³ю свыше. Не то, чтобы мы были преступны; между вами встрѣчаются искренн³е христ³ане, но ихъ было такъ немного, что они не могли составить противодѣйств³я противной сторонѣ: призрѣвать же столькихъ враговъ въ государствѣ, значило бы вскармливать на груди своей змѣю. И мы по справедливости изгнаны; - наказан³е легкое, по мнѣн³ю нѣкоторыхъ, но въ сущности самое ужасное, какому могли насъ подвергнуть. Гдѣ бы мы ни были, мы будемъ оплакивать Испан³ю; все таки въ ней мы родились и она стала нашей настоящей отчизной; въ Варвар³йскихъ и другихъ странахъ Африки, гдѣ мы надѣялись пр³ютиться, гдѣ мы думали, насъ встрѣтятъ, какъ братьевъ, насъ оскорбляютъ, съ нами обращаются тамъ хуже чѣмъ гдѣ бы то ни было. Увы! мы узнали счаст³е только тогда, когда потеряли его, и всѣ мы такъ сильно хотѣли бы возвратиться въ Испан³ю, что большая часть изъ нашихъ, умѣющихъ говорить по испански, воазращаются сюда назадъ, оставляя на произволъ судьбы своихъ женъ и дѣтей; до того любимъ мы эту дорогую для насъ страну: - теперь только познали мы, какъ сладка любовь къ родинѣ. Покинувъ, какъ я говорилъ тебѣ, свою деревню, я отправился во Франц³ю, и хотя тамъ насъ приняли очень радушно, тѣмъ не менѣе я пожелалъ увидѣть побольше странъ прежде, чѣмъ рѣшить гдѣ мнѣ поселиться. Изъ Франц³и я отправился въ Итал³ю, потомъ въ Герман³ю, и мнѣ показалось, что въ Герман³и можно жить всего свободнѣе. Тамъ каждый живетъ, какъ знаетъ, никому дѣла нѣтъ до другаго, и въ большой части Германскихъ земель господствуетъ полная свобода совѣсти. Я поселился въ одной деревнѣ, около Аугсбурга, и потомъ присоединился въ этимъ пилигримамъ, приходящимъ каждогодно посѣщать святыни Испанск³я, на которыя они смотрятъ, какъ на свой новый свѣтъ, разсчитывая здѣсь на хорошую и вѣрную поживу. Пилигримы эти исхаживаютъ обыкновенно почти всю Испан³ю вдоль и поперегъ, и нѣтъ ни одной деревни, гдѣ бы ихъ не накормили и не напоили и гдѣ не собрали бы они, худо, худо, реалъ деньгами. Такимъ образомъ они возвращаются назадъ съ сотнягой ефимковъ въ карманѣ; обмѣнявъ ихъ на золото и спрятавъ въ свои посохи, или какъ-нибудь иначе, они относятъ эти деньги на родину, въ глазахъ портовой и пограничной стражи, осматривающей путешественниковъ на границѣ. Теперь, Санчо, я отправляюсь за своимъ богатствомъ, которое я зарылъ въ землю; сдѣлать это я могу безопасно, потому что деньги мои зарыты за деревней, потомъ хочу написать женѣ и дочери, или самому отправиться въ нимъ изъ Валенс³и въ Алжиръ, и поискать тамъ средствъ перевезти ихъ во Франц³ю, а оттуда въ Герман³ю, гдѣ Богъ, будемъ надѣяться, не оставитъ насъ, потому что дочь моя Рикота и жена Франциска истинныя католички, да и самъ я болѣе христ³анинъ, чѣмъ мавръ, и ежедневно молю Бога, да просвѣтитъ Онъ меня свѣтомъ мудрости, чтобъ я постигъ какъ мнѣ служить Ему. Удивляетъ меня только, почему жена и дочь моя отправились въ Варвар³йск³я земли, а не во Франц³ю, гдѣ онѣ могли бы жить, какъ христ³анки.

   - Другъ Рикотъ, отвѣтилъ Санчо; должно быть нельзя было выбирать имъ гдѣ поселиться; ихъ увезъ отсюда Жуанъ Т³опе³о, братъ твоей жены: онъ, ты знаешь, заклятый мавръ, и увезъ ихъ въ лучшую, по его мнѣн³ю, страну. Долженъ я сказать тебѣ еще, не напрасно ли ты другъ мой, отправляешься за тѣмъ, что ты зарылъ въ землю; у жены твоей и шурина пропало, какъ говорили, много денегъ и жемчугу.

   - Можетъ быть, сказалъ Рикотъ; но только я знаю, что ничья рука не тронула того, что я зарылъ; я никому не сказалъ, гдѣ я спряталъ деньги, опасаясь какого-нибудь несчаст³я. И если ты хочешь, другъ Санчо, отправиться со мною и помочь мнѣ достать мои деньги, я дамъ тебѣ двѣсти ефимковъ. Они пригодились бы тебѣ; я знаю, ты въ нуждѣ теперь.

   - Съ большимъ удовольств³емъ помогъ бы тебѣ, отвѣтилъ Санчо, но только я человѣкъ не жадный, иначе я не выпустилъ бы сегодня утромъ изъ рукъ своихъ такого мѣста, на которомъ могъ бы украсить золотомъ стѣны своего дома, и раньше полугода вкушать съ серебрянныхъ блюдъ. Вотъ поэтому, да еще потому, что я бы измѣнилъ, какъ мнѣ кажется, королю, помогая врагамъ его, я не отправлюсь съ тобою, хотя бы ты не только пообѣщалъ мнѣ двѣсти ефимковъ, а отсчиталъ бы сейчасъ четыреста - чистыми деньгами.

   - Какое же ты мѣсто оставилъ? - спросилъ Рикотъ.

   - Губернатора такого острова, какого не найти на три мили кругомъ, сказалъ Санчо.

   - Гдѣ же этотъ островъ?

   - Гдѣ! въ двухъ миляхъ отсюда; - островъ Баратор³я.

   - Что ты городишь, Санчо, сказалъ Рикотъ, могутъ ли быть на землѣ острова; острова на моряхъ.

   - Другъ Рикотъ, что ты говоришь, отвѣтилъ Санчо; вѣдь я покинулъ этотъ островъ сегодня утромъ, а вчера еще былъ губернаторомъ на немъ. И оставилъ я его потому, что опасное это дѣло быть губернаторомъ.

   - А что выигралъ ты, бывши губернаторомъ?

   - Выигралъ увѣренность, что я могу быть губернаторомъ только стада козъ и что богатства пр³обрѣтаются на губернаторскихъ мѣстахъ цѣною спокойств³я, сна и даже пищи; губернаторы должны ѣсть мало, особенно когда въ нимъ приставлены доктора, которые должны заботиться о губернаторскомъ здоровьѣ.

   - Не понимаю тебя, Санчо, отвѣтилъ Рикотъ; кажется мнѣ только, что ты городишь чепуху. какой чортъ могъ сдѣлать тебя губернаторомъ острова? Ужели кромѣ тебя на свѣтѣ не нашлось губернатора? Замолчи, пожалуйста, да подумай, намѣренъ ли ты отправиться со мною и помочь мнѣ унести мое богатство, - то, что я оставилъ можетъ быть названо богатствомъ. Повторяю, я дамъ тебѣ столько, что тебѣ хватитъ на всю жизнь.

   - Сказалъ я тебѣ, Рикотъ, что не хочу, отвѣтилъ Санчо; будь доволенъ тѣмъ, что я не доношу на тебя и отправляйся съ Богомъ своей дорогой, а я отправлюсь своей, помня эту пословицу нашу, что хорошо нажито, то теряется, а что дурно - то теряется вмѣстѣ съ тѣмъ, кто нажилъ его.

   - Ну Богъ съ тобой, проговорилъ Рикотъ, но, скажи, былъ ли ты при отъѣздѣ моей жены и дочери?

   - Былъ, сказалъ Санчо; и скажу тебѣ, что вся деревня вышла взглянуть на твою дочь, когда она уѣзжала, и всѣ въ одинъ голосъ говорили, что она прекраснѣе всѣхъ женщинъ на свѣтѣ; такой красавицей казалась она. Она со слезами прощалась съ друзьями своими, цаловала ихъ и просила молиться за нее Богу и Пресвятой Его Матери. И такъ жалостно она плакала, что у меня самого слезы выступили на главахъ, хотя я отъ природы не плаксивъ. Клянусь Богомъ, мног³е хотѣли было укрыть ее у себя или похитить на дорогѣ, и только страхъ ослушаться королевскаго приказа удержалъ ихъ. Всѣхъ болѣе влюбленъ въ нее былъ Педро Грегор³о; ты его знаешь: отецъ у него богатъ и онъ, какъ всѣ говорили, сильно любилъ твою дочь. И съ тѣхъ поръ, какъ она уѣхала, никто не видѣлъ его у насъ въ деревнѣ; всѣ думаютъ, не отправился ли онъ за нею, съ намѣрен³емъ похитить ее на дорогѣ. Но до сихъ поръ, мы ничего не узнали о немъ.

   - Я всегда думалъ, что онъ любитъ мою Рикоту, но довѣряясь ей вполнѣ, я не боялся за нее. Ты знаешь, Санчо, наши женщины рѣдко выходили за старыхъ христ³анъ, а дочь моя больше заботилась о томъ, чтобы быть христ³анкой, чѣмъ влюбленной и не обращала, какъ я думаю, вниман³я на ухаживан³я этого богатаго наслѣдника.

   - И хорошо дѣлала, онъ былъ не подъ пару ей, сказалъ Санчо: но пора намъ проститься съ тобою, Рикотъ: я тороплюсь, хочу сегодня вечеромъ пр³ѣхать въ своему господину Донъ-Кихоту.

   - Богъ съ тобой, прощай братъ Санчо, проговорилъ Рикотъ, вонъ и товарищи мои глаза уже протираютъ, и мнѣ значитъ пора въ дорогу. Съ послѣднимъ словомъ старые знакомые нѣжно обнялись, поцѣловались и отправились въ противоположныя стороны; Санчо - верхомъ на ослѣ, а Рикотъ пѣшкомъ съ своимъ странническимъ посохомъ.

  

  

   Долг³й разговоръ Санчо съ Рикотомъ задержалъ его въ пути и не позволилъ ему въ тотъ же вечеръ пр³ѣхать въ замокъ герцога; на разстоян³и полумили отъ замка его застала темная ночь. Но время было весеннее, и Санчо не очень горевалъ, что ему придется ночевать подъ открытымъ небомъ; онъ только отъѣхалъ нѣсколько въ сторону, чтобы найти убѣжище на ночь. Н