Сервантес Мигель Де - Дон-Кихот Ламанчский (Часть первая)

что это, сударыня, въ силахъ противиться любви? И изъ-за чего вамъ, право, тревожиться? Развѣ Лотаръ не знаетъ, что вамъ нужно было спѣшить и устроить все, пока не пр³ѣхалъ господинъ Ансельмъ, потому что тогда поздно было бы браться за любовныя дѣла. Для любви случай - значитъ все, особенно въ самомъ началѣ; это я на опытѣ узнала, потому что и я вѣдь, сударыня, человѣкъ, какъ друг³е; во мнѣ тоже играетъ молодая кровь. Но объ этомъ я разскажу когда-нибудь послѣ, а теперь добавлю вамъ въ утѣшен³е, что не кинулись же вы вашему любовнику на шею, не увидѣвши въ его глазахъ, да взорахъ, да подаркахъ, всей его души; имѣли вы кажется время узнать: стоитъ ли онъ того, чтобъ вы его любили? Полно, полно же вамъ тревожиться и воображать себѣ ни вѣсть что; увѣрьте лучше себя, что Лотаръ любитъ васъ также, какъ вы его; и что ловецъ, поймавш³й васъ въ свои любовныя сѣти, стоитъ своей добычи, право это будетъ лучше, чѣмъ думать о такихъ пустякахъ, какъ то: скоро сдались вы или нескоро? И чего вамъ нужно: любовникъ вашъ не только вѣренъ, благоразуменъ, заботливъ и скрытенъ, какъ долженъ быть всяк³й благородный любовникъ, но изъ его достоинствъ можно сложить цѣлую любовную азбуку; вотъ прослушайте-ка, сударыня, какая это азбука, и какъ я ее знаю. И Леонелла принялась въ алфавитномъ порядкѣ перечислять всевозможныя качества, необходимыя любовнику, такъ что только для двухъ буквъ во всей азбукѣ не оказалось подходящихъ словъ, но за то на одно с нашлось цѣлыхъ четыре

   Азбука эта разсмѣшила Камиллу, увидѣвшую, что ея горничная сдѣлала больш³е успѣхи въ любви, чѣмъ она думала, и Леонелла дѣйствительно призналась ей, что она не совсѣмъ платонически влюблена въ одного благороднаго молодаго человѣка. Извѣст³е это смутило Камиллу, заставивъ ее опасаться, чтобы шашни Леонеллы не обнаружили какъ-нибудь ея собственнаго безчест³я. Она спросила свою горничную: зашла ли та въ своей любви дальше любовныхъ признан³й? Леонелла безстыдно отвѣчала ей, что пора признан³й для нее давно миновала. Что дѣлать? Госпожи въ своемъ паден³и увлекаютъ за собою горничныхъ, теряющихъ всяк³й стыдъ; имъ достаточно увидѣть, что госпожа ихъ споткнулась, чтобы самимъ открыто захромать на обѣ ноги. Камилла просила только Леонеллу, ничего не говорить ея возлюбленному о любви своей госпожи, и вести свои сердечныя дѣла какъ можно осторожнѣе, чтобы не провѣдали о нихъ какъ-нибудь Ансельмъ или Лотаръ. Леонелла все это обѣщала ей, но сдержала свое слово такъ, что держала Камиллу въ постоянномъ страхѣ, какъ бы интрига Леонеллы не обнаружила ея собственной.

   Узнавъ тайну своей госпожи, смѣлая и развратная Леонелла задумала принимать своего любовника въ домѣ Камиллы, вполнѣ убѣжденная, что госпожа ея хотя бы и узнала про это, не могла бы однако выгнать ея любезнаго. Къ такимъ то послѣдств³ямъ приводитъ слабость женщинъ: онѣ становятся рабынями собственныхъ своихъ служанокъ, вынуждены бываютъ сами потворствовать и помогать ихъ развратнымъ продѣлкамъ. Это испытала на себѣ Камилла; сколько разъ она знала, что горничная ея заперлась съ своимъ любезнымъ въ одной изъ комнатъ ея дома, и не только молчала, но сама заботилась о томъ, чтобы любовниковъ не открылъ какъ-нибудь ея мужъ. Все это не послужило однако ни къ чему, и Лотаръ, однажды, рано утромъ, увидѣлъ мужчину, выходившаго изъ дома Камиллы. Недоумѣвая, кто бы это могъ быть, онъ принялъ его сначала за какое-то привидѣн³е, во видя, что это привидѣн³е, закутавшись въ свой плащь, украдкой удалялось отъ покинутаго имъ дома, онъ вскорѣ разстался съ своимъ ребяческимъ предположен³емъ, и въ головѣ его мелькнула другая мысль, погубившая бы и его и Камиллу, если бы послѣдней не удалось на этотъ разъ отвести ударъ. Лотаръ вообразилъ себѣ, что незнакомый мужчина, вышедш³й изъ дома Камиллы, въ такой непр³ятный часъ, былъ вовсе не у Леонеллы, да и гдѣ ему было помнить теперь о Леонеллѣ? а у самой Камиллы, которая, думалъ онъ, такъ же легко кинулась въ объят³я другого, какъ недавно кинулась въ объят³я его самого; увы! такова участь женщины, измѣнившей своему мужу; ей перестаетъ вѣрить даже тотъ, кому она отдала свою честь. Любовнику ея постоянно кажется, что она отдается другому еще легче чѣмъ ему; онъ становится подозрителенъ и рабски вѣритъ всему, что можетъ кинуть тѣнь за ея вѣрность. Ослѣпленный, приведенный въ ярость мнимой измѣной Камиллы, Лотаръ, въ припадкѣ ревности, сжигавшей всѣ его внутренности, совершенно обезумѣлъ и побѣжалъ къ спавшему еще Ансельму.

   - Узнай, Ансельмъ, узнай; сказалъ онъ ему, что ужь нѣсколько дней я нахожусь въ борьбѣ съ самимъ собою; я насилую себя, чтобы скрыть то, чего я не могу и не долженъ скрывать. Узнай, что твердость Камиллы поколебалась, и она готова исполнить все, что я попрошу у нее. Если я медлилъ открыть тебѣ эту роковую правду, то только потому, что хотѣлъ окончательно убѣдиться: преступлен³е ли это или только притворство со стороны твоей жены? Можетъ быть она желаетъ испытать меня и увѣриться серьезно ли я влюбленъ въ нее, какъ это я показывалъ по твоему желан³ю. До сихъ поръ я думалъ, если Камилла такъ нравственна, какъ мы полагали, то пора бы ужь ей сказать тебѣ о моемъ неотвязчивомъ преслѣдован³и. Но она не торопятся съ этимъ признан³емъ, и я нахожу поэтому совершенно искреннимъ съ ея стороны назначенное мнѣ свидан³е, въ твоей уборной, въ первый разъ когда тебя не будетъ дома (въ уборной Ансельма происходили свидан³я Ансельма съ Камиллой). Во всякомъ случаѣ не торопись наказывать невѣрную; преступлен³е только задумано, но не сдѣлано еще, и въ рѣшительную минуту, въ душѣ ея, быть можетъ, проявится раскаян³е. Послѣдуй и теперь моему совѣту, какъ слѣдовалъ ты до сихъ поръ всѣмъ остальнымъ, кромѣ одного; начни дѣйствовать тогда, когда сомнѣн³я въ невѣрности твоей жены исчезнутъ, и ты въ состоян³я будешь сообразить свои дѣйств³я съ причиной, вызывающей ихъ. Скажи, что ты уѣдешь завтра дня на два, на три въ деревню твоего друга, какъ это тебѣ часто случалось дѣлать, и спрячься въ своей уборной; - тамъ, кстати, за обоями и мебелью сдѣлать это легко, - тогда мы оба увидимъ собственными глазами вѣрна или невѣрна Камилла. Если намѣрен³я ея преступны, чего слѣдуетъ болѣе страшиться, чѣмъ ожидать противнаго, тогда обдуманно, безъ всякаго шума, ты отмстишь ей за тотъ позоръ, которымъ она тебя покроетъ. Бѣдный Ансельмъ остолбенѣлъ и какъ будто уничтожился при этомъ дружескомъ открыт³и Лотара. Гроза разразилась надъ нимъ въ ту минуту, когда онъ наименьше ожидалъ ея; когда онъ вкушалъ уже радости тр³умфа, торжествуя побѣду Камиллы, презрительно оттолкнувшей, по его мнѣн³ю, любовь Лотара. Нѣсколько секундъ онъ простоялъ неподвижно, опустивъ глаза и не произнеся ни слова, но наконецъ сказалъ: "Лотаръ, ты оправдалъ мои ожидан³я; ты дѣйствовалъ до сихъ поръ, какъ другъ мой, и я во всемъ слѣдовалъ твоимъ совѣтамъ. Дѣлай же теперь, что знаешь, но только дѣйствуй въ тайнѣ".

   Лотаръ обѣщалъ сдѣлать все, что просилъ его Ансельмъ, но скоро опомнился и горько раскаялся въ своихъ словахъ. Теперь понялъ онъ, какую непростительную сдѣлалъ онъ ошибку. Развѣ не могъ онъ отмстить Камиллѣ не такъ безжалостно и позорно? Онъ проклиналъ свою безумную поспѣшность, и не находя средствъ исправить ее, рѣшился признаться во всемъ Камиллѣ. Имѣя возможность тайно видѣться съ нею почти во всякое время, онъ въ тотъ же день отправился къ ней и былъ встрѣченъ такими словами: "другъ мой! на сердцѣ у меня лежитъ тяжелое горе, и оно когда-нибудь разорветъ эту грудь. Распутная Леонелла каждую ночь приводитъ въ себѣ любовника и держитъ его до утра. Подумай, какой опасности я подвергаюсь; сколько поводовъ оклеветать меня представится каждому, кто увидитъ ея любовника, скрытно выходящаго рано утромъ изъ моего дому. Хуже всего то, что я не могу не только прогнать, но даже упрекнуть ее. Она знаетъ про нашу любовь и этимъ заставляетъ меня молчать. О, какъ я страшусь, чтобы это не привело въ какой-нибудь гибельной катастрофѣ.

   Лотару показалось сначала, что это уловка, придуманная съ цѣл³ю увѣрить его, будто видѣнный имъ утромъ мужчина былъ любовникъ Леонеллы, но слезы любимой женщины, просьбы помочь ей въ ея почти безвыходномъ положен³и открыли ему всю правду и заставили его тѣмъ сильнѣе раскаяться въ его безумной утренней выходкѣ. Онъ просилъ Камиллу успокоиться, обѣщалъ обуздать наглость Леонеллы, и разсказалъ ей, какъ, въ припадкѣ сумасшедшей ревности, онъ открылъ тайну ихъ Ансельму, какъ послѣдн³й долженъ былъ спрятаться въ своей гардеробной и увидѣть собственными глазаѵи чѣмъ платили ему за его любовь. Лотаръ умолялъ Камиллу простить ему эту безумную выходку и вмѣстѣ обдумать, какъ выйти имъ изъ того лабиринта, въ который завела его необдуманная, роковая поспѣшность. Извѣст³е это привело въ ужасъ Камиллу; она нѣжно упрекнула Лотара за его подозрѣн³е и за то еще худшее дѣло, на которое онъ рѣшился въ первую минуту озлоблен³я. Но такъ какъ женск³й умъ, болѣе слабый для зрѣлаго размышлен³я, находчивѣе ума мужскаго для хорошаго и дурнаго дѣла, поэтому Камилла скоро нашла средство помочь бѣдѣ, повидимому, неисправимой. Она сказала Лотару, что пусть Ансехьмъ спрячется завтра въ своей уборной, и она устроитъ все такъ, что это испытан³е поможетъ имъ только продолжать ихъ любовныя сношен³я безъ опасен³й и тревогъ. Что думала она дѣлать? этого она не сказала, и попросила только Лотара войти въ уборную, когда позоветъ его Леонелла, и потомъ отвѣчать ей на всѣ вопросы такъ, какъ будто онъ не знаетъ, что Ансельмъ спрятанъ тутъ же. Напрасно Лотаръ упрашивалъ ее сказать, что намѣрена она дѣлать? и этимъ дать ему возможностъ дѣйствовать увѣреннѣе и благоразумнѣе. Камилла повторяла одно, что пусть онъ только отвѣтитъ за предложенные ему вопросы. Больше она ничего не сказала, опасаясь, чтобы Лотаръ не отказался помочь ей въ исполнен³и задуманнаго ею плана, который она находила превосходнымъ, и не предложилъ взамѣнъ какого-нибудь другого, гораздо худшаго.

   На другой день Ансельмъ сказалъ, что онъ уѣдетъ въ деревню своего друга, вышелъ изъ дому, но скоро вернулся и спрятался въ своей уборной; Лотаръ и Камилла приготовили ему тамъ всѣ средства спрятаться какъ можно лучше. И спрятанный сидѣлъ онъ, полный тѣхъ мукъ, как³я испытываетъ человѣкъ, готовый увидѣть погибель своей чести, находящейся въ рукахъ дорогой для него женщины. Увѣрившись, что Ансельмъ сидитъ уже спрятаннымъ, госпожа и горничная вошли въ уборную, и Камилла съ глубокимъ вздохомъ сказала Леонеллѣ: "Леонелла, не лучше ли пронзить этой шпагой безчестное сердце, клокочущее въ груди моей прежде, чѣмъ привести въ исполнен³е то, что я задумала и чего я не открою тебѣ, опасаясь, чтобы ты не помѣшала мнѣ. Но нѣтъ, я не должна искуплять своей кровью чужихъ заблужден³й. Нужно прежде узнать, что могло заставить Лотара обратиться ко мнѣ съ преступнымъ предложен³емъ, попирая честь мою и его друга? Леонелла, открой окно и подай ему знакъ войти сюда; онъ, безъ сомнѣн³я, ожидаетъ теперь на улицѣ, полный преступныхъ надеждъ и желан³й; но прежде, чѣмъ дойдетъ очередь до его желан³й, исполнится мое, столько же благородное, сколько ужасное.

   - О, дорогая госпожа моя, воскликнула превосходно заучившая свою роль Леонелла, что намѣрены вы дѣлать съ этой шпагой? Неужели вы хотите убить себя или Лотара? Но, подумайте, сударыня, чего не наговорятъ тогда о васъ злые языки? Забудьте лучше вашу обиду и не пускайте вы сюда этого злодѣя. Что можемъ сдѣлать мы слабыя, беззащитныя женщины противъ изверга, готоваго на все. Да онъ не помнитъ себя, онъ весь горитъ теперь, и пожалуй, прежде чѣмъ вы успѣете сдѣлать ему что-нибудь, онъ вамъ сдѣлаетъ такое, что лучше бы жизнь ему вашу взять. О, проклятая эта довѣрчивость вашего супруга, впустившаго къ себѣ въ домъ такого развратника. Сударыня, а если вы вправду убьете его, продолжала она, потому что вижу я, вы теперь сами не свои, что станемъ мы тогда дѣлать съ нимъ?

   - Что станемъ дѣлать? сказала Камилла; оставимъ здѣсь до возвращен³я Ансельма; пусть онъ погребаетъ его; пусть зароетъ въ землю свое безчест³е. Зови же, скорѣй, этого измѣнника, потому что медля отмстить ему мое оскорблен³е я измѣняю вѣрности, въ которой клялась моему мужу.

   Каждое слово Камиллы переворачивало мысли, слышавшаго ея Ансельма, и онъ чуть было не покинулъ своей засады, желая остановить Камиллу, грозившую убить Лотара, но его удержало желан³е узнать, къ чему приведетъ эта героическая рѣшимость его жены? И онъ остался спрятаннымъ, готовый явиться въ рѣшительную минуту. Между тѣмъ Камилла упала въ притворный обморокъ, и Леонелла, положивъ ее на постель, въ уборной Ансельма, принялась рыдать надъ своей госпожей. "О я несчастная," говорила она, "ужель мнѣ суждено увидѣть, какъ на рукахъ моихъ завянетъ этотъ цвѣтокъ стыдливости, эта ангельская доброта, эта женщина изъ всѣхъ женщинъ на свѣтѣ прекраснѣйшая", и многое другое городила она въ этомъ родѣ, корча изъ себя самую вѣрную и преданную служанку второй Панелопы. Камилла скоро очнулась и воскликнула: "Леонелла! зачѣмъ же ты медлишь; къ чему не позовешь безчестнаго друга моего мужа, этого правдивѣйшаго человѣка, какого только освѣщало солнце и покрывалъ мракъ ночной. Иди, бѣги, лети за нимъ; ради Бога не медли; не дай остынуть моему гнѣву, чтобы задуманное мною мщен³е не разразилось въ однихъ проклят³яхъ и угрозахъ".

   - Сейчасъ позову его, сударыня, отвѣчала Леонелла; но прежде отдайте мнѣ эту шпагу, а то боюсь я, какъ бы вы безъ меня не надѣлали чего-нибудь такого, что заставило бы потомъ плакать всю жизнь тѣхъ, которые такъ любятъ васъ.

   - Не бойся, милая моя, сказала Камилла; какъ бы рѣшительно и смѣло не порывалась я отмстить мою поруганную честь; у меня все же нѣтъ рѣшительности этой Лукрец³и безвинно поразившей себя, не поразивъ сначала того, кто сталъ причиною ея погибели. Если я умру, то не прежде, какъ отмстивъ тому, кто заставилъ меня безъ вины проливать эти слезы.

   Леонелла заставила еще попросить себя прежде чѣмъ рѣшилась позвать Лотара, но наконецъ ушла. Оставшись одна, Камилла сказала сама себѣ: "Господи, прости мнѣ! Не лучше ли и теперь отослать Лотара, какъ прежде, нежели дать ему поводъ считать меня безстыдной, легкомысленной женщиной; хотя бы это было сдѣлано даже съ цѣл³ю убѣдить его въ противномъ. Да, это было бы лучше, но честь моя, честь моего мужа осталась бы неотмщенной, еслибъ измѣнникъ такъ легко вышелъ изъ того положен³я, въ которое привели его безчестныя его намѣрен³я. Нѣтъ, нѣтъ; онъ долженъ заплатить жизнью за свою наглость; и м³ръ узнаетъ, если онъ долженъ это знать, что Камилла не только осталась вѣрна своему мужу, но и наказала того, это дерзнулъ ее оскорбить. Не лучше ли, однако, открыть все это Ансельму? Да развѣ не сказала я ему всего въ письмѣ, посланномъ въ деревню; и если онъ не принялъ никакихъ мѣръ противъ зла, то я думаю только потому, что отъ избытка довѣр³я и доброты не могъ даже допустить мысли, чтобы коварный другъ замыслилъ погубить его честь. Я сама долго не могла вѣрить этому, и никогда бы не повѣрила, еслибъ наглость этого злодѣя не проявилась, наконецъ, въ его дорогихъ подаркахъ, нескончаемыхъ признан³яхъ и невысыхавшихъ слезахъ. Но въ чему теперь думать объ этомъ? въ минуту смѣлаго рѣшен³я колебаться нельзя; нѣтъ! нѣтъ! пусть погибнетъ измѣна и восторжествуетъ мщен³е! Приходи же и умирай измѣнникъ; а тамъ, пусть будетъ, что будетъ. Чистой отдалась я тому, кому небо судило быть моимъ мужемъ, и чистой должна я покинуть его, хотя бы для этого пришлось мнѣ пролить свою кровь и кровь безчестнѣйшаго изъ друзей, оскорблявшихъ святое чувство дружбы". Говоря это, взволнованная, съ обнаженной шпагой въ рукахъ, Камилла ходила скорыми шагами по комнатѣ съ такимъ озлобленнымъ видомъ, что ее можно было принять за сумасшедшую, превратившуюся изъ нѣжной женщины въ отчаянную, готовую на все. Все это видѣлъ и слышалъ, прикрытый кускомъ обоевъ, Ансельмъ, и, по его мнѣн³ю, одна эта сцена могла разсѣять болѣе сильныя и основательныя подозрѣн³я чѣмъ его. О, какъ желалъ онъ избавиться въ эту минуту отъ Лотара, страшась, чтобы появлен³е его не привело къ какой-нибудь печальной развязкѣ. Но, въ ту минуту, когда онъ готовъ уже былъ оставить свою засаду, обнять и утѣшить Камиллу, въ комнату вошла Леонелла, ведя за руку Лотара. Увидя его, Камилла быстро провела шпагой по полу широкую полосу, и, указывая на нее, сказала Лотару: "Лотаръ, если ты перешагнешь эту черту, или хоть приблизишься въ ней, я въ ту же минуту пронжу сердце свое этой шпагой. Теперь, прежде чемъ отвѣчать мнѣ на это вступлен³е, выслушай меня, не перебивай ты можешь отвѣчать потомъ, что найдешь нужнымъ. Скажи мнѣ: знаешь ли ты мужа моего Ансельма и какого ты мнѣн³я о немъ? знаешь ли меня, говорящую тебѣ въ эту минуту? говори, спокойно, не заикаясь; я предлагаю тебѣ не особенно трудные вопросы".

   Зная, что возлѣ него спрятанъ Ансельмъ, Лотаръ сразу понялъ въ чемъ дѣло, и къ счаст³ю отвѣтилъ такъ ловко, что комед³ю эту со стороны можно было принять за сущую правду.

   - Я не думалъ прекрасная Камилла, сказалъ онъ, чтобы ты призвала меня отвѣчать на вопросы, вовсе не соотвѣтствующ³е приведшимъ меня сюда намѣрен³ямъ. Если ты дѣлаешь это съ цѣлью отдалить сладкую минуту, которая вознаградитъ меня за мою любовь, въ такомъ случаѣ ты могла бы начать еще болѣе издалека, потому что желан³е вкусить наконецъ ожидаемое мною блаженство тѣмъ сильнѣе разжигаетъ и томитъ меня, чѣмъ ближе становится надежда достигнуть его. Но, дабы ты не сказала, что я отказался отвѣтить на твои вопросы, скажу тебѣ, что я знаю Ансельма съ ранняго дѣтства, какъ онъ знаетъ меня, но умолчу о нашей, хорошо извѣстной тебѣ дружбѣ, желая забыть оскорблен³е, которое я наношу ей, любя тебя. Что дѣлать? всемогущая любовь оправдываетъ собою и болѣе тяжк³я преступлен³я. Тебя же я знаю, столько же, какъ и Ансельмъ, и обладать тобою считаю такимъ же счаст³емъ, какъ онъ; да и могъ ли я рѣшиться измѣнить самому себѣ, нарушить святые законы дружбы, попираемые въ эту минуту такимъ могучимъ и грознымъ врагомъ, какъ любовь, для женщины, менѣе прекрасной, чѣмъ ты.

   - Если ты сознаешься въ этомъ, смертельный врагъ всего, достойнаго быть въ м³рѣ любимымъ, сказала Камилла, то какъ смѣешь ты смотрѣть въ глаза женщинѣ, признаваемой тобою зеркаломъ, въ которое глядится тотъ, на кого тебѣ слѣдовало бы обратить свои взоры въ эту минуту, чтобы увидѣть, какъ страшно ты его оскорбляешь. Но! увы! несчастная - я отдаю отчетъ себѣ въ томъ, что заставило тебя потерять уважен³е въ самому себѣ; должно быть какой нибудь легкомысленный поступокъ съ моей стороны; - не скажу предосудительный, потому что не вижу ничего предосудительнаго въ той свободѣ, которую дозволяютъ себѣ иногда женщины, увѣренныя, что имъ некого опасаться. Скажи, измѣнникъ! отвѣтила ли я когда-нибудь на твои моленья и признанья словомъ или жестомъ, которые могли пробудить въ тебѣ надежду достигнуть раньше или позже цѣли твоихъ нечистыхъ желан³й? Скажи, когда я слушала и не оттолкнула тебя? когда я вѣрила твоимъ клятвамъ, когда я приняла твои подарки? Но такъ какъ я не могу вообразить, чтобы человѣкъ, постоянно отталкиваемый, могъ такъ упорно продолжать свое преслѣдован³е, поэтому я должна принять на себя отвѣтственность за твою дерзость; вѣроятно какая-нибудь необдуманная небрежность съ моей стороны поддерживала въ тебѣ преступную надежду поколебать меня наконецъ. За это я хочу обрушить на себя ту кару, которую заслуживаетъ твое преступлен³е. Но, безпощадная къ себѣ, я не пощажу и тебя; я призвала тебя сюда быть свидѣтелемъ той жертвы, которой я думаю очистить глубоко оскорбленную тобою честь моего мужа; въ этомъ оскорблен³и, повторяю, виновна и я, потому что не достаточно наблюдала за собой, и этимъ пробудила въ тебѣ надежду достигнуть твоей преступной цѣли. Мысль о томъ, что моя неосторожность могла поддержать тебя въ этомъ дерзкомъ намѣрен³и, возмущаетъ меня и заставляетъ поразить себя своей рукою; искать для себя другаго палача, значило бы разгласить свою невольную ошибку. Но, повторяю тебѣ, я умру не одна; я увлеку за собою того, чья смерть насытитъ мое мщен³е; и онъ узнаетъ, гдѣ бы ни очутилась душа его, что правда всегда отыщетъ и покараетъ преступника.

   Съ послѣднимъ словомъ Камилла съ удивительной быстротой и силой кинулась на Лотара съ обнаженной шпагой и выказала такую рѣшимость вонзитъ эту шпагу въ его сердце, что самъ Лотаръ не на шутку было перепугался и долженъ былъ призвать на помощь всю свою ловкость, чтобы защититься отъ ударовъ Камиллы; - она до того увлекалась своей ролью, такъ страстно разыгрывала ее, что рѣшилась даже пожертвовать нѣсколькими каплями собственной крови, только бы сыграть комед³ю, какъ можно правдоподобнѣе. Притворяясь, будто не можетъ ничего сдѣлать съ Лотаромъ, она воскликнула: "если судьба отказывается вполнѣ удовлетворить мое желан³е, то она не въ силахъ воспрепятствовать мнѣ исполнить его въ половину."

   Силясь вырвать шпагу изъ рукъ Лотара, она повернула ее остр³емъ въ себѣ, направивъ въ такое мѣсто, въ которое сталь не могла глубоко войти, и слегка оцарапавъ себѣ верхнюю часть груди, у лѣваго плеча, упала на полъ, какъ будто безъ чувствъ. Лотаръ и Леонелла были одинаково испуганы и изумлены неожиданной выходкой Камиллы, и не знали что подумать, видя ее лежащую окровавленной, безъ чувствъ, на полу. Почти не помня себя кинулся въ ней Лотаръ, чтобы отнять у нее шпагу, но увидѣвъ, какую ничтожную царапину оставила она на груди Камиллы, онъ совершенно успокоился и удивился только ловкости и хитрости этой женщины. Не желая остаться у нее въ долгу, онъ принялся рыдать надъ ней, какъ надъ мертвой, проклиная себя и того, кто былъ главнымъ виновникомъ этой кровавой катастрофы. Зная, что Ансельмъ слышитъ его, онъ говорилъ так³е ужасы, которые могли заставить пожалѣть о немъ, болѣе чѣмъ о Камиллѣ, еслибъ даже она дѣйствительно умерла. Леонелла между тѣмъ положивъ ее на кровать, умоляла Лотара позвать кого-нибудь, кто-бы тайно перевязалъ рану ея несчастной госпожи, и спрашивала его: что сказать объ этой ранѣ Ансельму, по возвращен³и его изъ деревни? Лотаръ отвѣтилъ, что теперь ему не до совѣтовъ, а потому, пусть говоритъ она что хочетъ; онъ только просилъ Леонеллу постараться остановить кровь, лившуюся изъ раны Камиллы, и затѣмъ, въ притворномъ отчаян³и, съ проклят³емъ на устахъ, покинулъ домъ Ансельма, сказавъ, что онъ навсегда удалится въ такое мѣсто, гдѣ его не увидитъ болѣе никто. Когда же онъ очутился одинъ, и увѣрился, что за нимъ не слѣдятъ, онъ сталъ креститься, удивляясь мастерству, съ какимъ разыграли комед³ю госпожа и служанка, убѣдившими, должно быть, Ансельма, что супруга его - вторая Порц³я. И думалъ онъ отпраздновать теперь, за славу, вмѣстѣ съ Ансельмомъ, это событ³е, въ которомъ ложь такъ искусно притворилась правдой, что нельзя было даже представить себѣ возможности чего-нибудь подобнаго.

   Леонеллѣ скоро удалось остановить кровотечен³е изъ царапины своей госпожи, потерявшей столько крови, сколько нужно было, чтобы Ансельмъ повѣрилъ обману. Обмывъ царапину виномъ, Леонелла перевязала ее какъ умѣла, и одни слова ея при этомъ могли убѣдить Ансельма, что жена его олицетворенная добродѣтель. Къ словамъ Леонеллы, Камилла прибавила нѣсколько своихъ, укоряя себя въ малодуш³и, проявившемся въ ней въ ту минуту, когда ей слѣдовало лишить себя ненавистной для нее теперь жизни. Она спрашивала горничную, слѣдуетъ ли, по ея мнѣн³ю, разсказать всю эту истор³ю безцѣнному Ансельму? Леонелла отговаривала ее тѣмъ, что открывши все Ансельму, Камилла поставитъ его въ необходимость разсчитаться съ Лотаромъ, подвергая опасности свою жизнь; тогда какъ хорошая жена не только не должна возбуждать, а напротивъ должна устранять всяк³е поводы, могущ³е довести мужа до кровавыхъ столкновен³й. Камилла согласилась съ своей горничной, и только не знала чѣмъ объяснить Ансельму эту царапину. которой онъ не ногъ не увидѣть. Леонелла отвѣчала, что она не научилась лгать, даже съ хорошей цѣлью.

   - А я развѣ научилась, воскликнула Камилла. Да я не съумѣла бы солгать, если бы дѣло шло о моей жизни, и если мы не можемъ придумать, какъ выпутаться намъ изъ этого затруднительнаго положен³я, то скажемъ лучше всю правду и не станемъ безпокоиться о томъ, чтобы не была открыта наша ложь.

   - До завтра еще далеко, сударыня, отвѣчала Леонелла, и мы успѣемъ придумать, что сказать господину Ансельму на счетъ вашей раны, или найдемъ средство скрыть ее; Богъ намъ поможетъ въ нашихъ честныхъ усил³яхъ. Только, ради Создателя, успокойтесь, придите въ себя, чтобы господинъ Ансельмъ не засталъ васъ въ такомъ раздраженномъ состоян³и и положитесь во всемъ на меня и на Бога, помощника во всякомъ добромъ дѣлѣ.

   Ансельмъ, - никто въ этомъ не сомнѣвается, - съ чрезвычайнымъ вниман³емъ слѣдилъ за развит³емъ трагед³и, изображавшей смерть его чести; трагед³и, въ которой актеры разыграли свои роли такъ натурально, какъ будто они дѣйствительно преобразились на время въ представляемыхъ ими лицъ. Съ страстнымъ нетерпѣн³емъ ожидалъ онъ наступлен³я ночи, подъ покровомъ которой онъ могъ бы покинуть, наконецъ, свою засаду и отправиться въ своему неоцѣненному другу, чтобы поздравить его, да за одно и себя, съ находкой дорогаго клада; открытаго при испытан³и Камиллы. Ему доставили, однако, возможность уйти изъ дому раньше чѣмъ онъ ожидалъ, и Ансельмъ, воспользовавшись счастливымъ случаемъ, побѣжалъ къ Лотару. Трудно передать, какъ горячо обнялъ онъ обманувшаго его друга, какими похвалами осыпалъ жену свою, какъ превозносилъ свое счаст³е. Но Лотаръ чувствовалъ себя не въ силахъ радоваться съ Ансельмомъ; его мучила совѣсть, напоминая ему объ обманѣ, который дѣлалъ счастливымъ его друга; о томъ осворблен³и, которое онъ нанесъ ему. Ансельмъ видѣлъ, что не съ особенною радост³ю принимаетъ его Лотаръ, но приписывалъ это безпокойству о здоровьи раненой Камиллы, такъ какъ Лотаръ былъ главнымъ виновникомъ ея страдан³й. Обманутый мужъ старался успокоить своего друга за счетъ здоровья Камиллы, увѣряя, что рана ея, вѣроятно, пустячная, если она нашла возможнымъ, по совѣту горничной, скрыть эту царапину отъ Ансельма. Пожалуйста, не безпокойся объ этомъ, продолжалъ онъ, и возрадуйся вмѣстѣ со мной; благодаря твоей ловкости и твоему посредничеству, я вознесенъ на такую степень блаженства, о которой не смѣлъ даже помышлять. И отнынѣ всѣ свободныя минуты мои я посвящу прославлен³ю Камиллы, да доставлю ей безсмертную славу въ грядущихъ вѣкахъ.

   Лотаръ расхвалилъ счастливую мысль Ансельма и обѣщалъ, съ своей стороны, помочь ему воздвигнуть вѣковѣчный памятникъ во славу его жены. Такъ-то остался Ансельмъ наилучше обманутымъ въ цѣломъ м³рѣ мужемъ. Онъ продолжалъ дружески принимать въ своемъ домѣ того, кого считалъ виновникомъ своего счаст³я, и это былъ только виновникомъ его позора; Камилла же принимала друга своего мужа съ недовольной наружной миной и съ тайнымъ восторгомъ въ душѣ. Обманъ удавался нѣсколько времени, но колесо фортуны скоро повернулось въ другую сторону. Долго и тщательно скрываемый позоръ наконецъ обнаружился, и Ансельмъ заплатилъ жизнью за свое безразсудное любопытство.

  

  

   Осталось дочитать нѣсколько страничекъ, когда изъ мансарды, въ которой спалъ Донъ-Кихотъ, выбѣжалъ испуганный Санчо, крича во все горло: "ради Бога, поспѣшите за помощь къ моему господину, онъ выдерживаетъ самую ужасную и кровопролитную битву, какую видѣлъ я на своемъ вѣку. Клянусь Богомъ, онъ такъ хватилъ великана, врага принцессы Миномиконъ, что снесъ ему голову, какъ рѣпу, до самыхъ плечь".

   - Съума ты сошелъ? воскликнулъ священникъ, прервавъ чтен³е; вѣдь великанъ находится теперь за двѣ, или за три тысячи миль отъ насъ.

   Въ эту минуту, въ каморкѣ Донъ-Кихота раздался страшный шумъ, покрываемый его собственнымъ голосомъ. "Остановись измѣнникъ, бандитъ!" кричалъ онъ; "мечъ твой не послужитъ тебѣ ни въ чему, потому что я держу тебя въ своихъ рукахъ." При послѣднемъ словѣ послышались удары оруж³емъ, наносимые стѣнѣ.

   - Не время сидѣть теперь, сложа руки и развѣсивъ уши, сказалъ Санчо; поспѣшите разнять сражающихся и помочь моему господину; великанъ, впрочемъ, должно быть погибъ уже и отдаетъ теперь отчетъ Богу въ своей прошлой жизни; я видѣлъ собственными глазами, какъ текла по полу кровь и покатилась въ уголъ голова его, величиною въ винный мѣхъ.

   - Пусть меня повѣсятъ, воскликнулъ хозяинъ, если Донъ-Кихотъ не изрѣзалъ мѣховъ съ виномъ, стоявшихъ въ головѣ у его постели, а этотъ болванъ принялъ вино за кровь. Сказавши это, онъ побѣжалъ на чердакъ; за нимъ послѣдовала вся компан³я и застала Донъ-Кихота въ короткой рубахѣ, съ трудомъ покрывавшей ляжки его; длинныя, жилистыя, сух³я ноги рыцаря были сомнительной чистоты, на головѣ красовалась маленькая, красная шапочка, издавна вбиравшая въ себя весь жиръ съ головы хозяина корчмы. По лѣвую сторону его лежало, памятное для Санчо, одѣяло, въ правой рукѣ держалъ онъ обнаженный мечъ, и наносилъ имъ съ страшными угрозами удары на право и на лѣво; точно, въ самомъ дѣлѣ, поражалъ великана. Но лучше всего было то, что поражая великана во снѣ, онъ сражался съ закрытыми глазами. Воображен³е его было поражено предстоявшимъ ему приключен³емъ, и ему приснилось, будто онъ прибылъ уже въ микомиконское царство и вступилъ въ битву съ великаномъ, и поражая вмѣсто его мѣха съ виномъ, наводнилъ имъ всю комнату. Видя такую бѣду, разсвирѣпѣвш³й хозяинъ съ сжатыми кулаками кинулся на Донъ-Кихота, и принялся такъ тузить его, что еслибъ священникъ и Карден³о не вырвали его изъ рукъ хозяина, то рыцарь, вѣроятно, въ послѣдн³й разъ сражался бы ужь съ великаномъ. И однако эти удары не могли разбудить его; онъ очнулся только тогда, когда цирюльникъ, притащивъ изъ колодца цѣлый ушатъ воды, окатилъ имъ несчастнаго рыцаря. Пробудясь, Донъ-Кихотъ долго не могъ сообразить, гдѣ онъ и что съ нимъ дѣлается? Доротея, увидѣвъ какъ легко одѣтъ рыцарь, не рѣшилась быть свидѣтельницей битвы ея защитника съ ея врагомъ. Санчо же шарилъ по всѣмъ угламъ, и нигдѣ не находя головы великана воскликнулъ наконецъ: "я зналъ, что въ этомъ проклятомъ домѣ все очаровано; прошлый разъ на этомъ самомъ мѣстѣ меня избили кулаками и ногами, такъ что я не зналъ, не видѣлъ, кто это бьетъ меня? теперь опять пропала голова великана, тогда какъ я собственными глазами видѣлъ, что ее отрубили и кровь тутъ текла ручьями."

   - О какой крови и какихъ ручьяхъ, толкуешь ты, чортово отродье! крикнулъ хозяинъ. Развѣ не видишь ты, болванъ, что эта кровь и ручьи - это мои изрѣзанные мѣха съ краснымъ виномъ, въ которомъ плаваетъ теперь эта комната. О, если бы такъ плавала въ аду душа того, кто уничтожилъ мои мѣха.

   - Ничего я этого не понимаю, отвѣчалъ Санчо; и знаю только, что если не отыщу я этой головы, такъ графство мое растаяло, какъ соль въ водѣ. Санчо, бодрствуя, сумасшествовалъ болѣе, чѣмъ господинъ его во снѣ; такъ подѣйствовали на его слабую голову обѣщан³я Донъ-Кихота.

   Хозяинъ выходилъ изъ себя, видя какъ хладнокровно взиралъ оруженосецъ на разрушен³е, сдѣланное его господиномъ. Онъ клялся, что теперь Донъ-Кихоту и Санчо не улизнуть, какъ въ прошлый разъ, ничего не заплативши, что не спасутъ ихъ теперь никак³я привилег³и рыцарства, и они заплатятъ за все, даже за заплатки и сшивку козлиной кожи. Священникъ между тѣмъ держалъ за руки Донъ-Кихота, и рыцарь, считая битву конченной и воображая, что онъ стоитъ передъ принцессой Миномикомъ, сказалъ священнику, опустившись передъ нимъ на колѣни: "прекрасная, державная дама, теперь вы можете безопасно проводить вашу жизнь, не страшась никакого чудовища; я же, съ своей стороны, освобожденъ отъ даннаго вамъ слова, потому что при помощи Бож³ей и той, кѣмъ я живу и дышу, я такъ счастливо окончилъ ваше дѣло."

   - Что? не моя правда, воскликнулъ Санчо, услышавъ слова своего господина; пьянъ я былъ, что ли? продолжалъ онъ, скажите на милость, развѣ не убилъ господинъ мой великана? Дѣло сдѣлано, и графство теперь у меня въ карманѣ.

   Нельзя было не разсмѣяться, глядя на эту безумствовавшую пару: господина и слугу. И дѣйствительно всѣ хохотали до слезъ, кромѣ хозяина,. посылавшаго себя во всѣмъ чертямъ. Наконецъ священникъ, цирюльникъ и Карден³о уложили, хотя и не безъ труда Донъ-Кихота въ постель, и рыцарь тотчасъ же уснулъ, какъ человѣкъ, окончивш³й тяжелый трудъ. Оставивъ его въ покоѣ, друзья наши сошли въ низъ и принялись утѣшать Санчо, приходившаго въ отчаян³е оттого, что не могъ онъ отыскать головы великана. Но не такъ-то легко было утѣшать хозяина, огорченнаго внезапной потерей своего вина. Хозяйка тоже кричала, подкрѣпляя слова свои разными жестами: "въ недобрый часъ попалъ сюда этотъ господинъ, обходящ³йся мнѣ такъ дорого. Прошлый разъ уѣхалъ онъ, ничего не заплативши за ночлегъ, ужинъ, постель, овесъ и сѣно, отговариваясь тѣмъ, что онъ какой-то рыцарь, искатель приключен³й, да пошлетъ ему Господь и всѣмъ искателямъ приключен³й на свѣтѣ какое-нибудь проклятое приключен³е, - который не можетъ и не долженъ платить, потому что такъ это написано въ какихъ~то рыцарскихъ законахъ. Потомъ изъ-за него явился сюда этотъ другой господинъ, который взялъ мой хвостъ и возвратилъ мнѣ только половину его, да и то какую-то ощипанную, совсѣмъ не годнугю теперь для моего мужа; и вотъ сегодня опять разливаетъ этотъ рыцарь мое вино и разрѣзаетъ мѣха. О, зачѣмъ не течетъ такъ кровь его передъ моими глазами. Но клянусь костьми отца моего и вѣчной памятью бабушки, пусть не надѣется онъ уѣхать теперь, не заплативши, до послѣдняго обола, за все, что онъ перепортилъ тутъ, или не буду я дочь моего отца; и станутъ звать меня не такъ, какъ зовутъ." Отголоскомъ хозяйки служила добрая Мариторна; молчала только дочь хозяина, изподтишка улыбаясь. Священникъ утишилъ, наконецъ, эту бурю, пообѣщавши заплатить хозяевамъ за весь убытокъ, понесенный ими на винѣ и мѣхахъ, въ особенности же за хвостъ, изъ-за котораго хозяйка подняла такой шумъ. Доротея же утѣшила Санчо, сказавъ ему, что если господинъ его дѣйствительно обезглавилъ великана, то она дастъ ему самое лучшее графство въ своемъ царствѣ, какъ только вступитъ въ мирное обладан³е имъ. Это успокоило Санчо, умолявшаго принцессу повѣрить ему, что онъ видѣлъ собственными глазами отсѣченную голову великана съ бородой, доходившей до поясницы, и если головы этой не нашли, то потому, что въ этомъ домѣ все очаровано, въ чемъ убѣдился онъ на самомъ себѣ, въ тотъ разъ, когда ночевалъ здѣсь. Доротея сказала, что она вѣритъ всему, и просила Санчо успокоиться, обѣщая устроить все по его желан³ю.

   Когда миръ былъ, къ общему удовольств³ю, возстановленъ наконецъ, священникъ, по просьбѣ Карден³о, Доротеи и всего общества, рѣшился дочитать немногое, оставшееся непрочтеннымъ изъ повѣсти.

   "Увѣренный въ вѣрности своей жены, Ансельмъ наслаждался нѣкоторое время полнымъ спокойств³емъ и счаст³емъ. Камилла съ умысломъ принимала Лотара съ недовольной миной, желая заставить Ансельма видѣть въ отношен³яхъ ея къ Лотару совершенно противное тому, что было въ дѣйствительности. Къ довершен³ю обмана, Лотаръ постоянно отказывался заходить болѣе къ Ансельму подъ предлогомъ, будто посѣщен³я его непр³ятны Камиллѣ. Оставаясь, по прежнему, слѣпымъ, Ансельмъ и слушать не хотѣлъ Лотара, становясь, такимъ образомъ, на всѣ лады, оруд³емъ своего безчест³я въ то самое время, когда онъ видѣлъ себя на верху блаженства. Къ несчаст³ю, Леонелла, въ порывѣ любовныхъ восторговъ, предавалась имъ ежедневно съ большимъ и большимъ увлечен³емъ, надѣясь на свою госпожу, закрывавшую глаза на всѣ ея продѣлки и даже помогавшую ей. Однажды ночью, Ансельмъ услышалъ шаги въ комнатѣ Леонеллы; желая узнать, кто это ходитъ, онъ хотѣлъ отворить дверь, но ее удерживали съ противной стороны. Разсерженный Ансельмъ рванулъ дверь и открылъ ее въ ту самую минуту, когда изъ комнаты Леонеллы выпрыгнулъ въ окно незнакомый мужчина. Ансельмъ бросился за нимъ, чтобы поймать, или по крайней мѣрѣ увидѣть его, но Леонелла загородила дорогу и, удерживая Ансельма, сказала ему: "успокойтесь, господинъ мой; ради Бога, не дѣлайте шуму, не преслѣдуйте этого человѣка, это такой близк³й мнѣ человѣкъ... это мой мужъ."

   Раздосадованный Ансельмъ, конечно, не повѣрилъ словамъ Леонеллы и вынувъ кинжалъ грозилъ убить ее, если она не скажетъ сейчасъ же всей правды.

   Не помня себя отъ страха, перепуганная Леонелла сказала ему: "не убивайте меня, я открою вамъ так³я тайны, что вы и вообразить себѣ не можете."

   - Говори, сказалъ Ансельмъ, или ты умрешь.

   - Теперь я такъ взволнована, что ничего не могу отвѣтить вамъ, проговорила Леонелла, но завтра я разскажу вамъ многое такое, что васъ удивитъ; на счетъ же этого господина, выскочившаго изъ окна, пожалуйста не безпокойтесь, это одинъ молодой человѣкъ, давш³й слово жениться на мнѣ.

   Слова эти успокоили Ансельма. Онъ согласился обождать того, что ему готовились разсказать про Камиллу; онъ такъ былъ увѣренъ въ ней. Несчастный мужъ вышелъ отъ Леонеллы, заперъ ее на ключь и объявилъ, что не выпуститъ ее, пока она не откроетъ всего, что обѣщала, и за тѣмъ поспѣшилъ передать Камиллѣ, что случилось съ ея горничной, обѣщавшей открыть ему на другой день важныя тайны. Къ чему говорить, ужаснуло ли Камиллу это извѣст³е? Ее до такой степени взволновала мысль, что Леонелла готова открыть измѣну ея Ансельму, что у нее не хватило даже силъ обождать и узнать справедливо ли ея подозрѣн³е. И какъ только Ансельмъ заснулъ, она въ ту же минуту встала съ постели, собрала самыя драгоцѣнныя вещи свои, взяла нѣсколько денегъ и тайно отъ всѣхъ, покивувъ свой домъ, убѣжала въ Лотару, которому сказала все, что случилось въ эту ночь, умоляя скрыть ее гдѣ-нибудь, или убѣжать вмѣстѣ съ всю отъ ярости Ансельма. Нежданный визитъ Камиллы до того смутилъ Лотара, что онъ не зналъ даже, что отвѣтить ей, не только на что рѣшиться. Наконецъ онъ предложилъ Камиллѣ отвести ее въ монастырь, въ которомъ сестра его была настоятельницей. Камилла согласилась, и Лотаръ, со всею скоростью, которой требовали обстоятельства, отвезъ свою любовницу въ монастырь, а самъ, въ ту же ночь, тайно, покинулъ городъ.

   На разсвѣтѣ, Ансельмъ, не замѣчая, что возлѣ него нѣтъ Камиллы, поспѣшно всталъ, желая поскорѣе узнать тайны, которыя обѣщала открыть ему Леонелла. Отворивъ ея комнату онъ, однако, не нашелъ тамъ своей горничной, и только связанныя у окна простыни указали ему путь, которымъ она ушла. Грустный пошелъ онъ сообщить эту новость Камиллѣ, но не находя нигдѣ и Камиллы, онъ совершенно растерялся. Напрасно спрашивалъ онъ прислугу, не видѣлъ ли это нибудь его жены; никто ничего не отвѣтилъ ему. А между тѣмъ, отыскивая Камиллу въ комнатахъ, онъ неожиданно увидѣлъ открытые сундуки, въ которыхъ не оказалось самыхъ дорогихъ вещей; тогда только открылась предъ нимъ ужасная истина.

   Полуодѣтый, встревоженный, мрачный побѣжалъ онъ къ Лотару, но узнавши отъ его слугъ, что ночью, забравши всѣ деньги, Лотаръ покинулъ городъ, Ансельмъ готовъ былъ сойти съ ума, особенно же, когда, возвратившись домой, не засталъ тамъ никого; несчастнаго покинули всѣ его слуги. Онъ не зналъ что дѣлать, думать и говорить; и разсудокъ мало-по-малу оставлялъ его, когда въ одну минуту увидѣлъ онъ себя безъ жены, безъ друга, безъ прислуги, покинутый небомъ и землей, и въ довершен³ю всего обезчещеннымъ, потому что въ бѣгствѣ Камиллы онъ видѣлъ свою погибель. Пришедши немного въ себя, онъ рѣшился уѣхать въ деревню, къ своему другу, у котораго проводилъ нѣкогда время, и разсказать ему о своемъ страшномъ несчаст³и. Заперевъ всѣ двери въ своемъ домѣ, онъ отправился, верхомъ, въ деревню, съ трудомъ переводя дыхаше. На половинѣ дороги, терзаемый безотрадными мыслями, онъ слѣзъ съ коня, привязалъ его въ дереву, и изнеможенный, съ тяжелымъ вздохомъ, упалъ на землю;- такъ, пролежалъ онъ до вечера. Въ это время, мимо его проѣхалъ, верхомъ, какой то незнакомый господинъ. Поздоровавшись съ нимъ, Ансельмъ спросилъ его: что новаго въ Флоренц³и?

   - Самыя странныя новости, отвѣчалъ незнакомецъ. Говорятъ, будто Лотаръ, этотъ искренн³й другъ богатаго Ансельма, живущаго возлѣ святого ²ова, увезъ, сегодня ночью, жену своего друга, который также исчезъ изъ города. Это извѣст³е сообщила горничная Камиллы, пойманная губернаторомъ въ то время, когда она спускалась на простыняхъ изъ окна Ансельмова дома. Я не знаю всей этой истор³и, подробно, скажу вамъ только, что она поразила весь городъ, потому что ничего подобнаго нельзя было ожидать отъ дружбы Ансельма и Лотара, которыхъ называли не иначе, какъ двумя друзьями.

   - А не знаете вы, куда уѣхали Лотаръ и Камилла? спросилъ Ансельмъ.

   - Не могу вамъ этого сказать, отвѣтилъ флорентинецъ, знаю только, что губернаторъ употребилъ все старан³е открыть бѣглецовъ.

   - Поѣзжайте съ Богомъ, милостивый государь, сказалъ Ансельмъ.

   - А вы оставайтесь съ нимъ, отвѣтилъ незнакомецъ, пришпоривая своего коня.

   При ужасномъ извѣст³и,. сообщенномъ ему незнакомымъ флорентинцемъ, Ансельмъ готовъ былъ потерять не только разсудокъ, но даже жизнь. Онъ приподнялся съ земли и дотащился кое какъ до деревни своего друга, не знавшаго еще о несчаст³и, постигшемъ Ансельма. Увидя его блѣднаго, дрожащаго и смятеннаго, другъ его подумалъ, что онъ опасно болѣнъ, тѣмъ болѣе, что Ансельмъ просилъ поскорѣе приготовить ему постель и дать чернила и бумаги. Просьбу его поторопились исполнить и оставили его одного въ комнатѣ, заперевъ въ ней, по его просьбѣ, двери. Увидя себя одного, томимый мыслью о постигшемъ его несчаст³и и чувствуя смертельныя муки, раздиравш³я его сердце, Ансельмъ понялъ, что жизнь его покидаетъ. Желая объяснить причину своей преждевременной смерти, онъ взялъ въ руки перо, но прежде, чѣмъ успѣлъ докончить письмо, у него занялось дыхан³е, и онъ испустилъ духъ подъ тяжестью горя, причиненнаго ему его безразсуднымъ любопытствомъ.

   На другой день, видя, что уже довольно поздно, а Ансельма между тѣмъ не слышно, хозяинъ дома вошелъ въ комнату Ансёльма, чтобы спросить о здоровьи, и нашелъ его, лежащимъ недвижимо. Половина тѣла его лежала на кровати, другая на письменномъ столѣ; въ рукахъ онъ держалъ еще перо, которымъ писалъ наканунѣ, и возлѣ лежалъ листъ бумаги. Приблизясь къ Ансельму, хозяинъ навалъ его по имени, и, не получая отвѣта, взялъ его за руку, но она была холодна; тогда другъ его понялъ, что Ансельмъ умеръ. Пораженный и опечаленный онъ кликнулъ своихъ слугъ - быть свидѣтелями этого роковаго событ³я, потомъ взялъ бумагу, написанную, какъ видно было, рукой Ансельма, и прочелъ эти немног³я слова: "Безразсудное желан³е лишаетъ меня жизни. Если извѣст³е о моей смерти дойдетъ до Камиллы, пусть она знаетъ, что я ее простилъ; она не призвана была творить чудесъ, а я не въ правѣ былъ требовать ихъ отъ нее. Виновный самъ въ своемъ позорѣ, я былъ бы несправедливъ, если бы...." Больше написать онъ былъ не въ силахъ; жизнь, какъ видно, отлетѣла отъ него въ ту минуту, когда онъ написалъ послѣднее слово. На другой день увѣдомили родныхъ Ансельма о его смерти; они знали уже о постигшемъ его несчаст³и, знали монастырь, въ которомъ Камилла готовилась отправиться вслѣдъ за Ансельмомъ въ неизбѣжный путь, не вслѣдств³е извѣст³я о смерти ея мужа, а вслѣдств³е дурныхъ вѣстей, полученныхъ объ отсутствующемъ его другѣ. Говорятъ, что оставшись вдовой, она не хотѣла покидать монастыря, но не хотѣла и отказаться отъ свѣта, пока не узнала о послѣдовавшей вскорѣ смерти Лотара въ битвѣ Лотрека съ великимъ капитаномъ, на неаполитанской землѣ, куда бѣжалъ поздно раскаявш³йся другъ. Получивъ это извѣст³е, Камилла скрылась на вѣки за монастырскими стѣнами и вскорѣ умерла въ раскаян³и и слезахъ. Такъ трагически кончилось для трехъ лицъ безумно сдѣланное начало.

   - Повѣсть эта не дурна, сказалъ священникъ, но только я не могу повѣрить, чтобы подобное происшеств³е случилось въ дѣйствительности. Если это вымыселъ, то онъ плохо задуманъ; - нельзя вообразить себѣ мужа, готоваго рѣшиться на такое