Сальгари Эмилио - Человек огня

а дурные последствия. Юнга, отправившийся на берег за лодкой, не нашел ее там.

   Испуганный этим неожиданным открытием, он бросился в лагерь и разбудил Альваро, который еще спал. - Сеньор! - воскликнул он с испугом. - Вы не заметили, чтобы кто-нибудь приближался к нашему островку ночью?

   - Что за новость? Разве что-нибудь случилось? - спросил удивленный Альваро.

   - У нас украли лодку!

   - Украли? Кто?

   - Не знаю!.. Может быть, индейцы?

   - Невозможно! Я несколько раз обходил островок, когда был мой черед дежурить. Если бы индейцы приблизились к островку, то я бы несомненно заметил.

   Альваро, встревоженный этим дурным известием, пошел удостовериться собственными глазами, что лодки нет там, где ее оставили накануне.

   - Это вещь серьезная, - сказал он.

   - Кто же ее украл, как вы думаете?

   - Не думаю, чтобы это были индейцы, берег в этом месте илистый, и если бы какие-нибудь люди тут высадились, они оставили бы следы. Скорее, лодка потонула.

   - Это очень вероятно, сеньор. Она давала течь.

   - Да, мы совершили большую неосторожность, Гарсиа! Нам надо было не оставлять ее в тростниках, а вытащить на берег. Что мы теперь будем делать? Как выбраться отсюда? Ближайший берег находится на расстоянии по крайней мере трех миль.

   - Не попробовать ли нам переплыть озеро? Ведь три мили меня не испугают, - сказал юнга.

   - Да и меня тоже. Я бы мог проплыть и пять миль, но тем не менее не решусь окунуться в эту черную воду, которая населена кайманами и гигантскими змеями.

   - Правда, я совсем забыл, что и тут, в водах озера, водятся людоеды. Но не можем же мы остаться здесь навеки? Тут нет ни пищи, ни воды для питья.

   Альваро не отвечал. Он смотрел на немногие деревья, растущие на островке, и думал о том, хватит ли их, чтобы построить плот, достаточный для двух человек.

   - Попробуем, - сказал он наконец.

   На островке было пять или шесть деревьев вышиной в двенадцать метров. Стволы этих деревьев, покрытых темно-коричневой корой, были довольно тонкими и, пожалуй, не годились для этой цели. Лианы и кустарники хотя и росли в изобилии, но вряд ли могли принести какую-нибудь пользу.

   - Вы хотите построить плот? - спросил юнга.

   - Если найдем материал.

   - Достаточно, если мы устроим остов из дерева, а настил можно сделать из тростника.

   - Вот это мне не пришло в голову, Гарсиа. Давай сюда топор и пойдем рубить наш маленький лес.

   Он замахнулся топором и с силой ударил по самому высокому дереву. Но при первом же ударе лезвие притупилось, не нанеся ни малейшего повреждения коре дерева.

   - Ах, дьявол! - воскликнул пораженный Альваро. - Что же это такое? Ведь рука у меня твердая и топор хорошо отточен!

   - Что за древесина у этого дерева? - с удивлением спросил юнга. Альваро снова ударил по дереву, но топор отскочил от него, точно от камня или железа.

   - Невероятно! - вскричал он.

   Гарсиа взял нож и попробовал всадить его в ствол. Длинное и тонкое лезвие ножа вместо того, чтобы вонзиться в древесину, сломалось, точно оно было стеклянное. Гарсиа взглянул с недоумением.

   - Эти деревья из железа, сеньор, и нам никогда не удастся их срубить! - сказал он.

   Альваро попробовал ударить топором другое дерево, но результат получился тот же самый.

   - Я что-то слыхал о необыкновенно твердых деревьях, растущих в Америке. Может быть, это они и есть, - прибавил он.

   Он не ошибся. Деревья, растущие на островке, принадлежали к знаменитым железным деревьям, прославившим некоторые леса Бразилии и область реки Амазонки. Эти деревья так тверды, как будто сделаны из железа. Ни один самый острый топор не берет их, и они так тяжелы, что не держатся на воде, поэтому если бы даже Альваро и срубил такое дерево, то все же он не мог бы извлечь из него никакой пользы и только напрасно потратил бы время.

   - Сеньор, не стоит возиться с этим деревом, - заметил юнга. - Вы только даром тратите свои силы и портите топор.

   - Значит, мы должны остаться тут, в плену?! - воскликнул Альваро.

   - Поищем лучше нашу лодку.

   - Кто знает, где она теперь! Ведь тут все-таки есть течение.

   - Что же делать, сеньор Альваро?

   - Не знаю, - отвечал португалец, разводя руками. Печальные и озабоченные обошли они крутом остров в надежде найти какой-нибудь ствол дерева, выброшенный на берег или что-нибудь такое, что годилось бы для постройки плота и помогло бы им выбраться из этого проклятого озера. Но они ничего не нашли и вернулись в свой лагерь, совершенно упавшие духом. И было от чего прийти в уныние! Как выберутся они из такого трудного положения? Правда, пока им не угрожала никакая опасность, но они вовсе не расположены были закончить свою жизнь на этом клочке земли.

   Сколько ни напрягал Альваро свой мозг, он все же не мог придумать никакого выхода. Не имея лодки и дерева, чтобы построить плот, он не видел возможности выбраться из этой тюрьмы.

   Часы проходили, не принося никакой перемены. Была ужасная жара, и вода озера дымилась, словно дно его кипело. Солнце палило невыносимо, и глаза обоих путешественников страдали от яркого света. Тишина, стоявшая над озером, временами нарушалась птицами, слетавшимися на листья болотных растений, да стаей водяных курочек, появлявшейся в тростниках. Иногда показывался кайман, лениво двигающийся между листьями Виктории Регии. Спина его, покрытая водяными растениями, виднелась некоторое время, потом опять исчезала вблизи островков, куда он направлялся, вероятно, с целью выбраться на берег, чтобы погреться на солнышке.

   Полдень уже прошел, когда юнга, лежавший в тени железного дерева и тщетно ломавший голову над разными невыполнимыми проектами, вдруг вскочил на ноги:

   - Сеньор Альваро, мы упустили из виду одну страшную опасность, худшую, нежели голод! Я хочу пить, сеньор. Я невыносимо страдаю от жажды.

   Португалец тоже встал и с тоской огляделся. Кругом была вода, но ведь в этом озере она была соленая!

   - Мы пропали! - воскликнул он.

   - Да, если не придумаем какого-нибудь выхода.

   - Но какого? Я все время ломал себе голову над этим вопросом...

   - Послушайте. Может быть, тут, вблизи, есть индейцы?

   - Очень возможно.

   - В таком случае не поджечь ли нам тростник и не дать ли им сигнал ружейными выстрелами?

   - Чтобы они пришли сюда?

   - Конечно.

   - И чтобы нас взяли и мы кончили бы на вертеле? Нет, Гарсиа. Предпочитаю умереть от голода и жажды, нежели служить пищей этим канальям!

   - Сеньор Альваро... - начал юнга.

   Но португалец не стал слушать окончания его фразы и бросился в чащу кустарника, внимательно смотря на берег.

   - Опять кайман? - спросил Гарсиа.

   - Нет, кажется, другое животное. Я видел, как зашевелился тростник.

   - Может быть, змея?

   - Шш!..

   Какое-то животное, по-видимому широкое и низкорослое, форму которого они, однако, не могли хорошо разглядеть, пыталось проникнуть через густо заросший тростник, ломая его направо и налево.

   - Готов поклясться, что это черепаха! - прошептал Альваро.

   Действительно, это была одна из тех гигантских черепах с зеленоватым пятнистым панцирем, которые обитают в реках и озерах Бразилии. Эти животные бывают более двух с половиной метров длиной. И та черепаха, которая подплывала к острову, была особенно гигантских размеров, так что представляла в миниатюре маленький плот.

   - Не двигайся, Гарсиа! - шепнул Альваро. - Тут нам хватит на обед и ужин на целую неделю.

   Черепаха наконец прошла тростники и вылезла на берег, который в этом месте был песчаный и свободный от травы. Альваро, зорко следивший за всеми ее движениями, сказал тихо:

   - Она собирается класть яйца... Ко мне, Гарсиа.

   Броситься к черепахе и перевернуть ее вдвоем на спину было делом одной минуты.

   - Она в наших руках! - торжествующе воскликнул Гарсиа. - Берите топор, сеньор.

   Альваро взял топор и уже собирался нанести черепахе удар по голове, как вдруг его осенила какая-то мысль и он остановился.

   - Нет! - сказал он. - Я чуть не сделал большой глупости.

   - Как, вы не убьете ее? - спросил юнга.

   - Убить ее? Я думаю, что живая она сослужит нам службу лучше, чем мертвая, мой милый.

   - Каким образом?

   - Очень просто. Она довезет меня до берега... Ты думаешь, эта черепаха не может служить плотом для одного из нас? Посмотри, какой широкий у нее панцирь!

   - Ах, сеньор! - расхохотался мальчик.

   - Ты думаешь, я шучу? Ничуть не бывало.

   - Да если она очутится в воде, то непременно нырнет вниз. Что же вы будете делать тогда?

   - Ты думаешь? Я не позволю ей нырять. Пойдем со мной, и ты увидишь.

   - А черепаха не убежит?

   - Не бойся. Когда она перевернута на спину, то уже не в состоянии двинуться с места. Она отсюда никуда не уйдет.

   Убитый кайман, или жакари, как его называют индейцы, по-прежнему лежал растянувшись во всю длину среди тростников. Солнечные лучи произвели свое действие, и внутри уже началось разложение: под влиянием образовавшихся газов туловище каймана сильно раздулось и, казалось, вот-вот готово было лопнуть.

   - Какой ужасный! - сказал Гарсиа. - Он и раньше не был красив, а теперь он прямо отвратителен.

   Альваро ударил топором мертвое животное в бок и тотчас же отскочил. Кишки, растянутые газами, вывалились на траву.

   - Вот это-то мне и нужно, - сказал португалец.

   - Уж не хотите ли вы приготовить колбасу, начинив мясом черепахи эти кишки?

   - Нет, я хочу их наполнить воздухом.

   - А! - воскликнул юнга, догадавшись, в чем дело. - Теперь я вас понимаю. Какая великолепная идея, сеньор!

   - Если ты меня понял, то помогай.

   Несколькими ударами ножа от отрезал кишки и потащил их к берегу. Там он их опорожнил и почистил при помощи юнги. Работа продолжалась недолго.

   - Теперь дай мне кусок тростника и тонкую веревку, - обратился Альваро к мальчику.

   - У моряка всегда должна быть веревка, - с гордостью проговорил юнга, протягивая ему то и другое.

   Крепко связав один конец кишок, Альваро в другой всунул конец тростника и принялся дуть в него изо всех сил. Прошло добрых четверть часа, пока все кишки, имевшие в длину не менее двенадцати метров, наполнились воздухом.

   - Теперь завяжем потуже другой конец и вернемся к нашей черепахе. Мы обложим ее крутом этими кишками и посмотрим, будет ли она в состоянии опуститься под воду.

   Они с большими предосторожностями понесли наполненные воздухом кишки через чащу кустарника и подошли к тому месту, где оставили черепаху.

   Бедная черепаха, несмотря на отчаянные усилия, никак не могла перевернуться и продолжала лежать на спине, беспомощно перебирая своими лапами и вертя шеей. Альваро и юнга окружили ее кишками, засунув их под панцирь и прочно закрепив там, а чтобы предупредить возможность их разрыва, устроили из тростника вокруг надутых кишок нечто вроде оправы, которая должна была защищать их от шипов Виктории Регии.

   - Как-то себя будет чувствовать бедняжка на воде? - сказал, смеясь, юнга, глядя на разукрашенную черепаху.

   - В особенности, когда мы ее оседлаем, - прибавил Альваро, улыбаясь.

   - А как же вы будете управлять ею?

   - При помощи палки, мой милый, которой я буду ударять по ней справа или слева.

   - Но вы забыли одну очень важную вещь.

   - Какую, дружок?

   - Что я должен остаться на островке, так как черепаха не выдержит двоих.

   - Не ты, а я останусь здесь и подожду твоего возвращения. Ты не так тяжел, как я, и лучше годишься для такого предприятия.

   - Ну, а вы как же переберетесь на берег?

   - Ты построишь плот и вернешься за мной. Ведь не думаешь же ты, что черепаха будет так любезна, что явится сюда одна, чтобы перевезти меня?

   - У вас на все найдется ответ, сеньор!

   - Ты разве боишься?

   - Я? Да я бы охотно поехал верхом на змее, только бы она увезла меня отсюда!

   - Ну так отправляйся в путь. Бери с собой ружье и топор. Смотри, не спускай ноги вниз, подожми их под себя. А если увидишь, что к тебе подплывает кайман, то не береги ни пуль, ни пороха, стреляй без всяких колебаний. Я, впрочем, уверен, что ты благополучно доберешься до берега.

   - Воображаю, как я буду смешон верхом на черепахе! - сказал Гарсиа. - Вот уж не думал, что когда-нибудь придется мне ехать на черепахе!

   - Скорее, Гарсиа. Мы оба голодны и страдаем от жажды. Я надеюсь, что мы сегодня вечером вознаградим себя за эти лишения.

   - Зажарим черепаху?

   - Конечно. В ее собственном панцире, - отвечал Альваро.

   Они со всевозможными предосторожностями перевернули на ноги черепаху и толкнули ее по направлению к берегу. Бедняжка, стесненная оправой из тростника, торчащей со всех сторон, казалась испуганной и несколько раз пробовала подняться, чтобы сбросить все с себя, но увесистый удар дубиной заставлял ее идти вперед. Впрочем, едва только она завидела воду, как бросилась туда в надежде избавиться от тростниковой оправы и скрыться под водой. В этот момент юнга с проворством котенка вскочил на ее широкий панцирь и уселся на нем, скрестив ноги по-турецки. Почувствовав какую-то тяжесть на своей спине, черепаха снова начала вертеться, пробуя погрузиться в воду. Напрасные усилия! Надутые воздухом кишки удерживали ее на поверхности. Черепаха яростно била лапами, вытягивала шею и хвост и вертела ими во все стороны, как безумная.

   - Вот чудесная мысль! - крикнул юнга, энергично работая палкой. - Сеньор Альваро, какой великолепный плот! Он плывет, точно подгоняемый ветром.

   Альваро, стоя на берегу, хохотал до упаду, смотря на отчаянные усилия черепахи сбросить своего необычайного всадника. Португалец протянул ему топор и ружье и крикнул:

   - Счастливого пути, приятель!

   - Постараюсь вернуться как можно скорее, - отвечал Гарсиа. - Ну, двигайся, зверюга!

   Черепаха, убедившись наконец в бесполезности своих усилий, быстро поплыла на середину озера. Временами, впрочем, она пыталась забраться в тростник или между широких листьев Виктории Регии, но Гарсиа без всякого милосердия колотил ее палкой и заставлял двигаться в желаемом направлении. Несчастная черепаха, обезумевшая от страха, плыла очень быстро. Даже хорошая лодка с двумя гребцами не могла бы двигаться быстрее.

   - Плывет великолепно, - сказал Гарсиа, взглянув на берег, который оказался гораздо ближе от острова, чем он думал. - Если и дальше так будет, то менее чем через полчаса я буду у берега.

   Он поджал под себя ноги, уселся поудобнее, положил заряженное ружье на колени, а топор рядом с собой и взглянул на остров. Альваро стоял на берегу, тоже с ружьем в руках, и смотрел на юнгу, видимо, довольный своей выдумкой.

   "Я скоро вернусь за ним, - подумал Гарсиа. - Построить плот? нетрудно, когда есть под рукой материал и хороший топор".

   Черепаха, пыхтя, продолжала плыть и больше уже не старалась укрыться среди листьев Виктории Регии или в тростниках, вероятно опасаясь навлечь на себя град ударов со стороны своего странного всадника.

   Гарсиа проплыл уже больше мили, когда вдруг заметил, что его сопровождает пара кайманов.

   Отвратительные животные почти совсем скрывались под водой, высовывая только кончик своего рыла. Они были скрыты водяными растениями, покрывавшими их спины, так что могли приблизиться совершенно незаметно. Но Гарсиа догадывался об их присутствии по струям, которые виднелись позади.

   "Опасная свита, - подумал он, скорее недовольный, нежели испуганный этим обстоятельством. - Уж не хотят ли они съесть лапы у моей лошадки? К счастью, я здесь, чтобы защищать ее".

   Он еще больше подобрал ноги и держал ружье наготове, намереваясь стрелять при первом признаке агрессивных действий со стороны кайманов.

   Черепаха, как будто понявшая опасность, удвоила скорость. По временам она повертывала голову к своему всаднику, точно ища у него защиты.

   Но кайманы, по-видимому, не торопились нападать. Они только сопровождали черепаху, раскрывая порой свою страшную пасть. Это упорное преследование начало беспокоить юнгу. Берег был еще далеко, более чем в полутора милях, а в этой части озера не было ни одного островка, где можно было бы искать спасение в случае, если бы кайманы напали на черепаху и откусили у нее лапы.

   "Чем все это кончится? - с тревогой спрашивал себя юнга. - Как видно, эти негодяи не хотят оставить нас. Что, если они сбросят меня ударом хвоста?"

   Он с ужасом увидел, что один из кайманов поплыл быстрее и, видимо, приготовился к нападению. Он находился шагах в пятнадцати от черепахи и уже раскрыл свою громадную пасть.

   Но Гарсиа не растерялся. Он прицелился в раскрытую пасть чудовища и выстрелил.

   Испугавшись выстрела, черепаха так подпрыгнула, что юнга чуть не упал в воду, но, к счастью, успел вовремя удержаться за тростник и схватил ружье, выпавшее у него из рук.

   Кайман, получивший весь заряд в горло, сделал гигантский прыжок, но тотчас же свалился назад в воду. Он яростно бил хвостом и извивался во все стороны, и кровь ручьями лилась у него из горла, окрашивая воду. А его товарищ, очевидно напуганный выстрелом, быстро скрылся среди листьев Виктории Регии.

   - Скорее! Скорее! - весело кричал Гарсиа, награждая ударом бедную черепаху.

   Но она не нуждалась в таком воздействии. Обезумев от страха, несчастное животное, выбиваясь из сил, плыло к берегу и наконец выскочило на песок у подножия больших деревьев, растущих у самой воды.

  

   Место, где высадился столь необычным образом Гарсиа, было покрыто густой растительностью, составлявшей, вероятно, окраину того громадного леса, который покрывал берег залива. Великолепные, стройные пальмы поднимались на высоту пятнадцать-двадцать метров, лианы и разные другие ползучие растения, бромелии и орхидеи - все это, перепутываясь вместе, образовало непроходимую завесу из зелени и цветов. Пестрые и блестящие попугаи сидели в ветвях деревьев, красиво выделяясь среди зелени. Но юнге было не до красот природы. Он вошел в лес, надеясь поскорее найти каких-нибудь плодов и воду для утоления жажды. Последнее оказалось довольно трудным, так как нигде не было видно источника, а между тем Гарсиа боялся отходить далеко от берега и, главное, он торопился поскорее построить плот.

   Пройдя двести или триста метров, он остановился у огромного дерева, с очень большими ветвями и густой листвой, среди которой виднелись какие-то большие фрукты величиной с тыкву, с желтоватой бугристой кожей.

   "Будем надеяться, что эти плоды съедобны", - сказал себе юнга и быстро вскарабкался по лиане на ветку дерева. Вдруг он услыхал какой-то странный шум, по-видимому доносившийся из чащи кустов, росших поблизости.

   "Уж не индейцы ли это?" - подумал он с тревогой. Шум усилился. Он напоминал скрежет зубов, и хотя Гарсиа, несмотря на свои лета, обладал недюжинным мужеством, тем не менее, сердце у него забилось от страха. Впрочем, и всякий другой, даже взрослый человек, испытал бы то же самое на его месте, один, среди громадного леса, скрывавшего в своих недрах тысячи опасностей и населенного не только людоедами, но и хищными зверями, не менее кровожадными.

   Держась одной рукой за лиану и не выпуская ружья из другой руки, Гарсиа прислушался и сразу различил хрюканье, вслед за которым раздался треск ветвей.

   "Неужели тут есть кабаны? - подумал он. - Впрочем, отчего же нет? У нас ведь они водятся Почему бы им не водиться и здесь. Вот был бы сюрприз сеньору Альваро, если б я ему привез одного кабанчика".

   Несколько успокоенный, он спрятался за ствол дерева и стал ждать, держа ружье наготове. Но если бы Гарсиа был сколько-нибудь знаком с нравами диких свиней, населяющих американские леса, то наверное постарался бы не попадаться им на глаза.

   Это были пекари, лесные кабаны, одни из самых свирепых и смелых зверей, не боящихся нападать на человека. В те времена пекари расхаживали несметными стадами в лесах Бразилии, и горе тому, кто попадался им навстречу. Они с невероятной яростью набрасывались на него все и буквально разрывали на части своими кривыми клыками. Гарсиа же, полагавший, что имеет дело с обыкновенными кабанами, не колебался. Он выстрелил в пекари, который остановился в пятнадцати шагах от него, вырывая из земли какой-то корень. Животное, пронзенное пулей, бросилось в кусты, издав протяжный вой, и исчезло под сводами зелени. Юнга, довольный своим успехом, пустился за ним, чтобы прикончить его топором, но вдруг остановился, потому что услышал в чаще кустарника дьявольский треск. Кусты валились, точно подрезанные, и листья разлетались в воздухе. Весь лес наполнился ужасающим ревом.

   "Уж не сделал ли я ошибки?" - подумал Гарсиа и, повесив ружье на плечо, схватился за лиану и полез на дерево. Примерно с четырех метров он увидел, что к нему с быстротой вихря несется стадо кабанов, насчитывающее по меньшей мере пятьдесят животных.

   По-видимому, кабаны находились в состоянии сильнейшей ярости; они мчались с поднятыми хвостами и взъерошенной щетиной и в один миг окружили дерево, на которое влез Гарсиа. Те, которые находились поближе, с бешенством кусали и рвали кору дерева и лиану, которая служила лестницей мальчику; другие же прыгали как безумные, то окружали своего мертвого товарища, то возвращались к дереву, выказывая признаки сильнейшего раздражения. Они устремляли свои черные глазки, блестевшие гневом, на мальчика, сидевшего на дереве, и бешено стучали клыками, производя сильнейший шум в лесу. Однако Гарсиа был не слишком напуган этим неожиданным нападением. Он уселся в безопасности на большой ветке и смотрел на бессильную ярость пекари, - у них не было когтей, и поэтому они не могли влезть на дерево, чтобы достать врага.

   "Когда они убедятся в бесполезности своих стараний, то уйдут отсюда", - утешал себя мальчик.

   Но он ошибался. Если существуют на свете упрямые и мстительные животные, то это именно бразильские пекари.

   Когда первый взрыв ярости прошел, они оставили в покое ствол, убедившись, что им все равно не свалить это огромное дерево, но собрались вокруг него на близком расстоянии, устроив нечто вроде настоящей осады.

   "Однако я попал в довольно трудное положение! - подумал Гарсиа, начинавший беспокоиться. - Что подумает сеньор Альваро, не видя меня так долго? Если эта осада продлится? Ведь он страдает от жажды не меньше меня... Но не будем унывать! У меня есть ружье и патроны. Попробуем-ка разогнать этих противных свиней. Если я убью нескольких из них, то остальные, может быть, уберутся отсюда, и мне можно будет наконец построить плот".

   Выбрав старого самца, который казался наиболее разъяренным из всех и бешено прыгал вокруг дерева, срывая с него большие куски коры, Гарсиа прицелился и выстрелил. Но вместо того, чтобы в страхе разбежаться, когда упал самец, все стадо с удвоенной яростью набросилось на дерево, всаживая в него свои клыки. То же повторилось и после второго и третьего выстрела. Бешенство оставшихся в живых пекари всякий раз удваивалось.

   Он хотел продолжать стрелять, как вдруг ему пришла в голову мысль, что частые выстрелы могут привлечь дикарей. Пожалуй, лучше выдержать осаду пекари, нежели видеть, как сбегаются сюда людоеды!

   "Бедный сеньор Альваро! Как он должен беспокоиться, слыша эти выстрелы! Будь прокляты эти животные с их упрямством! - думал Гарсиа. - Нечего делать, надо вооружиться терпением и подождать ночи. Когда они уснут, я попробую тайком выбраться отсюда. А пока попробую подкрепиться хоть этими плодами".

   Держась за ветку, на которой висели крупные плоды, величиной с голову ребенка, он топором отрезал один из них. Внутри плода находилась желтоватая мякоть, видом напоминающая тыкву, но более нежная и водянистая.

   "Если это не тыква, то что-нибудь в этом роде. Надеюсь, что этим я утолю и свою жажду, и голод", - подумал он.

   Действительно, мякоть оказалась сладковатой и довольно приятной на вкус. Это был плод хлебного дерева, и если бы Гарсиа мог изжарить его, то он показался бы ему еще вкуснее. Но он не знал, что это за растение, и только радовался счастливой случайности, которая привела его именно к этому дереву.

   Между тем пекари не прекращали своих враждебных демонстраций; странно, но они изливали свой гнев также и на своих мертвых товарищей, которых разорвали в куски. Несколько успокоившись, они разбрелись, но все же не уходили далеко от хлебного дерева, где сидел Гарсиа, и не выпускали его из виду. Время от времени они с яростью набрасывались на дерево, издавая дикий рев, потом снова возвращались в кусты и принимались вырывать корни и искать ягоды.

   Гарсиа был вне себя. Осада надоела ему до последней степени, тем более что он не видел ей конца. Его в особенности беспокоила мысль об Альваро, который должен был испытывать муки голода и жажды. Гарсиа несколько раз пробовал спуститься вниз, когда пекари скрывались из вида. Но лишь только он брался за лиану, как они галопом сбегались и окружали дерево. Очевидно, что даже тогда, когда эти животные, по-видимому, были заняты исканием корней и ягод, они все-таки продолжали следить за ним.

   День проходил, но часы казались вечностью бедному мальчику, все мысли которого были направлены к Альваро, оставшемуся на острове. Как его должно тревожить это непонятное промедление! А может быть, его уже нет в живых?..

   Солнце закатилось, и в лесу очень быстро наступил мрак. Гарсиа заметил, что пекари укладываются спать в кустах, окружающих дерево. Очевидно, эти упрямцы не желали снять осаду, твердо решив отомстить за смерть товарищей.

   - Просто невероятно! - удивился Гарсиа. - Если б это были люди, я бы понял их упорство. Но звери!.. Сеньор Альваро с трудом поверит, что меня осаждали так долго.

   Гарсиа прождал часа два, прежде чем решился двинуться, опасаясь, что животные оставили часовых у дерева. Но убедившись, что внизу все тихо, он с величайшими предосторожностями спустился по лиане, привязав к поясу два плода хлебного дерева. По временам он останавливался, напряженно прислушивался. Но тишина не нарушалась. Успокоенный, он наконец тихонько спустился на землю. Пекари, спящие в кустах, не пошевелились.

   Стараясь не производить ни малейшего шума, Гарсиа пробирался между деревьями, но, пройдя около трехсот шагов, он уже забыл все предосторожности, и бросился бегом к берегу озера.

   В несколько минут он достиг того места, где оставил черепаху. Она тоже спала, спрятав голову под панцирь.

   Боясь близости пекари, он побежал дальше и остановился на берегу маленькой бухточки, окруженной деревьями.

   "Не будем теперь терять времени, - сказал он себе. - Деревьев тут много и луна начинает всходить".

   Он приставил ружье к дереву и стал собирать лианы, которые могли ему понадобиться для постройки плота. Тут их было много, все деревья были ими окружены, так что оставалось только выбирать. Недалеко он заметил группу гигантских бамбуков и, конечно, тотчас же поспешил туда. Материала оказалось более чем достаточно для постройки плота, который мог бы принять двух человек.

   Скоро плот был готов. Гарсиа сделал два весла из длинных ветвей и тотчас же спустил плот на воду. Работая изо всех сил веслами, он подъехал к тому месту, где находилась черепаха, и несколькими тяжеловатыми ударами заставил животное подняться и отправиться в воду.

   "Сеньор Альваро слишком дорожит этим животным или, вернее, его мясом. Я не могу оставить его здесь, чтобы им воспользовались дикие звери или индейцы. Во всяком случае, черепаха обеспечит нам пропитание на три или четыре дня", - рассуждал Гарсиа.

   Луна, ярко блестевшая на совершенно безоблачном небе, освещала воды озера, и поэтому Гарсиа мог без затруднений направлять плот. Островки отчетливо выделялись на серебристой поверхности озера, залитого лунным светом.

   Была уже полночь, когда Гарсиа достиг середины озера, и в этот момент он увидел на одном из островов блестящую точку среди покрывавшей его растительности.

   "Это, должно быть, сеньор Альваро", - подумал он, потом вдруг перестал грести и испуганно прошептал:

   - Да нет! Это вовсе не на том островке, где мы остановились. Это горит костер на другом острове. Я прекрасно запомнил форму нашего острова и место, где он находился.

   Холодный пот выступил у него на лбу, и сердце мучительно забилось от страха. "Что, если дикари явились на островок и захватили врасплох сеньора Альваро? Ведь эти островки необитаемы, там живут только птицы! - думал Гарсиа. - А птицы ведь не могут развести костер!"

   Страх бедного мальчика имел основание. Кто же, кроме дикарей, может высадиться на этом острове? Альваро не мог добраться до него, так как у него на острове не было дерева, чтобы построить плот, даже самый маленький.

   "Но, быть может, он вплавь достиг острова?" - Однако Гарсиа тотчас же отверг такую мысль. Было бы чересчур рискованно и неосторожно пускаться вплавь по этим чернильным водам, кишевшим кайманами и змеями! Гарсиа несколько минут оставался в нерешительности, потом снова взялся за весла.

   "Что ж, поеду на остров! - сказал он себе. - Если там я не найду сеньора Альваро, то осторожно подъеду к другому острову и посмотрю, кто зажег там костер".

   Юнга сделал объезд, чтобы его не могли увидеть, и пристал к берегу островка. Он тотчас же узнал его, так как на нем росли те крепкие деревья, которые нельзя было срубить топором.

   Вколотив палку около берега, он привязал к ней плот и, зарядив ружье, осторожно взобрался на берег и прошел через тростник. На том месте, где накануне они разводили костер и жарили рыбу, уже никого не было. Огонь давно погас и даже пепел стал холодным.

   Сердце мальчика болезненно сжалось.

   "Что случилось с сеньором Альваро? - подумал он, чувствуя, как холодеет от ужаса. - Что буду тут делать я, одинокий, затерянный среди лесов Америки?"

  

   Бедный мальчик готов был предаться отчаянию, как вдруг его осенила мысль, что Альваро не мог бы отдаться в руки дикарям без всякого сопротивления. Если так, то на острове должны были бы остаться следы борьбы, а между тем там все было в полной неприкосновенности. Кустарники и трава нисколько не были помяты, и на деревьях все листья были целы. По всей вероятности, Альваро, сильно обеспокоенный долгам отсутствием своего товарища, покинул этот остров, надеясь как-нибудь перебраться через лагуну. Для такого первоклассного пловца, каким был Альваро, это не было невозможно.

   Несколько успокоенный, Гарсия прошел весь остров и, дойдя до того места, где они нашли черепаху, вдруг получил подтверждение своего предположения. На берегу лежало много свежесрезанного тростника. "Должно быть, сеньор Альваро построил себе маленький плот из этого материала, - подумал он, - и, невзирая на кайманов и змей, переехал все-таки на этот островок, где блестит огонь. Надо удостовериться!"

   Гарсиа вернулся к своему плоту и выехал опять на середину озера. Несмотря на страшное утомление, он греб изо всех сил и через четверть часа достиг другого острова, на берегу которого он действительно увидел маленький плот, сделанный из тростника и листьев. Пройдя несколько шагов, он увидел среди деревьев человека, который сидел у догоравшего костра и, охватив голову руками, глубоко задумался или, возможно, заснул.

   - Сеньор Альваро! - крикнул Гарсиа дрожащим от радости голосом.

   Дремавший португалец, услышав зов, поднял голову. Сразу он, как видно, не мог сообразить, в чем дело, и только когда Гарсиа подошел к нему, он вскочил на ноги и с радостным криком заключил его в свои объятия.

   - А, мой дорогой мальчик! - воскликнул он. - Откуда ты явился? Сто тысяч кайманов! Какого страху ты мне задал! Черт возьми! Ты можешь похвастаться, что заставил меня дрожать!

   - Вы думали, что я умер?

   - И даже съеден! Полагаешь, я не слыхал твоих выстрелов? На тебя напали индейцы?

   - Ничуть не бывало. Я защищался от свирепейших кабанов, которые меня осадили на дереве.

   - Надеюсь, что ты привез мне хоть одного? Я умираю от голода и от жажды.

   - Я не мог этого сделать. Но я привез сюда черепаху и думаю, что ее мясо будет не хуже мяса кабана.

   - Ты предусмотрительный мальчик, мой милый Гарсиа.

   - Я привез вам, кроме того, фрукты.

   - В них я не испытываю надобности. Я нашел на этом островке такие же груши, какими мы в первый день утоляли свой голод. Ими я утолил жажду.

   - Но отчего же вы покинули остров?

   - Чтобы скорее присоединиться к тебе. Разве ты не слышал моих выстрелов?

   - Нет, сеньор.

   - Я выстрелил по крайней мере раз десять, и так как ты не отвечал мне, то я решился переплыть через лагуну на тростниковом плоту. И возможно, что мне бы это удалось, если б кайманы не заставили меня поскорее укрыться на этом острове. Мой плот, построенный только из тростника и листьев, конечно, плохо держал меня, и мои ноги постоянно находились воде.

   - Я видел ваш плот на берегу, - сказал Гарсиа.

   - Ну, будет болтать. Подумаем об ужине.

   Альваро подбросил сухих веток в костер, который уже начал потухать, и пошел вместе с Гарсиа на то место, где юнга оставил свой плот и черепаху, спавшую глубоким сном. Они с большим трудом подняли ее, так как она была очень тяжела, и одним ударом отрубили ей голову, чтобы она не страдала, а затем, перевернув на спину, положили ее на костер.

   - Бедное животное! - воскликнул Гарсиа. - Какая черная неблагодарность с нашей стороны.

   - Голодный желудок не рассуждает, друг мой, - возразил ему Альваро, с наслаждением вдыхая запах жареного мяса черепахи.

   - А я и забыл про мои тыквы! - вскричал Гарсиа и бросил на землю огромные плоды.

   - Ты думаешь, что это тыквы? Ведь это плоды хлебного дерева, дружок! Они заменят нам сухари, которых нам не хватает. Я их уже пробовал и могу заверить тебя, что поджаренные они замечательно вкусны.

   - Вот как? - изумился Гарсиа. - Тут есть деревья, на которых растет хлеб? Счастливая страна, где можно обходиться без хлебопекарен!

   Альваро очистил кожу и, разрезав мякоть плода на большие куски, положил их на горячие угли.

   Черепаха уже достаточно поджарилась, и Альваро, сняв нижнюю часть панциря, предложил своему товарищу отведать ее мяса.

   - Наедайся досыта, - сказал он ему, протягивая кусок поджаренного плода хлебного дерева. - Тут хватит на несколько человек.

   Уверяю тебя, что мы давно так не ужинали. Как ты находишь эти плоды? Не правда ли, они могут заменить нам сухари?

   - Вполне.

   - Когда мы приедем на тот остров, ты поведи меня туда, где находится это дерево. Мы сделаем запас этих плодов.

   Насытившись, они растянулись на траве и, не заботясь ни о кайманах, ни о водяных змеях, крепко заснули. Оба уже не в состоянии были бороться со сном и проспали без перерыва почти двенадцать часов. Ночь прошла совершенно спокойно, и когда они проснулись, то солнце стояло уже высоко на небе.

   Убедившись, что нигде на поверхности лагуны не видно ни одной пироги дикарей, они положили на плот остатки мяса черепахи и отплыли назад, к первому острову, где Альваро спрятал в кустах два бочонка с порохом, не решаясь взять их с собой на своем утлом плоту. Оба они желали поскорее вернуться в лес, где, они были уверены, всегда найдут воду и пропитание. Кроме того, им хотелось поскорее вернуться к заливу, в надежде, что, быть может, какое-нибудь судно зашло туда, загнанное ветром, или же с целью исследовать этот великолепный водный бассейн, один из самых обширных в Южной Америке.

   Они потратили два часа на переезд лагуны, так как пришлось бороться со встречным течением, и наконец пристали к тому самому месту, где высадился Гарсиа с бедной черепахой.

   - Пойдем теперь к хлебному дереву, - сказал Альваро, когда они нагрузили на себя все, что у них было, взяв, конечно, с собой и жареное мясо черепахи, завернутое в большие листья.

   - А если там еще есть кабаны? - заметил Гарсиа.

   - Ну так что же? Ведь нас теперь двое. Мы можем потягаться с ними.

   Они углубились в лес и скоро нашли хлебное дерево. Но пекари там не было. Они, вероятно, сочли напрасным трудом продолжать осаду, когда увидели, что пленник бежал. На месте оставались три скелета, совершенно очищенных от мяса. Должно быть, тут уже похозяйничали хищные звери.

   - Что делать! - сказал Альваро. - Придется нам удовольствоваться мясом черепахи.

   Они набрали с дюжину плодов хлебного дерева - больше они не могли нести, так как и без того были очень нагружены, и, отдохнув немного, пошли искать какой-нибудь ручеек, чтобы напиться воды, а затем решили вернуться на берег залива.

   - Я думаю, что завтра мы доберемся до него, - сказал Альваро, желая подбодрить своего юного товарища.

   Лес делался все гуще, и двигаться становилось труднее. К тому же им нелегко было сохранять направление, так как чаща была такая густая, что солнца совсем не было видно. Внизу царила полная темнота, кроме того было необыкновенно душно и дышать было тяжело. Ни малейшего движения воздуха не ощущалось среди этого растительного хаоса и непроницаемой завесы гигантских листьев. С каждым шагом становилось все труднее идти по этому лесу, и путешественники, выбившись из сил после трехчасового странствования, остановились, внезапно очутившись на берегу большого потока, шириной примерно в двадцать метров.

   - Отдохнем, - сказал Гарсиа. - Я не в состоянии идти дальше.

   - И я не в лучшем положении, - ответил Альваро. - Но прежде всего напьемся воды.

   Он спустился к берегу и уже хотел раздвинуть водяные растения, растущие у берега, как вдруг Гарсиа схватил его за руку.

   - Посмотрите-ка на это дерево, которое нагнулось над рекой, - сказал мальчик.

   В тот же миг раздалось какое-то ворчание, заставившее