Сальгари Эмилио - Человек огня

в и кустарников, образовавших в этом месте густые заросли.

   Зверь, ворчание которого они слышали, спрятался, должно быть, в чаще растений, покрывавших берега острова.

   Подходя к этой чаще, Курурупебо вложил стрелу в граватану. Он храбро направился в ту сторону, откуда к ним донеслось мяуканье хищника, и остановился лишь тогда, когда очутился в тридцати шагах от первой линии тростников. Там он отыскал укромное местечко, где мог спрятаться и ждать, не выйдет ли зверь из своего убежища В таком случае он бы не мог избежать зорких глаз индейца

   Прошло несколько минут мучительного ожидания. Глубокая тишина царила кругом. Нигде, ни на берегу, ни в роще, не слышно было ни малейшего звука, и ночное безмолвие нарушалось лишь журчанием воды в лагуне, которую приводил в движение легкий предрассветный ветерок, заставлявший ее плескаться о берега острова.

   Вдруг острое обоняние индейца ощутило резкий запах хищного зверя. Это специфический запах, ощущаемый даже на довольно далеком расстоянии.

   - Он впереди меня! - пробормотал индеец.

   Оглянувшись назад, Курурупебо увидал Диаса, прятавшегося за толстым стволом дерева и держащего граватану у своих губ.

   "Должно быть, тут два ягуара, самец и самка, - подумал Курурупебо. - Они хотят обойти нас с двух сторон".

   Однако эти маневры не могли продолжаться долго, так как зверь не отличается терпением, в особенности если голод подстрекает его.

   Курурупебо сделал еще несколько шагов вперед, надеясь, что ягуар наконец покажется. Но ему так и не удалось увидеть его и, опасаясь за судьбу своего товарища, он уже повернул назад к чаще, как вдруг увидал перед собой огромного ягуара, выпрыгнувшего из чащи тростника.

   В течение нескольких секунд человек и зверь смотрели друг на друга, точно пораженные изумлением. Потом зверь раскрыл свою страшную пасть и издал грозное ворчание. По-видимому, он готовился сделать прыжок.

   Минута нерешительности - и человек должен был бы неминуемо погибнуть!

   Но Курурупебо не был новичком, ему уже не раз приходилось мериться силами с такими хищниками. Он быстро поднес граватану к губам и дунул.

   Маленькая стрела вылетела с легким свистом и вонзилась в пасть зверю.

   Ягуар, почувствовав укол стрелы, подскочил и с яростью разгрыз стрелу, потом бросился к индейцу, который быстро спрятался за ближайшее дерево. Но тут зверю изменили силы, и он свалился, размахивая лапами, точно в судорогах.

   Вдруг раздался крик:

   - Помоги!..

   Курурупебо, не заботясь больше о звере, который катался по земле в агонии, бросился в чащу, быстро вложив новую стрелу в граватану.

   Два ягуара, таких же больших, как тот, которого убил Курурупебо, точно забавляясь, прыгали через кустарник, мяукая и рыча. Они то появлялись, то исчезали в чаще, наконец они скрылись, раньше чем Курурупебо успел послать им вдогонку стрелу.

   Некоторое время еще слышалось глухое ворчание, а потом наступила тишина

   - Ты попал в какого-нибудь из них? - спросил Курурупебо.

   - Сомневаюсь. Они скакали точно на пружинах. А твой ягуар?

   - Убит, - отвечал индеец.

   - Думаешь, эти звери вернутся? - спросил Диас.

   - Без сомнения. Наверное, они нас подстерегают. Они, должно быть, голодны, так как тут дичи мало.

   - Если они прыгнут мне на спину вдвоем, то я не знаю, чем это кончится для меня! Почему это здесь, на этом маленьком клочке земли, скопилось столько диких зверей?

   - Это наводнение загнало их сюда с берега, - отвечал индеец.

   - Попробуем отправиться в лодку.

   - Я не осмелюсь пройти через эту чащу.

   - Ну так пойдем по берегу.

   - Хорошо, - сказал Курурупебо.

   Они не прошли и тридцати шагов, как снова услыхали глухое ворчание зверей. Но теперь звери как будто разделились, потому что рев раздавался в двух разных направлениях.

   - Слышишь? - спросил Диас. - Уж не созывают ли они товарищей?

   - Боюсь, что тут их немало, - сказал индеец. - Пожалуй, этот остров кишит ягуарами, как саванна кайманами. Убежать от тупи, чтобы попасть на обед к хищным зверям! Нам не везет, белый человек!

   - А это что за рев?

   - Должно быть, их тут трое.

   - Поторопимся, не то мы не дойдем до лодки живыми!

   Они побежали вдоль берега, выбирая дорогу между краем чащи и первыми рядами камышей. Конечно, они должны были двигаться очень осторожно. Они поминутно останавливались, чтобы осмотреться, и опять принимались бежать как безумные. Страх мало-помалу овладевал ими, хотя у них еще оставалось достаточное количество стрел, отравленных вульрали. Но они не чувствовали себя в безопасности. Напротив! Если они останавливались на мгновение, то слышали, как хрустели ветви в чаще и громко шелестели сухие листья.

   Два, а может быть, и три ягуара, по-видимому, не оставляли их и лишь выжидали момента, когда можно будет сделать прыжок Должно быть, слишком густая растительность мешала им.

   Они бежали уже около двадцати минут, когда Курурупебо вдруг бросился в тростники, крикнув:

   - Скорее, за мной!

   - Ты хочешь спрятаться под водой?

   - Нет! Здесь лодка!

   - Ты ее разглядел?

   - Нет! Но индеец никогда не ошибается.

   Они взобрались на искривленные ветви дерева, склонившегося над водой, и спустились вниз, как вдруг какая-то темная масса промелькнула в нескольких шагах от них и скрылась между листьями водных растений.

   - Берегись! - крикнул Курурупебо.

   - Черт возьми! - воскликнул Диас. - Если бы я сделал еще хоть один шаг вперед, то он бы прыгнул мне на спину!

   Диас прислонился к ветвям и обернулся, держа граватану у рта.

   Ягуар, сделавший этот прыжок, по-видимому, не ожидал, что попадет в тростник, где почва не могла служить ему опорой. Было слышно, как он барахтался в тине и ворчал. Он то приподнимался, то опять погружался в ил, недовольный, должно быть, что мочит себе лапы и хвост.

   Диас подождал, когда его голова покажется на уровне листьев, и тотчас же пустил в него стрелу из граватаны, которая вонзилась ему между глаз.

   Зверь, однако, не обратил внимания на рану. Ему удалось с большими усилиями взобраться на крепкую ветку, откуда он намерен был броситься на добычу, давно уже выслеживаемую им.

   Но страшный яд сделал свое дело. Едва зверь приподнялся, чтобы прыгнуть, как тотчас Же свалился вниз. Послышалось заглушенное мяуканье, потом всплеск. Вода поглотила его!

   - Готов! - крикнул Диас, вложивший новую стрелу в граватану.

   - А другие? - спросил Курурупебо, перебиравшийся с ветки на ветку.

   - Я их больше не вижу.

   - Я уже возле лодки.

   - Следую за тобой!..

   Вдруг индеец издал проклятие.

   - Вот чего я боялся! - воскликнул он.

   - Что такое?

   - Они идут!

   - Кто?

   - Не знаю. Тупи или канела! Негодяи! Они не теряли времени. Смотри, белый человек!

  

   Диас быстро повернулся и посмотрел в сторону затопленной саванны. Если индеец, вообще отличавшийся хладнокровием, так сильно взволнован, значит, дело было серьезно! И действительно, на поверхности воды виднелись четыре блестящие точки. Но что было всего хуже, эти светлые точки, должно быть факелы, медленно двигались в сторону островка, где Диас и Курурупебо искали временного убежища.

   Можно было уже различить носы четырех лодок, превосходивших, по-видимому, величиной ту, которой располагали беглецы, и находившихся в них людей, совершенно голых.

   - Хороша ноченька, нечего сказать! - проговорил Диас. - Сначала ягуары, потом тупи или канела! Чем все это кончится для нас?

   - Ты видишь их? - спросил Курурупебо.

   - Я ведь не слепой!

   - Они плывут сюда!

   - Вижу.

   - Они следили за нами от самого устья речки. Очевидно, ты не ошибся, когда слышал свист стрелы.

   - Желал бы я знать, кто это?

   - Уж, конечно, не тупинамба, - отвечал индеец. - Мои соплеменники на берега этой саванны не заходят.

   - Значит, это тупи?

   - Или другие, не менее опасные для нас...

   - Что же мы будем делать теперь?

   - Спрячемся пока в лодке, - сказал индеец.

   - Но разве ты хочешь в случае опасности искать спасения на земле? Ведь наше положение может стать еще хуже!

   - Правда, тогда нам придется иметь дело еще и с ягуарами!

   - Придумай что-нибудь другое!

   - Предоставим им возможность высадиться, и тогда сядем в лодку и будем грести изо всех сил по направлению к югу. Солнце взойдет не раньше чем через два часа и, быть может, нам удастся под покровом темноты улизнуть от наших врагов. Ложись возле меня, и будем ждать.

   Они растянулись на дне лодки, прислонив граватаны к борту, готовые тотчас, как только понадобится, пустить в ход свои страшные стрелы.

   Четыре лодки дикарей осторожно приближались к берегу, вытянувшись в линию одна за другой и сохраняя между собой расстояние в тридцать-сорок шагов. В каждой из них было по двенадцать человек. На скамьях лежали граватаны и военные дубинки.

   - Кто это? - спросил шепотом Диас.

   - Тупи, - отвечал Курурупебо.

   - Как могли эти собаки очутиться здесь?

   - Они следовали за нами вдоль реки, а мы и не заметили этого.

   - Ну и плуты же эти разбойники!

   - Мы еще посмотрим, сумеют ли они захватить нас! - сказал индеец.

   - Я не дам себя съесть, пока не израсходую все свои стрелы, а у меня их осталось еще штук пятнадцать.

   - И я также! - поддержал индеец.

   Лодки подошли к тростникам и соединились вместе шагах в пятидесяти от того места, где скрывались беглецы.

   - Высадимся здесь? - спросил один из индейцев, находившихся в первой лодке.

   - Да, - отвечал другой - по-видимому, предводитель экспедиции, так как голова его была украшена диадемой из перьев попугая. - Они, наверное, вышли на этот берег. Разделимся на два отряда и оставим часового сторожить лодку.

   Привязав свои суда к стволу одного из деревьев, повисших над водой, они вскарабкались на него и, перебираясь с одной ветви на другую, вышли на берег.

   - Я устрою им шутку, - шепнул Курурупебо Диасу.

   - Что ты хочешь сделать?

   - Хочу помешать им преследовать нас.

   - Каким образом?

   - Увидишь.

   Курурупебо поднялся и выбрался со всевозможными предосторожностями из-под ветвей и листьев, покрывающих лодку.

   Два отряда, предводительствуемые двумя дикарями, которые несли зажженные просмоленные ветви, служащие факелами, вошли в чащу и скрылись в ней.

   - Они удалились, - прошептал Курурупебо. Взяв весло, он попробовал дно.

   - Тут достаточно глубоко, - сказал он. - Я не чувствую здесь песчаного дна.

   - Скажи мне, что же ты хочешь сделать? - спросил Диас с оттенком нетерпения в голосе.

   - Я иду убить человека, оставленного сторожить лодки, - сказал индеец. - Стоит дунуть в граватану, и в один миг его не станет.

   - Для какой цели? Ведь если он крикнет, то его товарищи сбегутся сюда и обрушатся на нас!

   - Они не могут ходить по воде.

   - Я не понимаю.

   - Убью человека и затоплю лодки. Каким образом они станут нас преследовать тогда?

   - Ты еще хитрее их!

   - Подожди меня здесь, белый человек!

   - А жакари? Ты думаешь, они тут не водятся?

   - Курурупебо их не боится, - сказал индеец, доставая из-за пояса палочку длиной в фут, заостренную с обеих сторон.

   - Она из железного дерева, - проговорил он. - Ты знаешь, для чего она служит!

   Он тихо погрузился в воду, держа в зубах граватану, и, сделав знак Диасу, чтобы тот не шевелился, медленно поплыл, стараясь держаться под прикрытием дугообразно искривленных ветвей деревьев. Он маневрировал так искусно, что не производил ни малейшего шума и, казалось, не столько плыл, сколько скользил в воде, точно рыба.

   Четыре лодки, как мы уже сказали, остановились в пятидесяти шагах от того места, где укрывались беглецы.

   На ближайшей лодке находился индеец, которому было поручено сторожить. Он сидел на носу, облокотившись на свою дубину. Возле него горела длинная смолистая ветвь, воткнутая в скамейку.

   Курурупебо тихо подплыл к индейцу и остановился в пятнадцати шагах от него, вне освещенного круга. Уцепившись рукой за тростник, он поднес другой рукой граватану к губам и, внимательно прицелившись, дунул. Стрела вылетела с чуть слышным свистом.

   Тупи вскочил на ноги и обеими руками схватился за горло. Ужасная стрела с изумительной точностью вонзилась ему в горло над адамовым яблоком.

   Индеец вырвал ее, издав резкий крик, и нагнулся, чтобы взять дубину, но вдруг зашатался, вытянув руки, точно ища какую-нибудь опору, и свалился в черную воду саванны.

   - Годен для кайманов! - пробормотал Курурупебо.

   Опять вложив граватану в зубы, мужественный индеец подошел к лодке и, схватившись за борт, сильным толчком наклонил ее, так что она наполнилась водой и быстро пошла ко дну.

   То же самое он проделал и с тремя остальными лодками.

   Когда они исчезли в темной воде, Курурупебо вскарабкался на свесившуюся ветвь дерева и посмотрел на берег. Индейцев нигде не было видно.

   - Они ничего не заметили! Теперь мы можем отправляться, не боясь преследования, - проговорил он, пряча граватану.

   Он поплыл назад так же бесшумно, но вдруг почувствовал толчок о какое-то жесткое, морщинистое тело и в тот же момент ощутил резкий запах мускуса.

   - Жакари! - воскликнул он и сделал несколько сильных взмахов руками, чтобы отплыть подальше.

   "Наверное, я разбудил его!" - подумал он.

   Повернувшись на спину, он лежал на воде, оглядываясь кругом и держа в правой руке свой кинжал из железного дерева с двумя остриями.

   Легкое журчание известило его, что кайман плыл за ним под водой.

   Курурупебо боялся крикнуть, чтобы призвать на помощь Диаса, так как его могли услышать враги. Быть может, они находились где-нибудь поблизости. Поэтому он предпочел один отразить опасность, которая угрожала ему в образе жакари. Впрочем, он уже не первый раз мерился силами с этими водяными чудовищами и знал, как защитить себя от них.

   Не прошло и пяти секунд, как он увидел каймана, всплывшего на поверхность и уже открывшего свою страшную пасть, чтобы схватить добычу.

   Но Курурупебо не двинулся. Он только чуть-чуть шевелил ногами, чтобы сохранить горизонтальное положение, и как только кайман бросился на него, храбро всадил ему в пасть правую руку, держащую кинжал с двумя остриями, которые и вонзились чудовищу одновременно в язык и небо.

   Кайман отскочил назад, издав глухой рев и стон, и начал бешено биться в воде.

   Оба конца палочки из железного дерева глубоко застряли у него в пасти, и он не мог ни закрыть, ни открыть ее. Смерть его была лишь вопросом нескольких минут, так как вода, попадавшая ему в горло, должна была задушить его.

   Курурупебо быстро поплыл дальше, сделав большой круг, чтобы не получить удара от страшного хвоста каймана, который продолжал отчаянно биться, вздымая огромные волны.

   Диас, слышавший шум и плеск воды, с тревогой ожидал возвращения своего товарища.

   - Едем скорее! - крикнул Курурупебо, подплыв к нему.

   - А лодки тупи?

   - Потоплены.

   - А часовой?

   - Умер.

   - Откуда же эти волны?

   - Это от жакари, который напал на меня и теперь издыхает.

   - Ты молодец!

   Курурупебо улыбнулся и, взяв весло, повторил:

   - Едем скорее!

   - А за нами не погонятся другие? - заметил Диас.

   - Как они могут это сделать, когда у них нет лодок! - возразил Курурупебо.

   Они покинули свое убежище и быстро отъехали от берега.

   - Не будем слишком удаляться, - сказал Курурупебо. - Растительность у берега скрывает нас от глаз и защищает от стрел.

   - Где они нас ищут, как ты думаешь?

   - Наверное, в чаще.

   - Вот уже не думал, что это приключение окончится так благополучно для нас!

   - Греби сильнее, белый человек!

   Они продолжали двигаться вдоль тростников, стараясь производить как можно меньше шума, и благополучно достигли крайней оконечности острова. Обогнув ее, они уже отъехали на пятьдесят метров от берега, как вдруг раздался крик:

   - Вон, вон они! Удирают!..

   - Проклятие! - воскликнул Диас.

   Из чащи выбежали люди и бросились к берегу.

   - Нагнись! - крикнул Курурупебо, услышав свист стрелы в воздухе.

   Диас бросился на дно лодки и услыхал плеск.

   - Они плывут к нам! - крикнул он.

   - У меня есть дубина! - отвечал Курурупебо.

   - Хватай весло!

   - Стрелы летают и они, наверное, отравлены вульрали!

   Диас, рискуя получить стрелу, приподнял голову, прикрываясь широкой частью весла, которая могла служить ему щитом, и посмотрел на берег.

   Там точно бешеные скакали несколько индейцев и бросали стрелы, которые все же попадали в борта лодки, хотя расстояние было уже довольно значительно. Другие же бросились в воду и быстро плыли, чтобы нагнать лодку. Они действовали только одной рукой, так как в другой держали дубину.

   - Ах, канальи! - крикнул Диас.

   - Плывут? - спросил Курурупебо

   - Уже подплывают!

   - Бежим!

   Они схватились за весла, пользуясь тем, что индейцы на берегу занялись протаптыванием просеки в тростниках, чтобы легче было осыпать стрелами беглецов. Этого краткого промежутка времени было достаточно, чтобы угнать лодку на более далекое расстояние и сделать ее недоступной для стрел.

   Трое тупи, более искусные и быстрые пловцы, нежели их товарищи, успели-таки настигнуть беглецов, и один из них даже схватился рукой за корму, намереваясь вскочить в лодку. Но Диас вовремя заметил его, и, схватив дубину своего товарища, так треснул ею по голове, что противник навсегда скрылся под водой.

   В это же самое время Курурупебо пустил стрелу вульрали в другого тупи и ранил его прямо в грудь. Третий тупи, испуганный, тотчас же нырнул в воду, и его примеру последовали остальные товарищи, находившиеся несколько позади.

   - Плыви! Плыви! - крикнул Диас. - Теперь тебе уже не удастся захватить нас.

   Не обращая внимания на яростные крики индейцев на берегу, видевших неудачу своих товарищей и бессильных помочь им, Диас и Курурупебо взялись за весла и быстро понеслись к юго-западу.

   Показались первые лучи утренней зари. Темнота быстро рассеивалась, и небо окрасилось ярко-розовым светом, предвестником появления солнца.

   - Курурупебо, мы не сбились с дороги? - спросил Диас.

   - Не бойся, белый человек!

   - Как ты думаешь, погонятся они за нами?

   - На чем? Я ведь потопил все их лодки.

   - Пусть дух зла унесет в вечную ночь этих тупи!

   - Молчи и греби. Путь еще далек, а твои товарищи, быть может, подвергаются большой опасности. Каждый взмах весла увеличивает возможность их спасения.

   Курурупебо, прекрасно знавший саванну и умевший хорошо ориентироваться, повернул нос лодки прямо на юг и бодро греб, не зная усталости.

   В полдень они уже достигли южной оконечности саванны и увидели большую реку, которая, по-видимому, текла с востока. Отдохнув немного и подкрепив свои силы плодами, которые собрали тут же с деревьев, растущих по берегам, они поднялись вверх по реке, гребя против течения.

   Диас припомнил эти места. Много лет тому назад он бывал здесь. Теперь они уже находились на территории тупинамба, и Диас был очень удивлен этим обстоятельством. Во время своего бегства по лесу он совершенно потерял направление и никак не думал, что эти места находились так близко от него.

   К вечеру лодка уже оказалась недалеко от огромной деревни, состоящей примерно из сотни громадных карбетов, где могли поместиться до двадцати семейств. Это была самая большая алдея тупинамба - деревня, в которой обитало не менее пятисот воинов.

   В те времена тупинамба были могущественным племенем, и территория их простиралась до самых берегов океана, там, где теперь возвышается город Баия.

   Тупинамба имели много населенных деревень и считались самым храбрым и доблестным племенем. Эта репутация была вполне заслужена ими, и имя тупинамба было синонимом "мужественного" и "честного". Они были очень воинственны и постоянно сражались с другими племенами, особенно с тупи, которые были их исконными врагами.

   Неожиданное нашествие свирепых аймаров, которые громадной толпой обрушились на бразильские леса, вынудило тупинамба после долгого сопротивления и кровопролитных битв покинуть свои деревни и искать временного убежища в лесах. Но когда опасность миновала и свирепые пришельцы, в свою очередь потерпевшие урон в столкновениях с различными племенами, ушли наконец в пампу, тупинамба также вернулись в свои деревни. Но число их сильно уменьшилось вследствие потерь, понесенных в битвах, к тому же они теперь были без главного вождя, который был ранен в сражении с аймарами, взят в плен и съеден ими.

   Можно себе представить изумление и радость жителей деревни, когда они вдруг увидали выходящего из лодки великого белого пиайе, который был самым важным лицом в их племени после вождя и которого они до сей минуты считали мертвым.

   Диас, прожив столько долгих лет среди этих гордых и независимых дикарей, сумел снискать их уважение и любовь, научив их многим полезным вещам. Поэтому все население деревни и все другие вожди встретили его выражениями безмерной радости и восторга. Ликование было всеобщим.

   Тотчас же были устроены носилки, и Диаса торжественно понесли в его маленькую хижину, которая находилась в центре деревни и видом напоминала испанское жилище.

   Диас, не перестававший с тревогой думать об Альваро, сразу же созвал всех вождей и старейшин племени и без всяких оговорок изложил им те причины, которые заставили его поспешить в деревню вместе с Курурупебо.

   К его величайшему изумлению, имя Карамуры было уже известно тупинамба. Все слышали о страшном Человеке Огня, который владел небесным огнем, убивающим и гремящим. Об этом знали также и союзные с ними племена, обитающие к северу от их территории. Желание иметь такого могущественного непобедимого пиайе, конечно, тотчас же овладело сердцами всех тупинамба.

   Имея во главе Человека Огня, тупинамба должны были приобрести особенную силу и значение и сделаться непобедимыми.

   Экспедиция в деревню тупи была одобрена без малейшего колебания, тем более что она давала возможность нанести смертельный удар могуществу этих ненасытных пожирателей человеческого мяса, причинивших так много вреда тупинамба.

   В тот же вечер сорок больших лодок с пятьюстами воинами, вооруженными дубинами, каменными топорами, луками и граватанами и снабженными достаточным количеством стрел с вульрали, отправились из деревни и быстро спустились вниз по реке.

   Диас стал во главе экспедиции и сделал своим помощником Курурупебо. На другой день вечером лодки уже вошли в другую реку и достигли того места, где Курурупебо и Диас высадились первый раз.

   Оставив пятьдесят человек сторожить лодки, отряд тупинамба двинулся под предводительством Курурупебо через лес, чтобы напасть врасплох на главную деревню тупи. Они уже подходили к опушке леса, когда Диас, шедший во главе экспедиции вместе с другими военачальниками, вдруг услыхал звуки выстрела, доносившиеся издалека.

   - Это Альваро! Это Человек Огня! - вскричал он. - Значит, он еще жив и защищается! Прибавим же шагу и приготовим оружие.

   Впереди на небе появилось зарево, которое все увеличивалось, и вскоре уже можно было заметить поднимавшееся вверх облако дыма с розоватыми краями.

   Из деревни доносились громкие крики вперемежку с выстрелами. Это был как раз тот момент, когда Альваро покинул горящий карбет.

   Диас, охваченный смертельной тревогой, подбадривал своих воинов, которые бежали, как лани, охваченные жаждой крови и мести. Ведь их заклятые враги были близки и стремились овладеть Карамурой, полубогом, у которого в руках был небесный огонь!

   Воины тупинамба в один миг перебежали поляну и ринулись к воротам ограды, которые уже никем не охранялись, так как все население бросилось к площади, где происходила борьба с белым пиайе, убившим главного вождя племени.

   Под мощными ударами дубинок тупинамба ворота рушились, и Диас первый вбежал в деревню в сопровождении передового отряда.

   Тупинамба, издававшие громкие угрожающие крики, переходившие в рев, так неожиданно явились, что тупи были ошеломлены, и когда поняли, в чем дело, то было уже поздно: враги находились в самой деревне!

   В переулках, между карбетами, завязалась ожесточенная битва. Тупи сбегались со всех сторон на защиту своих карбетов, прикрывая бегущих женщин и девочек. Часть воинов оставалась на площади, сражаясь с Альваро и Гарсиа, которые продолжали стрелять как безумные возле горящего карбета.

   Повсюду происходили стычки, раздавались удары дубинами и топорами. В деревне царил адский шум. Тупи, хотя и значительно ослабленные в результате потерь, произведенных выстрелами Альваро, защищались с отчаянной энергией, но не могли противостоять стремительному натиску тупинамба, превосходивших их численностью.

   Диас, слышавший выстрелы, раздававшиеся на площади, взял с собой наиболее храбрых воинов и вместе с Курурупебо бросился туда, где, словно гигантский факел, горел карбет пленников.

   Прорвавшись сквозь ряды тупи, сильно уже поредевшие, он ринулся вперед со своими воинами, обрушивая все на своем пути.

   Окруженный облаками дыма и освещенный пламенем горящего карбета, стоял Альваро и рядом с ним Гарсиа.

   - Альваро! - крикнул Диас. - Со мной тупинамба!

   Альваро, весь почерневший от дыма и пороха, оглянулся. Ружье выпало у него из рук, и он бросился в объятия Диаса. В этот момент тонкая стрела вонзилась Диасу в бедро.

   - Я погиб! - крикнул он. - Вульрали!

   Он с бешенством вырвал стрелу, и тотчас же упал на руки Альваро и Курурупебо.

   - Мой бедный, бедный друг! - воскликнул Альваро, заливаясь слезами.

   Диас сделал прощальный жест и проговорил:

   - Вожди... Ко мне!.. Карамура!..

   Тупинамба уже сбегались со всех сторон. Тупи, разбитые наголову, бежали из своей деревни в соседний лес.

   Крик ярости вырвался у воинов тупинамба, когда они увидели умирающего Диаса. У него показалась кровавая пена на губах, и взор его, устремленный на Альваро, уже начал тускнеть. С большим усилием он сделал знак военачальникам приблизиться и, указав на плачущего Альваро, произнес:

   - Человек Огня... вождь тупинамба... непобедимый...

   Взяв за руки Альваро и Гарсиа, попытался улыбнуться им в последний раз и прошептал чуть слышным голосом:

   - Прощайте... Вульрали никому не дает пощады! Он хотел приподняться, но тотчас же упал. Диас, великий белый пиайе тупинамба, был мертв.

  

   Спустя десять дней после этого Карамура был избран главным вождем племени тупинамба и вскоре основал новую деревню в самом конце бухты Реконкаво, там, где впоследствии возник город Баия [*]. Долгие годы прожил он среди этих дикарей, очень высоко ценивших и уважавших его. Он защитил их от нападений всех других племен и сумел внушить страх всем обитателям юга Бразилии.

  

   [*] - Баия до 1763 г . являлась столицей Бразилии. Ныне - г. Салвадор.

  

   Согласно обычаю, у него было несколько жен. Это были дочери знаменитых вождей. Окруженный своей многочисленной семьей, он уже примирился с мыслью кончить свои дни в лесах Бразилии, когда в один прекрасный день у берегов появился нормандский корабль и бросил якорь в бухте Реконкаво.

   Желание увидать свою страну, людей своей расы тотчас же охватило его с такой силой, что он не мог отвергнуть любезного предложения, сделанного ему капитаном, ехать с ним в Европу.

   Альваро должен был дать торжественное обещание своему племени, что он вернется. Он взял с собой только одну свою любимую жену Парагвацу, так как не решался показаться в Европе вместе со всеми своими женами.

   Рассказывают, что когда корабль, увозивший его, отошел от берега Бразилии, то остальные его жены бросились в воду и поплыли за ним, умоляя взять их с собой. Некоторые из них предпочли даже утопиться, нежели изменить Человеку Огня, на которого все взирали, как на полубога.

   Капитан корабля, вместо того, чтобы высадить Альваро в Лиссабоне, как было условлено, увез его в Нормандию и препроводил к французскому двору, где его жена, прекрасная бразильянка Парагвацу, произвела фурор и была принята с большими почестями как Генрихом II, так и Екатериной Медичи. Ее окрестили, и король и королева, бывшие восприемниками, засыпали ее подарками.

   Конечно, все это очень льстило самолюбию Альваро, однако он не переставал желать вернуться на свою родину, что не особенно нравилось французскому двору, где уже составили план воспользоваться гостем для завоевания Бразилии. Поэтому его не выпускали из Франции, удерживая при дворе. Но Альваро удалось все же войти в сношения с португальским королем Иоанном и, украдкой покинув французский двор, бежать в Лиссабон при содействии одного богатого французского кораблевладельца, с которым он вступил в соглашение.

   Спустя несколько лет после этого Альваро, не забывший своего обещания вернуться к своему племени, отправился в Бразилию вместе с большой военной экспедицией Франческо Перейры Кутиньо, которому король отдал в ленное владение всю обширную область, расположенную между рекой Сан-Франциску и мысом Падрам, где лежит Баия.

   Но предводитель экспедиции, сеньор Кутиньо, был крайне недобросовестный и беспринципный человек, наглядный образец высокомерного и жестокосердного конкистадора.

   Высадившись в Бразилии, он не захотел последовать советам Альваро и начал очень жестоко и грубо обращаться с тупинамба, не думая о том, что они считались самым храбрым и воинственным племенем в Бразилии. Но этого мало! Он простер свою дерзость до таких пределов, что даже осмелился арестовать Альваро и держать его пленником на один из кораблей, бросая этим вызов дикарям, почитавшим Альваро, как высшее существо.

   Среди дикарей распространился слух, что Карамура убит.

   Супруга его, прекрасная Парагвацу, вооружила своих подданных и призвала на помощь других смелых воинов из племени тама. Война распространилась по всей стране. Дикари сжигали португальские поселения и сахарные плантации, зверски убивали белых колонистов, среди которых был сын Кутиньо, и с редкой неустрашимостью и отвагой вели борьбу с европейскими авантюристами.

   Война продолжалась несколько лет, пока наконец Кутиньо, отчаявшись когда бы то ни было подчинить себе тупинамба и потеряв все свои крепости, постыдно бежал и скрылся в соседней области Ост-Имос, начавшей процветать под разумным управлением Фигуредо.

   Но Кутиньо все-таки увез с собой туда и Альваро, которого держал в плену. Вскоре после того между эмиссарами Кутиньо и вождями тупинамба состоялось соглашение, которое должно было примирить интересы обеих сторон По всей вероятности, тут сказывалось влияние Альваро и отчасти также жажда мира после стольких лет непрерывный войны. Но, к несчастью, злобный и мстительный Кутиньо получил подкрепление как раз тогда, когда мирный договор уже готов был для подписания. Разумеется, Кутиньо тотчас же воспользовался этим, разорвал договор и двинулся в поход на Баию, чтобы наказать тупинамба.

   Однако ему не повезло. Страшная буря настигла его корабли у входа в залив, и они разбились на скалах Итапорика.

   Тупинамба, знавшие, что на корабле находится Карамура, тотчас же вооружились, сели на пироги и произвели нападение на потерпевшие крушение корабли.

   Кутиньо пал, сраженный дубиной, и тело его, лишенное головы, дикари понесли с триумфом в свою деревню. Португальцы же, попавшие в их руки живыми, были ими съедены на великом пиру в честь одержанной победы, и даже присутствие Карамуры не могло помешать этому каннибальскому торжеству.

   Это была последняя битва.

   Альваро снова вернулся к тупинамба. Под его управлением не замедлили вернуться прежние добрые отношения, установившиеся раньше между этими дикарями и его соотечественниками.

   Карамура прожил до глубокой старости и оставил после себя очень многочисленное потомство. И теперь еще наиболее знатные семьи в Баие непременно ведут свою родословную от этого знаменитого и удачливого португальского искателя приключений.

  

  

   Источник: "Трон фараона; Гибель Карфагена; Капитан Темпеста; Человек Огня": Терра; Москва; 1992, ISBN 5-85255-226-7.

   Текст издания: Москва: т-во И.Д. Сытина, 1910. - 253 с. : 21 см.

   OCR Roland