Брюсов Валерий Яковлевич - Огненный ангел

м, когда затворилась за ними наша старая, покосившаяся дверь, - я поцеловал, вместо них, родную землю, встал и, не оборачиваясь, пошёл прочь.

   В тот же день я был уже в Мерциге.

   Целью моей было вернуться в Новую Испанию, но у меня не было достаточно денег, чтобы совершить на свой счёт это далёкое путешествие. Поэтому в имперском городе Страсбурге поступил я, всё под именем Бернарда Кнерца, в один торговый дом, который рассылал своих служащих по разным странам и охотно принял меня на службу за моё знание нескольких языков и умение владеть шпагой. Как купеческий приказчик прожил я около трёх месяцев, и рассказ о двух встречах, случившихся со мною за это время, необходимо ещё присоединить к этой правдивой повести.

   Мы посланы были в Савойю покупать шелка, и путь нам лежал через Западные Альпы на город Женеву. Как известно, на альпийских дорогах встречается множество затруднительных переправ через горные потоки, которые нам причиняли особенно много хлопот по причине сильных дождей, что прошли незадолго до нашего приезда, обратив ручьи в свирепые реки и снеся во многих местах мосты. Перед одним из таких потоков довелось нам особенно долго промешкать, так как его невозможно было взять вброд и нам с нашими проводниками пришлось наводить лёгкий мост. Одновременно с нами о том же хлопотали проводники двух других путешественников, ехавших в противоположном направлении и стоявших перед нами на другом берегу потока. Тогда как мы были одеты весьма просто, что и подобало купцам, едущим по торговым делам, плащи и шляпы тех двух путешественников обличали их знатное происхождение, и, сообразно с этим, они не вмешивались в работу, гордо ожидая в стороне её окончания.

   Однако, когда переход был устроен, знатные синьоры, по крайней мере, один из них, непременно хотели переехать первыми, и по этому поводу произошёл гневный спор между ними и моими товарищами, хотя я и уговаривал их не придавать значения такому мелочному обстоятельству. Спор мог перейти в вооружённую стычку, но, по счастию, второй из рыцарей убедил своего спутника уступить нам, и наш маленький караван первый, с победными кликами, перешёл сам и перевёл лошадей по положенным брёвнам. Оказавшись на другой стороне, я счёл уместным поблагодарить рыцаря, который своей учтивостью и благоразумием избавил нас от неуместной битвы, но, когда я приблизился к нему, с изумлением и волнением узнал я в нём графа Генриха, а в его сотоварище - Люциана Штейна.

   Первую минуту показалось мне, что вижу я перед собой выходца из могилы, - так далека от меня была моя прошлая жизнь, и я не мог ни говорить, ни двигаться, как зачарованный.

   Граф Генрих тоже всматривался несколько мгновений в моё лицо молча и наконец сказал:

   - Я узнал вас, господин Рупрехт. Верьте, я был от души рад, что удар моей шпаги тогда не был для вас смертельным. У меня не было причин убивать вас, и мне было бы тяжело носить на душе вашу смерть.

   Я ответил:

   - А я должен сказать вам, граф, что во мне нет ни малейшего злого чувства против вас. Это я вызвал вас и принудил к поединку; нанося мне удар, вы только защищались, и Бог не поставит вам его в счёт.

   После этого один миг мы молчали, а потом, с внезапным порывом, даже весь качнувшись в седле, граф Генрих вдруг сказал мне, как говорят лишь человеку близкому:

   - Скажите ей, что я жестоко искупил всё, в чём виноват перед ней. Все страдания, какие я ей причинил, Бог заставил испытать и меня. И я верно знаю, что страдаю за неё.

   Я понял, кого граф Генрих не хотел назвать по имени, и ответил строго и тихо:

   - Ренаты более нет в живых.

   Граф Генрих снова вздрогнул и, уронив поводья, закрыл лицо руками. Потом он поднял на меня свои большие глаза и спросил возбуждённо:

   - Она умерла? Скажите мне, как она умерла?

   Но, вдруг прервав самого себя, он возразил:

   - Нет, не говорите мне ничего. Прощайте, господин Рупрехт.

   Повернув лошадь, он направил её на временный мост и скоро уже был на другой стороне ревучего потока, где его ждали проводники и Люциан, а я поскакал догонять своих сотоварищей, ушедших далеко вперёд по горной, вьющейся дороге.

   В Савойе пробыли мы три недели и, закупив товару, сколько нам было нужно, решили возвратиться через Дофинэ, где можно было сходно приобрести бархат, которым его города славятся, и с этой целью из Турина мы поехали в Сузу, а из Сузы в Гренобль, направляясь к Лиону. В Гренобле, небольшом, но милом городке на Изере, где мы провели больше суток, ждало меня последнее приключение, имеющее связь с рассказанной мною историей. Ибо, когда утром, без особого дела, бродил я по городу, осматривая его церкви и просто виды его улиц, внезапно кто-то окликнул меня на нашем языке по имени, и я, обернувшись, долго не мог признать заговорившего со мной, потому что его менее всякого другого ожидал я повстречать в этой стране, и только когда он себя назвал, увидел я, что это точно ученик Агриппы Неттесгеймского, Аврелий.

   Когда я спросил Аврелия, по какой причине он находится здесь, в ответ он высыпал передо мной целый короб жалоб.

   - Ах, господин Рупрехт, - говорил он, - для нас настали очень плохие дни! Учитель, покинув город Бонн, думал было поселиться в Лионе, где он и прежде жил и где у него есть родственники и покровители. Но внезапно там его схватили и бросили в тюрьму, пятидесятилетнего старика, без объяснения причин, безо всякой вины с его стороны, кажется, потому только, что в его сочинениях есть нападки на Капетов! Правда, по ходатайству влиятельных друзей, его скоро выпустили, но многого из имущества ему не возвратили, да и сам он, как человек старый и хворый, занемог. Из Лиона переехали мы налегке сюда, но учитель совсем слёг в постель, вот не встаёт который день, и ему очень худо. Ещё благодарение Господу, что принял в нас участие один из здешних видных людей, господин Франсуа де Вашон, президент парламента, - он дал нам приют и пропитание, а то у нас решительно хлеба не на что было бы купить!

   Я спросил, можно ли мне посетить Агриппу, и Аврелий ответил:

   - Разумеется, можно, да и пора мне вернуться, так как боюсь я надолго покидать учителя.

   Аврелий повёл меня по направлению к Изеру, по пути продолжая жаловаться на несправедливость и неблагодарность людей и, между прочим, горько упрекая моего приятеля Иоганна Вейра, который перед отъездом Агриппы в Дофинэ покинул учителя и в настоящее время жил благополучно в Париже. На углу набережной и другой улицы стоял невысокий, старинный дом, украшенный, впрочем, каким-то гербом, высеченным из камня, - и это было жилище, которое занимал теперь, из милости, Агриппа Неттесгеймский. Едва мы вошли в сени, как навстречу нам вышел Августин, весь в слезах, что мало соответствовало его широкому, круглому лицу, и, забыв даже поздороваться со мной, известил, что учителю совсем плохо.

   На цыпочках прошли мы в комнату, где на широкой супружеской кровати, под балдахином, в неудобном положении, лежал неподвижно, протянув руки вдоль тела, великий чародей, уже похожий на мертвеца, ибо черты лица его обострились, а борода была давно небрита и казалась отросшей после смерти. Вокруг кровати в скорбном молчании стояли ученики, слуги и сыновья Агриппы, а также и два-три лица, мне незнакомых, так что всего, я думаю, было тут, считая со мной, человек десять или одиннадцать. Около самой постели сидела на задних лапах, положив уныло морду на одеяло, большая чёрная собака, с мохнатою шерстью, та, которую Агриппа называл Monsegnieur. Вся обстановка комнаты производила впечатление временного привала, потому что среди мебели, оставленной, по-видимому, владельцем дома, везде виделись вещи Агриппы, и, между прочим, повсюду были разбросаны книги.

   Собравшиеся шёпотом обменивались между собой различными замечаниями, но я не мог понять, что говорили люди, мне незнакомые, так как они беседовали на французском языке. Я слышал только, как Эммануэль сказал Аврелию что во время его отсутствия был приглашён священник, что Агриппа был тогда в сознании, исповедался и причастился Святых Тайн, и вёл себя при этом таинстве, по словам духовника, "как святой", - что меня поразило очень. С своей стороны, я спросил у Эммануэля, навещал ли Агриппу медик, и он ответил мне, что неоднократно и что все меры, предписываемые врачебным искусством, были своевременно приняты, но что никакой надежды на спасение больного сохранять невозможно и что смерть уже поставила свою косу у изголовья этой постели.

   Я думаю, более получаса провели мы в томительном ожидании, причём Агриппа не изменял своего положения и не двинулся ни одним членом, и только хриплое его дыхание свидетельствовало, что он ещё жив, и я уже собирался, хотя бы временно, вернуться к своим сотоварищам и сообщить им, где я нахожусь, - как вдруг совершилась сцена ужасная и для меня непонятная. Умирающий внезапно открыл глаза и, обведя нас всех взглядом тусклым, как бы ничего не видящим, от которого все мы оцепенели, остановил его на собаке, сидевшей около кровати. Потом костлявая, совершенно пожелтевшая и у краёв пальцев даже почерневшая рука отделилась от одеяла, некоторое время колыхалась бессильно в воздухе, как если бы она уже не повиновалась воле человека, и медленно опустилась на шею собаки. Замерев в непонятном ужасе, видели мы, как Агриппа силился расстегнуть ошейник, исписанный кабалистическими письменами, как наконец достиг этого, и звяканье ошейника, упавшего на пол, потрясло нас содроганием, как самая страшная угроза. В ту же минуту склеенные губы Агриппы, во всём подобные губам трупа, разделились, и сквозь тяжкий хрип умирающего мы отчётливо услыхали произнесёнными следующие слова:

   - Поди прочь, Проклятый! От тебя все мои несчастия!

   Проговорив это, Агриппа снова остался неподвижен, сомкнув уста и закрыв глаза, а рука его, которой он расстегнул ошейник, свисла с постели, как восковая, но мы ещё не успели сообразить смысла услышанных слов, как другое удивительное явление привлекло наше внимание. Чёрная собака, с которой хозяин снял магический ошейник, вскочила, низко наклонила голову, опустила хвост между ног и побежала прочь из комнаты. Несколько мгновений мы не знали, что делать, но потом некоторые, и я в том числе, повинуясь неодолимому любопытству, бросились к окну, выходившему на набережную. Мы увидели, что Monsegnieur, выбежав из двери дома, продолжал бежать, сохраняя свою униженную повадку, по улице, добежал до самого берега реки, со всего разбега кинулся в воду и более не появлялся на поверхности.

   И я, и все другие свидетели этого единственного самоубийства не могли, конечно, не вспомнить таинственных россказней, которые ходили об этой собаке, а именно, что это не кто иной, как домашний демон, услугами которого Агриппа пользовался, уступив в обмен Дьяволу спасение своей души. Меня особенно поразили предсмертные слова Агриппы и всё его поведение ввиду того сурового осуждения магии, которое он когда-то произнёс передо мною, осмеивая лжемагов, занимающихся гойетейей, и называя их фокусниками и шарлатанами. На краткий миг, словно при беглой вспышке молнии, увидел я Агриппу, хотя на смертном одре, тем таинственным чародеем, живущим иной жизнью, нежели другие люди, каким изображает его народная молва. Но в ту минуту мне не было времени задумываться над такими вопросами, потому что горестные восклицания лиц, оставшихся близ постели умирающего, известили нас, что его страдания кончились.

   Тотчас вокруг началось обычное волнение, какое создаёт в нашей жизни смерть, всегда падающая словно тяжёлый камень в стоячую воду, - и одни из учеников, плача, целовали руки почившему учителю, другие заботились закрыть ему глаза, третьи спешили позвать каких-то женщин, чтобы омыть и убрать тело покойного; Скоро комната стала наполняться множеством людей, пришедших взглянуть на умершего мага, а я воспользовался общей суетнёй и незаметно удалился из дома, в котором был теперь лишним. Своим спутникам, знавшим меня за доброго товарища Бернарда, я, конечно, ничего не сказал о виденном мною, и в тот же день вечером мы выехали из города Гренобля.

   Вернувшись в Страсбург, я получил на свою долю сумму денег, достаточную, чтобы на свой страх предпринять путешествие в Испанию, и совершил его в глухую зиму, без особых происшествий, через всю Францию. На испанской земле почувствовал я себя словно на второй своей родине и в Бильбао без особого труда нашёл лиц, которым моё имя было не совсем незнакомо и которые согласились присоединить меня, как человека опытного и дельного, к замышленной ими экспедиции в Новый Свет, - а именно на север от страны Флориды, вверх по течению реки Святого Духа, где счастливым искателям удавалось открыть целые россыпи золота. Таким образом, мои скромные планы осуществились, и весной, с первыми отплывающими карвелами, наше судно отправится за океан.

   Месяцы вынужденного бездействия, пока наш корабль грузится, пока собирается для него экипаж и зимние ветры делают опасным плавание в открытом море, я посвятил составлению этих правдивых записок, - мучительный труд, в который вкладываю я ныне последнюю скрепу. Не мне судить, с каким искусством удалось мне пересказать тебе, благосклонный читатель, все те жестокие мучительства и те тягостные испытания, в какие вовлекла меня неудержная страсть к женщине, и не мне оценивать, могут ли эти записки быть полезным предостережением для слабых душ, которые, подобно мне, захотят почерпать силы в чёрных и сомнительных колодцах магии и демономантии. Во всяком случае, я писал свою повесть со всей откровенностью, выставляя людей такими, каковыми они мне представлялись, и не щадя себя самого, когда надо было изобразить свои слабости и недостатки, а также не утаивал я ничего из тех знаний, какие получил о тайных науках из прочитанных мною книг, из своего несчастного опыта и из речей учёных, с которыми сближали меня случайности моей судьбы.

   Не желая лгать в последних строках своего рассказа, скажу, что если бы жизнь моя вернулась на полтора года назад и вновь на Дюссельдорфской дороге ждала меня встреча со странной женщиной, - может быть, вновь совершил бы я все те же безумства и вновь перед троном дьявола отрёкся бы от вечного спасения, потому что и поныне, когда Ренаты уже нет, в душе моей, как обжигающий уголь, живёт непобедимая любовь к ней, и воспоминание о неделях нашего счастия в Кёльне наполняет меня тоской и томлением, ненасыщенной и ненасытимой жаждой её ласк и её близости. Но со строгой уверенностью могу я здесь дать клятву, перед своей совестью, что в будущем не отдам я никогда так богохульственно бессмертной души своей, вложенной в меня Создателем, - во власть одного из его созданий, какой бы соблазнительной формой оно ни было облечено, и что никогда, как бы ни были тягостны обстоятельства моей жизни, не обращусь я к содействию осуждённых Церковью гаданий и запретных знаний и не попытаюсь переступить священную грань, отделяющую наш мир от тёмной области, где витают духи и демоны. Господь Бог наш, видящий всё и глубины сердечные, знает всю чистоту моей клятвы. Аминь.

  

  

  

  

  

    "О видах магии" (лат.).

    "О государстве" (лат.).

    "Демономания колдунов" (франц.).

    "Молот ведьм" (лат.).

    Другу читателю (лат.).

    "Наставление в учении" (лат.).

    "Сборник" (лат.).

    Коли понравилась тебе девка, // Так молчи, раз нет ни гроша (нем.).

    "Освободи меня, Господи, от вечной погибели" (лат.).

    "У льва" (нем.).

    общий стол (франц.).

    Вставать в шесть, обедать в десять, ужинать в шесть, ложиться спать в десять, значит, прожить десять раз десять (франц.).

    знать грешно (лат.).

    вывод (лат.).

    так как (лат.).

    ни король, ни тура (исп.); здесь: никто.

    удивительный художник (лат.).

    Сарацинка, т. е. арабка (от арабск. sЮrqin - восточные, т. е. арабы).

    танец со шпагами (исп.).

    "Помилуй нас, Боже!" и "Молись за нас!" (лат.).

    прислуживающих (лат. minister).

    искусством гадания (от лат. divinatio - гадание).

    Здесь: книга малого формата (лат. opuscula).

    "Тайна святой Гертруды к приобретению тленных сокровищ и благ" (нем.).

    "Книга Моисея и тройное адское принуждение", "Могучие заклинания адских духов", "Главное принуждение духов к служению людям" (нем.).

    "О колдуньях и насылающих бедствия женщинах"... труд "О чародейских предсказаниях"... "Молот ведьм" (лат.).

    "Как тяжело грешат ищущие спасения в чародействе" (лат.).

    "Естественная философия"... "Элементарная магия" (лат.).

    "Генрих Корнелий Агриппа из Неттесгейма, об оккультной философии. Три книги" (лат.).

    учитель с товарищем (лат.).

    "По заслугам твоих ангелов, Господи, облачаюсь в одеяние спасения, дабы то, что желаю, мог я привести в исполнение" (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    освящённая книга (лат.).

    "Окропи меня, Господи" (лат.).

    "Мы, созданные по образу Божию, одарённые его властию и созданные по его воле, могущественнейшим и сильнейшим именем Бога, Уль, весьма дивным, вас заклинаем..." (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    "Се - пятиугольник Соломона, который я поставил пред вами..." (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    Услышь, Анаэль. Я, Рупрехт, недостойный служитель Бога, заклинаю, требую и зову тебя не по своей мощи, но силою, доблестью и могуществом Бога Отца, искуплением и спасением Бога Сына и силою и разрешением Бога Духа Святого. Этим понуждаю тебя, где бы ты ни был, в море или в бездне, на воде или в огне, в воздухе или на суше, чтобы ты, демон Анаэль, тотчас предстал предо мною в пристойной человеческой форме. Итак, явись поспешно по доблести сих имён: Айа Сарайа, Айа Сарайа, Айа Сарайа, не промедли явиться по силе вечных имён Элои, Архима, Рабур, поторопись явиться по силе личности поклявшегося заклинателя, со всем спокойствием и терпением, без какого-либо шума, без вреда для моего и других людей тела, без лжи, обмана, хитрости. Заклинаю и принуждаю тебя, демон сильный, во имя Он, Хей, Хейа, Иа, Иа, Адонай и во имя Садаи, сотворившего четвероногих, пресмыкающихся и человека в шестой день, и во имя ангелов, служащих в третьем воинстве пред ликом Дагиеля, великого ангела, и во имя звезды, которая есть Венера, и по печати её, которая есть свята, - тебе, Анаэль, поставленного над шестым днём, дабы ты для меня старался... (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    Что медлишь? спеши! повинуйся повелителю твоему во имя господа Батат, стремясь на Абрак, являясь. Быстро, быстро, быстро! Явись, явись! (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    "Удались поспешно, прочь, немедленно исчезни" (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    "Через него самого и с ним самим и во имя его" (лат.).

    непосвящённой черни (лат.).

    добрый знак, доброе предзнаменование (лат.).

    "Учёнейшему высокопочтенному мужу Генриху Корнелию Агриппе, ближайшему другу, Готфрид Геторпий" (лат.).

    день нечестивый (лат.).

    магическую книгу (от франц. grimoire).

    В Клингенберге на Майне, // В Вюрцбурге на камне, // В Бахарахе на Рейне // Созревают лучшие вина! (нем.).

    женщина (лат.).

    дружище (лат.).

    Сыночка (лат.).

    "учёнейший учитель" (лат.).

    "Милостивый государь" (франц. Monsegnieur); в Средние века во Франции титул герцогов, пэров и т. п.

    семья (лат. familia).

    вступления (лат. exordium).

    "Маленькое руководство, которое полезно иметь при себе, к нынешнему Христову празднику" (нем.).

    "Дорога в небо" (нем.).

    "Путеводитель ума" (лат.).

    "Сумма теологии" (лат.).

    Загорелись огни, и союза свидетель горный эфир // И нимфы на высях стонали утёсов. - Verg. <Вергилий>, Aen. <"Энеида">, IV, 167 - 8 (лат.). - (Перевод и прим. Брюсова.).

    "Откровения св. Бригитты под ред. кардинала Туррекрематского" (лат.).

    "Смилуйся, Христос, над рабами твоими..." (лат.).

    "О тайной философии" (лат.).

    Вино! Вино! // С Рейна! (нем.).

    шута, скомороха (от нем. Gauck'ler).

    обо всём познаваемом (лат.).

    "Два Ключа" (нем.).

    "Письма тёмных людей", "Похвала глупости", "Овод" (лат.).

    пошлый остряк (исп.). - (Перевод Брюсова.)

    "Математический трактат о северном (звёздном) небе" (лат.).

    "Созвездия не лгут, но астрологи хорошо лгут о созвездиях" (лат.).

    Клянусь Геркулесом! (лат.).

    Увы мне! (лат.).

    "Благодарение тебе, всемогущий Боже" (лат.).

    искусством изящно разговаривать (итал.).

    Сбитые чёрною словно бурею в кучу голубки. - Verg. <Вергилий> Aen. <"Энеида">, II. 516. - (Перевод и прим. Брюсова.)

    "Всемогущий, вечный Боже" (лат.).

    "Тебя призываем, тебе поклоняемся" (лат.).

    "Благословит тебя всемогущий Бог, Отец и Сын и Святой дух". (лат.).

    Се раба Господня! молись за нас! (лат.). - (Перевод Брюсова.)

    Отыди! (лат.).

    Господом Христом, тем, кто грядет судить живых и мёртвых, заклинаю: повинуйся! Духи злые, осуждённые, проклятые, изгнанные, извергнутые, вам повелеваю и приказываю, во имя и по достоинству Бога всемогущего и праведного! Во мгновение ока изыдите все, сотворившие неправое! (лат.). - (Перевод Брюсова.).

    В таких случаях правило - не соблюдать правил (лат.).

    "Молот ведьм в трёх частях" (лат.).

    к продолжению пытки, не к повторению (лат.).

    При дружественном молчании луны. - Verg. <Вергилий>, Aen. <"Энеида">, II, 255. - (Перевод и прим. Брюсова.)

    не будем медлить! (лат.).

    "О дружбе" (лат.).

  

   "В конце 1504 г., февраля 5-ое". В начале XVI века год ещё считался с Пасхи.

   "Двойной и тройной докторат" - utriumque iuris et medicinae.

   Сочинение по медицине Иоанникия, сирийского врача, несторианца, пользовалось в латинском переводе в Средние века большим почётом, наравне с сочинениями Гиппократа.

   "Doctrinale", сочинение, в гекзаметрах, по латинской грамматике Александра Вилльдье (XI - XII вв.); "Copulata" - сочинение по логике Петра Испанского, впоследствии папы Иоанна XXI (XIII в.); это - школьные учебники, не раз упоминаемые в "Письмах тёмных людей".

   Бернгарт Вальтер, ученик Региомонтана, открывший атмосферическое преломление света (XV - XVI вв.), был известен лишь в кругах специалистов. Напротив, слава Теофраста Парацельса, врача, алхимика, философа, фантаста (1493 - 1541), была очень громкой, и его знала вся Европа. Сочинение Коперника "О круговращениях небесных тел" в печати появилось лишь в 1543 г., но его идеи в учёном мире были известны раньше.

   "Vallis humanitatis" - сочинение Германа фон Буша (1468 - 1534), в котором он защищает гуманистическое миросозерцание (изд. 1518 г.). Эразм Роттердамский (1467 - 1536) в 30-х годах XVI в. уже пережил свою славу.

   Речь Пико делла Марандола (1463 - 1494) "De hominis dignitate" пользовалась великим уважением в среде первых немецких гуманистов.

   Выражение "время императора Фридриха" (1415 - 1493) было в ту эпоху как бы поговоркой. [Торопливость жизни в начале XVI в. казалась современникам "столь же удивительной, как нам промышленная энергия нашего времени". (Выражение К. Лампрехта.)]

   Герман фон Нейенар - один из немногих гуманистов, живших в ту эпоху в Кёльне (1491 - 1530).

   "Грамматика Цинтена" - сочинение Иоанна Цинтена, учёного схоластика, под заглавием "Composita verbum".

   Сочинения, перечисляемые автором, были новинками только для того захолустья, где он жил. Первое издание "Похвалы глупости" Эразма появилось в 1509 г.; затем в 30 лет вышло около 40 её изданий. Первое издание "Разговоров" (Colloquia) Эразма вышло в 1519 г. Автор "Торжества Венеры" Генрих Бебель умер в 1581 г. Первая часть "Писем тёмных людей" появилась впервые в 1515 г., вторая - в 1517 г.

   Нападение на Трир Закингена относится к сентябрю 1522 года.

   Флоризель Никейский, сын Амадиса Галльского, - герой одного из "рыцарских" романов.

   "Rustica gens optima flens pessima gaudens", т. е. крестьяне лучше всего, когда плачут, хуже всего, когда радуются, - выражение в книге Феликса Геммерлина "De nobilitate" (1457 г.). Крестьянин был постоянным предметом насмешек для немецких писателей XV - XVI вв. Говорили: "Крестьянин отличается от быка только тем, что рогов у него нет".

   "Непобедимым еретиком" называл Лютера Агриппа Неттесгеймский (Epistolae, VII, 13).

   Автор называет Георга фон Фрундсберга (1473 - 1528) "победителем французов", вероятно, как участника битвы при Павии.

   Марсилио Фичино - итальянский гуманист (1433 - 1499).

   Дюрер в это время уже заканчивал свою жизнь (1471 - 1528), Рафаэль умер несколько лет назад (1483 - 1520), С. дель Пиомбо (1485 - 1547) и Микель-Анджело (1476 - 1564) были в расцвете своей славы, Б. Челлини (1500 - 1571) пользовался уже большой известностью.

   Кортец (1485 - 1547), после своих завоеваний в Мексике, приезжал в Европу весной 1528 г., был принят королём (т. е. Карлом V, который был одновременно и императором германским) в Толедо и получил титул маркиза Долины Оахаки.

   Название Америки было предложено (в космографии Мартина Вальтцемюллера) ещё в 1507 г., но утвердилось за "Новой Испанией", "Новым Светом" или "Западной Индией" лишь значительно позднее. [Автор "Повести", употребляя иногда слово Америка, предпочитает выражение "Новая Испания", которое означало собственно только Мексику.]

   Королевской Аудиенсией называлось высшее правительственное учреждение Мексики.

   Крупные верхненемецкие купцы, уже с самого начала XVI в., стали основывать колонии в Америке. Вельзеры, как и Эллингеры, держали, в начале XVI в., в аренде медные рудники на Сан-Доминго; у Фуггеров были фактории на Юкатане; Кромбергеры владели серебряными рудниками в Сультепеке; Тецели - медными рудниками на Кубе (К. Лампрехт. История немецкого народа. М., 1896).

   Чикора (Chicora) - прежнее название Каролины. Тумбес (Tumbes) - город в Перу (J. Egli. Nomina geographica. Leipz., 1893).

   Эскудо - экю, испанская монета; здесь, конечно, имеются в виду серебряные эскудо. Иоахимсталеры - серебряные двойные гульдены, которые с 1517 г. стали чеканить графы Шлик в Иоахимстале. Пистоли - испанские золотые монеты, содержавшие 2 золотых эскудо. Монетная система в Германии XVI в. была крайне сложной и неопределённой.

   Анагуак - местность в Мексике.

   Раймонд Люллий (1235 - 1315) устроил особый прибор, вращающимися кругами которого можно было, как он думал, механически вырабатывать истины. То были зачатки алгебраической логики. "Реалисты" - последователи "реализма", одного из направлений средневековой философии, противоположного номинализму.

   "Miracula" и "Natura", чудеса и естественный ход вещей, - схоластические термины.

   "Имел я рыцарское право". В XVI в. рыцарство находилось в упадке, и рыцарями часто называли себя все военные люди, не имея на то формального права.

   "Никогда до того дня не видел я таких содроганий и не подозревал, что человеческое тело может изгибаться так невероятно". Эти истерические конвульсии, изученные ныне школою Шарко, были наблюдаемы и старинными врачами и описаны у И. Вира в его книге "Des illusions et impostures des diables" (L. I, chap. XII; о Вире см. прим. к гл. 6).

   Рассказ Ренаты о явлении ей в детстве ангела Мадиэля принадлежит к числу типических рассказов такого рода. Ср., напр., рассказ Мадлэны де Ла-Круа, сожжённой в 1546 г. (который приведён в книге: Jules Baissac. Les Grands Jours de la Sorcellerie. P. 1890).

   Св. Амалия Лотарингская, жена пфальцграфа Витгера, жила в VII в.

   Ягнёнок - эмблема св. Агнессы.

   "Благочестивейший", piissimus, - титул французских королей. [Во Франции долго было распространено поверие, что прикосновение короля исцеляет все недуги.]

   Герцог австрийский Фердинанд - впоследствии император Фердинанд I (1503 - 1564).

   Лактанций Фирмиан - латинский писатель (около 250 - 330).

   "Перекидывались - он в волка, она в волчиху" - явление, известное в ту эпоху под названием ликантропии. Во Франции ликантропов называют loup garou. Деланкр посвятил ликантропии целую часть своего капитального труда (Pierre Delancre. Tableau de l'inconstance des mauvais anges et dИmons. Paris. 1612).

   Кресценция Дидрихская - героиня народных сказаний и немецкой поэмы XIII в., жена императора Дидриха (Теодориха).

   "Merenda", или "underimbНz", назывался в XVI в. ранний обед. В богатых немецких домах XVI в. ели четыре раза в день: рано утром (завтрак, frЭhstЭck, jentamen), позже (второй завтрак, frЭhmahl, prandium), среди дня (пред-обедие, underimbНz, merenda), по окончании всех дел (обед, nachtmahl, caena). В более скромных домах ели дважды на дню, утром и вечером. В "Корабле дураков" Гейлера фон Кайзерсберга (1445 - 1519) приводятся стихи:

   Ест кто однажды на дню, тот Бог; человек тот, кто дважды;
Трижды ест зверь; ест четырежды демон; и пять - его матерь.

   Употребление вилок, в начале XVI в., в Германии, только входило в обычай.

   Ротвельш (от Rot - бродяга и Welsch - иностранец) - одно из немецких названий воровского языка.

   "Гадание и на костях, и на воске, и на картах" etc. - И. Вир (Livre II, chap. XII - XIII), кроме некромантии, перечисляет 25 видов гадания; Дель-Рио в своей книге (Disquisitiones magicae) насчитывает ещё гораздо больше.

   "Чудесный автомат Альберта Великого". Альберт Великий построил, после тридцатилетней работы, из разных металлов удивительный "андроид", который мог двигаться, совершать разные действия и во всём походил на живого человека. Андроид был разбит Фомою Аквинским, учеником Альберта, который заподозрил в машине присутствие дьявольской силы.

   Джангалеаццо Висконти - миланский герцог (1347 - 1402).

   "Мейссенский говор" считался одним из наиболее чистых диалектов немецкого языка. Общелитературный немецкий язык был создан Лютером, хотя уже на многих изданиях XV в. находим помету: nach rechter gemeinen deutsch.

   Берг - некогда самостоятельное герцогство, теперь часть прусской Прирейнской провинции. Дюссельдорф стал столицей этого герцогства в 1511 г.

   Бахарах - город на Рейне, славившийся вином.

   Картина Сандро Филиппепи, т. е. Боттичелли, о которой говорит автор "Повести", известна теперь под названием "Отверженная" и находится в Риме, в собрании Паллавичини.

   Иоанн Бейкельсзон, или Боккольд, известный под именем Иоанна Лейденского, стал во главе анабаптистов Мюнстера в апреле 1534 г.; в июне 1535 г. город был взят войсками епископа, и Иоанн Лейденский казнён 23 января 1536 г.

   Св. Мартин и св. Гереон - Кёльнские церкви; Сенаторский дом - ратуша; Собор Трёх Царей или Трёх Магов Кёльнский собор, работы по постройке которого были прерваны в конце XV в., чтобы возобновиться лишь в 1824 г. В XVI - XVIII вв. Кёльнский собор представлял собою два отдельных здания, покрытых временной крышей и замкнутых, друг против друга, временными стенами.

   ["Словно в первый круг Ада Алигиери". Автор "Повести" намекает на известные стихи (Inf. Ill, 25-27):

   Diverse lingue, orribile favelle,
Parole di dolore, accenti d'ira
Voci alte e fioche...

   Смесь всех наречий, говор многогласный
Слова, в которых боль, и гнев, и страх,
Плесканье рук, и вопль, и хрип неясный...

   (Перевод М.Л. Лозинского.)]

   Городские рейтары - конная полиция.

   Альб - мелкая монета.

   Св. Куниберт, св. Северин, св. Апостолы и т. п. - различные Кёльнские церкви, Гюрцених - здание, построенное кёльнцами в середине XV в. для приёма высоких гостей. Капитолийская Мария - древняя церковь, освящённая папою Львом IX в 1049 г. Паперть св. Георга была закончена в 1536 г. "Святое воинство Гереона" - 318 мучеников, которые, по преданию, были с их вождём Гереоном замучены при преследованиях Диоклетиана; мощи их покоятся в церкви св. Гереона. "Одиннадцать тысяч непорочных дев" - 11 000 девственниц, замученных, по преданию, со св. Урсулою, в VII в., близ Кёльна - гуннами; мощи дев покоятся в церкви св. Урсулы. "Громадное око Миноритов" - большое окно в портале церкви бр. миноритов.

   Кнек-бурса, Лаврентьевская у XVI домов - общежития для студентов Кёльнского университета.

   Мастер Герард - архитектор XIII в., заведывавший тогда постройкой Кёльнского собора. Генрих фон Вирнербург - архиепископ Кёльнский, освятивший в 1322 г. отстроенные к тому времени части собора. Ни собор св. Петра в Риме, ни Миланский собор не были закончены, когда происходило действие "Повести" в начале XVI в.

   Уверенность, что существуют "духи", которые дают о себе знать стуками и с которыми, при помощи этих стуков, можно вступить в разговор и в общение, - не составляет исключительного достояния современных спиритов. Известны чисто "спиритические" явления, относящиеся к XVI, XVII и XVIII векам, причём оказывается, что задолго до знаменитого 1848 г. уже были установлены знаки для сношения со стучащими духами (см. статьи В.Я. Брюсова "Спиритизм до Рочестерских стуков" в "Ребусе" 1902 г.).

   Гарчильясо де Вега - испанский поэт (1503 - 1536).

   Сохранилось немало рецептов той мази, которой намазывали себя ведьмы и ведуны перед полетом на шабаш. Вот один из таких рецептов, сообщаемый Иеронимом Карданом (1501 - 1576): сваренный жир младенца, сок опихи (opium), волкозуб (aconitum), жабник (potentilla reptans), паслен (solanum), сажа (Hieronymus Cardanus. De Subtilitate. Ub. XVIII).

   Объяснение слов "Emen - hetan" даёт Деланкр (Р. Delancre. Tableau de l'inconstance des mauvais anges et demons. Paris. 1612).

   Artifex mirabilis - обычное выражение о Дьяволе. Лютер также говорит: "Diabolus potens et mirabilis spiritus est" (Gen, c. 40).

   "Какая сила" etc. Схоластики затруднялись признавать реальность полёта ведьм и ведунов на шабаш. Альберт Великий и Фома Аквинский клонились к тому, чтобы считать эти полёты "фантастическими", "phantastici". Напротив, Гюго де Сен-Шер и многие другие настаивали на их реальности. (Свод мнений по этому вопросу см. в книге Н. Сперанского: Ведьмы и ведовство.) Ведьмы чаще всего переносились на шабаш верхом на козле, но пользовались для этого также метлами, граблями, палками.

   Мастер Леонард, иначе называемый Великий Негр, по учению демонологов (Дель-Рио, Деланкра, Бодэна и др.) - демон первого чина, заведующий чёрной магией, постоянный председатель шабашов (Dictionnaire Infernal, par M. Collin de Plancy. 2 Иd. P. 1825, LИonard).

   "Кто-то другой, стоявший близ трона, низкого роста и безобразный". - Иоганн Мюллин (у французов - maitre Jean Mullin), лейтенант мастера Леонардо.

   Беанами в старонемецких университетах называли новичков.

   Инкуб - демон, вступавший в телесное общение с женщиной; суккуб - демон, вступавший в такое общение с мужчиной. Демонологи учили, что искусственное тело демонов не могло заключать в себе естественного мужского семени. Поэтому демон, явившись в одном месте суккубом, сберегал полученное семя, чтобы использовать его в другом месте, когда явится инкубом.

   Кодр Урцей - писатель XV в., получивший известность своими свободными взглядами на религию и нравственность.

   Описание шабаша дают: Del-Rio, Delancre, Bodin, Maiol, Leioyer, Danaeus, Boguet, Monstrelet, Torquemada, "Flagellum hereticorum", "Malleus maleficarum" и многие другие источники. Частью там же, частью в судебных протоколах инквизиционных и иных судов сохранились подлинные показания обвиняемых в полёте на шабаш (Из новых сочинений, трактующих о шабаше, см.: J. Michelet. La SorciХre. 1861; Roskoff. Geschichte des Teufels. 1869; Heppe-Soldan. Geschichte der Hexenprocesse. 1880; Boumeville et E. Teinturier. Le Sabbat des Sorciers. 1882; J. Baissac. Les Grands Jours de la Sorcellerie. 1890; F. Helbing. Die Tortur. 1907 и мн. др.).

   M. Дель-Рио (1551 - 1608) различает четыре рода магии: naturalis, artificialis, praestigiatrix, daemoniaca. Агриппа - только три: mathematica, naturalis, veneficia, ставя отдельно гойетейю, или некромантию. Отличали ещё белую магию, которая опиралась на силы ангелов, а не демонов. Церемониальная магия называлась иначе оперативной.

   О Иоганне Райме то же самое говорил Агриппа в своём известном обличительном письме к Кёльнским властям, 11 января 1533 г. Упоминаемые далее сочинения известны нам в следующих изданиях: Ulricus Molitor. De lamiis et phitonicis mulieribus. Tractatus ad illustrissimum principem dem Sigismundum archiducem austriae. Anno Dni 1489 (s. I), Martinus, concionator Tubing. Opusculum de sagis maleficiis. C. praefat. ih. Bebelij. In aedibus Th. Aushelmi imp. S. Stir. 1597; Jac. Hochstraten, ord. Praed. Ad. Philippum archiep. Coloniae tractatus magistralis, declarens quam gravier peccent quaerentes auxillium a maleficis. Colonia. Mart de Werdena. 1510.

   Ульрих Целль почитается старейшим Кёльнским типографом; его издания, большею частью помеченные "apud Lyskirchen", известны с 1466 г. и ценились долгое время, какобразцовые. Иоганн Сотер - типограф, работавший в Кёльне в начале XVI в. Общеизвестны имена создателя "альдин" - Альдо Мануция, работавшего в Венеции (с 1495 г.) и Генриха Стефана, или Этьена (1460 - 1520), члена известной семьи типографов, работавших в Париже.

   "Das Geheimniss der heiligen Gertrudis zur Eriangung zeitlicher SchДtze und GЭter". Издано в Кёльне в 1506 г. Рукописи: "Buch Mosis und dreifacher HЖllenzwang", "Machtige BeschwЖrung der hЖllischen Geister" и "Hauptzwand der Geister zu menschlichen Diensten", теперь напечатаны, на основании монастырских рукописей конца XV и начала XVI в. в издании: Bibliotheca Magica, KЖln, 1810.

   Что касается трактата Malleus maleficarum in tres partes divisus, inquibus concurentia ad maleficia (etc.) continetur Шпренгера и Инститора, то после своего первого появления (Кёльн, 1487) он постоянно переиздавался и в короткое время приобрёл такой авторитет, что его называли liber sanctissimus и папа Иоанн XXIII рекомендовал его как руководство епископам.

   "Тут наконец попали в мои руки" etc. Называемые далее писатели действительно считались в XVI в. авторитетами по магии. Сходный перечень находим у Ж. Вира (1. II. ch. IV). Творения Альберта Великого (1195 - 1280) были изданы, более или менее полностью, лишь в 1651 г.; но отдельные его сочинения были широко распространены в конце Средних веков. Из магических сочинений Арнольда де-Вильнёв (ум. 1314) ос