Алданов Марк Александрович - Ключ

  - Слушаю-съ,- сказалъ Антиповъ, блестя наглыми глазами.- Имeю честь...

  Онъ откланялся.

  Яценко нагнулся надъ бумагами и сталъ писать, больше для того, чтобы не подать сыщику руки. Антиповъ весело на него поглядeлъ и вышелъ изъ комнаты, по дорогe оглядeвъ себя въ зеркало и оправивъ галстухъ.

  Черезъ минуту въ дверь постучали, и на порогe появился Браунъ. Слeдователь посмотрeлъ на него вопросительно.

  - Ахъ, вы докторъ Браунъ? - сказалъ онъ, вставая и протягивая руку.- Очень радъ познакомиться... Жаль, что по такому непрiятному поводу... Пожалуйста, садитесь. Разрeшите прямо перейти къ дeлу. Банкиръ Карлъ Фишеръ, какъ вамъ уже вeрно сказали, сегодня былъ найденъ мертвымъ на какой-то странной квартирe, въ весьма подозрительной обстановкe.

  Онъ изложилъ, какъ и гдe было найдено тeло Фишера. Браунъ слушалъ, не говоря ни слова.

  - Мы еще ждемъ медицинской и химической экспертизы. Но есть всe основанiя подозрeвать, что Фишеръ сталъ жертвой убiйцъ. Таковы первые результаты дознанiя. Директоръ "Паласъ Отеля", изъ живущихъ въ гостиницe лицъ, которыя знали Фишера, назвалъ мнe васъ. Поэтому я позволилъ себe васъ побезпокоить. Не знаете-ли вы чего-либо, что могло бы пролить свeтъ на дeло и облегчить задачи слeдствiя? Нeтъ ли у васъ какихъ-либо мыслей и подозрeнiй, относящихся къ этому дeлу?

  - Никакихъ,- отвeтилъ Браунъ.- Никакихъ подозрeнiй.

  - Вы давно знаете Фишера? {30}

  - Нeтъ, не очень давно.

  - Когда видeли вы его въ послeднiй разъ?

  - Кажется, вчера утромъ,- сказалъ, подумавъ, Браунъ.- Я видeлъ его въ ресторанe гостиницы...

  - Вы не замeтили въ немъ ничего особеннаго?

  - Ничего не замeтилъ.

  - Не говорилъ ли онъ вамъ о своихъ предположенiяхъ на вчерашнiй день?

  - Нeтъ, не говорилъ.

  - Не извeстно ли вамъ,- могла ли вчера находиться при Фишерe значительная сумма денегъ?

  - Это мнe неизвeстно.

  Слeдователь помолчалъ.

  - Знаете ли вы также семью Фишера?

  - Я встрeчался заграницей съ его дочерью, она слушала мои лекцiи. Его жена теперь, кажется, въ Крыму.

  - Ей послана телеграмма. Съ нею вы не были знакомы?

  - Я изъ ихъ семьи былъ знакомъ только съ банкиромъ и съ его дочерью.

  - А съ нeкiимъ Загряцкимъ?

  - Развe онъ принадлежитъ къ семьe?

  Слeдователь усмeхнулся.

  - Видите ли,- сказалъ онъ,- я, въ отличiе отъ многихъ моихъ коллегъ, не считаю обязательной для слeдователя чрезмeрную скрытность... Отъ васъ, вeроятно, не составляетъ секрета, что семья Фишера не блистала патрiархальными добродeтелями. Я докладывалъ вамъ, въ какой обстановкe умеръ банкиръ. Полицейское дознанiе успeло выяснить, что при его супругe въ качествe признаннаго друга дома состоялъ Загряцкiй. Древнее изреченiе вамъ извeстно: Is fecit cui prodest. Мы о б я з а н ы подозрeвать всeхъ тeхъ, кому могла быть выгодна смерть {31} Фишера. Если хотите, это съ моей стороны даже не подозрeнiе, а, такъ сказать, выполненiе формальной служебной обязанности. Розыскъ, кстати, сообщаетъ дурныя свeдeнiя о Загряцкомъ: человeкъ безъ опредeленныхъ занятiй, съ сомнительнымъ прошлымъ, хотя и хорошей семьи, картежникъ, кутила и мотъ, жившiй на счетъ Фишеровъ и очень хорошо жившiй... Вы его знаете?

  - Я встрeчался съ нимъ у Фишера.

  - Совпадаютъ ли ваши свeдeнiя или хотя бы ваше впечатлeнiе съ той характеристикой Загряцкаго, которую даетъ розыскъ?

  - Не берусь вамъ отвeтить, я слишкомъ мало его знаю... Я съ большимъ трудомъ повeрилъ бы, что онъ способенъ на убiйство.

  - Но все же повeрили бы?

  - Какъ повeрилъ бы о комъ-угодно другомъ.

  Слeдователь посмотрeлъ на Брауна.

  - Такъ-съ.. Ну, немного же вы мнe сообщили. Не знаете ли вы, кто изъ друзей или знакомыхъ семьи Фишеровъ могъ бы разсказать намъ побольше?

  - Фишера знали очень многiе. Тысячи людей знали его такъ, какъ я. Изъ близкихъ же... Позвольте подумать... Нeтъ, никого не могу вспомнить. Конечно, дочь. Но она живетъ заграницей и не идетъ въ счетъ...

  Въ дверь постучали, въ комнату вошелъ мосье Берже. Онъ приблизился къ слeдователю и сказалъ ему вполголоса:

  - Одинъ персонъ желайтъ ситшасъ видeть господинъ судья.

  - Кто такой? - спросилъ Яценко.

  - Son Excellence Monsieur Fedossieff,- сказалъ значительно управляющiй гостиницы.

  На лицe слeдователя изобразилось удивленiе. {32}

  - Федосьевъ? - проговорилъ онъ.- Пожалуйста, просите...

  Онъ всталъ и сказалъ поднявшемуся тоже Брауну:

  - Вы меня извините. Его Превосходительство мосье Fedossieff (онъ съ иронiей произнесъ эти слова) желаетъ меня видeть... Впрочемъ, нашъ дeловой разговоръ конченъ. Можетъ быть, мнe придется еще разъ васъ потревожить, можетъ быть, и не придется: вы вeдь ничего не знаете о дeлe... Очень радъ былъ съ вами познакомиться...

  Браунъ пожалъ ему руку и вышелъ. По освeщенному электричествомъ корридору гостиницы, въ сопровожденiи мосье Берже и какихъ-то людей подозрительнаго вида, быстро шелъ высокiй сeдоватый, чуть сгорбленный человeкъ, въ шубe съ большимъ бобровымъ воротникомъ, въ мeховой шапкe. Это былъ Сергeй Васильевичъ Федосьевъ, извeстный всей Россiи,- извeстный не самъ по себe (о личности его почти никто ничего не зналъ), а по той должности, которую онъ занималъ: по должности этой онъ вeдалъ политической полицiей Имперiи. Федосьевъ шелъ, нервно оглядываясь по сторонамъ. Проходя мимо Брауна, онъ окинулъ его поспeшнымъ подозрительнымъ взглядомъ, вдругъ остановился и спросилъ негромкимъ голосомъ:

  - Если не ошибаюсь, Александръ Михайловичъ Браунъ?

  Браунъ молча наклонилъ голову.

  - Не знаю, помните ли вы меня? Мы когда-то учились вмeстe въ университетe... Я Федосьевъ.

  - Я помню васъ.

  Федосьевъ быстрымъ, не вполнe увeреннымъ, жестомъ протянулъ ему руку.

  - Мы не встрeчались лeтъ двадцать пять,- сказалъ онъ, любезно улыбаясь и не спуская холодныхъ {33} глазъ съ Брауна.- Но я слeдилъ за вашей карьерой, слышалъ, читалъ. О васъ много писали два года тому назадъ, когда вы получили медаль имени Дэви...

  - Вы помните и это?

  - Какъ видите. Очень горжусь тeмъ, что былъ университетскимъ товарищемъ знаменитаго ученаго.

  Браунъ развелъ слегка руками. Отвeтить комплиментомъ было мудрено: карьеру Федосьева хорошо знала вся Россiя.

  - Слышалъ, что вы давно поселились въ Парижe: у насъ, по глупости нашего правительства (онъ особенно отчетливо произнесъ эти слова), у насъ не сумeли васъ оцeнить. Знаю и то, что вы недавно вернулись въ Россiю и работаете въ тылу и на фронтe на пользу химической обороны государства. Былъ бы искренно радъ встрeтиться съ вами и побесeдовать? - полувопросительно добавилъ онъ.

  - Къ вашимъ услугамъ.

  - Очень, очень хочу,- проговорилъ Федосьевъ.- Вы здeсь изволите жить?.. До скораго свиданiя. Я позвоню вамъ по телефону. Весьма рядъ встрeчe.

  Онъ крeпко пожалъ руку Брауну. Дверь номера 67 открылась. На порогe показался съ нeкоторымъ безпокойствомъ Яценко. Онъ съ достоинствомъ поклонился Федосьеву и пропустилъ его въ дверь. Мосье Берже и подозрительнаго вида люди остались въ корридорe.

VII.

  Яценко понималъ, что неожиданное посeщенiе Федосьева имeло отношенiе къ дeлу объ убiйствe Фишера. Это было непрiятно слeдователю. Онъ {34} считалъ отрицательнымъ явленiемъ самое существованiе особой, самостоятельной и полновластной политической полицiи. Ея вмeшательство, хотя бы и отдаленное, въ дeла судебнаго слeдствiя представлялось ему нарушенiемъ основныхъ идей и традицiй реформы шестидесятыхъ годовъ.

  Николай Петровичъ съ оффицiальной учтивостью поздоровался съ Федосьевымъ и слегка придвинулъ ему кресло. Этотъ хозяйскiй жестъ долженъ былъ дать почувствовать посeтителю, что въ номерe Фишера распоряжается онъ, Яценко. Федосьевъ, однако, не обратилъ, повидимому, никакого вниманiя на смыслъ жеста и даже на самъ жестъ. Любезно, какъ со старымъ знакомымъ, поздоровавшись съ Яценко (котораго онъ едва зналъ), онъ, не садясь, неторопливо и внимательно сталъ осматриваться въ комнатe. Хотя это продолжалось недолго, слeдователь успeлъ два раза кашлянуть,- второй разъ съ легкимъ раздраженiемъ. Онъ еще тронулъ кресло, предназначенное для посeтителя, а затeмъ отошелъ по другую сторону письменнаго стола.

  - Вашему Превосходительству угодно было меня видeть? - сухо произнесъ онъ.

  - Такъ точно... Прошу Ваше Превосходительство извинить безпокойство,- сказалъ Федосьевъ.- Николай Петровичъ? - полуспросилъ онъ, садясь.

  Слeдователь кивнулъ головой. Его смягчилъ тонъ Федосьева и то, что гость зналъ его имя-отчество. Самъ онъ, однако, продолжалъ обращаться къ Федосьеву оффицiально.

  - Какъ вы догадываетесь, Николай Петровичъ,- неторопливо и гладко, негромкимъ голосомъ заговорилъ Федосьевъ,- я рeшился побезпокоить васъ въ связи съ тeмъ дeломъ, которое находится въ вашемъ производствe. Узнавъ о {35} происшествiи съ Фишеромъ, я утромъ позвонилъ по телефону въ министерство, и мнe оттуда сообщили, что дeло поступило къ вамъ. Разумeется, я былъ искренно этому радъ: вашъ опытъ и энергiя мнe, какъ всeмъ, хорошо извeстны (Яценко молча поклонился). И я подумалъ, чeмъ писать всякiя бумаги, гораздо проще непосредственно обратиться къ вамъ, для выясненiя нeкоторыхъ обстоятельствъ этого дeла.

  - Ваше Превосходительство предполагаете, что дeло Фишера можетъ быть не чуждо политическаго элемента?

  - О, нeтъ, я ничего не предполагаю, Николай Петровичъ,- сказалъ Федосьевъ.- Или, вeрнeе, я a priori допускаю возможность политическаго элемента во всякомъ дeлe такого рода.

  - "Какого рода?" - спросилъ себя Яценко. Федосьевъ понялъ его мысль.

  - Банкиръ Фишеръ,- произнесъ онъ неохотно,- былъ крупный дeлецъ международнаго масштаба, неопредeленной нацiональности, съ нeмецкой фамилiей. Наше вeдомство обязано хоть издали слeдить за подобными людьми, особенно въ грозное военное время. А если такой человeкъ умираетъ въ загадочной обстановкe, то я былъ бы просто нерадивъ въ исполненiи своихъ обязанностей, когда не освeдомился бы объ обстоятельствахъ этого дeла.

  - Такимъ образомъ, я долженъ предположить, что Ваше Превосходительство желаете получить свeдeнiя о порученномъ мнe дeлe, такъ сказать, въ частномъ порядкe?

  Федосьевъ взглянулъ на слeдователя.

  - О да, въ частномъ порядкe, только въ частномъ порядкe,- съ нeкоторымъ нетерпeнiемъ проговорилъ онъ.- Если-бъ я хотeлъ идти путемъ оффицiальнымъ, я сказалъ бы объ этомъ {36} (Федосьевъ назвалъ по имени-отчеству предсeдателя совeта министровъ), онъ обратился бы къ министру юстицiи, министръ юстицiи къ прокурору палаты, а прокуроръ палаты истребовалъ бы справку у товарища прокурора, который наблюдаетъ за вашимъ слeдствiемъ... Согласитесь, что не стоитъ безпокоить столько занятыхъ людей. Я поэтому въ частномъ порядкe прошу васъ изложить мнe ваши свeдeнiя и предположенiя о дeлe,- сказалъ онъ, подчеркивая слово "прошу".

  - Я къ вашимъ услугамъ,- сухо проговорилъ слeдователь.- Такъ вотъ, видите ли, банкиръ Карлъ Фишеръ былъ сегодня въ 6 часовъ утра найденъ мертвымъ въ квартирe на...

  Федосьевъ прервалъ его мягкимъ жестомъ руки.

  - Обстоятельства, при которыхъ было обнаружено убiйство,- сказалъ онъ,- мнe извeстны. Я самъ какъ разъ прieхалъ сюда изъ той квартиры...

  "Однако!" - подумалъ слeдователь.

  - Такъ, чтобы вамъ не утруждаться, Николай Петровичъ, будьте добры сообщить мнe лишь данныя, добытыя первыми шагами дознанiя, а также тe предположенiя и подозрeнiя, которыя у васъ могутъ быть.

  - Очень хорошо. Дeло о смерти Фишера поступило ко мнe лишь нeсколько часовъ тому назадъ и вполнe оформленной гипотезы у меня, разумeется, еще быть не можетъ. До медицинскаго вскрытiя тeла и до производства химическаго изслeдованiя невозможно даже съ точностью удостовeрить, что Фишеръ умеръ насильственной, а не естественной смертью, хотя, конечно, всe данныя говорятъ именно объ убiйствe. Предположенiя же и подозрeнiя, какъ вы изволили замeтить, у меня точно есть. Начну съ того, что на {37} Фишерe оказались въ сохранности золотые часы и бумажникъ,- правда, только съ 70-ю рублями. Это, повидимому, исключаетъ предположенiе объ убiйствe съ цeлью грабежа. Можно, конечно, допустить, что въ бумажникe была гораздо большая сумма, которой и воспользовался убiйца, оставивъ 70 рублей для отвода глазъ. Но для этого предположенiя нeтъ основанiй. Затeмъ грабитель едва ли могъ воспользоваться ядомъ, какъ способомъ убiйства. Такимъ образомъ гипотеза грабежа мало вeроятна... Слeдовательно, надо искать убiйцу среди людей, которымъ могла быть выгодна смерть Фишера.

  Онъ остановился. Федосьевъ молча на него смотрeлъ.

  - Жена умершаго Фишера,- сказалъ слeдователь,- была въ близкихъ отношенiяхъ съ нeкiимъ господиномъ Загряцкимъ. Личность эта, по даннымъ, добытымъ розыскомъ, весьма сомнительныхъ моральныхъ качествъ, ("кому говорю?" - мелькнула мысль у Яценко). Этотъ господинъ прокутилъ состоянiе, унаслeдованное отъ отца, служилъ, потомъ ушелъ со службы или его ушли. Въ послeднее время онъ жилъ, повидимому, на средства Фишера, съ которымъ состоялъ въ самыхъ лучшихъ по внeшности отношенiяхъ. Зналъ ли Фишеръ о связи Загряцкаго съ женой, мнe пока неизвeстно. Но ихъ часто видали вмeстe. Фишеръ занимался своими аферами днемъ, а вечеромъ постоянно посeщалъ всякаго рода увеселительныя мeста и притоны. Квартира, въ которой онъ умеръ, была мeстомъ настоящихъ оргiй. Eздилъ онъ туда въ обществe очень молодыхъ женщинъ, вeрнeе было бы сказать, дeвочекъ,- убитый былъ, повидимому, человeкъ весьма развращенный,- вставилъ Яценко.- Почти всегда его туда сопровождалъ какой-то мужчина или мужчины. {38} Въ обществe мужчины его видeлъ мелькомъ дворникъ дома, въ которомъ снята была Фишеромъ квартира. Но было это вечеромъ, на дворe, и лица спутника Фишера дворникъ не разглядeлъ... Далeе: по всей видимости, никакой другой мужчина не могъ быть заинтересованъ въ смерти Фишера. Заинтересованы могли быть, предполагая худшее, двe женщины: его жена и его дочь. Но онe обe, по даннымъ розыска, находятся внe Петербурга, Госпожа Фишеръ теперь въ Крыму,- ей послана телеграмма,- а дочь заграницей. Со смертью Фишера значительная часть его огромнаго богатства, очевидно, переходитъ къ женe. Можно предположить, что отъ Загряцкаго зависeло бы на ней жениться или просто отобрать у нея деньги. Это все, разумeется, только гипотеза. Но вотъ и нeчто другое: факты.

  Слeдователь опять помолчалъ.

  - Въ ящикe этого письменнаго стола,- началъ онъ снова,- при произведенномъ мною бeгломъ разборe бумагъ Фишера - ихъ, кстати, оказалось очень немного - нашлись: во-первыхъ, шестимeсячный вексель, выданный Загряцкимъ на имя Фишера, на сумму пять тысячъ рублей. Срокъ этому векселю истекаетъ черезъ двe недeли. Во-вторыхъ, записка, посланная Фишеру Загряцкимъ, въ которой онъ обeщаетъ быть "тамъ, гдe всегда" въ 10 часовъ вечера... Записка числомъ не помeчена. Угодно вамъ взглянуть? - спросилъ онъ, показывая рукой на кучу бумагъ.

  Федосьевъ сдeлалъ отрицательный жестъ, закрывъ на секунду глаза.

  - Въ-третьихъ, розыскъ установилъ путемъ опроса прислуги того дома, гдe живетъ Загряцкiй, что онъ ушелъ вчера изъ дому около пяти часовъ вечера, вернулся поздно, а утромъ, часовъ въ девять, опять ушелъ изъ дому, чего обычно {39} не дeлалъ. Я, разумeется, не думаю, что онъ скрылся,- это значило бы себя выдать. Но до сихъ поръ я не могъ его розыскать и допросить. Наконецъ, въ-четвертыхъ, квартира, гдe умеръ Фишеръ, отпирается особымъ никкелированнымъ ключомъ довольно сложной формы. Сыскной полицiи удалось отыскать, по сосeдству съ квартирой, слесаря, у котораго этотъ ключъ былъ заказанъ. Слесарь утверждаетъ, что сдeлалъ въ свое время два такихъ ключа, сдeлалъ по заказу господина, примeты котораго совпадаютъ съ примeтами Загряцкаго. Вотъ пока все. За квартирой Загряцкаго ведется наблюденiе. Если этотъ господинъ на допросe не установитъ безусловнаго alibi, я его арестую... Ваше Превосходительство видите, что въ дeлe трудно предположить наличность политическаго элемента.

  - Послe Фишера осталось завeщанiе? - спросилъ Федосьевъ, не поднимая глазъ и барабаня пальцами по столу.

  - Здeсь, въ номерe, завeщанiя не оказалось,- отвeтилъ нeсколько удивленный слeдователь.- Но мы нашли ключъ отъ сейфа въ банкe. Можетъ быть, завeщанiе тамъ или у нотарiуса... Это выяснится не сегодня-завтра.

  - Я вамъ буду чрезвычайно обязанъ, если вы дадите мнe объ этомъ знать, когда это выяснится. Объ этомъ, а также обо всемъ, что будетъ найдено въ сейфe. Весьма вамъ буду благодаренъ за любезное освeдомленiе... Въ нeсколько часовъ вы установили очень многое. Кому поручень розыскъ по этому дeлу? Антипову?

  - Да, Антипову.

  - Желаю вамъ успeха. Онъ пускалъ полицейскихъ собакъ?

  - Нeтъ еще. {40}

  - Это иногда - далеко не всегда, впрочемъ, достигаетъ цeли. Я нисколько, разумeется, не настаиваю, это ваше дeло. Мое дeло только быть въ курсe. Надeюсь, будете меня освeдомлять и дальше... Еще разъ васъ благодарю и прошу извинить, что побезпокоилъ... понапрасну.

  Онъ всталъ и простился. Слeдователь сдeлалъ нeсколько шаговъ, провожая его къ выходу. У двери Федосьевъ остановился и спросилъ:

  - А что же Александръ Михайловичъ Браунъ? Его вы, собственно, почему къ себe вызывали? Я встрeтилъ его, входя къ вамъ...

  - Онъ живетъ въ этой гостиницe и былъ хорошо знакомъ съ Фишеромъ, я разсчитывалъ кое-что у него узнать.

  - И что же, узнали что-нибудь?

  - Почти ничего... Ваше Превосходительство его знаете?

  - Мы учились одновременно въ университетe, правда, по разнымъ факультетамъ и курсамъ.

  - Онъ по происхожденiю изъ нeмцевъ?

  - Не могу вамъ сказать, вeроятно, изъ обрусeвшихъ инородцевъ.

  - Интересное лицо... Онъ знакомъ также и съ Загряцкимъ.

  - Да? У нашего знаменитаго ученаго странныя знакомства... Не у Загряцкаго ли онъ научился пить вино съ утра?..

  Федосьевъ негромко засмeялся и вышелъ изъ комнаты.

VIII.

  Hall гостиницы Паласъ, ярко освeщенный люстрами, былъ переполненъ. Столики сiяли бeлоснeжными скатертями, серебромъ. Скрипачъ, {41} толстый румынъ, съ потнымъ оливковаго цвeта лицомъ и черно-синими волосами, на бойкой руладe оборвалъ модную пeсенку и, радостно оглядeвъ публику, заигралъ румынскiй гимнъ. Никто не поднялся. Послышался смeхъ. Скрипачъ раздулъ черныя ноздри и возвелъ глаза къ люстрe. Но, повидимому, не слишкомъ обидeлся и принялъ смeхъ, какъ должное.

  По лeстницe, въ шубe, опираясь на палку, спустился Браунъ и прошелъ мимо hall'я. Мальчикъ въ курточкe съ золочеными пуговицами повернулъ передъ нимъ вертящуюся дверь. Подуло сырымъ холоднымъ вeтромъ.

  На мачтe Зимняго Дворца вeтеръ трепалъ штандартъ. У колоннъ по сторонамъ отъ главныхъ воротъ замерли великаны часовые. Браунъ приблизился ко дворцу и пошелъ къ Зимней Канавкe. Снeжная пыль, какъ стая мошекъ, вилась вдали вокругъ фонаря. Капли воды тоскливо обрывались съ краевъ герба, съ фигуръ и вазъ на карнизахъ, со сводовъ галлереи. На набережной было темно и пустынно. Свистeлъ осеннiй вечеръ. Браунъ подошелъ къ периламъ и наклонился надъ водой. Затeмъ торопливо вынулъ изъ кармана никкелированный ключъ, осмотрeлся и швырнулъ его въ воду.

IX.

  У извeстнаго адвоката Семена Исидоровича Кременецкаго на большомъ прiемe должны были сойтись не только присяжные повeренные, составлявшiе его обычное общество, но также профессора, артисты, писатели, общественные дeятели. Обeщало прieхать и нeсколько второстепенныхъ {42} сановниковъ, склонявшихся къ оппозицiи съ 1915 года. Къ Кременецкому, несмотря на его радикальные взгляды и на еврейское происхожденiе (онъ, впрочемъ, еще въ ранней молодости принялъ лютеранскую вeру), относились благосклонно многiе сановники, не исключая стараго сенатора Медвeдева, грозы всeхъ адвокатовъ Россiи. Болeе умные изъ сановниковъ находили, что либеральныя убeжденiя почти такъ же обязательны при общественномъ положенiи Кременецкаго, какъ умeренно-консервативные взгляды въ ихъ собственномъ положенiи. Долженъ былъ прибыть на прiемъ и видный членъ британской миссiи въ Петербургe, майоръ Вивiанъ Клервилль, съ которымъ недавно познакомился Кременецкiй. Присутствiе представителя союзныхъ армiй, какъ думалъ хозяинъ дома, сообщало особый характеръ вечеру, какъ бы намeчая ту платформу, на которой объединялись теперь сановники съ радикальной интеллигенцiей.

  Кременецкiй былъ сторонникомъ войны до полной побeды, хотя и не слишкомъ вeрилъ въ полную побeду. Онъ смолоду учился въ Гейдельбергскомъ университетe и вывезъ оттуда, кромe обязательнаго для всeхъ бывшихъ гейдельбержцевъ запаса однихъ и тeхъ же анекдотовъ о Куно Фишерe, еще и увeренность въ несокрушимой мощи Германiи. Но онъ придерживался союзной орiентацiи, нeмцевъ недолюбливалъ и считалъ ихъ всeхъ мeщанами, судя о нихъ, главнымъ образомъ, по своимъ квартирнымъ хозяйкамъ.

  На прiемe предполагалось и музыкальное отдeленiе, съ участiемъ передового композитора и пeвца, тенора частной оперы. Композиторъ игралъ безплатно,- онъ вездe и всегда былъ радъ исполнять свои произведенiя, а тeмъ болeе на вечерe у Кременецкаго, который и въ музыкe {43} придерживался передовыхъ взглядовъ: говорилъ, что для него музыка начинается съ Дебюсси. Пeвецъ же получалъ за свое выступленiе четыреста рублей, уже отложенныхъ хозяйкой въ конвертъ (его предполагалось всунуть послe ужина пeвцу н е з а м e т н о, хотя сумма эта была заранeе точно установлена по телефону не безъ полушутливаго торга,- пeвецъ хотeлъ пятьсотъ).

  По случаю большого прiема обeдъ былъ поданъ раньше обычнаго и продолжался очень недолго. Послe обeда хозяинъ, очень высокiй, грузный и рыхлый блондинъ, походившiй на актера-любимца дамъ, второй разъ въ этотъ день выбрился въ своей маленькой спальнe передъ огромнымъ трехстворчатымъ зеркаломъ. Затeмъ онъ надeлъ, морщась, туго накрахмаленную бeлую рубашку и смокингъ. Надeвая брюки, онъ съ неудовольствiемъ замeтилъ, что пуговицы сошлись на животe не очень легко, хотя смокингъ былъ сшитъ недавно. "Послe войны сейчасъ же надо будетъ съeздить въ Марiенбадъ",- подумалъ онъ.- "Хлeба, говорятъ, нужно eсть меньше"...

  Несмотря на то, что скоро могли появиться первые гости, Кременецкiй еще сeлъ за работу,- онъ работалъ въ теченiе десяти мeсяцевъ въ году по десять часовъ въ день регулярно,- чeмъ крайне огорчалъ жену и наводилъ трепетъ на помощниковъ. Семенъ Исидоровичъ прошелъ въ свой кабинетъ, обставленный въ строгомъ дeловомъ стилe. Вдоль стeнъ тянулись шкапы съ книгами преимущественно юридическаго и политическаго содержанiя, въ темныхъ переплетахъ съ иницiалами С. К. внизу на корешкахъ. На шкапахъ и на огромномъ письменномъ столe были разставлены фотографiи виднeйшихъ судебныхъ и политическихъ дeятелей съ посвященiями хозяину. Позади письменнаго стола, надъ длинной полкой съ {44} "Энциклопедическимъ Словаремъ", зажатымъ между двумя бронзовыми львами, висeлъ портретъ госпожи Кременецкой работы извeстнаго художника, а на противоположной стeнe - огромная фотографiя, изображавшая босого Толстого. Низенькая, заклеенная обоями, незамeтная дверь вела въ канцелярiю (Кременецкiй такъ называлъ комнату, гдe работали его помощники и переписчица).

  Въ кабинетe ничто не было измeнено въ связи съ предстоящимъ прiемомъ,- онъ и въ обычное время содержался въ образцовомъ порядкe. Только на каминe стояли подносы съ рюмками и нeсколько бутылокъ. Это было сдeлано по настоянiю Кременецкаго,- его жена находила, что незачeмъ подавать гостямъ спиртные напитки до ужина. "Это, если хочешь, даже и дурной тонъ",- сказала Тамара Матвeевна. Семенъ Исидоровичъ не вмeшивался въ хозяйственную сторону вечера, всецeло полагаясь на жену, которая имeла довольно большой опытъ. Кременецкiй, зарабатывавшiй до ста тысячъ рублей въ годъ, былъ уже нeсколько лeтъ вполнe обезпеченнымъ, даже почти богатымъ человeкомъ. На спиртныхъ напиткахъ онъ, однако, настоялъ.

  - Дурной или не дурной тонъ,- сказалъ онъ не безъ раздраженiя,- а безъ алкоголя оживленiя не бываетъ и въ самомъ лучшемъ обществe. Сдeлай, золото мое, какъ я говорю.

  Его желанiе было, какъ всегда, тотчасъ исполнено. Тамара Матвeевна боготворила своего мужа и считала его первымъ человeкомъ въ мiрe.

  Семенъ Исидоровичъ сeлъ за столъ и придвинулъ папку, заключавшую въ себe документы по громкому дeлу, по которому онъ долженъ былъ выступить въ судe черезъ два дня. Кременецкiй часто велъ политическiе процессы, выступалъ {45} иногда и по гражданскимъ дeламъ, но настоящей его спецiальностью, по общему мнeнiю адвокатовъ, были "дeла на романической подкладкe". Таково было и это дeло. Семенъ Исидоровичъ внимательно перелисталъ документы. Онъ всегда очень добросовeстно готовился къ процессамъ, почти не дeлая разницы въ этомъ отношенiи между богатыми и бeдными клiентами. Своей карьерой онъ былъ обязанъ не только таланту, но и порядочности и корректности во всемъ. Читая записку своего помощника, Кременецкiй тотчасъ замeтилъ, что въ ней не хватало ссылки на важное сенатское рeшенiе. "Охъ, ужъ этотъ Никоновъ",- подумалъ онъ,- "миляга парень, но звeздъ съ неба не хватаетъ"... Семенъ Исидоровичъ, для примeра помощнику, разыскалъ нужную справку и самъ съ особеннымъ удовольствiемъ вписалъ ее въ дeло полностью. Хотя сенатскiя рeшенiя обычно составлялись людьми враждебныхъ ему взглядовъ, Кременецкiй относился къ этимъ рeшенiямъ съ большимъ уваженiемъ, даже съ любовью: онъ вообще страстно любилъ все связанное съ судомъ. Созданный для адвокатской профессiи, онъ и жить безъ нея не могъ бы.

  Вписавъ справку, Семенъ Исидоровичъ сталъ мысленно воспроизводить свою рeчь, уже почти готовую. Онъ обладалъ замeчательнымъ даромъ слова и не заучивалъ рeчей наизусть, но нeкоторыя наиболeе эффектныя мeста для громкихъ процессовъ подготовлялъ и отдeлывалъ заранeе. Рeчью своей онъ на этотъ разъ былъ очень доволенъ. Кременецкiй вполголоса, но выразительно прочелъ ея послeднiя фразы.

  "Господа присяжные засeдатели!.. Вамъ извeстенъ великiй завeтъ, которымъ такъ справедливо гордится наша родина: "правда и милость да царствуютъ въ судахъ..." (онъ помолчалъ, затeмъ {46} заговорилъ снова проникновенно): "Священныя слова, господа присяжные! Увы, слишкомъ часто намъ, при исполненiи труднаго, но и отраднаго долга защиты, слишкомъ часто намъ приходится просить у васъ милости для людей, ввeрившихъ намъ свою судьбу и жизнь. И въ милости, какъ извeстно, никогда не отказываетъ великодушный народъ русскiй, сочувствующiй всeмъ несчастливымъ, всeмъ страждущимъ, всeмъ угнетеннымъ..." (онъ опять помолчалъ). Но въ этомъ дeлe, господа судьи, господа присяжные, намъ нужна не милость, а правда, одна правда и только правда! Ибо женщина, которая вонъ съ той деревянной скамьи со страстной надеждой и горячей мольбою взираетъ на васъ, неповинна въ инкриминируемомъ ей преступленiи. Эту женщину за что-то неумолимо преслeдуетъ фатумъ, м о й р а древнихъ грековъ, рокъ, таинственную и жестокую поступь котораго великой совeстью своей такъ чутко понялъ и безсмертнымъ перомъ такъ вдохновенно описалъ нашъ генiальный правдолюбецъ и правдоискатель Достоевскiй. Господа присяжные засeдатели, вы протянете этой женщинe руку помощи!.. Судьи народной совeсти, властью, данной вамъ Богомъ и людьми, вы защитите отъ злого рока несчастную!"

  "Плевако, Лабори лучше не сказали бы",- подумалъ Семенъ Исидоровичъ. За этимъ мeстомъ явно должны были послeдовать бурныя рукоплесканiя публики и угроза предсeдателя очистить залъ засeданiя. Кременецкiй успокоенно отложилъ папку, взглянулъ на стeнные часы,- было девять,- и развернулъ лежавшую на столe вечернюю газету. Онъ началъ читать сообщенiе генеральнаго штаба, но какъ разъ внизу страницы слeва (хоть онъ вовсе туда и не смотрeлъ) ему бросилась въ глаза его собственная фамилiя съ {47} иницiалами имени-отчества. Семенъ Исидоровичъ мгновенно оставилъ сообщенiя ставки. Рeчь шла объ юбилеe одного изъ его товарищей по сословiю, старика безъ большой практики, котораго всe любили и неизмeнно выбирали въ совeтъ за старость, честность и представительную наружность. Въ числe адвокатовъ, вошедшихъ въ комитетъ по устройству чествованья, былъ названъ С. И. Кременецкiй, но его фамилiя стояла на седьмомъ мeстe. "Можетъ, по алфавиту?" - безпокойно спросилъ себя Семенъ Исидоровичъ и сталъ провeрять, припоминая порядокъ буквъ. Однако выходило не по алфавиту: П. Я. Меннеръ былъ названъ на третьемъ мeстe. "Странная вещь",- подумалъ съ неудовольствiемъ Семенъ Исидоровичъ,- "ну, Якубовичъ могъ быть, пожалуй, названъ раньше меня, если не по алфавиту, но ужъ никакъ не этотъ карьеристъ"... Въ той же газетe Семена Исидоровича недавно назвали "в и д н ы м ъ адвокатомъ" - и этотъ эпитетъ чувствительно задeлъ Кременецкаго; обычно его въ печати называли "и з в e с т н ы м ъ"; а въ одной провинцiальной газетe, въ городe, куда онъ выeзжалъ для выступленiя въ судe, было даже сказано "нашъ з н а м е н и т ы й петербургскiй гость". Семенъ Исидоровичъ, хмурясь, вернулся къ сообщенiямъ съ фронтовъ и быстро пробeжалъ весь отдeлъ "Война". Бои шли на Стоходe и у Крево... Вновь замeчено употребленiе турками разрывныхъ пуль... Подпоручикъ Шнемеръ сбилъ двадцать третiй нeмецкiй аэропланъ... Въ общемъ на фронтe ничего особеннаго не случилось... Кременецкiй вспомнилъ, что въ скоромъ времени предстоялъ его собственный двадцатипятилeтнiй юбилей. "Это, конечно, какъ считать... Подогнать можно къ сезону"... Семенъ Исидоровичъ зналъ, что юбилеи почти никогда не организуются сами собой, {48} по иницiативe почитателей, и что заботиться о нихъ необходимо либо самому юбиляру, либо его семьe,- мeняется же только маскировка, отъ очень дипломатичной до очень грубой.- "Ну, еще много времени",- подумалъ онъ и перевернулъ страницу газеты. На второй страницe два столбца были отведены новымъ свeдeньямъ объ убiйствe Фишера. Сообщалось въ довольно туманныхъ выраженiяхъ, что задержанъ нeкiй Загряцкiй. Противъ него были серьезныя улики. Кременецкiй прочелъ все очень внимательно. Онъ былъ знакомъ съ Фишеромъ, какъ со всeми въ Петербургe. Смерть банкира оставила его совершенно равнодушнымъ: Кременецкiй былъ не молодъ и не старъ,- успeлъ привыкнуть къ чужимъ смертямъ и еще не очень думалъ о собственной. Но ему страстно хотeлось получить это дeло. "Если ужъ не мнe, то хоть бы Якубовичу досталось, а не Меннеру и не другимъ шарлатанамъ",- подумалъ онъ. Мысль эта взволновала Семена Исидоровича. Онъ всталъ и вышелъ изъ кабинета.

X.

  Гостиная, купленная за большiя деньги въ Вeнe послe одного дeла, на которомъ Кременецкiй заработалъ сразу тридцать тысячъ рублей, рeзко отличалась отъ кабинета по стилю. Въ этой огромной комнатe былъ и американскiй бeлый рояль, и голубой диванъ съ придeланными къ нему двумя узенькими книжными шкалами, и этажерки съ книгами, и круглый столъ, заваленный художественными изданiями, толстыми журналами. На стeнахъ висeли рисунки Сезанна, не очень давно вошедшiе въ моду у петербургскихъ цeнителей. Была и коллекцiя старинныхъ рисунковъ, {49} на одинъ изъ которыхъ хозяинъ обращалъ вниманiе гостей, замeчая вскользь, что это подлинный Николай Зафури. Еще въ другомъ родe былъ будуаръ, расположенный между кабинетомъ и гостиной. Здeсь все было чрезвычайно уютное и нeсколько минiатюрное: небольшiя шелковыя кресла, низенькiе пуфы, качалка въ маленькой нишe, крошечная полка съ произведенiями поэтовъ, горка русскаго фарфора и портретъ Генриха Гейне въ золотой рамкe вeнкомъ, искусно составленнымъ изъ лавровъ и тернiй. Мебели вообще было много и, по разсчету хозяевъ, они могли принимать до ста человeкъ, перенося въ парадныя комнаты лучшiе стулья изъ другихъ частей квартиры. Впрочемъ, такiе большiе прiемы устраивались чрезвычайно рeдко, а баловъ, по случаю войны, не давалъ никто.

  Въ хрустальной люстрe была зажжена половина лампочекъ. Поджидая хозяевъ, два помощника Кременецкаго, свои люди въ домe, вели между собой вeчный разговоръ помощниковъ присяжныхъ повeренныхъ - о размeрахъ практики разныхъ знаменитостей адвокатскаго мiра и объ ихъ сравнительныхъ достоинствахъ и недостаткахъ. Одинъ изъ помощниковъ, Никоновъ, былъ во фракe, другой, Фоминъ, служившiй въ Земскомъ Союзe, въ темнозеленомъ френчe, съ тремя звeздочками на погонахъ.

  - Что же вы думаете, коллега, о дeлe Фишера? Убилъ, конечно, Загряцкiй,- сказалъ Никоновъ.

  - Позвольте, во-первыхъ, не доказано, что Фишеръ былъ убитъ. Экспертизы еще не было.

  - Какое же можетъ быть сомнeнiе? Безъ причины люди не умираютъ... {50}

  - Умираютъ на шестомъ десяткe отъ такихъ "petits jeux", которыми занимался Фишеръ... А, во-вторыхъ, почему Загряцкiй?

  - Кто же другой? Другому некому.

  - Позвольте, дорогой коллега, вы разсуждаете не какъ юристъ. Onus probandi лежитъ на обвиненiи, разумeется, если вы ничего противъ этого не имeете.

  - Да что onus probandi,- сказалъ Никоновъ.- Загряцкiй убилъ, какой тутъ onus probandi... А вотъ, что это дeло отъ Семы не уйдетъ,- это фактъ.

  - Бабушка на двое сказала, и даже, passez moi le mot, не на двое, а на трое или больше: если вамъ все равно, есть еще и Якубовичъ, и Меннеръ, и Сердъ, и Матвeевъ, не говоря о dii minores.

  - Нeтъ, это дeло не для нихъ. Меннеръ хорошъ въ военномъ, Якубовичъ,- да, пожалуй, при разборe уликъ, Якубовичъ, конечно, на высотe. А все-таки, гдe ядъ, кинжалъ, револьверъ, сeрная кислота, тамъ Сема незамeнимъ. Онъ вамъ и народную мудрость зажаритъ, онъ и стишокъ скажетъ, онъ и Грушеньку, и Настасью Филипповну запуститъ.

  - Достоевскаго знаетъ, собака, какъ сенатскiя рeшенiя,- съ уваженiемъ подтвердилъ Фоминъ.

  - Если на антеллегентныхъ присяжныхъ, да со слезой, никто, какъ Сема. Развe изъ Москвы Керженцева выпишутъ.

  Керженцевъ меньше чeмъ за пять не прieдетъ. Ему на славу наплевать. Il s'en fiche.

  - Ну, и три возьметъ. Съ Ляховскаго, помните, всего двe тысячи содралъ.

  - Позвольте, вeдь это когда было? De l'histoire ancienne. Теперь, Григорiй Ивановичъ, цeны не тe... {51}

  - А вотъ, помяните мое слово, Семe достанется дeло, и онъ выиграетъ какъ захочетъ.

  - Ораторъ Божьей милостью...

  - Да, только ужасно любитъ "нашего могучаго русскаго языка"...

  Фоминъ сдeлалъ ему знакъ глазами. Въ гостиную вошла Муся, дочь Кременецкаго, очень хорошенькая двадцатилeтняя блондинка въ модной короткой robe chemise, розоваго шелка, открывавшей почти до колeнъ ноги въ серебряныхъ туфляхъ и въ чулкахъ тeлеснаго цвeта. Фоминъ звякнулъ по военному шпорами и зажмурилъ отъ восхищенiя глаза.

  - Марiя Семеновна, pour Dieu, pour Dieu, чья это cre'ation? - сказалъ онъ, неожиданно картавя.- Какая прелесть!..

  Муся, не отвeчая, повернула выключатель, зажгла люстру на всe лампочки и подошла къ зеркалу.

  "Какой сладенькiй голосокъ" - подумала она.- "И надоeли его французская фразы"...

  У нея былъ дурной день. Наканунe, часовъ въ десять вечера, она возвращалась домой пeшкомъ (ее только недавно стали отпускать изъ дома одну); къ ней присталъ какой-то господинъ, и долго, съ шуточками вполголоса, преслeдовалъ ее по пустынной набережной, такъ что ей стало страшно. Она "сдeлала каменное лицо" и зашагала быстрeе. Господинъ, наконецъ, отсталъ. И вдругъ, когда его шаги замолкли далеко позади нея, ей мучительно захотeлось пойти съ нимъ - въ таинственное мeсто, куда онъ могъ ее повести,- захотeлось узнать, что будетъ, испытать то страшное, что онъ съ ней сдeлаетъ... Она плохо спала, у ней были во снe видeнiя, въ которыхъ она не созналась бы никому на свeтe. Встала она, какъ всегда, въ двeнадцатомъ часу, и не выходила цeлый день {52} изъ дому, хотя это должно было къ вечеру отразиться на цвeтe лица; то играла "Баркароллу" Чайковскаго, то читала знакомый наизусть романъ Колеттъ, то представляла себe, какъ пройдетъ для нея вечеръ. Впрочемъ, отъ этого прiема Муся ничего почти не ожидала.

  - Который часъ? - спросила она, не оборачиваясь и поправляя прядь только что завитыхъ волосъ. "Лучше было бы розу въ волосы",- подумала она.

  Фоминъ съ удовольствiемъ взглянулъ на простые черные часы, которые онъ сталъ носить на браслетe, надeвъ военный мундиръ.

  - Neuf heures tapant,- отвeтилъ онъ, незамeтно оглядывая и себя черезъ плечо Марiи Семеновны. Онъ очень себe нравился въ мундирe. Въ зеркалe отразилась фигура входившаго Кременецкаго. Онъ ласково потрепалъ дочь по щекe и сказалъ разсeянно: "Молодцомъ, молодцомъ... Очень славное платьице..." Никоновъ и Фоминъ улыбались. Семенъ Исидоровичъ дружески съ ними поздоровался.

  - Раннiя гость вдвойнe дорогъ... Благодарствуйте,- сказалъ онъ (Кременецкiй