Алданов Марк Александрович - Ключ

 Маркъ Алдановъ. Ключъ

--------------------------------

  * Текстъ подготовленъ для некоммерческаго распространенiя Сергeемъ Виницкимъ. Свeрка по изданiю 1929 г., {номера} послe страницъ, р а з р я д к а, французскiя буквы съ акцентами: e`, e^ и т.д., знакъ "No.", дореформенная орфографiя: ять (Ee), фита (Фф), "и десятеричное" (Ii). --------------------------------

  Изданiе книгоиздательства "Слово" и журнала "Современныя записки", Берлинъ, 1929. {1}

  Alle Rechte vorbehalten. Copyright 1929 by M. A. Aldanov. {2} --------------------------------

  ОГЛАВЛЕНIЕ.

  Предисловiе. . . . . . . . 5

  Часть первая . . . . . . . 9

  Часть вторая . . . . . . . 249

  Примeчанiе . . . . . . . . 437

  {3}

   Т о г о  ж е  а в т о р а:

  Загадка Толстого. С.-Петербургъ, 1914.- Берлинъ, 1922.

  Огонь и дымъ. Парижъ, 1922.

   С е р i я "М ы с л и т е л ь":

  I. Девятое Термидора. Третье изданiе. Берлинъ, "Слово", 1928.

  II. Чортовъ Мостъ. Берлинъ, "Слово", 1925.

  III. Заговоръ. Берлинъ, "Слово", 1927.

  IV. Святая Елена, Маленькiй Островъ. Второе изданiе. Берлинъ, "Слово", 1926.

  Gedruckt von Gebr. Hirschbaum, Berlin SW 68

  {4} --------------------------------------

  Предисловiе.

  Замeчанiя политическаго характера въ предисловiи къ роману - дeло довольно необычное. Они, однако, могутъ оказаться и небезполезными. Меня упрекали "лeвые" (впрочемъ, далеко не всe) въ томъ, что я будто бы въ ложномъ, непривлекательномъ видe

  изобразилъ

  ту

  часть русской интеллигенцiи, которая особенно тeсно связана съ идеями и

  дeлами

  февральской революцiи. Упрекъ кажется мнe неосновательнымъ. Думаю, что и въ наименeе привлекательныхъ дeйствующихъ лицахъ романа я, какъ

  могъ,

  показалъ

  хорошее и дурное въ мeру, - въ соотвeтствiи съ правдой. Можетъ быть, я ошибаюсь, и мнe это не удалось. Но какую бы то ни было степень злостности въ изображенiи той или другой части нашей интеллигенцiи во мнe предполагать было бы странно.

  Никакихъ обличительныхъ цeлей я себe, конечно, не ставилъ. Наше поколeнiе было преимущественно н е с ч а с т л и в о - это относится и къ радикальной, и къ консервативной его части.

  Упрекали меня и за "мрачность тона". Я выбралъ мрачный сюжетъ,- право каждаго писателя, для насъ теперь особенно естественное: очень трудно требовать большой жизнерадостности отъ людей, испытавшихъ и видавшихъ то, что испытали и видeли мы.

  Скажу еще о другомъ. Нeкоторые читатели говорили, что я, подъ псевдонимами, изобразилъ въ "Ключe" {5} дeйствительно существовавшихъ (или даже живущихъ нынe) людей. Это легко было предвидeть: всякiй романъ изъ современной жизни можетъ вызвать подобное предположенiе,- на мой взглядъ оскорбительное для автора. Въ "Ключe" не разъ упоминаются имена людей всeмъ извeстныхъ (Короленко, Милюковъ, Дурново, Горькiй, Плевако и др.). Я рeшился на это не безъ колебанiя, опасаясь налета "фельетонности" и "публицистики". Но въ кругу, который выведенъ въ моемъ романe, въ разговорахъ, которые тамъ велись, имена знаменитыхъ современниковъ произносились безпрестанно, и мнe казалось, что именно отсутствiе этихъ именъ было бы грeхомъ противъ житейской правды романа. Отсюда, полагаю, чрезвычайно далеко до изображенiя въ беллетристической формe подъ ложными именами живыхъ людей. Такой прiемъ я считалъ бы весьма сомнительнымъ и въ художественномъ, и въ моральномъ отношенiи. Между тeмъ мнe неоднократно приходилось слышать (вдобавокъ, всегда по разному), "съ кого писаны" Горенскiй, Браунъ, Кременецкiй, Федосьевъ и другiя дeйствующiя лица "Ключа". Одинъ критикъ заявилъ въ журнальной статьe, что въ Федосьевe я портретно изобразилъ Бeлецкаго, главу Департамента Полицiи. Что на это отвeтить? Всякiй, кто дастъ себe трудъ - не говорю прочесть, но хотя-бы пробeжать извeстную записку С. П. Бeлецкаго (Матерiалы Слeдственной Комиссiи) можетъ убeдиться въ томъ, что никакого сходства между нимъ и Федосьевымъ нeтъ. Добавлю, въ качествe курьеза, что мнe называли п я т ь адвокатовъ, съ которыхъ будто бы писанъ (и тоже "портретно") Кременецкiй. Скажу кратко (какъ уже сказалъ въ примeчанiи къ одной изъ страницъ романа), что въ этихъ указанiяхъ нeтъ ни одного слова правды. Единственное не вымышленное дeйствующее лицо "Ключа" (Шаляпинъ) н а з в а н о  с в о и м ъ  и м е н е м ъ.

  Я не знаю, удастся ли мнe довести до конца замыселъ, началу котораго посвященъ "Ключъ". Но я понимаю, какiя неудобства представляетъ осуществленiе этого {6} замысла по частямъ. Мнe остается только принести извиненiя читателямъ и критикамъ, какъ я сдeлалъ въ свое время, печатая отдeльными томами свою историческую тетралогiю.

   А в т о р ъ.

  

  Ноябрь 1929 года.

  {7} {8} - - - -

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

I.

  Смерть жильца квартиры No. 4 обнаружила крестьянка Дарья Петрова, швейцариха, какъ всe ее называли въ домe, гдe она исполняла обязанности своего мужа, въ прошломъ году взятаго на войну. Выйдя въ шесть часовъ утра на крыльцо съ ведромъ, тряпкой, щеткой и фонаремъ (еще было совершенно темно), она вдругъ съ испугомъ замeтила, что два окна квартиры No. 4 ярко освeщены. Въ квартирe этой никто не жилъ. Пожилой господинъ въ золотыхъ очкахъ, который снималъ ее уже почти мeсяцъ, никогда не оставался въ ней до утра. Швейцариха - она потомъ долго съ гордостью разсказывала, что сердцемъ сразу почуяла недоброе,- поспeшно поднялась на цыпочкахъ по темной лeстницe, зачeмъ-то волоча за собой щетку, но, не дойдя до второго этажа, растерянно сбeжала внизъ, позвать кого-нибудь изъ мужчинъ. Однако, мужчинъ взять было неоткуда,- еще и прислуга спала во всемъ домe. Дарья Петрова снова выбeжала на крыльцо, еще разъ торопливо взглянула на освeщенныя окна, затeмъ, собравшись съ духомъ, поднялась на цыпочкахъ къ дверямъ квартиры No. 4 и стала слушать. За дверью {9} ничего не было слышно. Это немного успокоило швейцариху: она подумала, что, должно быть, господинъ въ золотыхъ очкахъ былъ здeсь вечеромъ и, уходя, забылъ потушить свeтъ. Она постучала, сначала робко, потомъ громче. Никто не откликался. Дарья Петрова вытащила изъ кармана связку ключей, отыскала въ ней небольшой ключъ, придерживая связку, чтобъ не звенeла, осторожно открыла дверь и, тяжело, неслышно дыша, вошла въ переднюю, выставивъ впередъ правую руку съ ключами. Въ передней было темно, очень тихо. Чувствовался легкiй, странный запахъ. Дверь въ гостиную была притворена; изъ щелей надъ дверью и по сторонамъ пробивались узкiя полосы яркаго свeта. Швейцариху вдругъ охватилъ ужасъ, ей захотeлось сeсть на полъ. Прижавъ подъ мышкой лeвой руки палку щетки къ сердцу, она правой рукой съ ключами быстро потянула къ себe дверь - и сразу закричала страшнымъ голосомъ, точно почувствовавъ, что теперь въ домe можно и нужно кричать, несмотря на раннiй часъ: на полу ярко освeщенной гостиной, наискось, ногами къ двери, лежалъ господинъ въ золотыхъ очкахъ.

  Въ домe поднялась суматоха. Электрическiя лампочки зажглись въ разныхъ мeстахъ; изъ дверей квартиръ стали показываться полуодeтые люди и, услышавъ объ убiйствe, съ радостнымъ оживленiемъ и съ испугомъ неслись одeваться и будить другихъ, чтобы разсказать новость, торопливо соображая въ то же время, не могло ли что дурное случиться и у нихъ дома. Жилецъ квартиры No. 3, холостякъ, статскiй совeтникъ Васильевъ, узнавъ о происшествiи отъ своего лакея, сейчасъ же послалъ его въ участокъ, а самъ въ туфляхъ на босу ногу, старательно закрывъ на ключъ за собой дверь, поспeшно вышелъ на площадку второго {10} этажа. На другомъ ея концe, передъ настежь открытой дверью квартиры No. 4, ахали кухарки, неопредeленно-радостно сознавая, что онe въ этомъ дeлe ни при чемъ. Онe съ надеждой, какъ всегда въ такихъ случаяхъ женщины встрeчаютъ мужчинъ, отдались подъ покровительство Васильева. Статскiй совeтникъ бокомъ вошелъ въ квартиру No. 4 и морщась взглянулъ на трупъ господина въ золотыхъ очкахъ.

  - Можетъ, живъ еще? - тихо вскрикнула одна изъ женщинъ.

  Васильевъ пожалъ плечами: съ перваго взгляда было ясно, что господинъ въ золотыхъ очкахъ умеръ.

  - Какое живъ! Не иначе, баринъ, какъ коты убили, вотъ помяните мое слово,- сказала мрачно другая кухарка.- Ужъ такая проклятая квартира!..

  - Какая квартира? - спросилъ Васильевъ, недавно поселившiйся въ домe.

  Узнавъ, что квартира была веселая, и что господинъ въ золотыхъ очкахъ (его никто не зналъ по имени) не жилъ въ ней, а только прieзжалъ съ дeвками, статскiй совeтникъ съ любопытствомъ еще разъ взглянулъ на искаженное лицо убитаго и снова поморщился.

  - Никого сюда не пускать до прихода полицiи,- приказалъ онъ и раскланялся со спускавшимися по лeстницe жильцами третьяго этажа. Дама въ пеньюарe страдальческой улыбкой извинила туалетъ Васильева. Они обмeнялись нeсколькими словами, чувствуя теперь другъ къ другу симпатiю за то, что не были убiйцами.

  Внизу послышались голоса. Въ сопровожденiи не перестававшей ахать Дарьи Петровой, лакея и еще нeсколькихъ человeкъ, по лeстницe поднималась полицiя: молодцеватый помощникъ {11} пристава, околодочный съ повязанной чернымъ платкомъ щекой, городовые. Васильевъ слегка поклонился, назвалъ себя и принялся было разсказывать объ убiйствe. Но помощникъ пристава тотчасъ его перебилъ.

  - Господа, прошу разойтись! - сказалъ онъ.

  Эта привычная фраза выходила у него особенно внушительно; помощникъ пристава очень ее любилъ.

II.

  Городовые очистили площадку отъ постороннихъ. Помощникъ пристава, околодочный, врачъ, швейцариха и понятые вошли въ квартиру, особенно осторожно ступая. Въ ту же секунду полицейскiя шинели съ разныхъ сторонъ отразились въ зеркалахъ ярко освeщенной гостиной, такъ что одинъ изъ городовыхъ даже попятился въ удивленiи назадъ. Дарья Петрова еще разъ ахнула при видe трупа, но уже больше изъ приличiя,- теперь она боялась не тeла, а полицiи.

  Господинъ въ золотыхъ очкахъ лежалъ на спинe, слегка повернувъ на бокъ голову. Это былъ невысокiй, хорошо одeтый, довольно полный человeкъ, лeтъ пятидесяти, съ сeрымъ лицомъ, которое выражало не то ужасъ, не то физическое мученiе. Глаза у него были странно большiе и выпученные. Изъ полуоткрытаго рта виднeлись желтые зубы. Помощникъ пристава, веселый, крeпкiй жизнерадостный человeкъ, вздохнулъ и кивнулъ головой врачу, предлагая ему заняться трупомъ. Привычный врачъ опустился на колeни передъ умершимъ и сталъ его осматривать.

  Стeны большой, высокой гостиной были почти сплошь заставлены высокими зеркалами; полъ выстланъ краснымъ, мeстами выцвeтшимъ {12} ковромъ. Мебель состояла изъ красныхъ плюшевыхъ креселъ и мягкихъ, широкихъ дивановъ, безъ спинокъ, съ множествомъ шелковыхъ и бархатныхъ подушекъ. На потолкe тоже было большое круглое зеркало, отражавшее расположенную подъ нимъ широкую, низкую кушетку. У одной стeны находилось механическое пiанино. Круглое зеркало на потолкe было обведено зажженными лампочками. Много лампъ было и по стeнамъ, но онe не горeли. Въ углу, на столe, покрытомъ пыльной бархатной скатертью, стояли бутылки, стаканы, тарелки съ виноградомъ и печеньемъ. Помощникъ пристава подошелъ къ выключателю и на мгновенье потушилъ лампы. Въ комнату едва пробился свeтъ начинавшагося утра. Врачъ недовольно оглянулся. Дарья Петрова тяжело вздохнула. Помощникъ пристава снова зажегъ лампы.

  - Ты, баба, какъ тебя? Сколько комнатъ въ квартирe? - сурово спросилъ онъ швейцариху.

  - Двe, ваше благородiе, спальня и гостиная, да еще ванна, горячая вода съ утра до вечера,- отвeтила поспeшно швейцариха, по привычкe выхваляя квартиру точно для сдачи ея въ наемъ.- Да еще ватеръ,- добавила она застeнчиво, видимо щеголяя этимъ словомъ.- Двe комнаты, вотъ тутъ спальня ихняя. Пожалуйте...

  Околодочный открылъ дверь въ другую комнату и зажегъ въ ней свeтъ. Спальня съ нетронутой постелью была значительно меньше гостиной. Приставъ, околодочный и Дарья Петрова прошли въ нее, оттуда въ уборную, въ ванную и снова вернулись въ гостиную.

  - Ну, что? Какъ скажете: медико-полицейское или судебно-медицинское? - спросилъ помощникъ пристава.

  - Нужно вскрыть тeло,- отвeтилъ врачъ.- Слeдовъ борьбы на тeлe не видно, однако {13} отравленiе очень вeроятно. Но до вскрытiя ничего точно сказать нельзя. Необходимъ, конечно, химическiй анализъ этого,- добавилъ онъ, нюхая жидкость въ одномъ изъ стакановъ.

  - А можетъ быть, самоубiйство, или просто разрывъ сердца? - спросилъ околодочный, съ усилiемъ выговаривая слова: онъ страдалъ флюсомъ.

  - Не похоже, не думаю... Обстановка не такая, какъ при самоубiйствe.

  - Ну, нeтъ, это не самоубiйство! - сказалъ помощникъ пристава, показывая глазами въ сторону стола.- И по лицу видно, что убiйство. Ясное дeло, подсыпали яда... Здeсь кромe него былъ еще кто-то... Эй, ты, баба, пожалуй сюда. Такъ тебe фамилiя жильца неизвeстна?

  Дарья Петрова разсыпалась въ запутанныхъ объясненiяхъ. Жилецъ снялъ квартиру съ мeсяцъ тому назадъ, оставилъ ее за собой, прieзжалъ изрeдка съ женщинами и съ господами, открывалъ двери своимъ ключомъ, оставался обыкновенно до полуночи. Она заходила по утрамъ убирать комнаты. Дарья Петрова все сбивалась на то, какъ она испугалась, замeтивъ свeтъ въ окнахъ и потомъ найдя трупъ. Фамилiи жильца она не знала.

  Помощникъ пристава и околодочный хмуро ее слушали. Исторiя эта была имъ непрiятна. Они прекрасно знали, что квартира No. 4 сдавалась, большей частью посуточно, господамъ, которые туда прieзжали съ женщинами, не сообщали своихъ именъ, или сообщали ложныя имена, и не прописывались въ участкe. Происшествiе въ квартирe съ непрописаннымъ жильцомъ грозило и служебными непрiятностями, и потерей доходной статьи. {14}

  - Сами изволите знать, какая квартира, ваше благородiе,- значительнымъ тономъ говорила Дарья Петрова.

  - Такъ не знаешь, какъ звали жильца? - еще строже повторилъ помощникъ пристава.- Не прописала?.. Ну, съ тобой еще объ этомъ будетъ разговоръ,- угрожающе проговорилъ онъ.- Иванъ Васильевичъ, вы всeмъ сообщили по телефону?

  - Такъ точно, и слeдователю, и товарищу прокурора, и въ сыскное.

  - Опять же ждать ихъ по обстоятельствамъ дeла нельзя. Обыскъ можемъ произвести и сами. Обыщите его, голубчикъ. А я буду писать протоколъ.

  Въ карманахъ умершаго человeка нашлись носовой платокъ безъ мeтки, золотые часы Лонжинъ, портъ-сигаръ, бумажникъ съ семьюдесятью рублями, и въ жилетномъ карманe немного мелочи рублевыми бумажками и марками военнаго времени. Больше ничего найдено не было. На пиджакe не оказалось мeтки портного.

  - Вотъ такъ задача,- сказалъ угрюмо околодочный.- Ищи теперь, кто таковъ...

  Околодочный, недавно, за особыя заслуги и огнестрeльную рану, переведенный изъ провинцiи въ Петербургъ, былъ человeкъ неопытный.

  - Найдутъ! - увeренно отвeтилъ помощникъ пристава.- А въ ящикахъ стола ничего нeтъ?

  Онъ приподнялъ скатерть и, просунувъ руку подъ столъ, съ трудомъ отодвинулъ тугой ящикъ. Въ ящикe не было ничего, кромe сора по угламъ. Но въ спальной, въ шкафу, поморникъ пристава обнаружилъ кое-какiя вещи, особаго рода фотографическiя карточки. {15}

  - Ахъ, ты...- сказалъ онъ съ удовольствiемъ, давая себe волю.- Иванъ Васильевичъ, полюбуйтесь!..

  - Должно быть, изъ Парижа? - замeтилъ съ любопытствомъ околодочный.- Только въ Парижe такое выдумаютъ.

  - Нeтъ, не говорите, и у насъ теперь это хорошо работаютъ,- отвeтилъ помощникъ пристава.

III.

  За дверью послышались повышенные голоса. Вошелъ одинъ изъ городовыхъ и съ видомъ, одновременно смущеннымъ и озлобленнымъ, подалъ помощнику пристава визитную карточку.

  - Чортъ его принесъ! - сердито сказалъ помощникъ пристава.- Уже пронюхалъ, собака... Скажи, сейчасъ къ нему выйду.

  - Кто такой? - спросилъ околодочный.

  - Певзнеръ, изъ "Зари",- отвeтилъ помощникъ пристава и покосился на околодочнаго, подозрeвая, что тотъ изъ участка телефонировалъ о происшествiи репортеру. Околодочный почувствовалъ подозрeнiе и, чтобы разсeять его, сказалъ съ горячностью, преодолeвая зубную боль:

  - И зачeмъ только такихъ держатъ въ столицe? У насъ въ Харьковe, при Матвeевe, его бы въ двадцать четыре часа выслали по этапу изъ города.

  - Певзнера выслать? Легче выслать по этапу градоначальника,- отвeтилъ помощникъ пристава и вышелъ на площадку. На лeстницe, въ отдаленiи, прижавшись къ периламъ и другъ къ другу, толпились люди. На площадкe курилъ папиросу высокiй худощавый человeкъ, лeтъ сорока, съ рыжей конусообразной бородой. Это былъ журналистъ Певзнеръ, сотрудничавшiй въ газетe "Заря" {16} за подписью "Донъ Педро". Помощникъ пристава привeтливо протянулъ ему обe руки.

  - Альфреду Исаевичу мое почтенiе,- сказалъ онъ.- Уже узнали? Экой вамъ Господь Богъ послалъ талантъ! Вася долженъ бы васъ озолотить.

  Вася былъ редакторъ газеты "Заря".

  - Вася озолотитъ,- кратко отвeтилъ Певзнеръ, не то подтверждая предположенiе, не то выражая безнадежный скептицизмъ.- Я, впрочемъ, зашелъ сюда случайно. Репортажемъ, какъ вы знаете, я давно не занимаюсь, моя спецiальность политическая информацiя и большое интервью. Но у насъ какъ разъ Гамлицкiй въ отпуску. Ну, говорите, кого убили?

  - Да вотъ пока не можемъ установить..

  - Не можете установить,- укоризненно сказалъ донъ-Педро.- А ну, покажите.

  Онъ двинулся къ двери. Помощникъ пристава учтиво загородилъ ему дорогу.

  - Ужъ вы, пожалуйста, извините, Альфредъ Исаевичъ,- сказалъ онъ виновато и необычайно мягко.- Слeдственныя власти еще не прибыли, я пока не могу, не имeю права васъ допустить въ квартиру. Можетъ, еще собачекъ сюда пустятъ, ищеекъ этихъ,- вамъ же будетъ непрiятно, если собачка за вами побeжитъ, супругу встревожитъ. Послe слeдователя милости прошу, первымъ пройдете. А теперь ужъ, пожалуйста, извините.

  - Н-да,- сказалъ Певзнеръ, признавая справедливость доводовъ помощника пристава.- Только вотъ что: я вашего слeдователя ждать здeсь на лeстницe не намeренъ. Тутъ, напротивъ, за угломъ, есть трактиръ, пойду чай пить, кое-что напишу. А вы, послe слeдователя, будьте добры, дайте мнe туда знать. {17}

  - Это съ удовольствiемъ... На войнe что слышно, Альфредъ Исаевичъ?

  - Мало хорошаго. Гинденбургъ готовить къ двадцатому числу прорывъ на рижскомъ фронтe. Двeнадцатью дивизiями...

  - Ахъ ты, чортъ! И что же?

  - Отступимъ немножко.

  - Бeда, просто бeда. Да вeдь ясное дeло,- сказалъ, понижая голосъ, помощникъ пристава,- нeмцамъ черезъ Гришку все извeстно, что у насъ въ штабe дeлается. Говорятъ, двeсти семьдесятъ тысячъ отвалили ему нeмцы чистоганомъ. Видно, дeло идетъ къ сепаратному?

  - Ну, еще не извeстно. Въ сферахъ вчера сказали, что сепаратнаго мира не будетъ. Возможно, впрочемъ, конечно... Ну, такъ я буду ждать въ трактирe,- сказалъ онъ и хотeлъ было направиться внизъ. Но по лeстницe какъ разъ поднимался молодой красивый брюнетъ съ маленькой головой, съ черными бархатными глазами, извeстный сыщикъ Антиповъ. Онъ былъ одeтъ по самой послeдней модe,- именно такъ одeтыхъ людей старые опытные барышники часто останавливаютъ на улицe, предлагая имъ продать платье. Антиповъ небрежно поздоровался съ Певзнеромъ и ужъ совсeмъ пренебрежительно съ помощникомъ пристава, который съ уваженiемъ окинулъ взоромъ его лакированныя полуботинки, синiе шелковые носки, трость съ серебрянымъ набалдашникомъ.

  Помощникъ пристава въ краткихъ словахъ изложилъ происшествiе, но видъ Антипова ясно показывалъ, что онъ не слушаетъ и не желаетъ слушать, такъ какъ ничего путнаго все равно не услышитъ.

  - Ладно, ладно, посмотрю,- сказалъ онъ и прошелъ въ квартиру No. 4. {18}

  Помощникъ пристава послeдовалъ за сыщикомъ. Антиповъ едва кивнулъ головой околодочному надзирателю и врачу, быстро окинулъ взоромъ тeло, комнату, заглянулъ въ спальную, въ уборную, затeмъ вернулся къ тeлу и долго молча на него смотрeлъ. Помощникъ пристава, околодочный и даже городовые наблюдали за дeйствiями сыщика съ ироническимъ недоброжелательствомъ наружной полицiи къ агентамъ тайнаго розыска. Самъ Антиповъ ихъ какъ бы не замeчалъ вовсе. Затeмъ онъ подошелъ къ столу, на которомъ, рядомъ съ бутылками и стаканами, лежали вещи, вынутыя изъ кармановъ убитаго, съ досадой пожалъ плечами и внимательно все осмотрeлъ, ничего не трогая. Помощникъ пристава давалъ ему поясненiя.

  - Сколько разъ мы говорили вамъ, господа полицiя,- сказалъ съ гримасой Антиповъ,- нельзя ни къ чему прикасаться на мeстe криминала. Это при царe Горохe можно было такъ вести дознанiе. Ну, какое же теперь можетъ быть дактилоскопическое изслeдованiе?.. Вeчно одна и та же исторiя! Нонсенсъ!

  - Да мы что-же? Мы только изъ кармановъ все вынули,- сказалъ сухо околодочный.- Кому-нибудь надо было это сдeлать.

  Антиповъ саркастически разсмeялся.

  - "Только изъ кармановъ все вынули!" Прелестно! - произнесъ онъ.- По крайней мeрe тeло оставлено въ томъ же положенiи, какъ найдено? И то слава Богу.

  Онъ вынулъ изъ внутренняго кармана пальто небольшой кожаный предметъ, похожiй не то на дорожный несессеръ, не то на патронташъ, осторожно положилъ его на столъ и открылъ. Внутри оказалось множество крошечныхъ отдeленiй, по которымъ были аккуратно разложены разныя вещи: {19} складной аршинъ, циркуль, какiя-то бутылочки, пробирки, бумага. Антиповъ досталъ лупу и, нагнувшись надъ стаканами, долго внимательно ихъ разсматривалъ, не прикасаясь дeйствительно ни къ чему.

  - Вы, к о н е ч н о, до вскрытiя ничего не можете сказать? - спросилъ онъ врача.

  - До вскрытiя и изслeдованiя содержимаго желудка медицина ничего точно установить не можетъ,- съ нeкоторымъ раздраженiемъ отвeтилъ врачъ, подчеркивая слово "медицина".

  Антиповъ слегка улыбнулся.

  - Ну, и послe вскрыты тоже иногда толку мало,- сказалъ онъ.- Такъ вы собственно ничего пока не знаете?

  - Думаю, что налицо отравленiе. Какой ядъ? Вeроятно, не мышьякъ. Слeдовъ рвоты не видно,- правда, это еще не доказательство. Не похоже и на карболку, и на синильную кислоту, ихъ можно было бы узнать по запаху. Можетъ быть, сантонинъ или атропинъ, зрачки какъ будто расширены. Это выяснитъ изслeдованiе желудка... Странно, что такъ быстро началось разложенiе тeла... Очень важенъ химическiй анализъ. Пробы жидкости въ стаканахъ и въ бутылкe будутъ запечатаны сейчасъ же по прибытiи слeдователя.

  - А за песиками вы пошлете? - полюбопытствовалъ помощникъ пристава, очень любившiй собакъ и интересовавшiйся работой ищеекъ.

  - За песиками? Теперь посылать за песиками нонсенсъ,- сказалъ сердито Антиповъ.- Вы бы еще сначала полкъ солдатъ протащили по этой комнатe. Тоже типы,- пробормоталъ онъ.

  Онъ немного кривилъ душою. Антиповъ не любилъ пользоваться полицейскими собаками, такъ какъ это былъ слишкомъ простой, механическiй, и потому неинтересный способъ розыска. {20} Кромe того, ему было обидно, что собаки дeлаютъ его работу.

  Сыщикъ опять подошелъ къ трупу и долго при помощи лупы разсматривалъ губы, руки, ногти. Внимательно осмотрeлъ и коверъ. Собственно онъ ничего не искалъ на коврe, но чувствовалъ себя Шерлокомъ Холмсомъ и немного щеголялъ прiемами передъ публикой, Затeмъ онъ вернулся къ столу и осмотрeлъ часы убитаго, поднявъ крышку, при чемъ что-то занесъ въ свою записную тетрадь. Потомъ подошелъ къ пiанино. Сверху лежали ноты,- вторая соната Шопена. Антиповъ съ минуту подумалъ, отозвалъ Дарью Петрову въ переднюю и тамъ долго разспрашивалъ ее вполголоса. Помощникъ пристава тeмъ временемъ составлялъ протоколъ, кратко описывая найденные на убитомъ предметы.

  - Смотрите, тутъ вотъ еще что есть! - вдругъ радостно сказалъ онъ.- А мы и не замeтили...

  Въ большомъ бумажникe убитаго оказалось еще одно отдeленiе, съ наружной стороны. Въ немъ лежалъ свернутый вдвое листокъ бумаги, счетъ гостиницы.

  - "Паласъ-Отель",- прочелъ поспeшно помощникъ пристава.- Что я вамъ говорилъ? Вотъ мы и безъ лупы установили личность убитаго. Счетъ на имя мусью Фишера,- это, значитъ и есть Фишеръ... А счетъ, кстати, порядочный. За недeлю пятьсотъ пятнадцать цeлковыхъ. Видно, мусью былъ побогаче насъ съ вами... Да что же, наконецъ, слeдователь? Сходите, вы, Иванъ Васильевичъ, въ трактиръ и протелефоньте ему еще разъ,- не до вечера же намъ здeсь сидeть. Отсюда при немъ нельзя звонить,- добавилъ онъ вполголоса.- Сходите, голубчикъ... {21}

IV.

  Донъ-Педро вошелъ въ только что открывшiй двери трактиръ, спросилъ чаю съ лимономъ и, при свeтe лампы, расположился работать. Онъ вынулъ изъ портфеля нeсколько узенькихъ, длинныхъ полосъ бумаги, на которыя были наклеены вырeзки изъ газетъ. Альфредъ Исаевичъ велъ отдeлъ "Печать" въ газетe "Черниговская Мысль". Статью надо было опустить въ ящикъ немедленно, чтобы она ушла еще съ утреннимъ поeздомъ. Обозрeнiе печати было, впрочемъ, уже почти готово. Донъ-Педро среднимъ пальцемъ разгладилъ сырую наклейку на полосe, придавливая отстававшiе углы. Это были цитаты изъ двухъ реакцiонныхъ изданiй, обвинявшихъ другъ друга въ полученiи какихъ-то подозрительныхъ суммъ. Певзнеръ не безъ удовольствiя прочелъ вырeзки, соображая, сколько именно денегъ и отъ кого могла получить каждая газета, затeмъ отцeпилъ изъ внутренняго кармана самопишущее перо и крупнымъ, четкимъ почеркомъ сразу написалъ подъ второй наклейкой:

  "Комментарiи излишни. Вотъ ужъ дeйствительно своя своихъ не познаша... До какихъ, однако, Геркулесовыхъ столповъ цинизма договорились наши рептилiи!"

  Слeдующая вырeзка была взята изъ передовой статьи другой газеты, которая, какъ было извeстно Певзнеру, досталась новымъ акцiонерамъ и потому мeняла направленiе. Донъ-Педро быстро пробeжалъ наклеенныя строчки и, опять не задумываясь, написалъ:

  "Что однако сей сонъ означаетъ?! Ужъ не "эволюцiонируетъ" ли почтенная газета? И если эволюцiонируетъ, то куда и почему? Тайна сiя велика есть". {22}

  Онъ посмотрeлъ на часы и, сосчитавъ число строкъ, рeшилъ ограничиться тремя вырeзками. Донъ-Педро взялъ изъ портфеля конвертъ съ надписаннымъ адресомъ, запечаталъ письмо и, лизнувъ, наклеилъ марку. Къ его удовольствiю, марка сразу плотно, всей поверхностью пристала къ тугому конверту. "Кажется, на углу есть ящикъ",- подумалъ онъ: готовыя и еще не отправленныя письма всегда причиняли ему легкое нервное безпокойство. Онъ разсeянно положилъ письмо въ карманъ и сталъ медленно прихлебывать чай съ лимономъ. Мысли у него были непрiятныя. Недавно въ редакцiю "Зари" заeзжалъ извeстный адвокатъ Кременецкiй и пригласилъ къ себe на большой вечеръ Васю, обоихъ передовиковъ и политическаго фельетониста. Съ нимъ же Кременецкiй былъ, какъ всегда, любезенъ и внимателенъ,- онъ старательно поддерживалъ добрыя отношенiя съ прессой,- однако на прiемъ, гдe должны были собраться с л и в к и петербургской оппозицiонной интеллигенцiи, очевидно, не собирался его звать. Пришлось оказать на адвоката легкое давленiе. Альфредъ Исаевичъ вскользь замeтилъ, что намeренъ дать отчетъ въ газетe о дeлe, въ которомъ выступалъ Кременецкiй. Приглашенiе было получено, но все это оставило непрiятный осадокъ. Донъ-Педро опять рeшилъ, что надо навсегда покончить съ репортажемъ, даже съ политической информацiей и съ большимъ интервью.

  "Въ передовики меня Вася не приметъ",- мрачно подумалъ онъ.- "Но насчетъ мeста второго думскаго хроникера я имъ поставлю ультиматумъ. Если не возьмутъ, ухожу въ "Слово".

  Онъ вспомнилъ, какъ за Кашперовымъ, парламентскимъ хроникеромъ газеты, ухаживали самые влiятельные люди Россiи, члены Думы и Государственнаго Совeта, даже министры. Извeстнeйшiе {23} ораторы, въ дни своихъ рeчей, съ тревогой, съ миндальной улыбкой искали встрeчи съ Кашперовымъ. "Да, рeшительно поставлю Васe ультиматумъ",- подумалъ донъ-Педро, допивая чай.

  Въ трактиръ вошелъ, гремя шашкой, околодочный надзиратель съ повязанной щекой.

  - Гдe тутъ телефонъ? - спросилъ онъ засуетившагося полового.

  - Ну, что? - окликнулъ околодочнаго Певзнеръ.

  - Личность выяснена.

  - Поздравляю. Кто же такой? - разсeянно сказалъ репортеръ.

  - Фамилiя Фишеръ.

  - Фишеръ?.. А имя-отчество?

  - Этого пока не знаемъ. Живетъ въ гостиницe "Паласъ".

  - Въ "Паласe"? - переспросилъ, встрепенувшись, донъ-Педро.- Неужели въ "Паласe"? Почемъ вы знаете?.. Послушайте!..

  - Выяснено дознанiемъ...

  - Послушайте!.. Что, если это Карлъ Фишеръ!..- сказалъ, поднявшись съ мeста, Альфредъ Исаевичъ.- Ей Богу, онъ жилъ въ "Паласe"... Почему вы думаете, что это Фишеръ?

  - А вы его знаете? Кто онъ такой?

  - Знаю ли я Карла Фишера?.. Его всe знаютъ, кромe васъ... Да не можетъ быть! Карлъ Фишеръ убитъ! Послушайте, какой онъ изъ себя? Лeтъ пятидесяти, бритый, золотые очки?.. Что вы говорите!.. Ей Богу, это онъ!.. Человeкъ!..

  Донъ-Педро заторопился и сталъ быстро дрожащими отъ волненiя пальцами отсчитывать деньги за чай. {24}

  - Я сейчасъ бeгу... А что, Никифоровъ изъ "Молвы" уже тамъ?.. Нeтъ еще?.. Скажите, вы кому хотите звонить? Пустите меня къ телефону...

  - Мнe надо телефонировать участковому слeдователю.

  Певзнеръ саркастически разсмeялся.

  - Участковому слeдователю? Вы думаете, что, если убили Фишера, такъ дeло достанется участковому слeдователю? Тутъ пахнетъ слeдователемъ по особо важнымъ дeламъ. Вы можете на мою отвeтственность дать знать прокурору палаты. На мою отвeтственность!.. Что такое Карлъ Фишеръ убитъ!.. Не можетъ быть!..

  Онъ надeлъ котелокъ и взволнованно побeжалъ къ выходу.

V.

  Утро осенняго дня было темное и дождливое. Въ корридорахъ, общихъ залахъ и номерахъ гостиницы Паласъ электрическiя лампы горeли почти непрерывно цeлый день. Въ десятомъ часу, знаменитый химикъ Александръ Браунъ, съ трудомъ приподнявшись на постели, нашелъ ощупью пуговку выключателя, зажегъ лампу на ночномъ столe, взглянулъ на плоскiе часы съ безшумнымъ ходомъ, снова опустилъ голову на подушку и долго лежалъ неподвижно, плотно закрывшись одeяломъ, хотя въ комнатe было тепло. Вода едва слышно шипeла, входя въ трубы отопленiя. Слабая лампа освeщала тe предметы, которымъ полагается быть въ десятирублевомъ номерe каждой гостиницы Palace любой европейской столицы: малиновое сукно на полу; неидущiе часы поддeльной бронзы на каминe, не служащемъ для топки; маленькiй, крытый стекломъ, столъ, за которымъ трудно работать; диванъ, на которомъ невозможно {25} лежать; и шатающуюся ременную скамейку для чемодановъ въ узкой передней, откуда боковая дверь вела въ ванную комнату.

  Было одиннадцать часовъ, когда Браунъ всталъ съ постели. Онъ прошелъ въ ванную, зажегъ лампу и тамъ, повернулъ краны, попробовалъ рукой струю, усилилъ токъ изъ горячаго крана, морщась, точно отъ боли, отъ шума падающей струи. Дно ванны быстро покрылось водой, звукъ струи измeнился. Браунъ сeлъ на соломенный стулъ, накрылся мохнатой простыней, не развернувъ ея, и долго внимательно глядeлъ на кусокъ картона, который на четырехъ языкахъ (нeмецкiй текстъ былъ заклеенъ по случаю войны) излагалъ разныя правила гостиницы Паласъ. Затeмъ опустилъ голову и такъ же упорно-внимательно слeдилъ за паромъ, поднимавшимся отъ горячей воды. Помутнeвшее кое-гдe отъ пара зеркало отражало острый профиль усталаго мертвенно блeднаго лица съ углами лба, выпукло выступавшими надъ глазами. Ванна наполнилась. Браунъ снялъ съ полки банку и высыпалъ на ладонь большую горсть желтоватыхъ, чуть расплывающихся кристалловъ. Запахло лимономъ и вервеной. Онъ поднесъ ладонь къ лицу, жадно вдохнулъ воздухъ и бросилъ нeсколько горстей соли въ воду, которая сразу помутнeла. Браунъ раздeлся, вздрагивая, погрузился въ воду и закрылъ глаза.

  Такъ онъ просидeлъ безъ движенiя минутъ пятнадцать. Вода остыла. Браунъ пустилъ большую струю кипятку, подвигая ближе къ ней колeни. Когда вода въ ваннe стала жечь тeло, онъ вышелъ, закутался въ мохнатую простыню и долго сидeлъ за письменнымъ столомъ, передъ раскрытымъ томомъ Дiогена Лаэртiйскаго, внимательно читая напечатанныя подъ стекломъ объявленiя пароходныхъ обществъ, гостиницъ и магазиновъ. Потомъ {26} взялъ съ окна бутылку коньяку, налилъ большую рюмку, выпилъ и занялся туалетомъ.

  Браунъ былъ уже одeтъ и выбритъ, когда со стола раздался звонокъ телефоннаго аппарата. Управляющiй гостиницы просилъ разрeшенiя зайти. Черезъ минуту въ дверь постучали и появился мосье Берже, котораго до войны всe считали нeмцемъ Бергеромъ и который въ 1914 году оказался уроженцемъ Эльзаса. Видъ у него былъ взволнованный и разстроенный, насколько можетъ быть взволнованный и разстроенный видъ у управляющаго гостиницы Паласъ.

  - Monsieur, je vous demande bien pardon de vous de'ranger,- сказалъ онъ грустнымъ полушепотомъ,- Я долженъ васъ потревожить въ связи съ очень прискорбнымъ случаемъ...

  Браунъ молча вопросительно смотрeлъ на управляющаго, который говорилъ, запинаясь, по-французски, съ нeмецкимъ акцентомъ.

  - Съ однимъ изъ нашихъ жильцовъ случилось вчера несчастье. Дeло идетъ о мосье Фишерe. Вы, кажется, его знали... Мосье Шарль Фишеръ скончался...

  По мертвенному лицу Брауна пробeжало выраженiе ужаса.

  - Фишеръ скончался? - вскрикнулъ онъ.

  - Да... Это ужасно... И находящiйся въ его номерe... слeдователь желалъ бы навести нeкоторыя справки у людей, лично знавшихъ покойнаго. Я позволилъ себe указать васъ, такъ какъ вы были знакомы съ мосье Фишеромъ. Надeюсь, вы ничего не будете имeть противъ этого?

  - Слeдователь? - медленно спросилъ Браунъ.- Отчего же скончался Фишеръ?

  Хозяинъ замялся.

  - Это и выясняется теперь слeдствiемъ...

  - Онъ умеръ здeсь, у себя въ номерe? {27}

  - О, нeтъ, упаси Боже! - воскликнулъ Берже, точно это предположенiе крайне оскорбляло его гостиницу.- Мосье Фишеръ умеръ на какой-то квартирe, которую онъ, оказывается, снималъ въ городe... Но объ этомъ вамъ, безъ сомнeнiя, сообщитъ самъ слeдователь, я ничего не знаю. Могу ли я доложить господину слeдователю, что вы готовы немедленно къ нему явиться?

  - Разумeется... Я сейчасъ приду,- сказалъ Браунъ, помолчавъ.- Черезъ нeсколько минутъ.

  - Благодарю васъ. Такъ, пожалуйста, въ номеръ 67... Какое печальное происшествiе!.. До свиданья... И, пожалуйста, извините безпокойство...

  Браунъ нeсколько разъ нервно прошелся по комнатe, сeлъ на диванъ, снова зашагалъ. Потомъ подошелъ къ зеркалу, смочилъ лобъ одеколономъ и вышелъ.

VI.

  Въ раззолоченной гостиной большого номера изъ трехъ комнатъ, который занималъ въ бельэтажe гостиницы Паласъ умершiй банкиръ Карлъ Фишеръ, за столомъ, у зажженной лампы, сидeлъ слeдователь по важнeйшимъ дeламъ, Николай Петровичъ Яценко, еще не старый, осанистый человeкъ, съ очень прiятнымъ, умнымъ лицомъ. Онъ одновременно дeлалъ два дeла: просматривалъ бумаги, найденный въ ящикахъ стола, и слушалъ стоявшаго передъ нимъ Антипова.

  Слeдователь Яценко былъ человeкъ либеральныхъ взглядовъ; онъ читалъ "Русскiя Вeдомости", состоялъ въ оппозицiи высшимъ реакцiоннымъ кругамъ министерства и былъ хорошъ съ самыми передовыми представителями адвокатуры. {28} Общество сыщика было непрiятно Яценко,- онъ чуть-чуть гордился тeмъ, что оно ему непрiятно. Не нравился ему и тонъ Антипова, какъ будто оффицiально почтительный, но вмeстe и нeсколько фамильярный, даже чуть-чуть шутливый, точно Антиповъ все время намекалъ на что-то забавное. Это былъ одинъ изъ многочисленныхъ тоновъ Антипова, тонъ, усвоенный имъ въ обращенiи со слeдственными властями. Онъ такъ привыкъ къ переодeванiямъ и къ ролямъ, что ему никакого труда не составляло совершенно измeнять манеру, въ зависимости отъ того, съ кeмъ онъ имeлъ дeло.

  - Ну, что-жъ,- сказалъ, подумавъ, Яценко,- продолжайте наблюденiе за этимъ Загряцкимъ. Улики противъ него довольно серьезныя и, если допросъ не разсeетъ подозрeнiй, я его, конечно, арестую.

  - Разрeшу себe информировать Ваше Превосходительство,- сказалъ Антиповъ, слегка улыбаясь. Яценко получилъ недавно чинъ дeйствительнаго статскаго совeтника. Несмотря на его передовые взгляды, именованiе "Ваше Превосходительство" было прiятно Николаю Петровичу. Онъ вопросительно смотрeлъ на сыщика.

  - Ну-съ? - спросилъ онъ холодно.

  - Разрeшу себe доложить, что отказываться отъ немедленнаго ареста намъ форменно нeтъ разсчета. Конечно, этотъ типъ уже могъ кое-что уничтожить изъ слeдовъ криминала. Но узусъ показываетъ, что преступники не всегда уничтожаютъ тотчасъ все. Обо всемъ сразу вeдь и не догадаешься. Было бы много лучше, если бы мы его форменно заарестовали и произвели настоящiй обыскъ немедленно?

  - Нeтъ, нeтъ,- сказалъ, хмурясь отъ "мы", слeдователь.- Подозрeваемый еще не есть виновный, а между тeмъ арестъ по подозрeнiю въ {29} убiйствe вещь серьезная. Улики пока недостаточны.