Лажечников Иван Иванович - Последний Новик

акже по бледным его щекам.

   - Отец архимандрит, вы, также и маленькое общество наше, - сказала государыня, обратясь к генералу Траутфеттеру и жене его, - оставьте нас с князем одних. - Потом, обратясь к великим княжнам и показав им на схимника, присовокупила с особенным чувством: - Анна! Елисавета! вглядитесь хорошенько в черты этого человека; удержите образ его в вашей памяти; пускай благодарность врежет его в сердцах ваших! Это благодетель русский и, может быть, первый благодетель вашей матери.

   И великие княжны, тронутые выражением лица и голоса своей матери, с благоговением вглядывались в черты схимника.

   Когда государыня осталась с теми, кого назначила, она подошла к затворнику, взяла его за руку и сказала:

   - Мы, кажется, узнали друг друга!

   - Государыня! - отвечал тронутый схимник. - Последний Новик мог ли забыть ту, которую знавал с десятилетнего ее возраста прекрасною и великою и которой высокое назначение тогда уже слышал из пророческих уст своего друга? Радостно следил я твое возвышение и теперь, видя тебя на другой день твоей коронации, в гостях у меня, столь же радостно приветствую твой приход словами вдохновенного слепца: "И се на главе твоей лежит корона!" Знаком мне и этот гость! - прибавил Последний Новик, прижимая к своему сердцу Вадбольского, который бросился его обнимать.

   Спрашивали отшельника, почему не воспользовался он прощением Петра Великого, прощением, которое, вероятно, должно было дойти до слуха странника.

   - Ах! - сказал Владимир. - Зачем спрашиваете меня о том, что я хотел бы забыть навеки, что отравляет лучшие часы моей жизни? Открою вам только, что прощение государя опоздало несколькими днями; узнав о нем, я, преступник вторично, не смел им воспользоваться. Я следил моего гонителя и нашел его!.. Кровь, кровь ближнего на этих руках, которых благословения жаждут православные; эти херувимы, рассыпавшиеся по моей одежде, секут меня крыльями своими, как пламенными мечами, вериги, которые ношу, слишком легки, чтоб утомить мои душевные страдания; двадцать лет тяжелого затворничества не могли укрыть меня от привидения, везде меня преследующего. Но, поверите ли, и с этими муками я не променяю настоящего своего состояния на то, в котором находился до прибытия в мое отечество. Я здесь на родине: во всякие часы дня могу смотреть на места, где провел свое детство; там я родился, тут, ближе, Софьино, где я воспитывался; здесь Коломенское, а здесь золотоглавая Москва с ее храмами и белокаменными палатами, с ее святынею и благолепием. Все тут, чего просил изгнанник, что он покупал ценою унижения и трудов необыкновенных! Мои соотечественники, православные, не откажут мне в могиле на общем кладбище, между ними. А там, - прибавил Владимир, взглянув на небо со слезами на глазах, - как неугасимую лампаду, повесил я мои надежды; там, может быть, отец всеобщий и судия-нечеловек взглянет милосердым оком на двадцать годов тяжкого раскаяния. Спаситель простил разбойника!..

   Здесь схимник, потупив очи, замолчал. Государыня и Вадбольский старались излить в его сердце утешения и надежды, в которых оно нуждалось. Беседа оживилась мало-помалу красноречивым воспоминанием тех происшествий, которые имели столь сильное влияние на судьбу Екатерины и России.

   Солнце давно скрылось. Москва и прелестные ее окрестности утопали в вечернем тумане.

   Когда схимник прощался со своими гостями, впалые глаза его горели огнем вдохновения небесного, щеки его пылали.

   - Да! - сказала Вадбольскому императрица Екатерина Алексеевна, прохлаждая опахалом разгоревшееся лицо свое и глаза, красные от слез, когда они сходили с лестницы. - По взятии Мариенбурга пророческие слова таинственного слепца так сильно врезались в моем воображении и сердце, что я... поверите ли?.. вскоре после того начала мыслить... о короне. Да! это было так!..

  

  

   Лучшие желания Последнего Новика исполнились: он умер в глубокой старости на площадке, устремив свой умирающий взор на Коломенское, им столько любимое. Его похоронили на общем кладбище Симонова монастыря. Ныне не сыскать там его могилы: новые мертвецы сдавили прах своих предшественников.

  

  

   P.S. Некоторые особы, которым я читал свой роман в рукописи, спрашивали меня: что сделалось с прочими лицами его. Удовлетворяю любопытству их и других копотливых читателей: мнимая мать Новика Кропотова отдала богу душу, услышав о смерти своего мужа; девица Горнгаузен до пятидесяти лет все ждала своего рыцаря-жениха; Блументрост{509} сделался лейб-медиком Петра I; Бир был достойным членом Российской академии; баронесса занималась до смерти политикою и, как видно по списку важных лиц, присутствовавших при коронации императрицы, находилась тогда в числе штатс-дам. А прочие?.. Уф! прочие жили, женились, плодились и умирали, как миллионы им подобных.

   Еще вопрос, господин сочинитель, кто была особа, ехавшая за Саарамойзой в колымаге и назвавшая Вольдемара по имени?

   - Разумеется, Катерина Скавронская! Она же посылала Новику, через Мурзенку, богатый подарок, на котором вырезано было "5-е Апреля" - день ее рождения и день, в который слепец в первый раз предсказывал ее высокую участь.

  

   Тексты романов И. И. Лажечникова печатаются по последнему прижизненному изданию: Лажечников И.И. Собр. соч. в 8-ми томах. СПб., 1858, т. I-II ("Последний новик"), т. III-IV ("Ледяной дом"), т. V-VI ("Басурман"), с устранением цензурных искажений и опечаток. Кроме того, тексты сверены с предыдущими изданиями и рукописными источниками.

   Подстрочные примечания в тексте романов принадлежат И.И.Лажечникову. Переводы с иностранных языков - редакционные.

   В томе первом приняты следующие сокращения:

   История Карла XII - Вольтер. История Карла XII. М., 1803-1804.

   Голиков, Дополнения. - Голиков И. Дополнения к "Деяниям Петра Великого", т. 6. М., 1791.

   Журнал. - Журнал, или Поденная записка... государя императора Петра Великого, ч. I. СПб., 1770.

   Андрей Иоаннов. - Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, о их учении, делах и разногласиях, собранное из потаенных старообрядческих преданий, записок и писем церкви Сошествия святого духа, что на Большой Охте, протоиереем Андреем Иоанновым, СПб., 1799.

   К работе над своим первым историческим романом - "Последний новик, или Завоевание Лифляндии в царствование Петра Великого", как он назывался в первых трех изданиях, - Лажечников приступил в 1826 году.

   Уйдя в отставку после трех лет "казанского пленения" - так сам писатель называл свою службу на педагогическом поприще, под началом попечителя Казанского учебного округа, реакционера и ханжи Магницкого, - Лажечников поселяется в Москве и целиком отдается литературной работе. Позже Лажечников благодарил казанских профессоров за то, что они фактически "изгнали" его "из среды своей: без них не написал бы ни "Новика", ни "Ледяного дома" (Центральный государственный архив литературы и искусства, ф. 283, ед. хр. 1, оп. 2, л. 17). Работа над романом оказалась очень трудоемкой: она потребовала пяти лет напряженного и кропотливого труда - Лажечников досконально изучил литературу на трех языках по избранной эпохе и предпринял специальную поездку в Прибалтику - арену действия романа, - которую изъездил вдоль и поперек по проселочным дорогам. Спустя тридцать лет Лажечников вспоминал: "...Чего не перечитал я для своего "Новика"! Все, что сказано мною о Глике, воспитаннице его, Паткуле, даже Бире и Розе и многих других лицах моего романа, взято мною из Вебера, Манштейна, жизни графа А.Остермана на немецком 1743 года, "Essai critique sur l'histoir de la Livonie par le comte Bray" ("Критический очерк по истории Ливонии Брая" - фр.), Бергмана "Denkmaler aus der Vorzeit" ("Памятники старины" - нем.), старинных немецких исторических словарей, открытых мною в библиотеке сенатора графа Ф.А.Остермана, драгоценных рукописей канцлера графа И.А.Остермана, которыми я имел случай пользоваться, и, наконец, устных преданий мариенбургского пастора Рюля и многих других..." (Лажечников И.И. Собр. соч., т. VII. СПб., 1858, с. 320-321).

   Этот перечень не совсем точен: Лажечников, например, ошибочно включает в него две книги, давшие ему материал не для "Последнего новика", а для "Ледяного дома", - мемуары известного исторического деятеля XVIII века X.Манштейна и "Жизнь графа Остермана". Вместе с тем он не называет таких широко использованных им книг, как 12-томные "Деяния Петра Великого" И.Голикова с 18 томами "Дополнений" к ним, "Журнал, или Поденную записку императора Петра Великого", "Подлинные анекдоты о Петре Великом..." Я.Штелина, мемуары современника Петра - И.Неплюева, две книги Вольтера: "История Карла XII" и "История Российской империи в царствование Петра Великого", и др.

   Первое издание романа вышло в 1831-1833 годах (I и II части - в 1831 году, III и IV - в 1832-1833 годах, глава "Долина мертвецов" была опубликована в альманахе "Сиротка" в 1831 году) и имело шумный успех. Передовая критика высоко оценила роман. Рецензент "Телескопа", по-видимому, сам Н.Надеждин, уже на основании первых двух частей книги пришел к заключению, что "Последний новик" "напоминает лучшие современные европейские романы" (Телескоп, 1831, ч. IV, N 16, с. 512). Близкий к пушкинскому кругу литератор Орест Сомов в своем критическом разборе утверждал, что "Последний новик" - "лучший из русских исторических романов, доныне появившихся" (Северная пчела, 1833, N 15, 19 января). "Московский телеграф" Н.Полевого (1833, N 10, май, с. 328), отмечая отдельные недостатки произведения, в то же время говорил о его "великих достоинствах". Глава известного литературно-философского кружка, в который входили Белинский и Грановский, Н.В.Станкевич в письме к члену кружка Я.М.Неверову на основании "Последнего новика" и "Ледяного дома" заключил, что Лажечников - "лучший романист после Гоголя" (см.: Переписка Николая Владимировича Станкевича. 1830-1840 гг. М., 1914. с. 335). Наконец, В.Г.Белинский в "Литературных мечтаниях" оценивает "Последний новик" как произведение, "ознаменованное печатью высокого таланта", которое удерживает за Лажечниковым почетное место "первого русского романиста" (Белинский В.Г. Полн. собр. соч., т. I. М., Изд-во АН СССР, 1953, с. 96). Об "истинном наслаждении", которое он испытал при чтении романа, писал Лажечникову Пушкин. Правда, некоторые особенности романа, что сейчас выглядят как слабости произведения, тогдашним критикам представлялись достоинствами. Рецензент "Телескопа" видел в необычайно сложном сюжете "Последнего новика" одну из сильнейших сторон романа и с удовлетворением замечал, что "автор умел опутать все выведенные им лица волшебной сетью, коей не в силах распутать беспрестанно раздражающееся любопытство". Критики не только единодушно хвалили роман, но отметили и ряд его недостатков. Автора упрекали в том, что образ главного героя, Владимира, бледен, что Лифляндия оказалась лучше изображенной, чем Россия, отмечали некоторую зависимость автора от иностранных романов, несколько вычурный и тяжелый язык повествования.

   О необычайной популярности "Последнего новика" свидетельствует тот факт, что Симонов монастырь, в котором якобы окончил свои дни последний новик, после выхода книги Лажечникова вновь привлек к себе внимание образованных русских читателей, подобно тому как за сорок лет до того совершали сюда паломничество поклонники "Бедной Лизы" Карамзина (см.: Лермонтов М.Ю. Полн. собр. соч., т. VI. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1957, с. 155).

   За восемь лет, прошедших с момента написания романа, он был напечатан трижды (в 1831-1833, в 1833 и 1839 годах) - факт исключительный для того времени. Затем наступил длительный перерыв. Почти двадцать лет полюбившийся и уже хорошо известный читателю роман ни разу не переиздавался. Причиной тому послужили цензурные гонения, обрушившиеся на Лажечникова в 50-е годы. Семь лет (1850-1857) два первых романа писателя - "Последний новик" и "Ледяной дом" - считались запрещенными книгами и не печатались. Дважды за это время поднимался вопрос о переиздании "Ледяного дома" в "Последнего новика" - в 1850 году в Московском цензурном комитете и в 1853 году в Санкт-Петербургском в связи с прошением издателя Смирдина, - и дважды следовало распоряжение: "Не дозволять этих романов к напечатанию новым изданием" (цензурные материалы относительно романов Лажечникова находятся в Центральном государственном историческом архиве в Ленинграде, фонд 772, опись 1, ед. хр. 2424, лист 5).

   В донесении Московского цензурного комитета от 2 октября 1850 года в Главное управление цензуры так говорилось о первом историческом романе Лажечникова: "Главные действующие лица, Паткуль и Новик - один изменник своему государю, ставший во главу восстания Лифляндии, другой - убийца-бунтовщик, посягнувший на жизнь Петра Великого. Оба эти лица представлены в романе жертвами, вызывающими невольное сочувствие. Один был жертвою своей любви к отчизне, неправо угнетенной, другой - жертвою безграничной преданности к царевне Софии, бывшей и законной его государыней". Помимо этого в донесении отмечались пять конкретных мест романа Лажечникова, которые цензоры считали особенно предосудительными. Исключить эти места из книги, получившей широкую известность, цензор Лешков, рассматривавший "Последнего новика", счел неудобным и передал вопрос на усмотрение Главного управления цензуры, которое и наложило на роман свое "вето".

   Цензурой, однако, остался не замеченным факт, который мог бы сыграть не последнюю роль в запрещении романа. Эпиграфы, приведенные без указания источника, к главам "Свадьба и погребение" и "Схимник", взяты из сочинений поэта-декабриста К.Ф.Рылеева: из поэмы "Войнаровский" и думы "Глинский". Уже сам факт включения в текст романа стихов казненного поэта был актом немалой гражданской смелости Лажечникова: прошло всего несколько лет со дня гибели Рылеева, и упоминать его имя в печати было категорически запрещено.

   Только в 1857 году, в связи с подготовкой собрания сочинений Лажечникова, запрещенные романы снова были представлены в цензуру. И сам автор в прошении в Санкт-Петербургский комитет от 26 января 1857 года, и Иван Александрович Гончаров, состоявший в то время на службе в цензурном ведомстве, в одновременном рапорте комитету, добиваясь разрешения нового издания "Ледяного дома" и "Последнего новика", особенно подчеркивали то обстоятельство, что "романы эти ныне во многих местах исправлены самим автором", что в тексте их сделаны "многочисленные поправки и исключения". Оба романа действительно были "исправлены" Лажечниковым, но писатель при этом не во всем подчинился требованиям цензуры. Так, из пяти мест в тексте "Последнего новика", на которые указывали цензоры, было исправлено только два. Автор снял в 1-й части фразу о том, что "миротворец Европы" - Александр I - сделал "важный приступ" "к сближению враждующих между собою одного класса народа с другим" (намек на отмену крепостного права в Прибалтике в 1817-1819 годах). Поправка понятна: восхвалять отмену крепостного права в век крепостничества было нельзя. Исключил также автор в 4-й части указание на то, что князь Василий Васильевич Голицын, приговоренный к вечному заточению, был виноват только в том, что "с обстоятельствами не изменил своей преданности к царевне и благодетельнице своей". Эта фраза не понравилась цензору, видимо, потому, что в авторском признании благородства Голицына он усмотрел косвенное порицание жестокости Петра I, расправившегося с любимцем царевны Софьи. Три других места, вызвавшие за семь лет до того запрещение романа, были оставлены без изменений. Не подверглась переделке показавшаяся цензору "криминальной" фраза о том, что "обычай иметь при дворе шутов был весьма благодетелен для народа, ибо все, кроме шутов, боятся говорить государям правду в глаза" (часть 2).

   Однако, отклонив основные требования цензуры, Лажечников уже по собственной инициативе исключает ряд мест, которые могли бы в третий раз вызвать запрещение романа. Это относится и к отдельным слишком смелым сравнениям (например, замечание о том, что дождь лил ведром, "шумя тревогою бунтующего народа", - часть 4), и к ряду фраз, в которых усматривалось "неуважение" к религии.

   Но наибольшее количество поправок, сделанных Лажечниковым в угоду цензуре, касалось одного из основных моментов содержания романа: происхождения главного героя - Владимира. Согласно авторскому замыслу, последний новик в первых трех изданиях книги выступал как незаконнорожденный сын царевны Софьи и князя Голицына - вымысел, вполне допустимый по художественным критериям того времени. Понимая, что цензуре вряд ли может понравиться столь вольное обращение с событиями, касающимися царской фамилии, Лажечников тщательным образом устраняет все прямые указания о "Царском" происхождении Владимира, оставляя лишь неясные намеки на этот счет. С этой точки зрения существенно переделан разговор между Андреем Денисовым и Владимиром в избе латышского крестьянина (часть 3). Из речи Денисова были исключены фразы о материнской любви Софьи к последнему новику и заявления, подобные следующему: "Знай, что в тебе самом течет кровь Милославских". Из речей действующих лиц удаляются высказывания, подобные следующим: "...он сын князя Василия", "...похваляется быть сыном царевны Софии" и т.д. Всего, как видно из рапорта И.А.Гончарова, исправления были произведены на 17 страницах романа. И хотя основная идея "Последнего новика", вызвавшая семь лет назад его запрещение, осталась неизменной, запрет с него, так же, как с "Ледяного дома", был снят на том основании, что "в сочинениях сих сделаны автором различные исправления".

   Решающую роль в благоприятном исходе дела сыграли, скорее всего, положительные отзывы о романах Лажечникова таких авторитетных литературных судей и "благонамеренных", с точки зрения правительства, лиц, как И.А.Гончаров и П.А.Вяземский. "Идея романа "Последний новик", - писал Гончаров в своем рапорте комитету, - та, что герой романа изгнан из отечества за преступление, которое хотел совершить, и старается приобрести себе право на возвращение в это отечество подвигами усердия, любви и преданности к нему и государю. Исторический характер Паткуля сохранен в романе. Во всем сочинении господствует одна мысль - любовь к отечеству и слава великого Петра".

   П.А.Вяземский, в то время исполнявший должность заведующего цензурой, рассматривал представление цензурного комитета в министерство народного просвещения и дал следующее заключение: "Романы давно напечатаны и, по моему мнению, могут быть вновь изданы без малейшего неудобства..."

   Все это привело к тому, что многолетняя тяжба Лажечникова с цензурой была окончена и оба романа в том виде, в каком представил их автор, вошли в собрание сочинений Лажечникова.

  

   Стр. 29. Вот новость для меня! - Да кто же тот шалун... - Из комедии в стихах "Говорун" (1817) Н.И.Хмельницкого (1789-1845).

   Долго страдала Лифляндия под игом переменных властителей... - Лифляндией (Livland - немецкое название Ливонии) в XVII в. называли область Южной Эстонии и часть Латвии на север от реки Даугавы, образовавшие отдельную провинцию. За обладание Лифляндией велись постоянные войны между могущественными соседними державами: Польшей, Швецией, Данией, Германской империей, Россией.

   То рыцари немецкие... окрестили ее мечом... - В середине XIII в. территория Ливонии была завоевана немецкими рыцарями-крестоносцами, вторгнувшимися в нее под предлогом обращения коренного языческого населения в христианство. Они образовали там свое государство, управлявшееся Ливонским рыцарским орденом (XIII-XVI вв.), представлявшим отделение Тевтонского ордена, во главе которого стоял гермейстер.

   То русские, считая ее искони своею данницею, нередко приходили зарубать на сердце ее древние права свои... - Исторические судьбы русского народа и населения Восточной Прибалтики издавна тесно связаны между собой. Начиная со времен Киевской Руси в Прибалтике сооружались русские крепости, основывались города: в XI в. великий князь Ярослав Мудрый построил в Ливонии город Юрьев - переименованный позже рыцарями-крестоносцами в Дерпт (ныне - Тарту). С середины XVI в. Россия повела неуклонную и последовательную борьбу за выход к Балтийскому морю. В Ливонской войне 1558-1583 гг. войска Ивана IV разгромили Ливонский орден, однако в связи с вмешательством соседних государств территория Ливонии оказалась разделенной между Данией, Швецией, Литвой, а позднее и Польшей.

   Война железною рукою повила ее вдоль и поперек... - На протяжении всего XVII в. территория Лифляндии постоянно являлась ареной кровавых войн между Россией, Польшей и Швецией. И лишь после победоносного завершения Россией Северной войны она по Ништадтскому мирному договору (1721) отошла к России, что явилось благодетельным актом, спасшим Лифляндию от бесконечных войн.

   Стр. 30. Густав-Адольф (Густав II Адольф; 1592-1632) - шведский король; во время господства Швеции в Прибалтике способствовал ее просвещению, создал университет в Дерпте, пользовался симпатиями лифляндского дворянства.

   Дочь Густава, этот феномен угла и странностей... - Христина, шведская королева (1632-1654), блестяще образованная женщина, изучившая семь языков. Для современников многое в ее жизни было загадочным: переход из лютеранства в католичество и отречение от короны в молодом еще возрасте в пользу двоюродного брата Карла XI. После отречения от короны Христина жила в основном в Италии, покровительствуя художникам и ученым.

   Вслед за тем нивы лифляндские были истоптаны победами русских... - В середине XVII в. при царе Алексее Михайловиче русские войска отобрали у шведов древний русский город Юрьев, старинную русскую крепость Орешек (Нотебург) у истока Невы, осадили Ригу. Однако по миру в Кардисе (местечко близ Юрьева) в 1661 г. все завоеванные земли пришлось вернуть Швеции.

   В позднейшее время предоставлено было миротворцу Европы сделать важный приступ к соглашению человеколюбия с сохранением прав собственности... - Имеются в виду земельные реформы, проведенные в начале XIX в. в Прибалтике правительством Александра I (после победы над Наполеоном он был объявлен официальной историографией "миротворцем Европы"). В 1817-1819 гг. эти реформы завершились безземельным "освобождением" прибалтийских крестьян от крепостной зависимости. Этот акт по справедливости был оценен передовыми современниками как "вопиющая неправда под личиной милосердия", "мнимая вольность", дарованная местным крестьянам (см.: Пестель П. Русская правда. - В сб.: Восстание декабристов, т. VII. М., 1958, с. 141).

   Редукция и ликвидация имений - изъятие у феодальной лифляндской аристократии правительством шведского короля Карла XI перешедших в ее руки государственных земель. Проведенная в интересах шведской казны, редукция серьезно поколебала экономическое положение местного дворянства.

   Стр. 31. ...подобно Перуну, имел золотую голову, но держал всегда камень в руках. - По свидетельству летописей, одно из главных божеств восточных славян - Перун, бог грома и молнии, податель дождя, бог земледелия, изображался в виде деревянного истукана с серебряной головой и золотыми усами, в руках он всегда держал какое-либо оружие: плеть, палицу, лук. Лажечников, сравнивая Карла XI с Перуном, имел в виду дальновидность и своеобразную мудрость шведского короля в сочетании с своекорыстной политикой, основанной на грабеже и насилии.

   Иоганн Рейнгольд Паткуль (1660-1707) - лифляндский дворянин, возглавивший в 1689-1694 гг. движение за восстановление прав и привилегий местного дворянства и отмену редукции. С 1702 г. находился на службе у Петра I, который в 1704 г. назначил его в Варшаву в качестве русского посланника и начальника русского отряда, отправленного на помощь польскому королю Августу II. После заключения мира между Швецией и Польшей был выдан польским королем Карлу XII и в 1707 г. казнен.

   Хотя биография Паткуля в частностях почерпнута Лажечниковым из различных исторических источников, в целом образ его в романе подвергся значительной романтизации. Паткуль, представленный как образец патриота и идеал гражданина, далеко не соответствует реальному облику вожака баронской антишведской фронды, ставившего своей целью "превращение Лифляндии в олигархическую дворянскую республику, объединенную личной унией с Польшей" (Зутис Я. Остзейский вопрос в XVIII веке. Рига, 1946, с. 43-58). Лажечников безмерно преувеличивает роль Паткуля в ходе Северной войны, наделяет его русофильскими симпатиями, в то время как реальный Паткуль "желал, чтобы его родная Лифляндия... ни в коем случае не попала к России, а была бы отнята у шведов в пользу Августа II" (Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. - Соч., т. X. М., Изд-во АН СССР, 1959, с. 403). При этом, однако, нельзя говорить о сознательном нарушении исторической истины со стороны писателя, а лишь о следовании общепринятой точке зрения. И Вольтер в Истории Карла XII (ч. II, с. 66), и Голиков видели в Паткуле ревностного патриота, погибшего при исполнении гражданского долга. Такое же представление о нем складывалось и в результате знакомства с западной (особенно немецкой) историографией, с письмами самого гофмаршала, написанными в 1705-1707 гг. в крепости, в ожидании казни (Письма нещастного графа Ивана Рейнгольда Паткуля, полководца и посланника российского императора Петра Великого. М., 1806). Эти источники были также использованы Лажечниковым.

   Образ Паткуля в "Последнем новике" оказал большое художественное воздействие на современников Лажечникова. Так, М.Ю.Лермонтов, прочитав роман, заинтересовался судьбой этого трагического лица и написал стихи "Из Паткуля" (см. об этом: Любович Н. Из Паткуля. - Литературное наследство, т. 58. М., Изд-во АН СССР, 1952, с. 392).

   Стр. 32. Еще не забыта им была депутация 1692 года... - В 1692 г. лифляндское дворянство избрало комиссию в составе четырех человек для защиты интересов Лифляндии перед шведским королем. В эту комиссию входил Паткуль, он же написал прошение шведскому королю об отмене редукции.

   ...а Лифляндския земли не перестать нам доступать, докудова нам ее бог даст"... - цитата из "укоризненной" грамоты царя Ивана IV от 6 января 1573 г., шведскому королю Юхану III. Этот документ взят Лажечниковым из первого собрания материалов по русской истории "Древняя Российская Вифлиофика", изданного Н.И.Новиковым (ч. И, 1773, с. 113).

   "Я знаю... что шведы будут бить нас еще раз несколько; но теперь мы ученики их: придет время, что мы их побеждать будем". - Эти слова Петра I воспроизведены Вольтером в Истории Карла XII (ч. I, с. 148). Приводя в "Последнем новике" слова Петра I, Лажечников почти всегда опирался на уже опубликованные источники.

   Стр. 34. ...первою знаменитою победой при Эррастфере... - Сражение при Эрестфере (местечко близ Дерпта), в котором шведские войска потерпели поражение 29 декабря 1701 г., имело грандиозный моральный эффект. "Представление о шведской непобедимости впервые испытало большой удар, и этот моральный результат Эрестфера был гораздо важнее стратегического" (Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. - Соч., т. X. М., Изд-во АН СССР, 1959, с. 428).

   "Благодарение богу! мы уже до того дошли, что шведов побеждать можем" - эти слова Петра I приведены в кн.: Голиков, Дополнения, с. 131-132.

   ...надеялся усыпить северного льва... - то есть Карла XII; Лажечников намекает на шведский герб, изображавший льва с короной на голове.

   ...Шереметев - ...Фабий или Кутузов тех времен... - Автор сопоставляет Шереметева с полководцами, прославившимися осторожностью и осмотрительностью. Фабий Максим Квинт (ум. в 203 г. до н.э.) - римский полководец, за его излюбленный тактический прием изматывания противника прозванный современниками Кунктатором (Медлителем).

   Август II Сильный - курфюрст саксонский и польский король (1697-1706 и 1709-1733), союзник Петра I в Северной войне. Разбитый Карлом XII, Август отрекся от короны, но в 1709 г. был вновь восстановлен на польском престоле Петром I.

   Стр. 37. В палладиумах наших, Троицком монастыре, Нижнем Новгороде, Москве, разгуливало уже вместе с истиной воображение писателя, опередившего меня временем, известностью и талантами своими. - Лажечников подразумевает писателя M.H.Загоскина, автора одного из первых русских исторических романов "Юрий Милославский" (1829), в котором изображалась эпоха Смутного времени - борьба с польской и шведской интервенцией в начале XVII в. Палладиум (лат.) - оплот, святыня.

   Бельт - Балтийское море; Большой и Малый Бельт - название проливов, ведущих в Балтийское море.

   ...неразлучная подруга образователя нашего отечества и спасительница нашего величия на берегах Прута... - Автор имеет в виду вторую жену Петра I - будущую императрицу Екатерину I (1684-1727), принимавшую участие в Прутском походе 1711 г. По сообщению ряда историков, она подкупила великого визиря, отдав ему свои драгоценности, и тем самым способствовала заключению необходимого для России мирного договора с турецким султаном.

   Стр. 38. И стала та страна с тех пор... - неточная цитата из баллады В.А.Жуковского "Двенадцать спящих дев" (часть первая "Громобой", 1810).

   Мариенбург - по-латышски Алуксне.

   Стр. 39. Верровский уезд с главным городом Верро (ныне - Выру).

   Стр. 40. Империал (фр.) - верх дорожной кареты с местами для пассажиров.

   Цейгмейстер (нем.) - военный офицерский чин в артиллерии.

   Стр. 41. Рейтары (нем.) - конные наемные полки, лучшая часть кавалерии в Западной Европе в XVI-XVII вв.

   Стр. 44. Фискальный судья, фискал - в петровское время название прокурора, стряпчего.

   Амтман (нем.) - управляющий небольшим округом.

   Стр. 45. ...Тедвен... та самая, которая сделала дочери на славу такое платье, что черт принужден был смеяться. - Автор имеет в виду старинное предание, рассказывающее о богатстве средневековых владетелей замка Ринген в Лифляндии, рыцарского рода фон Тедвен. Вдова рыцаря Иоганна фон Тедвен сшила своей дочери необычайно дорогое платье, изумившее всю страну. Для шитья этого наряда был специально выписан из чужих краев портной-художник, который, работая над заказом, приговаривал: "Сошью барышне такое платье, что сам черт будет смеяться!" И действительно, когда молодая госпожа в первый раз надела на себя драгоценное платье, она услышала за спиной дьявольский смех. Эту легенду Лажечников заимствовал из книги: Lovis A. Denkmaler aus der Vorzeit Liv- und Estlands, erstes Heft. Riga und Dorpat, 1821 (Das Schloss Ringen) - Левис А. Памятники старины Лифляндии и Эстляндии, кн. I. Рига и Дерпт, 1821 (Замок Ринген).

   Стр. 52. ...ни Грации, ни Минервы - то есть ни красоты, ни мудрости.

   За меня Ювенал, Четыре монархии, Пуффендорф с своим вступлением во Всемирную Историю, Планисферия, весь Политический Театр... - Пастор перечисляет некоторые книги, появившиеся в переводе на русский язык в первые годы XVIII в. Среди названных трудов две книги, изданные или подготовленные к изданию известным сотрудником Петра I по распространению просвещения в России, составителем и издателем русских книг в Амстердаме, Ильей Копиевичем: "Описание четырех монархий" и "Театр, или Зерцало монархов". Лажечников допускает небольшой анахронизм, включая в этот список "Введение в историю европейскую" известного немецкого юриста и историка Самуэля Пуффендорфа (1632-1694). Этот труд был переведен на русский язык только в 1718 г. Гавриилом Бужинским.

   Стр. 53. ...я уже послал переведенные мною на его родной язык "Orbem pictum" u "Vestibulum"... - Речь идет о произведениях великого чешского педагога Яна Амоса Коменского (1592-1670): всемирно известной книге для детей "Видимый мир в картинках" ("Orbis pictus", 1658) и учебнике латинского языка "Преддверие" ("Vestibulum"), представляющем вступление к более обширному лингвистическому труду Коменского "Открытая дверь к языкам" ("Janua linguarum", 1631). На русский язык переводы этих книг были сделаны мариенбургским пастором Глюком (см. коммент. к с. 57).

   ...библиотекарь патриарха... с которым мы условились составить славяно-греко-латинский лексикон. - "Славяно-греко-латинский словарь" ("Лексикон треязычный", 1704) был написан известным научным деятелем петровского времени Ф.П.Поликарповым (ум, в 1731 г.), директором московской типографии. Есть сведения, что Глюк помогал Поликарпову в составлении этого словаря (Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом, т. I. СПб., 1862, с. 128).

   ...мариенбургская ученая ворона надеется скоро... посвятить Великому Петру переводы Юлия Цесаря, Квинта Курция, "Inslitutio rei militaris", "Ars navigandi" и Эзоповы притчи. - Лажечников допускает неточность, приписывая Глюку первые переводы книг на русский язык, сделанные и напечатанные в самом начале XVIII в. в Амстердаме Ильей Копиевичем: "О деле воинском" ("Institutio rei militaris", 1700) - перевод наставлений греческого императора Льва Миротворца и рассуждений польского писателя Симона Старовольского; "Книга, учащая морского плавания" ("Ars navigandi", 1704) - перевод голландского учебника Авраама де Графа; "Притчи Езоповы на латинском и русском языке" (1700). Лажечников, однако, не случайно приписывает Глюку переводы Копиевича; ряд источников сообщает, что эти два выдающихся деятеля просвещения петровского времени были связаны между собой и якобы вместе перевели на русский язык Библию.

   Езоп - о! он, говорят, знает его наизусть... - Как свидетельствует ганноверский посол при русском дворе Вебер, Петр I хорошо знал басни древнегреческого баснописца Эзопа (VI-V вв. до н.э.) и часто в сношениях с иностранцами удачно ссылался на них ("Das veranderte Russland" - "Преображенная Россия", т. II. 1721, с. 22-23).

   Стр. 54. ...основал бы академию, scholam illustrem... - Глюк действительно основал в 1703 г. в Москве, куда был увезен после занятия русскими Мариенбурга в качестве военнопленного, гимназию, в которой учились не только боярские, но и купеческие дети. Гимназия эта была одним из лучших учебных заведений того времени.

   Стр. 57. ...занялась чтением "Светлейшей Аргениды", одного из превосходнейших романов настоящего и прошедшего времен... сочиненного знаменитым Барклаем. - Имеется в виду популярный в XVII - начале XVIII в. аллегорический роман английского поэта и сатирика Джона Барклая (1582-1621) "Аргенида" (1621), в котором изображались нравы современного автору французского двора.

   Уж разумеется, что это мы узнаем! - Из комедии в одном действии Н.И.Хмельницкого "Светский случай" (1826), явл. I.

   Эрнст Глик. - Его прототип - Эрнст Глюк (1652-1705), видный прибалтийский ученый. Сведения о Глюке, по-видимому, были почерпнуты Лажечниковым из уже упоминавшейся книги Вебера "Das veranderte Russland" (т. III. Лейпциг, 1740, с. 7-10) и немецких энциклопедий, в частности: Gadebusch, "Livlandische Bibliothek nach alphabetischer Ordnung", Riga - "Лифляндская библиотека по алфавиту", Рига (т. I. 1777, с. 427-430). Основные факты биографии Глюка, нашедшие отражение в романе Лажечникова, - его служба пастором в Мариенбурге, знание русского и латышского языков, покровительство Марте Скавронской (в романе - Катерина Рабе) - исторически достоверны. Вообще весь облик пастора Глика в романе - благородного человека и бескорыстного ученого, с некоторыми чертами чудаковатости, - вполне соответствует реальной фигуре прогрессивного деятеля науки петровского времени, переводчика трудов великого чешского педагога Коменского, горячего поборника просвещения русского и латышского народов.

   Стр. 58. Кант - музыкальное произведение торжественного характера; исполнялось певцами или хором без сопровождения оркестра.

   Ликург - легендарный спартанский законодатель (9-8 вв. до н.э.). Солон (между 640 и 635 - ок. 559 гг. до н.э.) - афинский законодатель.

   Стр. 59. ...он питал уже с давнею времени пламенную любовь юноши к славе царя Алексеевича... - В романе иностранцы называют Петра I запросто "Алексеевичем", хотя у них отчества не приняты. В романе А.Н.Толстого "Петр I" немцы обращаются к царю "Герр Питер".

   Стр. 61. Катерина Рабе. - Так называют в романе Марту Скавронскую, ставшую впоследствии женой Петра I, а после его смерти - императрицей Екатериной I (1725-1727). Многие критики и историки литературы (например, А.Скабичевский) упрекали Лажечникова в произвольном облагораживании героини. Однако сознательного искажения исторических фактов со стороны Лажечникова не было: в тогдашней историографии существовало две точки зрения на Екатерину I. Так, если Вольтер в "Истории Карла XII" называет ее "иностранной рабыней", "не умевшей всю жизнь ни читать, ни писать", то шведский историк Нордберг ("Leben Karl des Zwolften Konigs in Schweden" - "Жизнь Карла XII, короля Швеции", 1746, т. II, с. 253), а вслед за ним и другие историки отстаивали версию о ее благородном происхождении. Однако из этих двух точек зрения Лажечников выбрал вторую, официальную версию русского правительства, оказавшуюся ошибочной, что стало очевидным много позднее, по опубликовании архивных материалов. Даже относительно имени будущей царицы не было единого мнения. Бюшинг ("Magazin fur die neue Historie und Geographie" - "Журнал новой истории и географии", т. III. Гамбург, 1769, с. 190-192) и Вольтер называют ее исторически правильно Мартой Скавронской, наряду с этим весьма распространена была версия, пропагандировавшаяся сторонниками "благородного" происхождения императрицы, согласно которой она носила имя Екатерины Рабе как дочь квартирмейстера в шведском войске Иоганна Рабе. Насколько популярна была эта версия, видно из того, что даже у А.Н.Толстого, изучавшего Петровскую эпоху позднее Лажечникова целым столетием, имеется отрывок из незаконченной части романа "Петр I", озаглавленный "Марта Рабе".

   Вестготландия - область в Швеции.

   ...волосы... которых достаточно было, чтобы спрятать в них Душенькина любимца... - Автор подразумевает Амура, невидимого супруга Душеньки, героини одноименной повести в стихах И.Ф.Богдановича (1743-1803), в основу которой был положен миф о любви Психеи и Амура.

   Стр. 66. А то, как молотком, ударить вдруг с размаха... - Из комедии Н.И.Хмельницкого "Шалости влюбленных", д. II, явл. 1.

   Аквилон (лат.) - северный, северо-восточный ветер.

   Стр. 72. Куверт - здесь: конверт.

   Стр. 75. Чушка - кожаная кобура для пистолета, прикрепляемая к передней луке седла.

   Гони природу в дверь, она влетит в окно! - известное двустишие H.M.Карамзина (очерк "Чувствительный и холодный. Два характера"), представляющее вольный перевод басни Лафонтена: "Мы вечно то, что нам быть в свете суждено, // Гони природу в дверь, она влетит в окно".

   Стр. 79. Фортеция (лат.) - крепость.

   Стр. 80. Векша - белка.

   Стр. 81. "Потерянный рай" - поэма английского поэта Джона Мильтона (1608-1674).

   Стр. 84. Персть (церковнослав.) - прах, тлен.

   Стр. 85. Что прежде сбылося, что будет вперед... - неточная цитата из стихотворения поэта А.И.Подолинского (1806-1886) "Предвещание".

   Стр. 90. ...на деве, которую я видел, лежит корона! - Рассказ о прорицании слепца относительно блестящего будущего Катерины Рабе основан на устном предании. Современный Лажечникову критик О.Сомов также упоминает о подобного рода прорицании: "Предание о пророчестве, обещавшем ей (М.Скавронской. - Н.И.) корону, сохранилось в памяти потомства. Утверждают, что многие из придворных Петра Великого слыхали повествование об оном из уст самой императрицы" (Северная пчела, 1833, N 14).

   Стр. 95. Буцефал - любимый конь Александра Македонского.

   Стр. 99. Чванкина. Так знают во дворце об нас? - Из комедии Я.Б.Княжнина "Хвастун" (1784-1785), д. II, явл. III.

   Чего не расскажет один замок Гельмет? - Исторические сведения о средневековом ливонском замке Гельмет (близ Дерпта) Лажечников почерпнул из книги: Lovis A. Denkmaler aus der Vorzeit Liv- und Estlands, zweites Heft (кн. II, с. 45-51). Интерес к этнографическим подробностям изображаемой страны, к ее истории, легендам, преданиям, фольклору в высшей степени свойственен Лажечникову как писателю-романтику. Замок Гельмет, взорванный и превращенный в руины еще в XVII в., привлек автора, очевидно, своей живописностью и легендами.

   Стр. 100. Аркадия - область в Греции, название которой стало нарицательным для изображения счастливого края.

   Эдем (библ. миф.) - рай.

   Стр. 102. Клод Лоррен (1600-1682) - французский живописец-пейзажист.

   Стр. 103. ...с госпожою Монс, соотечественницею ее и временною любимицей Петра I... - Речь идет об Анне Иоанновне Монс (?-1714), дочери мастера в Немецкой слободе под Москвою, фаворитке Петра I.

   Графиня Кенигсмарк (Мария Аврора; 1668-1728) - любовница польского короля Августа II. В 1702 г. она ездила в главную квартиру Карла XII в Курляндию с рядом дипломатических поручений от Августа.

   Стр. 104. Андрей Денисов. - Образ главы раскола в петровское время, основателя крупнейшей старообрядческой общины в Олонецком крае, Андрея Денисова (1674-1730) был навеян Лажечникову современной ему литературой о расколе, когда еще не пытались подойти к нему с объективно исторической точки зрения, как к явлению, выражавшему в своеобразной религиозно-фанатической форме оппозиционное движение народных масс. Основным источником для Лажечникова послужила кн.: Андрей Иоаннов. В этой книге Андрей Денисов назван "лжеучителем", "лжепророком", "развратником", а основанный им скит - "змеиным гнездом". Подобный взгляд на Денисова воспринял и Лажечников, обрисовавший поморского раскольника исключительно черными красками, окарикатуривший образ этого незаурядного по уму и образованности человека, автора 119 сочинений, в том числе знаменитых "Поморских ответов", пользовавшегося уважением такого выдающегося просветителя петровского времени, как Феофан Прокопович (Усов П. Помор-философ. - Исторический вестник, 1886, N 4, с. 159). За исключением ряда второстепенных деталей, правдиво передающих некоторые моменты биографии Денисова (княжеское происхождение, переписка с царевной Софьей), все события, связанные с этим лицом в романе, - произвольный авторский вымысел, в том числе и сцена убийства Денисова (ум. в 1730 г.). Совершенно необоснованно и изображение Денисова предателем, якобы тайно помогавшим шведам в Северной войне, организатором покушений на жизнь Петра I. В действительности Денисов был в контакте с правительством и пользовался покровительством Петра I в связи с энергичной деятельностью по освоению Олонецкого края (о нем см.: Понырко Н.В. Андрей Денисов Вторушин. - Труды отделения древнерусской литературы, т. 40. Л., Изд-во АН СССР, 1985).

   Ересиарх - основатель ереси, секты.

   Выгорецкий скит, или Выговская пустынь - известная старообрядческая община на реке Выге в Заонежье, основанная в 1695 г. А.Денисовым и просуществовавшая около 160 лет. В начале XVIII в. Выговская пустынь являлась крупнейшим экономическим и идеологическим центром русского раскола.

   Стр. 110. Трабантский (драбантский) полк - полк почетной стражи из отборных воинов.

   Стр. 111. ...к острову Гименея и Плутуса... - то есть к браку и богатству. Гименей, по древнегреческой мифологии, бог брака, Плутус - бог богатства.

   Стр. 112. Магистр (лат.) - глава средневекового духовно-рыцарского ордена. Коадъютор (лат.) - помощник епископа.

   Кабалистика - средневековое, полное суеверий и мистики учение евреев, основанное на толковании Священного