й грот, с одной стороны которого был небольшой дворик, замкнутый со всех сторон скалами и стенами. В глубине грота была железная дверь резной, драгоценной работы, которую Эбрамар отпер золотым ключом.
Тогда они очутились в другой пещере, большой и высокой, как собор. Стены были покрыты зелеными сталактитами, и царившее там освещение было так сильно, что позволяло легко читать самое мелкое письмо.
В углублении из расщелины в стене вытекала тонкая золотистая и сверкающая струйка, падала в хрустальный бассейн рубинового цвета и затем терялась в другой расщелине на поверхности земли.
Посередине пещеры стояли два больших хрустальных стола и два таких же стула; вдоль стены виднелось несколько столов и полок, уставленных инструментами странной формы и неведомого назначения. Между прочим, были лупы различной величины, нечто вроде волшебного фонаря, большой белый экран и несколько астрономических инструментов, уже знакомых обоим ученикам.
- Здесь вы должны, друзья мои, проводить ежедневно несколько часов, - сказал Эбрамар, - чтобы специально изучить изначальную материю, то вещество, божественное и ужасное, которое с одинаковой силой переустраивает, дает жизнь, но и разрушает.
Прежде всего вы должны познать его в грубом виде, а затем научиться разлагать, чтобы извлекать первичные частицы, так сказать, зачатки минералов, растений и животных. Сначала надо отделить элементы один от другого, потом каждую породу отдельно, уметь различать и применять их, соединять и разъединять. Это очень продолжительная и тяжелая работа, не скрою, но она окажет вам услугу впоследствии.
- Ты сказал, учитель, что изначальное вещество одинаково и дает жизнь, и разрушает. Я всегда предполагал, что по своей природе его назначение единственно давать жизнь и поддерживать ее? - спросил Супрамати.
- Без сомнения. Будучи разлито по всему организму планеты и во всем обитающем на ней, первобытное вещество всюду поддерживает жизнь; но оно разрушило бы всякий организм, который пришел бы в прямое и безмерное соприкосновение с могуществом этой грозной стихии, то есть такой организм разлетелся бы на свои первоначальные атомы.
Кроме того, жизненный эликсир, выполняя свое назначение, может разрушать и убивать иным способом. Припомните случай с несчастной Лоренцой, относительно которой Нарайяна возымел преступное намерение воскресить ее чуть не через три столетия после ее естественной смерти. Ты помнишь, Супрамати, с какой сказочной быстротой был оживлен и восстановлен организм, и привлечен живший в нем прежде дух. Но, чтобы достигнуть такого результата, было убито тело, обитаемое в ту минуту душою Лоренцы, и целая семья повергнута была в отчаяние, оплакивая эту необъяснимую смерть.
Жизненный эликсир представляет собой обоюдоострое оружие и если маг в интересах науки имеет право делать самые разнообразные опыты, то все же должен серьезно остерегаться злоупотреблять наукой и не увлекаться жестокими опытами.
- Супрамати передавал мне этот случай, и мне известен способ, употребленный Нарайяной. Но тем не менее, несмотря на горячее желание и любопытство взглянуть на подобное воскрешение, я все-таки воздержался бы пробовать его, - сказал Дахир.
- Твое любопытство очень естественно, а твоя осторожность делает тебе честь, - ответил Эбрамар. - А вот пойдемте со мною во двор и я покажу вам опыт в том же роде.
Во дворе маг отворил шкаф, вделанный в стене, и достал оттуда улей, очевидно, очень старый. Отверстия его были закупорены, и когда Эбрамар открыл их, то внутри оказались высохшие тела пчел, погибшие там за неимением выхода.
Эбрамар велел принести из лаборатории, с указанного стола, пульверизатор и фарфоровый горшок с каким-то сероватым студенистым веществом. Маг достал из-за пояса флакон с жизненным эликсиром и влил несколько капель в сосуд. Студенистое вещество стало мгновенно жидким, приняло розовый оттенок и дало фосфорический свет. Тогда Эбрамар налил часть жидкости в пульверизатор и прыснул во внутренность улья.
Посыпались с треском огненные брызги, и в тот же миг поднялись облака дыма, рассекаемые огненными зигзагами, словно молниями.
С неослабным вниманием следили Дахир и Супрамати за удивительной картиной превращения. Через несколько минут послышалось глухое гуденье, дым рассеялся, и ожившие, полные сил пчелы стали вылезать из улья; одни полетели на работу, а другие летали и ползали по своему опустошенному жилищу, стараясь, вероятно, восстановить в нем порядок.
- Теперь я покажу вам подобное же воскрешение в мире растительном, - продолжал Эбрамар. - Видите там, в углу, старое иссохшее дерево; мертвые корни его похожи на лапы гигантского паука. Надо вытащить его на средину двора.
На этот раз Эбрамар вылил несколько капель таинственной жидкости прямо на ствол, где начинались корни.
Тотчас клубами повалил густой черный дым, с треском и свистом, совершенно закрыв собою мертвое дерево.
Спустя несколько минут дым из черного стал серым, потом принял зеленоватый отлив. Странный свист продолжался, поднялся ветер, затем раздался сильный треск, и когда дым рассеялся, глазам удивленных учеников представилось гигантское дерево.
Густая, пышная листва его отбрасывала тень по двору; могучие корни взрыли плиты, устилавшие двор, и глубоко врезались в землю.
- Что за чудодейственная и вместе с тем страшная сила! Такие чудеса вызывают изумление и в то же время навевают ужас! - проговорил Супрамати.
Дахир закрыл лицо руками, точно ослепленный.
- Да, и действия этого таинственного вещества столь же многочисленны, как и чудны. Оно влияет не только на организмы, но даже на отпечатки, оставленные в атмосфере человеком или каким-либо событием. Вернемся в пещеру, и я покажу вам подобную картину.
Они вернулись в лабораторию. Смешивая каплю жизненного эликсира с несколькими другими веществами, маг рассказывал:
- Много веков тому назад один из наших привел в эту пещеру группу индусских паломников. Они далеко не совсем понимали тайну, беречь которую поклялись, не подозревая даже, что на расстоянии вытянутой руки находился жизненный эликсир. Они ушли отсюда и умерли затем, подобно всем обыкновенным смертным, но до конца своей очень долгой жизни были избавлены от болезней. А отпечатки их пребывания здесь остались, и я покажу их вам.
Он зажег в жаровне угли, бросил в них черноватое со смолистым запахом вещество, а сверху налил немного приготовленной смеси. Снова поднялся дым, и когда он рассеялся, открылось удивительное зрелище.
Человек десять в холщовом одеянии толпились около бассейна источника, кто на коленях, а кто стоя, с поднятыми в немом восторге к небу руками. Глаза всех были устремлены на чудесный источник.
Группа казалась живой, только вся была покрыта странным желтоватым оттенком, напоминавшим терракоту.
Через несколько минут все побледнело и растаяло в воздухе.
- Вы видите, что идя по тому же пути, но особым, приноровленным к каждому отдельному случаю способом, можно первобытным веществом оживить прах угасшей планеты и вернуть к жизни исчезнувшие народы, - продолжал Эбрамар.
Неподалеку отсюда лежит мертвый город, погребенный во время одной катастрофы, над которым давно уже вырос девственный лес. Но все-таки известными мне подземными путями можно пробраться туда, и, может быть, когда-нибудь я покажу вам его. При желании я мог бы вернуть к жизни население этого несчастного города. Это было бы грандиозно, но к чему ставить такой жестокий опыт.
Любопытно, что воспоминание о жизненном эликсире и его необычайной силе сохранилось даже среди непосвященных. То в образе источника вечной молодости в волшебных сказках, то в чаше св. Грааля, наполненной будто бы кровью Христа, везде воспевали и искали неведомое начало, которое должно устранять смерть и обращать самый грубый металл в золото.
Один ученый европеец, кажется, Парацельс, тоже старался найти первобытную эссенцию, чтобы с помощью хотя бы ее капли создать человека без помощи людской, а просто собирая молекулы усилиями своего разума. Он воображал, что может упорным трудом заменить великую творческую силу, которая невидимо и неуловимо создает совершеннейшее из всех творений - человеческое существо. Разве ребенок, как и маленькое животное, не является наихудожественнейшим произведением лаборатории природы, в развитии которого человек не отдает себе даже полного отчета? Но Парацельс не имел ключа от этой тайны, и мечты его остались утопией.
На другой день, под вечер, все трое беседовали на террасе. Небо уже стало заволакиваться ночными тенями.
- Когда появятся звезды, - сказал Эбрамар, - я пошлю вас выкупаться, влив в воду содержимое этого флакона, а затем мы совершим маленькое воздушное путешествие.
Я хочу показать вам некоторые из слоев, окружающих землю, а попутно корпорации низших духов и их воспитание, словом, подготовку будущего человечества.
Обрадованные Супрамати и Дахир не знали, как благодарить Эбрамара, и между ними завязался оживленный разговор по поводу столь интересного и мало кому знакомого вопроса о бытии и всех фазах развития, которые претерпевает несокрушимая психическая искра на пути ее восхождения.
Давно хотел я спросить тебя, учитель, как первообразные духи переходят из состояния минерала в растительное? Каким, так сказать, образом оканчивается их жизнь в неорганической среде и совершается переход в другое царство природы, тогда как существование каменистых пород представляется бесконечным? - спрашивал Супрамати.
- Все совершается просто, по общему закону, - отвечал Эбрамар.
Вы знаете, что центром всякой клеточки или собрания пассивных атомов является одна из тех несознательных индивидуальностей, вся роль которых заключается пока только в представительстве жизненного тока, то есть отталкивании или притяжении различных флюидов, вредных или необходимых для поддержания и питания этого мирка. Такое бессознательное существование, хотя и кажется бесконечным с точки зрения человека, тем не менее, чрезвычайно хрупко, и очень немного надо, чтобы оторвать индивидуальность от центра, если только первые связи с материей нарушены духами, облеченными на то правом. Так сильные атмосферные сотрясения, колебания почвы и т.д. часто бывают сигналом громадного перемещения среди этих невидимых жителей. Миллиарды их, уже готовые в путь, выделяются из материи и уносятся сильными, образующимися тогда вихрями; тогда как другие, стоящие еще на первой ступени существования, занимают их место. Ибо в природе нет застоя, и все возобновляется в определенное время, хотя и невидимо для человека, но на основании непреложных законов.
Здесь действует тот же закон, что и в вашей крови, которая также совершенно обновляется в известное время, а вы не замечаете этого, и ваша внешность от того не изменяется. Кроме того, прохождение несокрушимой психической искры через минеральное царство играет первенствующую роль и определяет основы дальнейших существований.
Будучи связанными с клеточками, которые своими бесчисленными массами составляли какой-нибудь слой земли, скалу, и т. д., эти миллиарды первообразных душ были охвачены одновременно флюидическими токами, пущенными в них рабочими духами. Все проникались одинаковыми впечатлениями, насыщались одинакового состава флюидами, выделяли те же истечения, и, таким образом, вся масса с течением времени получила единообразие частиц, которое составляет сущность их организма, и, развиваясь, действует на их будущие организмы.
С этой первой ступени жизни идет расовое различие, которое с первой же минуты дает каждому определенный, своеобразный химический состав, отличный от других организмов.
Однообразие это остается как основа на будущее, продолжается в семействах растений, в животных породах, и, наконец, среди рода человеческого, начиная от расовых отличий по цвету кожи, форме черепа и т.д. вплоть до распределения народов одной расы, как, например, славяне, германцы, романцы. Не пустая вовсе болтовня, будто каждый народ имеет различный аромат. Это верно. Потому что в основе у каждого - особый химический состав. Образуется нового рода влечение, которое объединяет особенно мало развитых духов при их воплощениях; но и совершенные духи предпочитают воплощаться среди народа, химическая основа которого соответствует их астралу.
- О! Какую отвратительную иллюстрацию этой теории представляют негры, китайцы и евреи. Их тошнотворный запах выдает их весьма скверный химический состав! - воскликнул, смеясь, Дахир.
- Знакомство с запахами дает возможность добраться до первобытного источника происхождения народов и отдельных личностей, потому что он сохраняется в растениях и животных. Вам, любезные мои ученики, еще предстоит впереди эта высшая наука о запахах. Однако нам уже пора выкупаться и подобающим образом переодеться для нашего путешествия, - закончил добродушно Эбрамар.
Супрамати и Дахир тотчас встали и отправились исполнять приказание.
В ванной комнате они нашли два одеяния в виде трико, из очень оригинальной сероватой материи, шелковистой, чрезвычайно тонкой и слегка фосфоресцировавшей. Одеяние это так плотно прилегало к телу, что словно сливалось с кожей и закрывало все тело с головой.
Придя к Эбрамару, они увидели его в таком же одеянии, но более светлом и блестящем.
Перед ним стояли два кубка с красной дымящейся жидкостью, которую он предложил ученикам выпить. Выпив, Супрамати почувствовал головокружение; но как только это неприятное состояние прошло, он заметил, что тело его как будто совершенно утратило вес и он без малейшего усилия взлетел на воздух за Эбрамаром, который быстро поднимался ввысь. Кроме того, он заметил, что тело его покорно следовало в том направлении, какое он ему желал дать.
Пространство, по которому они пролетали, озарено было теперь сероватым полусветом; воздух был напоен зловонными, гнилостными испарениями, и слышался беспорядочный шум; по временам в разных местах вспыхивал и мгновенно гас кроваво-красный свет. Разноцветнее всех оттенков радуги огни порхали и вихрем кружилась во всех направлениях, то поднимаясь, то опускаясь.
Всматриваясь внимательнее, вокруг этих огней можно было заметить отражения людей и животных. Местами плыли в воздухе, отдельно или группами, отражения растений.
Посреди этого хаоса проворно и легко, словно клубы пара, скользили светлые тени с ясно очерченными головами, большими фосфоресцировавшими глазами и отличительными знаками, соответствовавшими положению их в духовной иерархии: кто носил изображение огня, кто креста, звезды или цветов; то были духи-наставники, покровители, главы групп и т.д.
Местами, но далеко друг от друга, виднелись очаги ослепительного света, из которых снопами исходили лучи и терялись в направлении земли. И там, посредине этих очагов света, заметны были призрачные человеческие образы.
- Видите вы эти подобия солнца, рассыпанные в пространстве? Это хранилища сил добра, - пояснил Эбрамар.
- Существа, которых вы там видите, это - высшие духи, покровители какой-нибудь страны. Силой своих молитв и воли они собирают и направляют к намеченной цели обновляющий материал, который поддерживает и укрепляет бедное человечество, тонущее в пороках и страданиях. Люди называют их святыми и инстинктивно просят их помощи. Завтра я поведу вас в какую-нибудь церковь и покажу имеющиеся там флюидические токи, а также и печать светлого флюида на людях, священных предметах и т.д.
Разговаривая таким образом, они продолжали подниматься.
Мало-помалу стихал беспорядочный хаос раздирающих душу вибраций, вызываемых страданиями тела. Кровавый пар, тлетворные испарения порока - все это постепенно бледнело и оставалось под ними.
Пространство вокруг них становилось голубоватым, прозрачным и было напоено острым, но живительным ароматом.
Вдруг раздался странный шум, как бы от множества крыльев или колес машин.
- Мы приближаемся к очень интересному месту, школам низших духов, - заметил, улыбаясь, Эбрамар.
Живо заинтересованные, оба ученика следовали за учителем, быстрым полетом направлявшимся к светлому и казавшемуся бесконечным пространству.
С удивлением заметил Супрамати кое-где сероватые, окруженные красноватой аурой фигуры, с ясно очерченными головами, отражавшими ум и энергию. Вокруг каждой из этих личностей кишели тучами фосфорические искры, которыми те распоряжались, уча их подражать флюидическим моделям, огненными чертами вырисовывавшимся в воздухе, или разъясняя понемногу ход предстоявшей работы.
- Вы видите здесь подготовляющееся рабочее население земли: пчел, муравьев, пауков, шелковичных червей; а там, дальше, корпорации высших животных. Все занимаются под наблюдением их руководителей, учатся применению ремесел и проникаются знаниями, необходимыми при их воплощении.
Теперь трое адептов двигались медленно, с трудом различая иногда микроскопических работников.
Однако Супрамати все же заметил среди учителей черноватые образы с демоническими глазами; также не ускользнуло от его внимания, что между учениками было несогласие. Тучи роившихся искорок набрасывались одна на другую, испуская черные клубы; а среди духов высших животных возникали настоящие драки и враждебные, полные ненависти токи, которыми они обдавали друг друга, бороздили даже кроваво-огненные зигзаги.
Супрамати хотел было спросить объяснение этому странному зрелищу, как Эбрамар дал знак к возвращению.
Спуск совершился с головокружительной быстротой. Очутившись на террасе своего жилища, молодые люди только что собирались задать интересовавшие их вопросы, как Эбрамар пресек их любопытство.
- Идите сейчас же выкупайтесь и ложитесь спать, потому что даже ваши бессмертные тела нуждаются в отдыхе после такого путешествия. Завтра поговорим, так как я еще не покидаю вас.
На следующий день, по окончании работы, все втроем расположились на террасе и Эбрамар сказал:
- Теперь, дети мои, предлагайте мне вопросы, которые хотели задать вчера. - Ах! В этом новом мире, который мы увидали, так много интересного, что не знаешь, с чего начать, - ответил Супрамати.- Но как я благодарен тебе, Эбрамар, за то, что ты показал мне астральные школы. Я никогда не мог объяснить словом "инстинкт" способности животных к работам, положительно артистическим или так практически полезным и целесообразным, что и сам человек не отказался бы от них.
- Несомненно. Какой же другой фактор, кроме разума, мог бы сделать все, что делает животное, - ответил Эбрамар.
- Это слово "инстинкт" человек выдумал по высокомерию, чтобы охранить собственное величие. Если бы люди, забыв свое глупое тщеславие, пожелали открыть глаза и увидеть очевидность, одни лишь работы животных послужили бы им доказательством их собственного происхождения с самых низов лестницы существ.
Среди животных человек нашел бы все то, что он горделиво считает признаком своего божественного происхождения. Если бы он пожелал увидеть, то осознал бы, что является лишь более усовершенствованным плагиатом. Среди этих меньших, презираемых братьев, есть хлебопашцы, химики, архитекторы, ткачи, рыболовы, пловцы, могильщики, математики, певцы, музыканты, воины и т.д.; все искусства и ремесла имеют своих представителей.
Также и относительно общественных организаций и форм правления: вы найдете у них монархии, республики, рабочие ассоциации, царей и цариц, гаремы и гинекеи. В меньшей степени у них заметны те же фазы развития, через которые проходят народы: касты, войны или военные экспедиции для захвата невольников. Словом, наше общество полностью отражается в мире животном.
- Ты забываешь ссоры, соперничество, вражду, - перебил его Супрамати. - Я видел вчера целые битвы среди этих микроскопических школьников, и задача их учителей должна быть не из легких.
- О, разумеется, их миссия одна из труднейших. Чем ниже порода, тем легче влиять на нее и внушать послушание; но по мере развития существа в нем расцветают непокорность, леность и ропот.
Эти крошечные существа - ленивые, капризные и эгоистичные - считают своего учителя угнетателем, понуждающим их к работе, которая им не нравится. Но самым трудным для дисциплинирования и руководства элементов являются духи животных, которые при воплощении побывали в непосредственном соприкосновении с человеком и испытали на себе всю его жестокость. В загробный мир они вступают полные ненависти и жажды мести.
Велики преступления человека перед низшими и беззащитными существами, над которыми, он самовольно присвоил себе право распоряжаться жизнью и смертью; он убивает их, истребляет и мучает с беспримерной жестокостью.
Слепой и безжалостный, в надменности своей человек не осознает, что создает себе лютых врагов. Дух животного начинает смотреть на духа человека, как на своего самого жестокого врага, и по мере своих сил отплачивает ему злом за выстраданные мучения. Недаром говорят: "Животное чувствует, кто его любит"; но вообще оно избегает человека. Только уже очищенные и высокие души стараются снискать расположение низших существ, с любовью руководят ими, воздерживаются от дурного с ними обращения и создают себе друзей в их среде. Те, кто грубо обращаются с животными и мучают их, создают этим непокорное, враждующее, желчное население. По непреложному закону прогресса, эти миллиарды духов облекаются временно плотью; но когда они возвращаются в потусторонний мир, все их дурные страсти вспыхивают, и, повторяю вам, очень трудно руководить этими массами.
- Я понимаю ненависть животного к человеку; но по поводу чего дерутся они между собой в пространстве, как мы то видели вчера? - спросил Дахир.
- Много личных и общих причин заставляют их нападать друг на друга, - с улыбкой ответил Эбрамар.
- У этих низших народов существует расовая ненависть, точно так же, как у их братьев - людей. Кроме того, здесь действует еще один великий принцип. Две враждебные силы - добро и зло, - царящие во вселенной и оспаривающие ее друг у друга, дают себя знать с самого начала человечества. Потусторонний мир разбит на два лагеря: небесное светлое воинство и армия ада, которая рассчитывает взять приступом стены неба, скрывающие высочайшую тайну.
- Каждая из двух враждующих сторон старается навербовать себе союзников и создать орудия борьбы; по этой причине вы видите во всей одушевленной природе деятельных агентов добра и зла.
Уже среди минералов есть такие, которые содержат в себе смертельные яды; с другими как будто бы неразлучно связано несчастье. В растительном мире есть много адских растений, особо приспособленных к сатанинским действиям и мрачным обрядам черной магии. Такие растения всегда зловредны добродетельному человеку, полезному животному, питательному растению.
Между животными разделение на два лагеря сказывается еще заметнее. Существует великое множество вредных пород животных, о которых не без основания спрашиваешь себя, к чему они существуют? Хотя существа эти и низшие, но они одарены уже утонченной злобностью. Уничтожение - цель их жизни; вредить людям и животным противоположного лагеря - их главное занятие.
Из этих адских пород укажу, между прочим, на смертоносные растения, которые, обвиваясь вокруг дерева, душат его, или на нечистых насекомых, как клопы, блохи, вши, черви-точилы, крысы, гиены и вообще животные, питающиеся падалью. Все они прячутся в щелях, расселинах, норах, ползают во тьме, избегая света и, если всмотреться внимательнее, то видно, что все высшей породы и полезные человеку животные избегают, боятся и ненавидят этих исчадий ада.
- Так значит, черноватые духи с демоническим взором - наставники зла? - спросил Дахир.
____________________ Именно. Сатанинский стан работает по мере сил над расширением своего поля действия и, подобно тому, как пионеры света внедряют в своих учеников добро, красоту и пользу, так деятели зла учат своих изощряться в искусстве наносить вред, разрушать, причинять страдания.
Я уже говорил, что своей неслыханной жестокостью к животным люди гонят в невидимый мир миллионы существ, снедаемых ненавистью, желчью, жаждой мести, которые легко становятся добычей злых духов. Позабыв уроки наставников света, существа эти втираются в мирную среду своих братьев, развращают их, внушают бунт и еще более затрудняют работу наставников. С течением времени эти низшие духи перерождаются в легионы демонов, в упорных противников всего чистого, полезного и светлого.
Человек - слеп и не понимает всего совершающегося вокруг него в том пространстве, которое кажется ему пустым и прозрачным; он и не подозревает, какой ад кипит и трещит около него.
С пошлой беспечностью невежества он глумливо смеется, когда прочтет в книге магии, что, тот или другой демон повелевает столькими-то легионами демонов; для "посвященного" это значит, что такой или иной злой дух властвует над легионами низших духов, духов животных, и направляет их действие сообразно своему желанию или под влиянием мстительного чувства.
Никто еще пока не объяснил научно причины внезапного появления миллионов мышей, неизвестно откуда взявшихся и уничтожающих поля, или туч саранчи, пожирающей посевы. Какое неведомое дуновение направляет их и множество иных врагов, уничтожающих и сводящих на нет человеческий труд?
Человек кичится обрывками своего знания, хотя все-таки несомненно идет по пути прогресса и усидчивым трудом открывает не одну полезную истину. Тем не менее, ученый, действительно достойный этого имени, сознает, что он еще только невежда, а под скальпелем и в цифрах ищет "бесконечное", тогда как мнимые ученые с презрением заявляют, что в мире невидимом ничего нет. Между тем они ведь наблюдают лишь производные этого мира причин.
Кто, например, знает истинное происхождение повальных и неизлечимых болезней, эпидемий самоубийств, сумасшествия, убийств, которые, подобно урагану, охватывают внезапно человечество? Откуда берутся миллиарды микроорганизмов, которые заражают воздух, порождают неизвестные болезни, присасываются к человеческому организму и убивают его, пожирая ткани, или, наконец, ослепляют человека и заражают его душу?
И почему так часто бывает, что неизлечимые болезни эти, не поддающиеся врачебной науке, излечиваются чудесами, молитвой, святой водой? Разве не доказано неопровержимыми фактами, что эпидемии, засуха и другие катастрофы прекращались после религиозных процессий?
Именно в эпоху вырождения, когда падает вера, разлагается семья, а разврат и порок овладевают обществом, тогда-то с наибольшей силой и свирепствуют страшные эпидемии. Преграда, созданная вмешательством чистых и светлых флюидов, рушится, а всякого рода излишества и беспутства порождают смертоносные микробы повальных болезней, физических и духовных, проистекающих из преступных деяний.
И эти микроорганизмы тучами носятся в пространстве, отыскивая благоприятную среду для своего развития; потому что заразы не бывает там, где порок не находит для себя подходящего материала.
Порочный человек, как дымящаяся куча навоза, притягивает к себе вредоносные бациллы, которые проникают сначала в его ауру, затем просачиваются в поры организма и обрушиваются на ту именно часть тела, которая является орудием господствующей страсти человека. Если человек жаден и прожорлив, развратен и чувственен, то и зараза поражает соответствующие органы. Если извращенный мозг развивает одни лишь преступные мысли, нечистые вожделения, циничные образы, то и разрушительная стая прицепляется к этому главному слуге разума, овладевает им, порабощает его, вырабатывает смертоносные флюиды зла, пока, наконец, жертва не валится в пропасть безумия, самоубийства или убийства. А когда телесное орудие разбито подобно сосуду, лопающемуся от слишком сильного давления пара, тогда стая невидимых врагов набрасывается на разлагающийся труп, пожирает его и в свою очередь умирает, чтобы возродиться в ином мире и двинуться дальше в иерархии зла.
Ах, друзья мои! Если бы мы могли втолковать людям, как важно следить за своими мыслями, создавать при их помощи только добрые, прекрасные и чистые образы, чтобы из рассадника мышления исходили лишь потоки света, воздвигающие вокруг человека как бы священную ограду, которую не в состоянии преодолеть эти ужасные ублюдки пространства! Если бы они послушались нашего крика: храните чистоту сердца, и вы будете неуязвимы!
Христос обладал тем огнем и светом, которые исцеляли прокаженных, возвращали зрение слепым и изгоняли бесов. Ему-то была ведома тайна человеческих бедствий. Он знал, что молитвой можно ослабить и даже прекратить эти эпидемии.
Чем больше население планеты наводняется исчадиями ада, тем скорее ее постигает разрушение и наступает частичный или полный катаклизм. Равновесие нарушено, а излияния зла, становясь преобладающим элементом, отягчают атмосферу, мешают правильному обмену кислорода и азота, вызывают атмосферные беспорядки. Непомерная эксплуатация, скажу прямо, грабеж всех земных богатств истощают землю; климат изменяется, холод, засуха или избыток влаги уничтожают плодородие почвы и вызывают голод. Питательные соки иссякают, прекращается правильный обмен необходимых веществ среди различных царств природы. Растительность становится жалкой и слабой; население дает людей хилых, нервных, болезненных, стареющих преждевременно, предрасположенных к порокам и болезням, которые человечество само породило.
В конце концов, планета умирает, и ад торжествует победу, радуясь, что уничтожен чудный цветок божественного творчества.
Поэтому, когда новая планета вступает в жизнь, законодатели, избранные духи, знающие основные законы творения, устанавливают строгие правила, ограждающие добродетель, учреждают культ Божества и священным ореолом окружают земледелие и вообще все, что растет и нарождается на земле, дабы оградить его по мере возможности от влияния адова.
В человеке врождена потребность молиться, обожать Верховное Существо, неведомые и таинственные силы, управляющие его судьбою, для поклонения которым он посвящает особое место. Создание бессознательно чувствует, что молитва служит ему связью с Творцом, спасительной цепью, которая соединяет его с небом, ограждает от множества опасностей и привлекает к нему на помощь невидимых покровителей.
Тот же непреложный инстинкт внушал первоначально людям освящать поля, плоды, скот, жилища, дабы привлечь на них благотворные токи, светлые и чистые флюиды, отгоняющие бесов.
Какое величайшее заблуждение воображать, будто человек делает угодное Богу и его служителям, созидая в их честь храмы и молясь им! Ни верховное, неизреченное Существо, ни исполнители воли Его в этом не нуждаются.
Человек воздвигает храм исключительно для себя, чтобы иметь особое место, священную ограду, твердыню против вторжения духов зла.
Он ставит там престол, чтобы в одном месте сосредоточить божественный ток, привлеченный молитвой; священные песнопения, наполняющие церковь, порождают вибрации, которые поддерживают приток святого огня и собирают лучезарное, не загрязненное бесами вещество, откуда человек черпает силы душевные и телесные. Курения, всюду, во все времена и во всех культах сопровождавшие божественную службу, распространяют ароматы, которые отгоняют и рассеивают нечистые выделения, приносимые с собою людьми в храм.
В древности все эти вопросы, тщательно изученные, применялись с полным знанием дела. Моисей, например, подробно перечисляет материалы, необходимые при построении святого места и для предметов богослужения: золото, серебро, слоновая кость, кедровое и сандаловое дерево; ладан для курений, оливковое масло, воск, вырабатываемый пчелами как чистыми насекомыми, сопровождающими работу пением молитв на своем языке.
Священнослужители, подчиненные относительно чистоты драконовским законам, должны были носить льняные одежды; а алмазы, рубины, изумруды, сапфиры и другие драгоценные камни, украшавшие нагрудник первосвященника, - все имели магическое, мистическое и символическое значение. Жемчуг, между прочим, на который большой спрос в обществе и который ценится высоко, не входил в число этих драгоценностей, несмотря на свою красоту; он считался нечистым, не приносящим счастья.
Со всех точек зрения, человек сам нуждается в Боге, великих покровителях планеты и в тех, кого вы называете святыми; это необходимый атрибут всех истинных религий, как наследие великих посвященных и посланников Божиих. Все такие верования признавали невидимых покровителей, и новорожденного ребенка посвящали или божеству, или святому. Верование это, в настоящее время поруганное и считаемое предрассудком, имеет, как видите, свои глубокие и справедливые основания; источник его теряется во мраке глубочайшей древности и составляет одну из великих тайн культа. Имя связывает человека с высшим духом или целой группой духов, которыми тот руководит и которым покровительствует; народ называет его ангелом-хранителем, ангелом имени человека.
Так же и изображения святых, статуи, мощи, даже идолы являются (для прозорливого) очагами света; ибо всякая молитва, всякая благочестивая мысль, всякий горячий призыв дает луч светозарной материи, которая пристает к этому символическому изображению, проникает насквозь и в некотором роде оживляет его. Места, посвященные культу, - церкви и храмы, - как постоянно наполненные изображениями божества, благотворными ароматами, гармоническими вибрациями, освещенные неугасаемыми лампадами, в буквальном смысле являются убежищем для человека. Там, перед каждым из очагов лучезарного света, в единении с неведомыми, могучими силами, находится хранилище нравственной и физической помощи, готовой к услугам каждого, способного принять ее.
И чем больше в церкви таких очагов света, тем они могущественнее, выделяемый ими свет чище, молитва человека действительнее, тем скорее она облегчает и очищает его. Отсюда из этого основания проистекает уверенность в помощи чудодейственных икон и статуй, как, например, Лурдекой Богоматери, святое место, колодезь и источник которой обладают неизвестными и неуловимыми целебными свойствами, излечивают болезни, признаваемые "наукой" неизлечимыми, и восстанавливают жизненные вещества в организме.
Эбрамар оживился во время разговора.
Горячая, восторженная вера звучала в голосе мага, а в ночной тьме его белоснежная одежда казалась осыпанной бриллиантовой росой. Вокруг его красивой головы образовался широкий светлый диск, три ослепительно ярких луча исходили из его чела в виде звезды, и все его тело как бы источало фосфорический свет.
Он весь был точно из огня и света; даже сам голос его звучал удивительно сладко и воодушевлено, а в лучистых глазах отражались словно чудеса иного мира, созерцать которые ему было дано.
Дрожь благоговейного страха охватила Дахира и Супрамати. Почти бессознательно опустились они на колени и преклонились перед дивным, руководившим ими наставником, который постепенно открывал им чудные, божественные тайны творения.
Эбрамар вздрогнул и выпрямился.
- Что вы делаете, друзья? Какое незаслуженное поклонение оказываете вы мне, - строго сказал он, поспешно поднимая их.
- Как я еще ничтожен в сравнении с великими светочами небесного пространства! Но чтобы иллюстрировать рассказанное мною, я покажу вам некоторые места, посвященные молитве. Сначала мы побываем здесь, в Индии, в древней пагоде; а потом отправимся в далекую северную страну. Там вера сохранилась еще сильнее, чем где-либо, но зато рассвирепело воинство бесовское и ринулось на приступ, удушая совесть и щедрой рукой сея зло, преступления и разврат.
- Мы отправимся путешествовать, учитель? - удивился Супрамати.
- Астрально, сын мой. Что за жалкие маги были бы мы, если для перемещения нам потребовалось бы много времени и экипаж, - возразил, улыбаясь, Эбрамар.
- А теперь, дети мои, вернемся к нашему путешествию. Примите ванну, наденьте одежду, что была на вас в прошедшую ночь, и возвращайтесь ко мне.
Когда молодые люди вернулись, он приказал им сесть, сделал над ними пассы, потом прикоснулся к их глазам и дунул на них со словами:
- Отверзаю ваши телесные очи на красоты небесные. Теперь в дорогу!
Легко, словно хлопья снега, поднялись они в пространство и скоро опустились перед входом в древнюю пагоду.
Была еще ночь. Справлялся какой-то праздник, и множество богомольцев входило в храм, над которым парил широкий диск золотистого света.
- Не бойся, в настоящую минуту мы невидимы для глаз простых смертных, - сказал Эбрамар, отвечая на мысль Супрамати.
Смешавшись с толпой, они вошли под своды храма.
В самой глубине, где стояла статуя Брамы, пылал костер, ослепительно светлый и распространявший жар. С треском вылетали оттуда разноцветные огни и по временам озаряли чуть заметный облик человека.
Порывы чудного и опьяняющего аромата вырывались из середины костра и обвевали тех, кто с полной верой подходил и преклонял колена. И по мере того как молитва, в виде луча, более или менее светлого, возносилась из сердца верующего, тело его покрывал дождь искр; точно серебристый, ароматный дым окутывал его, вызывая обильный пот, а черные, окружавшие его тени, бледнели, дыхание становилось свободнее, и весь его облик очищался и хорошел.
Многие, особенно горячо молившиеся, подолгу оставались на коленях, упиваясь проникавшим в них небесным током, который их успокаивал и ободрял, восстанавливая душевные и телесные силы.
- Идемте. Теперь мы посетим другой очаг света, - сказал Эбрамар, делая ученикам знак следовать за ним.
Они снова поднялись в пространство и, будто подхваченные вихрем, полетели с быстротой мысли.
Вскоре им представилась гористая местность. Странный фосфорический полусвет, точно лазурный купол, разлился над долиной.
- Мы в Лурде, где творится столько чудес, - сказал Эбрамар. Спустившись на землю, они присоединились к процессии, которая с пением молитв направлялась к чудотворному гроту.
Дойдя до источника, толпа опустилась на колени и горячие молитвы их сердец светлыми волнами поднялись к небу.
Картина была волшебная. Золотистые и серебристые лучи шли во всех направлениях; от источника исходил фосфорический пар, и статую Девы окружали, казалось, снопы пламени, распространявшие жар. В воздухе звучала странная гармония, то нежная и тихая, то могучая, как ураган, всегда без единой несогласной нотки.
Вдруг из пространства стали падать огненные капли, потом с треском развернулась широкая, пламенная и золотистая лента, упавшая на лежавшую на носилках женщину, очевидно, параличную. Огненные зигзаги забегали по всему телу больной, потом оно как будто вспыхнуло, из организма поднялись клубы черного дыма, рассыпаясь в воздухе точно зерна бисера, и женщина с криком выпрямилась.
Минуту спустя она уже стояла на ногах, сияющая от счастья; затем упала на колени, восторженно крикнув:
- Я исцелилась!
- Вы видели только что оккультную сторону этого исцеления: сошествие святого огня, вызванного силою напряженной молитвы, - произнес Эбрамар.
- А теперь в путь, друзья мои. Я хочу показать вам еще два места благости небесной, оба в высокой степени интересных.
Он достал из-за пояса палочку, повертел ею в воздухе, и из нее посыпались снопами искры. Вдруг поднялся сильный ветер и теплое, огненно-красное течение подхватило всех троих и понесло с такой головокружительной быстротой, что Супрамати показалось, что он вот-вот задохнется.
Сколько времени летели они с такой бешеной быстротой, он не мог бы сказать. Но когда полет стал замедляться, Супрамати увидал под собою широко раскинувшийся город. Улицы и крыши были покрыты снегом; множество церквей поднимали к небу золоченые маковки, увенчанные крестами, и широкие полосы света отличали эти священные убежища человечества от окружающих зданий.
Воздушные путешественники опустились на землю около небольшой часовни, наполненной богомольцами и окутанной столь ярким светом, что она казалась объятой пламенем.
В высоких серебряных подсвечниках горело бесчисленное множество восковых свечей. Некоторые из них окружала широкая золотистая полоса, и свеча горела ярко, а пламя вытягивалось и точно сливалось с источником огня и света, пылавшим в глубине часовни; иные свечи горели тускло, дымились, трещали, и воск оплывал.
Посреди очага света виднелась большая икона под золотой, украшенной драгоценными камнями ризой, и сквозь древнюю живопись выступал лик небесной красоты, дышавший божественным милосердием и сосредоточенной грустью. Глаза, удивительно живые, вдумчиво смотрели на коленопреклоненную толпу с неописуемым выражением любви и сожаления. И на каждого подходящего к иконе ясный взгляд бросал огненный луч, который пронизывал, согревал, укреплял молящегося, вступавшего в эту обитель света, тепла и гармонии.
- Вы видите здесь одно из отражений Пресвятой Девы! - сказал Эбрамар, падая ниц перед образом.
Оба ученика последовали его примеру, и из душ их вознеслась горячая мольба к Утешительнице всех страждущих, плачущих, борющихся с юдолью земною и взывающих к Ее милосердию.
Когда они поднялись, новая толпа мужчин, женщин и детей, богатых и бедных, без различия положения, хлынула в часовню; скоро явился священник, и начался общий молебен.
По мере того как молитва, сообразно чистоте молящегося, возносилась более или менее блестящими золотистыми спиралями, возникало удивительное зрелище.
В центре света, окружавшего образ, с треском кипела как будто раскаленная лава, из которой вырывались широкие волны разноцветного огни, падавшего на благоговейно склоненные головы, оставляя на них фосфорические светлые пятна.
Вся часовня точно дрожала под могучими вибрациями удивительной гармонии, которая не являла какую-нибудь определенную мелодию, а была каким-то собранием разнообразных аккордов, сливавшихся в бурю созвучий: то были вибрации общей молитвы.
- Вы видите, друзья мои, великую тайну божественной силы, вызванной и привлеченной человеческой молитвой. Она излечивает, укрепляет, обновляет, дает забвение страстей и горестей земных. Смотрите, одни плачут, другие вдруг охвачены испариной; это теплое, чистое излучение добра гонит из организма вредные миазмы, - заметил Эбрамар, когда они выходили из часовни.