Ричардсон Сэмюэл - Памела, или награжденная добродетель. (Часть первая)

тся, и тотчасъ обнявъ поцѣловалъ меня.

   Узнайте теперь, что вся ево злость открылась, я затряслась въ страхъ, всѣ члены мои отнелись, ноги вдругъ подломились, видя себя въ рукахъ ево безъ помощи. Онъ поцѣловалъ съ горячност³ю раза два, или три, какъ я думая, ибо тогда я съ нуждой помнила, что я, и нечаянно вырвавшись изъ рукъ ево и хотѣла бѣжать изъ бесѣдки. Когда онъ подлость вмѣшиваетъ въ дѣла свои, и возводитъ подчиненнова своево, дая власть владѣть собою.

   Хотя я въ саду не отлучалась далеко отъ дому бояся несчаст³я, вытирала глаза свои не ходя въ покои; а больше о томъ писать буду послѣ, молитесь любезные родители Богу и на меня не погвѣвайтесь, я еще не отстала сего дому, гдѣ прежде мое услажден³е и весел³е было, нынѣ же обратилось въ страхъ и мучен³е, но принуждена окончать скорѣе.

  

  

  

   Я буду продолжать мою печальную истор³ю, осуша глаза мои, начала думать что мнѣ дѣлать, вздумала оставить домъ ево, и бѣжать въ сосѣднюю деревню и тамъ ждать оказ³и къ вамъ переѣхать, но не знаю пожитки мои взять, или оставить и ничего не брать съ собою кромѣ что на мнѣ, но вспомня, что до деревни полторы мили, а надобно итти дорогою окружною, но страхъ пройтить пужая, что на пути увидя меня въ хорошемъ платьѣ, могутъ злодѣи приключить такое же нещаст³е, отъ котораго убѣжать стараюсь, по томъ вздумаю, что публикуютъ будто ушла я и покрала тамъ весьма не весело бы было, съ такой худой славой къ родителямъ моимъ возвратится, и такъ я желала быть на тотъ часъ въ моемъ прежнемъ платье, въ томъ одѣян³и простомъ и скудномъ, въ которое вы съ великимъ трудомъ нарядили меня, чтобъ могла войти въ службу, когда я еще была двенатцети лѣтъ во время моей милостивой госпожи покойной, иногда вздумаю сказать госпожѣ Жервисъ, и у нее просить совѣту, но запрещен³е ево, меня и отъ того удерживало, представляя мнѣ въ мысли, не равно онъ совершенно раскается въ позорныхъ дѣлахъ своихъ, и впередъ уже о томъ вспоминать не будетъ, къ томужъ госпожа Жервисъ въ помощи ево необходимую имѣла нужду для пропитан³я, по не сщастливомъ моемъ приключен³и я не хотѣла что бы меня ради онъ осердился на нее, и лишилъ пропитан³я, въ такой безъ конечной печали съ нова разсуждая, что дѣлать, я не знала на чѣмъ утвердится, въ шедъ въ свою спальню, сидѣла до самого вечера, прося извинить меня, что я къ ужину не буду. Госпожа Жервисъ вошедъ говорила, для чего Памела мнѣ безъ тебя ужинать? Я вижу ты печальна, скажи пожалуй мнѣ причину? Я просила ее, чтобъ она позволила мнѣ спать съ собою, сказывая, что я боюсь домовова, а надежна, что онъ такой добродѣтельной женѣ, какъ она, не чево здѣлать не смѣетъ.

   Ета причина не можетъ быть правильна, она отвѣчала, для чево прежде ты не боялась домовова? Мнѣ то во умъ не пришло за ранѣе, однако нѣтъ ни чего, я тебѣ дозволяю, пойдемъ ужинать. Я просила ее меня оставить представляя, что отъ многова плача, глаза мои опухли, и по тому весь домъ примѣтить можетъ, а ей обѣщала сказать, когда спать ляжемъ. Она въ томъ дала мнѣ волю, и по ужинав спѣшила спать лечь сказавши всѣмъ, что ей одной неспится, и для тово меня беретъ съ собою въ спальню, чтобъ заставить читать книгу, знаю, говорила она, что Памела охотница читать.

   Какъ скоро мы одни остались въ спальнѣ, я ей о всемъ бывшемъ сказала, думала, хотя мнѣ и запрещено сказывать, да когда и провѣдаютъ, что я ей сказала, худова не будетъ. Разсудилась мнѣ, что хранить такова роду тайну, стала не жалѣть въ то себя погружать, но лишится, и не имѣть полезныхъ ко отвращен³ю совѣтовъ, которые не обходимо надобны, въ такомъ случаѣ при томъ боялась и того, чтобъ не подумалъ, что мое молчан³е болѣе отъ того, что во мнѣ прискорбнаго чувств³я злой ево обиды нѣту, и храня тайну, подамъ ему попользновен³я болѣе къ тому поощрятся, былалъ мнѣ притчина открытся! любезная Мать моя.

   Госпожа Жервисъ, не могла, слушая, пробыть безъ плача, мѣшая слезы свои съ моими, которые во все время, какъ я расказывала бѣдственное мое приключен³е, лилися; просила у нее совѣтовъ, показала ее батюшкины письма, въ которыхъ она похваляла справедливое научен³е любить добродѣтель, при томъ просила что бы я не оставляла своего мѣста, ты говорила она, такъ себя вела честно, то по сему и надѣянья раскаян³я надобно отъ нево, въ дѣлахъ тѣхъ, которые со временемъ устыдятъ ево, и не допустить болѣя подумать; я боюсь всего болѣ красоты твоей, въ которую мущина какъ бы добродѣтеленъ нибылъ, не волею влюбится можетъ, сожалѣю, что не имѣю достатка, и не могу жить особливо, я бы тебя взяла и содержала у себя такъ, какъ дочь свою родную.

   Вы сами мнѣ приказали слѣдовать ее совѣтамъ, и для того я осталась смотрѣть, что будетъ далѣ, ежели онъ самъ меня не выгонитъ изъ дому. Хотя вы въ перьвомъ письмѣ приказали убѣжать къ вамъ, ежели будетъ хотя малая притчина мнѣ ево боятса, но думаю любезные родители, что то не можетъ не послушан³емъ назватся, что я здѣсь осталась, уже бы я не могла ожидать отъ васъ благословен³я ни добрыхъ успѣховъ въ моихъ предпр³ят³яхъ, ежели бы была вамъ не послушна.

   Во все утро на другой день я была печална, и въ грусти сѣла писать мое къ вамъ большее ³тсьмо, такъ какъ я уже сказала, онъ с³е увидя говорилъ госпожѣ Жервисъ, Памела бумагу только все мараетъ, ей бы лутче можно что нибудь дѣлать другое, когда я окончала письмо мое, то положила подъ столикъ, покойной госпожи моей, зная, что кромѣ его и насъ двухъ ни кто туда не ходитъ, но возвратясь печатать, уже не нашла ево тамъ гдѣ положила, а тово никто не видалъ, что бы господинъ нашъ въ ходилъ въ спалню, что меня очень съ нова безпокоило. Госпожа Жервисъ тоже думала, что и я, что онъ какимъ нибудь манеромъ унесъ письмо мое, изъ спальни, съ того время онъ сталъ печаленъ и сердитъ, и кажется равно меня, какъ и я ево убѣгаетъ, но я тому очень рада, госпожѣ Жервисъ приказалъ онъ сказать мнѣ, чтобы я не все время на письма употребляла. С³е очень подло, отъ дворенина читать мои письма, и смотрѣть, что я дѣлаю. Довольно, что я въ должности моей не лѣнива, ему противно то, что было на писано не къ великой хвалѣ ево, такъ за чемъ подавалъ причину.

   Но я болѣ стала спокойнѣе отъ тою время, какъ госпожа Жервисъ перевела меня въ свою спальню, не взирая, что страхъ моей опасной жизни, ево худое намѣрен³е, и недовольств³е, всево тово, что бы я ни дѣлала, чинили торопливой.

   Для чево я не жила въ прежней вашей хижинѣ, и не ходила въ старыхъ лоскутьяхъ, не была бы я подвержена злому искушен³ю, и не доводила бы противу себя во огорчен³е людей многихъ, о какъ я въ то время была счастлива, нынѣ же очень бесчастна, сжальтесь, и молитесь Богу

  

  

  

   Любезное Дитя!

   Бѣды твои, и вредные искушен³и, скорб³ю презлою пронзаютъ наши сердца, непрестанно молимъ о тебѣ Бога, и хотимъ что бы ты тотъ домъ оставила и бѣжала отъ злова человѣка, ежели онъ воздвигнетъ свое гонен³е; должно бы тебѣ то здѣлать съ начала, ежели бы тебя неутверждали совѣты госпожи Жервисъ, до сихъ поръ мы не можемъ жаловаться о твоихъ поступкахъ, но только то смущаетъ насъ, что можетъ впередъ случится. Ахъ любезное дитя! искушен³я въ свѣтѣ вредны и ужасны, но безъ тово мы себя сами не узнаемъ и не свѣдаемъ, что мы можемъ, и къ чему подвержены бываемъ.

   Твои искушен³я важны, ты брань имѣешь съ сильными людьми, тебѣ должно противлятся богатству, молодости и пр³ятности изрядного Кавалера, такъ какъ его люди почитаютъ на свѣтѣ, но какая будетъ тебѣ слава, ежели всѣхъ сильныхъ непр³ятелей отъ себя отгонишь, мы когда думаемъ о минувшихъ твоихъ поступкахъ и о полезномъ научен³и, данномъ тебѣ, отъ покойной госпожи твоей, то увѣряемъ себя, и радуемся, что ты научилась. Я больше презиралъ опасность, нежели бѣдность, и надѣемся, что Богъ подастъ тебѣ силу преодолѣть всѣ нападки, при томъ вѣдаемъ, что жизнь твоя нынѣ трудна по всегдашнимъ опасностямъ, которые къ тебѣ приходятъ, а при томъ ты можешь ли много на себя объ надѣется такъ какъ ты молода, а Демонъ можетъ ево вразумить на какой ни есть хитрой вымыслъ, прельститъ тебя, какъ то у господъ, не диковинка бываетъ. Я думаю, что тебѣ лутче возвратится къ намъ, и раздѣлить съ нами вашу бѣдвость, нежели жить въ довольств³и, которое можетъ нанесть гибель.

   Богъ не оставитъ послать тебѣ лутчее мѣсто, и пока еще госпожа Жервисъ будетъ тебя держать у себя къ спальнѣ, и давать свои совѣты, мы нѣсколько спокойны, но вручая тебя Бож³ю смотрен³ю остались съ печал³ю.

  

  

  

   Мои дражайш³е Родители.

   Мы жили очень весело съ госпожей Жервисъ недѣли съ двѣ, пока господинъ нашъ былъ въ другой деревнѣ, въ графствѣ Линколнъ, и у сестры своей; вчерась возвратился и пр³ѣхавши имѣлъ разговоры съ госпожею Жервисъ, а болѣ обо мнѣ говорилъ ей: ну госпожа Жервисъ, я знаю, что вы ласковы къ Памелѣ, и ей всякова добра желаете, скажите мнѣ, естли намъ въ ней какая нужда въ домѣ? Она мнѣ сказала, что сей вопросъ много удивилъ ее, но отвѣчала ему съ превеликою обо мнѣ хвалою увѣряя, что такъ добродѣтельной и прилѣжной, равной мнѣ не знаетъ, для чего онъ говорилъ упоминать добродѣтельна, развѣ была причина о томъ сумнѣватся, или кто нибудь искушалъ ее испытуя? Я удивляюсь государь мой, она ему отвѣчала, что вы мнѣ чините так³е вопросы, кто осмѣлится искушать ее въ такомъ порядочномъ, и строго управляемомъ домѣ, какъ вашъ, а особливо такова господина, которой любитъ честь и добродѣтель, и тѣмъ славится на свѣтѣ. Благодарствую госпожа Жервисъ, за ваше обо мнѣ доброе мнѣн³е, однако скажите мнѣ, на примѣръ, ежели бы кто вознамѣрился искушать Памелу, откроетъ ли она то вамъ? Государь мой, отвѣчала ему госпожа Жервисъ, она еще въ своей непорочности, такую великую имѣетъ ко мнѣ довѣренность, что ежели бы то было, то надѣюсь, въ тотъ часъ придетъ открыть мнѣ, равно какъ бы родной своей матери. Непорочна онъ вскричалъ, и добродѣтельна очень! я вижу госпожа Жервисъ, что вы очень противъ меня въ справѣливости скупы, а ее почитаю, за весьма лукаву, и ежели бы у меня былъ въ домѣ молодой дворецкой, или какой человѣкъ почетной, давно бы уже она поставила сѣти, въ которые бы онъ ввалился, ежели бы только стоило трудовъ, и достоинъ бы ей мужемъ быть могъ. Ахъ государь мой! она отвѣчала; Памела еще очень молода, и не думаетъ о замужствѣ, я могу въ томъ поручиться. Вашъ дворецкой и казначей уже люди не молодые, и надѣюсь ни когда о томъ не думали. Вѣрю сказалъ хотя бы и молоды были, то надѣюсь, не были бы столь безъразсудны, что бы за хотѣли на такой женится дѣвкѣ, какъ она. Я вамъ скажу госпожа Жервисъ мое объ ней мнѣн³е, вижу, что она у тебя въ милости, но не вѣрю что бы она не была лукава. Мнѣ не къ статѣ объ томъ съ вами спорить, государь мой, госпожа Жервисъ ему отвѣчала, но смѣю сказать, что ежели мущины ее оставятъ въ покоѣ, она съ своей стороны утруждать ихъ не будетъ. Развѣ вы знаете ково такихъ мущинъ, которые ее не хотятъ оставишь въ покоѣ? нѣтъ государь мой, она отвѣчала, да надѣюсь, что и она до тово недопустить, она съ такою осторожност³ю и тихост³ю поступаетъ, что всѣ мущины въ домѣ ее почитаютъ такъ, что хотя бы она была дворянка.

   О! о! говорилъ онъ то-то и значитъ ее лукавство, позволте мнѣ сказать, что с³я дѣвка наполнена тщеслав³я, самолюб³я и гордости, или я очень обманулся, а можетъ быть и примѣръ могу найти показать вамъ. Статься можетъ государь мой, она отвѣчала, вы больше примѣтить можетѣ, нежели я простая и не догадливая баба, я ни чево въ ней кромѣ непорочности и добродѣтели не видала. Ну! на примѣръ подхватилъ онъ, ежели я вамъ докажу, что она очень смѣло о милости другихъ говорила, и по тщеслав³ю прикладывала намѣрен³ямъ злобнымъ показаную ей иногда жалость и ласку, видя ее молодость и худую фартуну, и что она поносила такихъ, которыхъ имя ей со всякимъ почтен³емъ выговаривать должно; имѣя благодарность, что вамъ тогда, говорить! что мнѣ говорить она отвѣчала, я не знаю, что надобно будетъ, токмо могу быть увѣрена заранѣ, что Памела не можетъ быть такъ много не благодарна.

   Изрядно, сказалъ онъ, полно говорить о дурѣ совѣтуйте ей дружески, чтобъ не брала большей смѣлости о показанныхъ ей милостяхъ, ежели здѣсь жить хочетъ, тобъ не обо всемъ писала, что дѣлается въ домѣ, а писала бъ только для тово, что можетъ придать ума ей, и натвердить руку. Она не такова, какъ вы думаете, и со временемъ сами въ томъ признаетесь конечно.

   Кто видалъ сему подобное на свѣтѣ любезные мои родители, видно, что онъ отъ меня такому супротивлен³ю быть не чаялъ, и сумнѣвается что я не все сказала госпожѣ Жервисъ; видножъ и то, что у нево письмо мое, и что то всево болѣ ево печалитъ, но я лутче хочу быть по мнѣн³ю ево лукавою и скрытною, нежели ему покорною, и хотя не вѣритъ, и презираетъ мою непорочность и добродѣтель, которые меня предъ нимъ прославляли, однако чаю онъ бы не такъ на меня сердитъ былъ, ежелибъ я меньше достойна была сихъ зван³й, тогдабъ мои дурные дѣла лутче были добродѣтели по ево злости; то-то самой злой человѣкъ, въ предь буду писать о всѣмъ и скоро, а теперь надобно окончать мое письмо и сказать, что я всегда буду.

  

  

  

   Моя любезная Мать.

   Я послѣднее мое письмо очень скоро окончала, боюсь чтобъ онъ не зашелъ, Какъ то прежде и было, но я спрятавъ письмо въ пазуху принялась за мою работу, и такъ имѣла мало лукавства которое онъ на меня взводилъ, что въ такомъ была смятен³и, какъ бы какую великую здѣлала продерзость.

   Не вставай Памела, онъ вошедъ говорилъ мнѣ, не помѣшалъ ли я тебѣ работать, вы меня не поздравляете съ щастливымъ пр³ѣздомъ изъ графства Линколнъ, знать вы мнѣ не ради. Очень было бы сожалительно Государь мой, я ему отвѣчала, ежелибъ вамъ въ вашемъ домѣ люди не были ради.

   Между тѣмъ я хотѣла вонъ вытти; не бѣгай онъ говорилъ, я тебѣ скажу слова два три. О, какъ сердце мое трѣпеталось! Ономедни сказалъ онъ: когда я тебѣ въ саду нѣкоторые милости своей показалъ знаки, и ты почла будто бы я хотѣлъ тебѣ зло приключить. Не запрещалъ ли чтобъ ты отнюдь ни кому о томъ не говорила? однако ты пренебрегая мою славу и свою пользу, повсюду разгласила. Государь мой, я ему отвѣчала мнѣ не съ кѣмъ почти о томъ и подумать. Почти, онъ подхватилъ рѣчь мою, безчинница ты уже умѣешь говорить двояко, что ето значитъ почти, я тебя спрашиваю не сказала ты госпожъ Жервисъ. Пожалуй Государь мой, я въ великомъ смятен³и ево просила, позволь, чтобъ я вонъ вышла, мнѣ не прилично съ вами спорить. Новые крючки, говорилъ онъ, въ чемъ спорить, развѣ ета споръ, чтобъ отвѣчать на мой вопросъ, которой очень вразумителенъ, отвѣчай мнѣ? Ахъ Государь мой! я ему говорила, сотвори милость, не принуждай меня болѣ, я могу еще забывъ себя не учтивост³ю васъ прогнѣвать.

   Отвѣчай, онъ одно твердилъ? Не сказывалали ты госпожъ Жервисъ, тѣмъ болѣ огорчить меня можешь, ежели тотчасъ не будешь отвѣчать мнѣ.

   Можетъ быть Государь мой я отвѣчала, таща мою руку которую онъ держалъ своею, отвѣтъ вамъ скажу непр³ятной, что такое? подхватилъ онъ, и изрядно Государь мой, для чево бы вамъ за то сердится, что я о вашихъ со мной поступкахъ госпожѣ Жервисъ, или кому другому сказала, ежелибъ бы худова намѣрен³я не имѣли.

   Хорошо сказала, вскричалъ онъ, бѣдная простота и не порочность, такъ какъ госпожа Жервисъ тебя называетъ, такъ то ты надо мною шутишь, и смѣешь чинить мнѣ так³е вопросы, ахъ ты груб³янка злая! нѣтъ хочу что бы ты на мой вопросъ точно отвѣчала. Государь мой, говорю я ему, ни изъ чево на свѣтѣ не солгу, сказывала госпожъ Жервисъ, для тово, что мое сердце въ грусти разрывалось, и ни отъ каво облегчен³я въ моихъ печалехъ не чаяла имѣть, кромѣ же ни кому объ томъ сказать, я рта не розѣвала. Хорошо говорилъ онъ, есть еще загадка, рта не роззѣвала, скажи не писала ли къ кому? Какъ Государь, я ему ободрясь, сказала можноль какъ меня спрашивать, ежели бы вы не взяли письма, которое я писала къ отцу и къ матери, открывая имъ ваши поступки, и просила ихъ собѣту.

   Долженъ ли я говорилъ онъ, терпѣть поношен³е въ моемъ домъ, на сторонъ и по всѣму свѣту, отъ такой безпутной какъ ты; нѣтъ Государь мой, я отвѣчала, на меня не сердитесь; я васъ не поносила, а писала правду. Ты еще шутить смѣешь негодная дѣвка, говорилъ онъ, я не люблю такихъ разговоровъ.

   Государь мой, я ему отвѣчала, у ково бѣдной дѣвкѣ лутчѣ можно просить наставлен³я, какъ у отца и у матери, а ежели нѣтъ то у чесной женьщины, такъ, какъ госпожа Жервисъ, которая по человѣчеству своему и полу, должна дать доброй совѣтъ. Груб³янка, вскричалъ онъ топнувъ ногою, долголь мнѣ терпѣть разговоры отъ такой какъ ты; въ тотъ часъ упала я на колѣни, и въ слезахъ говорила, Бога ради, Государь мой сжалься видя мою бѣдность, въ разсужден³и тово что я не знаю доколѣ простиратся должно къ вамъ почтен³е, умилосердись, я ни чево такъ много, какъ добрую славу и добродѣтель почитать не умѣю, въ томъ только на свѣтѣ моя надежда, и хотя бѣдна и здѣсь безъ вѣрного живу друга, но всегда училась и стараюсь любить добродѣтель паче жизни. Ты много отвѣчалъ онъ, ворчишь о своей добродѣтели. Дура, знаешь ли что та самая добродѣтель принуждаетъ быть послушной, и имѣть благодарность къ своему господину. Совершенно, Государь мой, я отвѣчала не возможно мнѣ быть не послушной предъ вами, и не благодарной, ежели только ваши повелѣн³й собственной моей должности не вредны, которые всегда учреждать будутъ поступки мои въ свѣтѣ.

   Казалось что слезы и слова мои привели ево въ жалость, вставъ вышелъ въ другую полату, оставя меня стоять на колѣняхъ, я покрывъ передникомъ лице мое приклонила голову къ стулу, не имѣя силы стоять прямо, и плакала горькими слезами.

   Потомъ вошолъ онъ опять, но увы со злост³ю въ сердцѣ, и взявъ за руку говорилъ, встань Памела, ты сама себя не навидишь, дурачество твое будетъ причиною погибели твоей вѣчной, я тебѣ сказываю, я очень сердитъ на тебя за твою грубость, что ты осмѣлилась доправительницѣ моей сказывать и писать къ отцу твоему поношен³е, съ одново пустова твоево мнѣн³я: сказавъ с³е взявъ силою посадилъ меня къ себѣ на колѣни; я обезпамятевъ въ страхѣ за кричала, такъ какъ читала за нѣсколько дней въ книгѣ, Ангелы Бож³и, и всѣ силы Небесные, помогите мнѣ, и не допустите меня жить въ злой часъ на свѣтѣ, въ которой мою не порочность губить будутъ. Дурочка, говорилъ онъ, какъ ты потеряешь твою непорочность? Когда принуждена уступить силѣ, которой не можешь противится, упокойся, что бы не было, ты не потеряешь достоинства, а я буду поруганъ. Изрядная бы была матер³я писать тебя въ Отцу твоему, и къ Матери, и расказывать госпожѣ Жервисъ.

   По томъ поцѣловавъ меня въ губы и въ шею, говорилъ, никогда не бранили Лукрец³ю, для тово, что съ нею поступили нагло, я съ радост³ю хочу быть браненъ для тово, что и такъ отъ тебя поруганъ! Ахъ возможно и мнѣ себя въ невинности моей я отвѣчала, такою смерт³ю какъ Лукрец³я оправдать, ежели такое же безчеловѣч³е со мною учинится. А! ха! ха! другъ мой говорилъ онъ! вижу, что ты много книгъ читала, пока что будетъ, а мы можемъ подать матер³ю, писать хорош³й романъ. И въ тотъ часъ положилъ за пазуху мнѣ руку; презрен³е предерзкихъ ево поступокъ, умножилось ярост³ю, собравъ купно мои силы бросясь вырвалась изъ рукъ ево и побѣжала въ другую полату, по моему щаст³ю подлѣ той еще въ другой полатѣ отворены были двери, я вскоча хлопнула дверми въ которыхъ ключей не было и онѣ сами заперлися крепко, а онъ у дверей остался только оторвалъ лоскутъ отъ моего платья.

   Больше уже я ни чего не помню: а остатокъ узнала послѣ. Страхъ и смущен³и привели меня въ слабость, онъ сквозь замокъ увидѣлъ, что я упала посередь полаты и лежала безъ движен³я, призвалъ госпожу Жервисъ и отъ бивъ съ нею двери вошли; кои часъ дождался что я начала приходить въ память, оставя госпожу Жервисъ, вонъ вышелъ, подтверждая ей, чтобъ она ни кому о томъ не сказывала; ласковая ко мнѣ Жервисъ думала, что больше со мной было несчаст³я, нежели какъ подлинно было плакала надо мною какъ мать родная! Два часа прошло, пока я пришла въ память, и только что поднялась я съ полу, онъ вошелъ въ полату, ужасъ обьялъ меня съ нова, обмерла я стоя, онъ увидя с³е вышелъ и стоялъ въ другой полатѣ, бояся, чтобъ не зашель кто, и чрезъ то не былибъ безчессныя намѣрен³я ево явны.

   Госпожа Жервисъ давала мнѣ разные спирты нюхать, и растѣгнувъ меня посадила въ стулъ, онъ кликнулъ ее къ себѣ, и спросилъ какова Памела? Я отъ роду не видалъ такой дуры, ни ясно ей не здѣлалъ, и ни чемъ не стращалъ, чево испужалась, сама не знаетъ. Госпожа Жервисъ въ слезахъ не могла промолвить ни одного слова; я чаю, онъ продолжалъ рѣчь свою, она тебѣ сказала, что я съ нею немножко поигралъ въ саду онамедни, и хотя какъ тогда такъ и севодня ни чево худова не было въ моей мысли, въ чемъ я васъ увѣряю, однако прошу ни кому не сказывать и не упоминать моево имени.

   Для Бога Государь мой, она ему говорила, но онъ не слушая ни чево сказалъ для самой себя госпожа Жервисъ ни кому не сказывай, я ей ни чево худова не здѣлалъ, и не хочу чтобъ такая болтунья жила въ моемъ домѣ: ибо она такъ часто приходитъ въ слабость, и притворятся умѣетъ.

   Приведи ее завтре въ кабинетъ матери моей, ты увидишь сама наши поступки, сказавъ с³е, и въ великомъ сердцѣ идучи вонъ, приказалъ заложить карету, и поѣхалъ въ гости. Когда госпожа Жервисъ ко мнѣ возвратилась, я ей все расказала, и объявила, что болѣ не хочу жить въ домѣ, и когда она мнѣ сказала, что и онъ меня болѣ держать не намѣренъ, я была рада, льстяся покоемъ, при томъ она всѣ слова ево мнѣ расказала, да и сама начинаетъ уже боятся, только очень ей не мило, что я не хочу жить болѣ въ ихъ домъ, но ни за чтожъ въ свѣтѣ и погибели моей не пожелаетъ, конечно говорила она, нынѣ онъ не имѣетъ добрыхъ намѣрен³й, но можетъ быть, видя такъ упорну все оставитъ, завтра я узнаю, побывая на судѣ передъ суд³ею не праведнымъ, я узнаю, что мнѣ надобно будетъ дѣлать.

   Несказанно боюсь завтрешняго съ нимъ свидан³я, но будте увѣрены, любезныя родители о постоянствѣ и непремѣнной твердости,

  

  

  

   Мои любезныя Родители.

   3наю, что вы нетерпѣливо ожидаете отъ меня писемъ, и для тово пишу къ вамъ, какъ скоро стало мнѣ возможно.

   Легко можете себѣ представить, къ какомъ беспокойствѣ я препроводила время до назначеннаго часу, что ближе подходилъ онъ, то болѣ страхъ терзалъ духъ мой, иногда чувствовала смѣлость пребезмѣрну, иногда скоро въ печаль и робость впадала, покудова онъ обѣдалъ, я ни пила ни ѣла, и глаза отъ непрестаннаго плача, всѣ покраснѣли, и по томъ пошедъ въ кабинетъ, которой нынѣ такъ много не навижу, какъ прежде милъ былъ.

   Не боитцаль и ваше сердце обо мнѣ помышляя, истинно мое тогда трепетало, такъ какъ птичка поймана и въ первой разъ посажена въ клѣтку. О Памела! сама себѣ говорила, какая ты дура, чево боишся, ни какой вины не зная, и будучи не винна, страшишся, стать предъ суд³ею пристрастнымъ, ежелибъ была виновата, то какъ предстать бы было предъ суд³ю нелицемѣрнаго. Осмѣлься Памела, ты знаешь что изъ сево и хуже съ тобою быть можетъ. Какое безчестье предпочесть тебѣ бѣдность и добродѣтель?

   Сама себя къ безстраш³ю я такъ хотя и поощряла, но сердце не хотѣло тому повиноватся, духъ мой былъ смущаемъ страхомъ, чуть гдѣ кто шевельнется, кажется меня зовутъ къ отвѣту, часа того весьма я боялась, но потомъ и желала, что бы уже онъ прошелъ.

   Господинъ нашъ позвонилъ въ кабинетѣ, страшнѣе мнѣ звонъ тотъ послышался и ужасней нежелибъ на мое погребен³е зазвонили. {* Въ Англ³и при погребен³и каждаго умершаго звонятъ.} Госпожа Жервисъ, въ страхъ къ нему заглянула, гдѣ Памела? онъ сказалъ ей, приведи сюда и сама приди съ нею; она возвратясь взела меня, ноги мои хотя затряслись, но спѣшно туда итти хотѣли, а сердце мое полѣтело къ вамъ, любезные Родители желая равную имѣть съ вами въ жизни долю.

   Какъ можно злымъ имѣть такую крѣпость и безстраш³е, что со всѣми не потребными своими дѣлами не боятся, вездѣ показатся, когда не повинные трясутся въ страхѣ, взоръ ево суровой прогналъ всю мою смѣлость, которую я збирала въ мысляхъ, сама себѣ говорила, Боже, дай мнѣ силу стать предъ моимъ злобнымъ господиномъ, усмири ево, или укрѣпи меня.

   Поди дура увидя онъ меня сказалъ, взявъ очень крѣпко за руку, справедливо тебѣ стыдится должно, понося меня всюду и ругая; изрядно думала я, въ себѣ, мнѣ, или тебѣ стыдится должно, Богъ разсудитъ насъ. Госпожа Жервисъ, говорилъ онъ ей вы здѣсь сяттѣ, а она пусть стоитъ, коли хочетъ. Когда вы видѣли ету дѣвку въ томъ состоян³и, какъ вы ее нашли, не думалиль вы что я подалъ ей къ тому такую притчину какой не льзя вреднѣе быть какъ она говоритъ? Скажите мнѣ? Можетель вы быть другова мнѣн³я. Конечно она отвѣчала, а сперьва тово боялась Сказывалаль она тебѣ что я ей здѣлалъ? Чтобъ стоило произвесть такой шумъ въ домѣ, чрезъ которой я бы могъ вредъ имѣть моей славѣ, и какъ вы такъ и всѣ мои служители, умалилибъ конечно должное ко мнѣ почтен³е, раскажите мнѣ что она вамъ сказала?

   Суровой видъ ево испужалъ ее много, но ободрясь отвѣчала ему, она мнѣ сказывала что вы посадя на колени къ себѣ ее цѣловали, а болѣ я ни чево отъ ее не слыхала. Въ тотъ часъ появилась во мнѣ смѣлость, мнѣ кажется госпожа Жервисъ говорила я, уже довольно тово было чевобъ я должна была боятся, когда господинъ вступаетъ въ так³е поступки съ самой бѣдной служанкой, и что изъ тово послѣдовать можетъ какъ вы уже Государь мой весьма ясно намѣрен³и свои сказали говоря мнѣ о Лукрец³иномъ концѣ несчастливомъ, вы больше сказали нежели бы должно господину съ своею рабою, или бы хотя и съ своей равной, я не могу тово терпѣть, и въ тотъ самой часъ покатились слезы изъ глазъ моихъ ручьями, и тяжк³я вздохи пересѣкли рѣчь мою.

   Госпожа Жервисъ стала извинять меня и просила чтобъ онъ зжалился надъ бѣдной дѣвкой которая такъ много любитъ свою славу.

   Я ее въ томъ похваляю, онъ отвѣчалъ ей, а что она пригожа, то и въ глаза говорю ей, и чаю быть покорной надѣясь что нестанетъ уничтожая презирать мою благосклонность, я не навижу желан³е къ чему ни будь ее принуждать силой, и самъ себя знаю что мнѣ пристойно; признаюсь, что я себя много унизилъ здѣлая знакомство съ такой дѣвкой какъ она, думаю что ей въ томъ не можетъ быть нещаст³я, и что она сама меня на то поощряла, для тово и играть съ нею сталъ не къ стати, нынѣ шутки мои далѣе простиратся не будутъ. Какая подлость любезная Мать отъ умнова человока! вы видите какъ умъ бываетъ въ смятен³и, ежели онъ худые намѣрени защищать принужденъ и свои продерзости обращать въ правость, я почитаю что непорочность много предпочтенна быть должна уму, и самой премудрости, въ дѣлахъ заблуждшихъ.

   По томъ я ему сказала, вамъ вольно Государь мой всѣ ваши поступки называть шуткой и игрою, но только такимъ манеромъ играть господину съ своей служанкой весьма не пристойно, зная, безъ мѣрное разстоян³е между собою и ею. Слышитель госпожа Жервисъ бездѣлницы сей глупость всегда та она со мной такъ разговариваетъ, и тѣмъ принуждаетъ меня съ собой поступать сурово.

   Памела, говорила мнѣ госпожа Жервисъ, будь вѣжлива предъ господиномъ, и не забывай почтен³я, которымъ ты должна ему, ты видишь, что онъ изволитъ издѣватся. Ахъ госпожа Жервисъ! я ей отвѣчала, не сообщайся къ нему бранить меня, очень трудно сохранять почтен³е противъ самова знатнова мущины, когда онъ самъ себя забудетъ противъ своей служанки. Вотъ еще ето въ прибавокъ говорилъ онъ, я думаю что вы никогда не слыхали такого отъ нее сумовбродства.

   Государь мой, добродѣтельная Жервисъ сказала, сжался и прости ее бѣдную. въ разсужден³и ее робячества, добродѣтель ей всево миляе, и я осмѣлюсь въ томъ поручится,что она никогда невѣжлива предъ вами не будетъ, ежели вы оставите стращать ее и беспокоить, довольно вамъ видно уже было, какъ много страхъ пронзилъ ее сердце, она тѣмъ не виновата, хотя вы и ни какова ей зла приключить не хотѣли, но одинъ ужасъ уморить ее можетъ. Съ великимъ трудомъ я насилу могла ее привести въ память. Какая притворщица, сказалъ онъ! всѣ уже женск³я лукавства знаетъ, они видно съ нею родились. Я вамъ объ ней сказывалъ, только вы ее узнать не хотите; но не то принудило меня передъ себя призвать васъ съ нею, вижу и не имѣю причины боятся, что моя слава можетъ отъ глупости и вранья сей дѣвки претерпѣть много, она вамъ уже о всемъ сказала, и можетъ быть болѣе не правды, а чаю что также къ Отцу своему и Матери писала: ибо не льщу о томъ сумнѣватся по тому, что она каждой часъ сидя пишетъ, такъ же статся и то можетъ, что многимъ другимъ писала, представляя себя вездѣ какъ утренняя заря безъ тучи, и отъ меня за всѣ милости и благодѣян³я, какъ отъ дьявола убѣгаетъ. Я тогда сама себѣ подумала, куда какъ мущины не разсудливы и не одумавшись часто сами себя признаваютъ чему достойны. Не могу я, продолжалъ онъ всево тово терпѣть, я хочу возвратить ее въ ту же бѣдность, изъ которой она извлечена была Бога ради, но чтобъ она боялась вышедъ изъ дому про меня болтать, ругаясь мною.

   С³е намѣрен³е обрадовало духъ мой, и я вдругъ бросилась къ ногамъ ево, буди благословенъ Государь мой, говоря ему за тѣ добрые и полезные мнѣ намѣрен³я, нынѣ я буду щастлива, позвольте мнѣ благодарить вамъ за всѣ ваши ко мнѣ милости, и покойной матери вашей, отъ которой я много нужнова и полезнаго научилась, я нынѣ за буду всѣ ваши обиды и вездѣ имя ваше упоминать буду съ истинною благодарност³ю и почтен³емъ. Богъ всемогущ³й благословитъ васъ во вѣки.

   По томъ вставъ, обьята будучи другимъ чувствомъ нежели какъ къ нему, вышла, а вышедъ начела писать къ вамъ, что все щастливо окончалось.

   Теперь любезныя родители скоро ожидайте бѣдную вашу Дочь, возвращену къ вамъ съ сердцемъ наполненнымъ радост³ю и почтен³емъ, вѣрте что я съ вами буду щастлива, такъ какъ бы гдѣ нибудь мнѣ было быть возможно, спать буду въ чердакѣ, какъ и прежде. Прикажите мою маленькую постѣлю приготовить, у меня есть не много денегъ, можно будетъ купить платье пристойное моему состоян³ю, а не такое, что я здѣсь носила. Просить буду Мумфорду, что бы она мнѣ находила что шить, не бойтесь, чтобы я васъ утруждала ежели только дастъ Богъ здоровье, надѣюсь что онъ меня для васъ не оставитъ, видя что вы во всѣхъ случаяхъ правду и добродѣтель любите, да и люди всѣ васъ за то похваляютъ, я надѣюсь что господинъ мой позволитъ госпожѣ Жервисъ какой нибудь мнѣ дать видъ, что бы люди не думали что я за какое нибудь худое дѣло отъ нево выгнана изъ дому.

   И такъ любезныя родители, ежели можете для меня быть благосклонны, такъ какъ на себя имѣйте надежду, я прошу Бога, и просить буду о моемъ господинѣ, и госпожѣ Жервисъ. Добра ночь, уже позно, скоро меня спать кликнутъ.

  

  

   Можетъ быть, я не буду нынѣшнюю недѣлю для тово, что надобно все бѣлье собрать, и отъ дать съ рукъ на руки другой, и все что у меня такъ какъ у спалницы прежде было на рукахъ, отъ пишите ко мнѣ ежели возможно, будете ли вы мнѣ ради, и пришлите съ Иваномъ, онъ ѣдучи назадъ къ вамъ заѣдетъ, а при томъ не сказывайте ему, что я отъ хожу изъ дому всѣ скажутъ что я не молчалива.

  

  

   Моя дарагая Дочь.

   Добро пожаловать, добро пожаловать, тысячу разъ скажу добро пожаловать для тово, что ты къ намъ въ своей непорочности щастлива возвращаешся, ты при старости нашей будешь помога и утѣшен³е, ни кто не можетъ тебѣ дашь то, что мы желаемъ, однако не сумнѣвайся въ томъ, что не пр³ятна намъ жизнь будетъ съ тобою, я надѣюсь что мы часъ отъ часу будемъ помалу наживатся, я прилѣжно работать, мать прясть, а ты шить; а все въ одинъ домъ что нибудь да прибудетъ, только та бѣда, что Мать твоя худо видитъ, я слава Богу крѣпокъ и силенъ, и всегда такъ могу работать какъ и прежде.

   О дорогая Дочь! Я думаю твоя добродѣтель укрѣпитъ мою силу, и придастъ мнѣ здрав³я, всѣ ты искушен³и и гонен³и свои сокрушила Бож³имъ благословен³емъ. Постой, я вспомнилъ о четырехъ Гинеяхъ, мнѣ кажется что должно тебѣ отдать ихъ твоему господину? Только я ихъ почалъ, увы! осталось ихъ только три, однакожъ какъ нибудь исправлюсь, одну часть возьму на щотъ своего жалованья, другую у госпожи Мумфортъ займу, я отдамъ какъ за ѣдетъ Иванъ, что бы тебѣ взявъ ихъ отдать было можно.

   Хотѣлъ бы я знать, когда ты къ намъ будешь. Мнѣ кажется, Иванъ доброй дѣтина, можнобъ ему тебя проводить, ежели господинъ не запретитъ.

   Когда бы знали въ которой день поѣдешь, Мать бы твоя пошла пять миль тебѣ навстрѣчу, а ябъ десять, или сколько день позволитъ, надѣюсь на день меня отъ пустятъ, мы тебя у видя обрадуемся болѣе нежели въ тотъ день когда ты родилася, или такъ сказать, съ такою радост³ю тебя примемъ какой во вѣсь вѣкъ нашъ не бывало.

   И такъ Боже благослови тебя до счастливаго свидан³я, мать тоже подтверждаетъ и остались.

  

  

  

   Мои дараг³е Родители.

   Много благодарствую за показанную вашу ко мнѣ въ послѣднемъ письмѣ милость, стараюсь какъ можно скорѣе окончать дѣла, чтобъ возвратится къ прежней моей долѣ, все премѣнилось отъ того время, какъ господинъ мой меня отпустилъ, я найду васъ съ добродѣтелью и моей непорочност³ю, какое то будетъ веселье! много несравненно съ тѣмъ, котороебъ я имѣла ежелибъ во грѣхъ къ вамъ появилась. Время мое писать скоро пройдетъ, поспѣшаю для тово о всемъ къ вамъ на писать, что послѣ письма моево было со мною.

   Дивилась я, что госпожа Жервисъ не призвала меня ужинать, и боялась, что она не сердиталь, не терпѣливо ждала ее въ спальню, когда она вошла, то мнѣ нѣсколько сердитою показалась. О моя дорогая госпожа Жервисъ я ей говорила, какъ я рада что вы возвратились, и не думаю, чтобъ вы на меня были сердиты. Она сказала что много сожалѣетъ о томъ, что такъ далеко простиралась причина моихъ разговоровъ, о чемъ она и послѣ меня принуждена была съ господиномъ нашимъ говорить много, и сказывала, что онъ сжалился какъ я вонъ вышла, слыша слова мои и прозьбу на колѣняхъ къ вамъ возвратится, также и желан³е всякова добра ево оставляя. Говорилъ, что онъ обо мнѣ разсудить не умѣетъ, и что я ему весьма странна кажусь. Ушлаль она? Я, было еще хотѣлъ ей сказать нѣчто, только она такъ странно говорила, что я не могъ пришедъ во удивлен³е удержать ее. Госпожа Жервисъ спросила, не прикажетъ ли онъ вернуть меня; кликни отвѣчалъ, а потомъ, не замай пусть идетъ, для нее то и для меня лутче что бы она вышла изъ дому, я уже съ нею простился, и не знаю кто ее научилъ говорить такъ? Въ жизни моей еще не видывалъ такой упорной дѣвки. При томъ госпожа Жервисъ мнѣ сказала, что ей запрещено все мнѣ расказывать, увѣряя меня, что онъ болѣе искушать меня не будетъ, и для тово разсуждаетъ, можно еще жить у нево въ домѣ, ежели я только о томъ просить буду, однако подлинно позволитъ ли онъ она и сама не знаетъ чтобъ я осталась. Госпожа Жервисъ я ей отвѣчала, изрядные вѣдомости, ни чево не желаю такъ много какъ въ мою прежную нищету возвратится, тамъ я не буду столько печали имѣть и страха какъ здѣсь по смерти уже госпожи нашей имѣла.

   Госпожа Жервисъ, с³я дражайшая пр³ятельница заплакала! изрядно свѣтъ мой Памела она говорила, не думаю чтобъ я тебѣ столь мало оказала дружбы, что ты съ великою радост³ю меня оставляешь, я не имѣла дѣтѣй, которые бъ мнѣ тебя миляе были, будь въ томъ уверена безъ сумнѣн³я.

   Я залилась слезами, видя коль дружба ее справедлива, и самая правда, что я мног³е видѣла уже той знаки, что мнѣ дѣлать моя дарагая госпожа Жервисъ? послѣ родителей моихъ васъ перьвую люблю и почитаю больше всѣхъ на свѣтѣ, большая моя печаль выходя изъ вашева дому та, что съ вами разлучуся; а ежели остатся, знаю что гибѣль моя не избѣжна послѣ бывшихъ нападковъ и угрожен³й, въ послѣднемъ ево продерскомъ предпр³ят³и онъ уподоблялся злому хищнику безъ страху говорилъ ругаясь, что мы хорошую дадимъ матер³ю писать скаску. Могуль я жить здѣсь безопасно, уже два раза онъ забывалъ честь, не должноль мнѣ отъ третьяго нападку укрыватся, боясь, чтобъ онъ лутчихъ мѣръ не вздумалъ, что бѣдная дѣвка не станетъ такъ много противлятся своему господину; а ежели я сама останусь, не подамъ ли тѣмъ ему причину, въ бесчестныхъ ево намѢѣрен³яхъ принять поползновен³е, и нѣсколько тѣмъ находить въ продерзскихъ дѣлахъ своихъ оправдан³я. Мнѣ кажется когда къ дѣвкѣ станетъ приступать мущина, а она не убѢѣгаетъ тѣхъ случаевъ которые въ ее суть волѣ, стало тѣмъ болѣ ево поощрять и возбуждать къ смѣлости, которую весьма въ узскихъ предѣлахъ можно держать принудить, и симъ только показывать ему, что она прощаетъ то, что простить не можно, и заставляетъ бесчестные дѣла дѣлать.

   Она обнявъ меня говорила, я удивляюсь любезная Памела гдѣ ты такое знан³е и правильное разсужден³е взяла, въ нѣжныхъ твоихъ лѣтахъ ты истинное диво, я тебя всегда любила и любить буду; скажи подлинноль ты вознамѣрилась насъ оставить? Подлинно я ей отвѣчала, видя грозящее мнѣ нещаст³е ясно, что иное дѣлать? Съ перьва скончаю все по должности моей, и надѣюсь, что вы мнѣ какой нибудь видъ пожаловать изволите, что я не за худые дѣла изъ дому отпускаюсь. Съ радост³ю она сказала, я тебѣ дамъ такой видъ, какова ни какая дѣвушка въ твои лѣта не имѣла. А я васъ увѣряю говорила ей, что буду любить васъ послѣ родителей моихъ такъ какъ лутчева друга въ свѣтѣ, что бы со мной ни здѣлалось и гдѣбъ я не была.

   Потомъ легли мы съ нею спать, я въ несказанной радости почти не могла ни на часъ заснуть, поутру встала весело къ моей работѣ: господинъ мой думаю на меня великое имѣетъ сердце, по тому что раза три или четыре, прошолъ мимо меня и не промолвилъ ни единаго слова, въ вечеру увидѣвъ меня въ Алѣе сказалъ, чего я ни когда отъ нево не ожидала, ета дѣвка всегда мнѣ на дорогѣ встречается; я сколько возможно ближе прислонясь къ стѣнѣ ему отвѣчала, Алѣя такъ широка, что двѣ кареты разъѣдутся, я надѣюсь Государь мой, что не долго буду вамъ на дорогѣ встрѣчатся, чортъ тебя возми, онъ отвѣчалъ свирѣпо с³и слова: бездѣлница, ты принуждаешь меня потерять терпѣн³е.

   Я затряслася слыша слова ево, и примѣтя что онъ былъ очень печаленъ, однако зная что скоро поѣду, не много о томъ размышляла, видя что когда мущина намѣренье злое имѣетъ, не надобно дивится худымъ словамъ ево.

  

  

  

   Иванъ имѣетъ нынѣ случай итти въ вашу деревню, я еще пишу къ вамъ и посылаю два письма съ нимъ. Не знаю когда и какимъ манеромъ я поѣду, для тово что госпожа Жервисъ когда показала господину нашему камзолъ которой я шью, тогда онъ сказалъ: очень изрядно, не лутчель чтобъ она здѣсь осталась до тѣхъ поръ пока камзолъ вышьетъ.

   При томъ я думаю как³е нибудь тайные разговоры между ими были, хотя она мнѣ объ ономъ и ни чево не сказывала, однакожъ постарому ко мнѣ добра, и я ни какова подозрѣн³я на нее не имѣю. Да к весьма бъ то неправильно было, хотя и не обходимо ей должно мстить ему, но чтобъ и не огорчить исполняя всѣ ево правильные повелен³я, чтожъ до порочныхъ касается, я знаю что она не за хочетъ ихъ исполнять, имѣя въ себѣ великую добродѣтель и ко мнѣ дружбу. Я поѣду, а она останется, и для тово ей не надобно раздражать своево господина.

   Она и еще мнѣ говорила, что бы я просила позволен³я въ домѣ остатся, и не быть не учтивой. Что я здѣлала говорю ей госпожа Жервисъ? грубая, повѣса, дура, онъ меня называетъ, и я оное сносить принуждена, подумайте сами, я бы себя никогда не забыла, ежели бы онъ прежде самъ себя не забылъ до самой благопристойности, скажите сами дарагая госпожа Жервисъ? послѣ сего можно ли мнѣ здѣсь жить безъ страха, а потомубъ и желала я узнать что бы вы думали, и здѣлали, ежелибъ были въ моемъ мѣстѣ?

  &n