Крыжановская Вера Ивановна - Адские чары

акой-нибудь придворный времён Варфоломеевской ночи. Кто бы это мог быть? Ты не знаешь? С таким кавалером я с наслаждением погуляла бы при луне, - восторженно закончила она.

   Кира слегка покраснела.

   - Однако ты времени не теряешь, если уже готова гулять с человеком, которого даже не знаешь по имени. Это, знаешь ли, слишком.

   - Желать - это ещё не значит грешить. Однако кто бы это мог быть?

   - Вероятно, маркиз Керведек. За исключением мужа и Фрейндлиха, у него одного есть автомобиль. Но твоё описание справедливо лишь в отношении его внешности. Это циничный и распущенный господин.

   Зизи промолчала. Возвращение Басаргина дало другое направление разговору.

   На другой день приятельницы отправились к Ольге Дмитриевне. Та, увидав Зизи, пришла в восторг и оставила всех у себя обедать.

   Вечером пришёл маркиз с приятелем, приехавшим к нему в гости на неделю. Вслед за этим у Керведека с Зизи начался оживлённый флирт к неудовольствию Киры. Она задыхалась от ревности. Эта неделя для Басаргина была пыткой.

   У неё на глазах, открыто завязалась интрига у Зизи с маркизом. Керведек стал почти ежедневно бывать в доме, но всё его внимание было обрашено на Зизи. Та, видимо, была без ума от него и даже не старалась скрывать своего увлечения.

   Кира потеряла сон и аппетит, а нервы окончательно развинтились. Ей было очень трудно скрывать свои чувства. Она вся горела и дрожала, когда чёрные глаза маркиза, равнодушно скользнувши по ней, страстно глядели на Зизи.

   Она начинала ненавидеть кузину, и планы, один мрачнее другого, рождались в её голове.

   В ней созрело непоколебимое решение вернуть маркиза, во что бы то ни стало.

   Но теперь ей уже казалось мало быть его любовницей. Нет она хотела выйти за него замуж, чтобы иметь на него законные права.

   С Алексеем она разведется. Он опостылел, и его страсть была ей противна.

   Однажды, когда все обедали у Фрейнлиха, Ольга Дмитриевна предложила пойти за грибами, и предложение было с восторгом принято.

   - Идти по грибы - это совсем по-деревенски, это так заманчиво и интересно.

   Компания тотчас же запаслась корзинками и двинулась в путь. Общество было многочисленное, из города приехало несколько офицеров и мамаш с дочерьми.

   Маркиз, конечно, сопровождал Зизи. Она была одета нарядно и к лицу, в кисейном розовом платье. Хорошенькая шляпка с красными цветами очень шла ей.

   Ольга Дмитриевна заметила, что между Кирой и Керведоеком пробежала чёрная кошка, но не навязывалась на откровенность. Она обнаружила свою всегдашнюю терпимость и покровительствовала теперь флирту Зизи.

   - Пожалуйста, маркиз, будьте спутником Зои Платоновны. Она может заблудиться, это так легко, когда ходишь по лесу на авось, за грибами, - крикнула она.

   - Не беспокойтесь, Ольга Дмитриевна, я знаю здесь всякую дорожку и буду надёжным проводником для Зои Платоновны. Но, откровенно сознаюсь, нет ничего лучше, как заблудиться немного в чаще и отдохнуть в лесной тиши.

   Зизи ответила сочувственно кокетливым взглядом.

   Кире в кавалеры достался правовед, и она еле сдерживала досаду.

   Керведек тотчас же направил свою даму к покинутой сторожке, к тому самому злополучному месту, где его самолюбию был нанесён такой страшный удар. Он не мог забыть своего поражения. Но сегодня он собирался отпраздновать победу. Конечно, эта смугляночка не стоила Киры, та - настоящая женщина, но зато эта ведь гораздо доступнее.

   Идя по глухой тропинке вслед за своей дамой, маркиз многозначительно поглядел на неё и спросил:

   - Не предпочитаете ли Вы "окольных" дорог? На "прямых" ведь редко найдёшь что-нибудь интересное...

   - Это зависит от того, с кем идёшь, и от его умения сделать интересной всякую дорогу, - со смехом ответила догадливая Зизи.

   Они нашли несколько больших грибов, несколько штук мелких, которые и забрали. Но зато потом ужасно долго отдыхали в сторожке...

   Уже стемнело, когда они вернулись на дачу.

   - Ах, как мы запоздали! Все уже, вероятно, вернулись и хватились нас, - тревожно заметила Зизи, ускоряя шаг.

   - Вот ещё, стоит беспокоиться из-за пустяков. Скажем, что сбились с пути. Вопрос только - с какого, - рассмеялся маркиз.

   Соскучившись со своим юным и застенчивым кавалером, Кира вернулась одной из первых. Она задыхалась от бешенства и ревности, упрекала себя, но в чём упрекала... В этом она не могла отдать себе отчёт. Виновата ли она в том, что оттолкнула любовь Армана, или в том, что до сих пор не отыскала Малейнен? Нужно непременно съездить в город, - думала Кира. - Она проучит бесстыдницу, она испортит ей игру. Бешеное животное! Бросается на всякого первого встречного мужчину...

   С истинным удовлетворением подметил маркиз бледность Киры и лихорадочный отблеск её глаз, взгляд же полный ненависти, который Кира бросила на Зизи, его ещё больше обрадовал.

   "Пусть расплачивается теперь за свою неуместную добродетель", - думалось ему.

   После чая Кира заявила, что у неё болит голова, и она пойдёт домой.

   Напрасно уговаривали её остаться, она не захотела ужинать, напрасно ей говорили, что нередко мигрень проходит от еды, она стояла на своём. Обозлённой Зизи пришлось идти домой вместе с ней.

   Обе они были взбешены, и по дороге произошла легкая стычка. Посторонних не было, и никто им не мешал. Басаргин остался играть в карты, а маркиз обещал отвезти в своём автомобиле кого-то из гостей на станцию.

   Для начала Зизи кисло заметила, что Кира капризничает и из-за пустой головной боли расстраивает такую чудную компанию.

   - Ты, вероятно, не нашепталась ещё досыта с Керведеком, - едко ответила Кира.

   - А хоть бы и так! Конечно, разговаривать с таким увлекательным человеком - истинное наслаждение. Я очарована им, - вызывающе ответила Зизи.

   - О, да. Ты сделала всё, чтобы доказать ему и всем, насколько ты им очарована. Ваша уединённая беседа длилась достаточно долго. Но, милая моя, позволь тебе сказать, что с твоей стороны очень неосторожно выставлять напоказ свои увлечения и бегать целыми часами по лесу с таким человеком. У него ужасная репутация.

   - Можно подумать, что ты ревнуешь маркиза и завидуешь мне, ведь он за тобою открыто ухаживает, - крикнула Зизи, забывая приличия.

   - Завидовать тебе не приходится, потому что я не разделяю твоих развращённых вкусов и не отдаюсь первому встречному, как уличная развратница!

   Зизи задохнулась от бешенства. Их ссора могла бы окончиться очень печально, но они пришли к даче, и неприятный разговор прекратился. Кипя гневом, разошлись они по своим комнатам. На следующий день произошло нечто неожиданное, изменившее течение событий. Александр Александрович Нелидов, муж Зизи, прибыл дней на пять раньше назначенного срока и объявил, что должен на следующее утро увезти жену для устройства их новой квартиры.

   Зизи сразу присмирела в присутствии своего "милого Сандро" и стала серьезной.

   Опасаясь, очевидно, какой-нибудь нескромности со стороны кузины, она извинилась перед ней с глазу на глаз за свои резкости.

   Кира презрительно улыбнулась и резко ответила, что вовсе не намерена снимать "катаракты" с глаз Александра Александровича; эту слепоту когда-нибудь вылечит Зизи своими выходками.

   Зизи смолчала, и подруги расстались холодно. А два дня спустя, сказав, что ей надо повидаться с портнихой, Кира уехала в Петербург отыскивать Малейнен.

   Твердо решив найти колдунью, даже если бы пришлось для этого съездить в Финляндию, Кира в первый же день своего приезда направилась на Волково кладбище.

   Надо было сначала допросить того сторожа, который водил их к колдунье в ту памятную ночь.

   Она не забыла ни его имени, ни наружности и узнала его тотчас при входе на кладбище. Он подметал чью-то могилу, но увидав, что его зовёт нарядная барыня, бросил метлу и пошёл на встречу.

   Кира сунула ему в руку, для начала, трехрублевку и спросила, не знает ли он, где ворожея, которая прежде здесь жила.

   Увидав такой щедрый "взнос", старый солдат просиял.

   - Ах, барыня, да она с месяц как вернулась только под другим, значит, именем, и лавочку открыла, венки на могилы продаёт. Знамо дело, всё как есть знаю, что она та самая. Да у старухи деньжищ куча, она кого надо подмазала, ну полиция, будто, и не видит. Пожалуйте, я Вас к ней провожу.

   Ещё пятирублёвка - в награду за усердие - перешла в руки сторожа. А минут через пять Кира уже стояла перед знакомой колдуньей, которая продавала в эту минуту какой-то барыне венок с бумажными цветами.

   Проницательные глаза старухи остановились на мгновение на Кире, и по её морщинистому лицу пробежала непонятная лукавая усмешка.

   Как только покупательница ушла, Кира сделала вид, что выбирает венок, и в то же время тихо шепнула:

   - Мне нужно поговорить с вами наедине.

   - Тогда приезжайте попозже, между двумя и четырьмя. Я закрываю лавчонку и ухожу обедать, а мой внучёк будет сторожить Вас у кладбищенских ворот и проводит ко мне.

   Кира уехала довольная. По пути она зашла в кондитерскую и выпила чашку шоколада, съела пирожков и мороженое, а как только пробило два часа, отправилась снова на кладбище.

   Тощий, белобрысый мальчик-чухонец поджидал, как было условлено, и проворно повёл её. Она увидела ту же ветхую, покосившуюся избенку. Кира вздрогнула, войдя в комнату, в которой происходила её зловещая свадьба с Басаргиным.

   Старуха сидела у окна и внимательно рассматривала тарелку с кофейной гущей. Она подала Кире табурет и долго в неё всматривалась.

   - Если не ошибаюсь, барыня, вы любите не вашего мужа, а другого и хотите за него замуж выйти. За этим Вы ко мне и приехали, - спокойно сказала Малейнен.

   Ошеломленная Кира сконфуженно посмотрела на старуху.

   - Как... Вы знаете? - пробормотала она.

   - Да, знаю и могу вам служить, вы хорошая клиентка. Скажите только, чего вы желаете.

   - Я хочу, чтобы мой муж развёлся со мной, и я могла бы выйти замуж за человека, которого обожаю, икоторый тоже должен меня страстно любить. Только, пожалуйста без такой свадьбы, как было в первый раз.

   Старуха задумалась.

   - Хорошо, барыня, я сделаю всё, как Вы пожелаете. Напишите мне только на бумаге Ваше имя, имя Вашего мужа и того человека, которого Вы полюбили. А завтразаезжайте в это же время, и я дам Вам всё, что нужно.

   Кира выложила пять золотых.

   - Если всё устроится, я заплачу столько же.

   - О, будьте спокойны, моим клиентам всегда во всём удача.

   - А у Вас большая клиентура? - с улыбкой спросила Кира.

   На лице колдуньи появилось насмешливое выражение.

   - Слава Богу, работа есть, и меня навещают важные господа. Кто замуж хочет, кто - овдоветь, кто - поймать князя, а кто - смягчить сердце скупого мужа; у меня и мужчины бывают.

   Недавно был ещё у меня молодой человек моряк, он хотел жениться на старой барыне, очень богатой, но так, чтобы она умерла поскорее. И я всё устроила, как он желал. Он уже овдовел, а меня по-царски отблагодарил. Слава Господу, я не буду бедна под старость, когда не будет сил работать.

   Слова колдуньи врезались в душу Киры, и она с тоской подумала о том, от каких удивительных случайностей зависит иногда судьба человека...

   Ни красота, ни душевное и умственные достоинства желанного успеха ей не дали, а устраивала всё случайная встреча с вот этой странной, таинственной женщиной, умеющей как-то руководить неведомыми скрытыми силами и подчинять своей воле самые упорные натуры.

   Снабженная пакетиком серого порошка и пузырьком с розовой жидкостью, Кира вернулась на дачу.

   На следующий день порошок был высыпан в обувь мужа, как велела ей старуха, а содержимое флакона выпил маркиз.

   Исполнив точные указания старухи, Кира спокойно стала ждать событий.

   Действия снадобья сказались прежде на маркизе. Он снова стал посещать Киру, и в глазах его снова зажглась страсть.

   Алексей Аркадьевич, наоборот, стал хиреть, бледнеть, имел озабоченный вид, жаловался на головные боли, нервничал, страдал бессонницей и потерял аппетит.

   Кира настояла, чтобы Басаргин обратился к доктору, а так как у мужа были ещё в городе дела, то он отправился в Петербург. Вернуться он должен был на следующий день к обеду и привезти двух сослуживцев. А маркиз, сам ждавший какого-то приятеля из города, обещал выехать за Басаргиным и гостями в автомобиле.

   На утро Кира проснулась с тревожным чувством в душе, и это беспокойство росло с часу на час. Тщетно пыталась она развлечь себя чтением, прогулкой и музыкой, - тревога не унималась, сердце учащённо билось, и по телу пробегала холодная дрожь.

   Кира подошла к окну взглянула на дорогу, но дорога была пуста. Она приняла валериановых капель и, опустив шторы, улеглась на кушетку в кабинете, чтобы немного вздремнуть до приезда гостей и мужа.

   Как долго длилось её забытье, сказать она не могла. Но вдруг запертое окно распахнулось с такой силой, что разорвало даже голубую шёлковую штору. Сон пропал, и Кира выпрямилась.

   Порыва холодного ветра ворвался в комнату и пахнул ей в лицо, а на двор, между тем, стояла удушливая жара.

   Она собиралась встать с кушетки и тут заметила у себя на коленях большой букет любимых лилий и камелий, покрытыми красными брызгами.

   Кира откинула на подушку, с недоумением глядя на неведомо откуда взявшийся букет, забрызганный словно кровью... Чтобы это могло значить? Разве с мужем случилось какое-нибудь несчастье?.. Ах, зачем она вторично прибегла к помощи дьявола!

   У неё стучали зубы, как в лихорадке, и на лбу выступил холодный пот. Она постаралась успокоиться, встала, положила цветы на стол и позвонила горничной. Та изумлённо огляделаоткрытое окно, разорванную штору и букет, относительно которого удостоверила, что никто не приходил и цветов не приносил.

   - Господи, Боже мой! Барыня, да ведь букет то в крови весь, - вдруг воскликнула она, прикасаясь пальцами к одной из лилий, которая была забрызгана больше других.

   Кире сделалось дурно, и она упала в кресло. Аннушка кинулась со всех ног за нюхательным спиртом. Пока она приводила барыню в чувство, натирая ей виски туалетным уксусом, снаружи донеслись тревожные возгласы. Кира вскочила и бросилась на террасу.

   По дороге, в некотором отдалении, двигалось шествие: четверо мужиков несли на носилках что-то, покрытое пальто, а сзади шло несколько мужчин, и среди них - маркиз. Все они были смертельно бледны, и костюмы их были в беспорядке, разорваны и выпачканы в пыли. Кира сразу всё поняла и, как подкошенная, упала без чувств, на пол. Когда она очнулась и слегка привела себя в порядок, маркиз рассказал ей о происшествии.

   Они ехали все вместе. Автомобиль налетел на мужицкую телегу, которая стояла на боку, а мужик надевал скатившееся колесо. Автомобиль перевернулся и выбросил сидевших. Все отделались синяками и небольшими ушибами, за исключением шофёра, вывихнувшего руку и получившего ранение головы. Алексея Аркадьевича они нашли влежащим в луже крови без признаков жизни, он ударился головой о дерево с такой силой, что смерть была мгновенной.

   - Бедный Алёша! Кто бы мог подумать, что он грустно завершит жизнь, в полном расцвете сил и счастья, - со слезами на глазах заметил один из сослуживцев Басаргина.

   - Он всегда думал только о вас, Кира Викторовна, - добавил другой товарищ покойного. - Он вез вам чудный букет белых лилий с камелиями, и мы не можем понять, куда он делся. Нам хотелось вручить Вам эти цветы как последнее воспоминание о покойном, но мы так и не смогли найти этот букет.

   Ужасное время наступило затем для Киры. Ею овладел ужас. Смерти мужа она не хотела, она желала только развода. Но, должно быть, злая сила, с которой она связала себя, действовала по-своему. Кира пустила в ход машину, действия которой были ей неизвестны. И вот ей возвращена свобода... Она избавлена от Басаргина, так же резко и жестоко, как и была с ним связана.

   Тело покойного внушало ей панический ужас. На бледном лице его застыло страдальческое выражение; полуоткрытые глаза, веки которых никак нельзя было закрыть, точно глядели не неё. Ей всё казалось, что вот он встанет и, указывая не неё пальцем, крикнет:

   - Убийца!..

   Но немые уста усопшего не раскрывались. Хоронили его в Петербурге с большими почестями. А после похорон Кира не захотела возвращаться на дачу и осталась в городе.

   Духовное завещание Басаргина, составленное накануне свадьбы, делало её наследницей состояния.

   Таким образом, Кира достигла всего, чего желала: положение в обществе, свободы и большого состояния, дававшего ей независимость. Никто и не подозревал, какими тёмными путями добилась она всего этого.

   Тем не менее, первые месяцы вдовства были тяжелы для Киры, но не из-за того, что она жалела мужа, или мучилась угрызениями совести. Нет, она боялась чего-то более страшного: мести и преследования оттуда.

   Ведь доставили же ей каким-то образом окровавленный букет. Это был последний дар человека, которым она овладела из себялюбивых целей, а потом принесла его в жертву новой прихоти...

   Киру мучил страх: а что, если он станет мстить?

   Но ничего особенного ни днём, ни ночью не происходило, всё было спокойно, не было никаких таинственных явлений, которые указывали бы на появление духа покойного мужа. Кира успокоилась и повеселела. Радовало её, что маркиз был в неё влюблён по уши и с трудом скрывал свою страсть.

   В качестве ближайшего друга Басаргина Керведек часто навещал вдову и помогал ей утверждаться в правах наследства. Видеть Киру было для маркиза наслаждением.

   В глубине души Кира блаженствовала, но внешне она казалась грустной и убитой горем - навещала могилу мужа и носила строгий траур, который очень шёл к её светлой и нежной красоте.

   Устроив денежные дела, Кира объявила, что едет за границу и будет там жить, пока не утихнет горе и пока она не успокоится сколько-нибудь.

   Накануне отъезда у Киры с маркизом произошло нечто вроде объяснения. Керведек спросил, может ли он месяцев через восемь приехать и попросить её о том, от чего зависит все его счастье.

   - Приезжайте, - ответила она, краснея и не отняла руки, которую маркиз долго и страстно целовал.

  

   Кира поселилась в Дрездене и в ожидании конца своего траура вела деятельную переписку с маркизом. Было решено тихо и скромно повенчаться в посольской церкви, а затем ехать путешествовать, куда вздумается.

   Прошло полтора года после смерти Басаргина, и маркиз приехал в Дрезден. Кира не хотела ехать в Италию, и поэтому они остановили свой выбор на Тироле, решив провести там первые недели медового месяца.

   После венчания, на котором присутствовали лишь шафера, новобрачные уехали, и на следующий день, часов в одиннадцать, прибыли на место.

   Маркиз заказал телеграммой помещение. Первое, что бросилось Кире, когда она с мужем вошла в маленькую гостиную отведённого им помещения, был громадный букет из белых лилий и камелий, стоявшей в вазе на столе.

   - Откуда эти цветы, и зачем их поставили на стол? - бледная, спросила она лакея, снимавшего с неё пальто.

   - Их доставили утром с приказанием поставить в Вашу комнату, госпожа маркиза.

   - Кто же принёс букет? Кто его принял? - допрашивал маркиз, видя, что жена дрожит.

   Кира бессильно опустилась в кресло.

   - Я сам принял букет, сударь. Как раз в это время я стоял в подъезде, ко мне подошёл очень хорошо одетый господин, передал мне цветы и дал золотой на - на чай, - ответил лакей.

   - Каков он был из себя?

   - Высокого роста, худощавый, с чёрной бородкой и удивительно бледным лицом. Я ещё подумал, что он, должно быть, болен.

   Кира дрожала, как в лихорадке, от страха у неё зуб на зуб не попадал. Как только слуга вышел из комнаты, она бросилась на шею мужа и разрыдалась.

   - Это Алексей! - пробормотала она.

   - Кира дорогая! Ну, можно ли говорить и, вообще, верить в такие глупости, - полушутливо, полусерьёзно ответил маркиз. - Ясно, что какой-то нахал позволил себе эту наглую шутку.

   - Но ведь нашла же я подобный букет у себя на коленях в ту минуту, когда он разбился насмерть! Ты сам говорил мне, что он держал его в руках, сидя в автомобиле, в момент катастрофы, - заметила Кира, вздрагивая.

   - Знаю и согласен, что это странный факт. Но допустить, что Басаргин вышел из своей могилы в Александро-Невской лавре и приехал в Тироль к тебе с другим букетом, - это уж совсем дико.

   Кира как будто успокоилась доводами мужа, пересилив себя, чтобы хотя наружно казаться равнодушной. Она понимала, что появление букета кажется мужу простой мистификацией, а сказать ему правду о дьявольских узах, соединивших её с покойным, она не могла.

   Керведек приказал унести цветы. При этом они заметили, что цветы издавали зловоние.

   Конец дня прошёл спокойно, и вечером Керведек велел накрыть ужин на террасе, выходившей в небольшой отдельный сад. К маркизу вернулось хорошее настроение, и он подтрунивал над Кирой. Можно ли расстраиваться и терять аппетит из-за нахальной выходки?

   Он налил два бокала шампанского и, подняв свой, весело сказал:

   - Ну, милая, забудь эту глупую мистификацию, и выпьем за наше счастье!

   Кира улыбнулась и в ответ подняла свой бокал:

   - За нашу любовь, за наше счастье!

   В эту минуту из кустов в садике раздались звуки скрипки.

   Умелая рука играла нежную, грустную русскую песню, любимую песню Басаргина. Песня была хорошо знакома обоим.

   Стакан выпал из рук Киры и разбился, она вскочила в немом ужасе, не сводя глаз с кустов.

   Маркиз тоже побледнел.

   - Чёрт возьми! Это, наконец, переходит всякие границы! - крикнул он и ударил кулаком по столу. - Что это такое? Это настоящее преследование! Погоди же, каналья, ты мне заплатишь!

   Он спрыгнул с террасы и подбежал к кустам, откуда неслись дрожащие звуки скрипки. Но сколько он ни шарил в кустах, а таинственного музыканта не нашёл.

   Бледный, стирая холодный пот с лица, вернулся маркизна террасу, и в это же самое время смолкла музыка.

   - Уедем, умоляю тебя... Я не в состоянии ночевать здесь, - со слезами воскликнула Кира.

   - Конечно, конечно, бедняжка! Я и сам не хочу здесь оставаться. Но куда нам ехать, чтобы этот надоедливый мерзавец потерял наш след? Это какой-нибудь отвергнутый поклонник, узнавший про нашу свадьбу. У тебя ни на кого нет подозрения?

   - Нет, - убитым голосом ответила Кира.

   Она была убеждена, что теперь только началось то оккультное последствие, та загробная месть, которую она предчувствовала и боялась. Из могилы, с которой её соединяла тайна, холодная рука покойника тянулась к ней, как к своему законному достоянию.

   Как избежать от такого кредитора?

   После долгого обсуждения было решено, что они уедут с двенадцатичасовым поездом, высадятся на какой-нибудь маленькой станции и проведут несколько дней в горах. На место прибыли около семи часов утра. Станция была незначительная, и большинство пассажиров спали. Вместе с ними из поезда вышло всего два-три человека. Наняв затем экипаж, Керведек с женой отправились в соседний городок, расположенный в горах.

   Было чудесное сентябрьское утро. Чистый воздух, живописное расположение и величавый покой дивной природы успокоительно действовали на смущённую душу Киры.

   Маркиз был весел и восторгался придуманным им ловким способом сбить с пути субъекта, который посмел их преследовать. Он шутил, представляя себе досаду негодяя.

   Чистенький, утопавший в зелени городок был очарователен, и они решили пожить здесь некоторое время, чтобы совершить прогулки в горы.

   Гостиница, где остановился маркиз с женой, не представляла той роскоши, того комфорта, к которым они привыкли, но всё было чисто и уютно, а хозяева оказались славными людьми, услужливыми и приветливыми.

   Керведек словно проснулся от тяжелого кошмара и облегчённо вздохнул. Им подали простой, но вкусный завтрак, который они с удовольствием съели. Заразительная весёлость мужа развеселила и Киру. Может быть, и в самом деле она заблуждается и придаёт много значения глупой мистификации?

   Окончив завтрак, молодая чета собиралась идти отдохнуть после бессонной ночи, как вдруг явилась хозяйка. Вид у неё был озабоченный, и в руках она держала букет из белых лилий и камелий.

   - Только что принесли букет для... - начала она, но остановилась, видя, что маркиз вскочил, как ужаленный, а Кира упала в обморок.

   - Кто принёс букет? - допрашивал маркиз, пока хозяйка помогала ему привести в чувство Киру.

   - Какой-то очень бледный господин с чёрной бородкой, - ответила недоумевающим тоном добродушная немка.

   Пока она раздевала Киру и подавала ей капот, маркиз осматривал цветы, рассчитывая найти там какое-нибудь указание. Но цветы издавали такое страшное зловоние, что он швырнул их с отвращением.

   Мрачный и озабоченный, сел он затем подле рыдавшей Киры. Он начинал уже теряться в догадках.

   Вероятно, вчерашний негодяй ехал с ними в одном поезде и видел, как они нанимали экипаж. Но кто же это такой? Что побуждает его к такому жестокому, подлому преследованию? В бессильной злобе Керведек сжал кулаки. Если бы он только мог поймать мерзавца, так, наверное, убил бы его. Надо было уезжать. В таком захолустье они больше, чем где-либо, подвергаются новой опасности, злобной проделке. Но куда ехать?

   После долгих размышлений он предложил ехать в Венецию, сейчас же, как только Кира несколько справится с волнением.

   Жена ему не противоречила, она была мрачна и безучастна ко всему.

   Прибыв в Венецию, они отправились в отель.

   Но наученный горьким опытом, маркиз оставил жену в гондоле, и один пошёл договариваться с хозяином.

   - Если случайно явится господин с букетом белых лилий и камелий, так прошу Вас...

   - Он уже был, эччеленца. Значит, это он для вас заказал помещение в бельэтаже, с видом на Большой канал? Он оставил цветы и визитную карточку.

   Керведек побледнел.

   - Я прошу Вас принять меры, чтобы это не дошло до моей жены, слышите? Заказанного помещения я не займу! У Вас найдётся, может быть, другое? Цена для меня безразлична. А букет и карточку я желаю видеть.

   - Слушаюсь, эччеленца. У меня освободилось помещение, столь же комфортабельное, но вид уж не так хорош, и окна выходят на боковой канал. А относительно букета я строго накажу, чтобы никто не смел о нём упоминать в присутствии сеньоры маркизы, - услужливо ответил хозяин отеля.

   - Благодарю Вас. Так я устрою сперва жену, и затем мы пойдём с Вами взглянуть на карточку. Кстати, распорядитесь, чтобы помимо меня маркизе не подавалось ни писем, ни каких-либо карточек и никаких посылок. У меня на это есть важные причины.

   Проводив жену в приготовленное помещение, Керведек, под предлогом кое-каких распоряжений, пошёл с хозяином в те комнаты, которые были для него заказаны таинственным незнакомцем. Войдя в гостиную, он увидел роковой букет.

   - А где же карточка? Мне очень интересно узнать имя этого болвана. Должно быть, это обитатель какого-нибудь дома умалишённых, - говорил Керведек, пока хозяин доставал из цветов и подавал ему траурную карточку. Но взглянув на карточку, маркиз изумился, и его охватил ужас. На карточке стояло "Алексей Аркадьевич Басаргин".

   - Неслыханное дело! - вырвалось у него.

   - Кто видел этого господина? Нельзя ли мне описать его наружность и повторить то, что он сказал?

   - Я видела этого сеньора, - сказала пожилая женщина, убиравшая в шкаф вещи. - Это худощавый брюнет высокого роста, с чёрной бородкой. Но он был так бледен, что я подумала: должно быть он выскочил из Сампо Санто. А пахло от него так же нехорошо, как и от его букета. Поверить трудно, такие ведь чудные цветы, - с отвращением закончила она.

   Крайне озабоченным вернулся Керведек в свои комнаты, где его встретила обрадованная Кира.

   - Милый, букета нет! - сказала она, бросаясь ему на шею.

   - Да... да... - ответил маркиз, стараясь скрыть смущение. - След, очевидно, потерян. Теперь ты сама видишь, что наш преследователь никакого отношения к загробному миру не имеет.

   День прошёл весело. Прелестное лицо Киры оживилось. Лишь лихорадочный блеск да нервное настроение, заставлявшее её бледнеть и вздрагивать при малейшем шуме, показывали о какой степени весь её организм был потрясён странными событиями.

   Она сменила свой дорожный костюм на чудный голубой шелковый капот. Было уже около полуночи, когда они кончили ужинать. Прислуга была отпущена, и они решили идти спать.

   Придя в спальню, маркиз шутя сказал, что сегодня он будет исполнять обязанности горничной, и, став на колени, стал снимать с жены ботинки.

   Та нагнулась и поцеловала его.

   - Как я счастлива и люблю тебя, - прошептала она.

   В эту минуту под окном раздался всплеск вёсел, и послышались звуки скрипки. И снова зазвучала русская народная песня, любимая песня Басаргина.

   Кира глухо вскрикнула и, вырвавшись из рук мужа, откинулась на спинку кресла.

   Взбешённый Керведек бросился к окну. Окно было открыто и лишь затянуто кисеей от мух. Ударом кулака пробил он ткань, расширил отверстие и высунулся наружу.

   Перед окном блестела гладкая поверхность бокового канала, впадавшего в Большой канал. Гладь воды была пуста, и лишь одна тёмная гондола без фонаря быстро уплывала вдаль. На задней части каютки светились, словно озарённые электрическим светом, череп и две скрещенные кости.

   Ещё мгновение, и гондола исчезла в темноте, а музыка стихла...

   Тяжело дыша, вернулся маркиз к жене. Смертельно бледная Кира обливалась холодным потом и дрожала, как в лихорадке.

   - Бедняжка, успокойся и не поддавайся этой гнусной комедии, - сказал он, нагибаясь чтобы поцеловать.

   Кира порывисто обвила его шею.

   - Я не должна тебе принадлежать. Мертвец встал между нами, - прошептала она и зарыдала.

   Маркиз выпрямился.

   - Ты не подумала о том, что говоришь. Нечего сказать, хорошо будет, если мёртвые мужья станут запрещать своим вдовам выходить замуж. Ведь это же дико! Нет! Над нами кто-то преступно и подло издевается. Но я буду искать и сыщу подлого мерзавца, который имеет наглость играть роль Басаргина, и тогда - горе ему! Вся эта история принимает вид сверхъестественной только потому, что мы ещё не нашли скрытой действующей причины. А теперь, дорогая, успокойся, а то ты расхвораешься.

   Он уложил жену, дал ей сонных капель, а сам сел к ней на постель, держа дрожавшую ручку в своей. Ей было страшно, и она просила не оставлять её.

   Когда Кира заснула, наконец, тяжёлым, тревожным сном, Керведек пересел к окну и задумался. В нём всё кипело и возмущалось. Необходимо положить конец этому преследованию, иначе она сойдёт с ума... Но что делать?

   Он ни в каком случае не мог допустить, чтобы вся эта чертовщина была следствием оккультных причин. Он был для этого слишком скептичен.  Вера  в Бога у него был слаба, а в чёрта он совсем не верил. Воображать, что выходца с того света могут раздавать чаевые, носить букеты и иметь визитные карточки, да ещё и располагать гондолой, украшенной похоронными эмблемами, - это было для него идиотски глупо.

   После долгих размышлений он решил прибегнуть к властям.

   На другой день, утром, когда Кира ещё спала, он побывал у начальника полиции, рассказал ему подробно о преследованиях, жертвами которых оказались они с женой, и заручился обещанием, что в его распоряжении будут даны два ловких и опытных агента.

   Затем он нашёл на противоположном краю Венеции другое помещение, расплатился в отеле и тайком повёз Киру, как бы на прогулку, чтобы сбить с пути преследователя. Багаж их должны были перевезти незаметно, ночью.

   Оба агента были на посту, когда прибыл маркиз, и на его вопрос ответили, что никто не приходил - ни с каким букетом, ни с поручением.

   - Ага! Каналья испугался полиции. Это хорошо. Надо надеяться, что ему нельзя будет нас беспокоить, а если вы господа, его поймаете, я каждому из вас дам по тысяче лир.

   - Будьте спокойны, эччеленца. Если только его можно будет взять, уж мы его схватим, и он больше не будет Вас тревожить.

   Очень довольный, напевая шансонетку, маркиз вошёл к себе. В спальне перед туалетом сидела Кира и заплетала косы на ночь. Она была бледна, и маркиз с ужасом заметил, насколько она изменилась за эти дни. Он подвинул к туалету кресло, сел и привлёк жену к себе на колени.

   - Мне тяжело смотреть на тебя, дорогая. Ты так побледнела и осунулась, - нежно сказал он, целуя жену. - Соберись же с силами, призови на помощь здравый смысл и не огорчайся этой глупой историей. Не может же мёртвый выходить из могилы! Какой-нибудь негодяй, завидуя нашему счастью, придумал это дьявольское преследование и загримировался покойником.

   Кира прижалась щекой к лицу мужа, обвила руками его шею и дрожащим от слёз голосом ответила:

   - Ах, если бы ты знал всё, ты бы может, не смеялся!

   - Чёрт возьми! Ведь не убила же ты Алексея! Я свидетель, что он был совершенно здоров ещё за пять минут до смерти.

   - Конечно, не своими руками... Но... как, я не могу тебе этого рассказать. - Она остановилась, и лицо её покрыл лихорадочный румянец.

   - Да я и знать ничего не желаю. Бог весть, какие бредни могут прийти тебе в голову при твоих расстроенных и возбужденных нервах. Я повторяю только, что если дать право покойным мужьям мешать их жёнам снова выходить замуж, то мир вверх дном перевернётся. Нет, кто умер - тот мёртв, и дай Господь царство небесное, а я жив и хочу счастья на свою долю.

   И он покрыл её лицо страстными поцелуями.

   Вдруг Кира вздрогнула, с ужасом увидав, что с лицом мужа происходит какое-то странное превращение.

   Глаза его, за миг перед тем полные любви и огня, подёрнулись словно дымкой и ввалились, лицо стало покрываться смертельной бледностью, вытягиваться худеть, а вокруг подбородка показался черноватый пар.

   Потом взгляд его снова ожил, но уже то были не чёрные глаза Керведека, а на неё с дьявольским выражением глядели серые глаза Алексея Аркадьевича.

   Кира оцепенела от ужаса, и волосы зашевелились на голове. Удушливый трупный запах потянул ей в лицо и одурманил её, ей казалось, что она умирает. Она не могла шевельнуться, костлявые руки скелета держали её, как в тисках, а горячая грудь мужа превратилась будто в ледяную глыбу.

   В эту минуту искаженное лицо призрака придвинулось к её лицу, на неё пахнуло холодом, и ясно прозвучали слова:

   - Ты - моя, и моей останешься. Берегись и не смей принадлежать другому, а не то я высосу твою жизненную силу и убью тебя так же, как и ты лишила меня жизни.

   Киру словно ударило по голове, и она без чувств склонилась на плечо странного призрака.

   Придя в себя, Керведек почувствовал странное изнеможение. Он понял, что с ним был обморок. Кира лежала на его руках, как мёртвая. В первый раз в жизни рожь ужаса пробежала по телу неверующего повесы. Вокруг него разыгралось что-то непонятное. Это непонятное стало захватывать и его самого, а смысл событий ускользал.

   Бледный и хмурый отнёс жену он на кровать и стал приводить в чувство. Но все его старания не имели успеха, и он послал за доктором.

   Лишь по прошествии нескольких часов Кира открыла глаза. Она была так слаба и разбита, точно перенесла долгую болезнь.

   Маркиз решил, что надо заканчивать это неудачное путешествие, и вознамерился ехать прямо в Париж, где у него был дом, и куда он заблаговременно послал камердинера.

   Там, в самой весёлой и шумной из столиц, никакие привидения не будут так свободно разгуливать, как в этом старом палаццо. А затем, если всё успокоится, он повезёт жену в свой родовой замок в Бретани. На свежем воздухе, в деревенской тиши здоровье Киры быстро поправится.

   Ввиду этого маркиз телеграфировал в Париж о своём приезде, а кроме того, написал управляющему письмо с приказанием приготовить всё к прибытию. В случае же, если явится господин с букетом для маркизы, то немедленно схватить его, представить в полицию и сразу дать знать об этом телеграммой.

   Кира не возражала. Ей было теперь всё равно. Она была совсем подавлена событиями.

   Керведек был в отчаянии, и состояние здоровья жены его крайне огорчало. Она таяла у него на глазах, потеряла сон и аппетит и, то и дело, пугалась и вздрагивала. Да и сам он не стал нервен и подозрителен. Ему повсюду мерещились люди с букетами, а кроме того, он вспоминал про своё непонятное забытье, и его охватывало неприятное состояние.

   Рассудок отказывался верить в сверхъестественное, а между тем, факты расшатывали его скептические убеждения.

   Вообще говоря, для его цельной, страстной, увлекающейся натуры теперешнее странное положение было пыткой. Кира, по его же настоянию, рассказала ему об угрозах привидения, и это расстроило его ещё больше.

   Парижский дом маркиза был красивым зданием в современном стиле, внутреннее роскошное убранство вполне соответствовало красоте фасада.

   Как только Кира, бледная и задумчивая, ушла в свою комнату, где её ждала щегольская камеристка, маркиз велел позвать управляющего и спросил, не случилось ли чего-нибудь подозрительного.

   - В дом никто не являлся, да я никого бы и не пустил, получив Ваше приказание, - ответил управляющий. - Тем не менее, - продолжал он, - произошёл довольно странный случай. Сегодня утром к груму, Томпсону, подошёл какой-то господин, дал ему золотой "на чай" и вручил для передачи маркизе букет белых цветов с траурной визитной карточкой на иностранном языке. Я не решился выбросить цветы и спрятал их в беседке, где хранятся садовые инструменты. Кроме того, сегодня ночью в доме произошло нечто, чего я никак не могу понять.

   - Говорите, говорите. Что же ещё случилось? - нетерпеливо спросил маркиз, видя, что управляющий мнётся в нерешительности.

   - Вчер