| Главная » Книги |
Глинка Федор Николаевич - Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции..., Страница 5
Глинка Федор Николаевич - Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 годdiv align="justify"> Семеновского полка; а начальником штаба по авангарду определен,
по высочайшей воле, флигель-адъютант его величества полковник
Сипягин, который еще в капитанском чине отличил себя во всех
четырех сражениях при Красном.
1 января. 1813 г. Город Гродно
Наконец минул сей 1812 год. Каким шумом, блеском и волнением
ознаменовалось шествие его в мире! Ежели говорить языком
стихотворцев, придавая всему лицо и существенность, то я
воображаю, что сей год, обремененный славой и преступлениями,
важно вступает в ворота вечности и гордо вопрошает неисчислимые
сонмы протекших годов: кто более его обагрен кровью и покрыт
лаврами; кто был свидетелем больших превратностей в судьбах
народов, царств и вселенной? Встают века Древнего Рима,
пробуждаются времена великих браней, славных полководцев, века
всеобщего переселения народов... Напрасно! Древняя история,
кажется, не найдет в себе года, который во всех многоразличных
отношениях мог бы сравняться с протекшим. Начало его наполнено
мрачными предвестиями, томительным ожиданием. Гневные тучи
сгущались на Западе. Вслед за пламенной кометой многие дивные
знамения на небе явились. Люди ожидали будущего, как страшного
суда. Глубокая, однако ж, тишина и тайна господствовали на земле.
Но эта обманчивая тишина была предвестницей страшной бури.
Взволновались народы, и все силы, все оружие Европы обратилось на
Россию. Бог предал ее на раны, но защитил от погибели. Россия
отступила до Оки и с упругостью, свойственной силе и огромности,
раздвинулась опять до Немана. Области ее сделались пространным
гробом неисчислимым врагам. Русский, спаситель земли своей, пожал
лавры на снегах ее и развернул знамена свои на чужих пределах.
Изумленная Европа, слезами и трауром покрытая, взирая на небо,
невольно восклицает: "Велик бог земли русской, государь и народ
ее!" "Велик Кутузов, полководец мудрый", - говорит история и
вместе с именем его пишет на золотых скрижалях своих 1812 год.
2 января. Гродно
Вчера ввечеру было здесь, так называемое, Касино, собрание по
билетам. Дом собрания был освещен. Прекрасные патриотки, мнимые
любительницы отечества, сначала очень неласково смотрели на
пригожих победителей своих - русских офицеров. Они хотели
казаться страстными любительницами свободы, огорченными, томными
вздыхательницами о потере ее; хотели плакать... но заиграли
мазурку - и все пустились кружиться. Кажется, польским женщинам
менее всего должно бояться покорения: их ловкость, ум и
прекрасные глаза издавна доставляли им победы над сердцами
мужчин. Жаль, однако, очень жаль, что и польки поработились
парижским дурачеством!
Января 4. Местечко Гонендз
Гонендз, пограничное местечко в области Белостокской над рекою
Боброю, имеет около 200 домов. Оно окружено обширными болотами и
необозримыми понизовыми местами. Теперь, зимою, здесь вид
прекрасный; а летом все должно плавать в воде, кроме местечка,
стоящего на огромном каменисто-песчаном возвышении. Большую часть
жителей составляют евреи. Здесь-то назначено сборное место всему
авангарду генерала 'Милорадовича. Он состоит из 6-го и 7-го
пехотных, двух кавалерийских корпусов и летучего графа Палена
отряда. Отряд генерал-майора Васильчикова также к нему
принадлежит.
6 января. Гонендз
Завтрашний день переходим мы за границу; завтра ступим на землю,
никогда еще России не принадлежавшую. Вся армия выступает в
герцогство Варшавское тремя большими колоннами. Сим колоннам дано
столь искусное, верное и для нас выгодное направление, что
движением их по разным путям в одно время займется вдруг все
пространство от Данцига до Варшавы. Самая столица сия, в случае
сопротивления ее, будет обойдена и мгновенно стеснена со всех
сторон. Кто же есть тайною пружиною этого стройного, искусного
движения войск? - Тот же, кто был причиною столь быстрого и для
нас счастливого оборота в великих происшествиях протекшего года -
старец Кутузов. Сам государь неразлучен с ним, с войсками и
славою.
Гонендз. 7 января поутру
При выступлении за границу генерал Милорадович отдал приказ,
чтобы во всех полках служили молебны в воз-благодарение богу,
управляющему судьбою браней за счастливое окончание Отечественной
войны, моля: да осенит и прославит он и впредь оружие российское,
подъемлемое на освобождение царств и народов!
7 января, М. Радзвилово
Мы уже за границей. Порядочные дороги через болота, каменные
заборы в полях, изрядные крестьянские дома с прекрасными садиками
и прочие заведения уподобляют сторону эту немецким краям. Здешние
места вообще наполнены болотами и лесами. Почва земли камениста.
От Гонендза до Радзвилова 25 верст. Это также очень небольшое
местечко, на высоте, среди болот.
Взгляни на хорошую топографическую карту и увидишь, что большая
часть герцогства занята болотами. Летом, по удобопроходимости
мест, сторона сия весьма способна к оборонительной войне. Надобно
быть русским и воевать в самую лютую зиму, чтоб проходить везде.
- Вся здешняя сторона населена мазурами. Люди сии подобны
лесистой природе своей. Мужчины великорослы, сильны пасмурны и
бледнолики; женщины же вообще очень стройны и пригожи. Любимый
цвет Мазуров - синий. Они синеют с ног до головы. - Не думаешь ли
ты, что мы идем по неприятельской земле, как грозные завоеватели;
что ужас предшествует нам, а опустошение нас сопровождает. - Нет!
Нас, по всей справедливости, можно назвать рыцарями. Их мужество
и добродетели стали теперь нашими. Мы угрожаем сильным и защищаем
слабых. Вера, законы и собственность народа для нас священны.
Государю угодно было распространить благость свою даже на
неприятелей. Изданы приказы и объявления, в которых
Главнокомандующий ручается за безопасность народа и приглашает
светские и духовные начальства не оставлять ни домов, ни
обязанностей своих, обещая всем и каждому помощь и защиту.
Солдаты наши в полной мере исполняют волю государя. Львы в боях,
они кротки как агнцы в хижинах безоружных поселян.
Р. S. Сейчас получено известие об успехах оружия российского на
Висле и далее. Кенигсберг и Мариенвердер взяты графом Платовым и
генералом Шепелевым.
8 января. Деревня Малый Плотен
Зимняя стужа и здесь весьма ощутительна. Надобно быть детьми
Севера, чтоб переносить суровость сего времени года с таким
терпением, как ваши войска. Завтрашний день авангард имеет здесь
роздых.
9. Оттуда же
Признайся, любезный друг, что до сих пор ты не имеешь еще ясного
понятия о нашем движении. Куда мы идем? Как? G каким намерением?
- Судя по кроткому обхождению нашему с жителями, кажется, что мы
в самое мирное время переходим с квартир на другие. Но судя до
тому, что вошли в неприятельскую землю, должно думать, что мы
пришли воевать. Мы берем все должные предосторожности: имеем свой
авангард, составленный большею частию яз кавалерии, под командою
барона Корфа; имеем арьергард и летучий отряд под начальством
храброго графа Палена, надежно прикрывающий наше боковое
движение. Я скажу тебе еще более: мы имеем перед собою
неприятеля. Нередко сталкиваемся с ним, вступаем в переговоры,
спорим, шумим, ссоримся - но не деремся! Часто уже и ружья
заряжены, и штыки навострены - а сражения нет. Так воюем мы с
австрийцами: и это-то называется бескровная или политическая
война. Но так могут воевать только два народа, сотворенные быть
вечными друзьями одною необходимостию вовлеченные в бурю
всеобщего раздора. Однако ж сей род войны требует великой
осторожности, терпения и большой способности к переговорам и
переписке. Надобно прежде предлагать, потом убеждать, а наконец
уже грозить, но чтоб это было все кстати, у места. Получа
известие, что австрийцы заступают нам дорогу, тотчас посылают
объявить им, что авангард российский идет в больших силах, хотя в
самом деле он очень невелик; что вся армия готова подкрепить его;
что сопротивление их будет совершенно бесполезно и кровь пролита
напрасно и проч. Слова подкрепляются действием: обходят фланг
австрийцев, и они, имея через то достаточную тактическую причину
к отступлению, совершают оное, несмотря на упорство надзирателей
своих - французов.
P. S. От Радзвилова до деревни Плотска места довольно открытые и
холмистые. Остроленко остается у нас слева за Наревою. Около сего
городка дремучие леса, известные под названием Остроленской пущи.
Извещательные посты наши по сею сторону реки; неприятельские по
ту.
Те, которые видели генерала Мидорадовича в огне сражений пылким,
неустрашимым, ужасным истребителем неприятельских полков,
дивились его хладнокровию, искусству, прозорливости и великому
благоразумию в сей новой для него и для России войне. Это
подтверждает истину аббата Сабатье[21], что здравый ум может быть
способен ко всему.
13. Деревня Худек
10, 11, 12 и 13-го прошли мы чрез деревни: Хлудни, Станиславово,
Дрозжево и Худек. Вся сия дорога вообще гориста и покрыта лесом.
Здесь генерал Корф имел переговоры с австрийским генералом
Фрелихом. Генерал Милорадович посылал также к ним с особыми
тайными поручениями начальника авангардного штаба полковника
Сипягина. Вследствие сих переговоров австрийцы уступили нам всю
дорогу до самого местечка Прасниц; и даже большой магазин в сем
местечке, сдав оный во всей целости занимавшемуся на то время
заготовлением впереди продовольствия для авангарда Московского
Ополчения майору Павлову.
14 января, местечко Прасниц
Авангард вступил в Прасниц. Это местечко только в 80 верстах от
Варшавы. Все здешние евреи с распущенными хоругвями, хлебом и
солью встретили генерала Милорадовича. Их радость неописанна.
Бедные! Пленение французское не легче было для них, как для
предков их Вавилонское!.. Теперь, по причине их повсеместности в
Европе, они оказывают нам большие услуги, доставляя отовсюду
весьма важные и верные известия.
Прасниц - довольно изрядное местечко на одной из больших дорог из
Пруссии в Варшаву.
Но что сказать вообще о герцогстве Варшавском? - В короткое время
пребывания своего под властию Прусского правительства получило
оно самое выгодное для себя образование. Повсюду встречаете вы
плоды благотворительности этого умного и попечительного
правительства. Везде видите по плану выстроенные деревни. У
крестьян прекрасные светлицы с большими каминами, которые их
освещают и греют. - Отчего ж они здесь лучше, нежели во всей
Польше? Кто строил их? - Король! Хотите знать средства его? Вот
одно из главнейших: каждый поселянин платит в казну от 3 до 5
злотых с избы, что составляет страховую пожарную сумму. В
частности это почти ничего, в сложности - много. Из сей-то суммы
каждый погоревший крестьянин получает 500 злотых и строит себе
прекрасный дом. Таким образом многие уже деревни и города в
лучшем и прекраснейшем виде возродились из пепла после пожаров.
Герцогство Варшавское разделено на префектуры и департаменты. В
каждом городе, если он не главный в префектуре, находится
подпрефект, по-нашему, исправник. Герцогство имеет свои деньги.
Прасниц, 15 января
Сегодня генерал Милорадович осматривал проходившие войска 4-го и
7-го корпусов. Веселый вид солдат, их бодрость и свежесть лиц не
показывали, чтоб они перенесли столь много неслыханных трудов,
пройдя великое, необъятное пространство от Оки до Вислы в
беспрерывных сражениях и победах, среди лютейшей зимы. Седьмой
корпус обратил на себя особое внимание. Генерал Паскевич, при
громком барабанном бое и веющих знаменах, провел его быстрым и
смелым шагом. В остатке этого корпуса виден был тот же жар и дух,
с каким истреблял он колонны Нея под Красным. - Артиллерия наша
тянулась через местечко бесконечным гужом.
Сегодня получено известие, что Данциг, в котором заперся генерал
Рапп, обложен нашими войсками. Кенигсберг, Мариенбург и
Мариенвердер взяты; 15 тысяч пруссаков отклонились от французов к
нам. Кажется, что Пруссия вся с нами. Ранье, с 20-ю тысячами,
составленными из французов, поляков и саксонцев, бродит около
Варшавы; может быть, вздумает защищать ее. Но колонны нашей
главной армии, ни па что несмотря, обходят Варшаву и спешат
занять все герцогство.
16. Прасниц
В авангарде нашем последует некоторая перемена. За два перехода
отсюда отделится от него часть издавна в нем находившихся войск;
а присоединятся идущие из Венгрова корпуса генерал-лейтенанта
Сакена и князя Болконского, Все это вместе составит до 30000
войск, которые генерал Милорадович, переправя в разных местах
через Вислу, введет в Варшаву со стороны, противолежащей Праге.
Модлин, эта вновь сооруженная Наполеоном на выгоднейшем месте,
при слиянии Вкры с Бугом и Буга (принявшего у Серотска реку
Цареву) с Вислою, крепость будет обложена. Часть польского
народного ополчения, называемого коссионерами, находившаяся в
Плоцке, поспешно ушла за Вислу Калишской префектуры в городе
Пиотрков.
17 января. Прасниц
"Теперь или никогда, в глазах целого света, должны вы показать
привязанность вашу к родной стране, любовь к свободе и то, что вы
достойны имени поляков: имени, которое предки ваши с такою честию
и славою носить умели". - Так восклицает к народу Игнаций
Ежевский, генерал и маршал от народного ополчения в департаменте
Плоцком. Надобно знать, что в это время поляки, у которых и
зимние бури не могли еще остудить голов, задумали сделать во всем
герцогстве древнее Посполитов рушенье, то есть поголовное
народное вооружение. Он продолжает: "Слышите ли, благородные
поляки! Звук трубы, зовущий нас под отечественные знамена для
защиты родной земли!.. Друзья и братья! Настала минута, в которую
должно всем жертвовать, на все отважиться - минута кровавых
боев... Стыд и горе тому поляку, который предпочтет спокойствие и
цепи рабской жизни трудам и смерти за спасение растерзанного
отечества! Я в третий уже раз приемлю начальство над ополчением
народным, и всегда в такое время, когда бури потрясают отечество.
Последуйте за мною! И проч., проч." - Но поздно!.. Это все равно,
когда бы кто-нибудь сзывал народ спасать, дом, в котором цела
одна только половница, на которой он стоит, а все прочее
поглощено пламенем. Теперь уже не время играть рыцарские драмы.
Полякам не на кого пенять в утрате государства своего, кроме
самих себя. Тем ли думать о свободе, которые, раздвинув прежде на
столь обширное пространство пределы земли своей, лежащей по
несчастию в самой средине Европы, и огорчив через то большую
часть держав, вдруг предались праздному бездействию извне и
раздорам внутри? Роскошь, пороки и нововведения нахлынули к ним
со всех сторон. Древние нравы истлели. Твердость духа развеялась
вихрями нового образа жизни. Народ оцепенел. Вельможи уснули. Но
государство, засыпающее на цветах, пробуждается обыкновенно
бурями. Нет! Не это земля свободы! Свобода хранится и цветет в
области уединенной, немногонародной, за хребтами высоких гор,
среди дремучих лесов. Мы любим слушать Галгака или Арминия[22].
Первый на диком острове, под бурями Северных морей, не колеблется
даже и в то время, когда варвары гонят его к морю, а море
отвергает к варварам; когда приходится ему умереть или от воды
или от железа. Другой, в древних лесах Германии, дик, грозен, но
тверд и величественен, стоит по колени в болоте, под мрачным
склоном вековых дерев, и скликает полудикие племена на
расторжение неволи. В горах Краковских, в болотистых лесах
герцогства Варшавского могли бы еще поляки сберечь свободу свою,
но это не теперь, а в давно прошедшем времени.
18 января
Случалось ли тебе видеть, как знатные господа, промотавшие все
свое имение, по старой привычке роскошничать заказывают еще
обеды, пиры и праздники, не имев уже копейки в кармане? Так точно
поступает Наполеон. Растеряв всю свою армию, насылает он из
Парижа с нарочными курьерами повеления, куда идти корпусам, где
зимовать большой армии и проч. Он велит вооружать те области,
которые давно уже нами заняты; защищать те города, которые в
ваших руках. Все большие дороги наполнены нашими войсками. Везде
хватают парижских гонцов и громко смеются над гордыми повелениями
великого вождя невидимых сил. Известно, что Наполеон, доехав в
Париж под почетным именем Коленкура, объявил Сенату большую часть
своей потери, уверяя при том, что вся русская армия побита им
наголову, а ему повредил один только суровый климат. Пусть он
говорит, а мы будем делать. История и потомство рассудят.
Пусть он обманывает французов: но надолго ль? Скоро, скоро нежные
матери, отцы и друзья, не получая так долго вестей о милых сердцу
своему, домыслятся и восстенают о погибели их. Напрасно юные
жены, под прелестным небом Южной Франции, томятся желанием
увидеть супругов своих и часто в приятных мечтаниях утренних снов
простирают к ним объятия; напрасно отцы наряжают великолепные
дома для приезда сынов своих - уже не придут они: мертвые не
воскресают. Они пали на кровавых полях от Оки до Вислы, и груды
костей их тлеют в чуждой земле. Франция! Наполненная шумом забав
и песнями радостей, готовься ныне к ударам смертной горести!
Недостанет траура и слез для столь многих потерь. А ты, о Россия,
о мое Отечество! Торжествуй великое празднество твоего
освобождения, покоясь на лаврах и трофеях спасителей своих! Долго
не изгладится из памяти народов ужасная погибель дерзающих на
тебя!..
21. Местечко Плонск
Очень порядочное местечко. Здесь можно найти в лавках отличной
доброты сукна и прочие хорошие товары; а погреба славятся
прекрасными, беспримесными винами. Модлин, находящийся отсюда
только в двух милях, решился защищаться. Вчера видно было большое
зарево. Комендант сжег предместья и заперся в крепости.
Генерал-майор Паскевич с 7-м корпусом пошел окружать ее. Горсть
поляков, запершаяся в Модлине, конечно, не принесет никакой
пользы своему отечеству, не сделав ни малейшего помешательства и
нашим движениям. Но может быть, сии затворники хотят заслужить
местечко в истории. Недавно был у них совет. Некоторые предлагали
сдать крепость, говоря, что русские могут ее сжечь. "Я тогда
разве сдам ее, - гордо отвечал комендант, - когда платок в
кармане моем загорится!"
22 января
Мы все в Плонске, и еще, может быть простоим; а причина? -
Австрийцы! Спорят, упрямятся, не хотят отдавать нам Варшавы.
Впрочем, они не виноваты: Ранье и поляки не дают им покоя,
представляя, что они бегут от горсти русских; что, совокупись с
ними, могут защищать Варшаву, что у Милорадовича не более 5000
войск, а их наберется до 30000. В самом деле, авангард наш,
отделя от себя некоторые полки и не соединись еще с Волконским и
Сакеном, едва ли имеет 5000.
23
Хитрость в войне необходима. Она то же, что механика в общежитии:
ею заменяется слабость сил. Сегодня пустили мы порядочно пыль в
глаза полякам. Понятовскяй вздумал прислать к нам своего
адъютанта, будто для пересылки писем к пленным, а в самом деле
для узнания силы нашего авангарда. Австрийцы намекнули нам о сем
из-под руки. Генерал Милорадович приказал тотчас горсть пехоты
своей рассыпать по всем деревням, вдоль по дороге лежащим,
коннице ведено переезжать с места на место, появляться с разных
сторон и тем число свое увеличивать. А пушек у нас так много, что
их и девать негде было. К счастию, в сей день, как нарочно,
заехал к нам генерал Дохтуров, которого корпус неподалеку
проходил. Накануне прибыли генерал-лейтенант Марков и князь
Горчаков; последний привел с собою не более 400 человек. Тут же
находился и генерал Уваров, командовавший кавалериею авангарда.
Адъютант Понятовского, белокурый, высокий, бледный, топкий
молодой человек, в предлинных ботфортах и в прекоротком мундире,
прибыл к обеду. За столом сидело до десяти генералов. К крайнему
удивлению, видя между ними четырех, которые, имея по три звезды
на груди, всегда командовали тремя большими корпусами и сделали
имена свои известными, адъютант Понятовского подумал, что все их
войска тут же вместе с ними. Войска авангарда, искусно по дороге
расставленные, и великое множество пушек утвердило его в этом
мнении. И таким-то образом этот тайный посланник Варшавы
возвратился с известием, что генерал Милорадович может устремить
против нее по крайней мере 30000 штыков: а русские штыки памятны
Варшаве!
24
Я забыл сказать тебе, что на сих днях приехал к вам из Главной
квартиры известный дипломат, наш Барон Анштет. Сегодня имел он
переговоры с австрийским полковником Латуром, присланным от князя
Шварценберга. Дипломатика есть также война: спором и упорностию,
нераздельною, однако ж, с благоразумием, многое можно к пользе
своей выиграть. Чтоб быть хорошим дипломатиком, надобно иметь
надежную память, острый ум, знать твердо политическую историю
своего Отечества, историю Европы и целого света. Разумеется, что
знание языков необходимо. Наконец Варшава сдается! Баров Анштет
сделал условия сей сдачи. Генерал Милорадович утвердил их. Они
весьма выгодны для нас. Все больные и раненые французы, которых в
Варшаве считают более шести тысяч, должны достаться нам
военнопленными. Все магазины, арсенал и прочие заготовления сданы
будут нам в целости.
Барон рассказывал за верное, что в Вене уже начинают пробуждаться
умы. Те, которые верили всемогуществу Наполеона, выходят из
заблуждения. Истина осмеливается возвышать голос свой, указывать
на раны Германии, на собственные свои, представлять бедствие
народов, разорение областей. Уже имя Наполеона произносится с
негодованием. Ропот слышен в домах; народ шумит на улицах; общее
желание - мир с Россиею, война вратам ее. Так мыслит народ; но
Двор еще молчит. Насмешники наводняют столицу карикатурами;
жители утешаются ими. Некто прибил на вратах Соборной церкви в
Вене следующее объявление: "Великий Наполеон по дороге от Москвы
к Вильне растерял 350 000 франков: кто найдет и представит в
Париж хотя часть оных, будет щедро награжден!"
25. Поутру
Вчера ввечеру переправились мы через Вислу у деревни Вульки, где
она в широте равняется с Невою. Берега Вислы в сем месте
наполнены оврагами и скалами, высокими елями покрытыми. По
тайному условию с князем Шварценбергом нам должно обойти Варшаву,
стеснить ее со всех сторон и таким образом принудить его к
выступлению, а ее к сдаче. Посему мы продолжаем косвенное
направление наше до деревни Бортженцин.
25. Ввечеру. Деревня Бортженцин
И так мы увидим Варшаву, будем в ней и, конечно, остановимся
отдохнуть. После столь многих трудов, после претерпения столь
многоразличных нужд: стужи, голода в повсечастных беспокойств,
как бы приятных для тех, которым в течение нескольких месяцев
постелью была влажная земля, покровом - бурное небо, отрадою -
дымный полевой огонь, - как приятно, говорю я, успокоиться в
большом роскошном городе, в светлых домах, в обществе людей, где
цветут еще приятные искусства, где после шума ветров и свиста
пуль можно услышать прелестный голос женщины или очаровательные
звуки музыки!.. Да! Нам надобно отдохнуть в Варшаве, надобно
потому, что все этого хотят. Впрочем, мы часто хотим того, что
нам вредно. Все сие зависит от Князя Светлейшего: он наше земное
провидение!..
26 рано. - В двух милях от Варшавы
Утро было прекрасно. Уже несколько дней, как зима здесь
ощутительно смягчилась. Солнце великолепно сияло на голубом небе.
Снег таял, и в воздухе слышно было дыхание весны. Тайное желание
увидеть, хотя издали, столицу Польши щекотало любопытство мое. Я
вышел посмотреть на здешнюю природу и на Варшаву. Обширное,
ровное поле расстилалось с сей стороны до самого города. Острые
верхи башен, церквей и некоторые дома мелькали на горизонте. Дым
из тысячи труб свивался в седые тучи. Нам нельзя еще было
вступить в Варшаву; но воображение не знает оков невозможности;
для него нет ни застав, ни караулов. Без позволения и билета
очутилось оно в ней, теснилось в толпах народа, бродило по
улицам, заглядывало в Прагу, искало следов великого Суворова,
носилось над Вислою и любовалось великолепною мрачностию столицы.
О! Воображение - великий чародей! Подивись нелюбопытству здешних
поселян: живя в двух милях от Варшавы, они не бывают в ней по
целым годам; а дочь хозяина моего, лет пятнадцати девушка,
уверяет, что еще сроду в ней не была. Счастливая беспечность! Она
есть надежнейшею оградою чистых нравов, для которых столица -
| |
| Просмотров: 478 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры