Глинка Федор Николаевич - Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции..., Страница 21 - Книги

чаровывал миллион ветреных голов в столице Франции. Но, видя

грозные тучи, несущие громы свой прямо на чело сей самой столицы,

он воспрянул в полной ярости своей и бросился на поле битвы. 13

января поутру поручил он жену и сына под защиту городской

народной гвардии. При сем случае ложь и притворство доведены до

высшей степени. Он показывал себя пред глазами народа важным

отцом и супругом, изъявляя чувства, которых, может быть, в сердце

своем не имел[5*]. Он хотел положить на слабую голову младенца

(короля Римского) корону, которую с собственной его главы всеми,

видимо, срывала невидимая рука провидения.

Распростясь с столицею и ветреным народом ее, бросается он в

коляску и скачет на почтовых к армий в Шаблон. На берегах Марны

собрано было 80 000 лучших войск. 14-го под вечер весь Шалон

закричал: "Да здравствует император!" Войско повторило клик

народа. Раздался звук труб, и поднялись знамена; гром пушек и

звон колоколов возвестил прибытие Наполеона. Он прибыл и

действует: берет 25 000 и пускается вправо. Шаг - и в Витри;

другой - и отнял Сент-Дизье.

Между тем видит он, однако ж, что Блюхер уже подает руку

Шварценбергу, что войско соединится с войском и сила подкрепится

силою. Страшно для него соединение сие; воспрепятствовать ему

есть цель желаний его. Для сего-то с большою частию своих войск и

бросается он на самый меньший отряд союзников, с тем чтоб

уничтожить оный, между двух армий стать.

Призвав все войска маршала Мортье из города Труа от реки Оби, для

подкрепления правого крыла своего, Наполеон вдруг появился 17

января, в половине дня, пред городом Бриенною. Он пришел с

великими силами и с твердою решимостью дать великий бой. Блюхер

ясно видел силы и намерения неприятеля, но с мужеством принял

вызов к сражению. И тут-то под стенами и в стенах города, который

почитался колыбелью Наполеоновой славы [6*] , произошло первое

важное, по переходе чрез Рейн, сражение. Несмотря на

превосходство войск неприятельских, союзники, искусно пользуясь

своею конницею, сбивали ею левое крыло французов. Генерал

Олсуфьев держал Бриенну. Наполеон не пощадил города, в котором

провел первые лета своей молодости. Он велел палить по нем из

всех своих орудий - и город запылал. Наступившая ночь и смятение,

произведенное жестоким пожаром, обхватившим город, способствовали

солдатам маршала Виктора прокрасться к Бриенскому замку и, после

упорнейшей схватки, овладеть оным. Тогда Блюхер, видя

превосходство неприятеля и следуя предпринятому уже намерению

соединиться с князем Шварценбергом, спокойно отступает по дороге

Бару на Оби. Маршал Виктор и генерал Груши подвинули вслед за ним

колонны свои и 18-го числа остановились на выгодном

местоположении, заняв войсками правого крыла Диенвиль, утверди

средину в Ларотьер, а левое крыло загнув вверх к Шоменилю.

Союзники, с своей стороны, все свои войска и силы вместе

совокупили. С разных сторон разные отряды присоединились к

Блюхеру, который на дороге к Бару остановился при Тране и

расположил войска свои с большою выгодою на протяжении холмов,

идущих от большой дороги вправо. 18-го генерал Йорк вырвал из рук

неприятеля Сент-Дизье, а граф Витгенштейн вошел в Васси и

опередил Вреде, который с своими баварцами шел чрез Жуанвиль на

левое крыло французов, против которого наступательное действие

поручено было принцу Виртембергскому. Австрийцы с графом Гиулаем

должны были напасть на правое крыло, а русские с храбрым

генералом Сакеном на самую средину линий французских. Столь

грозное положение наших и неприятельских войск и неуступчивость с

той и другой стороны предвещали упорную битву в окрестностях

Бриенны. Битву сию начал принц Виртембергский, нанесший первый

удар на Шомениль, где находился маршал Виктор. Тут спорили о

победе по крайней мере три часа. Принц входил в Шомениль;

французы вытесняли его; но после многих усилий место боя осталось

наконец за ним. Из средины французской линии войска поспешили на

подкрепление левого крыла; а генерал Сакен, пользуясь сию

минутою, сгустив полки свои в боевые колонны, бросился на средину

и пробился было до самой церкви селения Ларотьер. Наполеон, видя

опасность и беду, с лучшими войсками устремился к своим, а Блюхер

подкрепил Сакена, и жестокий бой загорелся. Бонапарт, кажется,

забыл тут о жизни, думая только о выигрыше, которого Блюхер не

хотел ни за что ему уступить. Тот и другой были всегда впереди.

Под первым застрелена лошадь, когда он сам повел молодую гвардию;

подле другого убит в то же время казак. Опасность угрожала равно

обоим, но слава победы досталась одному. Союзники

восторжествовали и поделили по-братски лавры и трофеи. Корпус

Сакена взял 30 пушек; граф Вреде 26; а принц Виртембергский 11,

Граф Вреде выбил Мортье из Морвильера, обошел совсем левое крыло

неприятеля, и все войска его отступили. Союзные гвардии, под

начальством графа Милорадовича, подоспели весьма кстати,

непосредственно участвовали в счастливом окончании сражения.

Союзные монархи, очевидные свидетели битвы, праздновали победу на

месте самого боя.

Лишенный многих войск и дерзости нападать, Наполеон отступил в

Труа и далее. Тут открылись для союзников пространные поля

действий и пути к Парижу. По берегам Марны и Сены пошли они к

столице Франции. Если кто означит с одной стороны течение Сены, а

с другой впадающей в нее Марны и проведет в первую поперечную

между обоими речку Обь, тот будет иметь в начертании своем полное

пространство, на котором происходили главные бои того времени.

Последуем за главною армиею, несущею знамена свои по берегам

Сены. Французы поспешно оставили город Труа; союзники вступили в

него. Оттуда распространились действия их к Сансу, Ножану и Мери.

С другой стороны Блюхер, перейдя на берег Марны, выбил неприятеля

из города Шалона. Чрез несколько дней главная квартира прусских

войск подвигалась в Вертю и Этожа; а войска Сакена и Йорка,

занимая Монмираль и Шато-тьери, подходили даже к Лафорте-су-Жуар

и Мо.

Наполеон стоял в твердой позиции при Ножане и не двигался с

места. Оба крыла его были далеко обойдены, и война гремела уже в

самых близких окрестностях Парижа. Воинская деятельность его,

казалось, на минуту вздремала: он был в глубоком размышлении о

том, что начать. Его способы в войне давно известны: первый,

чтоб, разделя неприятельские войска по частям, на каждую особо с

превосходными силами нападать; второй великий способ (grand

moyen) состоит в обходах, чрез которые, становясь в крыле или с

тылу неприятеля своего, принуждает его к отступлению. Для первого

способа необходимы бои; последний совершается часто без оных,

одною только поспешностию хода. Последний из сих способов, по

словам Наполеона, есть способ воевать ногами. На сей раз, не щадя

ничего, употребил он и оба сии способа и все свои силы вдруг.

Все действия союзников от Рейна до Парижа можно разделить на три

периода: первый, от перехода за Рейн до сражения при Бриенне,

стоил мало крови, а доставил много выгод. Второй, от сражения

Бриенского до боя при Арсис-Сюр-Об есть период жарких битв и

больших выгод для Наполеона, нежели для союзников. Третий период

есть время побед на пути к Парижу и блистательных торжеств в

стенах оного.

Мы уже описали первый из сих периодов; теперь следует заняться

вторым.

Наполеон решился идти вперед, но на первом шагу должно б было ему

блеснуть успехом в глаза войск и народа. Для первого удара

избирает он Блюхера и, с силою и быстротою вырывающегося из

тесноты вихря, бросается вверх к Марне на войска полководца сего.

Первый, сделавшийся жертвою стремительного порыва Наполеона, был

генерал Олсуфьев. Небольшой отряд его при Шантобере служил, так

сказать, звеном, соединявшим войска Блюхера с войсками Сакена.

Многочисленность и сила французская, несмотря на самое крепкое

сопротивление, поглотили малое войско генерала сего. Отряд его

разбит, забран и вместе с ним уведен в Париж на показ и утешение

жителям. Захватив Шантобер, Наполеон разрезал силезскую армию

надвое и, став в средине, угрожал тылу той и другой половины.

Однако генерал Сакен, не пугаясь сих угроз, призвав к себе

дивизию Йорка, нападает сам на французов при Монмирале. Схватка

тут была жаркая, особливо при деревне Марте. Победа ни на ту, ни

на другую сторону приметно не склонялась. На другой день Сакен

отступил за Марну в Шато-тьери. Наполеон погнался было за ним

пристально, надеясь, что жители разорят мост на Марне и генерал

сей будет его второю жертвою. Но, к счастию, надежда эта не

сбылась, и Сакен отступил благополучно к Реймсу.

Всякий понимающий тогдашнее расположение союзных войск, по частям

разделенных, ясно видит, что Наполеон имел удобность нападать с

превосходными силами на каждую из них порознь. Но зато и сам он

не мог сделать лишнего шагу, чтоб не иметь в тылу или в крыле

своем какого-нибудь неприятельского корпуса. Преследуя с жаром

одного генерала, он подавал способ вредить себе другому. Так

случилось с Бонапартом после Монмиральского боя. Блюхер, стоявший

при Этоже, пропустил его погнаться за Сакеном, а сам (1 февраля)

жестоко напал на маршала Мармонта, который с небольшим корпусом

маячил пред Этожем, желая закрыть движение главных сил

французских. Разумеется, что Блюхер опрокинул Мармонта, прогнал

его и (чего бы не должно было делать) преследовал даже за

Шантобер. Минутный успех сей имел невыгодные последствия. Сим

успехом Блюхер оттянул, правда, Наполеона от Сакена, но навлек на

себя в то время, когда не имел довольно силы, чтоб сделать отпор

приличный натиску.

Наполеон, прослышав, что Блюхер зашел далее пределов осторожности

вперед, бросился быстро назад. Ведя пешую гвардию скорым шагом, а

всю конницу на рысях, он шел целую ночь и к утру соединился с

Мармонтом. Это было 2 февраля. Блюхер почувствовал невыгоду

своего положения и, прислонись к Вошану, решился защищаться. В 8

часов утра французы пошли на него открытым боем. За деревню Вошан

пролили много крови. Наполеон привел впятеро больше конницы,

нежели было ее у Блюхера. Ее-то повел он справа и слева по полям,

ею занял деревни и ею окружил пруссаков со всех сторон. Храбрые

пруссаки строятся в каре. Французы рыщут около них. Штыки и

мужество первых отражает сабли и дерзость последних.

Неприятельская пехота засела было в Этоже, но генералы Клейст и

Капцевич пробились сквозь нее штыками. Ночь прекратила бой. Но

Блюхер уже вырвал войска свои из беды. Он идет в Шалон,

заслоняется Марною, призывает к себе Сакена и Йорка,

подкрепляется корпусами Ланжерона и Сент-Приеста и, ощутя силы

свои, помышляет сам о действиях наступательных.

Никогда, как в то время, которое мы описываем, успехи и неудачи

не стояли так близко одни подле других. Между тем как Бонапарте,

пользуясь минутным успехом, гнался за Сакеном за Марну, генерал

Винценгероде выдержал бой недалеко от Лаона и ворвался 2-го в

Суасон. 3000 пленных и 13 пушек достались победителю. Таким

образом, дни побед Наполеоновых, с одной стороны, были днями

неудач его с другой. Народ не ведал, радоваться ль или печалиться

ему должно было; но, по врожденному легкомыслию, веря всякой

приятной молве, радовался. Нельзя отвергать, чтоб именно на сей

раз Париж не был защищен быстротою движений Наполеоновых; но был

ли он защищен надолго, то увидим из последствия.

Обратив все внимание на действие при берегах Марны, мы совсем

было забыли о том, что делалось на Сене. Вслед за течением реки

сей союзники быстро подвигались вперед. Тотчас по отдалении

Наполеона сбросили они все французские отряды с левого берега

Сены и в разных местах перешли сами на правый. Уже дивизии графа

Вреде и Витгенштейна достигли до Провена и шли чрез Нанжи к

Мелену, а войска графа Платова и Бианки пробрались из Монтеро до

самого Фонтенебло, которое и заняли 5 февраля. Париж содрогался,

слыша так близко от себя шум войны. Успехи союзников на Сене

отрывали Наполеона от Марны. Чтоб действовать с равным успехом на

сих обеих реках (которые были тогда настоящими операционными

линиями), должно было двум Наполеонам быть и по крайней мере

вдвое больше войска иметь. Однако Наполеон заменял все недостатки

сил быстротою. Он как будто в кармане носил войско свое и метался

с оным из края в край. Эти действия вождя французского напоминают

о действиях короля-полководца в Семилетней войне. Душою военного

искусства великого Суворова была также быстрота... Посадя пешую

гвардию свою на подводы, а коннице велев нестись на рысях,

Наполеон помчался от Марны к Сене и 5 февраля (когда Платов занял

Фонтенебло) внезапно нагрянул на графа Витгенштейна при Нанжисе,

одержал верх и вытеснил войска его за Сену. Маршал Макдональд и

Удино оставлены были на правом берегу Сены, чтоб его вовсе

очистить и сберечь.

Невозможно описать, до какой степени, от мгновенных успехов сил,

возросла гордость Наполеона. Известно, что в это время после

переговоров в Шатильоне на Сене предлагали ему мир; но презорства

исполненный вождь отверг предложения, сказав: "И теперь ближе к

Вене, нежели они к Парижу". Конечно, союзники утратили почти все

выгоды, которые доставило им сражение при Бриенне; но не должно

никогда ослепляться успехами, особливо в войне!.. Когда союзники

праздновали победу на полях Бриенских, то казалось, что им только

один шаг оставался до Парижа... И теперь, когда Наполеон, очистив

Марну и Сену, шел биться на Обь, казалось также многим, что

союзникам занятых ими областей не удержать. Французы называли

вождя своего наперсником судьбы (l'homme des destinees); а вождь

сей бесстыдно кричал: "aut Caesar aut nihil!" ("или все, или

ничего!") - и вел солдат своих на верную смерть, дозволяя им, для

потехи, грабить собственную землю свою. Тут кончится второй

период мгновенных удач наполеоновых, и начинается, вопреки всем

мечтам и надеждам его, период полной славы союзников.

Князь Шварценберг, убедясь в невыгодах действовать разделенными

силами, решился сосредоточить их вместе. Он стоял в Труа.

Прусский полководец, подкрепясь корпусом Бюлова, Винценгероде,

Воронцова и принца Саксен-Веймарского, в самом деле пошел было

чрез Мери к Сене. Ожидали, что общими силами дадут общее

сражение. Но вдруг Блюхер, круто оборотясь назад, бросился к

Севане и 12 февраля побил там Мармонта. Наполеон, преследовавший

австрийцев, отделил часть войск для обеспокоивания тыла силезской

армии. Маршал Виктор, Удино и Макдональд врывались в Бар-сюр-Об,

но князь Шварценберг двинул силы свои и отразил их (15-го числа).

Наполеон, увидевши себя между армиями силезскою и князя

Шварценберга, пошел на первую. На пути присоединил он к себе

Мармонта у Сезаны, Мортье у Лаферте-су-Жуар. Блюхер, видя

приближение противника своего в превосходных силах, переступил с

левого берега Марны на правый. Один французский корпус занял

Реймс и угрожал сообщению союзных армий; но, к счастию, за

несколько пред сим дней взят был Суасон, и Блюхер, отступая чрез

него, занял позицию между сим городом и Лаоном при Краоне. У

преддверия Бельгии - в Лаоне поставлен был генерал Бюлов.

Уже на закате было солнце Наполеонова счастия, и день славы его

приметно вечерел. Еще одержал он некоторую поверхность при

Краоне, где для союзников тесно было поле; но Блюхер собрал и

поставил все войска свои у Лаона. Тут произошло жаркое сражение

25 февраля - и французы, под личным предводительством самого

Наполеона, остались побежденными: пруссаки гнали их за Суасон, 50

пушек наградили победителей.

Около сего времени известный генерал российский Сент-Приест,

придя с 16 000 из Шалона к Реймсу, отнял город приступом у

генерала Корбино. Это было 1 марта. Но на другой же день сам

Наполеон, прослышав о случившемся, привел множество войск к

Реймсу. Мужественный Сент-Приест, невзирая на неравенство сил, не

отказался от боя. Храбро сражался он тут и с честию положил жизнь

свою за правое дело. Под веянием знамен российских сомкнул он очи

свои, сей достойный всякой хвалы француз! Россия помнит услуги,

враги - силу руки, а друзья и подчиненные - любезные свойства

души его.

Смерть храброго Сент-Приеста открыла пространное поле для лжи и

хвастовства Наполеонова. Он трубил во всех печатных листах того

времени, что та самая батарея, из которой вылетело смертоносное

ядро для великого Моро, выслала тут другое на пагубу

Сент-Приеста. И вон как, восклицал он, карает провидение

французов, врагов Франции! Но святое провидение уже готовило, уже

наводило гром свой на буйное чело самого Бонапарта!.. Видя армии

свои ослабеющими, он прибег было к народу. "Вооружайтесь, жители

Шампании! Вооружайтесь, французы! К оружию, великий народ!

Северные варвары хотят стереть Францию с карты Европы! Силою и

хитростью - всем ополчайтесь. Истребляйте, губите, режьте, где,

как и чем только можно, всегда и везде!" - так вопиял Наполеон,

советуя, особенно женщинам, приманивая неосторожных прелестями

своими, губить их по ночам ножом. Не все зловредные семена его

остались без прозябения; в некоторых местах народная война

начинала уже возгораться! Но великие успехи союзников вскоре

положили всему конец.

Уже протек февраль, столь обильный происшествиями, боями и

превратностями. 5 марта в последний раз прошел Наполеон чрез

Эперне с 40 000 своей гвардии. В последний раз польстили слуху

его клики народа, провожавшего войско на бой. Марна, привлекшая

опять к одной себе Наполеона, выдала Сену союзникам. Быстро

подвигались они по знакомым путям вперед. 4 марта дивизия графа

Витгенштейна была уже в Провене. Наполеон из Шалопна пустился еще

раз поискать счастья на Оби, умышляя обойти Шварценберга,

который, вместе с союзными государями, находился 6 марта в Труа.

Но союзники, остерегаясь, отступили к Бару; а Наполеон 8 прибыл в

Арсис, что на Оби. 9-го в сем месте произошел сильный бой и

французы отброшены на северо-восток к Витри. Тут можно уже было

сравнить Наполеона с тигром, окруженным искусными охотниками:

ярость его не приносила более пользы.

Стеснялся круг действий Наполеоновых, умалялись силы, но замыслы

его все еще были пространны. Перейдя Марну в Витри и вступя в

Сент-Дизье, он хотел ворваться в Лотарингию, вызвать из всех

крепостей гарнизоны, составить новую армию и броситься на тыл

союзников. Но союзники, провидя несбыточность сих предприятий,

выслав к Сент-Дизье генерала Винценгероде, обменялись дорогами с

Наполеоном: пожелали ему доброго пути к Рейну, а сами пошли к

Парижу!

Между тем и с юга приходили приятные вести. Ожеро уступил Лион

австрийцам. Веллингтон поражал Сульта.Блюхер из Шалона подал

Шварценбергу руку - и все двинулось к столице Франции.

Поход на Париж

На первом шагу своем союзники встречают, при Фер-Шампенуазе, 13

марта, дивизии Мармонта и Мортье. Увидеть, напасть и разбить было

для них дело одного мгновения. Оба маршала имели только 25 000.

Союзники подавили их ужасным натиском всех своих сил. Сто пушек,

7000 пленных и открытый путь к Парижу достались победителям.

Сим последним пользуясь, союзники, свернувшись в пять больших

колонн, под веяньем победоносных знамен, с веселыми кликами

надежды и радости быстро подвигались к последней цели своей,

16-го перешли они Марну в Трипоре и Мо, а 18 люди, воспоенные

водами Оки и Волги, прошедшие из отдаленных краев хладной Сибири,

от знойных берегов Каспийского моря, от хребтов грозного Кавказа

- сии люди увидели окрестности Парижа! Надобно поставить себя на

месте тех, которые прошли столь необъятные пространства,

выдержали столько ужаснейших боев, подъяли столь великою истому,

столь неописанные труды; и наконец, по полям, облитым кровью, по

тлеющим развалинам городов, сквозь огнь, чрез воды и среди

смертей, достигли конца своего пути и вершины славы; надобно,

говорю я, поставить себя на месте их, чтоб постигнуть чувство,

наполнившее тогда сердца подступивших к Парижу.

Но совсем противное было в Париже. Невеселые слухи приходили от

Марны и Сены; задумчивость и уныние начинали появляться в шумных

толпах вечно поющего народа. Правительство, с своей стороны, зная

ветреность жителей, распускало слухи о небывалых успехах. Толпы

подкупленных и легковерных разглашали их по улицам. Истина

спорила с ложью. Но вывоз сокровищ, отъезд Иосифа Бонапарте и

самой императрицы показали ясно Парижу настоящее его положение.

Громкой барабанный бой на утренней заре 18 марта пробудил

беспечных жителей столицы, и тогда только поверили, что более 100

000 победителей стояли уже за высотами, заслоняющими город их.

Париж имел несколько тысяч гарнизона, мог выставить до 30 000

народной гвардии и всеми силами войска подкрепить корпуса,

разбитые при Шампенуазе. Природа оградила город, в долине

стоящий, высотами Бельвильскими, холмом Бютшомон и горою

Монмартр. Канал Уркской служил также некоторою обороною.

Защитники Парижа расположились следующим образом: справа занимали

они Бельвиль, Менильмонтан, Бютшомон и Венсенский замок; их

средина расположена была за каналом Уркским, имея за собою

Монмартр, который весьма б был страшен, если б был укреплен; а

левое крыло их простиралось до Нельи. Весь этот строй имел вид

выгнутой Дуги.

Распоряжение союзников было следующее: армия силезская должна

была идти справа чрез Сент-Денис к Монмартру; гвардия российская

и прусская, под начальством графа Милорадовича, занимали средину,

двинувшись от Бонди к Пантеню; генерал Раевский управлял

нападениями на Бельвиль; а принц Виртембергский, на левом крыле,

должен был занять Венсен и наблюдать за Шарантоном. Генерал Сакен

и баварцы оставлены в Мо, чтобы противустать Наполеону, если б он

вздумал воротиться к Парижу.

Бой при Париже

Между 5 и 6 часом утра раздалась пушечная пальба, и сражение

загорелось. На твердые позиции: Бельвиль, Ромен-виль и Бютшомон

напали прежде всего. Генерал Раевский выбил из Пантеня

неприятелей штыками. Другие высоты старались обходить. Множество

стрелков распущено было по садам и перелескам. Ружейная пальба

гремела беспрерывно. Но Блюхер и принц Виртембергский не могли

так скоро, по назначению своему, справа и слева, прийти. Одним же

войскам Раевского, начавшим сражение, поддерживать его было

тяжело. Наполеон мог поспешно возвратиться и внезапно загреметь в

тылу. Париж, услыша гром его, стал бы защищаться до последней

невозможности, и тогда союзники, на краю желаний своих, увидели

бы себя в положении крайне невыгодном. Одна минута могла дать

крутой оборот делам; но генерал граф Барклай-де-Толли сделал

решительное соображение, пустил лучшие резервные войска в дело -

и дело взяло счастливый ход. Граф Милорадович ввел все гвардии в

огонь и управлял движениями оных. Тут напрасно уже старался

неприятель, с отчаянною храбростью, лишить союзников

приобретенных ими выгод: все его усилия обращались в ничто. Это

взаимное борение продолжалось большую половину дня, но прибытие

силезской армии решило судьбу битвы. Корпус графа Ланжерона пошел

прямо на Монмартр, а Клейст и Йорк устремились в Лавильет и

прочие в той стороне лежащие места. Граф Милорадович сам повел

всех гренадеров на приступ в Бельвиль - и грозная высота сия

покорилась. Генералы граф Ламберт, Воронцов, Паскевич, Ермолов,

Чеглоков и прочие по грудам неприятельских тел взвели войска свои

на высоты, облитые кровью, и гордый Париж, со всеми своими

замками, храмами, дворцами, палатами и садами, на необозримом

пространстве лежащий, представился глазам удивленных победителей.

Гром битвы и общее "ура!" всех соединенных войск наполнили

окрестности бранною грозою и шумом, которого они с самых давних

времен не слыхали. Множество пушек взлетело на холмы и

направилось прямо на столицу. Огненная буря готова была понестись

на разрушение сомнением и ужасом волнуемого града. Ударил

последний час, и острый меч вознесся над главою его... Но при

грозном течении гремящих строев, в дыму и в пламени жестокого

боя, когда ничего не слышно было, кроме громких восклицаний

победителей и глухого стона побежденных, вдруг настала

торжественная минута глубокой тишины: страждущее человечество

возвысило голос свой. Сей голос достиг до сердца управлявшего

судьбою браней государя и подвигнул его к милосердию. Александр I

изрек великое слово благости - помилование! И тысячи храбрых

опустили оружие - и Париж спасен!!!

Знаменитое сражение при Париже и счастливейшие последствия оного

уже довольно известны по множеству сделанных о них описаний; а я

крайне несовершенную картину мою

Другие авторы

Жукова Мария Семеновна

Карамзин Николай Михайлович

Воронцов-Вельяминов Николай Николаевич

Фриче Владимир Максимович

Олешев Михаил

Полевой Петр Николаевич

Писарев Дмитрий Иванович

Сафонов Сергей Александрович

Мин Дмитрий Егорович

Блейк Уильям

Другие произведения

Гарин-Михайловский Николай Георгиевич - К современным событиям

Белинский Виссарион Григорьевич - Душенька, древняя повесть И. Богдановича

Языков Николай Михайлович - 21 апреля

Сю Эжен - Морской разбойник и торговцы неграми, или Мщение черного невольника

Мольер Жан-Батист - Мизантроп

Лажечников Иван Иванович - Матери-соперницы

Катенин Павел Александрович - Ответ двоим

Шекспир Вильям - Гамлет. Отрывки

Достоевский Федор Михайлович - Бесы

Сейфуллина Лидия Николаевна - Правонарушители