Достоевский Федор Михайлович - Игрок

те, та самая сумасшедшая женщина - померла и оставила лично ей семь тысяч фунтов состояния. Теперь мисс Полина путешествует вместе с семейством моей сестры, вышедшей замуж. Маленький брат и сестра ее тоже обеспечены завещанием бабки и учатся в Лондоне. Генерал, ее отчим, месяц назад умер в Париже от удара. Mademoiselle Blanche обходилась с ним хорошо, но всё, что он получил от бабки, успела перевести на себя... вот, кажется, и всё.

   - А Де-Грие? Не путешествует ли он тоже в Швейцарии?

   - Нет, Де-Грие не путешествует в Швейцарии, и я не знаю, где Де-Грие; кроме того, раз навсегда предупреждаю вас избегать подобных намеков и неблагородных сопоставлений, иначе вы будете непременно иметь дело со мною.

   - Как! несмотря на наши прежние дружеские отношения?

   - Да, несмотря на наши прежние дружеские отношения.

   - Тысячу раз прошу извинения, мистер Астлей. Но позвольте, однако ж: тут нет ничего обидного и неблагородного; я ведь ни в чем не виню мисс Полину. Кроме того, француз и русская барышня, говоря вообще, - это такое сопоставление, мистер Астлей, которое не нам с вами разрешить или понять окончательно.

   - Если вы не будете упоминать имя Де-Грие вместе с другим именем, то я попросил бы вас объяснить мне, что вы подразумеваете под выражением: "француз и русская барышня"? Что это за "сопоставление"? Почему тут именно француз и непременно русская барышня?

   - Видите, вы и заинтересовались. Но это длинная материя, мистер Астлей. Тут много надо бы знать предварительно. Впрочем, это вопрос важный - как ни смешно всё это с первого взгляда. Француз, мистер Астлей, это - законченная, красивая форма. Вы, как британец, можете с этим быть несогласны; я, как русский, тоже несогласен, ну, пожалуй, хоть из зависти; но наши барышни могут быть другого мнения. Вы можете находить Расина изломанным; исковерканным и парфюмированным; даже читать его, наверное, не станете. Я тоже нахожу его изломанным, исковерканным и парфюмированным, с одной даже точки зрения смешным; но он прелестен, мистер Астлей, и, главное, он великий поэт, хотим или не хотим мы этого с вами. Национальная форма француза, то есть парижанина, стала слагаться в изящную форму, когда мы еще были медведями. Революция наследовала дворянству. Теперь самый пошлейший французишка может иметь манеры, приемы, выражения и даже мысли вполне изящной формы, не участвуя в этой форме ни своею инициативою, ни душою, ни сердцем; всё это досталось ему по наследству. Сами собою, они могут быть пустее пустейшего и подлее подлейшего. Ну-с, мистер Астлей, сообщу вам теперь, что нет существа в мире доверчивее и откровеннее доброй, умненькой и не слишком изломанной русской барышни. Де-Грие, явясь в какой-нибудь роли, явясь замаскированным, может завоевать ее сердце с необыкновенною легкостью; у него есть изящная форма, мистер Астлей, и барышня принимает эту форму за его собственную душу, за натуральную форму его души и сердца, а не за одежду, доставшуюся ему по наследству. К величайшей вашей неприятности, я должен вам признаться, что англичане большею частью угловаты и неизящны, а русские довольно чутко умеют различать красоту и на нее падки. Но, чтобы различать красоту души и оригинальность личности, для этого нужно несравненно более самостоятельности и свободы, чем у наших женщин, тем более барышень, - и уж во всяком случае больше опыта. Мисс Полине же - простите, сказанного не воротишь - нужно очень, очень долгое время решаться, чтобы предпочесть вас мерзавцу Де-Грие. Она вас и оценит, станет вашим другом, откроет вам всё свое сердце; но в этом сердце все-таки будет царить ненавистный мерзавец, скверный и мелкий процентщик Де-Грие. Это даже останется, так сказать, из одного упрямства и самолюбия, потому что этот же самый Де-Грие явился ей когда-то в ореоле изящного маркиза, разочарованного либерала и разорившегося (будто бы?), помогая ее семейству и легкомысленному генералу. Все эти проделки открылись после. Но это ничего, что открылись: все-таки подавайте ей теперь прежнего Де-Грие - вот чего ей надо! И чем больше ненавидит она теперешнего Де-Грие, тем больше тоскует о прежнем, хоть прежний и существовал только в ее воображении. Вы сахаровар, мистер Астлей?

   - Да, я участвую в компании известного сахарного завода Ловель и Комп.

   - Ну, вот видите, мистер Астлей. С одной стороны - сахаровар, а с другой - Аполлон Бельведерский; всё это как-то не связывается. А я даже и не сахаровар; я просто мелкий игрок на рулетке, и даже в лакеях был, что, наверное, уже известно мисс Полине, потому что у ней, кажется, хорошая полиция.

   - Вы озлоблены, а потому и говорите весь этот вздор, - хладнокровно и подумав сказал мистер Астлей. - Кроме того, в ваших словах нет оригинальности.

   - Согласен! Но в том-то и ужас, благородный друг мой, что все эти мои обвинения, как ни устарели, как ни пошлы, как ни водевильны - все-таки истинны! Все-таки мы с вами ничего не добились!

   - Это гнусный вздор... потому, потому... знайте же! - произнес мистер Астлей дрожащим голосом и сверкая глазами, - знайте же, неблагодарный и недостойный, мелкий и несчастный человек, что я прибыл в Гомбург нарочно по ее поручению, для того чтобы увидеть вас, говорить с вами долго и сердечно, и передать ей всё, - ваши чувства, мысли, надежды и... воспоминания!

   - Неужели! Неужели? - вскричал я, и слезы градом потекли из глаз моих. Я не мог сдержать их, и это, кажется, было в первый раз в моей жизни.

   - Да, несчастный человек, она любила вас, и я могу вам это открыть, потому что вы - погибший человек! Мало того, если я даже скажу вам, что она до сих пор вас любит, то - ведь вы всё равно здесь останетесь! Да, вы погубили себя. Вы имели некоторые способности, живой характер и были человек недурной; вы даже могли быть полезны вашему отечеству, которое так нуждается в людях, но - вы останетесь здесь, и ваша жизнь кончена. Я вас не виню. На мой взгляд, все русские таковы или склонны быть таковыми. Если не рулетка, так другое, подобное ей. Исключения слишком редки. Не первый вы не понимаете, что такое труд (я не о народе вашем говорю). Рулетка - это игра по преимуществу русская. До сих пор вы были честны и скорее захотели пойти в лакеи, чем воровать... но мне страшно подумать, что может быть в будущем. Довольно, прощайте! Вы, конечно, нуждаетесь в деньгах? Вот от меня вам десять луидоров, больше не дам, потому что вы их всё равно проиграете. Берите и прощайте! Берите же!

   - Нет, мистер Астлей, после всего теперь сказанного...

   - Бе-ри-те! - вскричал он. - Я убежден, что вы еще благородны, и даю вам, как может дать друг истинному другу. Если б я мог быть уверен, что вы сейчас же бросите игру, Гомбург и поедете в ваше отечество, - я бы готов был немедленно дать вам тысячу фунтов для начала новой карьеры. Но я потому именно не даю тысячи фунтов, а даю только десять луидоров, что тысяча ли фунтов, или десять луидоров - в настоящее время для вас совершенно одно и то же; всё одно - проиграете. Берите и прощайте.

   - Возьму, если вы позволите себя обнять на прощанье.

   - О, это с удовольствием!

   Мы обнялись искренно, и мистер Астлей ушел.

   Нет, он не прав! Если я был резок и глуп насчет Полины и Де-Грие, то он резок и скор насчет русских. Про себя я ничего не говорю. Впрочем... впрочем, всё это покамест не то. Всё это слова, слова и слова, а надо дела! Тут теперь главное Швейцария! Завтра же, - о, если б можно было завтра же отправиться! Вновь возродиться, воскреснуть. Надо им доказать... Пусть знает Полина, что я еще могу быть человеком. Стоит только... теперь уж, впрочем, поздно, - но завтра... О, у меня предчувствие, и это не может быть иначе! У меня теперь пятнадцать луидоров, а я начинал и с пятнадцатью гульденами! Если начать осторожно... - и неужели, неужели уж я такой малый ребенок! Неужели я не понимаю, что я сам погибший человек. Но - почему же я не могу воскреснуть. Да! стоит только хоть раз в жизни быть расчетливым и терпеливым и - вот и всё! Стоит только хоть раз выдержать характер, и я в один час могу всю судьбу изменить! Главное - характер. Вспомнить только, что было со мною в этом роде семь месяцев назад в Рулетенбурге, пред окончательным моим проигрышем. О, это был замечательный случай решимости: я проиграл тогда всё, всё... Выхожу из воксала, смотрю - в жилетном кармане шевелится у меня еще один гульден. "А, стало быть, будет на что пообедать!" - подумал я, но, пройдя шагов сто, я передумал и воротился. Я поставил этот гульден на manque (тот раз было на manque), и, право, есть что-то особенное в ощущении, когда один, на чужой стороне, далеко от родины, от друзей и не зная, что сегодня будешь есть, ставишь последний гульден, самый, самый последний! Я выиграл и через двадцать минут вышел из воксала, имея сто семьдесят гульденов в кармане. Это факт-с! Вот что может иногда значить последний гульден! А что, если б я тогда упал духом, если б я не посмел решиться?

   Завтра, завтра всё кончится!

  

  

  

   Впервые опубликовано в Полном собрании сочинений Достоевского (СПб., 1866. Т. 3. С. 5-63).

   Замысел "Игрока" возник еще осенью 1863 г. 18 (30) сентября 1863 г. из Рима Достоевский писал H. H. Страхову: "Сюжет рассказа следующий: один тип заграничного русского. Заметьте: о заграничных русских был большой вопрос в журналах. Всё это отразится в моем рассказе. Да и вообще отразится современная минута (по возможности, разумеется) нашей внутренней жизни. Я беру натуру непосредственную, человека однако же многоразвитого, но во всем недоконченного, изверившегося и не смеющего не верить, восстающего на авторитеты и боящегося их? Он успокаивает себя тем, что ему нечего делать в России и потому жестокая критика на людей, зовущих из России наших заграничных русских. <...> Главная же штука в том, что все его жизненные соки, силы, буйство, смелость пошли на рулетку. Он - игрок, и не простой игрок, так же как скупой рыцарь Пушкина не простой скупец. (Это вовсе не сравнение меня с Пушкиным. Говорю лишь для ясности). Он поэт в своем роде, но дело в том, что он сам стыдится этой поэзии, ибо глубоко чувствует ее низость, хотя потребность риска и облагораживает его в глазах самого себя. Весь рассказ - рассказ о том, как он третий год играет по игорным домам на рулетке".

   Летом 1865 г., теснимый кредиторами, Достоевский вынужден был продать "спекулянту" и "довольно плохому человеку" Ф. Т. Стелловскому право на издание собрания своих сочинений. "Но в контракте нашем была статья, - рассказывал Достоевский в письме к А. В. Корвин-Круковской от 17 июня 1866 г., - по которой я ему обещаю для его издания приготовить роман, не менее 12-ти печатных листов, и если не доставлю к 1-му ноября 1866 г. (последний срок), то волен он, Стелловский, в продолжение девяти лет издавать даром, и как вздумается, всё, что я ни напишу, безо всякого мне вознаграждения".

   Увлеченный работой над "Преступлением и наказанием" Достоевский не принимался за новый роман до начала октября 1866 г. Когда же времени на выполнение обязательства осталось меньше месяца, он вынужден был пригласить стенографистку Анну Григорьевну Сниткину (ставшую впоследствии его женой) и продиктовал ей текст романа в течение 26 дней, с 4 по 29 октября. Можно предположить, что у Достоевского уже были к этому времени приготовлены какие-то черновые варианты текста или подробные планы романа, что и сделало возможным создание "Игрока" в столь короткий срок.

   В своих воспоминаниях А. Г. Достоевская рассказала, как писался "Игрок".¹ До ее прихода Достоевский делал черновые наброски, затем с 12 до 4 часов дня с небольшими перерывами диктовал А. Г. Сниткиной текст, который она дома расшифровывала и переписывала набело. Сохранившиеся отрывки текста "Игрока", записанные рукою А. Г. Сниткиной и ставшие наборной рукописью, свидетельствуют, что перед сдачей романа издателю Достоевский еще раз подверг рукопись правке. Рукопись романа, переданного 1 ноября 1866 г. Стелловскому, была названа "Рулетенбург" (т. е. "Город рулетки"). Однако издатель потребовал, чтобы название это было заменено на "какое-нибудь другое, более русское" (см. письмо Достоевского к В. И. Губину от 8 (20) мая 1871 г.). Достоевский согласился, и роман был напечатан в 3 томе Полного собрания сочинений Достоевского, изданного Ф. Стелловским (СПб., 1866), под названием "Игрок"; с того же набора был сделан отдельный оттиск.

  

   ¹ Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1971. С. 47 и др.

  

   В центре повествования - "игрок", один из типов "заграничных русских". Рядом с ним изображена семья русского генерала, тоже из "заграничных русских". Эта семья принадлежит к числу "случайных семейств", выбитых из привычного жизненного уклада крестьянской реформой, художественному исследованию которых Достоевский посвятил свои последующие романы. Множество таких русских семейств за границей Достоевский наблюдал еще во время своей первой поездки по Европе в 1862 г., о чем он писал в "Зимних заметках о летних впечатлениях" (см. с. 407-408). По приведенным в октябрьском номере "Русского вестника" за 1862 г. данным, только в 1860 г. за границу отправилось более двухсот тысяч русских.

   Характерно, что тему "русские за границей" - хотя и в ином ключе - тогда же разработал И. С. Тургенев в романе "Дым" (1867), написанном и опубликованном почти одновременно с "Игроком" Достоевского.

   Перипетии любви героя, состоящего на службе в семействе генерала в качестве домашнего учителя, и падчерицы генерала Полины во многом повторяют сложную историю отношений Достоевского и Аполлинарии Прокофьевны Сусловой. В одном из писем Достоевский писал о ней: "Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважение других хороших черт" (Н. П. Сусловой, от 19 апреля 1865 г.). Эти слова в полной мере можно отнести и к Полине. Некоторые сюжетные мотивы в "Игроке", как об этом свидетельствует дневник А. П. Сусловой, были подсказаны Достоевскому реальными событиями. Так, увлечение Полины французом Де-Грие, ее желание вернуть ему какие-то деньги - художественно преображенные факты биографии А. П. Сусловой.¹

  

   ¹ Суслова А. П. Годы близости с Достоевским. М., 1928. С. 47-60.

  

   Автору "Игрока" была близка и другая страсть главного героя, Алексея Ивановича, - к игре. О своем увлечении рулеткой во время поездок за границу Достоевский постоянно сообщал близким. В одном из писем к В. Д. Констант от 20 августа (1 сентября) 1863 г. из Парижа, рассказывая об удачной игре в Висбадене, Достоевский писал: "...в эти четыре дня присмотрелся к игрокам. Их там понтирует несколько сот человек, и, честное слово, кроме двух, не нашел умеющих играть. Все проигрываются дотла, потому что не умеют играть. Играла там одна француженка и один английский лорд; вот эти так умели играть и не проигрались, а напротив, чуть банк не затрещал. Пожалуйста, не думайте, что я форсю, с радости, что не проиграл, говоря, что знаю секрет, как не проиграть, а выиграть. Секрет-то я действительно знаю; он ужасно глуп и прост и состоит в том, чтоб удерживаться поминутно, несмотря ни на какие фазисы игры, и не горячиться. Вот и всё...".

   "Теория" игры на рулетке автора романа, развитая в цитированном письме, совпадает с рассуждениями на эту же тему его героя Алексея Ивановича, в особенности в последней главе (см. с. 719). А. Г. Достоевская вспоминает, что когда в процессе работы над романом обсуждались судьбы героев, то "Федор Михайлович был вполне на стороне "игрока" и говорил, что многое из его чувств и впечатлений испытал сам на себе. Уверял, что можно обладать сильным характером, доказать это своею жизнью и тем не менее не иметь сил побороть в себе страсть к игре на рулетке".²

  

   ² Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 65.

  

   Созданный Достоевским образ "игрока" имел длинную литературную родословную. Перечень произведений мировой литературы, в которых разработан сюжет азартной игры, может быть бесконечным. Сам Достоевский указал на связь романа с пушкинскими традициями. При этом нужно иметь в виду не только названные им "Маленькие трагедии", но и "Пиковую даму". С "Пиковой дамой" "Игрока" сближают некоторые детали сюжета. Впрочем, пушкинский Германн одержим единой страстью, стремлением к богатству, которое даст ему власть над людьми; Алексей Иванович, выиграв двести тысяч, тут же их растрачивает. И в этом Достоевский видел проявление чисто русской черты характера.

   При работе над образом Алексея Ивановича у Достоевского, очевидно, возникали какие-то ассоциации и с "Дубровским" Пушкина. Троекуров называет молодого Дубровского, попавшего в его дом в роли француза-гувернера, "учителем", вкладывая в это слово уничижительный смысл. Алексей Иванович тоже уничижительно именует себя "учителем" в тех случаях, когда хочет подчеркнуть свое зависимое положение. И в повести Пушкина (Глава XI) и в "Игроке" (с. 587 и др.) слово "учитель" приведено во французской транскрипции (outchitel).

   "Игрок", как и другие произведения этого периода, связан с публицистическими статьями Достоевского 1861-1864 гг. и, в особенности, с "Зимними заметками о летних впечатлениях". Связь эта сказывается прежде всего в том, что в художественной структуре "Игрока" существенную роль играет стремление автора противопоставить современную ему Россию Европе. Многие образы в этом романе являются как бы иллюстрацией выводов, которые в публицистической форме были выражены Достоевским в его отчете о первой поездке за границу. Алексей Иванович - своеобразный вариант молодых людей, о которых Достоевский сказал в "Зимних заметках", что они вслед за Чацким, не найдя себе дела в России, уехали в Европу и там "чего-то ищут" (с. 408). Но этот персонаж противопоставлен в то же время барону фон Вурмергельму и Де-Грие; "игрок" не хочет "поклоняться немецкому идолу" (с. 606) и не желает посвятить свою жизнь накоплению богатства.

   Характеры француза, немца, англичанина, по мнению Достоевского, в ходе исторического развития этих стран отлились в известную законченную "форму"; русский же национальный характер находится еще в процессе развития: отсюда внешняя "бесформенность" натур Алексея Ивановича и Полины, отсюда же и свойственное русскому человеку стремление преодолеть узость сложившихся на Западе общественных форм, в чем писатель видел историческое преимущество России, залог того, что в недалеком будущем она сможет отыскать пути к более высоким общечеловеческим идеалам. В связи с этим в идейно-художественной концепции романа важное значение имел не лишенный символики образ русской "бабушки" Антониды Васильевны.

   Де-Грие и mademoiselle Бланш - это те из парижан, о которых с таким сарказмом Достоевский писал в главах "Опыт о буржуа" и "Бри-бри и мабишь". Называя маркиза-самозванца, мошенника и ростовщика Де-Грие именем благородного героя романа восемнадцатого века "Манон Леско", Достоевский иронически выставлял степень нравственного падения французской буржуазии, утратившей былые идеалы и ставшей на путь стяжательства.

   Фигура англичанина мистера Астлея, вызывающего симпатию и у Алексея Ивановича, и у "бабушки", и у Полины, напоминает добрых и благородных героев из романов Диккенса и Теккерея, творчество которых Достоевский высоко ценил. Образ мистера Астлея, обрисованный Достоевским только общими контурами, соответствует также бытовавшему в русской демократической среде представлению об англичанах. Салтыков-Щедрин в хронике "Наша общественная жизнь" (май, 1863 г.) писал, что путешествующий англичанин "везде является гордо и самоуверенно и везде приносит с собой свой родной тип со всеми его сильными и слабыми сторонами".

   "Игрок" неоднократно подвергался сценической обработке и прочно вошел в репертуары драматических театров. В 1916 г. С. С. Прокофьев на сюжет "Игрока" написал оперу, которая тогда же была поставлена в Санкт-Петербургском императорском Мариинском театре.

  

  

   С. 587. Тонировал - задавал тон.

  

   С. 588. Монсиньор - с XIX в. титул католических архиепископов (и епископов) во Франции.

  

   С. 588. ...в канцелярию посольства святейшего отца в Париже... - Рим был до 1870 г. административным центром Папской области, которая имела своих дипломатических представителей в других государствах.

  

   С. 588. "Opinion nationale" - французская ежедневная политическая газета, орган либеральных бонапартистов, основана в 1859 г. А. Герулем (Ad. Gueroult); выходила в Париже до 1879 г.

  

   С. 590. ...отрывки из "Записок" генерала Перовского... - В отрывке "Из записок" Перовского рассказывается, что во время отступления из Москвы в 1812 г. французы расстреливали русских пленных, отстававших от колонны из-за слабости и истощения (Рус. архив. 1865. N 3. С. 278-279). Василий Алексеевич Перовский (1794-1857) - граф, генерал-адъютант, участник Отечественной войны 1812 года, позднее - оренбургский военный генерал-губернатор.

  

   С. 602. Шато - замок (франц. château).

  

   С. 606. Фатер - отец (нем. Vater).

  

   С. 607. ...барон Ротшильд или Гоппе и Комп... - Джемс Ротшильд (1792-1868) - Глава банкирского дома. Гоппе - очевидно, Глава банкирского дома в Амстердаме.

  

   С. 612. ...петух, le coq gaulois. - Галльский петух - символ Франции и французской национальности.

  

   С. 615. Это баронесса Вурмергельм. - Возможно, что баронессе была дана фамилия Вурмергельм по ассоциации с фамилией секретаря президента Вурма, одного из самых отрицательных героев драмы Шиллера "Коварство и любовь" (см.: Альтман М. С. Иностранные имена героев Достоевского // Русско-европейские литературные связи. М.; Л., 1966. С. 21).

  

   С. 617. Гейн! - убирайтесь! (нем. gehen).

  

   С. 633. ...с историческим именем что-то вроде Барберини... - Барберини - знаменитая римская княжеская фамилия, представители которой завоевали известность еще в XIII в.

  

   С. 649. ...стол с trente et quarante... - Стол для карточной игры "тридцать и сорок" (см. с. 690).

  

   С. 667. Du lait, de l'herbe ~ et la vérité! - Об этом Достоевский писал в "Зимних заметках о летних впечатлениях" (см. с. 447).

  

   С. 669. Фурор - ярость, неистовство (франц. fureur, итал. furore).

  

   С. 675. ...романы Поль де Кока... - Шарль Поль де Кок (1794- 1871) - французский писатель, автор нравоописательных романов из жизни буржуазии, широко популярных в середине XIX в.

  

   С. 675. Лайдак - негодяй, мошенник (польск. ?aidak).

  

   С. 680. ...как шут Балакирев. - Имеется в виду Иван Александрович Балакирев (1699-1763). Приписываемые ему анекдоты вышли в Москве в 1839 г. отдельной книжкой и пользовались широкой известностью.

  

   С. 688. ...madame Blanchard... - Мари Бланшар (1778-1819) - жена одного из первых воздухоплавателей, неоднократно сама поднималась в воздух; погибла во время пожара, возникшего на воздушном шаре от пламени фейерверков, которые она пускала.

  

   С. 699. Mon fils, as-tu du coeur ~ Tout autre... - реплики героев в трагедии Корнеля "Сид" (1636) (см. д. I, явл. 5).

  

   С. 700. ...et après le déluge! - См. примеч. к с. 423.

  

   С. 704. Гомбург - до 1866 г. главный город ландграфства Гессен-Гомбург, один из наиболее модных в то время немецких курортов. До начала 1870-х годов в нем существовали игорные дома, которые Достоевский посещал во время пребывания в этом городе в октябре 1863 г. (см.: Суслова А. П. Годы близости с Достоевским. С. 66- 67) и в мае 1867 г. (см. письмо к А. Г. Достоевской от 5 (17) мая 1867 г.).

  

   С. 705. Thérèse-philosophe. - Имеется в виду героиня книги эротического содержания "Thérèse-philosophe, ou Mémoires pour servir à l'histoire de D. Dirrag et de m-lle Eradice" (La Haye, 1748. 2 parties), которая упоминается также в черновых планах "Бесов" и "Жития великого грешника". Книга вышла анонимно. Высказывались предположения, что ее автором мог быть Монтиньи (Montigny) или маркиз Д'Аржан (I.-B. de Boyer d'Argens). См.: Dictionnaire des ouvrages anonymes / Par A.-E. Barbier. Paris. 1964. V. 4. P. 707.

  

  

   Воспроизводится по изданию: Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1989. Т. 4.

   Оригинал здесь: Русская виртуальная библиотека.